... а глядела
Все на яблоко. Оно
Соку спелого полно,
Так свежо и так душисто,
Так румяно-золотисто,
Будто медом налилось!
Видны семечки насквозь...
 Напоено
Было ядом, знать, оно.
Перед мертвою царевной
Братья в горести душевной
Все поникли головой
И с молитвою святой
С лавки подняли, одели,
Хоронить ее хотели
И раздумали.

 Почему "Закон судный людям" и Русский Дух несовместимы?

Сегодня трудно себе представить, что общего у христианства и, например, индуистского ведизма. В основе ведизма идея перерождения души. Сегодня принято, что христианство отвергает это. Так ли было на самом деле у истоков зарождения христианства? Ни Господь Иисус Христос, ни апостолы, ни ближайшие поколения учеников их не отрицали идею Перерождения. Вселенский же собор Церкви 325 года, Никейский, безоговорочно подтвердил: ведение о Перерождении представляет часть христианского учения; отрицание возможности множественных воплощений, следовательно, суть ересь. Об этом подробно и доказательно пишет Д.Логинов в своих работах, «Отвергает ли христианство идею перерождения?» и других: «Такой позиции высшее христианское духовенство держалось первые 500 лет по Р.Х. То есть половину тысячелетия. Обратное утверждение прозвучало только в 553 году на соборе Константинопольском. Не столько в результате богословского диспута, сколь соответственно требованию императора Юстиниана I, известного своим грубым вмешательством в дела Церкви. Исследователь Александр Владимиров полагает, впрочем, что никакого обратного утверждения – соборного – может, и вовсе не было («Апостолы», М.: Беловодье, 2006). А были только позднейшие приписки. Тогда ведь проводилась компания по насаждению законничества в христианстве правдами и неправдами. Для этого в исконном учении многое отвергалось – под знаменем борьбы с «эллинствованием»...».

Знающему о Перерождении души, никакой Закон не нужен: его жизнь определяется теми нравственными установками его Души. Более того, он всегда сможет безоговорочно почувствовать и отвергать те Законы иерархов, которые противоречат человеческим отношениям мироздания. До какого абсурда может доходить жизнь по Закону ясно видно по той системе существования противоречий в современной системе правосудия (это ясно видно по американской: у кого больше циферек на счету в чужом банке, тому вообще закон не писан – залоговая система). Формирование строгого иерархического государства неизбежно сопровождается созданием Закона от иерарха, даже путем отрицания тех нравственных межчеловеческих отношений, сформированных веками, если они в данный момент этому иерарху не выгодны, тем паче мешают.

Ярким примером формирования такого государства и искаженного общества является, например, известный болгарский «Закон судный людям». Закон судный людям — самый древний письменный законодательный памятник из сохранившихся среди славянских народов. Он был создан в Болгарии в княжение Бориса вскоре после принятия болгарами в 865 году христианства. Это был период развития болгарского феодального государства, усиления государственной власти. Введение христианства как официальной государственной религии, которая санкционировала складывавшийся феодальный правопорядок, способствовало укреплению позиций класса феодалов-бояр, оправдывало существовавшее социальное неравенство — наличие класса господ-бояр и подчиненных крепостных крестьян. И первейшая же статья этого закона уже о многом говорит: «I. Прежде всякой правды достойно есть о божьей правде говорить. Потому святой Константин, первый закон написавши, передают, так говорил: Всякое село, в котором отряды бывают или заклинания поганские, отдается в божий храм со всем имуществом. Если имеются господа в том селе и совершают обряды и (произносят) заклинания, они продаются со всем имуществом своим, а цена дается бедным.» Многие скажут, что это необходимое условие государственности и сохранения основ государства. Как раз наоборот это было на Руси-России, что и опредилило могущество, его цельность и нерушимость территории: свободные от «Закона судного людям» и автономно существующие земли Поморские, Сибирские, Донского, Терского, Запорожского и Семипалатинского казачества. Ярко это проявилось в Смутное время: иерархический центр канул в небытие, но автономность окраин привела к сохранению государственности и его восстановлению в последующем. Разрушение этог привело к 70-летнему инерциальному существованию  СССР, его краху и образовнию сырьевого придатка чуждой народам России «забугорной» строгой иерархической власти.

Для иллюстрации «жизнеспособности» подобной системы государственности приведу примеры из Переписи Пустозерской волости (ныне Ненецкий АО):

Перепись 1574 года:

«И  обоего в волостя  в Пустоозере дворов црквы и великого князя тяглых а непашенных русских и пермяцких сто сорок четыре дворы а людей в них русаков и пермяков двести восмьдесят два члвка.

А по Якимову Пясмуромянова (переписи до этого) лета 70[]2 в Пустозере на посаде написано девяносто семь дворов а людей в них  двесте тридцать члвкъ а давали они преж сегоцрю и великому князю в казну с тех до их дворов и з животов и с промясков и с Тонь морских и с речных и с рекъ ис озер за рыбную ловлю по восмьдесят рублев на год .» Это только мужского взрослого населения, все дворы полны народа, ловят рыбу, пашут, сеют, живут счастливо и казну государеву пополняют

А вот перепись 1679 года (только через 100 лет Пустозерск перестанет существовать как уездный город, в 1780 году):

