В колонках играет - The Smashing Pumpkins – Tiberius

We shall not always plant while others reap
The golden increment of bursting fruit,
Not always countenance, abject and mute
That lesser men should hold their brothers cheap;
Not everlastingly while others sleep
Shall we beguile their limbs with mellow flute,
Not always bend to some more subtle brute;
We were not made eternally to weep.

The night whose sable breast relieves the stark
White stars is no less lovely being dark,
And there are buds that cannot bloom at all
In light, but crumple, piteous, and fall;
So in the dark we hide the heart that bleeds,
And wait, and tend our agonizing seeds.

В колонках играет - The Decemberists – Sleepless
Клянусь, никто тогда не знал, что мы научились это делать. Задача была несложной, если знаешь, что к чему. У нас было что-то вроде договора с силовыми структурами. Ребята из охраны прав ловят преступников за любое нарушение (если не получается, попросту вешают его на них) и приводят к нам. Нас же можно назвать чем-то вроде мозга операции – основным вычислительным аппаратом. Но, дабы поняли все как следует, мне придется отмотать события на полвека назад и рассказать вам Гарольде Фризе, который был одержим поиском преступников и страдал от обсессивно-компульсивного расстройства. На самом деле, Фриз был обычным маразматиком, не способным покинуть собственного кабинета, не нажав на дверную ручку четыре раза. Но сделал он и нечто полезное. В конце концов он понял, что вся его репутация держится на былых достижениях, впрочем, как понял и то, что в настоящем времени сил на её поддержание у него не осталось. Фриз прекрасно осознавал, что ни один преступник не примет в серьёз помешанного старикашку. Но что вы думаете? Конечно, он не хотел лишаться руководства над отделом. Вы можете спросить, почему его никто не увольнял и не отправлял на пенсию. Хорошо, что вы спрашиваете меня, а не Фриза. Он бы сказал, что все это было из уважения, но я полагаю, всем просто было жаль старину Гарольда. И он, к слову, придумал, как отплатить коллегам за старания. В последний год жизни, когда его руки уже тряслись настолько, что не могли обхватить дверную ручку, он приказал сформировать отдел, все ресурсы которого будут направлены на получение признания подозреваемого без допроса. Неясно, почему все так быстро согласились, но факт остается фактом – отдел был сформирован. В течение десятков лет эти ребята проводили исследования, связанные в основном с человеческим сознанием, и в конце концов наткнулись на решение. Вот теперь-то и можно возвращаться обратно в наше время…
Задача не из тривиальных, но, говорю же, простая. Все, что вам нужно – сам преступник. Желательно, чтобы вы были уверены в том, что преступник именно он, иначе вы просто потратите время, но как знать? Как только тело этого человека оказывается в распоряжении правоохранительных органов, остается погрузить его в некое подобие сна и предоставить в открытый доступ его разум. То есть, почти открытый. Знаю, вам кажется, я говорю загадками, но, думаю, скоро вы все поймете. Может, некоторые из вас уже догадались, к чему я веду, а? Ладно. Как бы там ни было, мой рассказ от этого короче не станет. Лучше я не буду ходить вокруг да около и сразу скажу, что погружение в этот сон – обязательное условие. После этого к исследуемому вживляют пару имплантов и запихивают его здоровенный сканер. Вы, наверное, уже догадались, что с наукой я особо не дружу, но я надеюсь, мне удастся удовлетворить ваше любопытство. Я точно знаю, что в имплантах этих какие-то наркотики, стимулирующие мозг, ну, а сканер – сканирует. Это и мне понятно.
Нужно было просто накачать этого человека всякой химией под завязку, дождаться, пока он начнет видеть эти ситуации, и только тогда подключать остальных. Их мы называем свидетелями. Не просто так, потому, что слово понравилось, а потому, что они и вправду оказываются на месте преступления. Просто место это воображаемое. Их задача – спровоцировать мозг, который уже и так оказался в стрессовой ситуации. Ну и как только подозреваемый клюет на наживку, мы его берем. Вы можете сказать, что суд таких улик никогда не примет, но, знаете, нам и не нужно. Нам хватает улик, чтобы их подбросить. Но не подбрасывать же их невиновному.
Вот так это и должно работать. Лучше, чтобы об этом знало как можно меньше людей, но когда соприкасаешься с чем-то секретным, на первый план всегда выходит желание рассказать об этом. Да и теперь уже можно. Думаю, всему виной этот Энди Роуп. Спустя несколько лет поисков, его поймали, устроив какую-то подставу. Роупа привели к нам в центр и сказали, что не выпустят до тех пор, пока он не согласится пройти сканирование. Занятно, что он не вырывался и даже не пытался бежать. С другой стороны, куда ему было бежать, да? В общем, я просто заметил, что он не пытался. А потом его подготовили и подключили нас к нему. По правде, никто не хотел лезть в голову к Роупу, потому, что тот якобы пытал своих жертв в ванных из кислоты, наблюдая за тем, как метаморфируют их тела. И все в штабе негласно согласились, что это ужасно. Это почему-то пугало всех до дрожи в коленках, так что мозгов Роупа все побаивались. Но отступать было уже поздно, и мы подключились.
В следующую секунду мы ухе находились на каком-то огромном подъемном кране. От тех, что обычно стоят на стройке, он не отличался ничем, кроме звука. Этот кран не скрипел, как обычно делают это строительные. Нет-нет, видимо, для разума Энди Роупа подобное представлялось слишком скучным, поэтому вся стальная конструкция, издавала звуки напоминающие музыку. Весь кран, знаете, звучал. И это заглушало не только голоса, а и мысли. Мы знали, что времени для наслаждения музыкой у нас не осталось, поэтому разделились и отправились искать Роупа. Двое ребят сказали, что спустятся вниз, а меня отправили взбираться вверх по металлическим балкам. Не могу сказать, что это было сложно. Вряд ли подобное вообще может представиться сложным в симуляции. Но я заметил кое-что другое. Законы здесь действовали те же, что и во сне. Вот, к примеру, вы засыпаете и оказываетесь в комнате, но до тех пор, пока вы эту комнату не покинете, вам даже в голову не приходит, что за её пределами что-то есть. Но вот вы уже в другой комнате, и к вам постепенно приходит осознание, что вокруг целый дом. Я к тому, что пространство здесь существует только в тех местах, где в нем возникает потребность. Оно выстраивается по мере вашего продвижения и растворяется за вашей спиной, словно следы, оставленные на песке.
Думаю, именно по этой причине я не знал, что подъем приведет меня на аэродром. Да, может, и есть мир, где на кранах строят аэродромы, но мне, как вы уже догадались, в таком бывать не доводилось. Я пытался не удивляться, как обычно не удивляешься во сне, и просто продвигаться дальше. Проделав несколько шагов, я оказался на противоположном конце площадки, рядом с двумя идентичными аэропланами. Я все думал, где же здесь может прятаться Энди, но того нигде не было, а был лишь парень из нашей группы, неизвестно как здесь оказавшийся. Он пытался улыбаться, словно вот-вот его начнут фотографировать, а в руках его были зажаты несколько пластиковых коробков.
-Я могу сделать все нажатием кнопки…нескольких кнопок, -говорил он.
Я спросил:
-Сделать что?
-Заставить аэропланы взлететь, -он горько засмеялся. –Подойди поближе, и увидишь, что внутри они пусты. Здесь помещаюсь только я. Но я могу их взорвать… И думаю, это хорошо. Да, хорошо.
Он уже начал отсчет, как это делают во всех фильмах перед взрывами, но дальше двух так и не продвинулся. «Смит и Вессон» 627 модели, неожиданно оказавшийся в моей руке, оборвал его на полуслове. Думаю, вы поверите мне, если я скажу, что никогда не стрелял в людей, но вы уже знаете, в симуляции все проще. Поэтому пуля просто застряла у моего коллеги во лбу, а затем исчезла вместе с его телом, заставив меня осмотреться по сторонам и обнаружить, что аэродрома больше нет. Лишь посмотрев под ноги, я понял, что падаю. Но падаю не так, как обычно падают люди, с ощущением падения и жжением от ветра по всему телу. От падения здесь было только отсутствие возможности приземлиться. Хорошо, что продолжалось это недолго. Вскоре я обнаружил себя стоящим посреди какого-то кратера, а спустя еще несколько секунд меня повалил на землю обезумевший Кэл, еще один мой коллега. Кэл схватил меня за плечи и начал трясти с такой силой, что я несколько раз ударился затылком о землю.
-Где ты пропадал так долго? –спрашивал он.
-Постой… -попытался проговорить я.
-Почему так долго? Мне пришлось сожрать Оуэна, понимаешь? Здесь больше ничего нет. Никаких продуктов. Если у тебя была хотя бы какая-то еда, клянусь…
-В чем вообще дело? –наконец завопил я и оттолкнул Кэла.
-В еде, -он внезапно перевел взгляд на свои ногти и начал их чистить, -её нигде нет. Оуэн много говорил, а я был голоден, так что…
До меня плохо доходило то, что говорил Кэл, но я точно знал, что растущее чувство отвращения связано с ним. Единственное о чем я жалел, так это о том, что не прихватил с собой пушку с аэродрома. Или прихватил? Все верно. Еще одна пуля, и Кэл больше не говорит. Так лучше. Рано или поздно он бы попытался сделать со мной то же, что и с Оуэном, так что было ради выживания.
Только сейчас, глядя, как бледнеет лицо Кэла, я вспомнил, что все мы отправились искать Энди Роупа. И раз трое уже мертвы, значит, в живых только я и Роуп.
Одна секунда, две, три… От падения была только неспособность нащупать почву. Открыть глаза было сложно, но в той же мере необходимо. В ушах звенело, но к звону добавлялся еще и посторонний звук. Смех. Я сам так никогда не смеялся, не умел смеяться, заливаясь, во всю мощь легких. А этот парень умел. И это был Энди Роуп. Он сидел в аналитической комнате, снимал показатели с нашей симуляции и смеялся, придвинув ко рту микрофон.
-Отлично поработали, -наконец проговорил он, -в следующий раз следите за тем, чтобы ваш подобный не принимал стабилизаторов. Антидотов, понимаете, -смех Роупа становился все громче и едва не превращался в хрип, -Я десять лет изучаю воздействие кислот на людей. Думаете, я никогда не предполагал, что химию попытаются использовать против меня? Думаете, никто из тех, с кем мне удалось побеседовать, ничего не говорил о таких ребятах, как вы? Это очень, очень, -ему почти не хватало дыхания на смех, -очень наивно. Нет-нет, подождите. Я скоро вернусь, и мы продолжим симуляцию. Посмотрим, кого вы убьете, когда подозреваемого не будет. Просто подождите…
Роуп сделал тяжелый в вдох и отправился в соседнюю комнату, предварительно проверив двери исследовательской и определив, что они заперты.
-Никуда не уходите, -пропел он, а затем начал насвистывать, -один, два, три…
От падения была только невозможность нащупать почву.

