Люди любят пафосные фразы, по типу – когда я ухожу, я хочу, чтобы меня остановили…
Пафос во всем…
Зачем?..
Святая простота – я ухожу, не прощаясь, и вернусь, когда захочу, но все почему-то говорят, что я опаздываю, им конечно виднее. Другой вопрос в том, что не люблю, когда меня останавливают, ведь ухожу в тот момент, когда, на мой взгляд, горизонт уже не будет ярче, или, когда начинают сгущаться тучи, точнее раньше, едва на горизонте появится черная точка грозового фронта.
А потом я вкушаю красочные рассказы, и никогда не подаю намека на то, что жалею, потому что не жалею, и именно поэтому и получаю повторное приглашение, а не получив, никогда не расстраиваюсь, ведь причина всего – ты…
- И что же?..
- Да нет, ничего. Лучше молчи. 

 С недавнего времени я стал замечать, что вещи, которые меня никогда не волновали, но вызывали мимолетный интерес, начинают находить разгадки, причем все просто…

Штурм питерских крыш практически под прямыми углами, фотоаппаратом из машины. А над головой распахнутое настежь небо…
На спусковой кнопке фотоаппарата играется солнце, и не хочется его пугать – пусть играет.
Снова тот же маршрут с выездом на московскую трассу – и все тот же трепет…
 

Который день на столе исписанные листы бумаги, исписанные и измятые…
Чего еще можно хотеть?..
Нет настроения…
Ну, можно быть конкретнее, оно исчезло пару дней назад, а эти листы, они лежат тут вторую неделю, и каждый день я их мну. Пишу на них что-то, а после мну, потому что это мысли выдавленные на бумагу, словно из тюбика зубной пасты.
За эти две недели почерк меняет наклон, каллиграфию, размер, и настроение…
Сегодня не пишу на бумаге. Только сижу и лицезрею в окне огромную оранжево-желтую луну, которая, пытаясь, стать незаметной, прячется за редкими ночными тучами, а после проползает за деревьями.
И некоторые нюансы сегодняшнего вечера не угнетают, как обычно, а возносят на вершину блаженства.
Одно дело общение с друзьями, причем общение обо всем, и некогда заданные вопросы находят свое разрешение именно в таких разговорах.
Вечный разговор об оптике, и доказательство того, что при съемке луны, надо учитывать фокусное расстояние объектива (это и ежу понятно). Луна становится ровно такого размера, каково ваше фокусное расстояние, только в 100 раз меньше.
Удивленный взгляд…
И… этот человек поверит мне в таких вещах на слово, и не станет опровергать…
Зато в других вещах я открою рот, и буду поражен другим истинам.
Лицезрение из окна заката и моя фраза:
- У тебя из окна не видно рассвета, зато ты видишь закат…
А после добавлю:
- Каждый день…
Прощание, как фильмах про мафию – крепкое мужское объятие, и постукивание друг друга по спине, разве что не хватает дона и перстня у него на пальце, а так, ну чем не гангстеры?..
Дорога домой…
Продрогшие от ветра и дождя фонари, пророчат солнечное завтра, вот они метеорологи…
Что ж посмотрим, так ли оно будет…
Разговор в районе полуночи, и полусонный человечек в трубке, и только тогда становится понятно, что только мне могут позвонить по делу в три часа утра, а все остальные люди в это время спят, ну, или, по крайней мере, засыпают.
Финальная фраза:
- Это PiterFM оставайтесь с нами, - не звучит натянутой за уши, а бьет ключом и будит человека, готовившегося отбыть в сон.
Взлет по лестнице на «родной» этаж…
Ключ, замок…
Не переодеваясь, проверка почты, и вдумчивые слова.
Слова, которые вчера я не смог сказать, может от настроения, а может что-то другое не позволило, но мои мысли, изображены на другой странице – я ликую, потому что я так думаю, и собеседник тоже так думает.
А предрассудки?..
Смешно, их я оставлю на завтра.
Что ж, посмотрим, какое оно будет, завтра… 

В плеере что-то очень быстрое и ритмичное из списка Running...

