Стихи из дневника (28)

НЕСОСТОЯВШИЙСЯ РОМАН

Вторая от меня девчонка - миловидная, круглолицая, чуть пониже меня ростом, с приятной фигурой и живым взглядом, послала мне записку: "Боря, а ты мне нравишься". Я не знал, что делать, что ответить, сгорал от робости и смущения. Ко всему этому примешивалась сложная смесь чувств и ощущений. В них был и интерес, и желание стать к ней  ближе, и боязнь розыгрыша, насмешки. Я так ничего и не ответил ей, хотя передумал о многом.  На следующий день эти мысли снова волновали меня. Я даже попробовал сочинить стишок:

Вчера ты написала,
Что нравлюсь я тебе.
А если ты наврала?
Так...

Так, так, так... Ничего не выходит. Строка не окончена. Следующая строфа была успешней:

Скажи, что это шутка
Иль докажи, что нет -
Отдайся мне, голубка,
Будь ласкова, мой свет.

Вот таков конец стишка. Но это только в мыслях...
Не обмолвился же я с ней ни единым словом.
декабрь 1963
Дневник. Тетрадь восьмая. Первый студенческий год (15)

https://www.liveinternet.ru/users/3411633/post387010017/

Этим 29-м постом я заканчиваю цикл стихов, найденных в тексте моего романа-дневника "Моя жизнь в 1960-е годы. Хотел бы с любимою слиться".
Стихи расположены в  полном хронологическом беспорядке, так как выкладывал я их по мере нахождения в общей рубрике дневника "Мои стихи" (общий поиск Дневника не работал).  По времени реального написания стихов получился период от 10 января 1963 до 8 августа 1965-го. "Несостоявшийся роман" произошел в декабре 1963-го - накануне моего 16-летия. Последний стих  романа - дневника написан накануне 18-летия. А это уже дистанция огромного размера от подростка к взрослому человеку.
Тем не менее я постарался, чтобы действующие ссылки позволили читателям пройти от 29-го к первому посту и обратно. Закончив выкладывать стихи из дневника, вчера я в одном файле рассортировал их в строгом хронологическом порядке и отправил для публикации в журнал "Годы и люди", который издается в Нерчинске.  

Сборник стихов "Порывы юности мятежной" 

Стихи из дневника (27)

ТЫ ХОРОШАЯ, РАСПРИГОЖАЯ…

Ты хорошая, распригожая,
Губки аленьки,
Ножки маленьки,
Обольстительны, привлекательны,

А лицо твоё, словно солнышко
Целовать его, расцеловывать
И красу твою ненаглядную
Всё лобзать, облобызовывать,

Мять в руках до самой зари и т.д. и т.п.

(Можно продолжать до бесконечности).
Возможно, это тебе больше понравится. Но когда говорят прямо в глаза суровую действительность о тебе, - это тебе дико не нравится.
ноябрь 1963
Дневник. Тетрадь восьмая. Первый студенческий год (9).

https://www.liveinternet.ru/users/3411633/post385703065/
 

ПОДРОБНОСТИ ЧИТАТЬ В ССЫЛКЕ И НИЖЕСТОЯЩЕМ СКРИНШОТЕ

Стихи из дневника (29)

Стихи из дневника(26)

НЕ СТАРАЙСЯ ПОНАПРАСНУ

Однажды Шигарева напустилась на меня за то, что я опоздал на урок (будто она не опаздывает!).
- Никому нельзя, а ему что ли можно опаздывать? - кричала она.
Наши девочки подошли к ней и говорят:
- Что ты всё на Комиссарова напускаешься. Каждый раз всё что-нибудь против него придумываешь. Что он тебе плохого сделал?
Мне стало обидно и во мне заговорило мужское достоинство. Не хватало, чтобы девчонки защищали меня перед Иркой? И на уроке я написал ей свой искренний стих.
Вот он.

К Ш***

Не старайся понапрасну -
Ты меня не подкусишь.
Ты ведёшь себя ужасно,
Но меня не удивишь.

Убежденья мелки, жалки
И поступки таковы,
От словесной перепалки
Не прибудет ум, увы!

Загляни в свою головку,
Выкинь мусор из неё,
Веки распрями спросонку,
Ведь ты спишь, дитя моё.

И раскрой пошире глазки,
И на ЖИЗНЬ с любовью глянь.
Жизнь красивей всякой сказки,
Но не вкось гляди, а впрямь...

Вопреки, быть может, такту,
Твою душу теребя,
Я надеюсь, стих мой как-то
Повлияет на тебя.
ноябрь 1963
Дневник. Тетрадь восьмая. Первый студенческий год (9)

https://www.liveinternet.ru/users/3411633/post385703065/

Стихи из дневника (28)

Стихи из дневника (25)

НЕ БУДЬТЕ РОБКИМИ

В году у меня было сотни перемен в настроении, иногда по десятку в день.  И если их все описать, снабдив каждое настроение соответствующей музыкой, ибо к каждому чувству можно подобрать музыку (и даже цвет), то получилась бы грандиозная симфония с огромным разнохарактерным количеством тем, мелодий и призвуков.
В один момент, в досаде на себя, я написал четверостишие:

Не будьте стеснительными,
Не будьте робкими,
Будьте решительными,
Будьте бойкими.

декабрь 1963
Дневник. Тетрадь восьмая. Первый студенческий год (17)

https://www.liveinternet.ru/users/3411633/post387475213/

Стихи из дневника (27)

Стихи из дневника(23)

Я СМОТРЮ ДЕВИЧЬЮ КРАСОТУ

Проходившая мимо меня толстая безобразная дура заорала: "Что здесь делаешь, паразит? Ещё раз увижу, уши надеру".
И всё же я эту минуту буду долго помнить. Красота была совсем рядом.
А эта дура испортила настроение.

Я смотрю девичью  красоту,
Ничего не нахожу здесь стыдного.

Красоту хочу узнать,
Красоту хочу понять.

...А если я художник?
А если я поэт?..
октябрь 1963
Дневник. Тетрадь восьмая. Первый студенческий год (7)

https://www.liveinternet.ru/users/3411633/post385365857/

Стихи из дневника (25)

Стихи из дневника (22)

О СЕРЕЖЕ ЕГОРОВЕ

Есть у нас Серёжа Егоров.
Вы попробуйте к нему придти. 
Он комитет комсомола
В свой кабинет превратил.

Весь день там занимается
И ключ с собою носит,
А кто туда заявится,
Того уйти он просит.
март 1964
Дневник. Тетрадь восьмая. Первый студенческий год (22)

https://www.liveinternet.ru/users/3411633/post388331092/

Стихи из дневника(24)

Стихи из дневника (11)

Стихи из дневника (13)

Лиру напоминает: хватит бездельничать, целых пять дней не писал в дневник! А когда писать, если надо ответить на сотни поздравлялок с ДР, Новым годом, сделать красивые подарки и открытки лучшим друзьям?! Хорошо, что в черновике было заранее заготовлены очередные "Стихи из дневника". 

Стихи из дневника (10)

МОЙ ИДЕАЛ

В журнале "Знание - сила" я прочёл статью о физиономистах, которые искали в человеке связь между чертами характера и их отражением в лице человека. Говорят, что интеллект выражают глаза, а чувства - губы. Я подумал, кто же мой идеал?

Вот и нужно мне о ней подумать,
Воедино образ сей связать.

Мне нужна такая:

Чтобы были чувственные губы
И большие умные глаза.
И, конечно, остальное всё в придачу:
Плечи, бёдра, талия и грудь.
Чтобы жизнь кипела - не иначе!
Чтоб был ритм и темп -
                                                  а не как ртуть.

То есть: интеллект плюс эмоции.

Борис КОМИССАРОВ,
май 1965*

*Моя жизнь в 1960-е годы. Хотел бы с любимою слиться. Роман-дневник о юности. – Дневник. Тетрадь девятая. Второй студенческий год (50). Об эстетическом чувстве.

https://www.liveinternet.ru/users/3411633/post396634817/

Стихи из дневника (12)

Стихи из дневника (8)

Стихи из дневника (10)

Стихи из дневника (5)

Я стал изливать свои чувства в стихах и постепенно взбадривался. Стихи помогали приходить мне в хорошее, боевое настроение. Так и появился этот стих:

Скорбью объятый в часы веселья...
Муть голубая всё дальше течет..
Даль непонятная в серой метели
К сердцу всё ближе и ближе ползёт.

Ты недоволен.
О будущем скором
Не хочется думать -
Тебе всё равно,
А в голове, как в колышущем море,
Всё расплывается, тянет на Дно.

