Я заболел именно перед тем спектаклем, который ждал больше всего. Заболел самым нелепым и подлым образом - простудился летом при сухой и тёплой погоде. Не каждого Бог наградил таким талантом. Избегал сквозняков, не увлекался мороженным, не купался в реке, не переходил ж/д пути в неустановленных местах. Всё, как наш семейный врач тётя Цила Зильберман рекомендовала.
Я хотел вообще не ехать в театр. У меня кашель и я панически боюсь приступа в самый неподходящий момент. Зал, тишина, полумрак, на сцене кульминационная любовная сцена, от исхода которой решится всё. Вдруг сухой удушливый, захлёбывающийся кашель а-ля Эдвард Блэк из фильма "Мираж". Измождённый зритель в седине зала судорожно лезет в карман за таблетками. Все смотрят с уничижительным упрёком, мол, кто его вообще сюда пустил. "Я за вас проливал кровь во Вьетнаме, наглотался там грёбаного диоксина", - взглядом парирует Эдвард Блэк и дрожащими руками кидает таблетку в гортань. Кашель мгновенно стихает, зрители вновь поворачиваются к сцене (только брезгливый шепоток ещё шелестит некоторое время), спектакль продолжается...
По пути в театр "У Никитских ворот" Эдвард Блэк наведался в аптеку "36,6" на Страстном бульваре и купил леденцы от кашля "VitaVerde" (липа с мёдом и витамином С). Забегая вперёд, скажу что леденцы оказались совсем не от кашля, я позже это прочитал на этикетке, но они реально помогают, либо вызывают эффект Плацебо, что, собственно, не важно, потому что кашель прошёл. Более того, вместе с кашлем прошёл и насморк. Приятный и неожиданный бонус. Эффекта одной таблетки хватило как раз на весь спектакль. В электричке симптомы простуды возобновилось с новой силой. Но вагон был пуст, никто не видел исходящего в судорожном кашле "ветерана вьетнамской войны".