«... /л. 9/ Да в Пустозерском же остроге на посаде пустых дворов и дворовых мест, которые посацкие люди померли и розбежались в сибирские и в ыные городы. А те их дворовые места лежат пусты, не владеет ими нихто: д. пуст вдовы Марьицы Гришкины жены Городова, а она, Марьица, умре в нынешнем во 187-м году; м. Давыдка Юрьева сына Полушкина; м. Гришки Иванова сына Сумарокова;.м. Герасимка Степанова сына Порядина, а он, Герасимка, сшол на Мезень в прошлом во 175-м году; м. Микитки Григорьева сына Ушакова да Сеньки Алексеева сына Вырлы: Микитка и Сенька (л. 9 об.) умре во 169-м году; м. умершаго Кирилки да Васьки Ивановых детей Ушаковых; м. Гаврилка Матвеева сына Хабарова: Гаврилка умре, а дети ево сошли в сибирские городы на Березов в прошлом во 178-м году; м. умершаго Куземки Исакова сына Кожевина; м. Гаврилка да Максимка Артемьевых детей Хабаровых: Гаврилка збрел к Москве в прошлом во 186-м году, а Максимка умре; м. умершаго Давыдка Федосеева /л. 10/ сына Банина; м. умершаго Герасимка Сумарокова; м. умершаго Федьки Дмитриева сына Недосекова; м. умершаго Васьки Титова; м. умершаго Андрюшки Александрова сына Мазлыкова; м. умершаго Герасимка Богданова сына Куркина; м. Васьки да Васьки ж, да Треньки, да Микитки Даниловых детей Тимошенцыных: Васька большой да Васька ж меньшой умре, а Микитка живет в Голубковской жире, а Теренька кормитца по миру; м. умершаго Микифорка Федотова (л. 10 об.) сына Дрягалова; м. умершаго Кирьянка Афанасьева сына Никонова; м. умершай вдовы Парасковьицы, прозвище Чистяк; м. умершай нищай вдовы Анницы Ивашкины жены Ряженцова; м. умершай вдовы Ивашкины жены Носкова Катеринки; да месты ж дворовые пустоозерцев же посацких людей /л. 11/  старые пустоты, которые померли в голодное время во 153-м году и которые разбрелись в ыныя городы: м. Ивашки Игнатьева сына Орлова; м. Сеньки Васильева сына Поздеева.

...Да в Ыжемской же слободке пустыя выморочный дворы, которые крестьяне в прошлых годех померли, а иные от нужды розбрелись в сибирские и в иныя городы з женами и з детьми, а дворы их и дворовые места ныне пусты, нихто ими не владеет, а писаны те пустые дворы по сказке старосты и мирских людей: /л. 32 об./  д. Чюдинка Спиридонова сына Кузьминых. А Чудинка сошол от голоду в сибирския городы в прошлом во 183-м году; д. Офоньки Алексеева сына Филипповых, а Офонька сошол от голоду в Пермь Великую в прошлом во 186-м году; д. пустой Спирки Федорова сына Кузьминых, а он, Спирка, умре, а дети ево сошли в Сибирь, да ево ж, Спиркин, сын Тимошка в стрельцах в Пустозерском остроге; д. пустой Кирюшки Сафонова сына Носовых, Кирюшка сшол безвесно в прошлом во 163-м году; /л. 33/  д. пустой умершево Марки Ефимова сына Зарубиных; д. пустой, а по сказке соцкого Костьки Хозяинова и крестьян жил в том дворе прохожей человек с Пинеги кевролец Пантелейко Иванов, а сошол он в Сибирь в прошлом во 169-м году; д. пустой умершево Васьки Гаврилова сына Филипповых; д. пустой умершево Софронка Федорова сына Филипповых; д. пустой, а по сказке соцкого и крестьян тот дворишко прихожево человека Кондрашки Боршевых, а он де, Кондрашко, умре, а жены де и детей у него не было /л. 33 об./  и тем де дворишком нихто не владеет; д. пуст Кирюшки Иванова сына Бабикова, Кирюшка от голоду сшол в Кевролу з женою и з детьми в прошлом во 163-м году; д. пуст, умершего Климки Павлова сына Панкиных; д. пуст Никитки Селиверстова сына Каневых, а он, Никитка, умре; д. Федосейки Павлова сына Филипповых; д. пуст умершево Ларьки Гаврилова сына Филипповых; д. пуст по сказке соцкого и крестьян /л. 34/  жил в нем прихожей человек Петрушка Прокофьев сын Качин, и сошел де в прошлом во 184-м году безвесно, а нихто тем дворишком не владеет; д. пуст попа Михаила Софронова; д. пуст Афоньки Ананьина сына Болды, а он, Афонька, сошел от голоду в сибирские городы в прошлом во 163-м году; д. пуст умершаго Ромашки Аникиева сына Родионовых, а дети ево, Трифонка да Ондрюшка, сошли от голоду в сибирские городы в прошлом во 170-м году, а тем ево дворишком нихто не владеет.

.../л. 39./  В Усть-Целемской же слободке пустые выморочные дворы, которые крестьяне тех дворов з женами и з детьми померли, а иные в прошлых годех збрели в сибирские и в ыные городы з женами ж и з детьми, а дворы их и дворовые места пусты, нихто ими не владеет: д. пуст Пашки Шишолова, а он, Пашка, сшол в Пермь Великую в прошлом во 185-м году; д. пуст Чюпрушки Поздеева, а он сшол з женою и з детьми в прошлых годех в сибирские городы; д. пуст умершего Офоньки Чюпрова, а жена ево и дети сошли /л. 39 об./  в Сибирь в прошлом во 180-м году; д. пуст умершего Карпушки Лазырева; д. пуст Зотки Харитонова сына Горбунова, а он, Зотка, сшол безвестно з женою, и з детьми в прошлом во 185-м году; д. пуст умершего Гришки Плешкова, а жена ево и дети сошли на Мезень; д. пуст Кононки Чюпрова, а он сшол и живет ныне в Ыжемской слободке; д. пуст умершего Панкрашки Малашева; д. пуст бывшего пономаря Баженка Дуркина, а он, Баженка, умре; д. пуст Федьки Кислякова /л. 40/ , а он, Федька, сшол безвестно в прошлом во 185-м году; д. пуст умершего Федотка Аврамова сына Чипсанова; д. пуст умершего Савки Поздеева; д. пуст Лаврушки Лазырева, а он, Лаврушка, умре, а сын ево Федька сшол з женою и з детьми в Пермь Великую во 185-м году; д. пуст Ларьки Конищева, а он, Ларька, сшол в Перьмь Великую з женною и з детьми в прошлом во 178-м году; д. пуст Фочки Вокуева, а он, Фочка, умре з женою в давных летех, а дети ево сошли в Сибирь. /л. 40 об./».

