Всех нас вылечит май.
От тяжёлого сна,
От старательно выращенных депрессий,
От того, что темна в красных тучах луна,
И того, что вкус ночи бессмысленно пресен,
От несчастной любви, от томительных игр
С беспристрастным мельканьем фотонов в экране,
С ожиданьем - когда же появится миг
Размыкания стен.
И болеть перестанет
То, что вот уже тысячу дней не болит,
Но сидит в глубине и так смотрит уныло,
Что невольно зашепчешь: " Что ж так sic transit?
Ты же gloria mundi,
кирпич тебе в рыло!"
Всех нас вылечит май.
От бессонниц и от
Раздражения на человечество
и на
Всех, кто рядом,
и всех, кто вдали, и не ждёт,
От немытой посуды, клубов никотина,
От всего, что кипело, но стало быльём.
Он уже распахнул наши окна
и рвётся
В тишину этих стен,
он играет подъём
Медным горном до слёз раскалённого солнца,
Он синеет в глазах и не ждёт ноября,
Не боится ни гроз, ни жары, ни простуды...

Он не вылечит нас
разве что от себя,
От желания жить
и предчувствия чуда.

Фотографии A_Silver : Галлактики, туманности и созвездия

Обмелело за январь море.
Задержались корабли в Лиссе,
Скоро вырастут у них корни.
Скоро вырастут на них листья,
Разбрелись матросы по шлюхам,
Лисс - один бордель теперь ночью.
Капитаны от такой скуки
Пишут с ночи до утра “сочи“.

Впрочем, одному из них - Грею
Очень сладко по ночам спится.
Одеяло на пуху греет,
Не мешают спать ему птицы,
Не мешают спать ему волны,
И в постели места - как в море,
Одному на ней - простор полный,
Никакой там шумной Ассоли.

До полудня дремлет Грей сладко,
И до вечера бы спал - дальше,
Только слышит - в тишине сада
Где-то весело поёт мальчик.
Так орёт, что дальше спать смысла
Вовсе нет. Выходит Грей, сонный.
А пацан залез в ручей быстрый
И кораблик по нему гонит.

Эй ты, дядька, - он кричит Грею -
Отойди-ка от ручья, что ли,
Шлюпка ищет по морям землю,
Ты уже проспал своё море.
Лисс совсем безумен, он кончен.
Все продажны, все хотят славы
Или денег, или жрать больше.
В этом мире всем всего мало.

А ты проспал счастливый свой случай,
Хоть и был когда-нибудь смелым.
Ну и как теперь - мир стал лучше?
Что для этого ты сам сделал?

К шлюпке не тяни моей руки,
Спи да пей, играй в свои игры,
Ждут тебя по кабакам шлюхи,
Вот на них, пожалуй, и прыгай.
Мой кораблик пусть пока скромен,
Да на море все они - малость.
Все они - скорлупки на волнах.
Только волны нам и остались.

Грей мальчишку материт громко,
Умывается в ручье грязном,
Продаёт в таверне груз с ромом
И скупает крепкий шёлк.
Красный.

Я полюбил тебя до того, как ты родилась.
До того, как Бич Божий разрушил Великий Рим.
До того, когда
пирамид острозубая пасть
расчертила пески Египта под светом зари.

Я тебя полюбил так безумно давно, когда
ещё не было времени хода
и всех небес.
Мир был пуст и безвиден.
Повсюду текла вода.
Лебедь нёс над безмолвной водою свой звёздный крест.

А потом началось -
то война, то потоп, то мор.
То Иштар, то Морена скрывали твои следы.
Изменялся цвет глаз у тебя, цвет волос, узор
тонких линий судьбы на ладонях
меняла ты.

То по воле твоей, улыбаясь, полки на бой
шли сжигать города
до остовов печальных труб,
то сжигали тебя,
чтобы сжечь и Лилит с тобой.
А Лилит - только тень,
предпроект твоих глаз и губ.

Все они были
только наброском, эскизом на
то, что потом родилось тобою на этот свет.
А я всё искал и искал, торопил времена,
чтобы в складках времён
отыскать твой нечёткий след.