Сейчас я абсолютно болен и слаб. У меня ум за разум заходит. Поэтому не ждите разбора спектакля. И это хорошо, что я заболел, я всё равно ничего нормального бы не написал. Я заблаговременно взял в поселковой библиотеке роман, чтобы освежить память. Я намеревался перечитать лекцию Набокова. Но, я ничего не успел. Ни строчки не прочитал, потому что был перегружен работой на своём основном канале.
Я тут недавно ехал в электричке и меня ошеломила простая мысль: за два с половиной года я не увидел на казанском направлении ни одного красивого лица, ни одну стройную фигуру. И тут говорю себе "Стоп!". Без уточнений, пожалуйста, без художественных образов и портретов! Потому что, если я начну сейчас живописать этих накачанных пивом, чипсами и шаурмой человекообразных существ, я оскорблю целый подмосковный регион. Если я дам обобщённый портрет примата, совершающего обряд мочеиспускания в тамбуре после обильного излияния алкоголесодержащими жидкостями, я оскорблю самую лучшую, самую работящую прослойку нашего общества - пролетариат, на котором все заводы, вся экономика страны держится. Вся наша оборонная промышленность. Газо и нефтедобыча. Банановые плантации. Охрана стратегических объектов (торговый центр, райсобес и т.д.). Если я хоть слово скажу о том, что эти жирные жабы, свиноматки, гориллы несмотря на строгий запрет сосут в тамбурах пока глаза на лоб не вылезут дым от сухих табачных листьев, то я обижу чистых, простых, порядочных людей, которые искренне любят свою страну и её президента.
И я тогда спросил себя с ужасом: куда исчезли все красивые люди? Мне показалось, что на планете больше нет красивых людей.
Но вот, я бегу больной, судорожно зажав леденцы от кашля, по подземному переходу через Тверскую и вижу красивых женщин. Сквозняк задирает и без того короткие платья. В Москве жара и женщины практически голые. Мне вообще кажется, что в этом сезоне мода на костюм Евы. Всё, что скрыто полосками ткани, я домысливаю. Я вижу стройных, красивых и голых женщин.
Бегу по Тверскому бульвару, как всегда опаздывая на спектакль, но успеваю заметить юную блондинку, задумчиво стоящую возле бара, я был бы счастлив просто улыбнуться ей и получить улыбку в ответ, если бы не торопился. Две обнажённые девушки в летнем кафе влюблённо смотрят друг другу в глаза, на столе сверкающие стразами смартфоны и коктейли в высоких узких бокалах.
Шатенка покачивает бёдрами. Женская грудь, мелькнувшая в приподнявшейся лямке платья. Запах духов, запах дезодоранта, запах шампуня, запах помады, асфальта, тополей и клёнов. Москва в это время года прекрасна. И не рвитесь вы из неё на природу, в деревню. Я живу в деревне и знаю, что летом тут нет ничего хорошего: гусеницы, комары, слепни. В деревне нельзя выйти на крыльцо с книгой или бокалом коктейля - загрызут насекомые. В деревне нельзя пройти голой, прикрывшись лишь тонкими полосками откровенного платья. Даже в жару пристанут сонмы кровососущих. И главное - никто не оценит, не бросит вслед восхищённого взгляда.
Спектакль "Анна Каренина. Lecture" поставлен не по роману Л. Толстого, а по лекции В. Набокова об этом романе. Я купил билет по одной причине - меня распирало любопытство: как можно создать спектакль на основе литературоведческого разбора произведения. Оказывается можно. Причём, сделать это весьма зрелищно и интересно.
Главное лицо спектакля - лектор В. Набоков, который объясняет нам смысл "Анны Карениной", периодически лекция разбавляется сценами с самыми интересными эпизодами романа. Уличение Стивы Облонского в измене с гувернанткой. Отношение Анны и Вронского. Но больше всего внимания уделено рефлексии Алексея Каренина. Алексей навязчиво появляется в самые неподходящие моменты. Вот только что, например, танцевали прекрасные девушки в бальных платьях и с веерами, как вдруг из ниоткуда возникает Александр Масалов в роли Каренина и начинает сокрушаться о том, какой он бедный и несчастный. Бал, естественно, прекращается, девушки со сцены разочарованно исчезают. Я никогда не понимал богатых аристократов, страдающих от измен своих жён. С их-то деньгами. Будь я на месте Алексея, искал бы утешение в обществе изысканных питерских куртизанок. Горько оплакивая ушедшую к другому жену, я бы не вылезал из домов терпимости. А ещё бы завёл горничную, гувернантку, экономку с низкой социальной ответственностью и несколько любовниц из высшего света (для духовного развития, так сказать). Вот, как граф Шаманов, будь у него состояние, страдал бы от неверности жены.
Временами мытарства Каренина были настолько избыточны, что превращались в фарс и тогда он выглядел юродивым, пародировавшим самого себя. Вронский в исполнении Игоря Скрипко был излишне подвижным, гиперактивным и гуттаперчевым. Я уже имел честь видеть Игоря в "Лолите", где он играл роль Гумберта Гумберта (или Хамберта Хамберта по версии театра "У Никитских ворот"). И там он меня не впечатлил.
Женщины были великолепны, но моё сердце покорила Евгения Львова в маленькой эпизодической роли графини Нордстон.
Спектакль хороший, мне понравился. Но я бы рекомендовал его смотреть только тем, кто читал и разбирается в романе "Анна Каренина". Тогда эта костюмированная, музыкальная лекция Владимира Набокова доставит истинное наслаждение.

Вот имидж, к которому надо стремиться начинающему московскому театралу.

Знакомясь с московским театральным миром (находящемся вне сцены), я сначала обращал внимание на интерьеры, затем на женщин и вот теперь - на мужчин. По истечении целого театрального сезона, мне вдруг стало интересно, как выглядят мужчины и я в сравнении с ними. В антракте "Анны Карениной" я сделал неутешительный вывод: мне не хватает столичного лоску. Ну как я одет? Джинсы и какая-нибудь чёрная или серенькая "дедовская" рубашка. Понятно, почему на меня не обращают внимание леди - я выгляжу прозаично. К моим классическим джинсам нужен непарный кашемировый или твидовый пиджак, чёрная водолазка с высоким воротником, какая-нибудь цепочка на ней и обязательно серебряный франчик на лацкане пиджака. Добавим в этот рецепт очки в тонкой позолоченной оправе и мои любимые духи "Jean Paul Gaultier". Вот, о чём я думал в антракте. О том, что рано сел на скамейку запасных. И надо её покидать.
А сейчас я покидаю эту страницу.
И надеюсь, что к следующему спектаклю уже выздоровлю.