Любовь без объектов любви позволяет оказаться в природе всего. Это чистый эксперимент без отягощения концепциями. Она противоположна чувствам, но ощущается как блаженство. Мы привыкли соотносить блаженство с чувствами и ощущениями тела. То, что проявляется в любви, не относится ни к тому, ни к другому, но, тем не менее, это абсолютно реальное состояние. Чувства и ощущения плавятся до однородной интенсивности данного восприятия.





Межличностный конфликт на уровне конфликта решить невозможно: «договориться» означает взаимные ограничения. Выйти из конфликта можно, поднырнув под него, когда оценочные напряжения начинают видеться как игра сил изначального. Тогда решения перестают зауживаться самим конфликтом.





У Этого нет ума. Совсем. Понимаете? Как у питона. Всезнание существует за счёт беспрепятственности. Любой ум, и даже ум питона, - это напряжения. В изначальном даже такой категории не существует. Ум – отдельность, и нужны напряжения для удерживания отдельного существования, осознаём мы это или нет. Когда становятся никчёмными все построения, остаётся безусильная интенсивность восприятия того, как всё существует. Вернее сказать, не существует. )





Чего все прицепились к отрицанию физического дела в Духе? Физическое тело, камень, вода: всё это – полотно изначального. Физическое тело не может рассматриваться изолированно от остальной проявленной беспредельности. Тело не заканчивается кожей – тело не заканчивается нигде.





ОНО, в качестве тебя, не понимает, как Ему Его найти. Чтобы Ему стать Им нужно Ему прекратить себя узнавать в качестве человека. Дело в том, что бытовые чувства и поступки не являются человеческими, а только так выглядят.

Ум представляет собой «единство восприятия и пустотности». Можно сказать, что кажущееся тоже находится в единстве с реальным в том смысле, что ум — это единство пустоты и переживания.
Целе Нацок Рангдрол






Характеристики любви: самоотдача, отсутствие страха, неповторяемость или постоянная обновляемость, неповторимость всего и каждого, отсутствие интерпретаций, отсутствие инерции, отсутствие центра.
Вспомнил, почему мне когда-то всё удалось. Я жаждал знать, как устроен мир, так как чувствовал, что, невольно, все меня обманывают. В этом желании не было понятия просветления. В этой жажде я не помнил о себе.
Понятие просветления ставит заслонку на пути человека, так как, в той или иной форме, это работа, с отдельностью, и, поэтому, укрепления данной отдельности вниманием.
В моём достижении была слабая сторона – в возобновившейся деятельности личности я увидел разъединение моей монолитности с миром. Надо было «одним глазом» смотреть на эту деятельность, а «другим» – на всё остальное. Личность – проявление безличностного.
Самозабытье в любви – это правильно, но деятельность личности ничего не меняет в данном самозабытьи. Она – просто шевеление нечеловеческого.

Я приветствую все традиции, но в предельных традициях Тибета заложена работа с переводом физического мира в мир «духовный», условно говоря. Хотя реализация Рамалингой и Иисусом тела света показывает, что самозабытье в любви возможно в любых традициях, если нет самоограничений концепциями, в какой бы форме ни воспринималась реальность.
Внутри оценочной деятельности личности движущая сила сама по себе не имеет качеств: она только проявляется в виде оценок. Парадоксальным образом, из-за отсутствия характеристик сознание внутри оценочных ограничений выходит за эти ограничения, так как оно беспредельно и нефрагментировано. Ограниченное содержит в себе беспредельное и само является формой проявления беспредельного. Некуда спрятаться – везде только оно.








Если избавиться от личностного зауженного восприятия, то каждый человек окажется беспредельностью. В лице женщины беспредельность рождает ребёнка-беспредельность, то есть саму себя. Как это? Ответ существует в сфере нечеловеческого.





Удивление. Здесь находится человек по имени «я», которое ничего не обозначает.
Когда разрушены бытовой и медитативный мир, тогда проявляется исконно нечеловеческое.





Искусственные повторения в неповторяющемся мире называются личностью.





Любовь из момента в момент без объектов любви является просветлением.





Те, кто любят Бога, своим почитанием удерживают Бога на расстоянии, определяя его как объект. На какие только ухищрения не идёт личность, чтобы удержать себя в состоянии отдельности.