Я специально привел полный список масштабов «разрушений» последствий смены идеологической «никоновской»-христианской концепции существания в государстве, чтобы было понятно: а так ли уж были «пусты» земли Севера в период расцвета Поморской цивилизации до их «растворения» в Российской имперской неравноправно-социальной государственности.

У меня всегда возникало «чувство протеста», когда я читал зазубренный штамп наших «академиков» от истории: в голодные годы сошел Дерягин на Уральские рудники и металлургические заводы, набрался там «уму разуму», да и вернулся обратно на Мезень и занялся меднолитейным делом. Да как занялся: где-то за тыщу километров, на Цыльме некто разведал медные руды, построил печь и занялся их выплавкой, кто-то доставлял ее в Кимжу, а уже расплодившиеся Дерягины обеспечивали округу медными изделиями от колоколов на церквах до пряжки на ремне и уздечке. Представьте себе голодные и холодные годы, в доме сырость и грязь, но дом-то есть. А вам надо собрать какие-то пожитки (достаточно весомая ноша) и еле волоча ноги от голода двигаться за тысячи километров под дождем и снегом, без «зонтика», чтобы укрыться от непогоды в неведомые земли, где еще «бабушка сказала»: а будет ли еще там лучше; да еще и домишко срубить, да еще и инструментик для этого нужен. Обоснавались, постигли мастерство и опять собирать пожитки… и тащится обратно на Север.

Совсем недавно получил документы, объясняющие и подтвержсдающие феномен «русской души». В переписных листах 1897 года во дворах моей родни в Дорогорское Мезени записаны в графе степень родства «прохожими»: Дерябин, Хантолин, Ивановы из Лешуконского общежития, Чулаковы из Палащельского общежития Койнасской волости. Кто такие? В графе занятие: морские промыслы. После в записках Архангельского губернатора Энгельгардта прочитал: обычное дело, в домах Мезенских поморов всегда проживают морские промысловики из дальних деревень, даже им и не родня, но живут они там подолгу, как у себя дома, готовят, едят наравне с хозяевами. Может поморам начала XX века и не ведомы были «нюансы» христианской религии их предков, но уж по сложившейся вековой традиции, они относились к ближнему и прохожему, как к себе самому. «Возлюби ближнего как себя самого», потому что может это и есть ты. Эту основную «формулу» христианства, наши предки не воспринимали так, как мы сегодня: кинь милостыню ближнему, может где-то там, в «небесной бухгалтерии» тебе это зачтется при распределение мест в раю или аду. А воспринимали это буквально: нет ничего в этом мире случайного и, если и суждено было людям «найти» друг друга, то уж наверняка придется «сопережить» жизнь друг друга и своих ближних в следующих своих перевоплощениях души. И наказанием или благодарностью там,  в следующем воплощении, тебе будет то же зло или добро, которое ты совершил в этой.

Не знаю, знают и знали ли об этом сильные мира сего? Судя по всему знали! Иначе как объяснить все это созданное ими кастовое общество, где не дай бог им «соприкоснуться и пережить жизнь» всех тех, кого они назвали «неприкасаемыми»: челядь, смердов и т.п. У восточных «эмиров» вообще дошло до паранои: не дай бог «неприкасаемым» увидеть тебя, оттого и поклоны лбом об землю, чтоб даже не видели лишний раз «избранных и помазанных».

Тем более, что Учение о переселении души было распространено, конечно, не только в Индии. Туда, и это индуистские ведисты не отрицают, оно было принесено древними руссами с евразийского Севера. На Западе же о реинкарнации знали друиды кельтов, а на Востоке понятие о ней включал шинтоизм. Древние греки имели стройное учение о метемпсихозе, представленное в трудах Платона и воззрениями пифагорейской школы, Академия платоников которых, просуществовав тысячу лет, была разогнана Максимилианом только в VI веке н.э.. Идею Перерождения помнили и народы, священной книгой которых была Авеста. Поэтому, когда на земли зороастрийцев пришел ислам, ведение о ней все равно сохранилось в исповедании друзов и даже некоторых суфийских толков. О Перевоплощении Душ ведали даже и исламские волжские булгары, об этом говорилось ранее в Джагфар Тарихы, что говорит о том, что и для раннего ислама это учение было не чуждо и характерно как минимум для всей тюркской части Русской равнины.  О переселении душ знают аборигены Австралии, обеих Америк, Африки...

