Пожизненная связь с Россией

С 1859 до 1862 года Бисмарк служил в России прусским послом, в достаточной мере освоив русский язык. Дипломат не только читал русскоязычные газеты и книги, но и выдерживал без услуг переводчика императорские аудиенции у Александра II. Восторгаясь красотами утопающего в садах Петербурга, он писал домой, что был бы не против оставаться королевским послом в России до конца своих дней. Единственное, что смущало дипломата - дороговизна местной жизни и высокие чаевые лакеям. 

Во время Крымской войны Бисмарк не поддерживал мобилизацию немецких армий на войну с русскими. Благосклонно смотрела на образованного и галантного соотечественника и прусская уроженка принцесса Шарлотта, вдовствующая императрица (жена Николая I), родительница Александра II. Вообще, Отто фон Бисмарк был едва ли не единственным зарубежным дипломатом, близко общавшимся с членами царской семьи. Конечно, когда геополитические прусские интересы расходились с позицией России, патриот своего народа Бисмарк уверенно отстаивал взгляды Пруссии. Но при этом до последних дней Бисмарк не скрывал благосклонного отношения к России. А в 80-летнем возрасте, незадолго до кончины, он отправился на коронационную церемонию по случаю восхождения на престол Николая II.

Малоизвестная русская любовь

Об этом ярком политике и дипломате сказано много, а о его отношениях с русской красавицей можно было встретить лишь скупые строки. Писатель Эдуард Тополь, работая над созданием романа о русской любви Бисмарка, старательно переворошил архивы многочисленных источников, выуживая мельчайшую информацию об этом романтическом увлечении канцлера.

О пылкой романтической любви опытного "железного канцлера" к замужней русской княгине писала газета русских эмигрантов "Новое русское слово". Аналогичная информация представлена и в воспоминаниях Николая Орлова, внука русского представителя в Брюсселе и супруга Екатерины. Эдуард Тополь считает, что непопулярность этой темы для широких масс была связана с двумя войнами между Германией и Россией. Политики, историки и биографы не были заинтересованы упоминать о безрассудной влюбленности созидателя немецкого государства в юную русскую княгиню. Практически не упоминали об этом и в СССР, поддерживая заговор молчания. 

В омут с головой

В августе 1862-го молодая супруга Николая Орлова прибыла на европейский курорт Биарриц. Одновременно сюда прибывает представитель прусского правителя Отто фон Бисмарк, планируя остановиться лишь на пару-тройку дней.

Бисмарк приехал несколько раньше Орловых и откровенно скучал среди богатой, напыщенной публики. Появление молодой русской четы было для него глотком свежего воздуха, тем более что с князем он был давно знаком по Франкфурту, где тот долго лечился после ранения, и по Петербургу, куда Орлов часто приезжал из Брюсселя по долгу службы. Очень скоро между членами маленькой компании установились доверительные, теплые отношения. Бисмарк чувствовал себя бодрым и помолодевшим и позабыл обо всех неотложных делах, зовущих его в Берлин.

Но его планы изменились после знаковой встречи. Позже вспыхнувшее в груди Бисмарка чувство попробовал описать внук Николая Орлова. Он утверждал, что до того дня никто не очаровывал Бисмарка с такой головокружительной силой. Дипломат повидал на своем пути немало красивых женщин, но Катарина покорила его своими стихийной первозданностью, притягательной чистотой и безрассудным плутовством в одном флаконе.

Екатерина Орлова приходилась дочерью князю Трубецкому (родственник Льва Толстого), представителю княжеского русско-литовского рода Гедиминовичей. По линии матери она являлась внучкой генерал-фельдмаршала, небезызвестного графа Гудовича, бравшего во вторую русско-турецкую войну Одессу (тогда Гаджибей), Анапу, а также кавказские ханства.

Бисмарку оказалось достаточно считанных дней в обществе 22-летней озорницы, чтобы попасть в плен ее чар. Общаться с Екатериной было легко. Русская графиня владела несколькими иностранными языками. Воспитываясь в Европе, она получила разностороннее образование. Раненая обездвиженная рука супруга Орловой существенно ограничивала его повседневную активность, а вот Бисмарк не упускал случая поддерживать Катарину в ее всевозможных развлечениях. Они вместе купались в море, пока Николай Орлов оставался на берегу в шезлонге. В августе 1862-го, незадолго до представления Бисмарка министром-председателем прусского правительства, они чуть было не утонули. Спас пару смотритель маяка.