В колонках играет - Creed – Time
Как показывает практика, перед взрывом лучше не волноваться. Этот совет полезен во всех тех случаях, когда на вас нет взрычатки с детонатором, но даже если по какой-то причине ваш случай - именно тот, когда волнение предписано правилами, лучше этого не делайте. Начнем с того, что в вашем распоряжении взрывчатка и детонатор. Этого вполне достаточно, чтобы кататься в пустых вагонах метро в час пик. Этого достаточно для бесплатного перелета в самолетах и, конечно же, для бесплатного проезда на позде. По правде, вы даже вообразить не можете, сколько возможностей вам предоставляют эти два предмета. Проблема разве что в том, что кататься с ними по миру вечно не получится. Рано или поздно история должна будет подойти к завершению, а значит, вам предстоит использовать взрывоопасный механизм по назначению. Теперь-то и пора начинать беспокоится. Можно же просто от всего этого избавиться. Снять и где-то закопать. Ну или отдать кому-то другому, пусть катается в пустых вагонах, сколько пожелает. Но даже если так, даже если отдать кому-то другому, в конце концов все равно придется что-то взорвать. А вы вдобавок не хотите просто так отдавать результат многолетних стараний, пусть и смертоносный. Какая разница-то? Вы ведь над ним работали, посвятили весомую часть жизни. Такое просто так не забывается, а значит, лучше взорваться с ним. Вот, видимо, вы и приняли то самое решение. Дело теперь за обратным отсчетом. Но, как показывает практика, лучше не волноваться. Жаль только, не сможете все запечатлеть.

В колонках играет - Blind Pilot – I Buried a Bone
-В общем, этот человек проживает долгую жизнь, а потом оказывается перед вратами рая, но никто их так и не отпирает. Человек начинает кричать, стучать по вратам и пинать их ногами. Причем, повторять подобные действия пришлось долго, пока врата наконец не отварились, а из них не показался лысоватый коротышка. Коротышка смотрит на человека и говорит: «Для вас мы закрыты». Человек в свою очередь моргает несколько раз, словно пытается оклиматься, а затем спрашивает: «Как это так? Я, можно сказать, жил по Библии: ходил в церковь, молился каждый день, носил крестик…». Коротышка приближается к человеку еще на несколько шагов, всматривается в его лицо, хмыкает и говорит: «Не пойдет. Кто вам всем вообще сказал, что это необходимо делать?». В ответ на что человек начинает моргать еще чаще, а голос его становится все обрывистее: «Но…ведь…в священном писании…». «Да в каком вообще писании?» -наконец выходит из себя коротышка, -«Мы никогда ничего подобного не писали. За кого вы нас вообще держите, молодой человек? Это дом утех. И мы не пускаем без чепчиков».
-Так он нашел чепчик, мужик этот?
-Понятия не имею, Карл. Я тебе о таком потрясающем плевке в лицо религии людей из того мира рассказываю, а ты о чепчиках спрашиваешь…
-Это, знаешь ли, последнее запомнившееся слово. Может, вообще единственное запомнившееся.
-Не удивительно. Как всегда, старина.
-Не расстраивайся ты так из-за этого сраного анекдота, Вуд. Может, сегодня кто из присяжных его оценит.
-Присяжным обычно не до анекдотов, как знаешь. Да и дело у нас серьёзное.
-Никогда не слышал о таком серьёзном деле, которое нельзя было бы разбавить достойным анекдотом.
-Да ты даже сути его не понял.
-По-моему, это как раз и свидетельствует в пользу его достойности. Ты, это, -Карл указал приятелю на дорогу, -не зевай, тормози. Приехали.
Два мужчины в коричневых твидовых пиджаках покинули салон Форда Консул и направились к застекленному пикообразному зданию.
-Когда тебя подзовут, -говорил человек, именуемый Вудом, -обещай не рассказывать подсудимому этот анекдот.
-Как скажешь дружище, -собеседник ухмыльнулся, от чего напоминающий месяц шрам на его еще превратился в идеальную букву «С».
-Нет, я серьёзно. Приставы не рассказывают шуток.
-Может, в нормальном суде так и есть, но в этом безумном месте всем не помешает порция шуток. Ну да ладно, понял вас, сэр. Ни слова с уст.
Табличка, приколоченная у входа, гласила: «НАИБОЛЕЕ ВЕРХОВНЫЙ СУД». По-правде, это был единственный атрибут, выдающий в здании суд. Вы подобные архитектурные конструкции скорее встречали под видом офисных помещений или торговых центров. Может, и стоило отдать это здание под другие нужды, но судить преступников где-то все равно бы пришлось. Тем более, преступников, действующих не в пределах городов или стран, а в пределах целых миров.
За временем здесь обычно никто не следил, но, как ни странно, заседания начинались по расписанию. Преступники опаздывать и не могли, а вот суд, включающий судью, адвокатов и некоторое подобие присяжных, видимо, стремился показать себя с наилучшей стороны.
-Заседание объявляется открытым, -проговорила худощавая женщина лет пятидесяти, -Внесите время в протокол.
-Простите, -проговорил дрожащим голосом паренек, чье лицо уже успело покрыться потом, -у меня нет часов. Который сейчас час?
-Да чтоб вас, -вскрикнула женщина, по всей очевидности, занимающая пост судьи, -Неужели во всем помещении нет часов?
-У меня есть, -послышалось из зала, -Половина первого. Ох…уже 12:31.
-Понять не могу, как все умудряются приходить в одно и то же время, даже не догадываясь, какое сейчас время, -вероятно, по причинам неизвестным окружающим и самой судье, слово «какое» ей нравилось произносить больше всего. Его она всегда протягивала, словно пыталась выдавить из него все до последней буквы. Какоо-о-ое.
-Можем начинать? –на этот раз голос подал один из адвокатов.
-Да, -коротко кивнула судья.
В других судах все могло быть совершенно иначе, но в этом, напоминающем суд только надписью у входа, подсудимому предстояло выйти на середину комнаты и рассказать всю историю от начала и до конца. Раньше так даже гласил какой-то судебный свод правил – «рассказать всю историю». Проблема была в том, что каждый толковал написанное по-своему, и когда в десятый раз один из присяжных спросил, следует ли рассказывать всю-всю историю и можно обойтись той, что относится к делу, правило немного изменили. Теперь было совершенно очевидно, что рассказывать требуется «все, что касается дела».
Парень в центре комнаты с правилами познакомился совершенно недавно, однако уже уверял всех в том, что постарается вспомнить и рассказать как можно больше. Также он говорил, что это второй его скачок в соседнюю реальность. Он пытался унять дрожь в руках, а глаза в основном держал закрытыми, дабы сконцентрироваться на собственных мыслях. По его словам первый скачок состоялся день назад, а затем его поймали и оттарабанили сюда, судить за преступление, совершенное в другой реальности с другими законами. Парень много говорил не по теме, но правила гласили, что перебивать его нельзя, поэтому весь зал терпеливо слушал.
-Я вообще не знаю, -продолжал он, -зачем создавать этот Наиболее Верховный Суд. Могли бы просто возвращать домой и судить по законам мира, в котором человек живет… Понимаете? Зачем этот суд?
-Это вопрос? –осведомилась женщина, выполняющая роль судьи.
-Эээ…да, -неуверенно, с почти вопросительной интонацией ответил подсудимый.
-Думаю, вы и сами могли бы догадаться. Ваша ситуация, кстати, лучший тому пример. Так что вы рассказывайте, рассказывайте… Когда договорите, надеюсь, сами сумеете ответить на свой вопрос. Если же нет…тогда и посмотрим.
-Да, -выдохнул человек в центре комнаты, -видимо, на вопросы отвечать нигде не хотят. Но ладно, не мне диктовать вам условия. Я, наверное, должен отнять как можно меньше вашего времени и вложиться в минимальное количество слов. Что ж, поехали. Может, кто-то из вас был на восьмой параллели. Как вы знаете, из всех двенадцати нам доступных, это единственный мир, где существуют лицензии на убийство. Этого вы можете тоже не знать, так что я вам расскажу о том, что у нас создаются специальные списки, в которые может попасть каждый. Достаточно просто одного тяжелого преступления. Бац, и ты в списке. Те же, кто находится вне списка, в любое время могут взять лицензию на отстрел и отправиться на охоту за этим человеком. Никаких наказаний – чистый азарт, знаете. И, по правде, я просто ненавидел этого Бэртса. Вы даже вообразить не можете, как я был рад, когда узнал, что его имя в списке. Медлить было нельзя, я помчался за лицензией и решил, что на следующий день начну охоту. А перед этим я напился. Все ведь напиваются. Вы разве нет? И повод у меня был. Знаете, настоящий повод, а не такой, как день рождения или день ангела вашей бабули. Это был настоящий повод, и я впервые был так рад. Может, слишком рад. Думаю, поэтому я и утратил контроль. Я ведь еще никогда не напивался до бессознательного состояния… Впервые так получилось. И сразу же началось это дерьмо. Я честно скажу, происходящее потом помню плохо. Только ребят в броне помню и голос мерзкий, повторяющий, что это девятая параллель. Чертов девятый мир, а не мой, восьмой. Как вообще так? Я никогда не прыгал. Это огромных деньжищ стоит, всех моих сбережений. Помните, весь это переполох, когда возможность перемещений между параллелями только открыли и все боялись встретить себя из другого мирка? Так вот этот переполох не способен затмить хаос, который творился в моей голове. Я просто поверить не мог. Но была и положительная сторона. Вернее, тогда мне казалось, что положительная. Там тоже был Бэртс. Этот самый Бэртс. Даже усики такие же носил. И жил в том же месте, что и в моем мире. В общем, Бэртс был там, а я был пьян, как свинья. Бред полнейший, кстати, ведь свиньи никогда не пьют. Это люди пьют. Но я был пьян, и в пьянстве своем напоминал свинью. Почти такую же, как трезвый Бэртс. Честное слово, не жалею, что его убил. Уверен он там такой же, как и в моем мире. Но здесь вам всем его жалко, да? Ведь Бэртс с девятой параллели мог меня даже не знать. Я разрушил жизнь того, кто от меня этого даже не ожидал. Так вы думаете, да? Я вызвался защищать себя сам, но уверен, любой адвокат согласился бы с тем, что пьяный человек способен на то, что трезвому даже в голову не приходит. Будь я трезвым, я бы туда точно не сунулся. Только врать про Бэртса вам не буду. Он мне нигде не нравится.
-Вы сказали все, что хотели? –на этот раз голос судьи звучал уставшим
-Думаю, да.
-Тогда предлагаю обсуждение и вердикт. Пристав, выведите подсудимого на время обсуждения.
Как только дверь захлопнулась, а число присутствующих убавилось на два, все оставшиеся принялись за обсуждение. Слушали в основном тех, кто умудрялся перекричать остальных. Судье в основном приходилось молчать и что-то записывать в блокноте с желтыми страницами. От обсуждения виновности и невиновности подсудимого публика быстро перешла к предложению установить кнопки для голосования. Спустя несколько минут и это обсуждения себя исчерпало, а затем кто-то, обладающий голосом наиболее громким и раскатистым, потребовал завершать бесполезную болтовню, ведь он не знает который час, но совсем не хочет пропустить ужин. К тому времени судья заполнила всю страницу блокнота и попросила кого-то одного оповестить пристава и подсудимого о том, что обсуждение завершено.
-Суд готов вынести вердикт, -сказала женщина, когда голоса в помещении наконец утихли, -То, что вы убили мистера Бэртса из девятой параллели невероятно досадно. Вам прекрасно известно, что убийство – это тяжкое преступление. Также вам известно, что тяжкие преступления влекут за собой равносильное наказание. Однако… - тут она запнулась и сверилась с записями, -большинство в этом зале считают, что вы не могли отдавать себе отчета в содеянном и в другой ситуации подобного бы не совершили. Вчера мне любезно предоставили свидетельства очевидцев, которые единогласно пришли к выводу, что вы были пьяны и едва передвигались. Не знаю, как вам удалось попасть в Бэртса, причем, попасть из его же оружия, но, видимо, это так и останется загадкой. Что же касается вашего состояния, почти все согласны с тем, что его следует признать невменяемым и присудить вам наиболее мягкое из наказаний. Особенно, учитывая законы вашего мира…
-Спасибо, -женщину неожиданно прервал подсудимый, -Я знал, что вы сможете понять мою ситуацию…
-Это не все, -продолжила судья, -Как я уже сказала, по нашему мнению, нелепое убийство, несмотря на ужас, который оно принесло, не заслуживает серьёзного наказание. Однако, как мы заметили позже, это не единственное преступление, совершенное вами. В процессе вашего рассказа вы имели неосторожность упомянуть о «переполохе», связанном со страхом людей перемещаться между параллелями. Если не ошибаюсь, вы даже пошутили на эту тему. Пошутили, наверняка зная о том, что те события забрали жизни сотен людей. Тех, которые хотели это остановить, и тех, кто хотел им помешать. Этот день отмечен черным в каждом из календарей, и этого вы попросту не можете не знать. Эта тема – табу вот уже много лет, но, видимо, не для вас. Вы решили об этом пошутить и совсем не подумали о последствиях. А последствия, уверяю вас, будут. Единогласным решением всех присутствующих здесь является присуждение вам строжайшего наказания за нарушение табу.
-…это дом утех и мы не пускаем без чепчиков. -Пробормотал себе под нос пристав и усмехнулся, -Теперь понял.

