Скажите, Вы когда-нибудь любили?
Скажите, в Вашем доме плыл рассвет?
А голуби над головой кружили
Свой самый белый в мире менуэт?

Скажите, в Вашей спальне пела вьюга?
А Вы читали ей свои стихи?
А в каждом взгляде Вы искали друга
И брата, как лекарство от тоски?

А Вы когда-нибудь стояли на вокзале,
Вдыхая сложный запах поездов,
А Вам казалось, что Вы в тронном зале
Почти что задохнулись от духов?

Скажите, Вы когда-нибудь рыдали
Навзрыд от счастья горького с утра?
А душу на салфетках отдавали
Редакторам - ревнителям пера?

А Вы надеялись на Божью волю?
А в осень с листьями летали в Свет?
А Вы благославляли свою долю,
Когда любовь предаст и больше нет надежд?

А Вы смиряли строгую гордыню,
Пытаясь одолеть свои пути?
А Вы любили так, что даже имя
Вам больно было вслух произнести?

Люся Моренцова

Когда ты уйдешь в свой холодный уверенный разум,
Живым, из огня моего подожженного сердца,
Ты станешь счастливым, свободным, но чуточку грязным,
Но это не важно, ты будешь отменно смотреться…

И было бы глупо вернуться на пепелище,
Туда, где останется пара знакомых мелодий,
И фраза о счастье, впоследствии ставшая нищей,
И лишняя дама, в рассыпанной мною колоде…


Алла Розвадовская

В ранней весне слишком много серости
Сердце в клочки, ни тепла ни холода
Что-то закончить - не достаточно смелости
Что-то начать - не достаточно повода

И вот я - комок из нервов и жил
То торможу, то выжимаю все скорости
Что-то держать - не достаточно сил
А молча уйти - не достаточно гордости

Где-то там, где нас нет,
Где умеют прощать и прощаться,
Где завьюженный след
Помогает к себе возвращаться,
Где замедленный миг
Прошлой жизни прозрачен и честен,
Где счастливо от книг
И прекрасно от искренних песен,
Где созвучия звезд
Сокрушают обыденность взгляда,
И ложатся на холст
Всплески бликов звенящего сада,
Там беда не беда.
Там звучит колокольчик надежды.
Там друзья - навсегда,
И просторы доверья безбрежны.
Сквозь сияющий свет
Не пробьются ни зависть, ни злоба…
Где-то там, где нас нет,
Любят верно и вечно…До гроба…

Была душа.
Душа была чиста,
не сгорбившись под тяжестью креста
земных сует,
она дарила свет.

Явилась в мир
невинная душа.
И к людям шла спокойно. Не спеша.
Но был иным безумный мир
людей
и юная душа, глотнув страстей,
решила жизнь свою прожить шутя.....
Так повзрослело чистое дитя,
не выдержав соблазнов и прикрас.
И свет погас.

Дай Господь мне шанс начать с нуля,
Я пришла бы к прежнему итогу,
Бросив козырного короля,
Повернула к твоему порогу.
Все равно о чем-то сожалеть,
Даже если все переиначить,
Разве годы с памятью стереть -
Для меня ты слишком много значишь.
И забыв пережитую боль
Снова повторить свои ошибки,
Нет, Господь, пожалуйста, уволь.
Обойдусь и без второй попытки.
Е.Стеквашова

Не говори, что все – случайно,
Нет в этом мире беспорядка –
Цель нашей жизни изначально
Друг друга выпить без остатка.
А неизбежность первой встречи
Давно завещана звездою –
Ты посмотри, как плачут свечи,
Когда не вместе мы с тобою.
И так бессмысленна разлука,
Ведь время к нам неумолимо,
Но даже боль… но даже мука
Ничто, раз Богом ты хранима.
И как же пристально с иконы
Тебе в глаза глядят Святые –
Любовью пишутся законы,
И незаконны все другие!
Земля опять летит по кругу –

Ей не устать, раз мы вернемся –
Нам все равно идти друг к другу,
Пока однажды не найдемся…
Иначе – множить бесконечность,
Иначе – ничему не сбыться…
Давай с тобой обманем вечность?
Позволь себе в меня влюбиться…

Застыла грусть, развесив уши,
По крышам дождь, шутя, шуршал.
На бельевой верёвке клушей
Висела мокрая душа.
На ней линялые разводы
Узоры дивные плели -
Изобретательной погоды
Интерпретации Дали.
Душа скулила, тихо плача,
Теряя выстраданный шик,
И хвост короткий по-щенячьи
Вилял и брызгал от души.
Душа, как мятая подушка
Свернулась перьями вовнутрь,
Подставив небу на прсушку
Всю подноготную и дурь.
Но солнца нет, и только влага
Ей полоскала потроха.
Возможно, дождик - тоже благо,
И вред - когда душа суха.
А все её повадки щеньи
И цвет меняющий покров -
Всего лишь признак очищенья
От накопившихся грехов.
Душа дождём омыла тело,
Стекая грязью в три ручья.
И вот, теперь белее мела,
Чиста кристально и ... ничья.