Данное отступление от повествования о Перми нужно было только для того, чтобы было понятно, чем отличается жизнь по сПравВЕДливости от существования по Закону в представлении православного ведического христианства и уже неправославного провизантийского.
Поэтому анализ 2-ого колена 3-й композиции посоха Стефана Пермского ведические православные сделали бы так:

   Третья композиция, очевидно, представляет вершину деятельности Стефана - обращение пермяков в провизантийское христианство и сопуствующее ему дальнейшую жизнь по «Закону судному людям». Это событие было иллюстрировано именно этой композицией, так как сцена крещения пермяков в резьбе посоха отсутствует!!!. Принесение Стефану 'закона' не известно более ни по каким источникам. Слово 'закон' как будто подразумевает религиозный текст (?). Никакой пермский языческий закон в ЖСП не упоминается, более того, в этом произведении специально подчеркивается, что до прихода к пермякам Стефана у них не было закона. 'Людем беззаконным закон дал еси. . . не бывшу у них закону'. Пермяки, стоящие перед Стефаном, ничего в руках не держат, впрочем, здесь часть резьбы утрачена; не совсем понятный персонаж, стоящий за его спиной, держит книгу. Это 'закон', принесенный Стефаном пермякам), которую несет идущий вслед за Стефаном какой-то его помощник.

3-я композиция 2-ого колена из книги Чернецова А. В., "Посох Стефана Пермского"

   Одно из изображений на рассматриваемом цилиндре НЕ имеет противоречия с текстом надписей. Это крест на одном из знамен, с которыми плывут враги Стефана – «неверные», православные (ведические) христиане, живущие по-божески, а не по закону. Стефан не крестил зырян, а перекрещивал в новую веру: жить не по-божески, а по Закону. Здесь мы опять встречаемся с явлением «шиворот-навыворот»: величие «закона» в глазах его несущих людям и презрение тех, чью дальнейшую жизнь без сПравВЕДливости им исковеркали (спорить безполезно: предубеждение сильнее истины).

1-я композиция 2-ого колена из книги Чернецова А. В., "Посох Стефана Пермского"

Наконец, последняя сцена посоха Стефана Пермского:

3-я композиция 3-ого колена из книги Чернецова А. В., "Посох Стефана Пермского"

: сокрушение и сжигание пермского «идола» Войпелю, последняя надежда обвинителей зырян в «язычестве». Человеческий облик «идола» Войпеля и его «царское» происхождение говорит нам о культе прародителя народа, точно такой же, как культы Руса у русов, Словена у словен, Чеха у чехов, Авара у аварцев, Рурика у руриковичей, чему доказательством являются монеты-бректеаты в Европе I-ого тычячелетия н.э. Масштабы распространения его в первом тысячелетии свидетельствуют о почитании на обширнейшей территории ключевой народорождающей личности и обожествлении ее определенным народом. Т.е. это идейная основа образования племени-народа, отличающей его от остальных. В то же время сходное изображение, особенно это заметно на монетах-бректеатах, говорит об едином критерии отбора для образа прародителей разных народов. То, что В.Чудинов назвал «карикатурным» изображением Рурика, Авара, Чеха, вряд ли является унижающим этого божества образом. Это просто непонятная для нас символика и сущностное выражение, понять которое можно, только зная мировоззрение наших предков. На монетах-бректеатах Европы прародители как бы «впаяны» в тело несущего их коня (рис.74-77).

Чтобы понять это, обратимся к «мифологии» времен становления христианства в Европе:

Предание древних руссов говорит о преображении Даждьбога в Оленя – белого, несущего на главе своей золотые рога. И вслед за тем повествуется о Его обратном преображении. Томас Мэлори описывает в книге «Смерть Артура» (XV в.) явление Христа в образе белого Оленя с крестом рыцарям Ланселоту и Парсифалю. Традиция писать Иисуса Христа в образе Оленя, имеющего между рогами крест, была известна православным иконописцам даже и вплоть до XIX в. Такое изображение есть, например, на иконе письма Захария Стефанова (Цанюв), которая представляет образ четырех святых всадников: Георгия Победоносца, Димитрия Солунского, Феодора Стратилата и Евстерия. На этом образе запечатлен Олень, оглавием которому служит крест. Около этого креста начертано: «Иисус Христос». Около уст Оленя: «явихся народам». Само изображение коня-оленя на монетах-бректеатах не «карикатурно», а показывает рождение из клубка через коня-оленя в бого-человека. Зная о том, что раннее христианства не отвергало идею Перерождения Души, можно предположить, что символика монет-бректеатов показывает рождение узловой фигуры прародителя из клубка перерождений. В этом состоит и главное отличие от индуисткого ведизма, где Перерождение разных душ идет по параллельным, не пересекающимся «туннелям» во времени. На Западе, в отличие от Востока, нити Перерождений имеют начальный узел (воплощение Прародителя). То, что это так, свидетельствует нам обычай изображать Клубок Перерождений, который сохранился до времен христианских как на Руси, так и в скандинавских землях. Пример последнего представляют собою камни Харальда Синезубого в Еллинге. На одном из них изображен Иисус Христос как средоточие Мирового Клубка Перерождений, поскольку Он являет Собой совершенное Воплощение, в котором открывается предельная Истина. Конунг Харальд установил этот камень в ознаменование своего обращения в христианство, которое состоялось около 960 года (рис.90-91), где «олень» вплетен в нить перерождений Христа.

Рис.90 Камень Харальда Синезубого в Еллинге, воздвигнутый им в 960 г. в ознаменование обращения в христианство.

Рис.91 Фрагмент камня Харальда Синезубого в Еллинге с изображением Христа, как узла «клубка» Перерождений.

 На северном Западе мы наблюдаем органическое вплетание учения Христа в нить ведических верований: от узловой фигуры Прародителя рождается его народ (монеты-бректеаты) до клубка Перерождений (камень Харальда), где и Прародитель и Исус вплетены в единую нить клубка Перерождений Души народа (другое дело, что не каждый готов это принять, да и амбиции «правителей» народов привели к скатыванию христианства к законничеству «помазанников»).