В колонках играет - Cold Specks – Exit Plan
Мы очень долго придумывали план побега. Помещение было небольшое, но его размеров вполне хватало для того, чтобы удерживать нас внутри. Тогда парень в белоснежных носках и решил, что раз здание нас удерживает, а сами мы этого не хотим, нужно как-то выбираться. План побега он взял на себя. Никто особо не спрашивал, почему за главного именно он, и все же он не поленился толкнуть речь о своих выдающихся интеллектуальных способностях и вопиющей деградации общества, надвигающейся со всех сторон. Парень в белоснежных носках плевался слюной и говорил, что от неё нас не спасет даже это здание с непроницаемыми стенами. Говорил, что от неё не спасает ничего и все мы обречены, а потом у него пересохло во рту. Беззубый тип в дырявой шляпе этому очень обрадовался. Ему речи обладателя белоснежных носков никогда не нравились. Говорил человек в шляпе редко, но на этот раз не выдержал и потребовал незамедлительно затолкать в задницу все подобные рассказы. Затем он подошел к сидящему на полу опоненту и ткнул пальцем прямо в его стопу. Как он потом объяснил, на носках числа: "38-44", о значении которых он, конечно не подозревает, но важно сейчас не это, а то, что от меньшего там отнимают большее. Видите, говорил он, даже производители носков занимаются нашим развитием. С этим можно было и не спорить, вот только парню в носках такой тон совсем не понравился. Он тут же подорвался и начал кричать что-то, чего никто слушать не хотел, а поэтому и не услышал. Единственное, что было понятно совершенно точно - вся эта заворушка препятствует созданию плана. Все даже притихли на некоторое время в надежде на то, что идея явится одному из нас сама собой. Так прошло несколько часов, а, может, дней. Говорю же, мы очень долго придумывали план побега. Хорошо, что потом оказалось, что на одной из стен висит план эвакуации, отличающийся от плана побега в основном названием.

В колонках играет - Ludovico Einaudi – Fly
По правде, вас не ждут увлекательные приключения. Быть может, вам обещали много нового и неизведанного, которому судилось бы подарить вам незабываемый опыт и столь же незабываемые впечатления... Уверяю вас, все будет совсем не так. На самом деле, вам просто будет страшно. Вы можете спросить "как же так, ведь новые этажи в здании всегда хороши?". Да, здесь поспорить не могу, новые этажи всегда хороши. Вот только никто не планирует оставлять фундамент. Все, что было под вами, придется беспощадно снести, дабы соорудить что-то другое. И если вдруг по нелепой случайности вы полетите вниз и окажетесь под завалами, виноваты вы сами. В таком случае вам будет полагаться особая благодарность, а фундамент соорудят на вас. Новым этажам нет никакого дела, увидите вы их или нет. Видимо, важно просто строить новые этажи. "Динамика - залог прогресса". Существование в качестве составляющей фундамента, кстати, тоже содействие прогрессу. Разве что вы никак не сможете назвать это увлекательным приключением. Но единственное известно навреняка - вам будет чертовски страшно. И ничего постыдного в этом нет, ведь страх разумный. В конце концов, кто-то выбивает все, на что ты когда-то опирался, и обрекает тебя на свободное падение. Из потребности в прогрессе. По большей части из-за того, что картинка нуждается в смене декораций. И как бы завораживающе это не выглядело со стороны, участник этого действа обречен на панику. Всегда можно попробовать кричать, но вряд ли обитатели верхних этажей решат прислушаться к фундаменту.

В колонках играет - Luke Kelly & The Dubliners – On Raglan Road
Клад важно хорошо закопать. В земле кладу, конечно, не место, но все же она случит чуть ли не самым лучшим укрытием. Черная, рыхлая, неприятная на ощупь земля способна сделать все то, что не под силу самому владельцу клада. Земля отлично укрывает, отводит внимание и отпугивает. По правде, никому не хочется рыться в земле. Может, дело просто в нежелании пачкать руки, а, может, все гораздо серьёзнее и страх вызывает недолгосрочная перспектива самому оказаться закопаным подобно кладу. Да, ни один человек не хочет быть кладом, так как хорошо известно, что кладом становятся раз и навсегда. Людей, в отличие от сокровищ, не выкапывают обратно в целости и сохранности. Да и закапывают их обычно не для того, чтобы скрыть от завистников. В общем, как можно заметить, земля хорошо подходит для хранения сокровищ, но не людей. Это, кстати, серьёзная проблема, но ведь при желании можно спрятать что угодно. Важно же совсем не это, а то, что любой клад важно спрятать в надежном месте. И делать это нужно совсем не потому, что вы жадный, а потому, что в жизни любого обладателя клада рано или поздно наступает момент, когда его добыча вызывает любопытство у кого-то еще. Начинается все с простых распросов плавно переходящих в торги, а заканчивается - угрозами и мордобоем. Вот поэтому, если клад действительно ценный, лучше его надежно спрятать. Для того, чтобы не пришлось искать другой. Приятного в этом процессе мало, ведь у вас нет никаких оснований доверять месту, где вы прячите клад. И все же лучше пошевелиться, зная, что клад важно хорошо закопать, чтобы потом откопать его обратно.

В колонках играет - Edward Sharpe and the Magnetic Zeros – 40 Day Dream

 

            Есть нечто, не приемлющее стен,

 Что рвёт их стыло-вздыбленной землёй

 А сверху солнцем плавит валуны,

 Проделывая брешь за годом год.

Роберт Фрост

 

I

-Это было скучное убийство, -подвел итог мужчина в баре казино

-Скучное потому, что не касалось никого из твоих близких? –осведомился его собеседник

-Это бар в подвале, Хэймс. Знаешь, что это значит?

-Что мы находимся в подвале?

-Хороший вывод, как для детектива. Но еще это значит, что здесь нет окон. Это досадный факт, ведь обычно я выбрасываю из окон людей позволяющих себе такие шутки.

-Ты и сам все прекрасно понял, Роб, -на лице Хэймса промелькнула грустная усмешка, -Слишком много времени утекло с тех пор, чтобы сейчас так тосковать. Над мертвыми обычно не смеются, и я не буду. Но ты сам виноват, из-за этой голограммы тебя никто нормально не воспринимает уже.

-Эта голограмма помогает мне раскрывать дела. И позволяет существовать дальше.

-Можно обойтись и без этого. Жизнь продолжается, посмотри же. Мэгс умерла и здорово бы её вернуть, не спорю, но голограммы не многим лучше мертвецов. Обычно люди и без них находят достаточно сил, чтобы жить дальше.

-Или не находят.

-…или не находят, -вздохнул Хэймс.

-Мы обсуждать должны были совсем не это, кстати.

-Да. Убийство девушки на Оук стрит, которые ты назвал скучным.

-Так и есть. Девушка выброшена из окна. Во всей округе только одно разбитое окно, а владелец квартиры с этим разбитым окном неожиданно скрылся. Даже ученик младшей школы назвал бы это убийство скучным.

-Ученики младшей школы считают скучным чуть ли не все вокруг.

-А потом устраиваются на работу и осознают, что так и есть.

-В общем, нужно найти тогда сбежавшего владельца квартиры, пока он не убежал слишком далеко.

-Здесь я с тобой соглашусь. А теперь мне пора, -Роб встал и начал шарить в карманах пиджака в поисках зажигалки

-Ты живешь на несколько этажей выше, к чему такая спешка?

-Сейчас половина одиннадцатого. Если выйду прямо сейчас, застану в казино того парня в дырявой жилетке, умоляющего всех проходящих мимо поставить за него 25 на красное.

-Вот, значит, как ты теперь развлекаешься…

-Что уж есть, -поднеся «Зиппо» к уху и щелкнув крышечкой несколько раз светловолосый мужчина направился к ступенькам.

-«Удачного вечера, дружище, не скучай», -проговорил Хэймс, глядя перед собой

 

                                                                                            II

Парень в дырявой жилетке появлялся в дверях казино «Эйфория» каждый день в половину одиннадцатого и направлялся к столикам, где играли в американскую рулетку. Затем он начинал трясти всех посетителей за руки и спрашивать, не могли бы те поставить 25 на красный. Спустя несколько минут один из игроков обращается к охране и парня в жилетке выталкивают обратно на улицу. Почему ему так и не запретили вход, никто не знает. Может, ждут, что он наконец поставит сам и распрощается со своими последними деньгами, добровольно пожертвовав их казино.

Робу же почему-то всегда было интересно наблюдать за тем, с какой осторожностью этот человек проникает здание, и с какой гордостью на лице он его покидает в сопровождении охраны. По-правде, Роб уже давно планировал спросить его, что не так с этим сектором рулетки, однако всегда находились дела более приоритетные в этот момент, и предпочтение отдавалось им. «Дела» - это, конечно, громко сказано. Приоритетом во время свободное от работы всегда была Мэгс. Вот и сейчас, поднявшись в свой номер, мужчина несколько раз провернул «зиппо» в руке, а затем щелкнул крышечкой четырежды. Спустя считанные секунды комната уже была заполнена дополнительными источниками света, представляющими из себя не что иное, как цельное голографическое изображение женщины.