"Лучше
                                 лежать на дне".
Нет!!
                                         Это вовсе не по мне. 
                                  Скользко ходить по дну 
                                   А жизнь ведь нам дали
                                                                         одну       

     ------------

В часы недовольства,
Когда ты в тревоге
И чувства лезут одно на одно,
Мой друг, опасайся
                                  неверной дороги,
Ведущей на скользкое
Мутное дно.                  

Будь уверен в себе
И правдив пред собой,
Мысли чуждые
Прочь отгоняй.

Борис КОМИССАРОВ,
1965, апрель*

https://www.liveinternet.ru/users/3411633/post395073480/

*Борис Комиссаров. Моя жизнь в 1960-е годы. Хотел бы с любимою слиться. Роман-дневник о юности. Дневник, тетрадь девятая, второй студенческий год (40). 1965, апрель.

Стихи из дневника (7)

Стихи из дневника (4)

На следующий день, 19-го, я не видел её, а вечером, 20-го, сидел один в пустом классе и думал о ней. Я удивлялся сам себе: меня очень тянуло к ней, вспоминалось её лицо и улыбка.

Но можно ли ей доверить все свои мысли? Насколько глубоко моё чувство? Может быть это уже привычка - столько дней быть постоянно рядом с ней? Все эти мысли рождали из-под пера такие строчки:

Это ль не великое искусство -
Быть с любовью чист наедине?
Потому что не расчёт, а чувства
Здесь владеют. Мозг твой в пелене.

Ты не знаешь, можно ль рассказать ей
Всё, что в жизни передумал ты,
Встретишь ли ты от неё участье,
Иль туман холодной пустоты?..

Борис КОМИССАРОВ,
20 апреля 1965*

*Борис Комиссаров. Моя жизнь в 1960-е годы. Хотел бы с любимою слиться. Роман-дневник о юности.- Дневник, тетрадь девятая. Второй студенческий год (38). 18-20 апреля.

https://www.liveinternet.ru/users/3411633/post394715664/

Стихи из дневника (6)

Стихи из дневника (3)

Придя домой, попал в общежитинскую людскую круговерть.
А утром, когда остался в комнате один, передо мной всплыл в памяти вчерашний вечер и начали рождаться строчки стихов. А я-то думал, что больше уже не буду писать стихов. Прошло больше двух лет со дня появления первых наивно-влюблённых строчек стихов и больше года со времени последних стихотворных строф, в которых начали зарождаться зрелые мысли, но они оказались трудными для пера. Как всегда, в поэзии легче руководствоваться чувствами, чем логикой.
Я написал:

Что?

До сих пор не писал

это слово.

Такое

                ясное,

как весны молодой

                            рассвет

И такое

                         сложное,

словно тайны мятежной

                                       души.

Эти встречи...

Уста, задутые ветром,

Эти речи

И взгляды без слов...

Снег и ветер в ночи,

Словно песни полёт.

Стынет тело,

Не стынет лишь кровь.

А скажи,

                    что такое

                                          любовь? 
Борис Комиссаров,
февраль 1965*

*Моя жизнь в 1960-е годы. Хотел бы с любимою слиться. Роман-дневник о юности. - Дневник, тетрадь 9-я, второй студенческий год (25).  А скажи, что такое любовь?

https://www.liveinternet.ru/users/3411633/post393442520/

Стихи из дневника (5)

Стихи из Дневника (2)

Был классный час. Я всё время бросал на неё взгляды. После звонка в коридоре спросил её, может ли она сегодня вечером придти заниматься ансамблем. Она категорическим тоном произнесла:

- Нет, нет, нет - я не могу.                       
- Но ведь надо же поучить, нас завтра убьёт Люция Николаевна.
- Учи отдельно, - посоветовала она.
Почему она переменилась?

Стоит лишь тебя увидеть,
В сердце боль, тоска.       
Не могу понять, в чём дело,
Не влюблён ли я?

Борис Комиссаров,
октябрь 1964*

Такие слова просятся из сердца.
Чёртовый романтизм! - тут же вырывается другой голос. В какое время я живу? Конец XVIII - начало XIX века? Нет!

*Моя жизнь в 1960-е годы. Хотел бы с любимою слиться. Роман-дневник о юности.-  Дневник. Тетрадь девятая. Второй студенческий год (10). 1964, октябрь.
https://www.liveinternet.ru/users/3411633/post392175562/

Стихи из дневника (4)

Моя лучшая подруга-одноклассница по Сретенской музыкальной школе Олечка Зимина (ныне руководитель  музыкальной  школы  в Санкт-Петербурге)  совершила путешествие за моей книгой "Правда страшного времени (1938-1947)."

...Мы встретились с ней в соцсетях спустя более полувека. В музыкалке мне было 15, а ей 12 и я, конечно, не запомнил её. Но нас сблизили воспоминания о нашем общем учителе музыки. Оля поделилась уникальными воспоминаниями о концерте в Читинском музучилище, в котором она приняла участие. Этот фрагмент воспоминаний вошёл в мой роман-дневник "Моя жизнь в 60-е годы". Из откровенных  рассказов о моей жизни у  своенравной, со школьных лет, но очень талантливой девочки сложился мой образ одинокого волка-борца за правду и справедливость. Так я стал "волченькой".

"Ольга Зимина (Артёмова-Крылова): Я  белкой кручусь в режиме нонстоп. Мама мне говорит, вот жили бы в Сретенске.... но ей исполнилось 90 лет, без комментариев....  А моя сказочная жизнь требует много денег, приходится ещё работать..."

Из-за такого плотного графика работы и жизни Ольге не сразу удалось съездить в издательство. Через пару месяцев я  получил от Оли тёплые поздравления с юбилеем. Про книгу - ни слова. Но прошло ещё два месяца и вот:

"Здравствуй, Борис - Волченька! Мы опять потеряшки в нашем с тобой общении. Может у тебя уже есть этот экскурс, но я тебе предлагаю свой путь за твоей книгой"..

https://www.super-izdatelstvo.ru/product/pravda-strashnogo-vremeni-1938-1947
Однако не всем повезло жить в нашей прекрасной северной столице... Поэтому для иногородних, пользуясь случаем, выдам ещё два адреса, где живёт моя книга в бумажном и цифровом воплощении:
https://ridero.ru/books/pravda_strashnogo_vremeni_1938_1947/  (Екатеринбург).
https://www.litres.ru/boris-komissarov/pravda-strashnogo-vremeni-1938-1947/

Книгу можно приобрести непосредственно в  питерском издательстве, если  при заказе отметить галочкой способ получения книги (строку "самовывоз") и совершить  сказочное путешествие в исторический  центр.

Ольга не только  совершила вояж в СуперИздательство, но и весь свой маршрут  в исторический центр города трёх революций запечатлела на камеру, сопроводив путешествие короткими пояснениями. 

"Этот серый старинный дом соседствует с  Дворцовой аркой"

Адрес СуперИздательства

"Захожу в Лидваль"

Путь за книгой

"Четвёртый этаж, 414 кабинет"

"Девушки, которые работают с заказами на издания"

"Пришла в издательство в бизнес-центр Лидваль, в 414 кабинет, тебя там все знают, как будто ты вышел выпить глинтвейна и сейчас вернёшься. Очень они неудобно работают: понедельник - пятница с 11.00 до 20.00, суббота, воскресенье - выходные. Я им высказала своё ФИиии, что люди на работе, машину поставить негде, вечером пробки итд. Оплатила книгу и они тут же любезно согласились выйти на работу в субботу, всё равно мне в Метрополь ехать - я Пасху заказала, надо забрать".

"Ты издавался в историческом центре Санкт-Петербурга"

"На Дворцовой играет военный оркестр"

"Мне мой табун лошадей припарковать негде, а вот две лошади паркуются возле Дворца"

"Набережная Мойки. Мороз и солнце!!!"

"Канал Грибоедова"

"Аничков мост"

---------------------------------------------------------------------------------------------------------

Со своими питомцами-пианистами Ольга объездила пол-Европы с концертами. А начинался её блестящий путь  пианиста-педагога в Сретенской музыкальной школе. На снимке 1963 года я стою возле шкафа во втором ряду справа, а Олечка Зимина передо мной сидит справа от нашего учителя музыки Валерия Михайловича Рублёва.

