2008.

Тянется къ небу

Рука, объятая адомъ.

Богъ любитъ всѣхъ насъ.

Шлемъ лежитъ проржавѣвшій,

Рядомъ – мечъ, травою сокрытый.

Вѣчная память павшимъ.

Красиво закатное солнце,

Облака отражаютъ, играя,

Преходящую сущность міра.

***

2012

Сжигаетъ время

Очей плѣнительный стыдъ —

Дѣвичью красу.

Богатый, бѣдный, рабъ, свободный,

Трудолюбивый и негодный —

Вы всѣ склонитесь передъ нею.

Страшись, о человѣче тлѣнный,

Уразумѣй свой вѣкъ временный,

Въ лицо ея глядѣть не смѣя.

О Смерть, лицо твоё прекрасно!

Его смотрѣть желая страстно,

Тебя я жажду съ нетерпѣньемъ.

Ты въ безконечномъ томъ свиданьѣ

Уймёшь сокрытое желанье,

Мнѣ явишь то, что сокровенно.

Краса Небесъ, души свобода,

Ты остановишь всѣ невзгоды,

Ты презираешь всё земное.

Удѣлъ земли – распадъ и тлѣнье.

Такъ сгиньте жъ, плоти искушенья!

Я не обрѣлъ средь васъ покоя.

И, движимъ пламенной мечтою,

Дары земли предъ красотою

Твоей, о Смерть, я полагаю.

И, красотой твоей плѣненный,

Я жажду встрѣчи вожделѣнной,

Объятій сладостныхъ желаю.

Но въ суетѣ долготекущей

Мнѣ не услышать гласъ, поющій

Мнѣ пѣсни о любви печальной.

Отверзись, слухъ мой непокорный,

Уразумѣй прекрасный, горній,

Священный міръ первоначальный.

Рука Божественной Любови,

Что міръ преобразила въ Словѣ,

Ведешь ты къ Истинѣ познанью.

Ты превосходишь искушенья,

Напоминаешь о спасеньѣ,

Ты утолишь любви желанье.

Любви желанье не погубитъ

Тотъ міръ, что паче свѣта любитъ

Лишь тьму и адъ, въ душѣ явленный.

О Смерть, священный ангелъ Бога,

Настави сбившихся съ дороги

Смотрѣть на Крестъ окровавленный!

Ты, Бога на Крестѣ вбирая,

Достигла въ нёмъ святилищъ рая,

Въ Его любви преобразившись.

И въ этой тайнѣ многостранной

Ты стала для людей желанной,

Всецѣло Богу покорившись.

Твоя покорность безконечна.

Его любить ты будешь вѣчно

Въ священномъ, трепетномъ блаженствѣ.

Какъ въ свѣтѣ Бога ты прекрасна!

Тобой плѣнёнъ, шепчу я страстно:

«Ты – красота, ты – совершенство!»

Но страшно: страстію священной

Твоей любови многоцѣнной

У входа въ брачные чертоги

Вкусить желая съ нетерпѣньемъ,

Мой духъ смущается сомнѣньемъ.

Повремени ещё немного.

Я не готовъ къ тому свиданью.

Такъ помоги же покаяньемъ

Достичь небеснаго спасенья.

Свободный отъ дѣяній студныхъ,

Пустыхъ мечтаній суемудрыхъ,

Въ священномъ трепетномъ блаженствѣ

Я вновь, о Смерть, тебя возжажду,

Ты утолишь любови жажду,

Моя небесная невѣста.

И тѣла бренныя оковы

Спадутъ съ души моей, и снова

Съ тобой навѣкъ мы будемъ вмѣстѣ.

2008

Здѣсь прахъ мой. Свободна ввѣкъ

Моя безсмертная суть.

Мимо пройди, человѣкъ,

Печальный мой духъ забудь.

Вдохнувъ асфоделій смрадъ,

Узрѣвъ обречённыхъ видъ,

Навѣки ушёлъ я въ адъ,

Въ безликій пустой Аидъ.

15.III.2009

Я сражался съ дракономъ сильнымъ,

Съ великанами бился смѣло,

Хоть злодѣй съ улыбкой умильной

Звалъ меня на чёрное дѣло.

Я искалъ въ откровеньяхъ клады,

Многочисленнымъ войскомъ двигалъ,

Получалъ отъ Христа награды,

И носилъ я страстей вериги.

А когда я пришёлъ, довольный

(Видѣть Истины ликъ мнѣ мило),

То узналъ я, хотя невольно:

Въ жизни всё лишь игрою было.

Лишь игра – борьба съ искушеньемъ,

Дѣтямъ падшимъ и Бога чуждымъ.

Наигравшись, познавъ лишенья,

Вновь Его мы увидимъ нужнымъ.

2009

Асмодей:

Во вѣкъ живи, о королева!

Ты для души моей больной

Огонь единственный живой,

Я покорёнъ тобой всецѣло.

Въ мгновенья землю облетая,

Кругомъ я вижу лишь развратъ:

То люди сотворили адъ,

Закрывъ себѣ ворота рая.

