Знаменитые фотографии. Иосиф Бродский

Марк Штейнбок:

Я познакомился с Иосифом Бродским весной 1995 года благодаря своему нью-йоркскому другу Томасу Баррану, преподавателю литературы Бруклинского колледжа. Я работал в «Огоньке» и был заинтересован сделать снимки Бродского, а для моего друга это был повод для профессионального общения с великим поэтом. Он позвонил Бродскому и договорился о том, что привезет к нему огоньковского фотографа.

И вот мы открываем калитку дома Бродского под Бостоном. Я достаю бутылку водки и вручаю встречающему нас хозяину. Бродский смущенно говорит, – но вы знаете, у меня совершенно нет закуски. Мы начинаем со съемки перед домом. Я пытаюсь объяснить, где лучше встать, Бродский мягко замечает, что он сын фотографа и сам фотограф.

Он закуривает, я снимаю его на фоне поленницы дров. У нас с ним полный творческий контакт. Мы заходим в дом и располагаемся на кухне. Бутылка водки оказывается здесь вполне уместной. Я делаю еще несколько снимков… Мой друг и Бродский рассуждают о преподавании литературы…


Борис Минаев:

Бродский умер 28 января 1996 года.

За полгода до этого, журналисты «Огонька» (Надя Ажгихина и фотокорреспондент Марк Штейнбок) успели побывать в его доме.

А в февральском номере «Огонька» вышла незабываемая черно-белая обложка. На ней были написаны два простых слова – «Умер Бродский».

Честно говоря, его посмертная слава абсолютно затмила все, что было до этого. Боюсь, она затмила на какое-то время славу всех русских поэтов вообще. Страна – вот как раз после этой обложки – вдруг резко осознала, кого именно она потеряла. Нобелевских лауреатов по литературе у нас было немного, и когда еще они будут? Неизвестно.

Да – прошло почти 30 лет после вручения Бродскому Нобелевской премии, и что-то не слышно про русских претендентов на премию. Премии вручают, вопреки распространенному мнению, отнюдь не по политическим предпочтениям. И тем не менее, политика здесь играет свою роль – лауреат должен быть не просто признан очень серьезным в академических кругах писателем, но и представлять страну, идею, быть символом чего-то. Писатель очень связан со своей почвой. По-другому не бывает.

Бродский был символом изгнания. Символом раскола страны на две страны. Символом страдания человека, которому не дают писать, говорить, дышать. Все это стало ясно, как-то сразу и непреложно. В день его смерти. До этого дня никто про Бродского толком ничего не понимал. Он просто был далекой, закрытой, загадочной для нас фигурой.

Штейнбоку повезло, что он сумел сделать этот снимок.

В принципе, в те годы Бродский вообще никаких интервью не давал, я имею в виду российскую прессу, и российских журналистов, сделав лишь пару-тройку исключений, и вообще ни для кого никогда не позировал.

Поэтому в нашей памяти он остался вот таким. Благодаря командировке Марка в Нью-Йорк. Тогда еще в такие кого-то посылали.

.автор: Марк Штейнбок


.