В русском традиционном обществе головной убор был важной частью костюма. Появиться на людях с непокрытой головой значило опозорить себя (для женщины) и выказать неуважение к окружающим (для мужчины). Многие деревенские правила вежливости, а также обряды и ритуалы предполагали те или иные действия с головным убором. Выражения "опростоволоситься", "ломать шапку" и т.п., до сих пор не исчезли из русского языка полностью. Вместе с тем, символика, внешний вид, да, собственно, и названия русских головных уборов сейчас уже известны мало кому.
Изменения в форме, материале и декоре головного убора человека отражали изменения в его жизни, связанные с деторождением и браком: возраст, брачный статус, наличие детей, и т.п. Вообще, украшение головы как маркер физиологической зрелости и готовности к размножению отмечено этнографами в практически всех традиционных культурах земного шара. Здесь и "брачные" шапки полинезийцев, и особым образом завязанные платки просватанных македонских девушек, и многое другое. Обычаи русской деревни в этом смысле исключением не были.
Для начала, "младенцам" (детям до 7-8 лет, как мальчикам, так и девочкам) не полагалось покрывать голову вовсе. Это и понятно: они сами еще дети, о какой символике плодородия может здесь идти речь. В 8 лет мальчик получал первый картуз (кстати, вместе с первыми портами), а девочке повязывали скромный платок и прокалывали уши.
 |
Шляпа молодого парня. Семипалатинск, конец 19 века |
А вот в период между 11-12 и 14-15 годами (согласно церковным записям, брачный возраст начинался в 15 лет, а упомянутая в "Евгении Онегине" 13-летняя невеста была исключением, но не правилом), то есть как раз, когда происходит созревание будущих матерей/отцов, головные уборы менялись едва ли не каждые полгода, становясь все более яркими, богатыми и по-деревенски пышными. Картузы "младших" парней брачного возраста делались из более дорогих и "городских" тканей, чем раньше. А "старшие" (то есть, собственно уже присматривающие невесту) щеголяли в шапках с полями, а кто мог достать - в городских шляпах.
Требование обычая здесь было только одно: чем "пижонистее", тем лучше. Как только у парня появлялась "зазноба" (подруга, но пока еще не невеста), он начинал украшать шляпу полученными от нее небольшими "знаками внимания": кисточками, тонкими ленточками, и.т.п. После состоявшегося сватовства к ним добавлялись широкие атласные ленты, искусственные цветы, бисер - смотря по благосостоянию семьи молодого человека. Для собственно же ритуала бракосочетания в некоторых губерниях России на шляпу жениха повязывались платы (обрядовые полотенца) с вышитыми на них символами плодородия и благосостояния.
Однако же сразу после свадьбы молодой муж менял "молодежный" головной убор на максимально традиционный для данной губернии. Отныне его способность быть мужем и отцом символически отражалась не в фасоне, а в материале шляпы. Никакого молескина, бисера и лент - напротив, добротное сукно и мех. Дополнительно украшать "взрослую" шапку допускалось только по праздникам, и только до рождения первого ребенка.
Мужские шапки были очень разнообразны по покрою, материалу и отделке. Все эти различия, разумеется, отражались и в названиях.

Старик в грешневике.
Начало 20 века |
-
"Валенка" - войлочная осенне-летняя круглая шапка.
-
"Грешневик" - валяная шляпа коричневого цвета, из-за которого так и называлась (и из-за цвета же была головным убором пожилых людей).
-
"Папаха" - меховая цилиндрическая шапка с плоским бархатным или суконным верхом.
-
"Колпак" - остроконечная коническая шапка, отороченная понизу узкой полосой меха (часто к названию добавлялось определение, указывающее на качество этого меха: беличий колпак, собачий колпак, и.т.п.)
-
К слову "шапка" тоже часто добавляли "меховая", "пуховая", "плисовая". "Ушанку" (малахай, треух) мы знаем до сих пор. Полностью меховая шапка считалась большой ценностью и передавалась по наследству.
|

Девичий венец.
Архангельская губ., середина 19 века.
Из коллекции Мараевой А.В. |
В отличие от мужских шапок, которые были все-таки довольно похожи по всей России, женские головные уборы в каждой губернии обладали совершенно особой формой, цветом, украшением и названием. Например, известный нам всем с детства по выступлениям ансамбля "Березка" девичий венец (ошибочно называемый "кокошником") носили только в Архангельской области.