На сколько я понимаю, в махамудре и дзогчен созерцание неба происходит так: бездонное небо, чистый бездонный внутренний мир, и бездонная основа, объединяющая эти бездонности.





Ошибка искателей просветления заключается в том, что они стремятся к просветлению как к желаемому объекту. Мы являемся частью мира. Причём, не только видимого, но и всего остального. Поэтому нужно создать условия, при которых наше внимание не утаскивали бы фантазии, так как они являются ограниченными объёмами мироздания. Для начала, нужно отлепиться от веры потому, что всё наше восприятие сегодняшнего дня построено только на ней. Мир, в котором мы живём, нужно увидеть заново без сопоставлений с прошлым. Для этого нужно в себе найти место без оценок. Но надо понять, что ограниченные оценочные объёмы существуют в безоценочности и из неё проявляются, поэтому не являются нашими врагами.
Просветление уже существовало до нашего рождения. Это, собственно, и является началом пути.

Сущность омрачается её же собственной энергией. Выражение нашего собственного внимания принимает форму омрачённого мышления, которое нас же и помрачает. Другими словами, мы сами омрачаем нашу собственную природу будды, и сейчас настало время очистить это заблуждение.
Тулку Ургьен Ринпоче





Не существует «сейчас». Есть образы воспоминаний и их проекция в будущем, то есть акты веры разной степени. Воспринимаемая действительность укладывается в линейку допущений с наименованием «настоящее». Если прекратить верить, то действительность предстанет в совершенно другом свете.





Когда полностью разрываются связи внешнего с внутренним, тогда и внешнее, и внутреннее становятся сдутыми шариками иллюзий, так как рвётся взаимная подпитка впечатлениями. Пресекается любая дерготня, и не остаётся ни внешнего, ни внутреннего, так как исчезают надуманные реагирования одних иллюзий на другие иллюзии. Всё становится нечеловеческим. Первичные любовь и эмпатия остаются без центра потому, что непроявленное не имеет центра.

Термины «распознать» и «узнать» изначальную природу несут разную смысловую нагрузку. Заново распознаётся нестареющая свежесть, а узнаётся, «правильный» опыт прошлого – ментальный образец. Когда сам процесс узнавания будет распознаваться как выражение нестареющего изначального, тогда закончится подмена настоящего прошлым.
Это я о переводах буддизма и адвайты.
Сложнее всего перестать относиться к своему сознанию как к объекту, и, в то же время, перестать интерпретировать, чтобы сознание стало объективно-субъективным и абсолютно чистым. Любые действия являются выражением наших оценок, поэтому накладываются бутербродом на безоценочное изначальное. Распознавание оценок в качестве бессмысленных форм даёт возможность видеть изначальное в любых проявлениях.





Любой образ – это «кусок времени» потому, что он существует за счёт своей длительности. Возможно, кому-то проще увидеть пустотность форм как иллюзию протяжённости.





Когда зрячий учитель говорит о радуге, то слепые слушатели начинают истолковывать его слова как экзотические ощущения.
Привыкайте хотя бы на секунды расслабляться, чтобы не интерпретировать сказанное заумным образом.
Не смотрите на свои чувства как на объекты. Вы – это они, а они – это воплощение неопределяемого. Оно так воплощается, поэтому вы – актёрская амуниция.

Рождественское послание христианам

Бог сотворил мир из своей благодати, так как она является воплощением Духа Святого. Спаситель показал, как должен действовать человек. Чтобы войти в Бога, человек должен образы мира опять растворить в благодати вместе со своим образом себя. С праздником.





Нельзя быть бараном в стаде. Нужно всё делать самостоятельно. Экспериментировать. Когда, благодаря экспериментам, появляется результат, то оказывается, что ты был бараном в стаде традиции, так как традиция именно об этом и говорила. Но нельзя следовать за идеями. Практика – это всегда эксперимент. Изначальное нельзя повторить потому, что оно не имеет времени.





Когда увидел нерождённую бескачественность, следующая задача состоит в том, чтобы оставить данный факт без объединения с ним. Некому объединяться: всё уже объединено. Личность, под видом объединения, занимается присваиванием, и нужно распознавать эту хитрость. В такой позиции сама личность теряет самостоятельность и становится проявлением этого бескачественного. Достаточно не уплывать в фантазии.





