ПЛАКАЛА,...........СЛОВ НЕТ,........

Ранее утро...8 марта. Будильник зазвенел, и даже не успев, как следует
начать свою песню, умолк под натиском моего пальца. Почти в темноте
оделся, тихо прикрыв входную дверь, направился к базару. Чуть стало
светать.
Я бы не сказал, что погода была весенней. Ледяной ветер так и норовил
забраться под куртку. Подняв воротник и опустив в него как можно ниже
голову, я приближался к базару. Я еще за неделю до этого решил, ни каких
роз, только весенние цветы...праздник же весенний.
Я подошел к базару. Перед входом, стояла огромная корзина с очень
красивыми весенними цветами. Это были Мимозы. Я подошел, да цветы
действительно красивы.
- А кто продавец, спросил я, пряча руки в карманы. Только сейчас, я
почувствовал, какой ледяной ветер.
- А ты сынок подожди, она отошла не на долго, щас вернется, сказала
тетка, торговавшая по соседству саленными огурцами.
Я стал в сторонке, закурил и даже начал чуть улыбаться, когда
представил, как обрадуются мои женщины, дочка и жена.
Напротив меня стоял старик.
Сейчас я не могу сказать, что именно, но в его облике меня что-то
привлекло.
Старотипный плащ, фасона 1965 года, на нем не было места, которое было
бы не зашито. Но этот заштопанный и перештопанный плащ был чистым.
Брюки, такие же старые, но до безумия наутюженные. Ботинки, начищены до
зеркального блеска, но это не могло скрыть их возраста. Один ботинок,
был перевязан проволокой. Я так понял, что подошва на нем просто
отвалилась. Из- под плаща, была видна старая почти ветхая рубашка, но и
она была чистой и наутюженной. Лицо, его лицо было обычным лицом старого
человека, вот только во взгляде, было что непреклонное и гордое, не
смотря ни на что.
Сегодня был праздник, и я уже понял, что дед не мог быть не бритым в
такой день. На его лице было с десяток парезов, некоторые из них были
заклеены кусочками газеты.
Деда трусило от холода, его руки были синего цвета.... его очень трусило,
но она стоял на ветру и ждал.
Какой-то не хороший комок подкатил к моему горлу.
Я начал замерзать, а продавщицы все не было.
Я продолжал рассматривать деда. По многим мелочам я догадался, что дед
не алкаш, он просто старый измученный бедностью и старостью человек. И
еще я просто явно почувствовал, что дед стесняется теперешнего своего
положения за чертой бедности.
К корзине подошла продавщица.
Дед робким шагом двинулся к ней.
Я то же подошел к ней.
Дед подошел к продавщице, я остался чуть позади него.
- Хозяюшка.... милая, а сколько стоит одна веточка Мимозы,- дрожащими от
холода губами спросил дед.
- Так, а ну вали от сюдава алкаш, попрошайничать надумал, давай вали, а
то.... прорычала продавщица на деда.
- Хозяюшка, я не алкаш, да и не пью я вообще, мне бы одну веточку....
сколько она стоит?- тихо спросил дед.
Я стоял позади него и чуть с боку. Я увидел, как у деда в глазах стояли
слезы...
- Одна, да буду с тобой возиться, алкашня, давай вали от сюдава, -
рыкнула продавщица.
- Хозяюшка, ты просто скажи, сколько стоит, а не кричи на меня, -так же
тихо сказал дед.
- Ладно, для тебя, алкаш, 5 рублей ветка,- с какой-то ухмылкой сказала
продавщица. На ее лице проступила ехидная улыбка.
Дед вытащил дрожащую руку из кармана, на его ладони лежало, три бумажки
по рублю.
- Хозяюшка, у меня есть три рубля, может найдешь для меня веточку на три
рубля,- как-то очень тихо спросил дед.
Я видел его глаза. До сих пор, я ни когда не видел столько тоски и боли
в глазах мужчины.
Деда трусило от холода как лист бумаги на ветру.
- На три тебе найти, алкаш, га га га, щас я тебе найду,- уже
прогорлопанила продавщица.
Она нагнулась к корзине, долго в ней ковырялась...
- На держи, алкаш, беги к своей алкашке, дари га га га га, - дико
захохотала эта дура.
В синей от холода руке деда я увидел ветку Мимозы, она была сломана по
середине.
Дед пытался второй рукой придать этой ветке божеский вид, но она, не
желая слушать его, ломалась по полам и цветы смотрели в землю...На руку
деда упала слеза...Дед стоял и держал в руке поломанный цветок и плакал.
- Слышишь ты, сука, что же ты, блядь, делаешь? – начал я, пытаясь
сохранить остатки спокойствия и не заехать продавщице в голову кулаком.

Видимо, в моих глазах было что-то такое, что продавщица как-то
побледнела и даже уменьшилась в росте. Она просто смотрела на меня как
мышь на удава и молчала.
- Дед, а ну подожди, - сказал я, взяв деда за руку.
- Ты курица, тупая сколько стоит твое ведро, отвечай быстро и внятно,
что бы я не напрягал слух,- еле слышно, но очень понятно прошипел я.
- Э.... а...ну...я не знаю,- промямлила продавщица
- Я последний раз у тебя спрашиваю, сколько стоит ведро!?
- Наверное 50 гривен, - сказал продавщица.
Все это время, дед не понимающе смотрел то на меня, то на продавщицу.
Я кинул под ноги продавщице купюру, вытащил цветы и протянул их деду.
- На отец, бери, и иди поздравляй свою жену, - сказал я
Слезы, одна за одной, покатились по морщинистым щекам деда. Он мотал
головой и плакал, просто молча плакал...
У меня у самого слезы стояли в глазах.
Дед мотал головой в знак отказа, и второй рукой прикрывал свою
поломанную ветку.
- Хорошо, отец, пошли вместе, сказал я и взял деда под руку.
Я нес цветы, дед свою поломанную ветку, мы шли молча.
По дороге я потянул деда в гастроном.
Я купил торт, и бутылку красного вина.
И тут я вспомнил, что я не купил себе цветы.
- Отец, послушай меня внимательно. У меня есть деньги, для меня не
сыграют роль эти 50 гривен, а тебе с поломанной веткой идти к жене не
гоже, сегодня же восьмое марта, бери цветы, вино и торт и иди к ней,
поздравляй.
У деда хлынули слезы.... они текли по его щекам и падали на плащ, у него
задрожали губы.
Больше я на это смотреть не мог, у меня у самого слезы стояли в глазах.

