«Архангельский прислушивался к тем таинственным глаголам,
которые звучат в душе человека, обуреваемой волнами житейского моря.
В своих лучших произведениях он вводит нас в тайники души страдающей
и ищущей смирения в Боге».

 Александр Андреевич Архангель­ский – выдающийся русский духов­ный композитор и хоровой дирижер. Хоть он прожил более 20 лет в XX в., все же он остается ярким представителем Петер­бургской композиторской школы конца XIX в.

 

В сочинениях Архангельского проявляется знание возможностей сочетания отдельных голосов и хоровых групп, нередко встречаются полифонические эпизоды. Александр Андре­евич одним из первых русских композиторов трактовал песнопения Литургии и всенощного бдения как единый цикл, имеющий гармо­нические и интонационные связи. Мелодика его сочинений близка обиходным распевам и народной песне. Переложения древних рас­певов выполнены в строгом диатоническом стиле гармонии с ограничением диссонансов.

По оценкам исследователей, составить пол­ную «картину» жизнедеятельности Александра Андреевича не удастся уже, видимо, никогда: к великому сожалению, часть архива Архангельского была утеряна при разграблении его петербургской квартиры в 1924 г.

«Мне редко приходилось встречать людей, так радостно, до конца своих дней воспри­нимавших жизнь. Тот, кто, как я, видел нежный свет в глазах Александра Андреевича в нерадостную пору бо­лезни, поймет, почему он никогда не заканчивал музыкальную мысль на печальном стихе псалма, а всегда приводил ее к успокаивающему разреше­нию. Поэтому не кажется случайностью, что многие из своих сочинений Александр Андреевич начинал простой и умилительной молитвой: "Господи, воззвах к Тебе, услыши мя"» (из воспоминаний современников).

Александр Андреевич Архангельский родился 11 (23) октября 1846 г. в селе Старое Тезиково Наровчатского уезда Пензенской гу­бернии, в семье священника Андрея Иванови­ча Архангельского. Мать, Елизавета Федоровна, устраивала дома в минуты отдыха домашние концерты. Кроме младшего Александра в семье было еще двое детей.

 

Крестьянский быт и внезапная потеря отца с раннего детства приучили будущего регента и композитора к постоянной упорной работе. В детстве и начал проявляться главный интерес Александра – к музыке.

В возрасте десяти лет мальчик поступил на обучение в Краснослободское духовное училище. К концу первого года обучения в училище прибыл епи­скоп Пензенский и Саранский Варлаам (Успен­ский). Певческие способности юного Алексан­дра привлекли внимание Владыки – осенью 1859 г. талантливого юношу перевели сразу во II класс Пензенского губернского духовного училища и зачислили его певцом-солистом в архиерейский хор. А после успешного оконча­ния училища в 1862 г. Архангельского перевели в Пензенскую духовную семинарию. Архангельский быстро приобрел необ­ходимые профессиональные навыки и уже в шестнадцать лет успешно заменял заболевше­го регента, но, несмотря на это, остро ощущал недостаток знаний. Для того чтобы восполнить пробелы, он активно занимался самообразованием и тратил свой скромный заработок на уроки по теории музыки, композиции и гармонии; в течение семи лет учился играть на скрипке у концертмейстера оперного театра Рубиновича. В это же время он познакомился с известным пензенским музыкальным деятелем и композитором духовной музыки Николаем Михайловичем Потуловым. Летом 1870 г., на 24-м году жизни, молодой регент отправился в Петербург и осенью этого же года стал вольнослушателем хирургическо­го отделения Военно-медицинской академии. Но не забывал и о музыке, параллельно нака­пливая и углубляя свои музыкально-профессиональные знания. Он брал частные уроки по фортепиано и сольному пению. Архангельский считал, что регент-дирижер должен сам петь профессионально, знать правила постановки голоса, дабы «не портить» голоса певчих. Не проучившись и года в Медицинской академии, Александр Архангельский перешел в Техно­логический институт. Но и тут он понял, что такая жизнь не соответствовала его духовным интересам и физическим возможностям. И тогда 26-летний студент подал прошение ди­ректору Певческой капеллы Николаю Ивано­вичу Бахметеву о сдаче экстерном экзамена на звание регента. После получения аттестата повышенного разряда Архангельский устроился на должность регента Саперного батальона, потом – Конногвардейского полка и наконец – Придворно-конюшенной церкви. В связи со сложными материальными условиями регент­ство приходилось сочетать с государственной службой бухгалтера при Контрольной палате Министерства путей сообщения.

С середины 1870-х гг. Архангельский думал об организации собственного хора. Благодаря помощи своего земляка, министра путей сооб­щения Ф. Неронова, Архангельский в 1880 г. соз­дает собственный хор из 16-ти человек 4 , и уже через три года впервые состоялось публичное его вы­ступление, которое сразу привлекло к себе вни­мание публики и музыкальных деятелей.

В 1885 г. Александр Андреевич воплотил давно задуманное решение – произвел пере­мены в хоре, заменив мальчиков женским со­ставом, что явилось нововведением в практике исполнения хоровых произведений. Это позво­лило иметь постоянный состав хора и достигать вершин исполнительского мастерства.

С началом концертной деятельности хора связаны и успехи Архангельского как компо­зитора. В его творчестве духовные сочинения занимали значительное место. Исследователи его жизненного пути отмечают, что он, наряду с такими авторами, как Дмитрий Бортнянский, Алексей Львов, Николай Римский-Корсаков, сделал «крупный шаг вперед» по пути создания своей русской самобытной церковной музыки. Духовные сочинения Архангельского (а это и есть основное в его творчестве – около ста) от­личались высоким профессиональным уров­нем.