Постоянное выбивание из-под себя опоры и пребывание в безопорности нужно для того, чтобы правильное видение не становилось отпечатком правильного видения, то есть концепцией. Свойство рассудка – склеивать что-то с чем-то, но, как сказал Будда: «всё составное распадётся». В рассудке нет ничего неправильного, просто не надо оставлять его бесхозным. Смотрите на него как на проявления, а не как на фундамент.





Свойства языка таковы, что о просветлении можно говорить только как об объекте. Даже такие фразы как «природа ума» или «я есть ТО» подразумевают, что данное качество нужно найти.
От неправильности нужно придти к правильности. Являться концепциями - неправильно, пребывать без мыслей – правильно. Двойственность раздваивает исходно неделимые явления.
Двойственность – частный случай в недвойственности, а не наоборот, поэтому неестественность – частный случай естественности. Отсюда следует, что неправильность – часть правильности. Исток правильности и неправильности один и тот же. Смотрите в исток, и – будь, что будет.





Выгода. Это то, что ставит всё с ног на голову. В просветлении нет выгоды, но отдельному существу кажется, что есть. Когда наслаждения дуют сквозь вас, как ветер, то у вас не остаётся ничего, что можно было бы смаковать как своё. При всех наслаждениях вы нищи. Это нужно понять, чтобы не тянуться к просветлению как к объекту.

Водоросли, извиваясь, повторяют своими движениями направления течений, но не отрываются от корней. Все наши движения фантазий следуют озабоченностям и идеалам, но не перестают быть бессодержательной формой существования дорождённого.





Удовлетворить желание означает избавиться от желания. Без желаний скучно. Неполнота через удовлетворение хочет переживать полноту вновь и вновь. Удовлетворение полнотой уже существует в нас изначально, но, при незнании этого, мы ищем допинги вовне.

Страх распахнутости, страх безопорности, страх смерти при жизни. Всё это – атрибуты отдельного существования. Неужели данного набора не достаточно, чтобы начать менять ситуацию? Пока мы живы восприятие всегда при нас, неужели сложно посмотреть, что это такое, вместо того, чтобы верить на слово кому ни попадя? Ведь, для этого не нужно никаких условий. Стоит поступить не по привычке – и всё начнётся. )






Естественность и гармония – синонимы. Это означает, что пора прекратить пользоваться напряжением для решения своих задач только потому, что ничему другому нас не научили. Вы понимаете, сколько данное осознание открывает возможностей?






Любовь – это не опора, но она уничтожает страх безопорности. В конечном итоге, нам нужно только это уничтожение страха. В прямом видении безопорности истина проявляется как бонус.





Мы срезаем кожуру с картошки полосами, препарируя целостную сферу плода. Так же, для своего существования личность зауживает внимание до линейности и избирательно и о чём-то фантазирует и судит. Как ни парадоксально, для того, чтобы ощутить свою бесцветную основу, нужно меньше сил, чем при привычном запуске своего личностного кинопроектора.





Свежее состояние естественности – любовь в красоте.
Не давайте засасывать себя прошлом

Сказал сыну: «Смотри в себе в то изначальное бесцветное, что делает тебя отличным от трупа». Увидел, что он посмотрел, куда надо. Всё-таки, в любви возникают самые точные определения. )




Отдельность от мира возникает как игра, поддерживается неосознанным страхом, и исчезает как недоразумение.

Немного теории

Концепции – сформулированные образами и мыслями страхи потери своей отдельности в конкретных обстоятельствах для субъективного подтверждения личного существования. Обстоятельства – концепции двойственности, поддерживающие отдельность. Страх потери своей отдельности заставляет внимание дробить мир на внешнее и внутреннее. Такое искусственное поддерживание иллюзии двойственности пресекает силу игры изначальной проявленности и, поэтому, заставляет стареть.

Возможно, имеет смысл рискнуть и всё поставить на свои места вместо того, чтобы умирать в немощи.

Личность не может ни утвердить, ни отвергнуть состояние пребывания в бескачественной основе именно из-за её бескачестенности. Такая неуверенность уводит внимание в поиск и разрушает пребывание в безмятежности.
Буддисты говорят, что данное положение вещей можно изменить навыком пребывания в бесцветной основе в промежутках между метаниями личности.

Далее. Нужно объединять основу с её же воплощениями. Собственно, и так ничего не разделялось – мы просто убираем привычку двойственного восприятия.





