Мизиа Серт, иногда Мисиа Серт или Мися Серт, собственно Мария  София Ольга Зинаида  Годебская (фр. Misia Sert, польск. Maria Zofia Olga Zenajda Godebska, 30 марта 1872, Царское село – 15 октября 1950, Париж) – польская и французская пианистка, муза и покровительница поэтов, живописцев, музыкантов, хозяйка литературного и музыкального салона, модель известных художников.

Misia Natanson in a black dress, 1896-1897 

Мария Годебски, мадам Натансон, мадам Эдвардс, мадам Серт, Мися, как звали ее многочисленные русские друзья и Мизия — все остальные.
Она родилась в 1872 году в Санкт-Петербурге, выросла в Бельгии, осела в Париже. В ней смешались польская, бельгийская и еврейская крови, а родным языком стал французский. Красавица, дама света, подруга Коко Шанель, Сергея Дягилева и Пабло Пикассо. Ее портреты писали Ренуар, Тулуз-Лотрек, Боннар, Вюйар, Валлоттон. Ей посвятили свои сочинения Стравинский, Равель и Пуленк, она стала прообразом героини романа Кокто «Самозванец Тома» и двух персонажей романа Пруста «В поисках утраченного времени» (княгини Юрбелетьевой и мадам Вердюрен).

"Юная крестная мать всех этих новых великих людей, носившая на голове громадную колыхавшуюся эгретку, о какой парижанки прежде не имели понятия, но при виде которой всем захотелось приобрести точно такую же, можно было подумать, что это чудесное создание привезли вместе с бесчисленным множеством вещей, как самое драгоценное свое сокровище, русские танцовщики". Так описывает Марсель Пруст в "Содоме и Гоморре" княгиню Юрбелетьеву, меценатку, сопровождавшую дягилевскую труппу в ее парижском турне. Считается, что прототипом этой героини была самая знаменитая "русская" (на самом деле — полуполька, полубельгийка) Парижа belle epoque Мизиа (Мися) Серт. Более того, у Пруста ее черты видят в самой госпоже Вердюрен.

Среди тех, кого заносило в ее салон (меняя мужей, салон с его завсегдатаями она оставляла за собой),— весь художественный Париж, от Коллет до Нижинского, от Золя до Жана Маре, от Энрико Карузо до Поля Клоделя.

И почти все они стали персонажами ее собственной книги. (У нас книга называется «Пожирательница гениев») 

Пожирательницей гениев назвал ее Поль Моран (1888–1976) — французский писатель и дипломат, член французской Академии, который оставил ее замечательный портрет:

«…пожирательница гениев, влюбленных в нее: Вюйяр, Боннар, Ренуар, Стравинский, Пикассо… коллекционерка сердец… ее прихоти немедленно становились модой, использовались декораторами, подхватывались журналистами, имитировались пустоголовыми светскими дамами. Мизиа — королева современного барокко… Мизиа — капризная, коварная, объединяющая своих друзей, не знающих друг друга, чтобы «иметь возможность поссорить их потом», как уверял Пруст. Гениальная в вероломстве, утонченная в жестокости, Мизиа, о которой Филипп Бертело сказал, что ей не следует доверять то, что любишь. «Вот идет кошка, прячьте ваших птиц», — повторял он, когда она звонила к нему в дверь. <…> Мизиа Парижа символистов, Парижа фовистов, Парижа первой мировой войны, Парижа Версальского мира… Мизиа, чьи пронизывающие насквозь глаза еще смеялись, когда рот уже кривился в недобрую гримасу».

Мизия, или просто Мися, как все называли ее на русский лад, родилась в  Санкт-Петербурге в  1872 году. Дочь польского скульптора Сиприена Годебски (1835-1909) и Эжени Софи Леопольдине Сервэ, дочери бельгийского виолончелиста и композитора Адриана-Франсуа Серве.

Поначалу мать планировала рожать в Брюсселе. Но, получив анонимное письмо о  том, что ее супруг весело проводит время в России в имении князей Юсуповых, решила отправиться к мужу и узнать, с кем он развлекается.

Путешествие по занесенной снегом России стало для находящейся на 9-м месяце беременности женщины роковым. А известие о том, что отец ее  будущего ребенка изменяет ей с ее же теткой, добило окончательно. В  первый же день своего прибытия в Царское Село Эжени Софи умерла во время родов.

 

Поначалу Мисю, проведшую в России всего пару дней и никогда не говорившую на русском, воспитывала бабушка, владелица огромного поместья под Брюсселем, одна из  ближайших подруг королевы Бельгии. На старинной вилле всегда было множество гостей; семь роялей, расположенных в бальных залах, не умолкали, казалось, ни на минуту. Неудивительно, что нотной грамотой Мися овладела намного раньше, чем азбукой.