Предыдущая часть

Пока не закончилось время томительного ожидания праздника - размещения моей книги "Правда страшного времени (1938-1947). Из истории Забайкальской транспортной милиции" - нет желания сочинять новые посты. И вот сижу, шарюсь в папках своего компа, ищу и нигде не могу найти снимок  удостоверения, которое мне было временно выдано в редакции газеты "Забайкальский рабочий" в 1966-м. Меня туда  отправили на стажировку.  Фотку собрался отправить товарищу, с которым учился вместе в Читинском музучилище. Он рядом со мной стоит (крайний справа) в группе студентов.
С тех пор мы не виделись и не общались. И вот совсем недавно он нашёл меня  в Фейсбуке. Теперь взаимным воспоминаниям о нашей  прошедшей жизни и общих знакомых не видно конца. Он уже давно живёт в  первопрестольной, но скучает по  Чите.
Александр Голубинский закончил Читинское музучилище в 1964-м. В 1974-м сам стал на шесть лет его директором. Заслуженный работник культуры России. Много лет возглавлял отдел культуры Забайкальской железной дороги. А этой фотки у Александра не было. Однако она была помещена в моём романе-дневнике о юности "Как я жил в 1960-е годы".  
Теперь мне всё известно  об одном из моих друзей, которого не хочется называть персонажем моего романа - этого доброго, глубоко порядочного, интеллигентного человека и классного музыканта,  который к тому же хорошо владеет словом, публикует свои заметки в журнале "Музыкальная жизнь", Сегодня он прислал мне воспоминания о музучилище (ныне краевое училище искусств), которому исполняется 60 лет. 

А я решил отправить моему студенческому другу Саше свою давнюю статью, на скан которой наткнулся в папке "Публикации". Она была опубликована  в газете "Экстра" за 15-21 апреля 1999 года. Эта статья идеально подошла под проводимую газетой акцию "Против произвола властей". Акция совпала с  конфликтом между мной и начальником УВДТ в конце моей службы в транспортной милиции. И сейчас неожиданно пришла мысль: а ведь это тоже история Забайкальской транспортной милиции. Только через полвека после страшного десятилетия, правду о котором я изучал в государственном архиве и отразил в своей повести, которую издательство пообещало разместить на виртуальных прилавках  интернет-магазинов в первой половине сентября.   

Итак... Конец XX века. 
Не удалось мне с моей жаждой справедливости спокойно  закончить службу. Когда  ты достиг к пятидесяти, преодолев все препятствия и трудности, своей высоты, почёта и уважения, звания и наград, трудно смириться с тем, что тебя  вдруг опускают на землю и  дают понять, что ты никто, пыль, которую легко сдуть со своего места, потому что на него твой начальник  пообещал кого-то принять.
Справедливость восторжествовала. А через полгода после моего ухода расстался со своим креслом и сам начальник УВДТ. Он несправедлив был к подчиненным, пренебрегал интересами людей и многие мои сослуживцы приходили в пресс-службу излить мне свои страдания, увидев во мне принципиального и отчаянно-смелого журналиста-правозащитника, не так давно "отбывшего" свой депутатский срок в областном парламенте в комитете по правам человека, законности и правопорядку.

(Масштаб статьи можно увеличить в браузере, но лучше всего сохранить в папку и прочитать в удобном увеличении). 

(Читать далее)

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
июнь

Опять разговор о коммунизме. Её слова: "Это бред". Не верит категорически.
Я сказал, что не обязательно через 20 лет, но через десятки лет - будет.
Она:
- Не будет ни через 100, ни через 200.
- Ну, это ты зря, - пытаюсь переубедить. - Почему феодализм сменился капитализмом, а капитализм социализмом? В конечном счёте потому, что развивается производство и это развитие влечёт за собой перестройку общества. Ты не видишь добрых людей (как пример, приводишь своё училище). А какие они, добрые? Для тебя - это романтические герои Лермонтова и других писателей эпохи романтизма. Сейчас другой век, другая эпоха - более сложная и более прагматичная. Конечно, такой молодёжи, как у вас в культпросвете - много. Но это ж, в основном, юнцы, пришедшие после восьмого класса. Но есть другие люди - мыслящие, понимающие действительность и сознательно желающие прогрессивно жить и перестраивать общество. 

(О перестройке заговорили только через двадцать лет! - Б.К., сентябрь 2016).

-  И этих людей немало, - продолжил я после паузы. - Может быть ты каждый день ходишь мимо них и не знаешь, что это они и есть.

Но Галя - идеалистка и интуиция говорит ей, что сознание всё-таки первично.
Я ответил, что интуиция - вещь не сверхъестественная, а вполне  объяснимая и  в будущем даже машине можно будет "приделать" интуицию. Человек от машины отличается только большей сложностью программ.
Она:
- Боже мой, неужели скоро формулами жизнь человека можно описать?
- Вполне. В общем виде и сейчас можно.
- Но ведь невозможно до конца...
- До конца, конечно, практически невозможно, ведь человек неисчерпаем, но, по крайней мере всегда будет "неисчерпаемей" самой совершеннейшей машины, сделанной им. А в общем виде всё поведение человека можно объяснить всего двумя программами: животной и социальной...
Объясняю ей формулу эмоций. Галя ужасается.

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
июнь

У неё это, наверное, было настоящим, а у меня, возможно, вымышленным. Может быть мне просто нравилась игра, в которую я играл, нравилось чувствовать себя таким, хотелось  благородно поступать. Может быть, если долго чувствуешь себя таким, то  в конце концов и СТАНОВИШЬСЯ.
Так в некоторых фильмах актёр настолько хорошо играет роль, что личность героя, которого он изображает, становится неотличимой чертой самого актёра. Актёр настолько верит в правдивость образа, что и чувствует себя таким. Может быть и  у меня было так.
Я не хочу сказать, что  я способен быть выдающимся актёром. Собственно говоря, я могу играть только то, к чему склонен по характеру. И в сущности это уже будет не игра, а просто жизнь.
В этот день я почувствовал, что это очень хорошо, радостно быть вместе, чувствовать её близость, прислониться щекой к её щеке. Соприкосновение тел подразумевает соприкосновение душ. 
И... всё же чувствую: это хорошо, но... не для меня.  Чего-то мне не хватает...
Расстались очень хорошо. В пустом коридоре общежития так много друг другу говорили поэтичные и радостные до слёз взгляды.

О приезде отца и методах воспитания

Приехал отец. И опять были эти мелочные претензии ко мне и моя реакция раздражения на них. И всё же он считает, что всё делает абсолютно верно по отношению ко мне.  Он непогрешим! Он желает мне добра! И если б я его слушался,то был бы, как он говорит, на высоких ступенях жизни. С мамой всё-таки как-то легче: у неё простая житейская мудрость и есть, хоть малость, понимание того, что нужно говорить, а что ясно и без слов. У отца эта грань совершенно отсутствует.  Отсюда мелочность, навязчивость (даже в пустяках), способность делать конфликт из мухи. Совершенно не умеет отделять главное от второстепенного и, соответственно, распределять своё внимание. 

Много говорили о воспитании с Цветковым. Он говорил о том, как он будет воспитывать своего ребёнка. Много рассуждали с ним о непосредственном и опосредованном влиянии. Второе, т.е. влияние через образы, куда действенней, чем прямые нотации. Нужно как можно реже влиять в форме приказов, а в определённом возрасте эту форму вообще исключить. Кроме  того, ребёнку нужно предоставлять по возможности большую самостоятельность. И дать возможность со многими вещами знакомиться самому: то, что познаётся на собственном опыте, сидит крепко и не забывается, а нотации и голые нравоучения проходят мимо ушей. Нужно при большой свободе ребёнка, умело направлять его развитие.

Всё! Забрал из училища все документы, рассчитался с библиотекой, подписал обходной. Теперь меня с нашим училищем уже ничего не связывает.

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
июнь

У меня ощущение, будто всё приходится начинать сначала. Опять разговоры об обыденных вещах. Основная тема - педсовет. Об этом она много говорит, ругает меня и, чувствую, жалеет, что меня не будет больше в Чите. Я - больше молчал...  
Но потом и  её стал успокаивать, разглагольствуя об относительности всех существующих в мире вещей. Здесь я в основном говорил. Люда молчала и мне приходилось вытягивать из неё ответы. Ну, это, как обычно, - я уже привык.
Гуляли не больше часу. Пришли в общежитие и с улыбкой расстались друг с другом.

 Встреча с Галей

12 июня, суббота. Совершенно случайно увиделся с Галей в коридоре нашего этажа. К ним не заходил очень давно (как будто век целый!). Незаметно текло время в общении с Людой и водовороте  других забот. 
Сообщил ей свежую новость: исключён из училища, в Чите ещё буду не больше недели, уеду в Сретенск, хочу там начать работать.
Она искренне удивляется:
- Ведь ты же способный!
- Ну а ты как?
Сдаёт экзамены, но всё надоело в городе, живёт романтическими мечтами, как всегда. Следующий год учиться в культпросвете не хочет.
- А почему ты к нам не заходишь?
Я нашёл причину (верную отчасти):
- Я тебе обещал переписать ноты романса на твои стихи и всё-то не сделал.
- Какой честолюбивый! Ведь всё равно можно зайти.
- Ну а ты? Стихи с тех пор писала?
- Да. 
- А дневник?
- Да, тоже. Я уже закончила тетрадь.
- Мне дашь почитать?
Немного помедлив, но очень искренне произнесла:
- Дам.
До понедельника она уезжает домой. Договорился, что приду к ней в понедельник.