Миллионы кругов в свете звёзд пронесла Земля,
отступали моря под напором огня и скал,
города появлялись и рушились снова.
Я
всё ожидал тебя.
И, пока я упорно ждал,

сотни нежных весталок ложились ко мне на грудь,
сотни стройных наложниц ласкали моё бедро.
сотни гибких принцесс не давали в ночи уснуть,
чтобы выразить страсть и разжечь до пожара кровь.

Тысячи тысяч женщин кричали мне: Ave, Rex!
Принимая как есть - и святого и подлеца.

Нет, моя радость, мне нужен не только секс.
Мне нужна ты - от начала и до конца.

Я на тебя вёл долгую охоту,
Я догонял, устраивал засады,
Я шёл по следу, изучал природу
Твою - дни, месяцы и годы,
Чтоб получить желанную награду.

Ты убегала, пряталась, но вскоре
Опять встречалась. Вроде бы, случайно.
Так возвращается с приливом море
На пляж песчаный, не желая спорить
С Луною и призывным криком чаек.

И вот ты у меня в руках. О, Боги!
Я победил. Но - вот что непривычно -
Смотрю в твои глаза в немой тревоге:
Так кто за кем охотился в итоге?
И понимаю -
я твой пленник и добыча.


Всех представительниц прекрасного пола,
кто узнает себя в этом стихе - с женским праздником!
(ну, а кто не узнает - тоже с праздником).
Все вы - великие охотницы, даже если об этом
и не подозреваете.
И мы рады быть вашими пленниками.

Огромное спасибо всем за чудесные поздравления и пожелания! В общем, понял, что я - мужчина в полном расцвете лет. Как Карлссон!

Мяукал кот под окнами: Народ!
Где тут весна? Собачий холод - ужас.
Вокруг сугробы, намерзает лёд
на хвост и на усы - такая стужа!
Охота жрать, а снег вовсю идёт,
зима кругом. Спаси кота, товарищ!

А люди улыбались: чует кот
весну уже. Смотри - вон как орёт.
Да-да, весна! Их, кошек, не обманешь.

Ну, в преддверии 8 марта


Как ты любишь играть!
Вот - пантерою в клетке -
антрацитная,
когти острые, взгляд встревоженный.
Отвернулся, и - глядь:
ты уже малолетка
суицидная,
беспризорная, чёлка ёжиком.
Юбка - слово одно,
тронь - слетает на раз -
ненадёжная, безнадёжная, криминальная...
И пропал бы я, но
не успел, ты тотчас -
отрешённая, просветлённая, как печаль моя.
Словно ангел стоит
и скорбит надо мной -
по грехам моим да по желаниям.
Но в секунду как стриж
улетела стрелой
и зовешь - недоступная, дальняя.
Моя светлая, острая, вредная.
Жаркий лёд, светотень,
и вода, и огонь,
и слепящие трубы медные.
Бледная
на диване лежишь, головы поворот -
ну, какой тут полёт? -
будто прИсмерти.
А потом - ураган, балаган, хоровод,
так и светишься искрами -
mystery.
Всё - театр, каприз,
всё - сплошная игра,
тень от облака в окнах летящая.
Так играй же со мной до зари,
до утра,
ночь закончится - и
я увижу тебя.
Настоящую.
(спящую)

На 23 февраля неожиданно получил подарки: блютус-управляемый вертолётик (няяяяя!) и поход в кино на "Метро". Фильм-катастрофа, наш, но хороший, чем-то по эмоциональной напряжённости и атмосфере даже напомнил "Экипаж" Митты. Переживательно и жизнеутверждающе. Рекомендую.
Попутно увидели трейлер на "Что творят мужчины". Был поражён двумя обстоятельствами:
1) тем, что это смердящее говно вообще выпускают на широкий экран
2) тем, каким конченным быдлом создатели, видимо, считают среднего российского зрителя.
Стало страшно.

А пойти и напиться. Катись оно полем. Всё.
Прислониться к коленям твоим
и читать Басё.
Ну, не вспомню Басё -
будет Бродский или Хайям.
А дела - к Александру Сергеичу
и ... к чертям.

Запусти в мои волосы пальцы
легко, как дождь.
Эта пятница - всё ещё вторник пока.
Так что ж -
вместо коленей твоих
прижать телефон к плечу?
Подожди, моя нежная,
я его отключу.