Я срублю себе дом с трубой
У созвездий всех на виду,
Погрущу вечерок-другой
И зверёныша заведу.
Буду чистить ему ворсу,
Пересчитывать волоски.
Я от смерти его спасу,
Он спасёт меня от тоски.

Даже в самой сплошной ночи,
Где ни зги и мороз до ста,
Он не взвоет мне: "Замолчи!"
И чужим не подаст хвоста.
Так и будем друг друга греть,
Перешептываться сквозь снег:
Я — и сам уже зверь на треть,
Он — без четверти человек.

Дмитрий Растаев

Роты воинов этой зимы
Мне стучат сапогами по темени.
Я порой говорю еще «мы»,
Но в прошедшем, утерянном времени.

Раздается в уме полынья,
Не взирая на ветер и наледи.
Грустно лепится связками «я»,
Выпадая кургузое на люди.

Обесценены звуки до дна.
Застывают мороженой клюквою.
Не выходит как раньше «она»,
Рвет гортань пополам средней буквою.

Как на окнах от пьяной чумы
Замерзает в прищуре безволие.
Я хочу говорить это «мы»,
Только, видимо, не о ком более.

Ты моя. Плоть от плоти. Болит там, где нету ребра.
Мы смеялись, вино из антоновки с губ вытирая.
Эта горечь ужасна на вкус и отвратно остра.
Нас с тобой изгоняли обоих когда-то из рая.

Из обид иллюзорных как ветром раздутый скандал.
Доходили слова до ужасных вербальных окраин.
Это я мордой в пашню, рыдая, как Авель упал.
Но и я же – стреляющий в спину без продыху Каин.

Уносило ветрами. Скрипела натужно ладья.
Завывал громче моря ковчег непосильно груженый.
Я был Ной, одновременно я же – его сыновья.
И носили обличье твое сразу все наши жены.

Я возил, веселясь, через стройку на тачке кирпич,
Полагая, что башня крепка и исполнена стати.
Я забылся. Наречий твоих не старался постичь.
Вавилонский разгром я в бытовке проспал на кровати.

Впрочем, хватит. Закончилось. Жизни своим чередом.
Мы смеемся порознь, притворяясь легко и беспечно.
Это мы покидали с тобой полыхавший Содом.
Это мы обернулись и замерли солью навечно.

Длинноногая,
Тонкокожая,
Ты идешь, как в реке - вода.
Обернутся порой прохожие,
Спросят: Фея?, ответишь: да.

Беззаветная
И свободная,
Ты останешься ей всегда?
По жаре тротуара летнего
Отстучишь каблучками: Да.

Беспощадная,
Беспросветная,
Безнадежная, может, так?
Может, хватит играть до последнего?
Пожимаешь плечами - Да.

Но касание
Очень легкое
Обожжется о светлый бред.
Спросят: Любят тебя, холодная?
Отвернешься и скажешь: Нет.

Июльский дождь смывает слезы с лиц,
И с наших душ, отравленных друг-другом
Печальной стаей странствующих птиц
Он разбивает бесконечность круга

И кто был прав уже не разберешь
Сомкнув уста в прощальном поцелуе...
И только будет тихо плакать дождь
В седом стекле разлуку торжествуя!
Р.Башкардин

Не возвращайтесь к былым возлюбленным,
былых возлюбленных на свете нет.
Есть дубликаты —
как домик убранный,
где они жили немного лет.

Вас лаем встретит собачка белая,
и расположенные на холме
две рощи — правая, а позже левая —
повторят лай про себя, во мгле.

Два эха в рощах живут раздельные,
как будто в стереоколонках двух,
все, что ты сделала и что я сделаю,
они разносят по свету вслух.

А в доме эхо уронит чашку,
ложное эхо предложит чай,
ложное эхо оставит на ночь,
когда ей надо бы закричать:

«Не возвращайся ко мне, возлюбленный,
былых возлюбленных на свете нет,
две изумительные изюминки,
хоть и расправятся тебе в ответ...»

А завтра вечером, на поезд следуя,
вы в речку выбросите ключи,
и роща правая, и роща левая
вам вашим голосом прокричит:

«Не покидайте своих возлюбленных.
Былых возлюбленных на свете нет...»