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
июнь

Я подошёл к ней:
- Ты не хочешь со мной разговаривать?
Она молчит и вдруг заявляет:
- А что с тобой разговаривать? Ты совсем уже дошёл! Знаешь, что тебя на педсовет вызывают?
- Так это для меня не новость... Ты думаешь, могут выгнать?
- Думаю!
- Я всё же надеюсь...  Хотя чёрт его знает. У них есть все основания хильнуть меня из училища. Ну а ты как? В вечерней всё сдала? 
- Нет, ещё пять экзаменов.
- Порядком. А музыкальные не сдаёшь, что-то тебя не видно на экзаменах.
- А я могу не сдавать музыкальные. Я перехожу на д/х отделение. Вот, на педсовете буду объясняться...

(Д/х - дирижёрско-хоровое отделение. - Б.К., сентябрь 2016).

-Так ты тоже там будешь?
- Да, объяснять свой переход на д/х отделение. 

Вернувшись в свою комнату, я услышал сообщение Платонова:
- Твоя Люда меня спрашивала, дома ли ты.
- Давно?
- Часа два назад.
Я вспомнил слова Цветкова: "Она ещё вернётся к тебе". Он^еправ.

(Карандашом сверху  после буквы "н" в слове "он" вставлена - но чернилами крест-накрест зачёркнута - буква "е". -   Б.К., сентябрь 2016).

Начало романа -дневника

Предыдущая часть

1965,
конец мая - начало июня

- Здравствуй!
Молчание
- Что с тобой, дорогая? Может здороваться больше не будем? 
- А ничего! Я помню, что у тебя в книжке написано. А я не хочу быть жертвой...
И прочее. Даже про "жертву" вспомнила.
- Может быть во мне это наносное?
- Нет, между нами всё кончено. Я так не хочу...
Говорила, а у самой голос дрожит от волнения. Хотела сказать твёрдо, но не вышло.

__________________________________________________________________ 

Авторское отступление

"Редактирование" карандашом: слово "волнение" зачёркнуто и исправлено в скобках на "(от гнева)".
Как мне тяжело выкладывать в посты эти главы, вспоминать забытое прошлое и видеть эти "поправки", эти  грубые вмешательства в мои первые литературные опыты: личные  дневники и записные книжки. А всего лишь через год у меня появился реальный редактор, который по цензурным соображения мог менять мои высказывания в газетном очерке прямо на противоположные. Но он-то несёт ответственность за содержание СМИ перед партией. А править меня в моём собственном бесцензурном дневнике, где я сам себе - редактор?!

Многие замечания и упрёки я пропустил (типа "Эх, ты! Как цинично!"). Некоторые страницы испещрены развёрнутыми поучениями и нравоучениями, говорящими о полном непонимании автора и его текста, о буквальном переносе на личность автора заданного стиля и образа, мнения условного героя Дневника, как литературного произведения. И сейчас я отвлекаюсь и надолго задумываюсь, перекладывая в социальную сеть - в роман-дневник строки из старинного рукописного дневника - так тормозят меня воспоминания о моей сложной и неоднозначной юности.

В 1977-м году я перечитывал дневник и отвечал кое-где самозваному "редактору". Иногда отвечал на карандашные замечания своими репликами, объяснениями особенностей писательского "достраивания реальности", ролевой игры, творческого воображения и фантазии. В одном случае, когда я после глубоких душевных метаний и размышлений задал вопрос "Кто я," было получено прямое карандашное оскорбление, которое и сейчас вновь расстроило и покоробило:"Ты, наверное, хочешь стать животным". Я между строчек нагрубил в ответ: "Ну и дура же слепая ты была". Только прочесть это мнение тогда было некому.  
О Цветкове и его мечте научить детей чувствовать и понимать музыку и искусство, карандашом написано: "Они, наверное, были бы самыми несчастными существами. А его сын?"
В 77-м году я ответил: "До чего же много в тебе было злого неверия, такой категоричности; никак не хочешь хоть чуть-чуть допустить возможность хорошего. Можно, конечно, сомневаться в этих словах, списать их на похвальбу, считать нереальными. Но ведь даже мечтать об этом, пусть даже как о недостижимом, благородно. - Б.К., 77 г."

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
конец мая

Не помню, лирическое, или наоборот мутное настроение толкнуло меня кирнуть, но в училище поздно вечером я пришёл изрядно (не очень, но всё-таки) кирным. Бабка Лиза орала на меня, но это уже её привычка. Очень тщеславная старуха. Работает в училище с самого его основания. Все студенты с ней на "ты" и она любит погутарить с ними. Задаётся: "Через мои руки все музыканты прошли! Как придут сюда, так и говорят: "Баба Лиза, ты помнишь нас..."
В угловом, самом большом классе сидела Люда и слушала пластинки: завтра у неё экзамен по музлитературе.  Взяла проигрыватель из нашего кабинета звукозаписи и решила всю ночь слушать музыку. Запомнить нужно было около сотни тем.
Повязку она уже сняла. Возле глаза осталось лишь тёмное пятнышко. Я решил не идти в общежитие и тоже остаться ночевать. Я завалился спать возле стола, упал на скреплённые в ряд стулья. Попросил её потушить свет. В темноте под столом я видел только немигающий, гипнотический красный глаз проигрывателя, видел еле различимые очертания Людиной фигуры, слушающей Реквием Моцарта.

Всю ночь, упрямо заглушая желание спать, звучала заупокойная месса великого Моцарта. Изредка поднимая веки, я видел всё тот же красный глаз, и под его неумолимым оком снова, словно сами собой, закрывались отяжелевшие веки. Мощные, трагические и страстные хоры, стройное, выразительное чередование мужских и женских голосов сливались в расплавленном полусонном мозгу.  В голове они закручивались вихрем кошмарных  видений. Всё это хоть и было  страшно, но происходило где-то  далеко от меня. Далеко, вероятно, потому, что я очень хотел спать.

(О, как я завидую этому парнишке за то, что он мог спать и видеть сны под Моцарта и при свете ламп - не в темноте же Люда разбирала мой убористый почерк - Б.К., сентябрь 2016).

В середине ночи ей стало холодно и она попросила у меня пиджак

Еле пошевелив спросонья языком, пробормотал:
- Возьми...
И отдал ей пиджак.
Потом она говорила, что взяв его, не имела никакой задней мысли. И только потом, обнаружив в кармане мою записную книжку, она жадно впилась  в неё...

...Проснулся я в тишине, когда уже рассвело. Было полседьмого утра.  Люда, в накинутом на плечах пиджаке, склонила голову на стол и спала. На столе остывал раскрытый проигрыватель с огромной пластинкой на диске - "Реквием" Моцарта. 
В семь часов, протерев сонные глаза, мы пошли домой, в общежитие. Всё было обычным... И вдруг изменилось, когда она, помолчав немного, призналась, что прочитала мою записную книжку,  И одно место в ней так её возмутило, что она хотела с размаху запустить в мою голову чернильницу.  А я спал.

Притворился равнодушным:
- Мне всё равно, сейчас меня уже ничто не может удивить.
- Да? Вот ты как заговорил теперь?

Начало дневника

Предыдущая часть

Глава 52а

В СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ    
Что такое писательский дневник
(Ответы на письма  давно знакомой читательницы)

...Ты не поняла, что я уже был во многом сформировавшейся личностью и ханжеская мораль "синего чулка" не могла устоять против природного движения юноши, которому пришла пора приобрести первый сексуальный опыт (может, со второго раза и он станет разумней и сдержанней). Это первое.

И второе. Исследуя жизнь, чтобы в ней обрести самого себя, я примерял на себя маски разных типов и характеров, как увиденных в жизни, так и "сконструированных" собственной фантазией и наделённых разными чертами и сочетанием черт, в том числе придуманных, наносных, как принято было говорить. То есть временных, случайных, неустоявшихся, не свойственных в полной мере характеру РАЗВИВАЮЩЕЙСЯ личности.

