В Заславле собрана богатейшая коллекция «маляваных дываноў», переросшая в отдельный музей, который на днях откроет свои двери. Помещением для него стал флигель-эрмитаж бывшего дворца Пшездецких. В свое время там находилась картинная галерея: прослеживается определенная историческая преемственность.

«Пейзаж с балюстрадой». Язэп Дроздович, 1950–1954 годы

Музей создавался в конце 80-х годов прошлого века. Первые экспедиции были снаряжены в Витебскую и Брестскую области. Во время такой поездки по Витебщине были обнаружены произведения Дроздовича.

«Охотник с собакой». Язэп Дроздович, 1950–1954 годы

В 1998-м коллекцию пополнила работа Язепа Дроздовича – «Охотник с собакой». Тему было решено развивать. В 90-е годы работники музея ездили в основном по Глубокскому району, чуть позже узнали еще одно имя художника с Глубоччины, Геннадия Кузавкова. В Глубокском и Шарковщинском районах нашлись небольшие «дыванки» и макатки, авторы которых оставались неизвестными. Коллекция формировалась, росла, в 2004 в ней появилась еще одна работа Язепа Дроздовича, макатка «Лисица».

Позже среди находок преимущественно были ковры артельного производства (конец 1950-х и далее). Авторских произведений, похоже, сегодня практически в свободном доступе уже не осталось…

В Случчине отыскалась целая коллекция работ Алёны Киш. Из более 300 произведений, созданных ею в 1930-1940 годы, сегодня известно 13 работ, 11 из них находятся в фондах нашего музея-заповедника.

«Рай». Алена Киш, 1930–1940 годы

Во время экспедиции по Случчине нам рассказывали о художнице, писавшей ковры, и мы думали, что речь идет об Алёне, но ей оказалась Ядвига Войтешик. Так мы узнали еще одно новое имя. Познакомились с сыном Ядвиги, подарившем нам несколько работ матери, за что мы ему очень признательны!

Еще один любопытный автор, которого мы «открыли», – это Федор Суховила, ученик Дроздовича. У нас в коллекции три его работы.

«Пейзаж с лебедями». Федор Суховила, 1953 год

Не так давно был обнаружен коврик и на Минщине. Случайно, просматривая на «Куфары» (сайт) объявления о продаже недвижимости, увидели фото интерьера деревенской хаты в Вилейском районе с «маляванкай» на одной из стен. Позвонили: домик уже продан. Но коврик нам удалось купить, он оказался редким, подобных больше не встречалось: на нем изображение ангела, а украшен он осколками битых елочных игрушек.

Последняя экспедиция на Глубоччину была в 2018 году, находками стали один артельный коврик, один – фабричного производства, три дня ездили безрезультатно, от деревни к деревне, где местные жители рассказывали о двух братьях, писавших коврики, и в конце концов, на стыке с Шарковщинским районом, завернули в хату на отшибе. Дед завел нас на холодную веранду, где, рядом с колбасами, висела маляванка тех самых братьев. Мы узнали, что это Василий и Владимир Кривёнок.

Люди сегодня сами предлагают, присылают рисованные работы, недавно одна женщина привезла коврик от бабушки с Оршанщины.

Когда делали выставку в музее истории театральной и музыкальной культуры, по телевидению прошел небольшой сюжет, в котором мы рассказывали про «маляванки», и о том, что их сегодня очень трудно отыскать – в ответ из Лидского района нам прислали два коврика.

Еще одну выставку с названием “Заслаўе – скарбонка беларускай маляванкі” мы представили в 2016 году в Могилеве во время работы форума музеев Беларуси, и тогда директор Дрогичинского музея Сергей Владимирович Граник пригласил нас к себе. 

С этого момента в Дрогичинский район было налажено несколько экспедиций. Здесь мы познакомились с работами Никанора Зосика. С помощью Сергея Владимировича нашли пять ковриков. Кроме того, в средней школе деревни Закозель тоже обнаружились три его работы.

«В лесу». Никанор Зосик, 1955–1965 годы

Судьба Никанора трагична и показательна в контексте истории нашей страны: вступился за односельчанку, у которой «реквизировали» корову во время коллективизации, и получил тюремный срок.

