Не встречала человека, который сокрушался бы "ах! зима прошла, я ее так и не увидел".

Все о несостоявшемся личном лете сожаления.

Действительно. Все время как-то на работе. И эти вездесущие обязательства и обстоятельства...

Пришла пора сказать "баста! на фиг..."

(завтра, ноне - график)

Отлучаешь, отучаешь себя от телевизора. Несешь на кухню, где помидорчики, баклажанчики, морковки, цукини кубиками в сотейник ложатся. Радуешься результату — все краски осени на столе будут. А из комнаты доносится: «хочешь, я в глаза, взгляну в твои глаза?...» — Букины. Будь они не ладны. Такую песню изуродовали! Но подпеваешь так, как душа просит: «кто тебе сказал, ну, кто-о тебе сказа-ал...» И забываешь про телевизор, про Букиных, потому что уже вкусно, потому что домашние уже то ли на голос, то ли на запах подтягиваются и: «кто приду-умал, что тебя я не люблю-уу..», — уже на два голоса.

И всем пожелать хочется приятного аппетита! И сегодня, и завтра, и всегда!

Друзья познаются в беде.
Семья познаётся в ремонте.

Сложность возникает даже не в самом исполнении, как раз не в нём, этим занимаются специально обученные люди, а в утверждении на семейном совете общей идеи. Дмитрий на мои «нет» восклицает «аргументируй!», я на его «нет» соглашаюсь и захожу к тому же с другой стороны, а наш папа безапелляционно заявляет «вы оба с ума посходили, будет так, так и так». Мы молча принимаем версию и наутро выдаём новую, по сравнению с которой вчерашняя — «идеальный вариант, осталось проработать детали». И как тут не вспомнить И. А. Крылова:
Когда в товарищах согласья нет,
На лад их дело не пойдет,
И выйдет из него не дело, только мука.
А потому, понимая, что ремонт затеян с целью укрепить и украсить своё «гнездо», пытаюсь слушать и прислушиваться.
И так мне занятие вопросами ремонта нравится, настолько меня это увлекло! Ощущение такое, будто рисуешь новую лучшую жизнь. Поистине, отдохновение души в смене деятельности.

***

— Ты чей? — спросил его Яков Саввич.

 — Я ничей, я отца-мать хожу ищу, — сказал мальчик лет четырех или пяти на вид.

 — А я думал ты — ангел, стервец!

 — Нет, я никто, — отказался мальчик.

***

Мальчик на время присмирел и потихоньку сделал себе башмаки: снизу положил деревянные подошвы, а верх обсоюзил кровельным железом; затем он собрал и насушил себе грибов и пошел куда-то прочь: Яков Саввич, ходивший продавать готовые ведра, вернул его уже с улицы:

 — Ты куда?

 — По своему делу.

 — По какому — своему? Ты где обужу взял?

 — Сам сделал. Пойду теперь далеко, обуже ноги не уморятся, — и никогда к тебе не вернусь.

 — Фу-ты, скот какой! Так ведь я же твой отец и есть!

 Мальчик осторожно поглядел на старого кузнеца.

 — Отец бы заплакал по мне, как я по нем плачу, когда ты спишь… Ты мне чужой!

 — Я сам сирота, — ответил Яков Саввич, смущаясь печали ребенка.

 — Тебе давно отцом пора быть, а ты нет… Я жду, когда только вырасту. Ем только мало — на мне говядина не держится. Приняться не с чего.

 — А что! — испугался Яков Саввич.

 — Детей тогда начну рожать и буду до самой смерти с ними жить. Пускай у них будет отец, а то у меня нету.

Андрей Платонович Платонов

 Собрание сочинений

 Том 4. Счастливая Москва

Глиняный дом в уездном саду

Не слишком балую себя всякого рода цитатами. Выдернутая из контекста, цитата, словно подвешенная в воздухе, без опоры и основания представляется чем-то универсальным, куда ни примени, везде сгодится. Но вот отдельные фразы в контексте посмаковать я люблю. В погоне за лёгким слогом стащила с полки довольно увесистый том Гилберта Честертона. Книга упала на колени и раскрылась на «Пряностях жизни». Подперев рукой щеку, над ними я и зависла, повторяя более просебя, чем вслух: «пря-нос-ти...пряааа-ности...прият-ности...жиз-ни». Нет, лучше вслух: «пряности» — так меняются интонации — перчинки жизни, обостряющие вкус. И дальше-больше, у кого на что фантазии хватает с восточной щедростью рассыпать прочие кладези пряностей, создавая свои неповторимые акценты. Говорят, три вкуса охлаждают — горький, вяжущий и сладкий (а мне казалось, сладкий согревает). И три согревают — острый, кислый и соленый.Чтобы, например, исправить последствия вкуса согревающего, надо обратиться к охлаждающим пряностям, и наоборот. И в этом случае ощущения (или же отношения) достигнут Гармонии.

Михал Михалыч — потрясающий своей способностью рассказчика человек. Я заслушивалась его монологами в детстве. Я купила его четырёхтомник нынче. Но, читая, я представляю, нет, я мысленно воспроизвожу текст его голосом. И дело не в том, что смешно, а в том, что всё о тех же простых вещах, на которые наворочено столько философский понятий и личностных пониманий, он говорит так легко и по-свойски, так по-настоящему, так достойно.

Красота в своих различных проявлениях притягивает. Уродство, правда, в этом плане её превосходит. Но сейчас речь о красоте. Будь то широкий поступок, жест, потрясающий закат, незабываемая женщина, трогательная незабудка, летняя гроза, высохшая лоза, детский смех, мужская нежность... Неисчислимо проявление красот. Важно помнить способ приобщения: не обладание, но созерцание насыщает. Я так думаю.

* * * 

.....А ещё мой Митя говорит, что снежинки напоминают ему зонтики одуванчика. Нет, говорю я, снежинки — это снежинки. Ну как они могут быть похожи на что-то? Нелепость какая! А знаешь, какие они хохотушки? Безобразницы щекочут друг другу животики, кувыркаются в воздухе и так хохочут, что падают в изнеможении. В общем, снежинки как снежинки.