Лев и Софья Толстые с детьми, 1903.
Слева направо стоят: Илья (37 лет), Лев (34 года), Александра (19 лет) и Сергей (40 лет); слева направо сидят: Михаил (24 года), Татьяна (39 лет), Мария (32 года) и Андрей (26 лет)

Рассказывают, что один из сыновей Льва Толстого, уже взрослый, как-то прибыл в Ясную Поляну.
Обстановка там была жуткая, ссора между родителями — в разгаре, а потому молодой граф отправился в гости к одному из своих приятелей, к помещику, который жил неподалеку. Уже под самое утро его привезли на пролетке к воротам яснополянской усадьбы. По причине сильнейшего опьянения идти граф не мог и двинулся к дому на карачках. В этот момент навстречу ему вышел сам Лев Николаевич.
Увидевши человека, который приближается к дому на четвереньках, Толстой воскликнул:
— Это что такое?!
Молодой граф поднял голову, взглянул на фигуру отца и отвечал:
— Это — одно из ваших произведений. Быть может, лучшее.


Очевидно, сам граф так совсем не считал. Как и многие другие писатели не считали таковыми своих детей. Мы выбрали для вас несколько цитат, которые рассказывают о том, что родительство было для многих классиков настоящей болью.

Мне возиться с детьми невозможно, как невозможно Клеопатре в день пиршества кормить грудью ребенка. Афанасий Фет

Не вижу вообще ничего особенного в этом ребенке. Он, скорее всего, будет довольно симпатичным, у него все конечности на месте и он здоров. А поскольку он здоров, то плачет, только когда голоден. Если бы я мог, то построил бы для него клетку — там ему место на ближайшие несколько лет. Дети — это маленькие животные. Вот и все. Никто из нас от счастья не умирает, но мы, скорее всего, заведем еще несколько. Джон Стейнбек

При всем при этом я — мрачный и больной старик, которого семилетний отпрыск Коля называет: «Паршивный, какашечный папка Сережка». Сергей Довлатов

Сергей Довлатов с сыном

Старшие дети грубы, а мне больно. Илья еще ничего. Он испорчен гимназией и жизнью, но в нем искра жизни цела. В Сергее ничего нет. Вся пустота и тупость навеки закреплены ненарушимым самодовольством. Господи, избави меня от этой ненавистной жизни, придавливающей и губящей меня. Одно хорошо, что мне хочется умереть. Лучше умереть, чем так жить. Лев Толстой

Мучает меня Вадим своим характером. В нем есть чистое золото, но золото это в грязи, в говне, в вонючих наслоениях ила. Грубость и дикое самомнение, баронский тон и жесты, твердая память даже о мнимых правах и частое забывание долга. И когда я смотрю на него, я понимаю все: и поражение наше, и большевиков, и гибель России. Ведь это у меня, в моей семье, в самой, так сказать, солонке — а что же у рядовых? Леонид Андреев

Дети совсем дичают без надзора. Я умею только орать и ставить в угол, к чему, естественно привыкли. Что, конечно, глупо. Тинчика за постоянный угол я теперь зову «угловым жильцом». я сочинил ему басню, что его настоящие родители — Шимпанзе в Зоологическом, у которых мы его взяли на воспитание. Он не верит, но что-то есть сомнительное. Сегодня, когда говорили об обезьяньем языке, я спрашиваю: — А ты по-обезьяньи знаешь? Он виновато ответил: — Забыл. Леонид Андреев

Джон Стейнбек с сыном Томасом

Настоящий родительский кошмар — это невозможность понять, что творится в голове ребенка. Дети могут выбросить что-нибудь на улицу и на полном серьезе рассказывать, как им нравилась эта вещь. Такое проделывали мои дети: все лето они выкидывали ужин за ограду, пока мы радовались тому, что им нравятся бутерброды с вареньем. Джон Рональд Руэл Толкин

Присутствие моих детей утомляет и угнетает меня. До обеда я их не вижу: завтракаю в одиночестве в библиотеке, а эту часть дома они обучены обходить стороной. Обед мучителен. Тереза слова в простоте не скажет, шутит грубо и плоско. Брон неуклюж, неопрятен, себе на уме, интеллектуальные, эстетические и духовные запросы отсутствуют. Маргарет хороша собой, но и у нее век разума еще не наступил. Ивлин Во

Нанно — сплошное разочарование. На днях велел ей прочесть сборник рассказов Чехова — ноль реакции. Курт Воннегут

Не на ком отдохнуть. Сережа, Илюша — бывает в жизни у других хоть что-нибудь серьезное, человеческое — ну, наука, служба, учительство, докторство, малые дети, не говорю уж заработок или служение людям, а тут ничего, кроме игры всякого рода и жранья. Отвратительно. Лев Толстой

Ночью сильно тосковал о Леве, хотя ведь не Лева провалился, а Петя. Как в течение одной зимы исковеркался в Москве этот юноша. Всего нахватался, возомнил. Весь вне себя и внутри пусто. Я тосковал и болел, стараясь унять свою боль. Как бы я хотел вместо этого хвастуна иметь стыдливого юношу, самолюбивого в своих истинных достоинствах. Михаил Пришвин

Сын Коля взял со стола мой договор с Финляндией, положил его в соломенную корзинку для бумаг и пописал на него. Сергей Довлатов

Ивлин Во с женой и детьми, 1959. Слева направо: Маргарет (17 лет), Тереза (21 год), Оберон (20 лет), Харриет (15 лет), Джеймс (13 лет)
и Септимус (9 лет)

Столько бреда собачьего несут сейчас о воспитании, каждые десять лет новые правила. Вон наши матери умудрились как-то вырастить парочку нормальных детей всего одной фразой: «веди себя нормально или выйди из комнаты». Так что это выполнимо. Отцовство — это, в принципе, интересно, но тоже окружено собачьим дерьмом. Джон Стейнбек

Несчастливы будут мои дети; никакой поэзии в сердцах; никаких радужных воспоминаний, никаких сладких слез; ничего, кроме балаганов. Михаил Салтыков-Щедрин

Мне не верится, чтобы у людей, которым до такой степени чужда была всякая «идеальность», мог быть богатый внутренний мир: там наверняка ничего не читают. Это, если угодно, не такая уж беда, но меня немного удивляет, что так устроена моя дочь, я бы подох со скуки, если бы мне пришлось долго жить столь шумной и молодой, но исключительно материальной жизнью. Иван Тургенев

Надо отдать Кате должное — денег не просит, но и уважения — ноль. Один лишь раз она приподняла брови, когда узнала, что меня напечатали в телевизионной программе. Это соответствовало ее представлениям о Большой Культуре. Сергей Довлатов

Боюсь, мои младшие попадут в лапы психоанализа. Стараюсь не презирать их заранее. Герберт Уэллс

Зашел к Мане. Она расчесывает волосы, смотрит книжку, улыбается... В юности отец не понимал меня, и я не очень его понимал. Так мы и расстались. И вот я теперь стал старый, смотрю на дочь, которая, третьего дня, хотела отравиться, и — и тоже ничего не понимаю. Вячеслав Иванов

По материалам Коммерсант Weekend

izbrannoe.com