В один из дней она была удостоена чести сыграть самому Ференцу Листу: великий композитор посадил очаровательное дитя себе на колени и попросил сыграть Бетховена. Пожелание Листа девочку не смутило, чего не скажешь о бородавках на лице композитора, о  которых она до последнего дня своей жизни вспоминала с содроганием. Позднее она брала уроки у композитора Габриэля Фере и быстро стала виртуозной пианисткой. Однако карьера музыканта не стала главной целью в её жизни

Мисиа в 1890-е

В 10 лет отец и уже вторая мачеха отправили Мизию в парижский пансион для девочек Convent of Sacred Heart, в котором школьные уроки сочетались с религиозным образованием и духовным воспитанием, подготовляющим девушек к взрослой жизни. Мизия считала 6 лет, проведённых в пансионе, потерянными в своей жизни Однако они всё же укрепили её независимость и стойкость характера

Когда девочке исполнилось пятнадцать лет, от королевы она получила приглашение на  придворный бал. Прибыв во дворец и увидев в зеркале красивую девушку в платье из бледноголубого тюля с  широким муаровым поясом, Мися пришла в такой восторг, что захотела поцеловать ее. Что немедленно и сделала: подошла к зеркалу и  коснулась губами собственного отражения.

В это время она жила в монастыре Сакре-Кер, куда ее отправили отец и его третья супруга. Разумеется, после успеха на балу Мися отказывается возвращаться в монастырь. И, заняв у друга отца деньги, сбегает из Парижа в Лондон. Впрочем, про друга отца Мися напишет в мемуарах. А знакомые семьи судачили, что в  английскую столицу девушка бежала со своим любовником, который был на 40 лет ее старше.

"Она жила в Лондоне на деньги, которые одолжила в день бегства у португальского консула, который был частым гостем в доме ее бабушки. После поисков ее обнаружили в Париже, в дешевой съемной квартире, которую она оплачивала …уроками игры на фортепиано Бенкендорфам — семье русского посланника в Париже, по протекции своего учителя Форе. Какой позор: зарабатывать на жизнь игрой на фортепиано! Приличные девушки на выданье в те времена не зарабатывали своими талантами, и поступок Миси ставил под угрозу не только ее честь, но и честь все ее семьи",

И она решается на брак...Брак со своим же кузеном,Таде Натансоном...

Вот что пишет биограф:

"В 15 лет Мися вышла замуж за своего кузена Таде Натансона, начинающего бизнесмена, которому в тот момент едва исполнилось 19 лет. 300 тысяч франков, полученных от бабки в качестве приданого Мися истратила за один день, оставив их в лучшем бельевом магазине Брюсселя. Замужество не только освободило Мисю от домашнего надзора, оно позволило ей вести ту жизнь, о которой она мечтала: и она, и ее муж были буквально помешаны на искусстве.

Félix Vallotton (1865–1925). Portrait of Thadee Natanson, editor of "La Revue blanche" (1898)

В 1889 году Таде, его брат Александр и Мися решили создать журнал, где был бы открыт простор новым талантам и новым идеям. Так появился знаменитый "Ревю Бланш", о котором Андре Жид сказал: "Это был центр мира, откуда расходились все пути". Издателем был Александр Натансон, главным редактором – Тадэ, а главным организатором и идеологом была Мися. Если бы она родилась в наше время, ее бы ждала блестящая журналистская карьера – но в XIX веке женщинам ее круга полагалась только роль жены. Поэтому на страницах журнала Мися появлялась только в виде портретов – Тулуз-Лотрек, Вюйяр, Боннер рисовали ее для обложек и реклам "Ревю Бланш".

Toulouse-Lautrec, Henri de. La revue blanche (1896)


Pierre Bonnard (1867-1947) Misia as model for Revueblanche (1894)

Мися Натансон, в черном плаще или в мехах, в шляпе с вуалеткой стала для французской интеллигенцией символом самого передового журнала того времени – а на самом деле она была его сердцем, его музой, негласным редактором и службой пиара. Она искала авторов, придумывала темы, исподволь вносила правки, и постоянно нахваливала журнал всем своим знакомым. Журнал "Ревю бланш" печатал лучших авторов все 12 лет своего существования. На его страницах печатались Золя, Верлен, Пруст, Малларме, Оскар Уйальд.