Подожди, мы закроем шторы
и выключим свет,
не рисуй так печально в проёме
свой силуэт,
подожди, я сейчас...
Ах, ты прОклятый телефон!
Да пошёл ты...
Умри несчастный, иди ты вон!
Стой, не ты, моя гибкая!

Тает как дым мираж
за проёмом двери.
И архангел, мой вечный страж
грозно требует что-то
сейчас же,
в трубу трубя.

Вторник, жесть.
Ни Басё, ни Хайяма.
И ни тебя.

Как Вас поздравить, милая? Всё выше
над нами солнце, всё синее снег,
и всё теплее дни. Нас небо слышит,
всё ближе город к свету и весне.

Вы смотрите в окно - там дуры-птицы
играются - мозги-то набекрень!
И у прохожих посветлели лица -
дурацкий праздник, но - хороший день.

Все влюблены, хотя б наполовинку,
все тронулись, прощается зима.
А я сижу, пишу Вам валентинку,
и целиком схожу по Вам с ума.

.

Не думай - что же будет?
Будет всё.
Всё, что ты сможешь выдумать, представить.
Но -
не совсем.
Местами переставит
вселенский ветер время и детали,
изменит фон, масштаб
и привнесёт
свои оттенки, радости, печали,
и ты увидишь, что мечты сбылИсь,
но так причудливо они переплелись
со временем, что даже перестали
мечтами быть, и ты из-под вуали
текущих дел
не разглядишь их смысл.

И то, чего боишься,
может быть,
перечеркнёт надежды лентой чёрной,
и ты уронишь руки обречённо,
и тесным станет этот мир просторный,
ты упадёшь на дно.
Но, всё же, нить
судьбы не перережется так скоро,
мелькнёт опять в конце туннеля свет,
и ты поймёшь - есть не один ответ,
всегда с судьбой ещё уместны споры,
пока костлявая в твой дом не влезет вором,
а, может быть,
и смерти тоже нет.

Но ты не бойся.
Ни того, что всё не так
исполнится, как это представлялось,
ни что окончатся - увы, какая жалость! -
минуты счастья.
Сколько их осталось?
Какая разница?
Не замедляй свой шаг.
Всё будет -
и любовь, и боль, и старость,
не зря Земля так сотворить старалась
на свет тебя, не зря с собой несёт.
Нам всем когда-нибудь, конечно, повезёт.
А то, что страшно жить, то - показалось.
Живи, люби, не бойся,
будет всё.

О, моя королева! Спешу к тебе. Строго на запад.
По холмам и долинам иду,
я - в пути, я - в дороге.
Солнце медленно пью я, из винных сортов винограда.
И не важно совсем,
что ты ждёшь где-то там на востоке.

Всё равно я приду точно вовремя, строго по плану.
Так планета кругла, и так вьётся дорога неспешно.
Скольких я не любил бы, стремиться к тебе не устану.
Важно, чтобы не поздно.
И - чтобы не рано, конечно.

Если встретиться рано, то ты не поймёшь, не узнаешь,
не увидишь меня в этом временем раненном теле.
Слишком много уже за спиной поражений, пожарищ,
слишком много дорог и разлук
за спиной менестреля.

Здесь, на западе, в мягких зелёных холмах и селеньях
напевают мне песни всю ночь лунноокие фейри.
Разве можно сравнить их с тобой? Эти бледные тени -
только пастушки на сене
в сравнении с королевой.

Жди, моя королева, когда ты научишься верить,
видеть сквозь время и тело, любить и не плакать.
Машут вдогонку печально мне лунные фейри.
Жди, мы скоро увидимся!
Я направляюсь на запад.

Однажды я поехал на вокзал
в автобусе общественном. Загружен
он был прилично.
Наш водитель мощно гнал
машину по ухабам и, к тому же
отвратно пел по ходу в микрофон,
давя при этом изо всей великой силы
на тормоз и на газ, да так, что стон
стоял кругом.
И нескольких стошнило.

Когда же мы проехали вокзал
без остановки, и народ пошёл рядиться
с водителем, тот бодро отвечал:
- А кто вас заставлял сюда садиться?
Я первый год вожу - ещё учусь.
Зато - от всей души, и мне, ей-Богу,
так нравится, что дальше я помчусь
ещё быстрей.
Плевать мне на дорогу.
И на завистников, естественно, плевать.
Как мне водить - не их, собак, забота!

