СКАЗКА О ЗОЛОТОЙ РЫБКЕ
 
Дело было весною в Париже....
На камине стояла банка с золотою потертою рыбкой...
Поэт бросал ей облатки, муравьиные яйца и крошки,
и из крана, два раза в сутки, подливал ей свежую воду...
 
Как-то вечером тихой стопою поэт подошел к камину,
покачал головой лохматой и промолвил с кроткой усмешкой:
«Молчаливая, вялая рыбка, золотая моя квартирантка!
В старину с твоею прабабкой преглупейшая штука случилась, -
в старину она в сети попалась, а старик был дурень отпетый
и при том ещё, - находился у своей старухи под лаптем...
Отпустил бескорыстно он рыбку, а потом, по приказу старухи,
с год он рыбке башку морочил, потакая бабьим причудам...
Я, дружок мой, ей-ей скромнее:  ни о чем я клянчить не буду,
отпущу тебя даром в Сену. От всего широкого сердца, -
плыви хоть до самого моря!  Приходить я на берег не буду,
торговаться с тобой не стану,  даю тебе честное слово!»
   
Показалось из банки рыльце, бисерные глазки сверкнули...
Чуть жилец не свалился на пол, -
прозвенела чуть слышно рыбка, как комар, забравшийся в цитру:
«Ты чудак, мой добрый хозяин! Мне совсем не нужна свобода...
У тебя мне живется неплохо:  
я привыкла давно к своей банке, как  и ты - к своей комнате тесной.
Отпустить ТЕБЯ БЫ - НА ВОЛЮ,  как об этом в стихах ты просишь,
пропадешь ты, как жук в океане...
 
Об одном лишь тебя прошу я:  Ты, хозяин мой, страшно рассеян, -
не бросай папиросного пепла, Бога ради, в мой домик стеклянный,
и не жги до зари ты лампы, - сочинять ведь и днем ты можешь...
До утра я глаз не смыкаю при ночном электрическом солнце!»
 
Поэт в ответ только крякнул - и к окну отошел, смущенный...
   
   
Саша Чёрный
  

Музыкальная композиция: Ярослав Никитин /аранжировка: Сергей Кузнецов/.

Картины: Александр Болотов

монтаж Сергей Бобылёв

На петербургской даче

Саша Чёрный

Промокло небо и земля, Душа и тело отсырели.

С утра до вечера скуля, Циничный ветер лезет в щели.

Дрожу, как мокрая овца... И нет конца, и нет конца!

Не ем прекрасных огурцов, С тоской смотрю на землянику:

Вдруг отойти в страну отцов

В холерных корчах — слишком дико...

*

Сам Мережковский учит нас, Что смерть страшна, как папуас.

В объятьях шерстяных носков Смотрю, как дождь плюёт на стёкла.

Ах, жив бездарнейший Гучков, Но нет великого Патрокла!

И в довершение беды Гучков не пьёт сырой воды.

Ручьи сбегают со стволов.

Городовой надел накидку.

*

Гурьба учащихся ослов Бежит за горничною Лидкой.

Собачья свадьба... Чахлый гром. И два спасенья: бром и ром.

На потолке в сырой тени Уснули мухи. Сатанею...

Какой восторг в такие дни Узнать, что шаху дали в шею!

И только к вечеру поймёшь,

Что твой восторг — святая ложь...

*

Горит свеча. Для счёта дней Срываю листик календарный

— Строфа из Бальмонта. Под ней: «Борщок, шнель-клопс и мусс янтарный».

Дрожу, как мокрая овца...

И нет конца, и нет конца!

*

1909

Есть горячее солнце, наивные дети,

Драгоценная радость мелодий и книг.

Если нет — то ведь были, ведь были на свете

И Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ...

Есть незримое творчество в каждом мгновеньи —

В умном слове, в улыбке, в сиянии глаз.

Будь творцом! Созидай золотые мгновенья —

В каждом дне есть раздумье и пряный экстаз...

Бесконечно позорно в припадке печали

Добровольно исчезнуть, как тень на стекле.

Разве Новые Встречи уже отсияли?

Разве только собаки живут на земле?

Если сам я угрюм, как голландская сажа

(Улыбнись, улыбнись на сравненье мое!),

Этот черный румянец — налет от дренажа,

Это Муза меня подняла на копье.

Подожди! Я сживусь со своим новосельем —

Как весенний скворец запою на копье!

Оглушу твои уши цыганским весельем!

Дай лишь срок разобраться в проклятом тряпье.

Оставайся! Так мало здесь чутких и честных...

Оставайся! Лишь в них оправданье земли.

Адресов я не знаю — ищи неизвестных,

Как и ты неподвижно лежащих в пыли.

Если лучшие будут бросаться в пролеты,

Скиснет мир от бескрылых гиен и тупиц!

Полюби безотчетную радость полета...

Разверни свою душу до полных границ.

Будь женой или мужем, сестрой или братом,

Акушеркой, художником, нянькой, врачом,

Отдавай — и, дрожа, не тянись за возвратом:

Все сердца открываются этим ключом.

Есть еще острова одиночества мысли —

Будь умен и не бойся на них отдыхать.

Там обрывы над темной водою нависли —

Можешь думать... и камешки в воду бросать...

А вопросы... Вопросы не знают ответа —

Налетят, разожгут и умчатся, как корь.