Нравы Парижа на рубеже веков были отнюдь не строгими, и мало кто верил, что Мися хранит верность своему вечно занятому мужу. Сама она о своих романах не распространялась, но самое главное: она уничтожила все свидетельства былых увлечений. Она сожгла письма Пруста, Ибсена, откровенные рисунки Виллара, признания Клемансо и Малларме. Ей не нравилось, когда за спиной сплетничали, но она хотела владеть умами и душами тех, кого считала гениями. Душами, но не телами.

"Ревю Бланш" под неприметным, но настойчивым контролем Миси, стал пользоваться спросом. В нем печатали статьи обо всех культурных событиях Парижа, о новостях и сплетнях богемного и светского мира – от оформления интерьеров до живописи и оперы. Мися обо всем знала из первых рук, и умела использовать информацию, но, к сожалению, она ничего не смыслила в финансах. Однако цели она добилась, несмотря на то, что эта цель очень дорого стоила Тэди Натансону: парижане считали "Ревю Бланш" модным.
Салон Миси стал заветной целью для начинающих талантов, и оставался "кузницей гениев" долгие годы. А сама Мися стала законодательницей мод. Если на концерт или выставку приходила она со своей свитой, и начинала аплодировать – успех был гарантирован. Избалованные парижане поверили в то, что Мися не ошибается: если уж она хвалит, то это действительно хорошо. Самое главное: так оно и было. Она не ошибалась! При этом мадам Натансон была чудо как хороша. Ее стали приглашать на светские вечера в "большой свет" – аристократы и нувориши считали за честь, если мадам Натансон нанесет визит в их салоны. При этом сама мадам Натансон и ее молодой муж были убежденными социлистами. Тадэ поддерживал социалистическое движение не только морально, но и финансово, участвовал в создании Лиги прав человека, и поставил себе целью: создать идеальные условия труда для своих рабочих. Мися поддерживала его, но вскоре стало понятно: безумные прожекты Тадэ привели их на грань разорения, и нужен меценат, который поддержит и "Ревю Бланш", и утопический "город будущего".

Мизиа и Теде


Jean Edouard Vuillard, Portrait of Misia and Thadée Natanson, 1890's

В их уютный дом на улице Сен-Флорантен приходили Пруст, Мане, Ренуар, Дебюсси, Малларме, Андре Жид – и все они восхищались умом, красотой, утонченностью молодой хозяйки, но не брезговали и чеками ее мужа, который стремительно разбогател. Друзья-художники запечатлели Мисю на многочисленных и удивительно противоречивых портретах, друзья-поэты посвящали ей стихи, а друзья-писатели списывали с нее героинь романов. Она действительно обладала необыкновенным даром: влюблять и вдохновлять . Пока Тэди Натансон в поте лица занимался бизнесом, Мися околдовывала гениев Belle Epogue.

Малларме расписывал ей веера своими сонетами, Верлен рыдал от страсти, читая ей свои стихи, Боннар рисовал обои для ее салона, Тулуз-Лотрек писал ее портреты.

веер Мисиа со стихами Малларме

При этом Мизиа с необычайной легкостью относилась к поклонениям гениев: "Каждый раз к Новому году Малларме присылал мне гусиную печенку, сопровождаемую четверостишием. Гусиная печенка съедена, а четверостишия исчезли…" или "Я не испытываю ни малейших угрызений совести оттого, что столько прекрасных стихов потеряно, что дюжины рисунков Тулуз-Лотрека, сделанных на меню, выброшены вместе с остатками вчерашнего обеда, что не могу найти у себя сонет Верлена, в котором он объясняет, почему я стала розой…"

В парижской квартире скоро становится тесно от бесчисленных гостей. И вслед за своей королевой вся свита устремляется в загородное имение. График посещений расписан по часам: Малларме по-соседски заглядывает на завтрак, с субботы по вторник гостит Тулуз-Лотрек, Боннар и Вюйар практически постоянные обитатели. 

Alfred Natanson, Lunch at Le Relais in Villeneuve-sur-Yonne: Cipa Godebski, Marthe Mellot, Thadée Natanson, a servant, Edouard Vuillard, Misia Natanson, Romain Coolus, Ida Godebska, Alfred Athis Natanson, Circa 1898-1899


Félix Vallotton, Edouard Vuillard, Misia Natanson’s brother, Cipa Godebski (standing); Alexandre Natanson, the actress Marthe Mellot, Thadée Natanson and Misia Natanson, photographed by Alfred Natanson, c. 1898


Thadee Natanson and Misia in their house in Villeneuve-sur-Yonne, France, 1898

Излюбленным развлечением Миси было устроиться в  тени деревьев с книгой, в то время как Тулуз-Лотрек кисточками щекотал ее  голые пятки, рисуя на них «невидимые пейзажи».