Одна из работ в нашей коллекции написана на простыне, обычно такой материал мастерами не использовался. Стало любопытно, и вот что мы узнали. До 1953 года ее автор, Ипполит Ворса, был в ГУЛАГе, где для руководства лагеря писал картины и ковры. Часто материалом здесь служило постельное белье. По инерции, когда он вернулся в Поставский район, продолжил писать на простынях.

Ипполит Ворса. Работа «Девушка и музыкант»

Всего у нас более 260 работ, в том числе самая представительная коллекция Язепа Дроздовича и Алёны Киш. Настоящих «настенников» народных художников порядка 180 человек. А в Глубокском музее, например, всего-то ковров 15…

В начале 90-х можно было найти много чего, но время, увы, прошло, и бабули, у которых эти коврики украшали стены, ушли. Где-то за ненадобностью эти предметы выбросили, где-то их «подобрали» ушлые искатели. 

Ковры заславского музея - яркие образцы инситного (наивного) искусства, одного из направлений примитивизма. Они, к примеру, вошли во Всемирную энциклопедию наивного искусства, изданную в Югославии в 80-х. Среди 800 имен художников из 50 стран, рядом со всемирно известными художниками-примитивистами: французом Анри Руссо, грузином Нико Пиросмани и другими, находится имя нашей Алёны Киш. Как известно, свои настенные ковры художница создавала по заказам во время поездок по Минской области. С начала 1930-х годов она писала ковры на заказ, и часто вознаграждением за них были кров и продукты. Художница любила фантастически-аллегорические темы: «Рай», «Письмо к любимому», «Дева на водах», «В райском саду» и др. В них воплотились стремление людей к лучшей – райской, городской – жизни и надежда на нее.

Дева на водах. А.Киш, 1930–1940 годы

Творения Алёны Киш поражают композиционной смелостью и богатой фантазией. Непосредственные и искренние работы придавали интерьеру жилья яркую декоративность и сказочность, дарили недостижимую мечту. Для заказчиков она создавала разные варианты. Написанные даже по известному сюжету, но все ее коврики отличались друг от друга.

Расцвет искусства расписных ковров в довоенное и послевоенное время объясняется тем, что интенсивная перестройка деревни и улучшение интерьера крестьянского жилья требовали его декоративного оформления. После войны набивные и расписные ковры были почти в каждой крестьянской хате.

Макатка «Букет в корзине с котиком», Г.П. Кузавков, 1950–1952 годы

Коврики писали и народные мастера, и артели, в 60-е годы появились работы фабричного производства, которые мы помним по фильму «Операция Ы и другие приключения Шурика». В основном материалами служило то, что было в наличии у художников или у заказчиков. Это льняное полотно, которое красили в черный цвет или клеенка, картон, бумага. Автор собирал по деревне материалы, ему заказывали сюжеты: мишки на поляне, букет в вазе, лисица или олень, сказочные птицы. А затем он писал и раздавал работы заказчикам. Или, как тот же Дроздович, мог селиться в деревне и писать за «харчи». Кстати, в поисках нам очень помогли опубликованные в 90-е в журнале «Маладосць» «Дзённікі Драздовіча» с подробным отчетом о географии его рисунков.

«Янка и Алена». Автор неизвестен, 1968–1975 годы

А из Заславля в музее всего одна работа, из дома зажиточного портного. У его внучки мы покупали предметы интерьера: шкафы, раскройный стол, настоящий кованный аршин и прочие раритеты – и кое-что она передала нам в дар.

«Нактюрн». Язэп Дроздович, 1937 год

Работы современных художников, Алексея Марочкина и Виктора Марковца, в подражание «маляванкам» в музее Заславля также имеются.

«Скрипачка». Палюлян, 1949 год

С 2000 года в Заславле проводились пленэры общественного объединения «Мастак», куда входили и профессиональные художники, и начинающие. В экспозиции представлены и эти современные работы.

Ковер «Театральный». Язэп Дроздович, 1952 год

Макатка «Музыкант и танцовщица». Автор неизвестен, 1942 год

отсюда