Соломон нам оставил два мудрых совета:

Убегай от тоски и с глупцами не спорь.

1910

©

Сегодня день памяти замечательного поэта.

Саша Чёрный скончался от сердечного приступа 5 августа 1932 года.

Рискуя жизнью, он помогал в тушении пожара на соседней ферме,

придя домой, слёг и больше не поднялся. 

Русский поэт Серебряного века, прозаик,

получивший широкую известность как автор

популярных лирико-сатирических стихотворных фельетонов.

Википедия

***

Бессмертье? Вам, двуногие кроты, Не стоящие дня земного срока?

Пожалуй, ящерицы, жабы и глисты Того же захотят, обидевшись глубоко...

Мещане с крылышками! Пряники и рай! Полвека жрали — и в награду вечность...

Торг не дурен. «Помилуй и подай!» Подай рабам патент на бесконечность.

Тюремщики своей земной тюрьмы, Грызущие друг друга в каждой щели,

Украли у пророков их псалмы, Чтоб бормотать их в храмах раз в неделю...

Нам, зрячим, — бесконечная печаль, А им, слепым, — бенгальские надежды,

Сусальная сияющая даль, Гарантирóванные брачные одежды!..

Не клянчите! Господь и мудр, и строг, — Земные дни бездарны и убоги,

Не пустит вас Господь и на порог, Сгниете все, как падаль, у дороги.

***

Произведение из двойного винилового альбома «Сатиры» Александра Градского и группы «Скоморохи».

«В литературной основе этой сюиты — стихи Саши Чёрного, взятые из циклов разных лет.

Сатира Саши Чёрного, одного из самых читаемых поэтов начала XX века, была направлена против таких людских пороков, как трусость, подлость, глупость, безнравственность, мещанство, которые, к глубокому сожалению бытуют и в наше время.

Отсюда и мысль о написании музыкального произведения, язык которого был-бы ассоциативно созвучен тому времени.

Это канкан и ранний джаз, романс и „душещипательная“ лирика в популярном тогда во всех сферах культурной жизни стиле „модерн“, образность вокала камерной и оперной музыки…

Через призму времени сделал я попытку взглянуть на стихи этого прекрасного поэта и нашёл их вполне современными.

Финал сюиты — голоса Карузо и Шаляпина, Бесси Смит и Луи Армстронга, Вертинского, Рэя Чарльза и других — как бы мост от вечных ценностей искусства к сегодняшнему дню.»

(с)

(А. Градский) На момент своего выхода альбом произвёл эффект неразорвавшейся бомбы, не менее эффектной, чем забугорные песни диссидентов.

Записан на студии звукозаписи Всесоюзного радио в 1980 году и вышел в виде двойного винилового альбома только в 1987 году.

На протяжении семи лет альбом можно было только достать «с рук» в виде магнитофонных кассет разного формата.

Переиздан студией звукозаписи Московского театрально-концертного объединения в 1996 году.

В записи альбома принимали участие:

Александр Градский (вокал, ф-но, гитара, бас-синти, пиано-родес, хонер-клавинет, колокола, челеста, вибрафон, ксилофон, ударные, арфа, скрипка, синтезаторы)

Сергей Зенько (флейта, саксофоны)

Владимир Васильков (ударные)

Помню - в годы той эпохи
он не раз мне признавался,
что приятны даже блохи, -
если блохи от нее.
 
Полюбив четыре пуда
нежно-девичьего мяса,
он твердил мне:  «Это чудо!»
Я терялся и молчал.
   
В день прекрасный, в день весенний,
в день, когда скоты, как люди,
он принес ей пук сирени
и признание в любви.
 
Без малейшего кокетства
чудо просто возразило:
«Петр Ильич! На ваши средства
мы вдвоем не проживем…»
 
И, воздержанный, как кролик,
с этих пор Ромео бледный
начал пить, как алкоголик,
утром, днем и по ночам.
 
Чудо в радостном волненье
мне сказало:  «Как я кстати
отклонила предложенье!
Пьющий муж - страшней чумы»...
 
Вот и все.  Мой друг опился,
трафаретно слег в больницу
и пред смертью все молился:
«Чудо, чудо!»    Я молчал.
 
 
Саша Чёрный
  

САША ЧЁРНЫЙ
ТИФЛИССКАЯ ПЕСНЯ
   
Как лезгинская шашка твой стан,
Рот - рубин раскаленный!
Если б я был турецкий султан,
Я бы взял тебя в жены…
   
Под чинарой на пестром ковре
Мы играли бы в прятки.
Я б, склонившись к лиловой чадре,
Целовал тебе пятки.
   
Жемчуг вплел бы тебе я средь кос!
Пусть завидуют люди…
Свое сердце тебе б я поднес
На эмалевом блюде…
 
Ты потупила взор, ты молчишь?
Ты скребешь штукатурку?
А зачем ты тихонько, как мышь,
Ночью бегаешь к турку?..
   
Он проклятый мединский:) шакал,
Он шайтан! Он невежа!..
Третий день я точу свой кинжал,
На четвертый - зарррежу!..
   
Искрошу его в мелкий шашлык…
Кабардинцу дам шпоры -
И на брови надвину башлык,
И умчу тебя в горы.
   
Саша Чёрный