Если вспомнили об осознании, откажитесь от правильного осознания – сам факт существования всего говорит о нашем существовании в какой-то форме – иначе бы нас не было. Единая основа уже существует, и невозможно заменить это единство на правильное единство. Смотрите на систему субъект – объект как на воплощение этого единства: бесцветности не мешают никакие ошибки.






В неправильности – правильность, просто она лишена человеческой логики, поэтому не напрягайтесь. )

Если не рассматривать смысл своих концепций «горизонтально» во времени, а воспринимать эти идеи в качестве вспышек самого времени, тогда концепции становятся «украшениями нирваны», как говорят буддисты. Идеи ограничены, и, поэтому, не могут быть правильными, но они «правильны» как воплощения безначального. Цветы выросли на том месте, где их раньше не было. Глупо их судить за то, что они такие, какие есть.






Если с чувственных похотей снять ограниченность «я» и присваивание переживаний, то, в сухом остатке, останется наслаждение бескорыстным актёрством в чистом виде.

Елена Давыдова
Ни грамма непонятно, но так красиво звучит)))🤓

Елена, когда яркие чувства и ощущения эго не задерживает во времени, чтобы повторно смаковать, и, тем самым, находиться в своём придуманном мире, тогда яркость переживаний проходит насквозь, не оставляя следов. Импровизация игры обстоятельств. Всё максимально ярко потому, что без страхов и ожиданий, но без шлейфа.







Даже, если вера является верой в истину, от этого сама вера истиной не становится.







Если вы в себе что-то ищете, значит, ни вы, ни мир не имеете полноты: вы невольно ограничиваете мироздание системой субъект – объект.
Дайте себе стать бескачественностью. Она не знает разделений. Упадите в непоиск, и пусть это произойдёт.







В поиске природы осознания существуют 2 ограничения.

1. Не искать его вне-, так как это природа именно вашего осознания.
2. Не искать его в себе теперешнем, так как сейчас вы – набор переживаний.

Смотрите в то, что не является вашими настроениями и не является чем-то ещё, кроме вас.

Нет опоры, но есть любовь. Опоры нет совсем, любовь к человеческой сфере восприятия не относится – неведомый сказочный мир. Если чья-то незнакомая мать начнёт вас обнимать как своего ребёнка, станете ли вы вырываться?






Нет шага к правильному взгляду – есть придуманная граница между нами и таким взглядом.
Забыть можно только о том, чего нет – о придуманности.

Природа сознания аморфна и бескачественна, поэтому проявляется в любом возможном виде без сопротивления.








БезОбразность находится внутри каждого образа и суждения: они из неё сделаны, поэтому оперируя образами, мы вливаем безОбразность в безОбразность, то есть, не делаем ничего.






Когда ощутил бескачественную природу всего, тогда становится видно, что недвойственность выглядит, как двойственность. Но, если не ощутил эту общую природу, тогда двойственность – это двойственность по-настоящему.







Основа не может быть пережита – она бесцветна, и остаётся после отшелушивания переживаний, хотя и присутствует в каждом из них.







В поиске природы осознания существуют 2 ограничения.

1. Не искать его вне-, так как это природа именно вашего осознания.
2. Не искать его в себе теперешнем, так как сейчас вы – набор переживаний.

Смотрите в то, что не является вашими настроениями и не является чем-то ещё, кроме вас.






Если вы в себе что-то ищете, значит, ни вы, ни мир не имеете полноты: вы невольно ограничиваете мироздание системой субъект – объект.
Дайте себе стать бескачественностью. Она не знает разделений. Упадите в непоиск, и пусть это произойдёт.

Обездоленный вой искателя истины, и нераздельность с истиной являются разными амплуа единого творческого процесса. Всё временно не потому, что сейчас плохо, а потом будет хорошо, а потому, что всё вообще временно. Вместо того, чтобы тащить по жизни повторяемость своей ограниченности, насладитесь хотя бы мельком этой вселенской пьесой. Спектакль повторяться не будет, так что ничего не пропускайте, иначе не поймёте сюжет.





Очищение от повторений означает очищение от человеческого. Личность – повторения, поэтому воспринимайте возникающее, как будто бы оно появляется заново, а не как механические повторения защитных реакций.

Или не фантазируйте, или пребывайте в фантазиях как в форме воплощения нечеловеческого.