 Идею такой структуры «клубка Перерождений» передает ВЯЗЬ – особый вид построения орнамента. Он представляет собою изображение непрерывной ленты, переплетающейся в узлы, многочисленные и причудливые. И причем лента, как правило, изображается замкнутою в кольцо.

Вязь – это отличительная особенность культуры древних народов, у которых родиной или прародиною был Север. Культуры, скажем, африканского континента не знают вязи. В заставках русских старинных рукописных книг вязь есть элемент непременный. Он перекочевал и в печатные, когда они появились. «Вязанные» заставки сохраняются до сих пор в книгах, издаваемых церковью. Вязевые орнаменты покрывает, в качестве каменной резьбы, стены храмов. Как наиболее древних православного христианства, так и воздвигнутых богам Индии.

Плетеный узор представлен и на сохранившихся древних различных изделиях Руси, и на таковых стран Востока. Но наиболее богато мотив заузленной ленты варьируется, пожалуй, в культуре кельтов. Орнаменты этого народа радуют богатейшей вязью. Переплетающиеся линии перетекают в тела животных, людей и птиц… борющихся волков и драконов… а иногда это причудливо ветвящиеся деревья и травы, у которых общие корни… причем все это – замкнутая на себя одна лента! Культура кельтов развивалась на землях, примерно столь же удаленных от Полюса, как и побережье Белого моря. Однако их земли едва ли могут быть названы «перекрестком истории». Поэтому не удивительно, что образная символика знаний о Едином Пути, ведения о Перерождении – сохранилась у этого народа практически в неприкосновенности.

Ясно, что завершенный образ «идола» пермяков Войпеля отличается от «заузленного» балтийского прародителя Рурика, Авара или Чеха и ближе к культуре Востока.    На основании интересного собрания пермских деревянных скульптур, среди которых «имеются изображения с инородческими физиономиями», Н.Н. Серебренников (Пермская деревянная скульптура. - Пермь, 1928. - С. 35) высказал догадку, что «наиболее почитавшееся название - Сидящий спаситель заменило, по-видимому, особо чтимую прежде Златую бабу финно-угорских народов, которая, надо думать, по своей сидящей позе имеет что-то общее с сидящим Буддой восточных народностей, с которыми финно-угорские народы имели некоторое родство и по крови и еще больше по взаимодействию культур». J. Baddeley (Op. cit. - P. LW) отождествляет Золотую бабу с «тибетской и китайской богиней бессмертия Kwan-ln». О богине Kwan-In (Kva-non) и генетической связи ее с Авалокитешварой см.: Karutz, Maria in fernen Osten. - Muenchen, 1925. Сидящий «идол» Войпеля посоха Стефана Пермского более подходит к заменившему его образу «наиболее почитавшегося Сидячего Спасителя» (рис.92), чем Золотая Баба, у «рождающего» образа которой мало общего с китайской и тибетской богиней бессмертия Kwan-In (уж если Золотая Баба так похожа на православную Богородицу, то лучше поскорее для европейцев привязать ее подадьше к Востоку).

Рис.92 Статуя сидячего Христа. Чердынь, Пермь

 Есть фино-угорский народ карелы, в почитании Богородицы которой больше сходства с Золотой Бабой пермяков и нет никаких следов китайско-тибетского влияния. Но одно несомненно: привнесенное значительное хуннское влияние на культуру пермяков XIV века очень ощутимо, что оказало решающее значение при их перекрещивании в провизантийский вариант христианства: был Войпеля, стал Христос. Сущностная основа религии не изменилась: бог Стефана Пермского оказался могущественнее бога Пама-Сотника.

Русские источники сохранили нам имена двух зырянских идолов, которых современные коми-зыряне не знают и не помнят. Имя одного «Войпель», что значит «ночное ухо»*; (Грамота Митрополита Симона к Пермякам) это был, вероятно, бог покровитель, страж народа зырянского, божество доброе. Другой — божество злое «Йема». Существует сказание,** (Новгородский летописец под 1398 г.) что в Гольмгарде Норвежские купцы Торф и Карл, посланные для торговли в Биармию королем Олафом, современником Ярослава, ограбили кладбище и обокрали финского идола «Йома». Название этого божества чисто зырянское, по-русски «Йома» значит: старая, сварливая, неуклюжая женщина, под видом которой изображалось это карающее, грозное божество. Зыряне и ныне употребляют это слово, когда хотят обозвать злую, безобразную старуху: «Йöма баба кöд льёк» — сердита, зла как Йома. (Ульяновский монастырь у зырян, Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1994 г).

Нарицательное «зыряне» неизвестно кем и в каком смысле данное народу, если разобрать его этимологически, может повести к разным толкам о минувшей судьбе этого племени. Глаголы «Зырны» и «Зырсины» — значат «теснить», «вытеснять», «вторгаться куда-нибудь», «заступать чье-либо место». Слово «зырянин» в таком случае будет указывать на кого-то вытесненного или вытеснившего, смотря по тому, будем ли мы производить его от действительной или страдательной формы глаголов. Кажется, последнее производство будет вернее, потому что первобытные жители губерний Архангельской, Вологодской, Вятской и Пермской назывались «Чудью»* (Двинский летописец и Шафариково славянское сказание), вытеснивши которую, зыряне заняли ее место.