И третье. В дневниковом творчестве вырабатывался собственный стиль повествования и выковывалась моя игровая РОЛЬ как героя-рассказчика. Позднее это стало называться ролевой игрой. Она была необходима для выработки умения передавать мысли так, чтобы слушателям было интересно и они не разошлись, зевая. А мыслей у любого человека в голове во время  участия в определённых событиях возникает много, за всеми не уследишь. В соответствии с процессом примеривания маски и роли героя-рассказчика - на себя - некоторые детали могут вызвать гнев невинных чистюль, но чаще улыбку, удивление, смех, даже восхищение со стороны широко мыслящих, не зашоренных идеологией и немало повидавших людей. Один посмеётся, другой поплачет, третий готов разорвать человека за то, что он думает об очень прозаических вещах  во время столь важного события. Но никто не остаётся равнодушным. В любом случае, это свободный выбор писателя, его стиль, его мышление и его литературная задача, как он её себе представляет.  

Ну ладно, уже и так много написал. Умный поймёт всё, что было сказано, уже с первого предложения, а зацикленный на "железных" догмах будет настаивать на своём праве осуждать и поучать автора.

Х  Х  Х

...А тебе опять не понравится, и не поймёшь, что это просто "гусарская" бравада, ведь я уже не мог отойти от созданного для окружающих меня пацанов своего "взрослого" имиджа (образа).

Х  Х  Х

Каждый персонаж прошёл через мой детско-юношеский взгляд, разум и чувства и ещё через мои способности выбирать и обращать внимание на главное, способность делать литературный текст и вкладывать в него собственное понимание жизни. Не знаю, кто бы из персонажей, взятых из реальности, сейчас согласится с толкованием его образа. Это естественное чувство - стремление казаться лучше, сильнее, возвышенней, чем тебя изобразили. Но я-то думал, что через 50 прожитых каждым лет это стремление уже не будет столь ярким и уже не стыдно должно будет признаться, что он - прототип этого персонажа, был не всегда такой большой и хороший, как сейчас...

Х  Х  Х

Представь себе, что ты не помнишь и не знаешь девочку Люду из моего романа, никогда не встречалась с ней. Возможно, она в чём-то похожа на тебя, но другая. Ты должна, как не предвзятая читательница, отделить реальный прототип от романа и его автора, который, как и любой писатель, если он настоящий, создаёт в произведении не фотографию, а вторую реальность. Эта художественная реальность всегда придумана, даже если автор старался максимально точно отразить услышанное им дыхание окружавшего его мира, себя самого и знакомых ему людей. 

Х  Х  Х

Не N я выставил "всем"  на обозрение, а свой дневник и себя, как автора литературного произведения, повествующего о жизни и о духовном становлении подростка, юноши, его развитии, преодолении им жизненных трудностей в СССР в первой половине 60-х годов. Я был активным участником общественной жизни в своём городе, даже в энциклопедию Забайкалья попадал. И вот теперь я, как реальное лицо без псевдонима, - не только прототип героя романа - не побоялся предстать перед читающими мои блоги земляками в образе пьяницы и насильника (надеюсь, что только с ТВОЕЙ точки зрения, поскольку тебя беспокоит девичья честь Люды). А знает ли кто-нибудь девочку, которая была студенткой 50 лет назад? Как я могу её опорочить? Где она сейчас? Миллионы бабушек по имени Люда живут в стране, в каждом буквально доме. Никто её не знает и никого сама по себе она не интересует. Читательской аудитории интересен сюжет, развитие событий, она ждёт публикации каждой новой части романа. А я только удовлетворяю свою потребность в творчестве. 40 с лишним лет я удовлетворял эту потребность своими публикациями в СМИ, даже тогда, когда работал в других, не журналистских сферах деятельности. И, наконец, когда эта возможность закрылась, и я в течение двух лет нигде не мог выступить, поделиться своими мыслями и чувствами, я открыл свой блог в соцсетях и начал в нём писать о себе, своих взглядах, проблемах, событиях, об окружающей меня жизни.

Х  Х  Х

Что я могу придумать? Только собственные мысли и размышления. Через 50 лет ты разве можешь вспомнить все события в деталях и ничего не забыть, не напутать? Я сам очень многое забыл и читаю свой дневник на многих его страницах, как открытие, появившееся в результате возвращения памяти после длительной амнезии. Но уж что было ТОГДА написано пером... Значит, было! Несмотря на то, что не удержал в памяти (например, размолвку с Петей из-за билетов). Поэтому факты, воспроизведённые в дневнике в 65-м году, извратить НЕВОЗМОЖНО. Можно только забыть и (или) извратить (это тоже свойство памяти) в своём воображении, в котором преобладает "желаемое". А "действительное" - в рукописном дневнике. За полгода, прошедших от важнейших событий в жизни личности, до их записи в девятой тетради дневника, ещё ничего невозможно ни забыть, ни извратить.

Х  Х  Х

Нет фактов, которые можно было бы извратить. Есть моё представление, существовавшее в 65-м году, о том, что происходило в наших головах, а в них ведь не залезешь и не проверишь, какие там бушевали мысли и чувства. Есть интерпретация фактов. И она разная в наших головах, потому что ты желаешь, чтобы я интерпретировал факты по-твоему. Ты права: у тебя одно "желаемое", а у меня оказалось другое. Но я своё "желаемое"  (то есть мои, возможно ошибочные, но МОИ мысли и чувства), не выдаю за  действительные ФАКТЫ. А ты выдаёшь своё МНЕНИЕ за ФАКТЫ. Это МОЙ взгляд из 65-го года, который я не считаю возможным корректировать и поправлять, ибо это-то как раз и было бы выдачей желаемого за действительное (того, что так желаешь через полвека, в 2016-м, отлакировать, сократив неудобные строчки, за которые стало неловко).

Есть правда чувств и мыслей моего героя. Есть МОЁ виденье. И есть твоё "желаемое" - не соглашаться со мной и не принимать эту правду.

Не надо подменять факты и события ВЗГЛЯДАМИ и МНЕНИЯМИ о них.
Почитай лучше мои  "взгляды" на любовь в моих стихах, написанных, когда я думал о своей любви. Вот это - правда поэтическая, это правда моих истинных мыслей и чувств через год после описанных в дневнике событий, в 66-м году.
http://www.liveinternet.ru/users/3411633/post370062049/

Х  Х  Х

Сейчас читаю и досадую на того дурачка, каким преувеличено изображал себя, когда реально был влюблён, а она не уважала моё "я" и, честно говоря, стервозно издевалась над мальчиком, но в то же время не хотела отпускать от себя к другим девочкам и страшно ревновала к Гале Богдановой.
Но главное: ты совсем не делаешь никаких различий между автором произведения и его (пусть даже АВТОБИОГРАФИЧЕСКИМ) героем.
В этом-то всё и дело.

Все песни из спектакля "Алиса в стране чудес" в исполнении Владимира Высоцкого.

(Возвращение в 9-ю тетрадь дневника. Глава 53)

18+
Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
май

Я не находил себе места, хотелось... встречи... С кем? Хотелось любить... Кого?.. Счастья хотелось... Но какого?.. Я шёл с сердцем, раскрытым для каждой нежной души... Где ты, душа, с прекрасными и ласковыми очертаниями и глубоким, до конца меня  понимающим взглядом? 
Только ра-а-а-а-з бывают в жизни встречи...

Я заглянул на 4-й этаж, где на расставленных вдоль стен длинных чёрных столах сидели простые и ласковые девушки и смотрели телевизор.  В комнате, обычно заполненной зимой до отказа, их сейчас было мало. Я сел рядом с одной, в чёрной обтягивающей кофточке, с алыми, полураскрытыми губами. Она смотрела на экран, на котором крупным планом - выжженная вьетнамская земля и сапоги американских солдат. А сквозь открытое окно виднелось чёрное небо с яркими звёздами и колыхался лёгкими дуновениями тёплый воздух Земли. 

(Далее обрезанные справа больше, чем наполовину восемь строчек и вся нижняя часть страницы. - Б.К., август 2016).

Бы... <...> я вышел из ком[наты] <...>... В результате: мага[зин] <...> А мне навстречу ид[ёт] <...> ... [зо]лотого цвета застёжк[и]... <...>... Да, всё было им[енно так]... <...>...  бутылку в её сумк[у]... <...> 
- Хочешь напиться? <............>

Над этой строчкой надпись карандашом: "(соблазнитель)" - Б.К., август 2016.

....Мы  лежали на маленьком пыльном крыльце.

Надпись карандашом над строкой: "куда это годится? Какая я дура?" - Б.К., август 2016.

Натуралистические подробности не "звучат" на бумаге, ну да уж чёрт с ним, со звучанием. В этой ночи было нечто такое, что происходило впервые и только поэтому хочется сохранить её на бумаге. 
...Обнажены прекрасные перси, для которых я уже использовал все сравнения и эпитеты и теперь мои слова угасают, оставляя место немому и страстному воспоминанию о той ночи. 
Увидев её наготу, я, в который раз, подивился живому совершенству её красоты, молочно-матовому цвету её кожи. 