Но вы не выслушаете совет.

А.Вознесенский

Железным молотом секунды бьют в висках,
А время тянется магнитофонной лентой.
Мне кажется, что стрелки на часах
Отсчитывают дни, а не моменты.

Я выучила трещины в стене,
Как школьница таблицу умноженья,
Я чувствую снежинки на окне
И слышу их бесшумное круженье.

Я слышу каждый шорох в темноте,
За дверью, отделившей свет от тени,
Меня разбудит в этой темноте
лишь легкий, еле слышный звон капели.

И хлопья, белым пеплом ледяным
Настойчивы и тягостны как прежде.
А слезы,ложь и сигаретный дым
Остались на щеках и на одежде.

Забавна жизнь, которая пройдет,
безумны ожидания минуты,
Казалось, что когда-то к нам придет
Все то, что мы искали, почему-то.

По проводам твоим в окошки зданий
Моей любви промчатся огоньки
И то тепло, что у меня в кармане
Окажется теплом твоей руки.

Отчаянье и боль - привычка юных женщин
в моей, забывшей сон, но не забывшей страх,
стране плохих стихов, не потому, что вещих,
в моей, пропитой вдрызг,
в моей, разбитой в прах.

А хочется - карет и пышных бальных платьев,
и сотни тысяч свеч под самым потолком,
чтоб кто-нибудь любил, как сорок тысяч братьев,
и мопса в будуар,
и кофе с молоком.

Но Золушку всегда спешит настигнуть вечность,
и превращает вдруг коварный гадкий тролль
в троллейбус - экипаж, в авоську - бальный веер,
а тридевять земель -
в отчаянье и боль.

Елена Бушуева

В сказки про ангелов пусть верят, кому охота.
Она, как известно, всесокрушающа и неволи пуще.
А крылья есть и у мельниц – доказано дон Кихотом.
Память из мухи це-це становится шпанской мушкой…
Сейчас не до ложной скромности. Если ее отбросить –
я умею встречать и прощаться так, как дано немногим,
выразительно сниться до, и во время, и даже после,
проходиться по краю жизни стремительным оверлогом.
И ночью сидеть на кухне, привычно обняв колени,
выпуская в сторону вытяжки дым – колечком,
зная наверняка, где находится центр Вселенной.
И от этого знания – пусть на минуту – легче.
Ангелы – те же курицы, можно обжарить в кляре.
Бесконечно устав любовь преломлять не с теми,
все обдумав как следует, ответственно заявляю:
я изучила прикладное ангеловеденье – и закрыла тему.
Собственно, что за дело, ярким ли будет солнце,
потому что – не я придумала – много ли надо света?
Бутафорские крылья оставлю тем, кто еще вернется.
Потому что – так правильно. Потому что – восточный ветер.

Е.Молочникова

Молодой рекой без устали плыви
И не бойся, простудившись, заболеть.
Возраст - это понимание любви
Как единственного чуда на земле.

Я живу, судьбу свою кляня,
Не желая для себя судьбы иной.
Возраст - это размышления о днях,
Проведённых за родительской спиной.

На столе моём разнузданный портвейн
Превратился в респектабельный кагор.
Возраст - это радость за друзей,
Не сумевших превратиться во врагов.

Верно ли сумели мы прочесть
Десять фраз, оставленных Христом?
Возраст - это стоимость свечей,
Превышающая стоимость тортов.

Кто ты есть? Чего в себе достиг?
Чей ты друг и кто твои друзья?
Возраст - это приближение мечты
В окончании земного бытия.

Смерть, конечно, человечество страшит,
Но какие там у нас с тобой года!
Возраст - это состояние души,
Конфликтующее с телом... иногда.
А.Розенбаум

Мою судьбу из несуровых ниток,
Где серых и коричневых избыток
И лишь один узор до боли ал, -
Наполовину ткач уже соткал.

Разглаживать её рукою стану
И засмеюсь: ну, наработал спьяну!
Пускай, пускай он дурень и кустарь -
Изделие единственно, как встарь.

Я - слышите? - не сетую нимало
На то, что мне такое перепало.
Не половик, не скатерть, не платок,
А этот - мой, и только - лоскуток...
Т.Бек

Что бы ни было, но поутру -
Эта шалая детская вера:
- С понедельника - новая эра!
Душу вылечу, книги протру.

Суета, маета, несвобода,
Но - упрямо бормочущий рот:
- С понедельника... С Нового года...
Всё иначе, иначе пойдёт!

Т.Бек