Поэт! Хоть ты не научись строгать
вот так стихи.
Не то опять
стошнит кого-то.

Где-то на тёплых морях
в ультрамариновых волнах
скачут дельфины, а
в домиках для влюблённых
шепчут - в который раз! -
“Я без тебя - как нЕ был“,
не открывая глаз,
там в безмятежном небе
смерть под крылом несут
птицы из стали чёрной,
смерть, приподняв косу,
целится увлечённо,
где-то в тайге медведь
места найти не может,
если нашли в ней нефть,
что же ещё дороже?
Точит нож боевик,
хочет глазастых гурий,
девочка в свой дневник
ночью июль рисует,
вспарывая тишину,
хиппи горланят мантры,
суд неправый клянут
мёрзнущие демонстранты,
в гулком аэропорту
дремлет усталый лётчик,
вор на сыром ветру
сталь терпеливо точит...

А за окном рассвет снежные хлопья крошит,
мир засыпает снег.
Ты засыпаешь тоже.
Скоро вставать - дела!
и - в снеговую залежь.
Долгою ночь была.
Тихо
ты засыпаешь.

Ты говоришь, что ты не ангел. Это так.
Хотя, как знать... Кто это точно знает?

Внутри меня спит волк. Он видит в снах,
как ветер под луной в степи бескрайней
летит над морем трав и гладит их,
и волчью шерсть мою. А травам снится,
как над землёй на зов в ночи летит
бесшумной тенью чёрная волчица.
Она спешит на звук. И вслед за ней
летит луны овал, и вместе с нею
летит Галактика, и вместе с ней ко мне
Вселенная летит, и когти землю
раскручивают в звёздах, как юлу,
и всё сплетается в безумное торнадо.
И где я? Что я? Кто я? Не пойму.
Но просыпаюсь утром - спит волчица рядом.

И вся она - в рассветной светлой рамке.
А ты мне всё твердишь, что ты не ангел.

Ты не гаси огонь. Пускай горит свеча.
Пусть тени словно крылья у плеча
колышутся легко. Смотри, смотри...
Когда глаза открыты — сразу три
свечи горят. И я смотрю, молчу,
чтобы дыханием не погасить свечу.
И замирает время. Лишь стучит
в груди набат. И в пламени свечи
сгорает всё, что мельче века, суета,
и память как январский снег чиста.
И так легко и тихо. И внутри
меня светло, тепло, и до зари
мерцает свет. И три свечи в одной -
в ней ты и я.
И ангел за спиной.

Я хочу позитива. Солнца и позитива!
Рушатся судьбы, рвутся, кто-то кричит во тьму.
Кто-то роняет руки, смотрит в закат тоскливо.
Холодно невыносимо
в вечности одному.
Что же ты? С кем ты? Где ты?
Ну почему так долго? Ну почему так больно?
Не уходи, вернись!
Это уносит ветер,
он воет пещерным волком.
Да что ему - ветру в поле?
Очередной каприз.
Ветру - ему привольно, просто немного скучно
тысячи лет о том же плакать и горевать.
Только однажды - знаешь - ветер все эти тучи
полностью уничтожит,
и на твою кровать
хлынут потоки света, ветра и запах моря,
прочерки птичьих крыльев. И сквозь твоё окно
будет видна планета,
вся - до краёв, и вскоре
счастье тебя обнимет.

Нам всем оно суждено.

Молчи, Гюльназ, молчи!
Не то твой голос томный
разбудит дремлющую стражу у дверей.
В сиреневой ночИ
за тёмно-красной шторой
бесшумно бродит кошка. А за ней
крадутся тени. Сразу восемь.
Нам не стоит
тревожить их. Не то они пройдут
сквозь стены, сядут возле нас
неровным строем
и каждая по долгих пять минут
твоих
отнимет у меня. Скажи глазами.
Они когда-то были карими, как ночь,
но вот - в них плещет синева,
как будто с нами
апреля крылья. Или же - окно
через просторы неба - к морю,
в полдень жаркий,
там чайки,
там так нежно гладит пляж прилив ...
Царицей Шебой
посреди дворцовой арки -
ты светишься. Я - здесь. Я - твой халиф.
Но нет -
повсюду ночь. И в свете лунном
здесь бродят девять жизней кошки за стеной.
А твоему безумному меджнуну
всего одной достаточно. Одной.
Лишь не пришлось бы вновь -
уже в последний
девятый раз выбрасывать ключи
от сердца. Так прижми ж к груди сильнее
грудь -
а не то проснусь.
Молчи, Гюльназ, молчи.