-Ты его спросил? –поинтересовалась она

-Кого? Бездомного парня?

-Ну да. Даже мне теперь интересно, на кой ему сдалась эта ставка.

-Думаю, он просто одержим идеей того, что 25 должно выиграть. Вот только денег, чтобы поставить, у него нет.

-Тогда странно, что ему не запретили вход.

-Все, наверное, потешаются, как и мы.

-Лучше бы уже просто поставили и посмотрели, что будет.

-Может, и ставят. Его-то оповещать зачем?

-Да, делиться добычей никто не хочет, -женщина засмеялась

-Даже квартирой…

-Что-что?

-Сегодня один тип вышвырнул подружку из окна и убежал.

-Глупо получилось, нет разве? Он теперь и сам в квартиру-то вернуться не сможет.

-Как знать. Может, ему теперь приятно думать, что там не живет никто.

-Еще не поздно его спросить.

-Я бы сказал рано, -Роб наконец оторвал взгляд от голограммы и позволил себе поудобнее умоститься на диване, -Мы его еще не нашли. Завтра разбираться будем.

-О, значит….

-Нет, не могу я так, -мужчина внезапно подорвался на ноги

-Что, дорогой?

-Когда я здесь рассиживаюсь, ты передо мной словно отчитываешься. Понимаешь, Мэгс?

-Думаю, да, - на призрачном лице прорисовалась улыбка, -но то, что сесть мне не позволяют возможности совсем не значит, что ты должен стоять и пялиться на меня.

-Не знаю, Мэгс, не знаю…

-Мы это уже обсуждали. Лучше бы ты заботился о том, чтобы не прерывать меня на полуслове. А я, кстати, хотела спросить, возьмешь ли ты меня завтра с собой на поиски беглого преступника.

-Если ты захочешь.  

-Когда я вообще отказывалась. А теперь, думаю, у тебя есть дела помимо меня.

-Но ты… -снова начал Роб.

-Сам знаешь, у меня уже давно нет потребностей.

-Тогда доброй ночи.

-Доброй…

Последовало четыре характерных щелчка, а затем света в комнате снова поубавилось.

III

-Наш парень вернулся домой, -проговорил толстый полицейский, пытающийся согреть руки теплым воздухом из своих легких.

-С ним уже говорят? –поинтересовался Роб

-Уже полчаса как.

-Я тоже поднимусь.

-Как пожелаете, -пробормотал плотный тип в полицейской униформе и вернулся к согреванию рук.

Что же касается самого здания на Оук стрит, от остальных строений на улице оно отличалось только большим количеством этажей и отсутствием лифта. Проделав путь на четырнадцатый этаж, Роб изрядно выдохся, однако времени на дополнительную передышку не было.

-Ну что? –спросил он, ввалившись в комнату

-Он весь день пытается нас провести…

-Погоди, Артур, -Роб начал шариться в карманах в поисках зажигалки

-Ты серьёзно? Это дело ей тоже интересно?

-Ей интересны все наши дела.

Четыре щелка снова вызвали появление потока ярких частиц. Мэгс, повисшая посреди комнаты, спросила:

-Ну то у вас?

-Вы что ли все любите начинать с этого вопроса? –с насмешкой спросил усач с редкими волосами по имени Артур, -У нас вот этот парень, -он указал пальцем на человека, сидевшего в углу комнаты, -Он нам целый день мозги промывает. Рассказывает, что ночью его дома не бывает. Говорит, что пришел домой и увидел, как кто-то разбил стекло.

-И что же вас не устраивает в его словах? – поинтересовалась Мэгс

-Да хоть то, что ключей от квартиры кроме него ни у кого нет. И девушка эта, Лиза Фьюрис, кроме него здесь никого не знала даже.

-В таком случае есть одна проблема, -снова начала женщина.

-Да право уже, Мэгс, -повысил тон Артур, -Тебя здесь даже быть не должно. Дай мне завершить свою работу.

-Роб… -продолжила Мэгс, -посмотри на жилетку.

И вправду, парень, забившийся в угол, был одет в точную копию жилетки парня из казино. Можно было бы обвинить его и в том, что каким-то образом ему удалось похитить и надеть лицо парня из казино, но было объяснение и попроще.

-Арти, я, конечно, рискую спровоцировать выпадение оставшихся на твоей голове волосков, но Мэгс права. Есть проблема. В десять двадцать нам с Хэймсом позвонили и сказали, что назначают нас на дело, с которого сняли того наркошу Фрая. Хэймс поехал к вам, а я… А, впрочем, я не об этом. Эта ваша Лиза вылетела из окна где-то в десять часов и десять минут.

-Хорошо, в кратком пересказе тебе равных нет, -кивнул Артур.

-Да слушай же ты, -вскрикнула Мэгс, -тебе пытаются сказать, что парень этот никак не мог убить Лизу.  Каждый вечер в половину одиннадцатого он околачивается в казино «Эйфория», и ехать туда, даже на такси, полчаса. Можешь еще посмотреть на этого парня и заметить, что денег на такси у него точно нет. По правде, мне непонятно, откуда у него деньги на квартиру.

Роб кивнул:

-Слушай и внимай, Арти. Кажется, я впервые приехал, чтобы обеспечить алиби «преступнику». Но что есть, то есть, а его я вчера видел в казино «Эйфория» ровно в половину одиннадцатого. Ну и еще дюжина охранников и посетителей.

-Ты-то сам, -Мэгс наконец обратилась к подозреваемому, -ничего добавить не хочешь в свою защиту?

-А нечего добавлять, -выдохнул тот, -Меня хотят подставить, я это уже говорил.

-И кто же хочет подставить тебя, рваная жилетка?

IV

«Просто так никто не ставит на 25» -Роб ехал обратно в Эйфорию и пытался припомнить слова паренька в жилетке, -«Двадцать пять, красные двадцать пять – это вызов. Ты говоришь, что у тебя есть информация о Питсе, владельце «Эйфории». Говоришь, что знаешь о тех двадцати пяти сотрудниках, чьи глотки он перерезал, чтобы они точно не проболтались. Чтобы они молчали о том, что Питс – никакой не Питс, а возомнивший себя богом охотник за головами, которого ищут уже десять лет. Не знаю, как это тогда получилось. Информация просто просочилась. Двадцать четыре из двадцати пяти встретили смерть от рук Питса, а за мной он послал своего преданного слугу одноглазого Гэри Оуэнса. Тот всадил в меня пулю и ушел. Прямо в этот жилет. И вот он меня спас. Теперь я его не снимаю. Думал, Питс его сразу узнает, но тот теперь даже смотрит. Даже слухи обо мне дошли до него слишком поздно. Ленивым он стал. Не захотел меня дважды убивать. Стал гуманным, решил просто засадить… Да о чем это я? Вы все равно мне не поверите? И охрана с посетителями скажут, что меня не помнят. Питс там все купил. Остался только детектив с его голограммой, но вот незадача, ему не верите даже вы».

Роб отлично знал, что тип в дырявой жилетке прав. Никто не станет его слушать. Пару лет назад и ему самому не было бы никакого дела, но пару лет назад у него были другие дела. Возможности казались больше, и даже самые невероятные из них не были такими уж невероятными. Пару лет назад все было иначе, но теперь это было где-то там, за горизонтом. Теперь же ему казалось, что все время он стремительно убегал от этого горизонта. Как быстро бы ты не пытался бежать, горизонт всегда на месте, словно следует за тобой подобно опытному ищейке.  Всегда сохраняет то же расстояние, никогда не позволяет на себя напасть, никогда не бросается в глаза. Но что-то всегда остается за этим горизонтом. И чем дальше ты бежишь, тем больше вещей остается позади. Тем тяжелее твоя ноша и тем сложнее продвигаться дальше.

Впервые за все время пребывания в этом здании Роб подошел к столам с рулеткой.

-Желаю сделать ставку, -сказал он.

-Да, мы как раз принимает последние, -девушка в строгой черной одежде улыбнулась ему, -На что будете ставить.

-Двадцать пять, красное.

-Сколько ставите?

-Двадцать пять, -усмехнулся Роб.

Девушка кивнула.

Еще несколько человек, что стояли позади, сделали ставки, а затем колесо стремительно завращалось. Все цвета сливались в один. Здесь было совершенно неважно, что остается позади, а что все еще впереди. По такому колесу можно было бы бежать вечность и точно знать, что однажды вернешься туда, откуда начал.

-Побеждает зеро, -огласила девушка.

Роб вздохнул и развернулся к лифту, зная, что на свой этаж подняться ему так и не удастся. Тогда лифт сделал две остановки – на первом этаже и на втором. Послышалось четыре выстрела, чем-то напоминающих щелчки зажигалки. Вот только света больше не стало.

-Хорошо, думал Роб, что нет никого, кто захочет делать из него голограмму.

В колонках играет - Dean Martin – Ain't that A Kick in the Head
Должно быть, вам порой кажется, что происходящее с вами ужасно, но, как бы там ни было, это не так ужасно, как утонуть в проруби. Вот представьте, отправляетесь вы к замерзшей реке, проделываете там прорубь, залазите туда и...тонете. Чертовски досдано, если честно. Вам ведь обещали, что это закалит вас и сделает здоровее. А теперь вы жмурик, и здоровее вас сделает только кучка некромантов. Но вот некромантов нет, а знаете, что есть? Правильно, прорубь. Источник здоровья, который вас погубил. Конечно, верно будет сказать, что погубили вы себя сами. В конце концов вас ведь никто не затаскивал под лед - это вы сами так неудачно погрузились. Но в остальном виновата прорубь. Она вас не вытолкнула обратно, не оповестила о приближающейся опасности и даже не предложила страховку на случай неприятностей. И получается, что прыгаете вы сами, но вот нападает на вас вода. Холодная, пронизывающая тело бессчетным количеством иголок. Под лед же увлекает течение, а ваша вина разве что в том, что вы не способны как следует ему противодействовать. Раз уж так сложились обстоятельства, здорово бы прорубь обвинить в убийстве. Вот только никакой она не убийца, а генератор обстоятельств. Все верно, обстоятельства нужны для того, чтобы на них учиться, прорубь - чтобы в ней закаляться. Так это и должно работать, но получается не всегда. Поэтому при погружении под лед лучше быть осторожнее, и надеяться на то, что в случае чего лед растает быстрее, чем у вас закончится воздух.