Edouard Vuillard, Henri De Toulouse-Lautrec in His Studio with Misia Natanson, 1895


Edouard Vuillard, Henri De Toulouse-Lautrec in his Studio with Misia Natanson, 1895


Edouard Vuillard, Portrait of Henri De Toulouse-Lautrec with Misia Natanson, 1896

Jean Edouard Vuillard, Portrait of Misia Godebska Natanson, 1897


Photographies de Misia et Vuillard 


Vuillard et Misia dans le parc du Relais à Villeneuve-sur-Yonne 1899 épreuve originale à la gélatine argentiquecollection particulièreiculiere


Misia Natanson au piano rue Saint-Florentin (1899), Edouard Vuillard 

Misia Sert (1872-1950) in the style of Manet (oil on canvas), Berard, Christian (1902-49) / Private Collection / Archives Charmet / The Bridgeman Art Library

Но  вскоре у  Тоде начинаются финансовые проблемы. Для того чтобы поправить ситуацию, Натансон находит инвестора — владельца самой популярной на тот момент во Франции газеты «Матен» Альфреда Эдвардса. Магнат как раз приобрел в  Венгрии угольные копи и нуждался в управляющем, место которого и  предложил Тоде. Мися, почувствовав недвусмысленный интерес Эдвардса к себе, пыталась отговорить супруга от поездки. Но тот лишь отмахнулся: «Тебе вечно кажется, что в тебя все влюбляются». И уехал.

А  Эдвардс принялся забрасывать Мисю приглашениями. Получив с посыльным 81-е по счету письмо, мадам Натансон все-таки отправилась на  ужин к  Эдвардсам. Во  время которого бизнесмен неожиданно встал из-за стола и  скрылся в  кабинете, оставив гостью наедине со  своей женой. Та, внимательно посмотрев на Мисю, помолчала и произнесла: «Эдвардc влюблен в вас, вы должны стать его любовницей».

Возмущенная подобным предложением, мадам Натансон почти бегом покинула роскошную квартиру Эдвардсов и решила отправиться к мужу в Венгрию. Каково же было ее удивление, когда ее соседом по купе оказался ни кто иной, как… Альфред.

Пока поезд вез попутчиков до Вены, Эдвардс поведал Мисе о том, что Тоде, решив воплотить на угольной фабрике свои социалистические идеи и  устроив рабочим райскую жизнь, влез в  долги, платить по  которым предстояло в  ближайшие дни.

Jean Édouard Vuillard, Portrait of Madame Misia Godebska Natanson, 1890's

Jean Édouard Vuillard, Portrait of Madame Misia Godebska Natanson, 1900

 Мисиа в мужском костюме Misia Sert przebrana za mczyzn na zdjciu z 1900 

«Да вот, кстати, и его телеграммы»,  — мужчина протянул Мисе пачку бумаг. Среди просьб об отсрочке долга, обращенных к  Эдвардсу, она нашла записки, адресованные ей: «Мися, уладь все!» Оказалось, что сделать это было очень просто: бизнесмен был готов простить долги Натансона в обмен на то, чтобы Мися стала его женой. Поняв, что выбора у нее нет, она соглашается стать мадам Эдвардс.

В феврале 1905 года Альфред и Мися сыграли свадьбу. Главным увлечением новоиспеченного супруга, бывшего на  16 лет старше Миси, стала покупка вееров и драгоценных камней для молодой жены. А Мися, обожавшая наряжаться в перья и кружева, ломала голову над тем, как остудить пыл коммерсанта. Ей  казалось, что в подарках Эдвардса она будет напоминать торговку подержанными вещами.

Photographie d'Alfred Edwards. Tous droits réservés

Несмотря на то что она никогда не  любила Альфреда («Во время занятий любовью с ним я составляла меню завтрашнего обеда»,  — признавалась Мися подругам), красивая жизнь ей  пришлась по  вкусу. Супруги владели огромной квартирой в  Париже на  улице Риволи, и одними из первых обзавелись роскошной яхтой.

Музыкальный салон на плавучем доме Эдвардсов был таким удобным, что распеваться туда приходил сам Энрико Карузо. Правда, в конце концов Мисе надоели неаполитанские арии и она выставила его за дверь. Проводить время на яхте она предпочитала в одиночестве.