Вот ведь сонный январь!
Ни стихов, ни безумного текста -
ничего.
Только сны и снежинки в окно.
Только лень. Только даль
за стеклом.
Только нервно сжимается сердце
в ожидании, но
ничего ещё не решено.
Мы,
всем бедам назло,
окончание этого света
пережили.
Но света всё нет -
там, за окнами, мёрзнет январь.
И как прежде, как встарь
нам почти что полгода до лета
ожидать
и гадать -
ну так будет ли свет?
Пономарь
бьёт в набат изнутри -
Торопись!
Снег течёт по стеклу, словно время
в никуда,
в пустоту,
на замёрзший карниз,
посмотри!
Но теряется взгляд
в снеговой на стекле перемене
белых комьев и слёз
растекающихся до зари.
До зари ты не спишь.
А потом погружаешься в серый
полусумрак январского дня -
карандашный эскиз.
Жизнь течёт.
Снег идёт. Напрягаются нервы.
Всё ждёт света.
Так стань же им! По-
торопись.

Наигралась со мной и бросила,
насладившись наивным телом.
Отчирикала, отматросила
и кукушкою улетела.
Я такой был невинный, Боже мой!
Я так верил тебе, так верил!
А теперь занесло порошею
все следы твои.
И метели
заметают тропинки прежние,
на которые мы глядели.
Кто меня пожалеет, грешного?
одинокого?
На постели
будто чёрные хлопья сажи -
только крошки печенек. С ними -
ничего. Не успел я даже
записать телефон и имя.

Не оставляй меня надолго одного.
Когда ты рядом, мне тепло, но стоит
Часам руками описать всего
три круга в тишине - и вот, снегов
Дыхание мне душу беспокоит.

Сначала дальнее - как будто лёгкий вздох,
Потом - мороз и ледяные грани.
И для спасения от них другой поток
меня скрывает с головы до ног -
Туман моих былых воспоминаний.

Он кружится, становится плотней,
Укутывает тёплыми бинтами,
В три слоя, в пять, так много было дней,
когда я гнал в туман своих коней
Среди дорог, людей и тёмных зданий.

И - нет снегов. Но не поднять руки,
И не вздохнуть. И - где я, кто я, что я?
Ни горя нет, ни счастья, ни тоски,
и нет меня. Вокруг - одни ростки
Воспоминаний в море травостоя.

И я б остался там, на глубине,
Под волнами и счастья, и разлуки,
Когда б не ты. Не голос твой и не
глаза твои, зовущие извне,
Когда бы не шаги твои и руки.

Не оставляй меня надолго. Разгони
Воспоминаний дым руки своей касаньем,
И он растает. И растаят с ним
все миражи. Ты просто в дверь войди
И сделай снова этот мир реальным.

Листая свой ЖЖ, обнаружил недавно любопытный пост. Совершенно не помню, в связи с чем я его написал, то ли в раздумьях над сюжетом "Нового неолита", то ли для сюжета какой-то рыцарской сказки, но помню, что собирал данные из разных источников, старательно снабжая своими комментариями.
Причём, планов увода кого-то лично у меня и близко не было, т.к. для меня это всегда было связано с определёнными моральными терзаниями. Пост вот такой http://solmido.livejournal.com/89973.html (я даже открыл его в общее пользование).
В общем, довольно смешно, но и сейчас сказал бы - да, главное добиться, чтобы общение с объектом желаний было более частым и обширным, чем её - со своим МЧ. Ибо женщинам прежде всего ценно внимание, именно отсюда идёт не совсем точно сформулированный миф о том, что они любят ушами.
Что же касается обратной ситуации - с девушками, то их задача проще, так как достаточно выполнить всего два условия:
1) всегда быть довольной и в хорошем настроении. Максимум, что можно себе позволить в присутствии объекта - это глубокую задумчивость.
2) всегда поддерживать Его и хвалить во всех ситуациях. Ну, и, естественно, желаниях, хотя вот тут - важнее пообещать и подождать.
В результате при наличии достаточного физического присутствия объект отползёт к Вам автоматически, то есть сам.
Ибо мужчина прежде всего ценит психологический комфорт.
Однако, достаточно один раз раньше времени очевидно выразить своё недовольство чем-то (и, не дай Бог, им самим), как все старания обрушатся - объект увидит, что Вы ничуть не лучше его возлюбленной, так что смысла куда-то ползти никакого нет.
И в обоих случая, наверное, следует добавить что-то о том, что в самом начале надо чем-то запомниться и поразить воображение.