Девичья повязка.
Архангельская губ., середина 19 века.
Реконструкция Т.Вальковой |
В целом, богато выглядящие, украшенные жемчугом и золотым шитьем девичьи уборы на жестком (как правило, берестяном) каркасе были характерны для северных и центральных областей России. В южных губерниях "обходились" венками, лентами и повязками из дорогих тканей или просто платков, смотря по достатку семьи.
Вообще, девичьи головные уборы отличались от женских тем, что оставляли открытыми темя и позволяли видеть волосы. Отсюда и названия: "повязка", "ленты", "венок", "венец", "коруна". Последние два слова, кстати, отражали еще и отношение общины к "славнице" (девушке на выданье).

Кокошник просватанной девушки.
Костромская губ., конец 18 века.
Из собрания Музея Художественнных Промыслов |
Если девичий убор имел на себе вышивку - то это обязательно был не просто узор, а стилизованные изображения Древа Жизни (правда, к 1880м годам уже превратившиеся просто в цветочный орнамент). С точки зрения крестьян, это магически обеспечивало созревание девушки в здоровую и сильную мать и работницу. Просватанные девушки добавляли к причудливым переплетениям ветвей еще и изображения лебедей с выгнутыми шеями и поднятыми крыльями: лебедь по всей территории России считался символом любви, брака и молодой жены.
Выйдя замуж, женщины начинали носить головные уборы, полностью закрывающие голову. Обычай прятать косу при замужестве берет начало в архаичных верованиях о том, что волосы - это средоточие женской колдовской силы. Поэтому полностью скрытые волосы (в некоторых губерниях еще вдобавок - срезанная или вырванная во время свадебного обряда прядь) означали подчинение женщины мужу.
Украшения и вышивка также меняли символику. Если на девичеьм головном уборе вышивка только намекала на будущее материнство, то на женских кичках, борушках или самшурах идея деторождения выражалась прямо: либо на головной убор нашивались рога, иногда доходящие высотой до 50 см - намек на вторую ипостась Рожаниц (важенок - самок оленя), либо вышивалась золотой нитью "лягушечка" - изображение Матери Мира в позе рождения (стилизованное на образцах 19 века, но вполне натуралистичное на более древних).
 |
|
|
Сорока с кичкой.
Тамбовская губ., вторая половина 19 века.
Из собрания Государственного Исторического Музея |
|
Сорока со сдерихой.
Архангельская губерния, Каргополье, конец 19 века.
Реконструкция Ксении Кругловой
|
Названия женских головных уборов в каждой губернии России были свои. Иногда они отражали особенности покроя ("борушка", "моршень" - сморщенные, имеющие складки (боры), "повойник" - обвивающий голову), или используемый материал ("бархотка"). Но наиболее древние термины прямо указывали на связь женщины-матери с птицей: "кокошник" ("кокошь" - курица по старославянски), "птаха", "сорока".
 |
|
 |
|
 |
Борушка.
Ярославская губ., начало 18 века.
Реконструкция Ирины Жуковой |
|
Сорока.
Воронежская губ., конец 19 века.
Реконструкция Татьяны Теодорович |
|
Повязка с пушком.
Архангельская губ., конец 19 века.
Реконструкция Ольги Мамаенко |
 |
|
 |
|
 |
Коруна.
Тульская губ., вторая половина 19 века.
Из собрания Сергея Глебушкина |
|
Лобазня.
Орловская губ., начало 20 века.
Сделана Полиной Власьевной Егорочкиной (на снимке) |
|
Повойник.
Рязанская губ., конец 19 века.
Из собрания Сергея Глебушкина |
По достижении 40 лет женщины теряли право носить "рога материнства", хотя форма головного убора продолжала оставаться прежней (характерной для данной местности). Вышивка тоже становилась более скромной: вместо золотой нити "пожилые" крестьянки использовали шерсть. А после утраты способности к деторождению "старухи" надевали скромный белый или черный платок.
http://traditionalrussiancostume.co....php?nametxt=13
|