Pierre Bonnard, Misia et Edwards assis sur le pont du yacht "Aimée", Musée d'Orsay, Paris

По  вечерам женщина выходила из своей квартиры на Риволи, доходила до  набережной Сены, где была пришвартована яхта, поднималась на  палубу и, устроившись в  кресле-качалке с  бокалом белого вина, вздыхала: «Неужели и  дальше моя жизнь будет такой же беспросветной?»

Миллионы Эдвардса уходили не только на бриллианты, туалеты от парижских кутюрье и особняки, обставленные по последнему слову моды. Мися тратила деньги Эдвардса щедрой рукой - на своих друзей-художников, на помощь сиротам из рабочих семей и всем, кто обращался к ней в минуты нужды. Кого-то выкупала из тюрьмы, оплачивала долги, кому-то снимала дачу в пригороде, для кого-то хлопотала о бенефисе или искала лучшего в Париже врача…И пусть высшее общество встретило ее в качестве мадам Эдвардс ледяным холодом, она находила утешение среди людей, которых искренне любила: нищих художников и музыкантов, бездомных поэтов, сумасшедших импрессарио. При этом она не была коллекционером, не копила, не дрожала над "сокровищами".
"Я не уважаю искусство. Я его создаю!" – говорила она о себе

Misia, 1900's

Благодаря деньгам и влиянию мужа дом Миси становится одним из самых популярных в Париже. Марсель Пруст пишет ей письма, а она даже не распечатывает их, приказывая складывать в  коробку из-под шляп. Знаменитый летчик-ас Ролан Гаррос берет ее с собой в полет над Парижем. Пабло Пикассо предлагает ей  стать свидетельницей на  его свадьбе с  русской балериной Ольгой Хохловой и крестной матерью новорожденного сына.

Portrait of Misia Godebska-Natanson, 1900's


Misia Sert Photographie


Мизия


Edouard Vuillard, Misia Natanson seen in profile in a carriage, Cannes,1901, Gelatin silver print © Archives Vuillard, Paris


Edouard Vuillard- Misia Natanson (plus connue comme Misia Sert), Croix-des-Gardes, Cannes, 1901

Misia Natanson, 1899


Edouard Vuillard, Misia Natanson, Cannes,1901


Édouard Vuillard, Misia Natanson sur le perron de La Croix-des Gardes, Cannes, 1901

Ренуар лично приезжает на Риволи, чтобы написать портрет Миси. В конце жизни великий художник был почти парализован из-за артрита, и  специально для него в квартире Эдвардсов был сооружен лифт. Ренуар на каталке въезжал в будуар Миси, резинкой прикреплял кисть к  скрюченной руке и  начинал писать. Прерываясь лишь для того, чтобы попросить свою модель… приоткрыть прекрасную грудь: «Вы не  должны скрывать то, чем вас наградила природа». В благодарность за  портрет Мися послала художнику чек с  пустой графой «сумма», предлагая вписать любую цифру. Ренуар оценил свою работу в 10 тысяч франков.

Пьер Огюст Ренуар (1841–1919) Portrait of Misia Godebska-Sert (1903)

Мизиа сидит рядом с Ренуаром, после похорон Малларме

Скромность живописца удивила Мисю и обрадовала Эдвардса. За день до этого он проиграл в казино почти полмиллиона франков и пешком был вынужден добираться до дома. Когда супруга пожурила его за прогулку под дождем, Эдвардс горестно воскликнул: «Ты никогда не считаешь деньги. Поездка на такси стоит полфранка, я не могу бросаться такими деньгами!»

Misia Sert na zdjciu z 1905 roku


Mme Eugène Bonnard Misia et Ida Godebska en 1900 

Впрочем, Эдвардса теперь больше волнуют не деньги, а  театр. А точнее — актриса Лантельм, для которой он написал пьесу «Потерянный попугай». Как и положено драматургу, Эдвардс влюбился в  исполнительницу главной роли. И не придумал ничего лучшего, как отправить Мисю к  Лантельм, чтобы уговорить женщину стать его любовницей.

Giovanni Boldini: Portrait Mlle Lantelme, 1907

Лантельм приняла Мисю и поставила условие: жемчужное ожерелье, миллион франков и  сама Мися, в  которую, как оказалось, была влюблена актриса. Но  через день она одумалась и  согласилась принять ухаживания Эдвардса.

Misia tenant son griffon à l’arrière du bateau (1906)

Мадам Эдвардс садится в автомобиль. Мися в 1908 году.

Горевала Мися недолго: как раз во время развода с Эдвардсом в ее салон на бульваре Вольтера буквально ворвался безумный испанец с сомбреро в руке. Он рухнул перед Мисей на колени и стал умолять ее поехать с ним в Рим – всего на пару недель. "Римские каникулы" растянулись на десятки лет, а Хосе-Мария Серт, модный испанский художник, превратился из "актера второго плана" – в главного героя ее жизни. Они поженились в 1920 г.