Но любопытно, что некоторые писатели приводят множество случаев отрицания коми своего родства с чудью. По словам Ефименко, пермяки считают чудь, жившую некогда на территории Перми и оставившую после себя городища, народом, отличным от пермяков; пермяки пришли на место исчезнувшей чуди, которая „ушла в землю"(П. С. Ефименко. Заволоцкая чудь, стр, 43, Архангельск, 1869 г ). Попов, живший среди зырян и хорошо их знающий, сообщает, что зыряне Устьсысольского и Яренского уездов называют древние развалины жилищ, встречающиеся на территории этих уездов также, как и русские, „чудскими могилами", считая чудь — старинных обитателей края — народом чуждым себе, иноплеменным и даже враждебным(К. Попов. Зыряне и зырянский край, стр. 18, M. 1874 г.). Будучи уверен в их чудском происхождении, Попов недоумевает, почему зыряне так решительно открещиваются от своих предков. В литературе о происхождении коми „чудскому" вопросу отводится так много места и высказано по этому поводу так много разноречивых мнений, что он по справедливости может считаться одним из самых запутанных, тем более, что самая природа „чуди" остается в высокой степени невыясненной.
Вокруг этого вопроса, от которого веет мраком доисторических времен, издавна наматывался сложный клубок политических страстей, нашедших в наши дни яркое проявление в противопоставлении "русского православного христинства и финно-угорского язычества".

Кто кого колонизировал, если на месте чуди появились зыряне? А потом Стефан Пермский присоединил зырян к митрополии Москвы, что означало присоединение Коми края к Московской Руси. С этого момента начинается расцвет "владычного городка" Усть-Выми, ставшего административным и религиозным центром огромного края.

Прежде, начиная с XI в., Пермь имела торговые связи с Новгородом, вынуждена была платить дань новгородским отрядам, но новгородцы не проповедовали в Перми христианства, не ставили церквей, не основывали там своих городов и погостов, не пускали прочных административных корней.(Жеребцов Л. Н. Историко-культурные взаимоотношения Коми с соседними народами. Х- начало XX в. М., 1982. С. 47-50.). Москва относилась к собиранию вокруг себя земель гораздо серьезней. Духовная и административная колонизации шли из центральнорусских земель на Север рука об руку.
Услышав предложение Стефана, "великий князь и митрополит удивились, похвалили его мысль, и понравились им его слова, и они пообещали выполнить его просьбу".

Несмотря на всю божественную любовь Стефана Персмкого, которую ему приписывает его агиограф Епифаний Премудрый, которая заключалась по его описаниям в уклонении от открытой борьбы Стефана с язычниками, он в тоже время не брезговал уничтожать зырянских идолов, разрушать кумирни и рубить священные деревья, но только тогда, когда последние находились без присмотра зырян. Может потому они и были без присмотра зырян, что ценности для них никакой не представляли и были элементом культуры другого народа. например, чуди. Как не пытается убедить нас Епифаний Премудрый в бескорыстии действий Стефана, но изредка он сам себя выдает ибо "великому князю очень приятно было его поставление, ибо он хорошо его знал и любил его издавна" ("бь бо ему знаем зЬло и любляше и издавна") или "будучи одарен князем и метрополитом, и боярами". Но вряд ли только личной приязнью объясняется то, что Дмитрий Донской щедро пожаловал Стефана при поставлении его в епископы частью своих доходов с Перми, правом беспошлинной торговли в русских землях и сбора пошлин с приезжавших в Пермь купцов и промышленников, а также некоторыми преимуществами в делах судебных: подобным образом князья в то время, бывало, одаривали широкими владельческими и судебными правами иноков, основывавших на Севере провизантийские монастыри, проповедующие "закон судный людям".
Как бы там ни было, но под влиянием Стефана Пермского пермяки были разделены на народ, не принявший провизантийский вариант христианства и ушедший на Удору, Пинегу и к "вогулам" и оставшихся собственно коми-зырян, "подчинившийся" более могучему богу Стефана Пермского и нашедшего "крышу" под лоном "закона судного людям". В этом ключе нам интересны предания коми об образовании родственного им народа "вогулы" (будущих ханты).
 

О происхождении Вогуличей и о нападении их на Устьвым при св. Стефане ) [Сообщено М. Михайловым по сведениям, собранным им в 1840-х годах из местных рукописей, находившихся в устьсысольской общественной библиотеке и пожертвованных туда любителем зырянских древностей А. И. Поповым, см. Вологодские Губернские Ведомости, 1850 г.]

      "Народные предания объясняют происхождение Вогуличей так: зыряне-идолопоклонники, у которых сильно были развиты чувственные инстинкты, не считали развитие страстей пороком; побочные дети их росли и множились и таким образом составили особое племя, бывшее однако же в общем презрении; подобно париям, оно было лишено гражданских прав, не имело никакой собственности, исправляло все тяжелые работы, довольствовалось самым грубым содержанием и служило рабами зырянам. Угнетаемое зырянами, оно в глубокой древности бежало от них и, расселившись по той и другой стороне Урала, составило особенный народ с прозвищем: Вогуличей, т.е. незаконнорожденных.
     
      С распространением христианской веры большая часть местных, на Устьвыме, Вогулов, чтобы освободиться из неволи, передалась на сторону волхвов и вместе с ними бежала к давнишним своим приуральским собратам, изыскивая оттуда средства мстить зырянам за презрение и рабство.
     