Эта ночь служит одним из примеров двойственности сознания. Я чувствовал в эту ночь всё то, что чувствует человек из мяса и костей. И в то же время у меня было такое ощущение, словно невидимый глаз изнутри постоянно следит за мной. Может быть, это то, что называют самоконтролем? Какая-то частичка мозга, независимо от всех других частичек, наблюдала, оценивала, строила логические схемы, делала выводы.
Помнится, что восхитившись красотой её форм, я (эта частичка мозга) подумал "какие у меня высокие, чистые чувства!"

Надпись карандашом над подчёркнутой карандашом фразой "какие у меня высокие, чистые чувства": "Эх, Боря!" 

Подумал о себе с иронией. А она лежала с алыми щеками и губами, нагая и прекрасная как... <...>... лежала на грязном...

(Далее обрезана левая часть строк и нижний край листа, а на следующем листе полосками обрезаны многие строчки или часть строки..- Б.К., август 2016).

за[крытые] глаза на её лице <...> какое-то непонятное... <...> ...всё было так. <...>... по[рочные] мысли. Точ- <...>...га заставля- <...>... нило желание <...> [от]стать от моих... <...>... был снят. Увы! Мыс[ленно]...
...[следую]щий раз. Может быть естественно и просто. А может её мысли повернут в другую сторону. Ведь она всё-таки думающая девчонка.
И здесь же <....> подложила пара- <....... >
...льник и разорвал... <...> достоинс[тво]. Я с <...>...
...до самой последней вязки. Последняя специально уплотненная толс[тая]...
материалом вязь не могла быть разорвана даже неистовыми жи[вотными порывами]...
...<...>... животное чувство было...<...>

<...> ...мысли, дрожащие от предчувствия <...>
...<...> чем-то новым. Я думал: "Неужели сейчас всё удастся, я добьюсь <...>
[же]лаемой цели. Интересно, как это выглядит".  И наблюдал, словно - опять будто со стороны - за всей этой картиной, полной животной чувственности...
Трудно даже сказать, что над чем доминировало: мысли или физические ощущения. <...>
Но, чёрт возьми, что происходит? Я ничего не могу понять. Происходит ли то, к чему стремился? Кажется, что нет, ибо ничего приятного я не испытываю.  Не могу понять... Мешает идиотский купальник.
О, чёрт возьми! Придётся резать: у меня в кармане пиджака лежат маленькие ножницы для ногтей.
Оставив на некоторое время свои уст[ремления], я дал ей успокоиться. 
Во время всего происходящего она бессознательно делала отталкивающие движения рукой и своими прикосновениями возбуждала меня ещё больше. 
- Пойдём, пойдём. Уже поздно. Как... поздно уже. Поздно... Время... Скажи, сколько времени?
- Сейчас.
Я дотягиваюсь до своего пиджака, наспех сброшенного рядом, достаю ножницы, гляжу на часы: без пяти час.
- Ещё и часу нет! - восклицаю я.

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
май

Она отказывалась и оправдывалась:
- Дождик капает, в лесу мокрые деревья и трава.
Ну и что?
- А ты что, лежать там собралась? - я нарочно выразился так прямо и грубо. 
Взял на себя роль невинного мальчика:
- А если просто пойти, полюбоваться природой? - пояснил я свою мысль.
Мне действительно хотелось, несмотря на все прочие эгоистические чувства, очутиться в лесу в такой чудесный час. Я шёл и насвистывал и топал по лужам, расплёскивая воду.
- Ты по лужам не ходи, - прозвучал её мягкий и со смешинкой голос. 
Я запел тихонько вслух:
- Ну кому какое дело, калинА,  ну кому какое дело,  малинА!
Я чувствовал, что она смущается, а я держу её в своих руках и она будет, будет тянуться ко мне.

Запись в скобках карандашом: ("Как тебе не стыдно").

Моё примечание через 12 лет чернилами: "Дневник - архисубъективная вещь. Тонка грань между действительным отражением мыслей и игрой, тренировкой ума, "проигрыванием" чувств "в образе", дотягиванием до созданного твоим воображением мира. - Б.К., 77 г.)

13 мая. Ранним утром мы уехали на автобусе в Антипиху. Бродили по склонам, заросшими деревьями и кустарником. Небо было голубейшим, светило солнце, лишь дул  холодный ветер. Мы спустились на южный склон, где не было ветра, а солнце жарило в упор, совсем по-летнему. 
- Ну давай выкладывай наши запасы.
Мы съели консервы.
- А скажи, нигде так вкусно не естся (пусть даже и камбала) как на свежем лесном  воздухе.
- Хорошо! - улыбнулась она.
Я расстелил свой плащ на ещё влажной траве и мы лежали, глядя в высокое небо сквозь верхушки берёз.
...Она встала, едва мои прикосновения стали слишком горячими, прислонилась к белоствольной берёзе. Ничего не говорила, лишь мяг- [ко]... <...>

(Оторван кусочек текста. - Б.К, август 2016). 

<...> ...ствено и сочувственно (что было неожиданно для меня, улы -[балась]... <...> [о]пять стала <...> Я обнажил её грудь всё <...>

Запись карандашом: "Всё было хорошо и вот опять..."

(На обратной стороне листа оторван текст, строчек 5-6. - Б.К., август 2016).

В главу 49

ВНИМАНИЕ! Пропал пост! НЕМЕДЛЕННО НАЙТИ!

Друзья мои! Оказывается, мой музыкальный пост, над которым я так долго трудился, никто не видит, а я всё жду откликов 

И я сам едва его нашёл сегодня. Дело в том, что в разделе аудиозаписей "музыка", в котором у меня 15 аудиозаписей, нужно нажать на кнопку "все". Но я постараюсь облегчить поиск моего поста и даю ссылку на него: 
 

http://www.liveinternet.ru/users/3411633/post396560138/

Там же прошу и комментарии оставлять.

(В следующую главу романа-дневника)

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
май

Повод опять был пустяковый. Все легли спать и поговаривали о том, что уже  тушить свет надо. Один Ананенко ещё возился, что-то перебирая на столе. Верхотуров напомнил ему, что уже время спать. Я поддержал Верхотурова - время было позднее и мои глаза уже слипались от усталости.  Ананенко повернул ко мне злобный взгляд:
- И ТЫ ещё будешь мне здесь... - (и т. д.).
Я остановил поток его злости:
- Не ори!
Он осёкся и беззвучно передёрнул губами. Не умея выразить в словах свою ненависть ко мне, он молча, с проскользнувшей злорадной улыбкой от своего физического превосходства подошёл ко мне (я успел чуть приподняться на кровати) и сунул ладонью в лицо. Не больно, но... - вскипела зверская обида: ведь я - ЧЕЛОВЕК. Ослеплённый яростью, я вскочил с кровати и - не помню! - ударил или только успел размахнуться, но почувствовал тупой, как тяжёлой кувалдой, удар в нос. Обычно незаметный, свет лампочки ослепил глаза. Его тяжёлый  баян, показавшийся мне невесомым в эту секунду, с размаху летит на пол. Звонко трещит отлетевшая от инструмента левая крышка, злобно рявкают скользнувшие по полу басы. Весь....
(Отрезано несколько слов и следующая строчка  - Б.К., август 2016)
... трепетом, иду к кровати. С соседних кроватей до- <...> ...носится изумлен <...>
Угловатыми движениями Ананенко приблизился к баяну, молча поднял его с пола и поставив на стол, стал рассматривать покалеченные части. Медленным <...> своим <...> ...душками  голосом произнёс:
- О <...> 

(Конец страницы. Следующий лист вырван целиком. Осталась только кромка листа с 2-3-4 буквами с краёв, с двух сторон, несколько тире осталось от диалогов. - Б.К., август 2016). 

...такого животного прилива, такой дикой жажды крови.  Я даже наслаждался тем, что у меня такие сильные, бьющие через край, дикие чувства.
"Убью, убью - стучало у меня в висках - Чёрт с ним, пусть тюрьма. Удовольствие, какое я испытаю от его смерти, будет дороже тягот тюрьмы. Я вонжу в него нож (чёрт возьми, нет сейчас денег, чтобы купить) и скажу:
"Я заплатил сполна. Запомни: ни над одним человеком нельзя безнаказанно издеваться!" 
"Тюрьма...  Лучше, конечно, без свидетелей. Никто не знает. Искали, искали и так и не узнали".

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
май

Поводы были пустяковые и не в них дело.  Дело в стечении обстоятельств и в наших характерах.
Верхотуров ворчал, что я не стёр пыль с окна (я был дежурным). Но никто никогда этого не делал. Но как очередь до меня дошла, так Верхотуров стал приказывать.
На мне отъезжаться? -  Не выйдет.  Не из таких. И таким быть не хочу.