Вечерняя пробежка…
Как вы ее себе представляете?
Ну, конечно, бегун с ногами и выносливостью кенийца штурмует десяток-другой километров дорожного полотна…
А вот вам реальность Петербурга.
Надев длинные лосины и термо-футболку с длинным рукавом, любуюсь в зеркало – пока все сходится – ноги действительно подтянутые (скромностью я точно обделен)…
Выхожу на улицу и устремляюсь по дорожному полотну в сторону заказника.
Попутно любуюсь тем, как умелый художник разрисовал небо. От темно-фиолетового переход в оранжевый и, причем все цвета так аккуратно распределены по небу, что диву даешься, какой у Него мольберт, и какие «послушные» краски – ничто не смешивается, а если и смешивается, то чисто и без грязи. У меня так получалось, только пару лет назад, и то в Corel Draw, но, конечно же, я забыл – я не рисовал бесчисленное количество новостроек с угловатыми кранами стоящими рядом.
Ближе к заказнику…
Ближе к солнцу…
И виды другие…
Дома, в свете садящегося солнца покрываются золотом столь высокой пробы, что режет глаза.
Выбегаю на аллею, и открывается вид на озеро.
Приходит мысль, сказанная Николасом Фандориным, описывавшим закат в океане: «Сегодня безветренно, и заход солнца выглядит так, будто в зеркале решил утопиться красный апельсин».
От себя добавлю, что вместе с ним, по-моему, решили «утопиться» и деревья…
На самом же деле, в какой-то момент не совсем понятно, где вода, а где земля, они просто напросто переворачиваются, словно калейдоскоп в твоей голове.
Наконец, отрываю голову от красоты, творящейся на воде, и обращаю внимание на пульсометр.
Тут же выдергиваю из уха наушник – пульсометр бешено пиликает (такое с ним происходит, когда человек нарушает границу, заданную вручную… это уже даже не привычка, а скорее лозунг по жизни – жизнь должна быть с ручной настройкой, и откалибрована тобой, и только тобой).
И изумляюсь тому, что пульсометр выдает вместо 170 ударов умиротворенной вечерней пробежки, бешеные 207…
И сразу вспоминается фраза хорошего знакомого – гребцы-психи!
- О, да!
Теперь я понимаю, о чем это…
 Но самое главное – я не снижаю темп…
И чем не кениец?..
И самое главное, ноги – Ахиллово сухожилие не тянет как обычно, но пока что позади только половина дистанции.
Бегу обратно – небо уже не то, Он полностью залил его фиолетовой краской, и убрал облака – красиво (?) – вопрос спорный…
Солнце уже скрылось, и на обратной дороге меня встречает ее Величество Луна, закрытая легкой вуалью облаков. В процессе моего бега, луна не выдерживает и с любопытством выходит посмотреть, а заодно и показать дорогу, причем делает это так ненавязчиво, мол, если не надо могу и уйти.
- Нет проблем! Попутчики, поддерживающие мою скорость – это хорошие попутчики. Главное не разговаривай.
Луна кивает, когда я запрыгиваю на тротуар, и начинается финальная стадия пробежки – последний километр…
Пульсометр все также бесится и нервничает; люди, мимо которых я пробегаю, оборачиваются то ли от моего тяжелого дыхания, то ли неврастеничного пиликания часов.
Ну…
Последние метры…
И пульс начинает стремительно падать, будто шарик, в который воткнули иголку.
На экран секундомера не переключаюсь – хочу потомить себя, и как же приятно, когда на 5 километрах новый личный рекорд.
И!.. Он действительно новый.
Вот так всегда совершаются рекорды – спонтанно.
А главное легко… 

Настроение сейчас - Сейчас нормальное, а вот тогда...