В колонках играет - Without Parachutes – When We Fall
Наверное, все дело в сердце. Не то чтобы в его наличии или отсутствии, а скорее в сердце как таковом. При необходимости наличия проблема, конечно, в отсутствии, скажете вы. А вот при полном отсутствии проблем нет... По крайней мере таких. Вообще, все дело в том, что сердце слишком быстро изнашивается, отказывает в самый неподходящий момент и предательски выскакивает из груди во всех волнительных ситуациях. Вот как если бы у вас был бесценный поводырь и помощник по огромному дому, но с появлением в вашем доме бандитов-грабителей тот начинал барабанить во всю мощь по двери, за которой вы спрятались. Причем, барабанить громко и с невероятной скоростью. Так, что дверь в конечном итоге не выдерживает и отлетает прочь, а вы вынуждены срываться с места и прятаться в другом. Вот и получается, что ваш поводырь чрезвычайно восприимчив ко всему происходящему вокруг, а вдобавок слеп. По правде, неясно даже, каким образом ему всегда удается безошибочно нащупать дверь и неистово по ней барабанить. Однако таков расклад. Один тихий удар превращается в другой погромче, а тот в свою очередь переходит в еще два более мощных. И получается, что дело даже не в сердце, а прогрессиях. В конце концов все возрастает. Беспощадно увеличивается, если хотите. Боль множится, как множатся и сопутствующие ей ошибки. Маленькими числами почти всегда можно пренебречь. Если в ваш дом вторглись грабители и вдруг услышали один единственный стук, все можно свалить на случайность. Ну вдруг там что-то упало, а, может, и попросту послышался этот звук. Но вот если стук продолжает повторяться, ни о каких случайностях говорить не получится. Теперь грабители точно знают, где вы, и отправятся туда, чтобы немедленно с вами разобраться. Ну, а так как грабителей больше, вероятно, победу в этой стычке вам не одержать. Большие числа обладают преимуществом. Их нельзя игнорировать подобно малым. И чем больше они становятся, тем сложнее это делать. Здорово бы все откатить, сбросить счетчики и начать сначала, с малыми числами и счастливыми случайностями, но, может, никаких счетчиков нет, а есть только прогресии и слепой поводырь. Единственный из тех, что были, тот самый, который сдаст вас с потрохами.

В колонках играет - Young Statues – Don't Fight The Mirage
Все предельно просто: я взрываю жилой дом, а вырабатываемая энергия идет на нужды ООО «Иллюминейтед». По правде, я понятия не имею, почему мне предписано взрывать именно жилые дома, и прекрасно знаю, с каким осуждением вы сейчас читаете эти строчки, но, знаете что? Мне нужна была работа. И сейчас нужна. А в «Иллюминейтед» прекрасно платят. Они одевают тебя с иголочки, оформляют страховку, обеспечивают полноценное питание и даже заботятся о твоем транспорте. Ну разве мог я о таком мечтать? «Мечтать не вредно» -скажете вы, а я скажу, чертовски вредно, если эти самые мечты не сбываются. И, как бы там ни было, к своей я приблизился.
Думаю, если бы эти люди знали, чем я занимаюсь, они могли бы смело меня линчевать. Подойди ко мне кто-то и спроси, что я делаю, у меня даже ответа подходящего не нашлось бы. В таких случаях обычно показывают разрешения, но…вы вообще в своем уме? Какое разрешение на взрыв жилого дома? В общем, сложно мне было бы отвертеться, но почему-то никто не спрашивал. Так в лету канул семиэтажный дом на двадцать восьмой, пансион, достроенный в прошлом веке, и новостройка, напоминающая комод 10*5. Знаете, это только представляется сложным. Нужно просто расположить взрывчатку, как указано на данном мне чертеже, и поспешно ретироваться. Я обычно все делаю быстро. Прихожу, сверяюсь с чертежами, ухожу. Может, эти «Иллюминейтед» специально выбирают время, когда все слишком заняты, чтобы обращать на меня внимание… Если так, то в этот раз они прогадали. На выходе из подвала меня ожидал паренек с лицом – мечтой прыщедавительного цеха.
-У вас не найдется яблок? – спросил он
Не знаю, почему он решил спросить меня, и почему бы ему просто не купить их, но я точно знал, что придираться не время, да и врать тоже.
-Нет, -ответил я, -но еще есть тротил.
-Хахаха, -засмеялся он, причем, именно так, что одно «ха» с легкостью можно было отделить от другого, словно это был не смех вовсе, а какое-то слово, -это же не съедобно, да?
-Как посмотреть. С механической точки зрения – вполне. Ты буквально взорвешься от удовольствия. –А вот это уже было враньем. Не так-то легко взорвать тротил. Вот будь это какой-нибудь гремучий студень или триоксид ксенона, тогда можно было бы потешаться. Но такими веществами даже мои работодатели не разбрасываются.
-Значит, яблок у вас нет? –переспросил парень.
-Нет, -поспешно выронил я и пошел по своим делам.
Интересно, отправился ли тот парень в магазин за своими яблоками? Если нет, я был последним, кто с ним говорил. Обычно такие вещи должны тебя менять. Мол, вот он этот человек, живее всех живых, стоит и болтает с тобой, а вот развалины дома, и теперь он где-то под ними. По твоей вине. Это все, конечно, грустно, но я прекрасно понимал, что будущее не остановить. В каком-то смысле я просто осуществлял то, чему суждено было наступить. Подобно тому, как прошлогодняя листва становится частью почвы, настоящее превращается в прошлое. То, что совсем недавно шелестело и кружило над твоей головой, теперь укрепляет землю, которую ты сотрясаешь своими ногами. Это, знаете ли, необратимый процесс. Мы все растем, желтеем, кружимся, а затем оказываемся частью земной почвы. Причем, если три первых пункта мы выполняем только метафорически, то последний имеет к нам самое прямое отношение. И вот я шел с такими мыслями, а сумка порой била меня по правому колену. Странно, что парни из «Иллюминейтед» на этот раз дали так много взрывчатки, еще и разной. А потом я все понял. Меня уже ждали. Не люди в красивых костюмах, что предлагают работу, а люди в полицейской форме, что работу отнимают. Мне сказали, что я обвиняюсь в терактах и грабеже. Врать я никогда не любил, поэтому спросил только об одном:
-В КАКОМ ЕЩЕ ГРАБЕЖЕ?
-Кража и несанкционированное использование имущества ООО «Иллюминейтед». Слышали о таком? Вы ведь там работали, да?
И как мне было сказать, что сами «Иллюминейтед» меня и наняли? Да и что бы это изменило? Дома взрывал все равно я. Думаю, они что-то скрывали, и им понадобился кто-то, с чьей помощью можно было сбросить подозрения. Вот и подвернулся я со своей мечтой об азарте и богатстве. Достаточно упорный, чтобы согласиться на любую работу. Достаточно наивный, чтобы не задавать вопросов.
За последующие двадцать четыре часа я слишком часто слышал словосочетание «смертная казнь». Плохи дела, да? С другой стороны, хорошо, что без взрывчатки.

В колонках играет - Nahemah – Follow me
Зачастую говорят о том, что время способно перемолоть зерна любой реальности и обратить их в призрачные воспоминания. Говорят, остановить время столь же сложно, сколь и поймать свою тень. Однако время не отбрасывает тени. Сколько бы драгоценных дней оно не украло, хитрого воришку никак не схватить за руку. Может, это и не вор вовсе. И зарится он не на чужое, а на свое, принадлежащее ему по праву. Так или иначе, говорят, что время справляется со всем и стирает все до тла. Я совсем не прочь согласиться, однако у меня все еще остались силы спорить. Быть может, те, кто говорит, лжецы, а, может, просто в моем случае времени прошло недостаточно, но сейчас я могу сказать с полной увренностью - ничего оно не стирает. По крайней мере, из ценного. И даже переводить настоящее в разряд воспоминаний с каждым часом у него получается все хуже. Воспоминания ведь не кажутся осязаемыми, да и не окутывают они тебя целиком. Воспоминания там, на кладбище событий, поросшем мхом давних лет. Воспоминания выветриваются и обесцвечиваются. Точно знаю, они не пахнут реальностью, они не шумят, не перешептываются между собой при помощи причин и следствий. Воспоминания всегда статичны. Они не пульсируют и никуда не вырываются. Они там, каждое в своей ячейке, уготованной специально для него. Таков удел воспоминаний, и, может, эти зерна тоже давно пора перемолоть, но я скорее позволю перемолоть мне руки и позвоночник, нежели протяну их времени. Бесконечная, непостижимая в своих габаритах, вселенная полна других зерен, и я понятия не имею, зачем неуловимому хищнику сдались эти. О, эти не для тебя. Они останутся здесь, и твои жернова никогда их не заденут. Не подумай, мне не хочется жадничать, просто я точно знаю, из них помола не будет. Такие зерна ломают любые механизмы, пытающиеся их раздавить. Однажды они и сами превратятся в жернова и перемелят тебя.

В колонках играет - Those Poor Bastards – Born To Preach
-В общем, был у меня когда-то один приятель. У него были ужасные трудности с придумыванием ответов. Причем, любых ответов на любые вопросы. Ты мог подойти к нему и спросить "как тебя зовут?". Нормальный ведь вопрос, да? Несложный вроде. А его он вводил в ступор. Этот парень мог простоять двадцать минут, хватая ртом воздух, а потом пробормотать что-то вроде "извините" и уйти. Он так много лет проходил, бормоча свое "извините", а потом его семье это совсем надоело и они отправили его к мозгоправду. Понятное дело, тот разговорить его не мог, но все же смог понять, в чем проблема, и дать кое-какой совет. После нескольких молчаливых сеансов, мозгодоктор достал блокнот и вручил его моему знакомому. Сказал, мол, если не можешь придумать ответ сразу, вспомни наиболее распространенные вопросы и напиши ответы на них. Когда тебя будут спрашивать, -говорил он, -смело доставай блокнот и находи там нужный ответ. Неблагодарный пациент схватил блокнот и сбежал в лучших своих традициях. Однако к совету он прислушался, поэтому вскоре заполнил блокнот вопросами и ответами. Теперь, казалось, его жизнь и вправду стала проще. Его говорили "здравствуй", он находил это слово в блокноте под номером один, проводил пальцем по листу и дочитывал свое завершение фразы: "и ты здравствуй". К вопросу о его делах он подошел конструктивно, написав "не жалусь". Разумеется, это было чистой правдой, так как пожаловаться никому он попросту не мог. Признаться, эта схема верно ему служила несколько лет, пока к нему наконец не заявился его сосед по комнате и не сказал, что переспал с его невестой. Глаза моего приятеля увеличились в раза два, а то и три, рука сразу начала дрожать, но даже такой рукой до блокнота он дотянуться сумел. Такой фразы он никогда не предусматривал, поэтому и ответа заготовленного там не содержалось, однако моему товарищу удалось обнаружить там несколько других заметок. Первая гласила: "кто-то в чем-то искренне раскаивается - сказать, что все в порядке", а вторая - "кто-то задел тебя до глубины души - убить". Прочитав все это несколько раз, он внезапно отбежал в другой конец комнаты, порылся в тумбочке и вернулся с шариковой ручкой. Вернувшись к блокноту, он пробормотал себе под нос: "кто-то в чем-то искренне раскаивается - сказать, что все в порядке...и убить".
-И что, что с ним произошло, с тем его соседом?
-Ничего. Как видишь, я жив.
-А, значит, твой приятель оказался доброжелательнее, чем хотел казаться.
-Нет, в тот день он попросту пожалел, что однажды ему подарили блокнот, а не револьвер.