Когда вам хуже всех, снимите ограничения с вашего чувства, и посмотрите на всех живущих перед смертью. Трагедия – тоже жанр Его творчества.





Забытье в фантазиях и концепциях – это самозабытье в изначальном, которое проявляется в качестве фантазий и концепций. Негде быть неправильному - есть неполное видение.
Смотри в омрачённости как в изначальное, а не отмахивайся от них, как от мешающих чистому видению.





Просветление просветлением, но степень вмурованности в истину бывает разная. Просветлённые нео-адвайты достигают реальности, и не знают, что делать дальше. Так и проживают свою жизнь бездарно в ощущении истины. Являешься ты истиной или нет – она всё равно существует, так что, ощущение себя конечной инстанцией не является просветлением – это пробуждение. Например, в буддизме просветление нео-адвайты является первым шагом реализации. Просветление в буддизме – радужное тело как неизбежность творческой активности изначального, которой стал реализованный.





Когда личное несчастье воспринимается как обстоятельства и не наполняется жалостью к себе, тогда уходит механистичность однообразных действий защиты, и приходит великая равность всего. Когда не прячешься в личном образе жизни, тогда проявляется горение жить.

Вслушиваться в ПРИРОДУ "я" всё равно, что всматриваться в ледяной дворец. Ближе к лету результаты появятся. )





Буддисты правы, говоря о тотальном сочувствии всем живым существам. Этим чувством можно вскрыть капсулу своей отдельности от окружающей действительности. Все, так же, как и мы, борются за выживание, и эта борьба приносит каждому страдания. У каждого свои взгляды на себя и действительность, но все эти взгляды направлены на достижения счастья. В этом все одинаковы, а раз так, то разногласия и склоки говорят о том, что каждый прав в попытке выжить, притом, что не правы все в своей ограниченности индивидуального мировосприятия. Исходя из этого, становится понятно, что все плохие – хорошие – они просто по-другому не могут психологически отодвинуть от себя смерть, и пытаются быть неуязвимыми на фоне уязвимости других. В этом случае им можно только посочувствовать, чем и занимаются буддисты.
Следование такому пониманию делает человека равным всем окружающим, и лишает эгоизм оправданий своему существованию.





Это восприятие во мне, но оно не имеет ко мне никакого отношения.
Живое – означает любящее и не ранящее других.
Когда не думаешь о достижениях, приходит равность без акцентов на чём-либо.
Это невозможно фиксировать: этому возможно дать проявляться, переступив страх боли.
Нестареющее и бескачественное бережно даёт жить каждой части.





Каждый не знает, что он, как в чреве матери, поэтому мечется, сам себя ранит и страдает от этого.





Мир дробится на приятие и неприятие. Пока не появится равность ко всему, мир так и будет разрывать на части. Любовь, вместо оценок из прошлого и ассоциаций, делает мир и восприятие едиными.





Беспредельное воплощается в ограниченном. Какой смысл себя осуждать?
Личность пытается зафиксировать правильность – это её функция. Палки в колёса, которые на пути вставляет личность, не является её преднамеренным злом.
Замечать это и устранять, и осуждать себя – разные занятия.





Буддисты предлагают вдыхать в себя чернуху страданий живых существ и выдыхать ясную благожелательность по отношению к ним. Это иллюзия. Но быть привычно отдельным от мира тоже неосознанная иллюзия. Почему бы не сменить одну иллюзию на другую, если отдельность точно не приводит к счастью, а искусственная медитация работает с нашими проекциями вовне.





Какая разница, что приходит на ум: сцены из жизни или техники просветления? Все они равны в том смысле, что являются воплощениями изначального.

Смысл любого действия не выходит за рамки самого действия и фантазий о последствиях данного действия, поэтому в этом мире в счёт идут только действия, которые к чему-то приводят без всякого смысла.






Можно всё, если принимается во внимание фактор икс, который не поддаётся формулировке.






Видимый мир – символика нечеловеческой бессмысленности. Ни одна цель не разрушает её гармонии.






Что бы ни происходило, это не может быть оторвано от корня явлений, так как этот корень – всё. В пространстве можно обниматься и стрелять, но если не будет самого пространства, то не может быть ничего.
Этот пример неудачный, так как у корня всего нет пространства. ))






- Мне страшно!
- Страх входит в амплуа актерского мастерства.