 

Вот не могу я сострадать человечеству, на что в ответ, непонятно почему оно пытается это делать, причем искренне и бескорыстно.
Отдельная часть этого самого человечества умеет это делать, а остальная не видит тонкой грани между состраданием и жалостью. Человек, вызвавший у тебя такое чувство низок и жалок.
Я не буду говорить о большинстве – «чувствовал, что не для них я родился…»
Одним из ярких примеров тех, кто обычно присутствует при ярчайших взлетах и болезненных падениях – плеер.
Он никогда не изъявит желания сотрудничать с кем-то другим, потому что когда мне хорошо, плеер в режиме shuffle поднимает меня еще выше, когда же я падаю ниц, он в том же самом режиме поднимает меня на ноги. И при этом, он никогда не разрядится в неподходящий момент, он все сделает, чтобы мне было хорошо. И вечером ему воздастся по заслугам – он получит зарядку и порцию новой музыки, аккуратно сконвертировав ее, он известит меня о том, что новый день я двинусь с новой порцией радости, которую я отбирал месяцами по крупицам, и вот они, почти четыре сотни отборных треков.
Да, еще он просто виртуоз, мне никогда не приходится изощряться, чтобы показать человеку, что он мне не интересен – я просто вставляю в уши вкладыши или не вынимаю их вовсе…
Люди, которые удостаиваются моих ушей, не занятых наушниками, уже, наверное, не люди, по крайней мере, для меня, и ценятся они больше.
Он пережил со мной многое, начиная с моей полной неприязни к нему, и заканчивая полным взаимопониманием; начиная с торжественных приемов и вычурных прогулок по петербургским набережным, и заканчивая тяжеленным дыханием во время многочисленных тренировок.
Сейчас и он, и я на пике.
Казалось бы, только что плакал Maroon5, рассказывая про очередной неудавшийся роман, а уже включился Modern Talking, рассказывая о «цветных» чувствах сердца…
Настроение выстраивается в ровную струнку, и душа уже не дрогнет, и не уронит слезу из-за такого пустяка.
Спасибо, дружище…  

Знаете, я уже достаточно выслушал мнений по поводу того, что хорошо, а что плохо. Настал момент, господа, я напишу про то, что вы так любите обсуждать.
Вы так любите говорить про то, что мир биполярен, что ж…
Моя точка зрения не нуждается в критике, благо она моя, и подкреплена не только рассудком и здравым смыслом, но и человеческими эмоциями, начиная с неземного восторга и эйфории, и заканчивая «мыслями на краю».
И так, все просто.
Вот вам биполярный мир – люди делятся на два типа, на тех, кто созидает зло, и тех, кто разрушает добро.
К первым могу отнести себя – по специальности я занимаюсь разработкой и «доставкой» к цели баллистических и крылатых ракет. Однако каждый человек и есть сама эта биполярность.
Врач, совершивший удачную операцию – созидает зло, соответственно, если ему операция не удалась, то он разрушил добро (именно так, и не наоборот). Причем это не, только мои слова это подкрепляется, хотя бы правилом «золотого миллиарда». Это тонкая грань, которую не нарушают разве что брамины, тем самым, держа мир в равновесии.
На своем примере могу сказать, что взрыв бомбы есть разрушение добра, то есть уничтожение всего живого, попавшего в радиус поражения. Но не стоит забывать, что это было созидание зла ради разрушения добра, и для того, чтобы уравновесить черное, необходим белый цвет – вот он, пожалуйста – ракета уничтожила все вокруг.
Значит, я все-таки созидаю?..
Да, созидаю, чтобы разрушить, а следующее за этим возрождение дает новый импульс жизни, и вот он пресловутый Perpetuum Mobile.
Смерть – жизнь…
Две чаши одних весов…
Весов биполярного мира…
Да, еще есть один фактор, который человечество использует, как ведущий – эмоции.
Порывы страсти и эмоции обрушивают правило биполярности, потому что во всех точных науках при расчете нет поправок на человеческий фактор, на чувства…
И это ли не прекрасно, ведь, иначе бы мы были роботами, а так… 
Я живу…
Я дышу…
Я чувствую… чувствую…