Но вы, невинныя созданья,

Въ порочный, мерзкій этотъ вѣкъ,

Гдѣ развратился человѣкъ,

Напрасно терпите страданья.

О, дай своей мнѣ крови первой!

Отдамъ приказъ я — и тогда

Отступитъ тёмная орда

И васъ не тронетъ по вселенной.

Зекіель:

О дѣва, славы достойная!

Ужели ты непристойное

Видишь въ любви словахъ?

Ты дай своё сокровенное,

Прекрасное  и священное,

Преодолѣй свой страхъ.

Народа ради прекраснаго

Длиннѣе будетъ ночь страстная,

Гордость свою сломай.

Мы, сильныя тьмы созданія,

Доставимъ вамъ лишь страданія,

Вашъ уничтожимъ край.

Бальбанъ:

Печальна ты — будь радостна,

Спаси народъ святой.

Святая дѣва сладости,

Пожертвуй красотой.

Отдайся безъ стѣсненія —

И будетъ спасена

Отъ sла и разоренія

Эльфійская страна.

Асмодей:

Любви возвышенная птица,

О рай небесной красоты!

Исполни всѣ мои мечты,

Съ тобою я желаю слиться.

Тэльвенъ, Королева Эльфовъ:

Дивная пѣснь красоты несказанной

Ада прогонитъ проклятую тьму!

Пусть красота для порока желанна —

Вѣчно она непокорна ему.

Прочь уходите вы, демоны ада!

Прочь изъ прекраснаго міра Творца!

Пусть мы погибнемъ, но будемъ мы рады

Видѣть Небеснаго Бога-Отца

Прочь! Никогда мы не знали порока!

Чистыми были мы сотворены.

Sло въ этомъ мірѣ бываетъ до срока —

Не одолѣтъ вамъ эльфійской страны!

____________

Тёмныя орды край дивный, прекрасный

Эльфовъ разрушили въ страшную ночь,

Но сохранила себя не напрасно

Чистой эльфійская свѣтлая дочь.

О радости боль! О боли блаженная радость!

Я въ клѣть заключёнъ, вдыхаю ея ароматы,

И жажду когда-нибудь вновь обрѣсти я свободу.

Забылъ я любовь, себѣ я содѣялся въ тягость,

Свободенъ я былъ, свободно рабомъ сталъ когда-то,

И sло я впустилъ, оно стало второю природой.

О гордый орёлъ! Летишь въ небесахъ поднебесныхъ,

И sвѣрь не спасётся остраго когтя и клюва:

Ты быстро настигнешь, ты танецъ сплетаешь жестокій.

Затѣмъ та же смерть настигнетъ тебя безсловесныхъ,

Ядущему падаль ворону плоть будетъ люба,

Ты будешь въ пустынѣ лежать въ забытьи одинокомъ.

Покорный ты пёсъ! Воровъ ты прогналъ отъ жилища.

И въ рабствѣ своёмъ всей жизни ты смыслъ обрѣтаешь,

Ты съ равною радостью sло и добро переносишь.

Предсмертный твой плачъ такъ тихъ, что никто не услышитъ,

Не будетъ скорбѣть никто, ты о томъ не узнаешь.

А для безсловесной души небеса не попросишь.

Мы всѣ умираемъ! Стиксъ переплывъ безконечный,

Во скорби душа ничто не вспомянеть, не смѣетъ,

Блуждать она будетъ, смрадъ лишь асфоделій вдыхая.

Во адъ погрузивъ себя, онь поистинѣ вѣчный,

Убитые скорбью, къ Богу воззвать не сумѣютъ,

Но черезъ мученья узрятъ сокровища рая.

Восплачевопльствуй, презрѣнный,

Себѣ погибель уготовя:

Тобой Божественное Слово

Поругано, окровавлено

И на тебя съ Креста взираетъ,

Но ты смѣёшься, ты хохочешь,

Ты мёртвъ, воскреснуть ты не хочешь,

И Слово Божье умираетъ.

Съ какимъ презрѣньемъ трупъ гніющій

Въ перстахъ своихъ сжимаешь блѣдныхъ,

Владычица надъ всей вселенной,

Лишь Богъ Безсмертный, Вездѣсущій

Тобою, Смерть, повелѣваетъ.

Вѣнцы ты вѣрнымъ надѣваешь

И недостойныхъ отвергаешь,

Ихъ sлу преграды воздвигая.

Забылъ, тобой не позабытый,

Твои любовныя касанья;

Бѣжалъ, въ безумнѣйшемъ скитаньѣ,

Мечтаньемъ призрачнымъ убитый.

Глупецъ! Своё безумство помня,

Кого оставилъ я въ забвеньѣ?

Тебя? Христосъ окровавленный,

Забытый, страждущій, бездомный,

Съ Креста глядитъ въ надеждѣ жалкой.

Стою, склониться я не смѣю,

И душу окружили sмѣи,

И потъ прошибъ холодно-жаркій.

Я вновь робѣю предъ тобою:

Твои любовныя объятья

Ещё не въ силахъ воспріять я.