В колонках играет - Ennio Morricone – Once Upon A Time In The West
Why must you hurt me, when I love you so? When I can do nothing else nor want to, for love made me and fed me and kept me in better days? Why will you cut me, and disfigure my face, and fill me with woe? I have only loved you for your beauty as you once loved me for mine in the days before the world moved on. Now you scar me with nails and put burning drops of quicksilver in my nose; you have set the animals on me, so you have, and they have eaten of my softest parts. Around me the can-toi gather and there’s no peace from their laughter.

Yet still I love you and would serve you and even bring the magic again, if you would allow me, for that is how my heart was cast when I rose from the Prim. And once I was strong as well as beautiful, but now my strength is almost gone. If torture were to stop now, I might still recover – if never my looks, then at least my strength and my kes.

But other week… or maybe five days… or even three… and it will be too late. Even if the torture stops, I’ll die. And you’ll die too, for when love leaves the world, hearts are still. Tell them of my love and tell them of my pain and tell them of my hope, which still lives. For this is all I have and all I am and all I ask.

Stephen King "The Dark Tower"

В колонках играет - She Keeps Bees – Feather Lighter
-Не подскажешь, почему я постоянно играю с тобой в го в этой комнате?
-Есть другие предложения?
-Нет, пожалуй, нет.
Мужчина и женщина сидели посреди небольшой комнатушки за раскладным столиком.
-Возьмешь фору или все же попробуешь быть равным противником? –язвительно спросил мужчина.
-Черные на доске до начала игры. Первый ход тоже за мной.
-Я бы сказал, это нечестно…
-Скажи это фонду Инга, - женщина ухмыльнулась в ответ.
-Время идет, а наша Эйша не меняется. Пытаешься заполучить превосходство даже когда в этом нет нужды.
-Обещаю в следующий раз предоставить черные тебе.
-Ты эту доиграй сначала без повторов, а потом уж снисходи до поблажек.
-Кажется, перемены здесь миновали не только меня.
-Я и не спорю, Эйша, я и не спорю… -выдохнул собеседник, играющий белыми камешками, а затем продолжил, -Давай уже, спрашивай.
-Что спрашивать?
-Называй очередную загадку. У тебя еще сорок этажей. Ровно половина.
-Я неплохо справляюсь, Эл, сам знаешь.
-Знаю, -человек, чье лицо улыбка не затрагивала слишком долго, попытался изобразить её подобие, -Но загадками все равно делишься, так что хватит ломать комедию. Спрашивай.
-Ладно, погоди… Ходи пока, -женщина потянулась к карману кофты, висящей на стуле, и достала пачку сигарет, -Будешь?
-У меня свои. Ты и так, считай, меня содержишь.
-Как знаешь, -проговорила Эйша, пытаясь прикурить от спички, -Насчет загадки. Там числа. Вернее, соответствие между ними. 1899 – 38. 1955 – 44. 1935 – 357.
-Ты ответила?
-Конечно.
-Кто бы сомневался, -лицо мужчины растянулось в ухмылке, -И это «Смит и Вессон»?
-Да, год выпуска модели и калибр.
-Мне всегда казалось, что здание, которое нас здесь заточило, должно придумывать вопросы поумнее.
-Вопросы придумывает здание, но проектировали-то его мы. Даже хорошо, что нам не хватило мозгов для создания чего-то умнее.
-В любом случае, старина «Созерцатель» еще может преподнести нам сюрприз. На 40м этаже заканчиваются жилые квартиры. 39й – административный центр. Может, его и не разблокировать ответом на простую загадку.
-Завтра и узнаю, -женщина выбросила окурок на пол и поместила на игральную доску еще несколько черных камешков, -Ты мне лучше вот на что ответь: что вообще подначило тебя назвать здание «Созерцателем».
-Первое слово, которое пришло в голову. Но, как говорится, в каждой шутке… Ты видела, сколько камер разбросано по этажам? Если что-то в этом проклятом мире и стоит называть «Созерцателем», то этого детину из стекла и бетона. Думаю, сделай мы все, как надо, жители квартир даже нужду справляли бы под постоянным надзором.
-Вряд ли это было бы кому-то интересно.
-Здесь дело не в том, что интересно, Эйш. Просто отвернуться вовремя сложно порой.
-Так или иначе, этого мы не узнаем. Нам бы самим выбраться отсюда.
-Сорок загадок и ты на свободе. А теперь выкладывай последние камешки и позволь мне отдохнуть.
-Так и быть, -вздохнула Эйша, -пойду упиваться победой.
-Постой…
-Что?
-До завтра. Не ошибись с ответом, иначе придется ждать еще сутки.
-Тебе-то что? Ты отсюда все равно не выходишь.
-Я, считай, стал заинтересованной стороной.
-Ждешь, когда же можно будет прекратить играть в го. Ладно, до завтра, Эл.
Женщина закрыла за собой дверь и отправилась в свою комнату. По сути никакой разницы между комнатами не было, так что любую из них при желании она бы могла назвать своей, но тягой к разнообразию Эйша не отличалась, поэтому с первого дня проживания в «Созерцателе» она выбрала комнату из тех, что были доступны на восьмидесятом этаже. Завтра ей предстояло решение еще одной головоломки и победа в очередной партии го.
Снов Эйша не видела давно, засыпала быстро. Когда-то она читала, что в среднем человеку требуется порядка десяти минут для того, чтобы заснуть, но в этих стенах время сокращалось в разы. Её всегда интересовало, почему человек не способен, запомнить тот самый момент, когда он засыпает. То есть, вы почти всегда помните, как ложитесь в постель, как закрываете глаза и еще некоторое время о чем-то думаете… Но вот сам момент перехода из состояния бодрствования в состояние сна для человеческого мозга остается белым пятном. Когда-то Эйша пыталась специально себя подловить, зафиксировать этот момент, однако ничего из такой затеи не получилось. «Может, нужно попробовать еще» -думала она. И этой ночью снова засыпала дольше обычного, так как пыталась поймать себя на моменте погружения в сон. Жаль, к утру она так ничего и не вспомнила. А, может, вовсе не было, чего вспоминать.
Перекусив хлопьями из большой красной упаковки, Эйша покинула комнату и отправилась к лифтам, дабы спуститься на 39й этаж.
-Административный уровень, -проговорил строгий механический голос в лифте.
«Пора», -подумала Эйша и позволила дверям лифта захлопнуться за собой
Этаж и вправду отличался от предыдущих сорока. Здесь не было обоев на стенах, и тем более картин или вазонов. Стены коридора, ведущего к сердцу этажа, были выкрашены в серый. Коридор заканчивался громоздкой дверью из такого же серого металла.
-Идентификация – администратор, -проговорила женщина, зажав кнопку на приборе, напоминающем домофон.
-Голос опознан, -проговорил строгий голос, знакомый ей из лифта, -Вы готовы к контрольному вопросу?
-Да.
-Внимание, контрольный вопрос. Если доказательства сфабрикованы, а ты закрыт и держат тебя против твоей воли, с чем придется иметь дело?
-Что? –переспросила Эйша
-Вы готовы дать ответ? –спросил голос
-Нет, постойте. Сколько у меня есть времени?
-Сколько пожелаете. Но ответ изменить будет нельзя.
-Что за чушь? Обычно это простые последовательности. Задачки из разряда «назови следующий элемент последовательности» или «скажи, что их объединяет». А здесь целое эссе писать нужно, чтобы ответ исчерпывающим получился.
-Я вас не понимаю, -ответил голос с тем же беспристрастием, -Вы готовы дать ответ?
-Еще нет. Стоп, подсказка?
-Подсказка: два слова.
-Ладно, тогда я вернусь с ответом через пару часов, -сказала Эйша, разворачиваясь в сторону лифта
-Нет, за вами не приедут, пока вы не дадите ответ. Вы не можете покинуть этаж.
-Да черт бы вас побрал, -женщина стукнула кулаком по устройству, издающему звук, но то никак не отреагировало.
Спустя пару секунд Эйша сползла вниз и села на пол.
-С чем придется иметь дело? –продолжала она, -Оператор.
-Да?
-«Два слова» предполагают два полноценных слова, или ответ, состоящий из двух элементов?
-Больше подсказок нет. Вы готовы дать ответ?
-Нет, -вздохнула она, -пока нет… Если доказательства сфабрикованы… Тебя держат, против собственной воли… Ты в заточении, так? Ты заключенный. Но заключенный не на совсем законных основаниях. С чем же придется иметь дело? Да чтоб вас. Ладно, если что вернусь потом. Оператор.
-Вы готовы дать ответ?
-Да.
-Ваш ответ?
-С правосудием.
-Ответ неверный.
-Вернусь завтра, -Эйша вздохнула еще тяжелее обычного
-Нет.
-Что?
-Вы не вернетесь завтра. Шанс получить доступ к административному блоку здания предоставляется только один раз. Вы только что его потеряли. Так как в здании больше никого нет, а продвигаться вы дальше не сможете, скорее всего вы умрете голодной смертью, а это не гуманно. В виду текущих обстоятельств существует только одно гуманное решение. Здание сдетонирует через час. У вас есть время, чтобы подняться в свою комнату и отдохнуть.
-Да что за дрянь? –вскричала Эйша, -Этого вообще никто не прописывал. И взрывчатку сюда никто не приносил, как оно может сдетонировать? В общем, я не знаю, что здесь творится, но я вернусь завтра.
-У вас 59 минут. Таймер будет слышен каждую минуту на каждом этаже.
-Полнейшая дрянь, -женщина рывком поднялась с пола и пнула ногой металлическую дверь, -У вас нет взрывчатки, не может быть…
-Направляйтесь к лифту, время идет.
-Нет уж, так не пойдет. Оператор.
На этот раз голос не ответил.
-Оператор!
Голос продолжал молчать.
-Теперь «Созерцатель» стал немым, да? Больше смотри, меньше говори?
-58 минут, -прозвучал голос более громкий и раскатистый, на этот раз не из подобия домофона.
-Ладно, посмотрим еще, -Эйша развернулась и побежала к лифту.
-Какой этаж?
-Восьмидесятый.
-Подождите.
-Эл! –прокричала Эйша, вбежав в комнату для игры в го.
-Ты сегодня с опозданием. Сейчас достану доску.
-Нет, Эл, послушай, ты происходит полнейшая…
-Не можешь подобрать слова? – ухмыльнулся собеседник
-Да не до этого сейчас. Послушай же ты. Я приехала на 39й, запросила инициализацию и получила загадку. В общем, я…я не ответила правильно.
-Кто бы мог подумать, что ты так распсихуешься из-за одного неверного ответа, Эйш.
-Да слушай ты уже наконец! Я дала неверный ответ и сказала, что приду завтра, но оператор, сказал, что шанс пройти на 39й этаж дается только один раз. Оператор сказал, что теперь я заточена на открытых сорока этажах, поэтому скорее всего умру от голода, а значит гуманнее всего будет убить меня, позволив зданию сдетонировать. Откуда у нас взрычатка, Эл?
-Не было у нас взрывчатки. Если операционной системе «Созерцателя», конечно, не хватило ума заказывать её самостоятельно из сети и просить кого-то её подкладывать. Не знаю, как…
-У нас меньше часа. Это названное время детонации.
-Меньше часа? Ты пробовала вызвать оператора и уточнить информацию?
-Да, оператор молчит. Там только этот таймер. Слушай, Эл, нужна твоя помощь. Ты работал со зданием больше, чем я. Спроектировал большую часть систем… У тебя должен быть способ отменить эту детонацию, если она действительно запущена.
-Стой…
-Не время останавливаться сейчас, а? Меньше часа до детонации. Ну же, как это отменить? Ты главный администратор, черт тебя дери, -женщина попыталась вцепиться в руку Эла, но тот отошел.
-Стой, Эйша.
-Да, хватит уже! У нас не так много времени, чтобы это прекратить. Я разгадывала загадки, чтобы мы могли отсюда выйти, а не подохнуть под завалами гипсокартона. Я делала это ради…
-Тогда стоит ли мне напоминать, -мужчина впервые повысил голос, -что ты сейчас в чертовой визуализационной? Стоит ли мне еще раз говорить тебе о том, что меня убило током из-за того сбоя, который тебя же здесь и заточил? –голос Эла едва не срывался на крик, -Напомнить ли мне тебе, что эта комната просто проецирует картинки из твоего воображения? Я не могу тебе помочь, Эйша, не могу. Я даже не могу сказать, что тогда пошло не так и почему ты оказалась заточенной на восьмидесятом, а меня постигла участь неудачников из школьных учебников по безопасности. Я не знаю, честно. Какой-то вирус или что-то вроде, но это же просто предположение, да? Поэтому, если детонация все же реальна, тебе никак не выбраться. Все панели управления находятся на этажах с тридцать девятого по двадцатый. Ты это понимаешь?
Эйша плохо воспринимала слова, ей казалось, что ни одно из услышанных слов ей не знакомо. Те слова были словно из другой культуры. Тарабарщина, понятная только туземцам. Однако происходящее и не требовалось в дополнительном описании при помощи слов. Женщина знала, что Эл прав.
-Ты это понимаешь? –переспросил он после небольшой паузы
-Да.
-Тогда мы еще успеем сыграть партию. Садись, на этот раз фора за мной.
-Сорок минут до детонации, а ты хочешь убить их на игру в го?
-Как мы только что поняли, это ты хочешь их так убить. Пока я подготовлю доску… Ты еще помнишь ту загадку с тридцать девятого?
-Еще бы, -Эйша присела на стул и достала последнюю сигарету из пачки на столе, - Если доказательства сфабрикованы, а ты закрыт и держат тебя против твоей воли, с чем придется иметь дело? Там ответ должен вместиться в два слова.
- Элементарщина, Эйш. Что на тебя нашло? –улыбка Элу в этот раз далась лучше, чем в предыдущий.
-Ты сейчас серьёзно, да?
-Кончено. Habeas corpus. Иметь дело «с телом». Это, видимо, и есть твой ответ. Если человек считает, что его держат на незаконных основаниях, а доказательства против него сомнительны, он смеет просить о том, чтобы его лично представили в суде. Ты это знала.
-Сейчас осознаю, что знала.
Эл сел напротив Эйши, достал самокрутку из кармана и тоже закурил.
-Это, кажется, называется эффектом лестницы. Когда даешь ответ позже, чем того требовала ситуация.
-Жаль, в этом здании нет лестниц.
-Сама знаешь, тогда они казались мне неуместными.
-Послушай…
-А? – Эл потянулся и зевнул
-Ты и вправду хочешь сейчас играть в эту скукотищу?
-Не знаю… -протянул он, -А ты чего хочешь? В конце концов ты можешь представить, что угодно.
-Тогда я предпочту представить, как просыпаюсь.
-Может, так оно и будет, Эйш.
«Тридцать минут» -объявил строгий механический голос за дверью.

