Международная организация Reporters sans frontieres («Репортеры без границ») опубликовала обновленный рейтинг свободы прессы. Россия в нем вновь помещена в самый конец списка.

Главным тезисом ежегодного отчета RSF о состоянии СМИ по всему мира является следующий – независимость и объективность прессы определяются не благосостоянием общества, а «духом демократии». В документе отмечается, что по сравнению с прошлым годом в ряде бывших республик СССР наблюдалась тенденция к усилению независимости СМИ. «Катастрофической» по-прежнему остается ситуация в Туркмении, а Россия и Белоруссия прочно обосновались в конце списка, они занимают 141 и 154 места соответственно.

Возглавляющая департамент исследований стран Европы и СНГ головного офиса RSF в Париже Эльза Видаль указывает, что даже в бедной стране пресса может наслаждаться относительной свободой – если стабильно состояние общества и есть нацеленность его членов на продвижение к демократическим реформам.

Многие российские политики и общественные деятели не раз скептически отзывались о рейтингах «Репортеров». Организацию обвиняли в предвзятости, подтасовке фактов и незнании реального положения дел. Однако рейтинги основаны на оценках «людей изнутри» - экспертам в исследуемой стране рассылаются пространные анкеты. Один из этих экспертов по России президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов полагает, что эта методика близка к оптимальной: «У них [в базе данных] есть несколько организаций и людей, которых они считают достаточно компетентными в этом вопросе, которым они высылают очень большой опросный лист: сколько сегодня государственных газет, сколько негосударственных, есть ли случаи введения цензуры, проявляются ли они через законы и на практическом уровне, есть ли они на федеральном уровне или существуют только на региональном, вопросы о регулировании в интернете… У “Репортеров” есть люди, которые постоянно следят за развитием событий в России, за конфликтами, которые в ней происходят, периодически обращаются к нашим властям с различными заявлениями по поводу более ярких конфликтов, и никогда не получают на эти заявления отзыва или ответа, - что не в последнюю очередь способствует низкому рейтингу России в рейтинге свободы слова. С другой стороны, они достаточно субъективны в том смысле, что не могут они поднять такого количества информационных составляющих, которые бы позволили безупречно выстроить шкалу».

Олег Панфилов из Центра экстремальной журналистики так же не считает методику RSF безупречной и так же согласен с общими выводами наблюдений: «Я еще несколько лет назад отказался участвовать в подобных экспертных опросах потому, что математическим способом довольно сложно определить истинное место России в рейтинге. Но 140-е место из 170-ти, по-моему, это именно то, что Россия заработала за последние 7-8 лет. Боюсь, она опустится еще ниже. Каких-либо предпосылок к тому, чтобы власти оказались от пропаганды и цензуры, я не вижу».

«Репортеры без границ» составляют свои рейтинги с 2002. В феврале с.г. организация обращалась к президенту РФ Дмитрию Медведеву с просьбой обратить внимание на состояние свободы СМИ в стране.

В интервью Deutsche Welle известный медиаменеджер, директор службы блогов компании SUP заявил, что страхи по поводу возможных ограничений в российском сегменте интернета сильно раздуты.

По мнению одного из самых известных в России экспертов в области сетевых массмедиа, у российских властей нет желания перенимать китайский опыт функционирования интернета.

Deutsche Welle: Антон Борисович, существует распространенное мнение, что интернет - это последний островок свободы в России и что власти сейчас всячески стремятся к ограничению свободы слова в сегменте Рунета. Насколько, с вашей точки зрения, это соответствует действительности?

Антон Носик: Действительно, сейчас у многих есть ощущение, что российская власть пытает всячески ограничить свободу слова в интернете. Но мне интересно, на чем эти ощущения основаны. Страхи по поводу того, что свободу слова в Рунете начнут зажимать, существуют уже очень давно, но конкретных примеров я особенно не вижу.

- А как же первое в России уголовное дело, заведенное за комментарий в сетевом дневнике сыктывкарского блогера Саввы Терентьева. За свой комментарий о действиях милиции ему грозит штраф или даже лишение свободы…

- Такие примеры, как дело Терентьева, дело Ширинкина, и некоторые другие, есть. Но это все некие инициативы на местах, которые отражают определенную правовую ситуацию в регионах России. Есть такие прецеденты во Владимирской, Новосибирской, Пермской областях, Республике Коми. Но основная масса пользователей находится в других местах, и для них каких-то опасений я не вижу.