P.S. 
Просьба, если соберетесь писать комментарии, то лучше в личку, пусть каждый думает, что все уподобились угрюмому молчанию, и никто не написал.
P.S.S. 
Да, и последнее, о таких вещах могут рассуждать либо очень глупые, либо очень умные люди – и те и другие будут правы. Я отношу себя к первым, потому что пока что я ребенок, и могу сказать, как Сократ – я знаю, что ничего не знаю, но даже в этом крылатом выражении многотонный сакральный смысл…

 

Делюсь свежевыжатой радостью с вами, господа!
Прослышала сестра (уж не знаю, откуда), про то, что очень уж я хочу новую книгу Акунина.
Сказано - сделано...
Сегодня же с утра начну, и болт забить на контрольную по тепло-массо переносу - я так хотел эту книгу.)
За эти 605 страниц счастья, спасибо тебе!

А еще,  Акунин пахнет как-то особенно (в мысле книга), приключениями...

Не потерять бы в серебре ее, одну, заветную..

Вы когда-нибудь пробовали звонить сами себе на мобильный?..
Конечно же, что я говорю – там всегда занято.
А вот задумайтесь на миг, что было бы, если, позвонив, однажды себе вы ответили сами себе.
Глупо звучит, правда?..
Однако кто из вас никогда не разговаривал сам с собой?..
И представьте, иногда едешь в транспорте, и хочется самому себе задать вопрос, и ответить на него вслух. А ты берешь спокойно телефон, набираешь заветный номер, и о чудо, слышишь самого себя, обсуждаешь дела, которые прошли за день, рассказываешь планы, на следующий день, и люди, стоящие вокруг даже не догадываются, что ты говоришь сам с собой.
И вот только от мысли, что такое реально, настроение улучшается… 

Сегодняшний день начался просто, и в принципе прошел он тоже просто, однако были в нем приятные моменты.
Утро началось с подъема. Подъема раннего, и обычного. Я умылся, позавтракал… все было по распорядку.
Единственным отклонением от привычного графика было отсутствие желания идти на тренировку, наверно потому, что на улице был сильнейший ветер, и на воде сегодня нечего делать.
В конце концов, я собрался на тренировку тогда, когда по всем законам времени, тренер должен был покинуть базу. Должен был…
Придя на тренировку, я застал его уже собирающимся. И мы разговорились. Честно скажу, впервые в жизни его не донимали звонками, и мы стояли и разговаривали, и вот тогда-то и понимаешь, что у человека в голове не только соревнования и гонки, но он еще и очень интересный собеседник. Он рассказал мне очень много про люцернскую регату, что проходит в Швейцарии, про английские и немецкие соревнования, в которых он принимал непосредственное участие. А пока мы разговаривали, небо поменяло настроение с ветрено-солнечного на дождливо-пасмурное.
Но на сей раз мои планы уже не могли зависеть от погоды – я хотел сделать пробежку по парку. Я переоделся и направился на улицу. Было ветрено и прохладно, не пробежал я и ста метров, как пошел дождь. Дождь слабый, и даже приятный.
Спустя 5 километров, дождь стал осыпать меня свинцовыми пулями, с трудом проходящими через синтетику. Я ощущал, как капли разбиваются о бедра, впиваясь в ткань. Капли били по плечам, но от этого бег мой не становился медленнее, наоборот, это только подхлестывало, к тому, же музыка ускоряла меня.
Пробегая по мосту, я заметил, что с одной стороны моста на небе практически нет облаков, а другая затянута тучами. И вода тоже была разной – с одной стороны от моста она походила на голубой шелк, на который вылили белую краску облаков; с другой – она напоминала тягучий и вязкий свинец, в котором отражались, хотя нет, не отражались – замерли деревья, словно каменные изваяния.
Когда, наконец, пробежка закончилась, и я зашел в здание, то люди, сидевшие внутри, как-то, странно, посмотрели на меня – я был мокрым, а моя роскошная шевелюра свисала сосульками на лоб. Недолго думая, я прошел в зал. После двух часов издевательства над собой в тренажерном зале, я вышел в раздевалку, и как-то легко ощущал себя – мышцы, хотя и были «забиты», тяжести в них не было – идеальная тренировка.
Вернувшись, домой, уничтожил долгожданный ужин, и наконец-то, впервые, за долгое время, у меня были силы для того, чтобы что-то сделать, а не завалиться спать.
«Мы ждем момента, чтобы совершить подвиг…»
Простая фраза. Правда?..
Так вот сегодня я его совершил, когда человеку в понуром настроении подарил улыбку. Первую улыбку за день (…), это же так прекрасно, когда человек тебе улыбается, или благодаря тебе.
Ну чем не подвиг?..
И вроде, день начался и закончился просто, а все-таки были в нем приятные моменты…
 