Ананенко (Верхотурову): 
- Что ты, Володя, не можешь его заставить? Так я это могу сделать.
Он пытался меня стащить с кровати за ногу, но я забрыкался, послал его подальше и на этом дело кончилось. Но я чувствовал, что столкновения ещё будут, потому что наблюдал, КАК он действовал: не шутя и без улыбки. Это никак на дружескую шутку не походило. 
Предчувствуя недоброе, я разговорился с Цветковым, желая поучиться у него, узнать его мысли; как он смотрит на эти вещи.

Ему приходилось драться,  и не раз. Вспоминая и рассказывая мне об этих случаях, он явственно представлял себе подобные ситуации, и голос его становился возбуждённым, злым, глаза начинали блестеть:
- Если мне делают плохо и я знаю, что я прав, я готов натворить что угодно. Однажды, ещё не здесь это было, ходит по коридору общежития чувак и распевает. Люди спят, а он поёт, плюёт на всех. Вышел я в коридор, встал с кровати - ну в самом деле, сколько можно терпеть! Он, чуть покачиваясь (немного кирной был) попросил закурить. "Слушай, - говорю, - кончай здесь расхаживать". Дал ему закурить. Говорит: "Хорошо, сейчас уйду, пойду спать". Лёг я опять. Не успел заснуть, как слышу - опять ходит по коридору и орёт песни. "Ах ты, мать твою, - думаю, - к тебе по-доброму, а ты вон как". Встал, вытащил его на улицу и испинал всего. Капитально испинал, он потом две недели перевязанный ходил...  Хамства терпеть не могу.  
Цветков закурил и продолжил:
- Вот так один может испортить настроение, другой, третий... То в кино, например, сидят и хохочут,  когда на экране происходит что-нибудь серьёзное, вызывает в тебе какие-то глубокие мысли, а эти кретины сидят и хамят. Или на улице грязно, по-хамски ведут себя...  Всё это откладывается в тебе, возникает злость на всех людей вообще.
Он вспомнил ещё что-то плохое, его лицо передёрнулось и он подчёркнуто  произнёс:
- Я ненавижу людей.
- И часто бывают такие периоды? - спросил я, имея в виду периоды ненависти.
- Да, часто. Почти каждый день подобная дрянь может испортить настроение. 
Я хотел  понять ход его мыслей:
- А ты не пробовал отбросить прочь такое настроение? Подумай: какого чёрта, что тебе за дело, в конце концов, ведь лично они тебя не задевают?
- Да, пробовал так думать. Но в конце концов, сейчас лично не задевают, в другой раз - прямо тебя задеть могут.
- Хорошо, - сказал я, - ты, по крайней мере, средней силы мужик, сможешь отколотить того, кто тебя задевает. А я, если он меня в три раза мощней и толще... (что должен делать?)
- Не давай себя бить, защищайся, как можешь, не стесняйся бить по самым чувствительным местам, кусайся, в конце концов. Однажды на меня полез чувак, но я чтоб терпеть стал?!! Я схватился с ним зубами и откусил ему ухо, он два месяца в больнице лежал, хотел на меня в суд подавать, а за это могли засадить, но я с ним договорился, чтобы не обращался в суд. Откупился от него двумя тысячами (ещё в старых деньгах). Так что не пасуй, брось в него что-нибудь, можно даже не в него, а мимо, утюг или другое что-нибудь. Что-нибудь разбей, но в обиду себя не давай.
И возмущённо добавил:
- Да пусть он сильнее меня, а я прав, чёрт возьми, не знаю, что я сделаю...  Первый я никогда не полезу, но если меня тронут...

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
май

- В тебе что-то от Цветкова, - сказала вдруг Люда.
- Да? - заинтересовался я.
- Вот, опять сделал так же, как Цветков.
- Что сделал?
- Не знаю, не могу объяснить, но сделал  точно, как он.
- Интересно...
Я мысленно сравнил себя и Цветкова. В училище он часто играл ноктюрн фа-диез минор Скрябина и ми-минорную сонату Грига.

Слушая эту музыку, я волнуюсь, вспоминая  свою тогдашнюю жизнь, обычную вроде, но в чём-то всё-таки особенную...
Нет, к возрасту Цветкова я стану умнее его и будет во мне что-то новое, какие-то новые потребности, в удовлетворении которых я найду своё счастье. Но пока я, иногда, мысленно вижу Цветкова в какой-нибудь моей ситуации и невольно говорю его тоном то, что, наверное, сказал бы он.
Делая ошибки в общении с людьми, я сжимаю зубы и повторяю себе: понять и исправиться, понять и исправиться...

- Так что, Люда, везде одно и то же. Везде - материя и везде - движение. Но всё это только лишь в разной форме выражается. В литературе, в искусстве, в науке, в философии. Философ скажет: причина и следствие. Поэт десять листов напишет о первом и двадцать - о втором.  Ты не подумаешь ведь, что я против поэзии? Любая форма выражения хороша, каждая форма с разных сторон и разными средствами раскрывает содержание. Хорошая поэзия влияет на чувства человека, душу затрагивает...  Ты подумай, сейчас я просто сообщаю тебе голые факты, без всякого оформления и прикрытия, совершенно обнажённые.

Начало романа-дневника

Предыдущая 44-я часть

1965,
май

Мне до сих пор смешно вспомнить, как мы бесцеремонно завалились в пятую столовую, где шёл банкет и все уже были кирные. Как нам открыл дверь мужик маленького роста с красным носом, пьяный и добрый. Он сразу обратился ко мне:
- Посмотри, Коля, хорошие я сапоги купил?
- Хорошие, - отвечаю, - сколько заплатил?
Потом он ушёл. В столовой играло трио: баян, контрабас, ударник. Контрабасист был мне знаком. 
Человек 30 из какой-то организации веселились. Мы сели с Юркой за стол и стали пить коньяк... Хохма!
Много не выпили, бутылки со спиртным были уже на исходе, но полбутылки коньяка на двоих на нас приятно подействовали. Ближе к вечеру мы направились в ОДОСА на вечер отдыха.  Я был молчалив, много думал о том, что со мной нет Люды. И потеряв Юрку в толпе, ушёл с вечера, протанцевав пару раз.

Начало романа-дневника

Предыдущая часть, глава 43

1965,
апрель-май

Скрывая улыбку, я глядел, как  она подносит стакан ко рту и пьёт маленькими глотками, словно это лимонад. Я сразу выпил свой стакан вина  большими глотками. И спросил:
- Как ты можешь пить такими глоточками? Разве приятно?

(Под этой строкой в моём  рукописном, "доинтернетовском" дневнике, "выложены" два  "комментария". Карандашом: "Да дело не в этом". И ответ ручкой, моим почерком: "Так я знаю, что не в этом!!! - 66 г.").

Она пожала плечами. Безразлично сказала:
- Ничего...
Потарабанили немного на фоно что-то из лёгкого жанра и...
Вторую она не хотела пить. Я уговорил, отлив часть вина из её стакана  себе. 
Мы выпили. 
Она опьянела. Скорее не от вина, а от сознания, что пила. 
По крайней мере, сам я чувствовал себя так,  будто и вовсе не пил. Слишком мало для меня было выпито...  
Возможно с непривычки, и всё-таки девочка, но на неё вино стало оказывать заметное действие. Она пыталась объяснить, что не управляет собой, так как  совсем опьянела:
...- Я не знаю, что я делаю. Вот я всё понимаю, а делаю глупости; то, что я делаю, не подчиняется разуму! Ты правда хотел напоить меня?!

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
апрель

На определённой стадии включается "желание" - совершенно конкретная программа двигательных реакций. Это вершина... Потом новое, совершенно особое чувство удовлетворения. 
Но...  ко всему наступает привыкание. Это закон деятельности нервной системы. Кроме того, меняется эндокринный компонент. Уменьшаются воздействия "снизу" на подкорковый центр чувства. Ослабляется возбудимость коры. Наступает критический этап: чувственное охлаждение ведёт к переоценке объекта любви..." 
(Пару  абзацев из цитируемой статьи я пропускаю, чтобы не слишком утомлять  читателя.  - Б.К., июль 2016).
"Хватит об этом. Когда чувства описываются языком программ, они теряют свой аромат. Наверное, поэтому лирики не любят вмешательства кибернетики в сферу искусства."