- Но все-таки дело Саввы Терентьева - это прецедент. Разве оно не является показательным?

- Дело Саввы Терентьева показательно в отношении определенных правовых органов Республики Коми. В этом деле не завязаны даже такие глубоко мне несимпатичные силовые структуры, как Генеральная прокуратура Российской Федерации или МВД Российской Федерации. В этом деле задействованы региональные, локальные структуры и люди, у которых с Терентьевым личные счеты, потому что он их работу критиковал. Они лично его преследуют за критику в свой адрес. Если в регионах местные силовые структуры начинают кого-то преследовать, то можно сказать спасибо, что Терентьеву не подбросили наркотики.

- А как же законодательная инициатива сенатора Владимира Слуцкера, который начал готовить поправки в закон о средствах массовой информации, которые обяжут интернет-издания с посещаемостью свыше 1000 человек регистрироваться как СМИ. Насколько реальна такая перспектива?

- Эта инициатива поступила не из Совета Федерации, ни одна комиссия там никогда эту инициативу не рассматривала. Это была личная инициатива одного человека, который продолжает заниматься бизнесом, несмотря на то, что является членом Совета Федерации.

И в связи с тем, что он очень громко и шумно делит бизнес с одним из своих бывших партнеров, на него появилось много компромата в интернете. И он решил побороться с компроматом в интернете путем таких законодательных нотаций.

Сразу же его заявление получило большую огласку, потому что оно соответствует худшим предчувствиям многих людей. Но дальше Слуцкера эта инициатива не пошла, и когда уже Слуцкера пригласили на телевизионные каналы подробнее рассказать об этой идее, оказалось, что он уже никуда идти и не хочет. Потому что, видимо, он посоветовался, и ему объяснили, что он что-то лишнее рассказал, и, наверное, его попросили больше об этом не заикаться.

Поэтому эта инициатива просуществовала примерно сутки и была озвучена только одним человеком.

Так что по сути дела это просто была такая страшилка, просуществовавшая лишь сутки, но поскольку она отвечала страхам и тревогам многих пользователей, то ее масштабы сильно раздуты.

- Насколько реально для государственной власти с технической точки зрения ограничить доступ пользователей к определенным интернет ресурсам?

- С технической точки зрения это элементарно делается одним нажатием кнопки. Как вы понимаете, все провайдеры на территории Российской Федерации действуют на основании провайдерской лицензии. В этой провайдерской лицензии записано неукоснительное выполнение всех указаний минсвязи. А если минсвязи с завтрашнего дня укажет, что все пользователи могут заходить только на российские сайты, то все провайдеры выполнят это указание в тот же день. Техническая простота этой процедуры - это не угроза, это лишний повод задуматься, что не техническая сложность не дает этому случиться, а отсутствие соответствующей воли у властей.

- Существует ли угроза "китаизации" или "иранизации" российского интернета?

- Путин в 1999 году сказал, что китайская модель интернета для России не годится. И вот по прошествии всех этих лет мне кажется, что он действительно так думает.

Всегда были и будут люди, которые заявляют, что нужно побыстрее ввести китайскую модель. Но очевидно, что верховная власть в стране думает иначе.

- То, что Дмитрий Медведев является активным интернет-пользователем и даже хорошо владеет жаргоном Сети, должно позитивно сказаться на развитии интернет-отрасли в целом?

- Дмитрий Медведев - человек современный, относящийся к интернету благосклонно. Он никогда не высказывался в поддержку инициатив о законодательном регулировании контента, о введении цензуры. Я, конечно, надеюсь, что при нем в России не будет никаких препятствий для развития российского интернета.

Беседовал Владимир Сергеев

Ни свободы печати, ни свободы организаций, ни свободы собраний, никаких свобод не бывает там, где отсутствует свобода совести, потому что именно она определяет гражданскую позицию человека. Если власти удается контролировать то, во что человек верит, как он мыслит, то от всех остальных свобод остается форма без содержания.

