Осень. Мертвый простор. Углубленные грустные дали. Звершительный ропот шуршащих листвою ветров. Для чего не со мной ты, о друг мой, в ночах, в их печали? Столько звезд в них сияет в предчувствии зимних снегов. Я сижу у окна. Чуть дрожат беспокойные ставни. И в трубе без конца, без конца - звуки чьей-то мольбы. На лице у меня поцелуй - о, вчерашний, недавний. По лесам и полям протянулась дорога судьбы. Далеко, далеко по давнишней пробитой дороге, Заливаясь, поет колокольчик, и тройка бежит. Старый дом опустел. Кто-то бледный стоит на пороге. Этот плачущий - кто он? Ах, лист пожелтевший шуршит. Этот лист, этот лист... Он сорвался, летит, упадает... Бьются ветки в окно. Снова ночь. Снова день. Снова ночь. Не могу я терпеть. Кто же там так безумно рыдает? Замолчи. О, молю! Не могу, не могу я помочь. Это ты говоришь? Сам с собой - и себя отвергая? Колокольчик, вернись. С привиденьями страшно мне быть. О, глубокая ночь! О, холодная осень! Немая! Непостижность судьбы: расставаться, страдать и любить. Константин Бальмонт … Какая осень, не взыщи, такая благость. И сколько счастья ни ищи, печаль и радость… А осень, словно перебрав, и не претила, уже без снов или забав, лишь уходила… Грустил простор, смеялась даль, печаль молчала. И ничего не было жаль начать сначала… Горел костёр, дымил закат тепло и мило. И никуда идти назад не нужно было… Лишь кто-то, вскрикнув и устав, уже в безмолвье дарить не стал, не перестав, своей любовью… © Саня Грех