Эдгар Аллан По (19 января 1809 года, Бостон, США — 7 октября 1849 года, Балтимор, США) — американский писатель, поэт, эссеист, литературный критик и редактор, представитель американского романтизма.
Создатель формы классического детектива и жанра психологической прозы. Наиболее известен как автор «страшных» и мистических рассказов, а также стихотворения «Ворон».
За двадцать лет творческой деятельности Эдгар По написал два романа, две поэмы, одну пьесу, около семидесяти рассказов, пятидесяти стихотворений и десяти эссе, печатавшихся в журналах и альманахах, а затем собранных в сборники.
Несмотря на то, что при жизни Эдгар По был известен преимущественно как литературный критик, в дальнейшем его художественные произведения оказали значительное влияние на мировую литературу, а также космологию и криптографию.
29 января 1845 года в нью-йоркской ежедневной газете Evening Mirror впервые опубликовано самое известное стихотворение Эдгара Аллана По «Ворон».
Отличающееся музыкальностью, художественной выразительностью и мистической атмосферой, оно повествует о таинственном визите говорящего ворона к убитому горем молодому человеку, потерявшему свою возлюбленную. В ответ на вопросы, полные отчаяния и надежды, ворон повторяет слово «nevermore», чем усугубляет душевные муки героя. Стихотворение содержит некоторые отсылки к фольклору, мифологии и Античности.
В эссе «Философия творчества» Эдгар По подробно изложил процесс написания «Ворона», подчеркнув его методичность и строгий логический подход. При этом главной целью, по словам автора, было создание произведения, которое придётся по душе как критикам, так и рядовым читателям. Одним из вероятных источников вдохновения По стал роман Чарльза Диккенса «Барнеби Радж», главный герой которого имел говорящего ворона. С точки зрения формы стиха, в частности строфики и метрики, «Ворон» не является уникальным произведением, – они в значительной мере позаимствованы у стихотворения Элизабет Барретт «Сватовство Леди Джеральдины».
Вскоре после публикации «Ворон» принёс По огромный успех у читателей, сделав его общенациональной знаменитостью. Стихотворение перепечатало множество изданий по всей Америке, его цитировали, иллюстрировали и многократно пародировали. Несмотря на то, что мнения критиков по поводу «Ворона» разошлись, он остаётся одним из самых известных стихотворений в мировой литературе, оказавшим значительное влияние на массовую культуру.
Как-то в полночь, в час угрюмый, полный тягостною думой,
Над старинными томами я склонялся в полусне,
Грезам странным отдавался, — вдруг неясный звук раздался,
Будто кто-то постучался — постучался в дверь ко мне.
«Это, верно, — прошептал я, — гость в полночной тишине,
Гость стучится в дверь ко мне».
Ясно помню… Ожиданье… Поздней осени рыданья…
И в камине очертанья тускло тлеющих углей…
О, как жаждал я рассвета, как я тщетно ждал ответа
На страданье без привета, на вопрос о ней, о ней —
О Леноре, что блистала ярче всех земных огней, —
О светиле прежних дней.
И завес пурпурных трепет издавал как будто лепет,
Трепет, лепет, наполнявший темным чувством сердце мне.
Непонятный страх смиряя, встал я с места, повторяя:
«Это только гость, блуждая, постучался в дверь ко мне,
Поздний гость приюта просит в полуночной тишине —
Гость стучится в дверь ко мне».
«Подавив свои сомненья, победивши спасенья,
Я сказал: «Не осудите замедленья моего!
Этой полночью ненастной я вздремнул, — и стук неясный
Слишком тих был, стук неясный, — и не слышал я его,
Я не слышал…» Тут раскрыл я дверь жилища моего:
Тьма — и больше ничего.
Взор застыл, во тьме стесненный, и стоял я изумленный,
Снам отдавшись, недоступным на земле ни для кого;
Но как прежде ночь молчала, тьма душе не отвечала,
Лишь — «Ленора!» — прозвучало имя солнца моего, —
Это я шепнул, и эхо повторило вновь его, —
Эхо — больше ничего.
Вновь я в комнату вернулся — обернулся — содрогнулся, —
Стук раздался, но слышнее, чем звучал он до того.
«Верно, что-нибудь сломилось, что-нибудь пошевелилось,
Там, за ставнями, забилось у окошка моего,
Это — ветер, — усмирю я трепет сердца моего, —
Ветер — больше ничего».
Я толкнул окно с решеткой, — тотчас важною походкой
Из-за ставней вышел Ворон, гордый Ворон старых дней,
Не склонился он учтиво, но, как лорд, вошел спесиво
И, взмахнув крылом лениво, в пышной важности своей
Он взлетел на бюст Паллады, что над дверью был моей,
Он взлетел — и сел над ней.
От печали я очнулся и невольно усмехнулся,
Видя важность этой птицы, жившей долгие года.
«Твой хохол ощипан славно, и глядишь ты презабавно, —
Я промолвил, — но скажи мне: в царстве тьмы, где ночь всегда,
Как ты звался, гордый Ворон, там, где ночь царит всегда?»
Молвил Ворон: «Никогда».
Птица ясно отвечала, и хоть смысла было мало.
Подивился я всем сердцем на ответ ее тогда.