Суд принял решение по делу Мананы Асламазян. Решение, которое освободило порядочного человека от клейма валютного контрабандиста. Женщина ошиблась, перепутав евро с долларами и ввезла в свою страну немного больше, чем позволено инструкцией. Была бы это обычная женщина, отделалась бы штрафом, была бы это жена чиновника – не обратили бы вообще внимания. Но Манана оказалась человеком, помогающим создавать настоящих журналистов, причем не для кремлевского пула, а для российских регионов, для простого народа. Случаем воспользовались, чтобы уничтожить и доброе имя Мананы и ее, чрезвычайно важную для страны миссию.

Слава Богу, здравый смысл, кажется, восторжествовал. Надо отдать должное российским журналистам и демократическим политикам. Они почти единодушно (редкий случай) выступили в защиту М. Асламазян. И вот результат. Все же недаром говорят, что каждый народ заслуживает то правительство, которое имеет. Вот и в этом случае российское общество своей принципиальной борьбой заслужило справедливое решение суда.

В это же самое время в России был осужден еще один человек по похожему поводу. Американский пастор Филипп Майлз был приговорен, к трем годам и двум месяцам колонии общего режима за незаконный провоз в Россию 20 патронов к охотничьему ружью. Наивный американец, привыкший к свободному владению оружием в своей стране, где не существует таких ограничений, не удосужился познакомиться с российскими правилами и оказался контрабандистом оружия. «Российская газета» чрезвычайно деликатно назвала статью о нем «Пастор с боеприпасами», чтобы обыватель не забывал, кто является истинным врагом России.

Дело, как и в случае с Мананой, не стоит и выеденного яйца. Пастор Майлз, человек законопослушный, не скрывал своего багажа и нарушил закон исключительно по наивности. Но судья Головинского суда Москвы Ольга Дроздова сочла Филиппа Майлза, отца четверых детей, который неоднократно бывал в России с благотворительными проектами, преступником, неспособным исправиться без изоляции от общества в российской колонии общего режима.

Очевидно, что приговор, вынесен не на основании самого проступка, а с учетом сопутствующих обстоятельств: американец т.е. враг – раз, пастор т.е. неправославный – враг в квадрате – два, помогал такому же неправославному пастору т.е. сектанту – три. Как и в случае с Мананой Асламазян решающую роль сыграли соображения текущей политики, а не справедливости.

Но тут дело даже не в Майлзе. Скорее всего пастора освободят, но произойдет это, в отличие от дела Мананы, не в результате активной позиции российской демократической общественности, а действий адвокатов и американского посольства. А это еще один штрих к портрету: вопросы свободы совести даже для наиболее сознательной части общества не являются приоритетными. И зря.

Люди выходят на митинги, вроде как реализуя право на мирные шествия, но лишь для того, чтобы выкрикнуть заранее предписанные начальством речевки и бурно приветствовать лидеров, устроившихся на трибуне. Они работают в газете, на телевидении, но лишь для того, чтобы печатать и озвучивать мысли, соотвествующие генеральной линии партии и правительства. Они вступают в партии, вроде как осуществляя право на свободу организаций, но только в те, которые разрешены нынешним руководством.

Самое досадное, что они даже могут и не ощущать свою несвободу, потому что их совесть контролируется извне, они не допускают даже самой возможности инакомыслия, их совесть в рабстве. Если им дать все возможные гражданские свободы, они не знают что с ними делать. Главный вопрос, возникающий при этом: «Можно ли свободу намазать на хлеб?» Поскольку нет, то она не имеет ценности, и народ от нее отказывается при первом удобном случае, особенно если удается ее обменять на десяток сребренников.

История, включая самые недавние события подтверждает эту истину. Самые жестокие репрессии в Советском Союзе начались после того, как в 1929 году была окончательно подавлена свобода совести. Любопытно, что этот факт не так уж хорошо известен светской публике. Христиане, особенно активные, не просто так вызывают самую сильную ненависть тоталитарных режимов, те знают, что свободная совесть не позволяет человеку превратиться в раба.

Гитлеровцы тоже не случайно еще до военных кампаний покончили со свободой совести. Не случайно и Андрей Дмитриевич Сахаров, мысля глобально, тем не менее уделял большое внимание свободе религиозных групп в Советском Союзе, встречался с их представителями и выступал в защиту свободы совести. Не случайно большая часть подпольного правозащитного бюллетеня «Хроника текущих событий» была посвящена защите прав верующих.

