Однажды я встретил бездомную кошку:
- Как Ваши дела?
- Ничего, понемножку...
- Я слышал, что Вы тяжело заболели...
- Болела.
- Так, значит, лежали в постели?
Лежала на улице много недель -
Бездомной, мне некуда ставить постель.
Подумал я: "Странно, что в мире огромном
Нет места собакам и кошкам бездомным."
- Вы слышите, кошка? Пойдёмте со мной
Темнеет, и значит, пора нам домой!
Мы шли с ней по улице гордо и смело -
Я молча, а кошка тихонечко пела.
О чем она пела? Возможно, о том,
Что каждому нужен свой собственный дом.

Завтра, доченька, нас убьют.
Я тебе не скажу об этом,
Спи. До смерти и до рассвета
Нам осталось сто пять минут.
Жизнь -такая же круговерть,
Как метель за окошком в клетку,
Остановит метели смерть,
Завтра, доченька. Завтра, детка.
Из костей прямо в небо мост,
По нему побредем мы тихо,
Свет от жёлтых еврейских звёзд,
Словно ягоды облепихи.
И откроются небеса,
И не смазано скрипнут дверцы,
Будут сухи мои глаза,
И давно не рыдает сердце.
Упадут наши платья с плеч,
Облака, словно хлопья дыма,
И нас ласково примет печь,
И проглотит ещё живыми.
От сапог на золе следы,
И сирена завоет тонко,
Большей нет на земле беды,
Чем не смочь уберечь ребёнка.
Завтра, доченька, нас убьют,
Льётся дождь из небесной лейки.
Не надеясь на божий суд,
Я сожму твою тонкую шейку.
Спи спокойно. Моя вина.
Спи, мой ангел. Лети, как птица…
Я сгорю за тебя сама.
Пусть тебе ничего не снится.

Живой Журнал

Вечер, как терпкий брют,
В жёлтых цветах акации,
Деточка, нас не убьют,
Они просвещенная нация.
В Лейпциге вновь балет,
Простите меня, пожалуйста,
У них же Вильгельм Арент,
У них Мефистофель из Фауста.
Деточка, нас не убьют,
Я вам говорил уверенно,
Но стянут на горле жгут,
Врал вам совсем не намеренно.
В бараках туберкулёз,
Бывшие люди в прострации,
Лучики жёлтых звёзд,
Как лепестки у акации.
Где-то скрипучий альт,
Где-то акации веточка,
Станция Бухенвальд,
Jedem Das Seine, деточка.
Там, над трубою, свет,
В небо взлетаем где-то мы.
Деточка, нас больше нет,
Нас не убьют поэтому...