Ермак Тимофеевич – легендарный персонаж в прямом смысле.

В том, что он действительно был, сомневаться не приходится.

Но откуда взялся, как именно умер и где точно похоронен – все это является предметом споров...

Кем бы он ни был, он стал легендой.

И, наверное, действительно последним из подлинных былинных богатырей.  

Ермак Тимофеевич, открывший вместе со своей дружиной из шести сотен человек, путь для России на восток, тот, с чьих побед и с чьей смерти началось присоединение этого громадного, изобильного края, накрепко вошёл в народную память.

И народные сказители перелицевали сюжет его жизни на то "как надо", при чем, порой в обход логики – "как надо" ради фантастического допущения или для яркой драмы.

«Ермак, между нами будь сказано, с прибыльцой немного был... то-ись имел в подчинении у себя малую толику шишигов (чертей). Где рати недоставало, там он выставлял их», – так рассказывал старый казак Афанасий Дмитриевич Иосафу Железнову, исследователю быта и сказаний уральских казаков.

Любопытно, что похожая быличка есть и про Ивана Болотникова, руководителя восстания времен Смутного Времени. Будто бы его, ослепленного, царевы слуги утопили в Онеге-реке и с тех пор про утонувших в тех местах говорили «Болотников новое войско себе собирает».

В случае же с Ермаком, видимо, простые люди так объясняли себе военные успехи его конкисты. Шишиги ведь интереснее, чем огнестрельное оружие новой эпохи.

Одним из знамен Ермака был стяг с изображенными на нем львом и единорогом. Казалось бы, единорог – зверь из европейской геральдики. Однако и на Руси он был весьма распространен – во времена Ивана Грозного и даже до него. Единорог использовался даже в государственной символике. В некотором смысле получается, что, неся на своем знамени единорога, Ермак нес за Камень (Уральские горы) символ российской государственности.

В реальности царь Иван Грозный и Ермак никогда не встречались – от Ермака в Москву отправились посланники со щедрыми дарами Сибири, а царь послал дары в ответ и среди них были две кольчуги. Трудно сказать, легенда это или нет, но вероятно, что речь идет об одной кольчуге, просто состоящей из двух слоёв. Впрочем, о кольчуге позже…

Понятно, что по законам жанра не встретиться уже в сюжете сказаний две столь сильные, значимые личности просто не могли.

Так, Ермак не только оказывается при дворе Ивана, но и обезглавливает целого боярина, который сам требовал казни Ермака. Но ведь казнить или миловать личность подобного масштаба вправе только государь! Ермак это разъясняет, на что Грозный замечает: "Резон!", выдавая тем самым уже послепетровское время сложения сказания.

В собранных Железновым сказаниях казаков вообще довольно просто переплетаются эпохи. Там одинаково реальными предстают бок о бок и Добрыня Никитич, и Емельян Пугачев, который, безусловно, и есть царь Петр III, и Иван Грозный с Ермаком. Сказители, еще вполне верящие в реальность того, о чем поётся в былинах, и вовсе назначили Ермака племянником Ильи Муромца.

Вместе с дядей, а порой и вместо него он разбивает под стольным градом Киевом тьмы степного царя Калина. Такое, если подумать, вполне логично – разбил же реальный Ермак реального хана Кучума.

Связь, параллель Ильи и Ермака заметна даже в фильмах XX века (1956 и 1986-96 гг. соответственно): борьба с ордынцами, длительное заточение в темнице, разлука с возлюбленной, бой с сыном, рожденным ею в плену, узнавание его по примете – украшению, полученному на память от матери.

Однако, в отличие от истории Ильи, кинематографическая история Ермака кончается его гибелью... Вероятно, это недочет кинематографистов – закончить на этом моменте. Ведь у Ермака было интереснейшее посмертие.

Реальный исторический Ермак вероятнее всего действительно погиб в битве. А вот сказители порой "убивали" его руками татар во время пира, происходящего на составленных вместе ладьях.

Но так или иначе роковую роль играла кольчуга, подаренная Иваном Грозным – именно она будто бы утянула Ермака на дно.

Затем рыбак вылавливает тело атамана из реки, сообщает Кучуму и тот созывает других ханов на праздник.

Они несколько дней пировали, стреляли в тело Ермака из луков, метали в него копья, а тело кровоточило как живое и не разлагалось. В итоге сами сибирские татары похоронили бывшего врага с почестями, однако, за пределами кладбища, потому что правоверным он не был.

Все это – способности Ермака к колдовству, право говорить на равных с помазанником божьим, нетленность – рисует нам образ не просто неординарного человека. Это образ знаковый, стержневой, причем не только для народов Сибири XVI века, но и для сегодняшней России, ведь именно с его завоеваний началось обретение ею нынешних границ.

Также на примере Ермака интересно рассмотреть именно то, как историческая быль преломляется в народном сознании, становясь былиной.

источник