Ramon Casas i Carbó (1866–1932). Portrait by Josep Maria Sert. (Museu Nacional d'Art de Catalunya, Barcelona)
Хосе Мария Серт (21 декабря 1874, Барселона — 27 ноября 1945, там же) — испанский и каталонский художник-монументалист.


José-Maria Sert
Хосе Мария Серт родился в Барселоне в 1874 году, в семье богатых промышленников.
Он учился в колледже иезуитов, Барселонской Школе искусств и ремесел (Llotja), занимался в различных частных академиях живописи.В 1899 переехал в Париж, где вступил в контакт с группой Наби.Был женат дважды — на Мизии Годебской, музе символистов, и Русудане Мдивани. Он был дядей архитектором Хосе Луиса Серта. Умер в Барселоне в 1945 году, похоронен у собора в городе Вик, который украшен его фресками.


Barcelona, City Hall. Saló de Cròniques. Paintings by Josep Maria Sert.

А во-вторых, в ее жизни появился «безумный русский». Речь идет о Сергее Дягилеве, с которым Мися познакомилась в 1908 году во время премьерного показа «Бориса Годунова» в  парижской Опера. Спектакль так потряс женщину, что она скупила все нераспроданные билеты, чтобы у  Дягилева сложилось впечатление финансового успеха и он вновь вернулся в Париж.

Michel Georges-Michel (1883-1985): La première de Parade au Théâtre du Châtelet, Paris, 18 mai 1917 (de g. à d: Paul Rosenberg, Marie Laurencin, Serge Diaghilev, Misia Sert, Erik Satie et Michel-Georges) (1917,  Fine Arts Museum of San Francisco)

Их  дружба продолжалась больше 20  лет. Дягилев говорил, что Мися Серт (к тому времени у  мадам была уже эта фамилия) — единственная женщина, на которой он мог  бы жениться. Серт знала все нюансы личной жизни своего друга. В 1913 году, оказавшись в Венеции в номере Дягилева, она стала свидетельницей того, как он узнал о женитьбе Нижинского, своего главного любимца.

Дягилев пригласил Мисю к  себе, чтобы послушать исполнение «Волшебной лавки» Россини. Серт пришла с зонтиком, который во время ее игры на рояле Дягилев то открывал, то закрывал. Закончив игру, женщина попросила Сергея Павловича оставить вещь в покое: «Разве вы не знаете, что это дурная примета — открывать зонт в  комнате?»

Суеверный Дягилев побледнел и  отложил зонт. В этот момент раздался стук в дверь: принесли телеграмму о женитьбе Нижинского. Через несколько мгновений вся гостиничная мебель была разрушена. И только Серт было под силу успокоить взбешенного Дяга, как друзья называли между собой Сергея Павловича.

Не раз деньги Миси выручали «Русские сезоны» от неминуемого, как казалось, краха. Именно благодаря 4 тысячам франков, которые женщина подарила Дягилеву, состоялась премьера балета «Петрушка». Без этой суммы служащие Гранд-опера отказывались выдавать русским артистам костюмы.

рисунок Жана Кокто: Хосе Мария Серт, Мися Серт, сзади сам Кокто и Дягилев (1911)

Друзья Дягилева только Мисе могли пожаловаться на прижимистость Дяга. «Этот грязный эксплуататор»,  — возмущался Лев Бакст. «Он свинья и вор»,  — вторил ему Игорь Стравинский. Сергей Павлович тоже изливал подруге свои обиды: «Я узнал, что мой первый сын Стравинский посвятил себя двойному служению — Богу и деньгам».

Мися всех слушала, всем сочувствовала и за все платила. На средства Серт и  похоронили Сергея Павловича. В  1929 году, словно почувствовав что-то неладное, Мися вместе с Коко Шанель приехали в  Венецию. Первым делом Мися отправилась навестить Дягилева и застала его уже при смерти. «Мися, как тебе идет белый цвет. Носи только его», — были последние слова Сергея Павловича.

Оплатив погребение своего друга, Мися выполнила его последнюю просьбу: на  похороны на  кладбище Сан-Микеле черная гондола доставила облаченную в белое платье женщину.