Строго говоря, для меня этот вопрос по прежнему не актуален и вылез просто в связи с перечитыванием своих записей. А выложен, видимо, потому, что любое начатое дело надо доводить до логического конца :)

Солнце моё.
На районном привозе
снова яблоки, сливы,
да арбузы, да лужи.
Я - немножко счастливый
и немножко простужен.
Это осень, родная моя, это осень.

Это золото вновь обесценилось с лета,
и ложатся на землю
жёлто-красные листья.
И не хочется драться,
и не хочется биться
за великие цели. Да и нужно ли это?

Если смотришь - опять
на часах ещё восемь,
а уже темнота на плечах капюшоном.
И рисует с листа
дождь узор отрешённо.
Это осень, родная моя, это осень.

Прямо в небо летят
красно-жёлтые пятна.
Помнишь - шарики в ветках,
папин палец в ладошке?
То был май, День Победы.
А сейчас - всё похоже,
только - осень. Тот май не вернётся обратно.

Но настанет другой. И с деревьев зелёных
будут падать порою
капли музыки тихой.
Их до мая укроет
в красном золоте листьев
эта осень
в ногах у растрёпанных клёнов.

Солнце, радость моя, у меня нет вопросов,
у тебя нет ответов.
Есть планеты окружность,
мы с тобой, и вот это -
ну, а что ещё нужно?
Это осень, родная моя, просто осень.

Мы умрём.
Это - оптимистично.
Ну, нельзя же нам бесконечно
Всё по тем же ходить столичным
Радиальным и поперечным.

Я уже умирал сто тысяч
с лишним раз от любви несчастной.
Моё имя могли бы высечь
на гранитах вокзалов разных
городов и подъездов серых
в длинном списке погибших в битве -
(до ближайшего воскресенья)
от осколков любви разбитой.

А порой от любви счастливой
умирал я - случалось это.
И рождался опять в приливе
новых дней на другой планете,
там каштаны цвели и слива
по бульварам и радиальным,
было странно и нереально.
Это ж, в общем-то, идеально -
умереть от любви счастливой.

Так что это - оптимистично.
Мы умрём. И воскреснем снова.
И на улицах незнакомых
под мелодии свистов птичьих
под огромным и синим небом
будем вместе горланить песни.

Важно - чтоб от любви, а не от
сериалов или болезней.

На Средиземном море финики так сладки,
И звёзды в волны увлекают словно грех,
Там ходят девушки с оттенком шоколадки,
Но их сердца - как каменный орех.

Мне было бы лежать гораздо лучше
На тёплом пляже, мирно глядя вдаль,
Но с Вами нас столкнул несчастный случай
В тени колючих финиковых пальм.

На Вас был красный с золотом купальник -
Так солнце к ночи плещется в волне,
Вы ели финики и косточкой плевали,
И невзначай попали в сердце мне.

Откуда эта боль взялась во мне, откуда?
Скажи, прелестница, куда же ты ушла?
О! Набережная эта Финикудос!
О, эта финика жестокая стрела!

Теперь вокруг меня шумят берёзы,
И листья жёлтые ложатся на пути.
В моих глазах - печаль, песок и слёзы,
И косточка от финика в груди.