Знаете, давно хотел высказаться по поводу рекламы, и, пожалуй, сегодня это сделаю.
Я думаю, ни для кого не будет открытием то, что телевидение за последние несколько лет сильно шагнуло вперед, то есть то, что раньше считали нормой сейчас как-то не очень, соответственно все выводы будут сделаны на этом основании.
Так вот, начать хотелось бы с рекламы, которую сейчас крутят по телевизору. И так, ролик, который гласит, что 12 июня Питер станет белым. Собственно, все знают, от чего он станет таковым – второй год в Питере проводится Sensation. Но понимаете, все дело в том, что я в принципе не посещаю такого рода мероприятия, однако ролик силен именно тем, что возникает ярое желание стать свидетелем этого события. Такое же ощущение возникало при просмотре ролика, который не показывали по телевидению. Рекламировали тоже рейв – Пиратская станция 7. И если в первом случае реклама вполне себе мирная, то совершенно понятно, почему вторая засветилась только в сети – агрессивный ролик, говорящий, что данный рейв это вообще спасение человечества, погрязшего в грехах, и приводятся семь смертных грехов, но там не обвиняют лично тебя – уже хорошо.
Но, эта реклама приятна слуху и глазу (в основном все-таки слуху), и видно, что проделана большая работа – работали не только операторы, но и психологи, и, маркетологи. А сейчас все больше рекламы, которая просто достает своей цикличностью – бабушка, со своим кефиром, которую крутят на каждом канале в каждом рекламном блоге, и не один раз. Создается такое ощущение, что они внесли деньги до кризиса, а сейчас усиленно оптимизируется, внесенный залог. Как бы там ни было надо эту рекламу несколько видоизменить, например, бабушка наливает этот кефир в стакан, и говорит ту же самую фразу – Питер, станет белым, внучек…
Вот такую рекламу я бы смотрел постоянно, и настроение было бы соответствующим.
Еще одна реклама не понятна мне, как факт. Билан на роскошной яхте рассекает где-то по океану, и на заднем фоне играет песня. И мне не понятно… кому он ее поет… девушке или яхте?.. Вопрос глупый, конечно яхте, потому что она в кадре большую часть времени, и в конце, когда показывают его, то он не с девушкой – девушки вообще нет в кадре (на одной из страниц журнала Oriflame), на заднем фоне яхта.
И такой рекламы полно, на которую просто надо взглянуть с улыбкой.
Вот, наверное, и все.
Улыбайтесь!
 