 Portrait of Misia Godebska-Natanson, 1910's

Журналисты называли ее королевой Парижа. Морис Равель посвятил ей пьесы Лебедь и Вальс. Мизиа познакомила его с Сергеем Дягилевым, который заказал композитору балет «Дафнис и Хлоя». Музыковеды обнаружили в нескольких сочинениях Равеля зашифрованное имя Мизии Годебской. Не без помощи Миси Пикассо создает эскизы для балета Эрика Сати "Парад" - самой скандальной постановки за всю историю "Русских сезонов".

Вскоре после ее третьего замужества началась война, которую поначалу не приняли всерьез. Казалось, что это просто новое развлечение для слегка пресыщенной публики. Мися, благодаря своим связям, получила разрешение на организацию конвоя для доставки медицинской помощи в военные госпитали. Она попросила авто у владельцев магазинов готового платья – таким клиентам, как она, отказать было невозможно. Шоферами были назначены Серт, Кокто, Ириб и еще несколько знакомых. Кокто красовался в костюме медбрата, дизайнером которого был сам великий Пуаре, самый известный кутюрье Парижа. Все страшно веселились, готовясь к новому "спектаклю". Возглавлял колонну из 14 машин "Мерседес" самой Миси.
Так они ездили три месяца по военным дорогам, и веселая прогулка вскоре превратилась в такой кошмар, что даже у "железной Миси" сдали нервы. Они проезжали по дорогам, которые были буквально вспаханы снарядами, видели страшные смерти и изуродованные войной селения. Мися очень многое сделала для раненых, потратила целое состояние на помощь пострадавшим, хлопотала об устройстве госпиталей и эвакуационных кортежей, и добилась решения об организации военно-полевых госпиталей от самого Клемансо, всесильного премьер-министра Франции - но поездка привела ее в тяжелейшее душевное состояние. Веселая прогулка едва не стоила ей жизни.

madame misia godebska natanson

После войны судьба свела Мисю с такой же сильной, властной и энергичной женщиной – она познакомилась с Коко Шанель. Они стали ближайшими подругами, хоть эта дружба очень часто напоминала соперничество. Надо отдать должное откровенности Коко, которая написала в своих мемуарах: "Если бы не Серты, я бы так и умерла дурой". Благодаря покровительству и связям Миси, Коко получала роскошные заказы, а через Дягилева свела знакомство с семьей великого князя Дмитрия Романова, с которым у Коко был долгий роман. До начала 30-х Мися и Коко были законодательницами парижской моды. Коко придумывала, а Мися была "витриной": у кого бы еще хватило смелости надеть брюки вместо платья и выйти на солнце без зонтика и в купальном костюме! Но если носит Мися, значит, это модно…
Мися организовывала для подруги заказы и в театральном мире, познакомила Шанель со всем артистическим Парижем. В своих мемуарах Коко напишет: "Мися была единственной женщиной, которую я и поныне считаю гениальной".

Gabrielle Chanel on the beach at the Lido in the company of Misia and José-Maria Sert, Mrs Philippe Berthelot and a friend (1920s)


Coco Chanel and Madame Misia Godebska Natanson Sert

Мизия часто говорила: “У меня были только мужья, но не было любовников, у Коко были только любовники, но не было мужей”. В своих мемуарах Коко Шанель написала: “Мися была единственной женщиной, которую я поныне считаю гениальной”. Наверное поэтому её и окружали гении, для которых она была настоящей Музой с большой буквы, то есть их богиней-покровительницей и источником их творческого вдохновения. Мизия была сильной, властной и энергичной женщиной.

На вечеринках в доме Мизиа любил бывать и С. Дали, о котором она в книге упоминает сквозь зубы, ибо художник водил тесную дружбу с одной женщиной–модельером. А ее Мизиа на дух не переносила, ибо она была главной соперницей ее лучшей подруги Коко Шанель, конкурентку звали – Эльза Скиапарели.  

La comtesse Etienne de Beaumont, Coco Chanel, Misia, La comtesse Moretti, Mme Chiesa

Однако несмотря на обмен взаимными колкостями, Шанель и Серт до  последнего оставались самыми близкими людьми. Мися помогала Коко залечивать душевные раны после неудачных романов. А Шанель пришла Серт на помощь, когда обожаемый ею  Хосе-Мария увлекся грузинской художницей Русей Мдивани и  попросил Мисю о разводе.

Светская львица Русудана Мдивани, к которой в 1927 г. Серт ушел от Мизии

Серт не только дала согласие на  развод, но  и  помогла Хосе-Марии выбрать обручальное кольцо для Руси.
Она ни на минуту не оставляла молодых супругов наедине друг с другом, дав таким образом повод для разговоров о «тройственном союзе». При этом никаких реальных оснований для этого не было. Мися, одинаково любя и Русю, и Хосе-Марию, признавалась, что чувствует себя «то ли тещей, то ли свекровью».