Когда вы это читаете, посвящайте данный процесс кому-нибудь или чему-нибудь. Когда вы едите, спите или работаете, посвящайте это кому-то. Например, своей реализации и, косвенно, лёгкому общению других людей с вами.
Зачем? Эго – область желаний, образов и, оправдывающих их, концепций. Делать что-либо во имя себя означает утяжелять ограниченности эго. Не надо себя переделывать – наша ограниченность не хуже ограниченности любого другого. Но служить магнитом для налипания дополнительных слоёв ограничивающих барьеров - глупо.
Как же злость и зависть? Они тоже проявления бесформенного. Злость и зависть не плохи, когда служат колокольчиками внимания, указывающими на фон, из которого они проявились.
А как же полнота наслаждения, если постоянно переводить стрелки на другое? А она никуда не теряется: при полноте наслаждения процессом задействуются дополнительные области пространства, вот и всё.
Когда мы начинаем посвящать чему-то свою жизнь, мы становимся актёрами, так как появляется точка отсчёта или зеркало, перед которым мы играем самих себя. Неважно, что оно кривое – важен сам факт. В своих действиях мы себя раздаём окружающему, как индийская танцовщица все свои движения отдаёт Богу, и, поэтому, к концу танца от неё внутри ничего не остаётся.
Это надо попробовать. Иначе время, потраченное на данное чтение, будет потрачено впустую.





В чём разница между иллюзорностью образов сказки и аналитического исследования? Во втором случае нет любви.





Внутреннее и внешнее находятся в голове, а не со сторон кожи.






Когда в нужное время не возникает нужного желания, человек не может прийти к своей мечте. Человек не может именно потому, что он не хочет. Фраза «я не не могу, а не хочу» говорит о закрытости-непонимании, а не об осознанном решении.

Мы не видим действительность, так как накладываем на неё оценки и образы самой действительности. Желающие реализовать себя в истине пытаются остановить мыслительный процесс, чтобы он не мешал восприятию действительности. Это всё равно, что пытаться останавливать на ходу поезда. Может, проще договориться с машинистами в депо? Мыслительный процесс вторичен относительно места его возникновения. Источник оценочной активности не находится где-то глубоко в подсознании – он на поверхности ума – это начало внимания. Отсюда мыслеобразы отправляются в свой путь. Если мы не следуем за своей оценочной активностью, то это означает, что мы не подпитываем её силой внимания, и проявленная активность ума теряет силу и растворяется в беспредельном. Задача – находиться вниманием в месте генерирования оценочной активности. Просто находиться, ничего не делая. Так просто. Это не мешает думать, и не делает нас пленниками мыслительного процесса. Когда мы несём цветы, мы, ведь, смотрим на дорогу, а не на цветы.





Способность воспринимать – это наша способность. Но, что такое «наша» - непонятно - есть ощущение узнавания, и ничего больше. Если снять узнавание, то восприятие окажется не нашим, а чьим – непонятно. Как бы мы ни определяли данный процесс – он реален, и мы – часть этого процесса. Он недвойственен, если не влезать вниманием в разделяющие концепции, поэтому без мифотворчества мы можем стать самой природой восприятия, то есть одним из аспектов изначального.





Как в детский хоровод вливаются новые участники, так в сказочность и праздничность вливаются фрагменты раздражения, зависти, выгадывания и недугов. На карнавале есть место всему. Не будет масок – не будет праздника.





О психологии

Белка в колесе может сколько угодно изучать принцип действия колеса, её местоположение от этого не изменится.





Правда – тоже видимость «матрицы». Причём – любая. Звук захлопывающейся книги – единственный намёк неописуемого.





Я – сам по себе, явления – сами по себе. Но явления вместе со мной существуют в моей субъективности, не имея сущности. Я принадлежу субъективности, а не она мне.





Вера, которая подтверждается, не становится от этого объективной реальностью: она остаётся верой, которая подтверждается. Можно рассуждать о материализации групповой веры или о сне неизвестно кого, который, в данный отрезок времени, считает себя человеком – это ничего не прибавляет – подтверждающаяся вера не является объективной реальностью.

О философии

Для себя я – субъект. Для других – объект. Следовательно, сознание субьективно-объективное. Если нет воспринимающего, то нет ничего, поэтому субъективно-объективное сознание субъективно. Остальное – допущения, или пустая вера. После этого всю западную философию можно сжечь, или начать ставить, основываясь на ней, сюрреалистические фильмы.