По свидетельству внука Н. Орлова, его полного тезки (N. Orloff. "Bismarck und Katarina Orloff", Berlin, 1930)

:"Никогда ни одна женщина не очаровывала Бисмарка настолько, как Катарина Орлова. Он покорен не столько ее юностью и красотой — красивых женщин он встречал в жизни достаточно и проходил мимо, восхищаясь, но не задерживаясь, — сколько некой первозданностью и свежестью ее натуры. Ведь хотя она была дамой из высшего общества, в ней была еще и радостная, беззаботная простота, а ко всему этому — остроумная и занимательная. Она сама говорила, что в ней уживаются два разных человека — "княгиня Орлова" и "Кэтти". Кэтти — насмешница, плутовка, стихийная, увлекающаяся натура. Она любит всякие проделки, ей доставляет удовольствие пугать товарищей своими безрассудствами, карабкаясь по отвесным скалам или забираясь на высокий виадук… Хватило всего одной недели в ее обществе, чтобы Бисмарк оказался в плену чар этой молодой привлекательной 22-летней женщины. Он попытается обернуть все в шутку, но, по правде говоря, он начинает питать к княгине чувство, превосходящее чисто дружеское расположение".

В том, что он влюблен, не могло быть и тени сомнения. Но, будучи в высшей степени человеком чести, он не мог позволить себе, чтобы любовь перешла определённые границы. Это было чистое и благородное чувство, он был счастлив одной возможностью находиться рядом с обожаемой женщиной, восхищаться ею, как верный рыцарь служить ей. Он не счел нужным скрывать своё увлечение от жены и писал ей из Биаррица: «…мы все время втроем с Орловыми, с момента приезда которых я перестал быть одиноким. Ты помнишь свою симпатию к нему, и теперь я могу быть немного отомщен, ухаживая за ней, поскольку нахожу ее действительно хорошенькой и милой».

Если в письме жене Иоганне Бисмарк дипломатично сообщает: "рядом со мной самая очаровательная из всех женщин, которую ты тоже полюбишь, когда узнаешь поближе", то своей сестре Мэйл он откровенно написал, что влюбился в эту "озорную принцессу". Иоаганна фон Бисмарк получала анонимные письма с описанием адюльтера ее мужа с русской, но с отвращением бросала их в камин. К слову, супруга будущего германского кайзера была некрасива и не блистала элегантностью, хотя была неглупа и остроумна.

Князь Орлов, вполне понимая увлечение Бисмарка и будучи благородным человеком и к тому же дипломатом, смотрел на происходящее снисходительно и с улыбкой. Больше того, преклонение перед этой женщиной надолго связало двух мужчин узами прочной дружбы, которую не смогли поколебать никакие политические обстоятельства. Все, однако, имеет свой конец, и в середине сентября, проведя незабываемый месяц с Орловыми, Бисмарк вынужден был уехать в Берлин, чтобы получить наконец долгожданный пост министра-президента Пруссии.

Но в портсигаре он увозит несколько маленьких трогательных предметов, напоминающих ему о Кате: хвойную иголку, желтый цветочек, кусочек мха и веточку от оливы, которую она дала ему при прощании. Начинается оживленная переписка между Onkel и Nichte (так они называли друг друга), в которой постоянно звучит мотив воспоминаний о восхитительном времени, проведенном вместе. 

Вот несколько отрывков из этих писем. «Мой дорогой дядюшка, я думаю теперь о Биаррице как о далеком сне, который никогда не был действительностью». И через несколько дней в ответ на его письмо: «Ваше письмо очень хорошее и милое, я Вам тысячу раз благодарна. Нет, я не забыла волшебные недели, которые мы провели в Биаррице, и никогда не забуду это время, полное забав, веселья и поэзии среди восхитительной природы! Может быть, Бог поможет нам следующим летом пережить все это еще раз, однако я сомневаюсь в этом; так же как роза не цветет дважды, редко случается, чтобы такое чарующее, беззаботное время повторилось. Но я храню прекрасные воспоминания, которые всегда будут делать меня счастливой».

А вот что Бисмарк пишет ей из Берлина, жалуясь на свою чрезмерную загруженность неотложными государственными делами: «В эти дни все мои помыслы будут устремлены к Брюсселю, где они и без того очень часто бывают, особенно когда я по уединенной дороге, идущей вокруг Берлина, совершаю свою ежедневную верховую прогулку. Это единственный момент, когда мои мысли могут следовать своим естественным путем и когда тысячи воспоминаний о Биаррице вытесняют скуку дел, от которых я тупею весь остальной день.

Если душа действительно имеет способность, которую ей приписывают, переносить свои ощущения на большие расстояния, то Вы должны ежедневно, по крайней мере, между 3 и 4 часами, чувствовать, что я о Вас думаю. Тысяча приветов Николаю. Искренне Ваш, моя дорогая племянница, целую Ваши прекрасные руки. Отто фон Бисмарк».

Но прошло долгих два года, прежде чем новая встреча в Биаррице смогла состояться. И снова были три недели прогулок по их любимым, только им известным местам, наслаждение природой и обществом друг друга. И хотя все было уже немного по-другому, прежде всего потому, что они сами были уже не те, что два года назад, они были счастливы и полны надежд на будущее.