В колонках играет - Thriving Ivory – Come November
И если станет жить невмоготу,
Я вспомню давний выбор поневоле:
Развилка двух дорог - я выбрал ту,
Где путников обходишь за версту.
Все остальное не играет роли.
Р.Фрост

Клейтон шел уже четвертый день, но остановиться он не мог. Впервые за все время, сколько он себя помнил, у него был важный груз. Конечно, для транспортного робота любой груз – важный, но совершать небольшую остановку им было позволено каждые сутки. Дело было скорее в самом Клейтоне. Он хотел доставить человека в ближайший город, как можно скорее. Человек этот вовсе не играл определяющей роли в жизни Клейтона, он не имел никакого отношения к созданию робота или его починке. Это Клейтон надеялся, если подобное слово вообще применимо к роботу, починить человека. Сам он прежде никогда не занимался транспортировкой, так как к первому заданию ему полагалось приступить в день Краха. Когда-то, во времена процветания больших индустриальных городов, транспортные боты играли невероятно важную роль в обществе. Им полагались лучшее обслуживание и уход, а базы данных обновлялись в два раза чаще, чем у любых других роботов. Что и говорить, на плечи транспортников была взвалена серьёзная и ответственная задача. Высказывание о плечах, к слову, стоит воспринимать буквально, так как весь живой груз размещался на спинах роботов. Можно сказать, на спинах этих был целый жилой комплекс. Койки, нашпигованные огромным количеством гаджетов, размещались в несколько ярусов и закреплялись металлическими балками со всех сторон. Из-за этих конструкций на спинах ботов создавалось впечатление, что те несут непомерно громоздкий рюкзак. Может, находись вы очень далеко, вы бы даже приняли Клейтона за высокого человека, решившего отправиться в дальний путь. Это потом вы бы вспомнили, что сейчас не только люди, но и роботы ни в какую дорогу не отправляются. По правде, именно это и усложняло задачу Клейтона. Раньше город встречался через каждые пять миль, а теперь даже всего расстояния, пройденного за четыре дня, было недостаточно. Очертаний города впереди Клейтон не видел, но навигатор безустанно твердил, что все большие города находятся на юго-востоке. Согласно собственным подсчетам робота, ресурсов ему должно было хватить еще на три дня. Неделя пути – на это рассчитывались все транспортники. Когда же три дня истекут, Клейтону не останется ничего, кроме как поддать запрос о помощи, отключить все интерфейсы, и направить оставшиеся ресурсы на жизнеобеспечение груза. Также он прекрасно знал, что посланный им сигнал останется неуслышанным. Да и если вдруг кто-то все же захочет побаловаться с приемником и поймает пресловутый сигнал, помощи ждать все равно не придется. После Краха выжившим людям особо никто не рад. Понятное дело, в помощи умирающему не откажут, но для этого умирающий должен находиться в чьем-то владении. Ответственность за еще одну смерть никому не хотелось нести даже больше, чем ответственность за жизнь. Так что Клейтону оставалось просто идти вперед, и рассчитывать на то, что Аурополис действительно находился за холмами, как утверждал его навигатор.
Будь Клейтон человеком, он бы уже наверняка подумал о то, что стоит бросить эту затею, пока не поздно, и перейти в сберегающий режим. Быть может, лучшие времена еще настанут. Тогда придут люди из технического обслуживания и заберут транспортного бота вместе с его грузом на починку. Это был шанс спасти двоих, но Клейтон никогда не был человеком, поэтому воображать лучшее он не умел. Он знал только, что где-то еще есть города, а в городах еще должны быть люди, способные помочь его грузу. Ясное дело, груз тоже можно было бросить. Ответственности за такое теперь никто не нес, но в одной из книг, загруженных в базу Клейтона, дабы тот мог хоть как-то скрасить багажу время в пути, он наткнулся на слово «судьба». Это события, происходящие вне зависимости от того, хочешь ты того или нет. События, происходящие при любых раскладах, куда бы ты ни шел. По правде, Клейтону было сложно понять, как это, но и представить себя на другом месте он не мог. Он думал, раз тот человек нашелся в развалинах телевышки, значит, он является частью той самой судьбы. В действительности же робот просто не умел воображать, а, получается, и представить реальность без человека с тех развалин он не мог.
Вам бы этот человек точно не понравился. В этом смысле даже хорошо, что его транспортировкой занимался робот, а не другой человек. Результаты биометрического сканирования груза гласили, что на плечах у Клейтона некий Марв Хэмфли, мошенник и аферист. Марв занимался продажей товара, который ему никогда не принадлежал. Причем, занимался вполне успешно, и всегда успевал улизнуть прежде, чем на него начинали вести настоящую охоту. Больше одного раза в одном и том же городе он появляться не мог. Был также город, в котором он никогда ничего не продавал и слыл порядочным горожанином. Там у него был дом с неухоженной лужайкой. По крайней мере, на фотографии дома, которую получил Клейтон, слово «неухоженный» больше всего подходило к изображенной там лужайке.
Сейчас Марв был подключен к аппарату жизнеобеспечения, и был настолько слаб, что рассказать боту ничего не мог. У Клейтона имелась отличная библиотека фильмов, музыки и книг, но единственный его груз спал мертвым сном и оценить прелести этой библиотеки был не в состоянии. На самом деле, молчаливый груз вполне устраивал Клейтона. Это позволяло ему не отвлекаться и не тратить время на лишние поисковые запросы в базе. По правде, единственной серьёзной тратой ресурсов был ночной фонарик. Использовать его приходилось всю ночь, так как другого освещения не было. К вечеру пятого дня путники добрались до холма, и теперь им предстояло всю ночь вбираться по крутому склону. Марв, будь он в сознании, собрал бы все силы, чтобы вырваться и остаться на земле, так как больше всего в жизни он не любил высоту. Особенно опасную высоту, такую, как на крутых склонах или в горах. Клейтон, как он сам тогда понял, высоту тоже не любил. Как и любому другому роботу, страх был чужд ему, но процесс карабканья на холм занимал куда больше времени, чем перемещение по ровной плоскости, а это играло совсем не на руку курьеру и его грузу. К пяти часам, когда только начало светать, они забрались на вершину холма. Тогда Клейтон и увидел первый источник света отличный его фонарика. Источник был едва заметным, хотя и находился довольно близко. Робот сразу понял, что к освещению города столь тусклый свет не имеет никакого отношения, но и это было уже что-то. Быть может, помощь, за которой они шли, находилась именно там.
Подойдя ближе, Клейтон едва не наступил на рыхлую деревянную конструкцию, значащуюся в его базе как «сарай». Понятное дело, пройти внутрь или постучать он не мог, так что оставалось издать сигнальный звук и ожидать появления хозяина постройки. Громкость звука была не отрегулирована, поэтому тот получился невероятно громким. Может, именно это и заставило обитателя деревянного домика высочить из дверей с такой скоростью. Клейтон подсветил фонариком его лицо, и, когда тот оправился от удивления, попросил о помощи с «починкой человека».
-Я оружейник, парень, -кричал пожилой мужчина в клетчатом халате.
Кричал он потому, что голова Клейтона и вправду находилась очень высоко, и, как бы тот не хотел, нагнуться он никак не мог. Затем он сказал, что оружие им не нужно, на что растрепанный обитатель холма помотал головой, и сказал, что в городе чем-то придется платить.
-Это мне оно не нужно, -продолжал человек в халате, -Посмотри вокруг, дружище. Ты единственный посетитель за последние шесть лет. Из города никто не выходит потому, что идти некуда. Грабить теперь тоже некого. От кого мне, спрашивается, теперь защищаться? Да и всем им. Кому теперь нужно оружие?
Клейтон возразил и сказал, что раз он за починку человека сможет расплатиться оружием, то сам оружейник сможет им платить, если вдруг сломается.
-Мне шестьдесят один год. Если я и заболею, то скорее застрелюсь из этого ружья, чем отдам его в качестве платы за лечение. Нет здесь больше ничего интересного, ради чего стоило бы продлевать жизнь. Все забрал чертов Крах…
Робот решил не перебивать не на шутку разошедшегося мастера оружия. Так ему удалось заполнить одну из брешей в его базе данных. Так уж сложилось, что после Краха её никто не обновлял, а значит, и информации о самом Крахе у него не было. Он только слышал это слово пару раз, когда все начиналось. А по словам оружейника «заварилась каша из него».
-Вот подумай только, -продолжал он, -жили себе спокойно, и тут кто-то решил, что роботы слишком влияют на нашу жизнь и нужно от них отказаться. Да как можно было не догадаться, что за столько лет плотного взаимодействия, изъять одну часть, не причинив вред другой, не получится? В конце концов, оказалось, что нам просто нечем заменить недостающие звенья. Роботов отключили. У тебя, видимо, какая-то серьёзная неполадка была, раз сигнал до тебя не дошел. Не знаю, как ты еще ходишь с этим грузом, парень…
Той ночью Клейтону приходилось систематизировать новые знания. Запоминать новые слова, сопоставлять их с уже имеющимися, и комбинировать всю полученную информацию для составления подробного портрета самого ужасного монстра, о котором ему только доводилось слышать. Оружейник говорил, что Краха длинные цепкие руки с бессчетным количеством пальцев, которые готовы стиснуть горло каждого, кто решит покинуть дом.
-Мы доживаем свои последние годы, так что если уж ты решил продлить чьи-то страдания, бери то, что я даю, и направляйся в город.
Навигаторы не лгали, Аурополис располагался за холмами. К полудню следующего дня транспортный робот и его едва дышащий груз преступили черту города. Никто не занимался реконструкцией Аурополиса, так что улицы все еще были приспособлены для передвижения по ним транспортников вроде Клейтона. Он все еще не знал, как регулировать громкость звука, поэтому издал оповещающий сигнал такой же мощности, как предыдущий. Людей в городе было немного, но с уверенностью можно сказать, что каждый находившийся там выбежал из своего укрытия, дабы собственными глазами увидеть источник звука. Как это случается в фильмах со странниками и аборигенами, вторые всегда обступают первых со всех сторон и начинают внимательно изучать. Клейтону тоже было интересно посмотреть на людей из города, но сейчас на это не было времени. Он продолжал твердить, что у него груз, и грузу требуется немедленная помощь, а люди не думали отступать и на шаг. Тогда Клейтон осмотрел город и, выбрав наиболее высокое здание, переступая через людей, направился к нему. Металлические составляющие рюкзака Клейтона задрожали и, образовав что-то на подобии руки, отсоединили койку Марва и положили её у входа в здание.
-Груз нужно починить, - в последний раз проговорил Клейтон.
Полный лысоватый человек в протертых джинсовых штанах и рубашке без двух пуговиц направился ко входу в здание. Он спросил бота, что с грузом, но тот не знал.
-Я врач, -сказал человек, -хотя знаю, это не очень похоже на те изображения из вашей базы данных. Нам придется забрать его на обследования. Не думаю, что мы сможем что-то сделать, но все равно спасибо.
Раньше, после успешной транспортировки робота полагалось подзарядить, проверить на наличие дефектов и отправить обратно. Но, видимо, это было настолько давно, что даже сами люди об этом забыли. Уходить Клейтону тоже никто не сказал, поэтому он неподвижно стоял у здания до тех самых пор, пока лысоватый человек не вышел уже в другой рубашке.
-Хорошо, что вы не ушли. Понимаете ли, дело в том, что у нас есть аппаратура, но нет электричества, чтобы заставить её работать. Нужен автономный генератор вроде того, что…у вас.
Будь Клейтон человеком, он бы уже давно развернулся и ушел, а затем нашел бы подходящее место и включил сберегающий режим. Может, лучшие времена еще наступят, и тогда придут техники. Они-то и починят человека, а роботу наконец обеспечат должный уход. Но, как уже говорилось, Клейтон не умел воображать, поэтому приступил к отключению всех систем, оповестив человека о том, что генератор он сможет извлечь после того, как тот прекратит шуметь. Крах уже тянул к роботу свои цепкие руки с бессчетным количеством пальцев, но Клейтон знал, что человек, способный продать то, что ему даже не принадлежит, Краху не по зубам.