      Завидуя счастью земляков, непримиримые враги христианства – Вогуличи, побуждаемые более злобными волхвами, сделали хищническое нападение на пермскую землю. Опустошив верхневычегодские и сысольские селения, многочисленные ватаги их приближались к Устьвыму, с намерением разрушить все, основанное Стефаном. С зверской лютостию убивали они беззащитных поселян, зорили поля, резали скот, грабили и жгли дома. Устрашенный народ, оставив все, спасал жизнь бегством в Устьвым. Это случилось в 3-й год епископства Стефанова. Лишь только несчастная весть достигла Устьвыма, Стефан поспешно отправил гонца в Устюг, с прошением людей ратных для отпора Вогуличей; сделал необходимейшие распоряжения к защите и обороне церквей Божиих; велел жителям сносить все, кто что имеет, на холмы и оставаться тут с оружием в руках, в ожидании неприятеля, - потому что, в случае нападения, зыряне много могли выигрывать взамен малочисленности местностию, которая здесь представляла врагу многие естественные преграды… Страх и уныние овладели народом. Мысль, что враг силен и кровожаден, не щадит никого; пагубная мысль – лишится всего, а может быть и жизни, поколебала мужество и самых твердых: старики стонами выражали свое уныние, женщины вопили, дети заливались слезами, - один Святитель бодрствовал. Вдруг увидели его в полном святительском одеянии; клир сопровождал его с пением, неся хоругви и св. образа… Плач умолк, жалобные стоны утихли. Стефан совершал всенародное моление к Богу-защитнику, из глубины души взывал о скором предстательстве. Укрепленный молитвою, народ не отчаивался, но надеялся спокойно встретить врага. Святитель словом Божиим вселил в сынов духовных мужество и крепость, так что они устыдились одолевшего их отчаяния, - и сам, как пастырь добрый, готовый положить душу свою за овцы, вместе с духовенством и преданнейшими из зырян, поплыл вверх по Вычегде навстречу врагам-язычникам. Вогуличи издали приметили ладью Стефана: лицо его было грозно, святительское облачение объято пламенем и он метал в них огненными стрелами. Объятые ужасом, они бежали, оставив на месте все награбленные богатства, и с тех пор, в управление Стефана не приходили к Устьвыму, боясь могущественного тупа-чернеца Стэпэ (чернеца Стефана).
      Впоследствии Вогуличи нападали на одних только Верхне-Вычегодских зырян."

Думаю, что комментарии дальнейшие излишни: привнесенное значительное хуннское влияние на культуру пермяков XIVвека очень ощутимо, что оказало решающее значение при их перекрещивании в провизантийский вариант христианства: был Войпеля, стал Христос. Сущностная основа религии не изменилась: бог Стефана Пермского оказался могущественнее бога Пама-Сотника..

Есть один критерий, который мало подвержен изменению, даже при очень сильном давлении со стороны – это похоронный обряд, сходство которого даже у разноязычных народов, говорит о общности их происхождения.

Рис.93 Домовины: Домики мертвых (домовины): 1 - Солотча (Рязань), 2 - Север (Белое море), 3 - Карелия, 4 - Лехтинский р-н, хутор Рию-Варнка (Финляндия) // Славянская энциклопедия: Киевская Русь - Московия. - М., 2003. - Том 1. - С.370.

Рис. 94 Кладбище с.Ушково, Карелия

Рис.95а Кладбище с.Ковда Мурманской области

Рис.95б Кладбище с.Ковда Мурманской области

Домнина Якова Горевшего из старообрядческой Юдиной пустыни р.Мезень Архангельской области 2006г.

Рис.96 Кладбища и домовины северных манси и хантов

 Сторонникам чисто фино-угорского происхождения домовин и «домиков мертвых на курьих ножках», советую обратить внимание на домовину №1 рис.93 из Рязани, отсутствие домовин у коми-зырян, а так же на рис. 97 Погребального обряда Московии дониконовской «реформы» XVII века.

Рис.97 Погребальный обряд XVII века. Из книги Т. Вармунда Всеобщая религия русских по гравюре А. Олеария.

 Идеологические и политические догматы и колонизаторы-правители приходят и уходят, а вот консервативность погребальных обрядов свидетельствует о наличии определенного населения на данной территории. Данные рисунки будут полезны сторонникам теории «колонизации русскими северных территорий России» для разрушения «фэнтези» наших «академиков» от истории. Пермещались только еретические фантазии с малоазийских, привизантийских и римскоимперских территорий. «Повесть Временных Лет» Нестора так описывает расселение потомков библейского Ноя после потопа:

«В Афетове же части седять русь, чюдь и вси языци: меря, мурома, весь, моръдва, заволочьская чюдь, пермь, печера, ямь, угра, литва… Ляхове же, и пруси, чюдь преседять к морю Варяжьскому. По сему же морю седять варязи…». Как видим, речь идет о коренных народах Севера: русь и чудь и их народы. Индо-арии и тюрки появились здесь значительно позже.

 Интересна и преемственность ведических и христианских «надгробных» атрибутов оформления домовины. Если для ведических характерен «столбик», оформленный в стрелу (рис.98).

Рис. 98 Кладбище с.Шуерецкое, Беломорская Карелия.

 В «стреле» надгробия видны места для вставки меднолитых «иконок» со святым, покровителем умершего при жизни. То с принятием христианства «столбики» превращаются в восмиконечный поморский крест, «крыша» которого сохраняет очертания стрелы в небо и характерный для обетных крестов или крестов при входе на поморские кладбища (рис.99).

Рис.100 Обетный крест д.Кимжа Мезенского района Архангельской области.

 Сторонникам теории католического влияния на появление деревянной скудьптуры христианских святынь Перми полезно познакомиться с данным явлением северного Поморья. Изменяется и структура «оформления» кладбища: если при ведизме у каждой домовины стрела-столбик, то с принятием учения Исуса – один общий для всех поморский крест при входе на кладбище (Единый Дух для всех с предельным воплощением в Исусе) и даже отсутствием домовин над могилой внутри кладбища). Форма «столбика-стрелы» сказалась и в образе макушки северных православных церквей, отличающих их от громоздких провизантийских «мавзолеев» (рис.101)

Рис.101 Церковь иконы Божьей Матери Одигитрия 1763 г. в д.Кимжа Мезенского района Архангельской области (в 2008 году разобрана на «реставрацию» и оставлена гнить на неопределенный срок (до 2020 г. в планах реконструкции памятников архитектуры не значится) в виду «отсутствия финансирования» (спрашивается: зачем разбирали ДЕЙСТВУЮЩУЮ церковь, если не собирались реставрировать?)