Однако судьба распорядилась так, что это была последняя встреча, когда они имели возможность так долго быть вместе. Жизнь продолжалась своим чередом. Бисмарк с головой погружен в государственные дела, а Екатерина Орлова становится матерью двоих детей, воспитанию которых полностью себя посвящает. Они встретились еще несколько раз, но это были короткие встречи. Переписка, однако, продолжалась вплоть до 1873 года. 

В своих письмах они вновь и вновь возвращались к счастливым дням Биаррица и с горечью сознавали, что это время ушло безвозвратно. В 1871 году у Орловых рождается третий ребёнок, проживший всего 8 дней. Эти роды ухудшили и без того слабое здоровье княгини, страдающей малокровием. А через два года она заболевает корью, что окончательно подрывает её силы. Несмотря на лечение и пребывание на различных курортах, ей становится всё хуже и хуже, и 4 августа 1875 года, в возрасте 35 лет, она умирает

Князь потрясён смертью жены. Он полностью уходит в себя и ограничивает свою жизнь жесткими рамками службы. Единственным близким ему человеком остается Бисмарк. В новогоднюю ночь Орлов пишет ему: «Сейчас пробьет полночь, мой дорогой друг; счастливые на всем свете пожелают себе хорошего Нового года. Мы не принадлежим к ним, ни Вы, ни я. Но позвольте повторить то, что я Вам уже писал: все, что для Вашей семьи есть счастье и несчастье, означает также счастье и несчастье для меня. Я знаю, что Вы чувствуете то же самое. Политика – прекрасное дело, но к дружбе она не имеет никакого отношения. Канцлер и посол – официальные лица, однако перед Богом они такие же люди, как и все остальные. А дружба – это дар небес. Я подтверждаю её, адресуя эти строки Вам. Обнимаю Вас. Ваш друг Н.Орлов». 

В ответ он получил от Бисмарка письмо со словами, которые могут служить эпитафией на памятнике минувшему: «Потеря такой женщины, как Екатерина, равносильна угасанию солнечного луча, к которому Божественной щедростью приобщен один и который радует всех, кто получил счастье его прикосновения. Воспоминание об очаровании, которое я ощутил и которое останется со мной навсегда, сопровождает меня во всех переживаниях и политических событиях, как последний луч света прекрасного дня, который угас».
Дружба двух мужчин продолжалась вплоть до смерти Николая Орлова в 1884 году. «Железный канцлер», как называли Бисмарка, до конца своей жизни носил маленький медальон из оникса, который ему подарила Екатерина 

16 апреля 1878 года князь Орлов был произведён в генералы от кавалерии и в этом чине шесть лет спустя перемещён на должность полномочного посла в Берлин. Расстроенное здоровье заставило князя Орлова в последнее время его жизни жить в Фонтенбло, где он и скончался 17 марта 1885 года. Князь Орлов известен также как автор исторического очерка франко-прусской войны 1806 года и двух записок, относящихся ко внутреннему управлению России.

Первую работу, озаглавленную «Очерк 3-недельного похода Наполеона I против Пруссии в 1806 году», он написал в Италии, во время лечения ран, полученных при Силистрии. В 1858 году князь Орлов написал «Мысли о расколе» с заметкой «о евреях в России»; обе работы проводили мысль о необходимости большей веротерпимости. Почетную известность снискала Орлову и поданная им в 1861 году императору записка «Об отмене телесных наказаний в России и в Царстве Польском», в которой он вооружается против телесных наказаний, как против зла «в христианском, нравственном и общественном отношениях».

«Приближается тысячелетие России, — заканчивал записку князь Орлов, — крепостное право уничтожено; остается дополнить спасительное преобразование отменой телесных наказаний». По Высочайшему повелению, записка Орлова разсматривалась в Комитете, учрежденном при II отделении Собственной Его Величества канцелярии, для составления проекта нового воинского устава о наказаниях. Комитет согласился с основною мыслью Орлова о своевременности отмены телесных наказаний, как не соответствующих ни духу времени, ни достоинству человека и лишь ожесточающих нравы.

По собрании отзывов разных ведомств, проект закона поступил на рассмотрение Государственного Совета и 17 апреля 1863 года вышел указ Сенату о некоторых изменениях в системе наказаний, уголовных и исправительных. Кроме отмеченных работ, князю Н. А. Орлову принадлежит труд собрания некоторых бумаг князя Григория Григорьевича Орлова, напечатанных во II томе «Сборника Императорского Русского Исторического Общества».

В браке Николай Алексеевич Орлов и Екатерина Николаевна имели двух сыновей:

Княгиня Екатерина Николаевна Орлова

Отто фон Бисмарк прожил до 30 июля 1898-го, так и не восстановившись после ухода в мир иной законной супруги. Но до конца своей жизни легендарный «железный канцлер» бережно хранил в футляре из-под сигар оливковую ветвь - последний подарок Катерины.