Сегодня зашел в магазин для того, чтобы проявить фотографии, и меня заинтересовала книга возле прилавка. Я сразу понял, что это новая книга Акунина (судя по тому, в каком количестве она лежала на стенде). Заинтересовала меня обложка, причем, признаюсь честно, кроме классиков вообще никого не жалую, а мимо детективов прохожу, вообще закрыв глаза, чтобы не портить их, уж, больно обложки режут глаза. Но это был совершенно другой случай, меня зацепила именно обложка. Она была состарена и похожа на старинную пиратскую карту. Я взял книгу в руки и буквально пропитался атмосферой, но нетерпеливый ум питерского студента не выдержал, и я тут, же прильнул к краткому описанию.
- Так и есть… – слегка раздосадовано заметил я, – она про пиратские сокровища.
- Ты рехнулся?! – вскричало сознание. – Это же Акунин!
- М-да?.. – промычал я.
- Если ты ее не возьмешь…
- Ладно-ладно, - открывая книгу, сказал я.
Я пролистал быстро книжку, открыв на нескольких страницах, и меня зацепило.
- Интересно… - промычал я, открыв цену, – очень интересно.
- Если ты ее не возьмешь…
Деньги у меня были, но я на секунду задумался, задавшись великим вопросом – когда, же я в последний раз покупал книгу. Вопрос тут же потерял актуальность, потому что последней моей книгой было обучающее пособие для профессионального изучения 3D Studio Max. Про художественную литературу лучше вообще молчать.
Девушка с интересом рассматривала фотографии на печати, а я тер подбородок, и думал: брать или не брать?
Сознание кипятилось.
- А начало в ней интересное! – подлил я масла в огонь.
Я рассмеялся. Девушка отвлеклась от своего занятия, и повернулась ко мне.
- Извините, это я так… над ценами…
Девушка улыбнулась, и, отвернувшись, продолжила нависать над принтером.
Я продолжил гулять по магазину: посмотрел синтезаторы, изучил каталог дисков, и, наконец, подошел к стенду классиков. Ничего нового я для себя не обнаружил, только вот, припомнилось мне, когда я покупал последний раз книжку. В феврале я купил «Критику чистого разума», Канта.
- Ну и все равно, что она не художественная, в этом магазине Кант на стенде с мировой классикой, – начал я утешать разум.
- Ты больной?!
«Включаю блондинку» и подхожу к девушке, которая разбирает книги, и ставит их на полки.
- Простите, девушка, вы не подскажите, у вас есть Кант?
- А что именно вас интересует?
- (про себя) Блин, забыл посмотреть название, но ничего…
«Включаю еще более белокурую блондинку»
- Что-нибудь…
- Девушка смотрит в каталоге, и находит книгу в разделе «Психология и философия».
Идет и начинает искать, а я в этот момент молюсь, чтобы там она ничего не нашла, ведь, должен же Кант быть классиком, чтобы я мог успокоить сознание. После упорных поисков девушка ничего не находит и по пути к компьютеру ее взгляд падает на заветный стенд.
- ДА! – восклицаю я про себя.
- Я помолчу – убито доносится изнутри.
Девушка тянется за книгой, но не достает.
- Позвольте я сам.
Снимаю книгу, и победоносно обращаюсь к девушке.
- Скажите, а Кант-классик?..
Девушка убита наповал. Я больше не могу терпеть, вот-вот, я согнусь пополам и буду дико ржать, но пока я сохраняю «блондинистость».
- Нет, – невозмутимо отвечает она – хотя…
Все я сейчас просто лопну от смеха.
- Секундочку, – тактично говорит продавец и на минуту удаляется.
Пока продавец где-то гуляет, у меня звонит телефон. Я разговариваю, и через некоторое время начинаю сыпать цитатами из Гегеля, Канта и Шеллинга, на тему того, что скоро экзамен по философии.
Подходящая девушка не до конца вникает в суть, но я добиваю второй раз, когда называю точную дату цитаты, событие, а главное автора – Кант.
Она роняет пресловутую книгу.
Я поворачиваюсь.
Образ «блондинки» провален.
Немая сцена – я в тупике.
Она улыбается, и ставит книгу на полку, я ржу на весь магазин.
В трубке немая сцена.
Все меня поняли…
Я невозмутимо устремляюсь к кассе, получаю свои фотографии. Бросаю томный взгляд на Акунина, и говорю про себя сразу обоим (сознанию и Акунину):
- Подожди до понедельника…
Сознание расплывается в довольной улыбке от живота к сердцу, а Акунин, сияя своей обложкой  с полки, одобрительно кивает.
Напоследок, я подмигиваю и выхожу из магазина.
- До понедельника!