Если при рождении Дух испускается с небес на землю (стрела направлена вниз), то после смерти Он поднимается на набо с земли (стрела вверх). Герб Рюриковичей напоминает не столько падающего на добычу сокола или же трезубец, сколь наконечник стрелы. Он обращен вниз, и это знаменует путь солнечного луча – нисхожденье с Небес на землю.

Сходство с наконечником стрелы особенно заметно на гербе (рис.102) такого прославленного Рюриковича, как Святослав Хоробрый, который сокрушил по церковно-славянским летописям в 965 году, а его аналог внук Эрека булгарских летописей в 943 году иудаистскую рабовладельческую Хазарию.

Рис. 102 Печать «язычника», согласно церковно-славянским летописям, Светослава Хороброго.

Прямо над гербом на печати этой изображен христианский крест. А между тем Святослава в современной научной (да и клерикальной) литературе принято изображать оголтелым язычником.
Конечно же, Святослав  не только не препятствовал почитанию богов, но и лично чтил их. Однако это совсем не значит, что Святослав отвергался Бога Триединого Всевышнего. Вот что говорит про этого Рюриковича Священник Виктор Кузнецов: «Великий князь Святослав, даже если допустить ту мысль, что он не был крещённым… всё же совершал многие свои деяния как христианин по сути. Можно с уверенностью сказать, что та война, которую он вёл с хазарами, была не только патриотической по своему направлению, но и религиозной, ибо велась она против антихристиан – хазар… и [представляла собой] удар по талмудическому иудейству. Можно также сказать, что вел. князь Святослав… был по своим действиям предтечей св. преподобных Геннадия Новгородского и Иосифа Волоцкого, противоставших против чумы ХV-ХVI веков на Руси – ереси жидовствующих»

Последствия перекрещивания пермяков в новую провизантийскую христианскую веру сказались незамедлительно: Пермь была включена в водоворт «исторических» событий по переделу между «помазанниками» подданных им владений, а по сути в междоусобные войны. Достаточно почитать Вычегодско-Вымскую летопись: обескровливание и разруха земли Пермской с боевых столкновениях с Новгородом и Вятской Народной державой, через 70 лет, в 1451, Пермь лишается самостоятельного управления и «прислал князь великий Василей Васильевич на Пермскую землю наместника от роду вереиских князей Ермолая да за ним Ермолаем да за сыном ево Василием правити пермской землей Вычегоцкою, а старшево сына тово Ермолая, Михаила Ермолича, отпустил на Великая Пермь на Чердыню. А ведати им волости вычегоцкие по грамоте наказной по уставной.». В 1465 и 1483 году году через Пермь и с ее помощью попадают под подданство Москвы земли Сибирские на Пелыме и Тюмени. Вятка, оказавшаяся в изоляции была разромлена в 1489 году. В 1499-1500 гг. разорено Ляпинское «княжество» в низовьях Оби Сибири. Земли Печорские и Мезенские оказавшись в изоляции переходят под подданство Московии с водворением в Пустозерске Вымского наместника: «1502 г. Лета 7010 повеле князь великий Иван вымскому Феодору правити на Пустеозере волостью Печорою, а на Выме не быти ему, потому место Вымское не порубежное. 1505 г. Лета 7013 князь великий Василей Иванович разгневан бысть и свел с Великие Перми вотчича своево князя Матфея и родню и братию ево, а в Перме велел быти наместнику Василью Ондреевичу Ковер.»

Разорительные войны на Пермском участке Северо-Евразийского пути из Балтики, Скандинавии через Сибирь к Китаю незамедлительно сказались на ослаблении Сибири и впервые татаро-монголам из Чингизидов предоставилась возможность захвата Южной зоны Сибири из Средней Азии с образованием Сибирского ханства: Москвские правители вместо дани с Сибири к началу XVI века получила беспрерывные попытки захвата и разорения Перми на Чердыне из-за Урала и ногайских степей. Вначале разведка боем: «1506 г. Лета 7014 пришедши из Тюмени на Великую Пермь ратью сибирский царь Кулуг Салтан и без вести приступиша. Чердыню не взял, а землю нижную воевал всю, в Усолье на Камском варенцы пожегл, цырны разорив, а пермяков и русаков вывел и посекл. Князь Василей Ковер на поле води погоню, а иных на судех послав, и они догнашу их в Сылве, задную побили.» Затем уже видно из давно потерянного Пелыма: «1531 г. Лета 7039 пришедшу на Великую Пермь пелынский князь с вогулечи, погосты разорив, а Чердыню не взял.». Далее больше, и казанцы осмелели: «1540 г. Лета 7048 пришедшу на Великую Пермь с ратью тотары казанские, князя великого вотчину пограбили, пожгли, а людеи пермскии посекли многие».

И только к 1580 году до Московских правителей дошло: чем сильна была Пермь Великая и чем земля Московская прирастать может: «1580 г. Лета 7088 за службы великие государевы пожаловал князь великий Иван Васильевич пермичем промышленным и торговым людем торговати в Югре и в Мангазее и в сибирских городах безпошлинно 10 лет, и таможенные им не платит николико.» Что было далее всем известно.

 А вот что было до?