Я буквально силой впихнул деду в руки цветы, торт и вино, развернулся, и
вытирая глаза сделал шаг к выходу.
- Мы...мы...45 лет вместе... она заболела.... я не мог, ее оставить сегодня без
подарка, - тихо сказал дед, спасибо тебе...
Я бежал, даже не понимая куда бегу. Слезы сами текли из моих глаз...

Остановись, мгновенье!

Вечная суета, спешка, погоня за временем, неотложные дела - мы просто не замечаем ничего вокруг, живем не настоящим мгновением, а ждем какого-то будущего счастья...
Остановись, человек! Оглянись вокруг, улыбнись прохожим! Посмотри на чистое небо, никогда не унывающее солнце, облака, которые никуда не спешат. Расправь плечи, подними голову, подставь лицо теплым радостным лучам...
Ты - Человек, ты хозяин жизни, а не слуга.
Счастье - не где-то в отдаленных планах в будущем. Оно всегда рядом, просто мы проходим мимо него. Счастье - жить в согласии с природой, чувствовать и понимать ее голос, видеть ее красоту каждый день. Счастье - улыбаться и получать улыбки в ответ, любить и быть любимым.

Счастье рядом, достичь его так просто!!!

--ДоЖдЬ--

...Душа плакала...и невесомые прозрачные слезы разливались по ее бесконечному миру и блестели в глазах далекой искрой, утопающей в бездне... ...Душа плакала...и слезы перебирали тонкие струнки, рождая непонятную музыку, которую никто не слышал......Душа плакала...и слезы обжигающими ледяными каплями стекали с кончиков пальцев, растворяя серебряные нити брошенной нежности......Душа плакала...и только дождь чувствовал ее слезы......он начинался всегда, когда она плакала...он обнимал ее слезы и скрывал от всех, превращая в капли... и никто не предполагал, что некоторые из капель могут обжечь...это были Слёзы...Слёзы Дождя...ее Слезы...и только дождь, да еще незаметные солнечные лучи улавливали ее улыбку, ее жизнь...но ей нужно не плакать...просто жить и ничего не чувствовать...но не плакать...и ждать...ждать, чтобы вернуться туда, где она не могла остаться...в прошлое невозможно вернуть...в прошлом невозможно остаться...но...даже когда нежные черты озарял случайный смех, душа все равно печально плакала...

*

красиво написано .. жиЗненНо..

Немое молчание - это когда она молчит, отвернувшись к стене, размазывая тушь с заплаканных ресниц. Когда за нависшей тишиной скрывается то, о чем ты можешь
только догадываться. Когда она не убирает твою руку со своего плеча, она ее просто не замечает. Когда ты понимаешь, что не прав. Когда ты не можешь сказать то, что должен. Что тебе очень жаль, что ты сволочь и свинья, что ты не должен был этого делать или говорить, что такого больше не повторится... И главное - что ты любишь ее. Любишь так сильно, как никто другой, и худшая пытка для тебя - смотреть на нее, когда она маленьким подрагивающим комочком забилась в угол дивана, спасаясь от твоего непонимания. Ты тупо смотришь на нее, ожидая, что она будет кричать, ругать тебя и говорить, говорить, говорить... Но слышишь только тишину. Ты обнимаешь ее за плечи, целуешь волосы, шею... Пусть она вырвется и ударит, пусть резкий звук пощечины уничтожит тишину, которую ты так боишься. Тебе страшно, что однажды тишина прекратится только одним словом, которое отнимет все, что у тебя было... Ты представляешь, как она, не подымая головы, тихо скажет: «Уходи...» и обнимаешь ее еще крепче, будто пытаясь удержать от этих мыслей, не дать ей сделать то, что давно заслуживаешь. Ты просишь прощения каждой клеточкой своего тела, каждым движением, каждым ударом сердца, но не словами - она уже давно не верит твоим словам, столько раз приносившим ей боль. Вы слушаете тишину и свои мысли. Ты думаешь о себе и о ней, она - о тебе и о себе. Ты никогда не поймешь разницы, она никогда не станет тебе объяснять. Из двоих всегда кто-то любит больше, наверное, тот, кто прощает. Ты не простил бы ее, загоняя свои чувства в угол, отгораживаясь от них заборами гордости и колючей проволокой самолюбия. Твои чувства никогда не были свободны, они всегда были в заточении, маясь арестантской бледностью и слабостью. И тем не менее ты любишь... Пусть так, пусть неправильно, грубо, жестоко, беспринципно, эгоистично, по-своему, но любишь... Жаль что она не слышит твоих мыслей, ведь мысли не лгут. Сейчас не лгут...
Ты слышишь как она, чуть приподняв голову, еле слышно говорит: «ненавижу тебя...» и целуешь соленые щеки, шепотом повторяя ее имя. Тишины больше нет...
Она простила тебя... Снова в последний раз...