Настроение сейчас - Ледяное

 

"Однажды, кого-нибудь ты одаришь таким же тяжелым взглядом, как сейчас, и, поверь мне, я не завидую этому человеку. Мало того, что ему придется взглянуть в глаза каменному изваянию - молчаливому, угрюмому и недвижимому; он еще должен будет противостоять царствию льда и холода. И я буду молиться, чтобы после молчаливого общения с тобой, человек не вскрыл себе вены. Хотя... Ты его сам спасешь, когда смахнув, челку со лба, остановишь баталию взглядов."

Слова живого современника обо мне.

Настроение сейчас - Je suis en vie(Не жди! Живи!)

 

Сегодняшнюю ночь я провел в музыке. В музыке Gregory Lemarchal. До недавнего момента я и не знал о существовании такого певца, и, если бы не телевизор, то до сих пор был бы в неведении, но сейчас не об этом.
Если кто-то не знает, просвещу – в 2006 году он должен был выступать на Евровидении, но умер. Но в сердцах многих жителей нашей планеты он до сих пор жив. Ему пишут люди, с осознанием того, что им никто не ответит, но, по крайней мере, на душе становиться легче, если поделиться.
И скажу вам честно, смотрю я на его фотографии и вижу идеального мальчика без изъяна. Ну вот, любят имиджмейкеры делать из нормальных людей, то, что им заблагорассудится. Я их не обвиняю, просто у меня сразу появилось какое-то отвращение к этому альбому с очередным безупречным мальчиком на обложке. Но, как говорится, встречают по одежке…
Я включил и стал слушать, и честно, уже не оторваться. Да, поет он также приторно, как выглядит, но не везде. Есть песни, в процессе прослушивания которых хочется вскочить со стула, развести руки, как в фильме «Титаник», и так стоять, в полете навстречу северным ветрам, благо окно в комнате открыто.
Понимаете, он поет на французском языке. Для тех, кто не понял, поясню – он приятнее английского в плане восприятия. Английские песни льются, как вода – легко и плавно, а во французских целый букет ароматов и звуков. Если сравнивать эти два языка, то могу сказать, что английский – это, как еда без приправ – возможно и вкусно, но пресно, а вот у французов звуки именно тянутся (а не ноются, как в большинстве англоязычных).
Да, и вообще разве можно обменять полет фантазии на ползание по небу?..
Возможно, вы еще думаете над ответом, на заданный мной вопрос, но вот, что я вам скажу, господа. Все в один голос говорят, что он был хорошим певцом, но я с ними не согласен в одном, потому что он есть, и сегодня ночью я ощущал его рядом с собой…
В музыке…

Настроение сейчас - Я люблю жизнь!

 

Как долго я всем плакался о том, что деканат меня терпеть не может, ведь меня просто раздирало, когда зам. декана называла меня по фамилии. В ее устах это звучало, как у Цветаевой: «Я с вызовом ношу его кольцо…». Я так сильно бесился. Но как выясняется зря. Сегодня, придя в деканат за очередной порцией «радости», я не знал чего сказать.
Я вошел в деканат и думал: «Вот оно, сейчас начнется…». И поверьте мне, началось. Зам. декана указала на кресло. Я присел, и моя рука потянулась за зачеткой. Она ее спокойно взяла и выдала направление, и впервые сказала: «Леш, ну давай уже, закрой этот экзамен» - в ответ я с глупой улыбкой кивнул и вышел.
После 1,5 часа убойного экзамена, и, как выяснилось друзей, если не половина института, то поток точно за меня – народ помогал, как мог, и если не в решении задач, то, по крайней мере, старались отвести взгляд преподавателя от незадачливого студента.
После экзамена разговор с преподавателем.
Еще 1,5 часа спустя захожу на кафедру, а, на преподавательской висит листик с моей фамилией и оценкой.
И в такие моменты ты чувствуешь жизнь, когда умиротворение смешивается с радостью, словно вода с содержимым из пакетика чая, и приятно создать ложечкой маленькую «бурю в стакане».
Скажи, я люблю жизнь…
Да, и еще, спасибо вам всем, кто держал за меня пальцы, кулаки, ругал меня, и все, что с этим связано. Меня сейчас просто распирает от счастья, от счастья, что я знаю вас. 