Автор прав, прав во всём. Всё это и ко мне относится, поэтому за каждой строчкой я вижу свои собственные жизненные интересы и противоречия. 
Да, нужно пояснить. Цитаты эти - из тетради пациента, которую читает хирург. Сам же хирург говорит о нём: "Очень уж у него гипертрофирован ум. В ущерб другому".
Да, в ущерб простым и даже бездумным прелестям и радостям жизни.
Да, Галя в какой-то степени права, В таинственности (то есть в незнании) есть своя прелесть. Так что же делать, чтобы одно не было в ущерб другому? Опять гармония...

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
апрель

"... Строго логический анализ неизбежно приводит к выводу, что эмоции... вообще не нужны, что любая цель может быть достигнута без всякого "эмоционального аккомпанемента". И что парадоксальное на первый взгляд заключение совершенно справедливо. Эмоции действительно излишни для вполне информированной системы (курсив автора). Если живое существо обладает информацией, необходимой и достаточной для организации действий по достижению цели (удовлетворению потребности), эмоции скорее способны помешать деятельности, чем содействовать ей. Не нужна ярость, когда хорошо известны способы поражения противника и борющийся вполне ими располагает. Нет причин для тревоги и страха, если обладаешь средствами эффективной защиты. Не будет ни радости, ни торжества, если в заранее определённое время, совершив серию строго определённых действий, окажешься у цели, достижение которой никогда не вызывало сомнений.
Всё дело в том, что живые системы далеко не всегда предстают как вполне информированные. Они вынуждены удовлетворять свои потребности в условиях хронического дефицита информации (курсив автора) и действовать с тем запасом сведений, который имеется в данный момент.  Это обстоятельство потребовало особых форм приспособления, особого физиологического аппарата, который в развитом виде представляет собой физиологический механизм эмоций высших животных и человека".

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
апрель

Я стал изливать свои чувства в стихах и постепенно взбадривался. Стихи помогали приходить мне в хорошее, боевое настроение. Так и появился этот стих.:
 

Скорбью объятый в часы веселья...
Муть голубая всё дальше течет...
Даль непонятная в серой метели
К сердцу всё ближе и ближе ползёт.

Ты недоволен.
О будущем скором
Не хочется думать - 
Тебе всё равно,
А в голове, как в колышущем море,
Всё расплывается, тянет на Дно.
 

"Лучше 
                               лежать на дне".
Нет!!
                                  Это вовсе не по мне.
                              Скользко ходить по дну,
А жизнь ведь нам дали
                                            одну.
                          
-------------
--------------------------------------

В часы недовольства,
Когда ты в тревоге
И чувства лезут одно на одно,
Мой друг, опасайся
                                      неверной дороги,
Ведущей на скользкое
Мутное дно.

Будь уверен в себе
И правдив пред собой
Мысли чуждые
Прочь отгоняй.

Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
апрель

Я об этом её не очень расспрашиваю, ей не хочется  говорить о её  отношениях с родителями  и я не настаиваю.
Занявшись с Людой, я забыл о своём обещании Рублёву и не пришёл к нему.  
Мы шли, о чём-то разговаривали, кажется о природе и обо всём интересном, что попадалось нам навстречу. На Лазо подходящий к остановке автобус чуть было не сбил меня. Люда испуганно ухватила меня за рукав, и я успел отпрыгнуть в сторону. Это произошло очень быстро и привычно (подобное уже случалось со мной). Сам я не успел испугаться, но Людин испуг за меня был мне приятен.
Избежав внезапной катастрофы, я был настроен разглагольствовать о том,  что вот так живёшь, а какая-нибудь случайность, не предвиденная тобой, может свести на нет все твои планы и даже всю жизнь. 
Я взглянул на неё. На её лице  всё ещё отражалось волнение от происшедшего.
- Но конечно, - бодро произнёс я, - строить свою жизнь на случайностях нельзя. Ведь случайность - это то, что может возникнуть независимо от всех твоих, даже самых тонких расчётов. 
Я предложил ей пойти в кино, в кинотеатр "Спутник" - это рядом с общежитием.. Люда согласилась.
И здесь я, по-видимому, совершил ошибку...

Накануне я долго думал о том, что же такое любовь. Пытался найти  самую точную формулировку любви. И вывел такое определение: "Любовь - это стремление. Стремление быть рядом с любимым человеком, стремление видеть свою любовь, дышать и радоваться вместе с ней. Это стремление к гармоничному физическому и духовному общению двух полов."
А как же любовь дедушки к бабушке? Трудно говорить об этом. Ведь я стариком не был, а о какой-то особой стариковской любви никто не говорит. Предположил, что главное у стариков - тихая и вечная привязанность друг к другу, всё, что должно  быть в любви,  у них давно прошло. Растут взрослые дети и забота о них греет их душу.
Вспомнились врезавшие в память где-то прочитанные слова: "Прекрасное преходяще, вечен порыв к нему". И с любовью происходит то же самое.
Сейчас я говорю об ошибке, которую совершил под наплывом мыслей и чувств, показав Люде определение любви, записанное у меня в записной книжке.
Она сразу изменилась в лице и стала напряжённо думать. И потом громко и с нотками возмущения  произнесла:
- Неужели жизнь можно свести к формулам?
- А  что такое формула? Ты представляешь её как что-то  застывшее раз и навсегда, консервативное? Со временем формулы будут всё более сложные, отражающие развитие и изменение нашего сознания. Всё, что мы делаем, управляется нашим мозгом. В будущем станет всё более возможным математическое выражение свойств сознания, ведь сознание - продукт материального мира.
Люда ничего не могла возразить на поток моих мыслей, многие из которых я почерпнул, запоем читая в журнале "Наука и жизнь" книгу академика Амосова "Мысли и сердце."
(Это первая книга Н.М.Амосова - академика, талантливого кардиохирурга. И она впервые была опубликована в 1965-1966 г.г. в журнале  "Наука и жизнь"  - Б.К., июль 2016).

http://royallib.com/book/amosov_nikolay/misli_i_serdtse.html
Все эти мысли очень волновали мой мозг и сердце.
Я сказал что-то ещё подобное. Она внезапно повернулась и сказала:
- Знаешь, я в кино с тобой не пойду.
И быстрым шагом направилась прочь. 

18+
Начало романа-дневника

Предыдущая часть

1965,
апрель

Я не хотел, чтобы она так, просто так, просто так, промолчав всю дорогу, ушла от меня. Люда хотела схитрить и прошмыгнуть под моей расставленной рукой. Но я угадал этот маневр, и она,  рассмеявшись,  и сердясь на себя за этот нечаянный смех, очутилась у меня в объятиях. Со смехом попыталась выбраться из моих рук.
Эта игра продолжалась несколько минут. Наши лица сблизились и она, словно опомнившись, начала жалобно уговаривать:
- Ну что ты делаешь?
Слёзы готовы были политься из её глаз, но внезапно она расхотела плакать и на этот раз более спокойно отнеслась к моему терпеливому, но неукротимому натиску:
- Не надо!
- Ведь у тебя что-то есть ко мне.
- Дурак, ты сам всё убил!
- Всё только развивается!
- Ой, не надо... Ну что ты делаешь... Я...  сама расстегну!
Я уже писал, что меня всегда удивлял этот внезапный её переход к самым простым, физически осязаемым вещам.
- Обманешь! - недоверчиво произнёс я,  затаив дыхание. 
- Ну честное...  ну не надо... ну честное... честное комсомольское...
И приговаривая: "ну зачем тебе это? Зачем?..." - она расстегнула лифчик.
И на этот раз уже спокойно, осторожно и медленно, лаская и любя, я познавал прелести женских форм.
После нескольких поцелуев она спросила:
- Тебе это приятно?
- Разумеется, - чуть удивлённо ответил я, поражаясь её наивному вопросу.
- А мне нет.
- Неужели ты ничего не чувствуешь?
- Нет
Она действительно стояла очень спокойно, как прекрасное древнегреческое изваяние, а я испытывал сильные и страстные ощущения.
"О ты, прекрасная и бесчувственная, я заставлю тебя узнать тот огонь, который бушует во мне",- говорил я себе.
И во время одного из сладчайших и нежнейших прикосновений она вздрогнула так, словно по ней прошёл электрический ток.
"Нет, и в тебе течёт кровь, а не вода" - подумал я с торжеством.

- Застегни, - сказала она.
Я нежно застёгивал ей пуговицы лифчика на спине. Одну никак не мог найти.
- Где ж она, где ж, а! Вот она!
Поцеловал ещё раз...
- Ну иди, - сказал ей. - Твоя мама беспокоиться будет.
Она опять что-то не досказала мне или хотела, возможно,  ещё что-то услышать от меня самого.  И не хотела  отпускать от себя.

- Иди, - нежным шёпотом произнёс я, целуя  последний раз.
Медленно вышел из подъезда. 
А потом побежал от избытка пережитых чувств, по - мальчишески приговаривая:
- Какой я молодец, какой я молодец!