Предъ неземною красотою

Смѣшался я. И въ жаждѣ встрѣчи

Боюсь съ тобою я видаться.

Но часъ пріидетъ. Предаваться

Святой любви мы будемъ вѣчно.

Не умереть-бы мнѣ для Бога…

ІХ. 2011.

І

Возвеселись, коль ты самъ избралъ,

Человѣче гнилоземельный,

Слѣпо блуждать среди рая ложнаго знанія.

Но оглянись, посмотри, кѣмъ сталъ,

Какъ бѣжалъ ты, радъ, наученный,

Sло и добро различать въ юдоль покаянія.

— Гдѣ ты, Адамъ! Отзовись ты, Адамъ!

— Эту юдоль сотворилъ Ты мнѣ Самъ.

Страшныя муки,

Тѣло гнилое,

Вѣчна разлука

И нѣтъ покоя!

Ad mortem festinamus (оригиналъ)

Нынѣ разсказать хочу я о презрѣньѣ къ міру,
Всё въ немъ истлѣваетъ въ прахъ, пусты его кумиры;
Встань, порока сбрось дурманъ, въ себѣ найди ты силы,
Въ себѣ найди ты силы.

А смерти день всё ближе:
Къ грѣху не будь подвиженъ,
Къ грѣху не будь подвиженъ!

Жизнь короче краткаго и скоро увядаетъ,
Смерть внезапно явится къ тѣмъ, кто не ожидаетъ;
Передъ смертью всѣ равны, она не сострадаетъ,
Она не сострадаетъ.

А смерти день всё ближе:
Къ грѣху не будь подвиженъ,
Къ грѣху не будь подвиженъ!

Время не воротишь вспять, ребенкомъ ты не станешь:
Прошлое уже прошло – грѣхи ты не исправишь.
Тянетъ грузъ его на дно – у рая вратъ не встанешь,
У рая вратъ не встанешь.

А смерти день всё ближе:
Къ грѣху не будь подвиженъ,
Къ грѣху не будь подвиженъ!

Грянетъ въ судный день труба – конецъ объявитъ свѣта,
Сядетъ Судія судить – пріидутъ всѣ къ отвѣту:
Избранные внидутъ въ рай – адъ грѣшнымъ въ вѣчны лѣта,
Адъ грѣшнымъ въ вѣчны лѣта!

А смерти день всё ближе:
Къ грѣху не будь подвиженъ,
Къ грѣху не будь подвиженъ!

Счастливы, кто со Христомъ – съ Нимъ Царство раздѣляютъ:
Тѣ Его лицомъ къ лицу блаженно созерцаютъ,
«Святъ, святъ, святъ, Богъ Саваоѳъ!» — всѣ купно восклицаютъ,
Всѣ купно восклицаютъ.

А смерти день всё ближе:
Къ грѣху не будь подвиженъ,
Къ грѣху не будь подвиженъ!

Тѣ несчастны, кто въ аду – навѣкъ они прокляты,
Имъ никакъ не измѣнить суровую расплату.
Охъ, охъ, охъ, несчастные – оттуда нѣтъ возврата,
Оттуда нѣтъ возврата!

А смерти день всё ближе:
Къ грѣху не будь подвиженъ,
Къ грѣху не будь подвиженъ!

Всѣ цари съ вельможами, что въ мірѣ власть имѣютъ,
Клирики, предъ коими народъ благоговѣетъ –
Всѣхъ земля едино ждетъ, во прахѣ всѣ истлѣютъ,
Во прахѣ всѣ истлѣютъ.

А смерти день всё ближе:
Къ грѣху не будь подвиженъ,
Къ грѣху не будь подвиженъ!

Братія любимая, мы если бъ размышляли
О страстяхъ божественныхъ, и горько бы рыдали,
Какъ сироты круглыя, то развѣ бъ согрѣшали,
То развѣ бъ согрѣшали?

А смерти день всё ближе:
Къ грѣху не будь подвиженъ,
Къ грѣху не будь подвиженъ!

Дѣва Богородица, въ небесномъ Царствѣ Бога,
Сына умоли о насъ, да насъ не судитъ строго,
Съ нами раздѣли Ты скорбь въ изгнаніи убогомъ,
Въ изгнаніи убогомъ.

А смерти день всё ближе:
Къ грѣху не будь подвиженъ,
Къ грѣху не будь подвиженъ!

О, смерть! Какъ горько воспоминаніе о тебѣ! [Сирах. 41:1]

Станешь ты мерзкимъ трупомъ! Почто грѣха не боишься?
Станешь ты мерзкимъ трупомъ! Почто стяжать не стыдишься?
Станешь ты мерзкимъ трупомъ! Богатство явно излишне.
Станешь ты мерзкимъ трупомъ! Зачѣмъ одёжа помпезна?
Станешь ты мерзкимъ трупомъ! Почесть тебѣ безполезна.
Станешь ты мерзкимъ трупомъ! Почто въ sлыхъ не каешься мысляхъ?
Станешь ты мерзкимъ трупомъ! Противъ ближняго sла не мысли[1].

(переводъ А.С. Корчажкина)