В колонках играет - Johnny Flynn – Howl
Вы, может, знаете о том, что даже если вы услышите звук выстрела, то увернуться от пули вряд ли успеете. Получается, увернуться от пули можно только в том случае, если кто-то захочет в вас её бросить. Вдаваться в подробности не стоит. Да и мало ли, при каких обстоятельствах в вас решат бросаться пулями. Дело просто в том, что даже самой быстрой реакции порой недостаточно. Есть, конечно, другие способы защититься от пуль, как, например, бронежилеты. Да, бронежилеты вполне способны послужить надежной защитой вашему телу. Вот только для головы жилетов нет, поэтому остается надеяться, что стрелять будут в туловище. Другая проблема состоит в том, что жилет нужно где-то достать, да и получается, что человек, который этот самый жилет ищет, уже знает, что в него будут стрелять. Жилеты спасают хорошо информированных и параноиков. Последним, кстати, придется ходить так постоянно, дабы точно никто не пристрелил. А что касается плохо информированных, придумывать здесь можно много, но сводится это обычно к использованию суперсил и путешествиям во времени. Не потому, что так гораздо эпичнее, а потому, что с момента выстрела увернуться от пули шанса нет. Остается только одно - не подсовываться под пули. И как сказал бы кто-то из моралистов со стойкими убеждениями, уверенный в том, что достается только негодяям - "не напрашиваться на пули". Но ведь никто обычно и не напрашивается, так? И виной всему, надо полагать, рандом. В конечном итоге из всех доступных средств остаются только внимательность и осторожность. Но, видимо, и это лучше, чем сидеть неподвижно в укрытии.

В колонках играет - Birdy – Words As Weapons
Так уж сложилось, что нашумевший Ice Bucket Challenge добрался до нас с молниеносной скоростью. И ничего страшного, если бы все продолжали хлестать на себя воду из ведер, дабы обратить внимание общественности на проблему бокового амиотрофического склероза, и на секунду почувствовать себя парализованными. На самом деле, болезнь Герига - страшная штука, и узнать о ней, пусть даже после всеохватывающего флешмоба, не помешает. В общем, проблема не в этом, а в том, что внезпно айс бакет челленджи начали проводить в поддержку любых других проблем. "Здравствуйте, это я, а это мой айс бакет челлендж против геноцида Шона Бина". В конце концов дошло все даже до украинской армии, хотя до сих пор не ясно, каким образом поливание из ведра связано с этой самой армией. "Ну как же? Проблема актуальная. Мы поливаемся, а потом жертвуем деньги." Вот только поливаться следовало для того, чтобы на долю секунду ощутить, как что-то там сковывает твое тело и подумать "о, наверное, Хокингу и компании еще хуже, пойду-ка пожертвую денег на лечение недуга". Если уж хотите подобным образом обратить внимание на проблемы украинской армии, лучше стреляйте себе в ногу или в руку. Это, надо полагать, поможет вам ощутить себя на месте раненного солдата. Конечно, пистолет достать сложнее, чем ведро, но, может, в виду сложившихся обстоятельств, их централизовано закупят и выдадут каждому желающему поучаствовать во флешмобе. К тому же, стрелять - куда громче, чем обливаться. Если общественность на вас и не посмотрит, то наверняка услышит.

В колонках играет - Mattafix – Freeman
Так уж сложилось, что вопрос потребительства стал подниматься все чаще и чаще. Куда бы ты не ткнул пальцем, ты непременно найдешь заметку, а, может, даже целую статью о том, как же скатилось человечество. Виной всему, конечно же, потребительство. Громкие заголовки вроде "ТЫ РАБ! ПЕРЕСТАВАЙ БЫТЬ РАБОМ!" так и мотивируют прямо сейчас все бросить и перестать быть рабом. Проблема разве что в том, что схема действий не очень ясна. Но схема действий - это уже решение, а начинать нужно с самой проблемы. Не нужно дочитывать статьи до конца, чтобы понять, что потребительство - это плохо. Мы стали заложниками торговых марок, тратим бешенные деньги на приобретение кучи товаров и не задумываемся о своем будущем. Список можно составлять длинный, но, как бы там ни было, все наши проблемы от потребительства, и если мы наконец хотим стать свободными, нужно прекратить себя сковывать. Мир должен развиваться, и мы вместе с ним, верно, ну? "Дети в Африке голодают, а ты, улюдок, выпиваешь по пять литров "Фанты" в день и каждые полгода покупаешь новый айфон". Не стыдно вообще? И как ты планируешь стать свободным, если сам себя вгоняешь в рабство и позволяешь поглотить все твое сознание разнообразным товарам? Очень мотивирующе, на самом деле. Заставляет задуматься, а порой даже пробуждает желание отдать все свои вещи и родственников на благотворительность. Проблема разве что в том, что ни о каком вызволении из рабства речи не идет. Да и дело совсем не в потребительстве. По сути это ведь просто бартер. Один что-то производит, а другой в этом нуждается и предлагает что-то взамен. Как бы там не хотелось, никак не получится самому обеспечивать себя всеми необходимыми предметами. А даже если и получится, займет это столько времени, что воспользоваться ими ты попросту не успеешь. И если уж речь о том, чтобы избавиться от всего, что делает тебя зависимым, начать лучше с предметов гигиены и друзей. На самом деле, разница между "Фантой", зубной щеткой и школьным приятелем не столь велика, если, конечно, говорить не о клеточном строении. В общем, дело просто в том, что все понемногу вгоняет в зависимость, а, обладая хотя бы каким-то названием, оно становится брендом. Раз уж пошла такая пьянка, имена - тоже бренды. Постоянно на слуху, где-то пишутся, кем-то упоминаются... Да и из общего названия предмета в той же мере легко сделать "бренд". Все дело в том, что людям и вещам нужны названия, а любое название непременно обретает власть над тем, кто его использует. И если уж речь заходит о попытках что-то улучшить, наверное, лучше просто обходиться без фанатизма. Знаете, не злоупотреблять вещами и их именами. Можно даже попробовать пить меньше газировки и отдавать часть денег на благотворительность. Вот только деньги - все равно деньги. И идут они на покупку таких же материальных благ. Безусловно, здорово, если благ будет хватать каждому. Наверняка попытки распределить необходимые ресурсы могут помочь. В отличие от плаката "я выбросил ноутбук и доблестно сражаюсь с системой".