КОМЕТА ЗАБИЛАСЬ ко мне ПОД ПОДУШКУ:
Жужжит и щекочет, целуя колючее ушко.

А.Кручёных, 1919

          Werde der du bist.
                            Гёте

Когда тебе придется туго,
Найдешь и сто рублей и друга.
Себя найти куда трудней,
Чем друга или сто рублей.

Ты вывернешься наизнанку,
Себя обшаришь спозаранку,
В одно смешаешь явь и сны,
Увидишь мир со стороны.

И всё и всех найдёшь в порядке.
А ты - как ряженый на святки -
Играешь в прятки сам с собой,
С твоим искусством и судьбой.

В чужом костюме ходит Гамлет
И кое-что про что-то мямлит,-
Он хочет Моиси играть,
А не врагов отца карать.

Из миллиона вероятий
Тебе одно придется кстати,
Но не даётся, как назло
Твоё заветное число.

Загородил полнеба гений,
Не по тебе его ступени,
Но даже под его стопой
Ты должен стать самим собой.

Найдёшь и у пророка слово,
Но слово лучше у немого,
И ярче краска у слепца,
Когда отыскан угол зренья
И ты при вспышки озаренья
Собой угадан до конца.

 

Чуть было не забыла написать о том, как встретила 1 Мая. Всё прошло неожиданно чудесно! Впервые я осталась довольна за последнее время. Устроили мы пикничок на лоне природы, если это можно так назвать. Устроились у самой обочины дороги. Поначалу я раскисла, так как увидела целую кучу подтвеождений того, что люди - свиньи. И попросила своих друзей складывать наш мусор в отдельный пакет, чтобы потом выбросить его куда следует, а не оставлять прямо на полянке.

Просидели до самой ночи, и это было прекрасно... Чуть было не опоздали на последнюю маршрутку, но вовремя спохватились. Вернулась домой с подранными колючими кустами руками и новыми порванными колкотками. Спать не хотелось совершенно, под вдохновением от таких положительных впечатлений и родились эти строки:

В лучах заката мягкий склон,

С проснувшейся реки несёт прохладой.

Как хорошо счастливым быть весной,

Когда есть день - и больше ничего не надо.

 

Жемчужной пылью небосклон усеяв,

Ночь надвигается. Таинственное рядом.

Как значимо жить, от весны пьянея,

Когда есть ночь - и больше ничего не надо.

Это, конечно, очень кратко, на подробное описание мне не хватило бы красноречия. Но как хочется сохранить воспоминания о себе юной и потом читать эти строки, утирая ностальгические слёзы.

Предчувствиям не верю, и примет
Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
Я не бегу. На свете смерти нет:
Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я из тех, кто выбирает сети,
Когда идет бессмертье косяком.

Дремлет в будке пес собакин,
Дремлет в будке и сопит.
А Матвей Петрович Хрякин
У себя в постели спит.

У себя, с гулящей бабой,
Спит Матвей, и хоть бы хны.
В это время Ангел слабый
Сочиняет ему сны.

Сны Матвея слишком хрупки,
Он не может их понять.
В них какие-то голубки
Не устали ворковать.

А Матвей ружье хватает,
И, прицелившись, ба-бах!
Ангел с неба упадает
С нежной пеной на губах.

Пес собакин, хрипло воя,
Горло голубя грызет.
Тело ангела живое
Испаряется, как лед.

И кричит в тумане тополь
Ломким голосом ветвей:
"Что ж ты ангела ухлопал,
Что наделал ты, Матвей?

Ты небесное создание
Меткой пулей уложил
Лишь за то, что в подсознании
Он твоем безгрешно жил."

Баба Хрякина проснулась,
На его взглянула лик.
И мгновенно ужаснулась,
Так он страшен был и дик.

Он лежал, лохмат, как битник.
Лоб его пылал огнем.
И висел, как белый бинтик,
Мертвый ангел за окном.

Серебряные тополя колышутся бесшумно,

И в их листве — холодный звёздный свет.

Ночь, всё вокруг укутав шалью лунной,

Рассыпала дождливый бисер за собой во след.

 

Ни холодит, ни греет  лунный взгляд

Усталого, задумчивого леса.

У ног старых дерев ложится листопад,

Дрожа под тяжестью туманного навеса.

 

Скользят по своду лики тёмно-синих туч — 

Глядят на обессиленную землю,

Хватающую каждый солнца луч,

День изо дня бледнеющий и тленный.