Концертная деятельность хора Архан­гельского стала яркой страницей в истории мирового музыкального искусства. Лучшие образцы песнопений Православной Церкви были открыты широкой публике. Благодаря таланту и организаторским способностям Ар­хангельский руководил хором 43 года – явле­ние уникальное в истории русского искусства. Александр Андреевич много внимания уделял регентам церковных хоров, помогая им расши­рять и обогащать репертуар.

 

Хор Архангельского совершал поездки как по России, так и за рубежом, его популярность была необычайной. Александра Андреевича называли лучшим хоровым дирижером мира. Из рецензий того времени можно прочитать: «Господин Архангельский не только серьезный музыкант, но и замечательный знаток того дела, которому он служит с любовью и редкой энергией... Вся Россия любит молиться под музыку А.А. Архангельского».

Революционные события Александр Андре­евич принял как православный христианин – со смирением, разделяя скорбный удел своего народа. В 1918 г. небольшое имение композито­ра в костромском селе Каликино было разгра­блено. «Народная» власть объявила, что музыкант лишен прав на свое имущество. Репертуар хора теперь утверждал Наркомат просвещения, изгнав всю православную музыку, а сам хор переименовали в Государственный хоровой коллектив. Несмотря ни на что, Архангельский продолжил работать и зимой 1921 г., во время празднования 50-летия хоровой деятельности Архангельского, ему – первому из хоровых ди­рижеров – присвоили звание заслуженного ар­тиста республики.

О своей жизни в Петрограде ничего осо­бенного не могу сказать; хор мой (в уменьшен­ном составе) функционирует, но все окружа­ющее до того тяготит... А что делать? Разруха полная и общая...»

В связи с переименованием Петербургской придворно-певческой капеллы в Государствен­ную академическую капеллу было сочтено «не­совместимым» существование в одном городе двух государственных хоров, Архангельскому предложили организовать Государственную ка­пеллу в Москве. Однако от этого предложения Архангельский отказался, ссылаясь на болезнь и преклонный возраст.

В 1923 г. через Александра Гречанинова ком­позитор получил приглашение поработать в Праге. Вместе с супругой Пелагеей Андреевной переехал он в Чехословакию. Здесь Александр Андреевич успешно работал с Общестуденче­ским русским хором7. Репетиции вновь создан­ного коллектива прерывались в связи с болез­нью руководителя. Летом 1924 г. Архангельского пригласили на лечение в Италию. Почувствовав улучшение, он возвратился в Прагу. Вместе с тем последствия октябрьского переворота на родине оставили тяжелый след в душе компо­зитора. 16 ноября 1924 г. он назначил очередную спевку хора, однако за час до ее начала сердце великого композитора навсегда остановилось...

 

В октябре 1925 г. прах Александра Анд­реевича, согласно высказанной им воле, был перевезен его женой в Ленинград, и там после соборно совершенной заупокойной Литургии в Казанском соборе, при пении «бывшего» хора любимого регента России, его предали по­гребению на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры. На надгробии начертаны слова: «Внуши, Боже, молитву мою».

Наталия Кузина, руководитель таллинн­ского хора «Радуга», следующими словами охарактеризовала творчество Александра Анд­реевича Архангельского: «Музыкальный язык Архангельского естественен, как естественна и выразительна речь человека. Его сочинения отличаются необыкновенной мягкостью, ясно­стью, теплотой в музыке, молитвенностью».

 

По наблюдению одного из современников Александра Архангельского, «молящийся оча­ровывается не только красотой голосоведения, но, что самое главное, загорается под влиянием музыки Архангельского еще более сильным ре­лигиозным чувством. Причина этого влияния в глубоком религиозном чувстве самого автора...»

Источник: mepar.ru

Не случайно я вспомнил об этом великом русском композиторе. 6 апреля состоится очередное выступление нашего хора. И мы будем петь одно из его песнопений. "Помышляю день страшный". 

Духовный концерт «Помышляю день страшный» был создан в 1898 году. Музыкальный гармонический язык Архангельского естественен, как естественна и выразительна речь человека. Его сочинения отличаются необыкновенной мягкостью, ясностью, теплотой в музыке, молитвенностью. Послушайте великолепное исполнение этого произведения мужским хором Святотроицкой лавры в Москве.

 

 

Сольный запев басов символизирует мысль, гнетущую человека всю жизнь – «помни о судном дне». Эта мысль о неизбежности расплаты за содеянные грехи в масштабе всего человечества выражены унисонным звучанием всего хора и только в 13-ом такте голоса расходятся на уменьшённый септаккорд, подчёркивая зловещее звучание слова «страшный». Интонации плача на словах «и плачу деяний моих лукавых» переданы с помощью секундовых попевок и имитационными вступлениями голосов. Кульминация произведения достигается за счет ускорения темпа, нарастания динамики, высокой тесситуры, красочного звучания малого вводного терцквартаккорда на словах «или коим дерзновением воззрю на Судию». Резкий спад динамики и звучание хора в низком регистре образно выражают смущение человечества перед грозными очами Творца, и осознанием своих грехов. Спокойный, величественный хорал – мольба о спасении и прощении завершает концерт. В музыке слышны интонации просьбы – скачок в партии сопрано вверх – и в то же время покорности Господу – приглушённое звучание хора в низкой тесситуре на заключительных словах «помилуй мя»