Мой знакомый был на презентации Обитаемого острова в Петербурге, причем был он в списке приглашенных, и заплатил за билет несколько тысяч. В Москве сие удовольствие, как ни странно стоило на n-ный порядок дешевле.
Не в этом дело.
Я посмотрел оба фильма и не в восторге – Федя снял обычное одноразовое кино на американский манер, но это вовсе не означает, что оно плохое – оно разовое и все.
Знакомый тоже высказывался на эту тему, и пусть он не жал руку лично Бондарчуку и не говорил в камеру лестные слова, он остался своеобразного мнения о фильме:
- Видишь ли, так получилось, что я был на премьере и в Питере, и в Москве, и пусть фильм не айс, зато обстановка – лазеры в зале, какие-то непонятные макеты. Все это располагает к просмотру, и пусть даже фильм не удался – люди будут благодарны за антураж, во-первых, и за то, что их пригласили, во-вторых. И не важно, что самые дешевые билеты на премьерный показ стоят больше трех тысяч. Даже критики на премьере облизали фильм, и меня выворачивает наизнанку от одной мысли, что они мои коллеги. Да, согласен, тут такой серпентарий, что посмей только раз сказать плохо, и больше тебя никто не позовет на свою картину. Но ей богу, лучше бы я пошел в обыкновенный день (к слову сказать, оный антураж демонтировали только через два дня) а, выходя, позвонил своему знакомому и во всеуслышание произнес:
- Смотрел?.. И не смотри…

- И я бы точно знал, что на меня никто не покосится, и не бросит злобный взгляд. А Федя?.. А Федя пусть больше не снимает фантастику.

Знаете, сегодня усадил себя и посмотрел фильм «Правила съема: метод Хитча». Не спорю, одноразовое американское сопливое кино, со счастливым окончанием.
Дело, наверно, не в этом, ну ей богу, не настроен я сейчас смотреть фильмы, которые заставляют меня творить, такие, как «Юленька», честное слово.
В последнее время многое изменилось, а именно подход к жизни – он стал проще. Я стал ложиться не в три часа, разобрав очередную необъемную тему, любоваться которой в блоге можно еще месяц, и не один.
Я стал любоваться «паучком», на рабочем столе, который раньше цвел только у меня в комнате, наверно, потому что, следуя советам садоводов, я разговаривал с ним.
Я стал встречать, именно встречать рассветы.
И многие вещи, которые давным-давно забросил в долгий ящик, я стал делать, причем, не корчась как раньше, а сам, становясь их инициатором.
Нет нужды скрывать – что-то произошло.
Я больше скажу, не произошло, происходит…
Оно имеет действующий характер, как вулкан.
Так вот, он вышел из глубокой антарктической спячки. Скинул с себя оковы сна. Пошел процесс.
И пока наивные прагматичные люди, окружающие меня делают свои ставки «за» и «против», я кружусь в вальсе на пересечении канала Грибоедова и Невского проспекта, и водители не смеют мне сигналить. Они-то знают, что бывают такие моменты, когда контроль потерян и они весьма страшны. А меня сейчас ничто не страшит – контроль потерян, и я не пытаюсь заглянуть вперед, и узнать, что же будет впереди фонарный столб или 20-тонный грузовик…
Ведь незачем волноваться зря, и тратить нервные клетки на пустоту, потому что моя дорога широка, а машины на ней игрушечные, только эмоции настоящие…
Вот так.