Когда Хосе-Мария Серт ушел из  жизни, Мися написала в  дневнике: «Вместе с ним для меня исчез всякий смысл существования». Результатом пережитого шока стала почти полная потеря зрения. Незадолго перед тем, как окончательно ослепнуть, Мися совершила последнюю поездку в Венецию, где в галерее Академии простилась с  любимыми полотнами, по  памяти вслух описывая то, что на них изображено.

Chanel's closest woman friend Misa Sert with whom she was friends most of her adult life. Both women were regular drug users (For Chanel it was morphine which she used daily into her 70s.) 1937

С Шанель ее связывали тридцать лет близкой дружбы. При этом в мемуарах Миси имя Коко не  встречается ни разу. Таково было желание самой Шанель. «Я сама напишу о себе», — сказала она. «А тебе и  писать ничего не  надо, — ответила Мися. — Просто опубликуй свои бухгалтерские книги».

Misia Sert à Venise en 1947


Мизиа Серт в академии Galleria Dell ', Венеция 1947

Утешением ее последних дней стал морфий. Она в  открытую употребляла наркотики, делая себе уколы прямо на улице. Однажды ей даже пришлось сутки провести в полицейском участке среди проституток и бродяг, так как ее  имя было обнаружено в списке торговцев наркотиками.

Конец наступил в  1950 году. Коко Шанель пыталась вытащить подругу из  депрессии, отправившись с ней в санаторий в Швейцарию. Но все уже было бесполезно. В возрасте 78 лет Миси не  стало. Незадолго перед смертью она призналась подруге: «А знаешь, жизнь все-таки не так прекрасна!»

В последний путь Мисю провожала верная подруга Коко. Она хладнокровно вошла в спальню, где лежала умершая, закрыла за собой дверь, и вышла через час.
На кушетке, среди белых цветов, лежала прекрасная Мися. В изысканном белом платье, с красивой прической, аккуратно и умело накрашенная, она казалась спящей – и немногочисленные друзья, которые пришли попрощаться, были потрясены тем, что увидели. Шанель сотворила чудо: в последнюю прогулку Мися отправилась во всем блеске. На нежном белом шелке лежала бледная роза. Завершающий штрих, последний подарок верной Коко.

Несколько лет после смерти Миси все, кто приходил к ее могиле, видели одинокую свежую розу на сером камне. Невидимая рука каждый день присылала свежий цветок на тихое сельское кладбище, где нашла вечный покой та, что была известна всем, а ныне всеми забыта. 

Ее жизни посвящены романы Феликса Лютцкендорфа (1981) и Йолен Трамбле (1988).

В фильме Яна Кунена Коко Шанель и Игорь Стравинский (2009) роль Мизии исполнила французская актриса Наташа Ленденже.

продолжение следует

Ссылки:

http://theredlist.fr/wiki-2-24-525-770-925-view-1900s-1-profile-misia-sert.html

http://gazeta.aif.ru/online/superstar/112/38_01

http://women5.blogspot.ru/2012/10/blog-post_10.html#!/2012/10/blog-post_10.html

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B5%D1%80%D1%82,_%D0%9C%D0%B8%D0%B7%D0%B8%D0%B0

http://www.kommersant.ru/gallery/pic/742946

http://forum.vgd.ru/614/36665/80.htm?a=stdforum_view&o=

http://asotnikov.cntraveller.ru/articles/paris/misia_sert_queen_of_paris/#photo_18

http://phaedraismyname.wordpress.com/category/misia-sert/

http://bjws.blogspot.ru/2010/09/muse-misia-godebska-sert-painted-by.html

http://www.buzzeum.com/2012/03/16/exposition-jos-maria-sert-au-petit-palais/

http://www.hicsum-hicmaneo.com/article-misia-reine-de-paris-109927755.html

http://yooo.livejournal.com/390669.html

http://pinterest.com/anabias/misia-the-muse/

 

Серия сообщений "Франция":

ЖЗЛ

Часть 1 - По направлению к Прусту
Часть 2 - Граф де Монтескью - светский лев и непревзойденный денди
Часть 3 - Симона де Бовуар
Часть 4 - Собирательница гениев - Мизиа Серт
Часть 5 - Вдохновительница гениев - Мизиа Серт. Галерея картин
Часть 6 - Жизнь Поля Верлена.
Часть 7 - Русские женщины Александра Дюма-сына
Часть 8 - Матильда-не-Монфор.(Матильда Бонапарт). И не только…