Да и кто не подивится, кто с такой мечтой сроднится,
Кто поверить согласится, чтобы где-нибудь, когда —
Сел над дверью говорящий без запинки, без труда
Ворон с кличкой: «Никогда».
И взирая так сурово, лишь одно твердил он слово,
Точно всю он душу вылил в этом слове «Никогда»,
И крылами не взмахнул он, и пером не шевельнул он, —
Я шепнул: «Друзья сокрылись вот уж многие года,
Завтра он меня покинет, как надежды, навсегда».
Ворон молвил: «Никогда».
Услыхав ответ удачный, вздрогнул я в тревоге мрачной.
«Верно, был он, — я подумал, — у того, чья жизнь — Беда,
У страдальца, чьи мученья возрастали, как теченье
Рек весной, чье отреченье от Надежды навсегда
В песне вылилось о счастьи, что, погибнув навсегда,
Вновь не вспыхнет никогда».
Но, от скорби отдыхая, улыбаясь и вздыхая,
Кресло я свое придвинул против Ворона тогда,
И, склонясь на бархат нежный, я фантазии безбрежной
Отдался душой мятежной: «Это — Ворон, Ворон, да.
Но о чем твердит зловещий этим черным «Никогда»,
Страшным криком: «Никогда».
Я сидел, догадок полный и задумчиво-безмолвный,
Взоры птицы жгли мне сердце, как огнистая звезда,
И с печалью запоздалой головой своей усталой
Я прильнул к подушке алой, и подумал я тогда:
Я — один, на бархат алый — та, кого любил всегда,
Не прильнет уж никогда.
Но постой: вокруг темнеет, и как будто кто-то веет, —
То с кадильницей небесной серафим пришел сюда?
В миг неясный упоенья я вскричал: «Прости, мученье,
Это бог послал забвенье о Леноре навсегда, —
Пей, о, пей скорей забвенье о Леноре навсегда!»
Каркнул Ворон: «Никогда».
И вскричал я в скорби страстной: «Птица ты — иль дух ужасный,
Искусителем ли послан, иль грозой прибит сюда, —
Ты пророк неустрашимый! В край печальный, нелюдимый,
В край, Тоскою одержимый, ты пришел ко мне сюда!
О, скажи, найду ль забвенье, — я молю, скажи, когда?»
Каркнул Ворон: «Никогда».
«Ты пророк, — вскричал я, — вещий! «Птица ты — иль дух зловещий,
Этим небом, что над нами, — богом, скрытым навсегда, —
Заклинаю, умоляя, мне сказать — в пределах Рая
Мне откроется ль святая, что средь ангелов всегда,
Та, которую Ленорой в небесах зовут всегда?»
Каркнул Ворон: «Никогда».
И воскликнул я, вставая: «Прочь отсюда, птица злая!
Ты из царства тьмы и бури, — уходи опять туда,
Не хочу я лжи позорной, лжи, как эти перья, черной,
Удались же, дух упорный! Быть хочу — один всегда!
Вынь свой жесткий клюв из сердца моего, где скорбь — всегда!»
Каркнул Ворон: «Никогда».
И сидит, сидит зловещий Ворон черный, Ворон вещий,
С бюста бледного Паллады не умчится никуда.
Он глядит, уединенный, точно Демон полусонный,
Свет струится, тень ложится, — на полу дрожит всегда.
И душа моя из тени, что волнуется всегда.
Не восстанет — никогда!
Перевод Константина Бальмонта (1894)
Существует множество легенд, преданий и свидетельств о том, как Эдгар По написал своё знаменитое стихотворение. В результате тщательного изучения обстоятельств и доступных свидетельств исследователь творчества По Т.О. Мабботт остановился на двух версиях как наиболее правдоподобных. Согласно одной из них По сочинил «Ворона» в момент посещения им Бархатайского пруда в 1843 году. Предположительно, он обсуждал стихотворение с поэтессой Энн Ван Рипер Гиллеспи Бархайт. Согласно воспоминаниям её мужа По был замечен за чтением фрагментов «Ворона» на открытом воздухе, что достаточно правдоподобно, так как известно, что тот иногда сочинял вслух. Другая версия, по словам Мабботта не менее правдивая, говорит о том, что По написал «Ворона» в 1844 году, во время проживания на ферме семьи Бреннан на берегу Гудзона. Старшая дочь в семье, Марта Сюзанна, обнаружила рукописные листы «Ворона», которые По сложил на полу. Наиболее полно эти события изложил муж Марты, опубликовавший заметку в нью-йоркской газете Mail and Express. Согласно семейному преданию Бреннанов, По читал им своё стихотворение ещё до публикации.
По свидетельству Сьюзен Арчер Телли Вайс, с которой писатель обсуждал литературные вопросы, По утверждал, что «стихотворение пролежало на его столе более десяти лет неоконченным, и он работал над ним с большими перерывами, добавляя слова или строки, изменяя, исключая их и даже меняя замысел или идею стихотворения в стремлении достичь желаемого». Однако, подлинность этого факта не находит подтверждения, так как не сохранилось никаких черновиков, и в письмах 1830-х годов «Ворон» не упоминается. Первое упоминание об этом стихотворении относится к 1844 году.