P. S. Все концепции находятся в сознании и являются его воплощением, поэтому ни на что не указывают, кроме, указывания на самих себя в качестве бессмысленных воплощений непроявленного.





Если вы хотите стать просветлёнными, надо совершить поступки, которые изменят судьбу, так как инерция текущей жизни, навязанная социумом, приведёт вас к стандартному исходу. Это не значит, что нужно куда-то бежать. Это означает, что, чем бы вы формально ни владели, нужно прийти к состоянию, когда нечего терять. Тогда станет возможным переход на другие рельсы.





Каждый чернушный образ несёт в себе заряд энергии. Этот заряд доставляется в осознанность прямо на блюдечке. Такую энергию можно освободить от образа, слив её с любовью. В свою очередь, после этого может начаться цепная реакция освобождения энергии из других объёмов образов. Спонтанное освобождение сознания-энергии от концептуальных ограничений можно назвать началом просветления.





Все играют в желание свободы, не желая её по-настоящему. Человек – комплекс ограничений, поэтому каждый под свою ограниченность пытается подгрести беспредельность. Никто не хочет освободиться от себя.





Слова – оперирование концепциями. Концепции – проявление ума. Ум – форма изначального. Слова не являются словами. Они являются игрой энергий. Если видеть слова как раскрытие энергетических зонтов, становится видно, как человек пытается себя заслонить от смерти, или добиться результата.





Вспомните раннее детство. Помните состояние: «что бы поделать»? Это желание было неотделимо от ясной прозрачной основы, и было её воплощением. Волны желаний неотделимы от бесцветной ясности, поэтому основу можно только перестать замечать… А можно начать замечать снова и даже в ней жить.






Никакие концепции ничего не объясняют. Все они являются красивыми бессмысленными символами непроявленного.





Всё бессмысленно? А чему это мешает, кроме надуманной искусственности?

Мироздание представляет собой многоуровневую субъективность.
Музыкант скажет, что существуют низкие и высокие ноты, а водитель – что существуют правила дорожного движения, хотя в первом случае
- это звуки разной частоты вибраций, а во втором – это договорённость, то есть, групповая субъективность. То же самое с мировосприятием: пьяный воспринимает по-своему, трезвый – по-своему.
«Вселенский ум» проявляет себя всеми возможными способами, придумав разные уровни бытия со своими законами. Всё, что проявляется – субъективно, но человеку кажется по-другому: мечты и воспоминания его, а всё остальное – объективная реальность.
Изначальное проявляется в каждом своём фрагменте целиком, поэтому каждый из нас представляет собой всё мироздание полностью.
Наши воспоминания с мечтами на-равных со звёздами и домашними тапочками потому, что Оно представляет из себя любой образ. Любым проявленным образом оно говорит: « это я». Оно не хочет никому ничего доказать, но ничего невозможно увидеть, кроме его. Все страхи, начиная со страха боли и смерти, все промахи и недостижения – только оно. Вселенский ум – творец, поэтому тупость и двойственность – его творчество. Любая случайность может оказаться бездной, так как в любой момент может произойти его встреча с самим собой. Эта аннигиляция может казаться милостью, но по отношению к кому может осуществляться милость, если нет частей и целого? Субъективность – синоним сознания, и эту субъективность мы можем видеть. Субъективность образов – проявленная реальность, поэтому смотрите, вместо того, чтобы идти от неправильного к правильному. Он не может быть не здесь.

Произошёл опыт просветления, и потом человек вывалился из просветлённого восприятия. В дальнейшем, он пытается повторить просветление, опираясь на предыдущий опыт. Память о просветлении – это не само просветление – это ограниченный слепок. Вспоминая просветление, можно прийти только к тупиковой имитации.
Любая форма, в том числе, и память о просветлении, является выражением беспредельного. Если не рассматривать данную память как путь к просветлению, а видеть её как воплощение безначального, то она не будет являться подменой, а будет служить указателем на основу всего, не ограничивая восприятие.





Нет ни смысла, ни бессмысленности. Любовь изначального содержит в себе всё в нерасщеплённом виде. Нет слов, чтобы сказать, существует ли сознание. В изначальном нет ни следа человеческого.