Чем отличается человек со свободной совестью, хорошо показал Солженицын в «Архипелаге». В 1937 г. арестовали в Москве старушку за то, что 2 года назад приютила на ночь бежавшего из ссылки митрополита.

— Верно, я удостоилась его принять.

— К кому поехал дальше?

— Знаю. Но не скажу!

Угрожали ей, как могли, - пишет Александр Исаевич, - а она все стояла на своем.

— Ничего вам со мной не сделать, хоть на куски режьте. Ведь вы начальства боитесь, друг друга боитесь, даже боитесь меня убить. А я — не боюсь ничего! Я хоть сейчас к Господу на ответ!

Немногие обращают внимание на то, что знаменитой хрущевской «оттепели» предшествовало религиозное пробуждение послевоенных лет. Совпадение? Возможно. Но как только Хрущев объявил войну христианству, обещая показать последнего верующего по телевизору как вымирающего динозавра, так не прошло и трех лет, и «оттепель» сменилась морозами.

Горбачевская перестройка мало чем отличалась от обычных косметических изменений в рамках все той же советской системы до тех пор, пока не началась подготовка, а затем и самое празднование 1000-летия крещения Руси, охватившее всю страну. В 1987 году были освобождены как политические, так и религиозные заключенные, а полной политической свободе, закрепленной юридически, предшествовало принятие в 1990 году первого в истории России справедливого закона о свободе совести и религиозных объединениях.

Откат назад к дозированной сегодняшней свободе ознаменовался в 1997 году новым законом о свободе совести, о котором эксперты говорили, что в нем нет ни свободы ни совести. Тогда на это не так уж много внимания обратила внимание демократическая общественность. Подумаещь, церковников гнобят! Они сами противники прогресса и свободы.

Казалось, что проблемы возникли только у маргинальных сектантов, а вышло, что это проблемы всего общества поголовно. Если власть вправе ограничивать людей в правах, в зависимости от их религиозных убеждений, то что мешает ей то же самое по отношению к политическим взглядам. Даже самые одаренные стали понимать это три года спустя, когда начался форменный разгром независимого телевидения, радио, прессы. Сейчас, одиннадцать лет спустя, после принятия бессовестного закона о свободе совести, осталась небольшая форточка. Захлопнется ли эта последняя или наоборот, широко откроется окно? Я не пророк, но могу утверждать совершенно уверенно, что окончательно форточка свободы захлопнется не ранее, чем будет покончено со свободой совести.

Петр Цюкало, Baznica.info

Правительство Великобритании собирается использовать лучевое оружие в качестве средства подавления беспорядков, сообщает Times Online.

изображение с сайта www.timesonline.co.uk.

Так называемая Система активного подавления (ADS - Active Denial System) посылает микроволновое излучение на расстояние более 500 метров, вызывающее ощущение невыносимого жжения во всем теле. Излучение проникает сквозь кожу на глубину до 2,5 сантиметров, но не причиняет необратимых повреждений, утверждает компания Raytheon, американский производитель системы. Прототип ADS, названный Silent Guardian, весит около 3 тонн и базируется на грузовике.

Министерство внутренних дел Соединенного королевства заявило, что не сомневается в перспективах развития технологии ADS и собирается использовать подобное оружие в будущем. Представители исследовательского подразделения министерства, расположенного в Сандридже, сообщили о заинтересованности в создании портативного варианта системы, действующая модель которого уже разработана в США.

В Соединенных штатах проводились испытания ADS, эксперты признали его эффективным орудием подавления, не причиняющим серьезного вреда человеческому организму (после 10 тысяч пробных залпов лишь несколько добровольцев получили небольшие ожоги). Однако система, предназначенная для действия на большом расстоянии, может причинить серьезный ущерб на малой дистанции, возможны ожоги второй степени, для устранения которых потребуется пересадка кожи.

В настоящее время разработаны лазерные и кинетические технологии воздействия. Первые включают системы, воспроизводящие короткие яркие вспышки, нацеленные на временное ослепление, в то время как последние подразумевают использование водяных пушек и губчатых гранат, пропитанных химикатами.