Нет ни звёздочки на небе,
ни луны на небе нет,
и лучина, догорая,
излучает бледный свет.

А в избе, с ребёнком люльку,
мать, уставшая, трясёт.
И, орущего мальчонку,
убаюкивает кот.

Кот калачиком свернулся
В люльке рядом с крикуном,
и, мурлыча, согревает
малыша своим теплом.

Пахнет свежею извёсткой –
печь побелена с утра,
чугуны стоят отмыты,
словно, куплены вчера.

В хате прибрано, уютно,
деревянный пол блестит,
самотканый, полосатый
половик в избе лежит.

Пахнет свежими дрожжами,
в кадке тесто подрастёт,
и на зорьке, алой ранней,
хлеб хозяйка испечёт.

Встанет засветло на зорьке,
петушок ей подпоёт,
в печь дровишек покидает,
и тепло в избу пойдёт.

На столе дубовом знатном
тесто пышное растёт,
и хозяйка аккуратно
в чугуны его кладёт.

Полоснув ножом верхушки,
перекрестит: в добрый час,
и ухватом отправляет
в печь горячую, тотчас.

Вот, и сам хозяин хаты
В поле быстро собрался.
Для него на зорьке ранней
день рабочий начался.

Молока попьёт из крынки,
и горбушку хлеба съест,
и, отдаст почтение Богу,
положив сердечно крест.

Узелок женою собран.
В нём привычная еда:
Молоко, кусочек сала,
хлеб, да чистая вода.

Вот, уж зорька осветила
избу светом золотым.
Из - под вышитой салфетки
пахнет хлебом молодым.

Вот, малыш захныкал в люльке,
соскочил из люльки кот.
А над сонною деревней
солнце алое встаёт…



© Copyright: Марина М. 2015
Свидетельство о публикации №115112904100

Вы простите меня, коль, кого-то я в жизни обидел,
Вы простите мне то, что, наверное, трудно прощать.
Я, итак, доброты, в своей жизни, не много-то видел.
Вы простите меня, как простила бы добрая мать.

Пусть простят меня те, кто догнать безуспешно старались.
Я бежал от тоски, покидая холодный детдом.
А потом я рыдал, в исступлении губы кусая,
Был, как волк одинок, в одиночестве детском своём.

Вы простите меня, что не тех я встречал на дороге,
И не те подставляли, на пути моём грешном, плечо.
Может быть, вы меня, по-отечески,где-то и ждали,
Но об этом, увы, я не знал и знаю ещё.

Вы простите меня за пустую холодную душу,
Но не смог мне никто теплотою её отогреть.
Я, как дряхлый корабль, в одиночество брошен на сушу,
Я наказан за то, что не мог то, что должно иметь.

Сколько раз представлял, как рука материнская ляжет
На вихор непокорный, что всегда, так упрямо, торчал,
Что прижмёт меня мать и по-доброму, ласково скажет:
«Мальчик мой дорогой, ты, наверное, очень устал».

Я её представлял, но лицо её было размыто.
Сколько раз я мечтал на колени пред матерью встать.
Несмотря ни на что, в моём сердце она не забыта.
Я шептал ей в ночи: «Отыщи меня. Где же ты, мать»?

Сколько раз я хотел заглянуть в её душу глазами,
Мне хотелось понять: есть ли там уголок для меня.
Я по жизни прошёл, умываясь мужскими слезами,
Но, тоскуя по ней, и её в своём сердце храня.

Вы простите меня, коль, кого-то я в жизни обидел,
И простите, коль, я не сумел, кем хотелось бы, стать.
Поругайте меня, побраните меня, пожурите,
И простите меня, как простила бы добрая мать.

Сколько раз я просил пред иконой прощенья у Бога,
И для женщины той, у него же, здоровья просил.
Я в измученном сердце, все грехи её кровью смывая,
Как сумел и, как смог, откровенно жалея, простил.