Настроение сейчас - хорошее

Вопрос "зачем" применительно к нашей повседневной жизни чаще всего является самым непродуктивным из всех, задаваемых нами себе и окружающим. Потому что ответ на него обычно приводит к следующему вопросу "зачем", и примерно за три-четыре шага мы приходим к вопросу "зачем живём, в чём смысл жизни?". Ну, действительно, если мы на каждое "давай пойдём в кино или в гости или попьём пива" или, например, "можно я тебя поцелую" будем спрашивать "а зачем?" и последовательно отвечать на него, то, скорее всего, это ни к чему не приведёт. Если только нас не удовлетворит единственно исчерпывающий ответ "потому что я так хочу" (что, однако, не мешает и дальше спросить "а зачем?").
А на вопрос о смысле жизни можно отвечать бесконечно и никогда - исчерпывающе и удовлетворительно для всех.
Поэтому психотерапевты во избежание полного бездействия и последующих депрессий обычно рекомендуют жить здесь и сейчас и радоваться каждому моменту текущего дня, т.е. не заморачиваться глобальными вопросами.
Однако, чем дольше я общаюсь с окружающими или читаю дневники, становится очевидным, что люди, которые вообще никогда не задавали себе вопроса о смысле собственного существования или, по меньшей мере, не имеют на него удовлетворительного ответа (или постоянно забывают о нём), в результате не могут понять, чего они хотят, и поставить себе сначала глобальных (стратегических), потом тактических (на близкое будущее), а потом и текущих (на сегодня) целей. И радоваться моменту в результате не выходит, т.к. нет движения - ни прямого, ни ломанного (с переменами направления в процессе поисков), остаётся только хаотическое метание в ограниченном пространстве, т.е. в итоге - по кругу. И депрессия в результате наступает ещё с большей неотвратимостью. Так как самое тупиковое положение - это когда человек не может ответить на вопрос "чего хочешь/хочу", и, в результате, все действия оказываются бессмысленными.
Поэтому, если вы вдруг замечаете, что не знаете, чего, собственно, вам сегодня хочется, это тревожный знак, это авария. И просто необходимо начать с конца - с вопроса "а зачем живём?". Потому что это точка опоры. Всё меняется - уходят близкие люди, меняются их характеры и желания, любовь живёт три года и умирает или преобразуется в другие видимые формы, меняется климат, рельеф местности, город, наш организм и т.д. и т.п. Всё временно. Но "зачем живём" - это постоянное (ну, или условно постоянное - на данном этапе развития). Нужно обязательно всегда иметь ответ на этот вопрос.
Конечно, для каждого ответ будет свой собственный. Одни живут, чтобы подготовиться к "жизни вечной", другие - чтобы увеличить количество радости в мире, третьи - чтобы радоваться самим, четвёртые - чтобы научиться любить и т.д. и т.п. Но ответ должен быть. И тогда, от этого ответа, уже легче вернуться к тому, зачем учиться в институте, зачем мыть посуду, идти в магазин, зачем идти в кино или зачем я тебя поцелую. Потому что - как радоваться, если посуда не мытая? Как научится любить, если для этого ничего не cделать? Как увеличить количество радости в мире, если ты слишком мало о нём знаешь? И, возможно, в свете этого вопроса сразу чего-то захочется делать (а чего-то, вероятно, не захочется).
Так что, хороший ли нет, но свой собственный ответ на этот вопрос нужно всегда иметь под рукой. И помнить о нём каждый день, с самого утра.
Естественно, если мы вечером, засыпая, подумаем о том, что мы сделали за день для этого, то может оказаться, что слишком мало. Но зато сразу появляются цели на завтра, на ближайшее время и год. И желание это делать.
Вот такое странное размышление, ни с того ни с сего. А зачем люди пишут дневники на Лиру?

Мы уедем с тобой на море на пузатом большом самолёте,
И в дремоте в полёте на время улетим от самОй зимы.
Волны нам миллион историй напоют о морском народе
В бесконечной и быстрой смене. А вернёмся уже не мы.

Где ж останемся мы - на пляже? В крике чаек и шуме моря?
В самолёте, где мы чертили тонкий след в небесах иных?
Или может случиться даже, что приедем не мы с тобою
К нам, что ждём нас в пустой квартире.
И найдём здесь себя самих.

Что ж тут поделаешь? Такие времена.
Всем хочется судить, но подсудимым
Никто не хочет быть. И вот страна
Шутов сажает в тюрьмы, а за ними
Найдётся и для каждого вина.
Кто без греха? Один Господь, вестимо.
А Он молчит. Такие времена.

Безгрешные собачатся - до драки
И каждый камнем метит - аз воздам!
На этом камне, понимая, аки
На нашей вере Он воздвигнет храм.
Но Он не хочет. Только на бараки
Годятся эти камни. Он устал
И молча на песке рисует знаки.