Границы двойственности и сама двойственность являются одной из форм проявления недвойственности. Недвойственность вспыхивает пространством с уже готовым рисунком границ. Можно сказать, что недвойственность вспыхивает узорами форм. Бессмысленные вспышки красоты не нуждаются в смысле – это форма нечеловеческого существования не нуждается в оправдывании своего бытия. Если смотреть на двойственность как на временное проявление недвойственности, то исчезнет надрыв выхода из неправильной двойственности в правильную недвойственность. Выхода нет – есть осознание, поэтому выход не нужен.





Если рассуждать о пироге с позиции крема или варенья на тесте, то будет казаться, что все традиции друг другу противоречат.
Мироздание многослойно. Это основное, что нужно запомнить.
Все астральные сущности реальны, но, с позиции окончательной реальности, они иллюзорны так же, как и мы. Фильм реален как явление, но герои действия – нет – они придуманы. Пока мы внутри фильма, реально всё, поэтому наша практика обязательна.





Когда нам что-то нравится — это привязанность, не нравится — отвращение, гнев; а когда нам что-то безразлично — это тупость.
Тулку Ургьен Ринпоче

Как это отличается от «состояния ноль» современных выдумщиков от парапсихологии. Нейтральное состояние выдаётся за путь к просветлению. Эти гуру не понимают, что все состояния перечисленные выше, являются аспектами одного и того же. Они разделены, пока фрагментировано сознание. Активность восприятия не зависит от оценок. Она – безоценочный фундамент оценок.

Репетиция смерти – это готовность отдать всё. Отдать родственные связи и всё, что дорого. Я говорю о преходящести явлений, а не о вычёркивании в голове части мира. Такая нищета является базовым состоянием для изменений восприятия. Остальное – искажения.





Сомнения на пути – тоже проявления изначального, поэтому они так же растворяются в изначальном, как бытовая муть и всё остальное. Правильнее: являются его символами игры.





Когда не можешь любить, воспринимай всё как мудрость. Наша отдельная личность и весь внешний бред являются проявлениями изначального. Не может быть ничего, кроме его проявлений. Это так просто.

Любовь противоположна покою. Покой в бытовом восприятии – вид отупения. Человек ничего не хочет, оставаясь в положении ограниченности. Лень – когда надо, но не хочется, а покой – когда не надо и не хочется. Любовь – острота восприятия. Никаких мечтаний и мнений. Всегда на пике внимания. В ней нет ни покоя, ни насилия, ни дерготни - только активная гармоничность.





Люди, в силу своей ограниченности, зауживают первичные проявления изначального до понятий блага, сострадания и милости. У изначального нет таких качеств, но о его первичную проявленность нельзя почувствовать по-другому. Люди задаются вопросом: почему учителя учат, если у них уже всё в порядке, и им больше ничего не надо? Учат не учителя – в их образе проявляется изначальное, и проявляется оно так, как проявляется всегда: без учёта желаний учителей. Если есть учитель – он лжец. Если вместо учителя дырка от бублика, то изначальное проявляется характерным для себя образом, а невидящим кажется, что это действует учитель.
Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что существует несколько видов «нирван», и с определённого этапа восприятия человек перестаёт быть собой, поэтому говорить о каждом человеке, если он не стал Буддой, что он врёт, было бы опрометчиво.

Страх и агрессивная его сторона – злоба являются атрибутами ограниченного восприятия. В законах ограниченного восприятия нет резонанса с проявлениями изначального, хотя само проявление тоже является изначальным.





Самоотдача

Мыслеобразы и тишину после мыслеобразов, … и то, что прямо сейчас в голове – отдаём окружающему пространству. Как в открытое отверстие после вытащенной пробки из наполненной водой ванны, так вовне улетает всё без исключения. Застилающие самоотдачу фантазии, так же выносятся вовне после того, как мы увидели своё отвлечение от самоотдачи. Выносится наружу правильное и неправильное, любые аналогии и новые ощущения. Это должен быть нескончаемый процесс. Он может иссякнуть только тогда, когда больше некому будет его длить.
О данном процессе говорится в разных традициях, но от этого он не начинает принадлежать каким-либо из них. Мы – часть мира, и, совершая акт самоотдачи, мы отказываемся от присваивания себе того, что никогда не было нашим и нами. Узнавания и определения с внешним и внутренним не являются функциями изначального: это его вторичная игра в нашем лице.