Страна солнечной бабочки

пишет Андриан Колотилин

Мне кажется, что иногда вовремя прочитанная книга может изменить жизнь. Это как перевод стрелок на железной дороге. Звенишь себе, легко покачиваясь на стыках и вдруг легкий толчок, ты еще ничего не заметил, но возврата уже нет. Судьба плавно изменила траекторию. Много лет назад я открыл старинную книгу — "Атлас бабочек и гусениц Европы и отчасти Азиатских владений" К. Ламперта 1913 года издания. Теперь таких не печатают. Кожаный переплет и фантастически красивые иллюстрации, на которых были изображены сотни и тысячи бабочек изменили мир. Поиск ранее неизвестных мне видов, а неизвестно было практически все, превратился в увлечение. Даже во сне ко мне прилетали бабочки и иногда самый большой и красивый парусник аполлон.

Еще школьником я исследовал все окрестности большого города, все отмеченные в специальной литературе места Подмосковья, но не знал, что опоздал на десяток лет. В Подмосковье этот редкий гигант исчез и последняя единичная встреча была зафиксирована в 1974 году. Прошло тридцать лет. Мои друг ученый Илья Осипов организовал небольшую экспедицию в те места Центральной России где, по информации биологов, аполлон еще сохранился. Наконец я увижу эту бабочку в дикой природе.

Малонаселенная часть Владимирской области славится своей относительно нетронутой природой. Здесь много малых рек, сосняков на песке, которые чередуются с зарастающими вырубками, заброшенными полями и старыми гарями. На солнечных опушках сосняков растет очиток. С мясистыми и питательными листьями “Заячьей капусты”, как зовут в народе очиток, связана вся жизнь аполлона.
Жизнь, по-своему, очень интересная.

Бабочка эта очень большая, почти 10 сантиметров в размахе крыльев. Видно ее издалека и даже неспециалист может отличить ее от банальной белянки — капустницы по странному, не очень уверенному полету. Летает она действительно не очень охотно, разве что в жаркий полдень может пролететь на несколько сот метров. В этом ее уязвимость и привлекательность. В горах, где аполлон более обычен, в каждом ущелье развивается своя независимая микропопуляция, появляются свои вариации, чуть отличающиеся от соседей. И поэтому бабочка очень ценится и вылавливается коллекционерами во всем мире. Конечно это незаконно, поскольку запрещается природоохранным законодательством почти везде в Европе и в России. Если же поляна или опушка выкашивается, распахивается или выгорает во время весеннего пала, то почти всегда Аполлон там исчезает навсегда.

Но на нашей поляне все спокойно. Десятки особей всегда в поле зрения, спокойно перелетают между растениями и конечно, создают потомство. После спаривания у самки образуется некое подобие пояса верности, который ученые называют “сфрагис”. Он мешает другим самцам спариваться с самкой еще раз. Она же разбрасывает свои яички куда попало, совсем не заботясь о том, чтобы они попали на растение, которое весной будет кормить маленькую гусеницу.

Потревоженная бабочка не спешит улететь, напоказ выставляет свои большие красные пятна и достаточно громко шипит, потирая ножками о крыло. Пугает или заявляет о своей несъедобности птицам. А вечером отправляется спать в траву и утром ее можно найти на том же месте.

Гусеница аполлона появляется весной и начинает усиленно есть. Питается она в солнечную погоду и окрашена в черный цвет. Это помогает поддерживать нужную температуру тела даже во время весенних похолоданий или в условиях гор. Я долго искал гусениц, осторожно, чтобы не раздавить случайно, сантиметр за сантиметром осматривал кормовые растения, и через несколько часов увидел нескольких гусениц последнего перед окукливанием возраста.

Чудесен процесс превращения гусеницы в бабочку. Сначала “ толстый черный червяк” начинает куда-то спешить. Он ищет место для окукливания. Ничего не ест, как будто бы уменьшается в размерах и на следующий день под высохшей шкуркой уже оказывается куколка, покрытая матовым белым налетом. Все органы внутри растворяются, превращаются в некое подобие живого бульона и потом “пересобираются” в совсем иной организм. Обычно утром из куколки выходит бабочка, вернее нечто, похожее на бабочку с маленькими крылышками. Она быстро взбирается на травинку и опускает туловище вниз. Теперь ей нужен покой и свет. В мягкие маленькие зачатки крыльев под давлением закачивается гемолимфа и крылья на глазах разворачиваются, а через несколько часов твердеют на солнце.

Рядом с нашей поляной протекает лесная река. Там тоже идет процесс превращения.

Десятки личинок стрекоз выползают из воды на растения. Уже в 6 часов утра все берега покрыты рождающимися стрекозами.

Пока они прозрачны, некоторые покрыты росой. Солнце просвечивает сквозь пустые прозрачные брюшки воздушных хищников.

Скоро крылья станут твердыми, тело обретет цвет и впереди первый не очень уверенный полет.

Пышное разнотравье привлекает добрую сотню видов дневных бабочек на опушку соснового леса.

И среди них две прекрасные дамы, две королевы – махаон и аполлон. Конечно, такую картину невозможно увидеть в природе, потому что крупные бабочки не любят соседства. Но с ними можно “договориться” о фотосессии рано утром, пока солнце не прогрело крылья. Осторожно подносим травинку к одной из замеченных дремлющих красавиц и она перебирается на новое место. Теперь очень медленно можно перенести ее поближе к представительнице другого вида. Бабочки начинают просыпаться и расправляют свои крылья перпендикулярно рассветным лучам. Аполлон на всякий случай принимает отпугивающую позу. Скоро они согреются и улетят, а мне на память останется нереальная, но красивая картинка, материализованный сон начинающего натуралиста.

Жаркий день близится к концу. Махаоны пьют влагу на песчаной отмели лесной реки. Их много, более десятка и я по-пластунски подбираюсь к ним. Сантиметр за сантиметром, медленно. На зубах давно уже скрипит песок.

Одно неверное движение и вся компания поднимается в воздух, за исключением самого крупного. Низкое закатное солнце проходит сквозь его крылья, желтый песок снизу подсвечивает их, все окрашено в теплые, почти пылающие цвета. Обливаюсь потом, почти не дышу и вдавливаю камеру с дорогим объективом в песок, сам тоже подбородком, носом, грудью ввинчиваюсь в почву для того, чтобы увидеть редкую бабочку в видоискатель и скомпоновать кадр, сюжет которого уже несколько лет был готов у меня в голове. 5 дублей подарила мне судьба. Потом почти час вытряхиваю одежду, отплевываюсь и осторожно привожу в порядок камеру, прочищаю все щелочки объектива от злейшего врага оптики – песка.

Мой старый знакомец аполлон, как и положено представителю этого вида, никуда не улетел с поляны. Вот и сейчас он устраивается на ночлег недалеко от палатки. Нам же надо уезжать из страны солнечных бабочек и очень хочется верить, что и через десяток лет я смогу показать в природе своим внукам одну из самых больших и красивых бабочек Европы.