---

Хочу поделиться!))

Читаю сейчас очень интересную книгу о Расколе, о старообрядцах - людях, ради спасения чистоты своей веры и своих нравственных устоев ушедших  в далёкое Забайкалье, а потом и ещё глубже в тайгу,  людях, которых тайга приняла и спасла.  Об их взаимодействии и взаимоуважении:древней тайги и человека, диких зверей и человека, человека и человека. А  ещё в ней много о быте этих людей. О том, как они учились у эвенков- детей леса  жить в этих суровых краях. И в то же время  свято берегли свою веру. Может быть где-то она написана простым описательным языком, но как только дело доходит до красот Природы сибирской тайги, гор - этот язык расцветает немыслимыми красками!  Вообщем эта книга для всех тех, кто не равнодушен к красоте Природы, для тех, кто интересуется историей старообрядчества, их нравственными качествами- трудолюбием, терпением, добротой, чистотой, где-то детской наивностью, но в то же время и мудрой суровостью.

____________________________________

Размещу небольшое предысловие, в котором есть отрывок из интервью с автором - К.Зиганшиным:

http://www.ivagant.ru/catalog/product/kamil-ziganschin-skitniki-28294/sample/

"Появление романа (в журнальной публикации) вызвало у меня большой интерес. Задавался вопросом – откуда и зачем явился сегодня этот скитник Корней, чего ему от нас надо? Я задумался. А, может, от него чего-то нужно нам самим?

– Как возник, Камиль, в твоем воображении необыч­ный мир этих необычных людей? – спросил я автора повествования.

– Воображение заработало не сразу, – ответил он. – До этого я вместе с моим другом исходил таежные дебри, сплавлялся по горным рекам, поднимался на крутые вершины, где раскаты грома сотрясают не только скалы, но и весь небосвод. В безлюдных урочищах мы не раз встречали старообрядцев, их поселения, уходящие своими корнями в давно минувшие времена. В них человеческая сила не спорила с силами природы. Эти две стихии не одолевают друг друга, а скорее дополняют во имя общей гармонии. Вот от всего этого и родился в «воображении» творческий замысел.

Таков был ответ Камиля Зиганшина.

_______________________________

Небольшие отрывки из книги.

Сама книга с адресом автора прикреплена к сообщению. Это наиболее полный вариант из встречающихся в интернете (во всяком случае про полёт во сне я нашла только тут (ну и в печатном варианте, который читаю)

 

Излазивший Впадину вдоль и поперек, Корней великолепно ориентировался  среди холмов, ключей, чащоб и болотин, покрывавших межгорное пространство. Никто лучше его не знал, где нынче уродилась малина, где слаще морошка, а где  пошли грибы. Зверье настолько привыкло к нему, что без опаски продолжало заниматься своими делами, даже если он проходил совсем близко. Скитник иногда останавливался возле них и что-нибудь ласково говорил. Звери не убегали и ему казалось, что они понимают его.

К шестнадцати годам Корней столь подробно изучил все окрестности, что ему стало тесно во Впадине. Он все чаще обращал свой взор на горные пики Северного хребта, манящие своей непостижимой красотой и неприступностью. Особенно любил молодой скитник созерцать, как заходящее солнце красит их скалистые грани то в пурпурно-алые, то вдруг в лилово-зеленые, а чаще всего в золотисто-желтые цвета. Это занятие доставляло ему неизъяснимое удовольствие схожее с удовольствием, испытываемым им от полётов,  совершаемых во снах.

Корней  с малых лет пользовался своей способностью   летать во сне над  макушками деревьев, покрывавших Впадину. Во время таких воспарений он  терял ощущение веса. С годами скитник стал замечать, что если   поднапрячь волю, то  высота полёта начинает расти. Иногда ему удавалось подняться до самых облаков, но как только Корней пытался дотронуться до белых клубов, так  приобретал свой обычный вес и начинал стремительно падать. Неимоверными усилиями гася скорость, он  приземлялся всё же  благополучно, причём каждый раз на одну и ту же лесную полянку, и тут же просыпался весь в испарине и обессиленный.

Став постарше, скитник загорелся  мечтой приобрести способность летать на яву также свободно, как и во сне.  Стремясь, как можно быстрее развить это свойство, он, удаляясь в укромное место, закрывал глаза и  часами представлял себя расслабленно парящим,  то над речкой, то над рокочущим водопадом, то над горными вершинами.  Полёт шальных грёз порой уносил его далеко за пределы Впадины. Богатое воображение, подпитываемое рассказами деда, как-то    увлекло  через бескрайнюю Сибирь, за Камень, в Ветлужский монастырь.   То, что монастырь именно Ветлужский, Корней не сомневался – по рассказам  первоскитников он представлял его также явственно, как и родной скит.      

Святая обитель была пустынна со следами больших разрушений. Пролетая над монастырским погостом, Корней, будто руководимый чьей-то волей, опустился у покосившегося креста  одной из могил. Очистив её от нападавшей и спрессованной временем листвы, на освобождённом от мусора  надгробном  камне прочитал:

«Раб Божий Константин.

Он жил во славу Создателя.

Кто  добром  помянет - того Бог не забудет».         

          Корней  вернулся обратно в Кедровую падь с  ощущением, что ему удалось  необъяснимым образом   прикоснуться к  таинству   Времени.

 После этого видения парнишка окончательно уверовал в то, что   уже в нынешнем году сумеет  пробудить в себе скрытую   способность к полётам, но  для этого ему непременно следует взобраться  на заснеженный пик Северного хребта. С того дня  Корнея потянуло в горы  с ещё большей силой.  Он поделился с дедом своей мечтой взойти на трёхглавый пик, удобный проход к которому пролегал мимо пещерного скита, но старик страшно рассердился на внука и запретил даже помышлять о том.

_________________________________________

 

Солнце, вывалившись из щели между туч, повисло  алой каплей над проломом сквозь который убегала из Впадины речка Глухоманка.  Низ котловины уже заливали сгущающиеся сумерки. Пора было позаботиться о ночлеге, но сказочная красота расцветавшего  заката  поглотила путника целиком. Завороженный, он смотрел, как вершины и склоны  неуловимым образом воспламеняются в разряжённом воздухе нежнейшими переливами алого и багряного цветов, плавно темнеющими, по мере погружения солнца за горизонт, до  темно-лилового, вплоть до фиолетового. Купол неба при этом  излучал роскошное, медленно густеющее, зеленоватое свечение. Такой переменчивой игры палитры дивных красок Корнею прежде не доводилось созерцать. Снизу, со дна Впадины     всё   выглядело гораздо бледнее.

 Душа и сердце скитника ещё долго не могли успокоиться от восхищения перед этой  потусторонней красотой. Мысленно отметив место, где скрылось солнце, скитник с трепетной надеждой подумал: «Может, завтра с вершины удастся глянуть на почивальню светила».

Унося последние отголоски дня, по небу проплыл запоздалый клин красных, от лучей невидимого уже солнца, лебедей. В сгущающейся тьме растворялось, исчезало неисчерпаемое богатство пиков, ущелий, отрогов. Зеленоватое небо  почернело. Вызрели первые звезды. В тишине отчетливо различался звон невидимого ключа...

Вместе с рассветом на горы сплошным войлоком наползли низкие тучи, но  путник не сробел - стал упрямо карабкаться к укутанным молочной мутью вершинам хребта. Поднимаясь все выше и выше, он с волнением ожидал момента, когда сможет дотронуться до серых туч:  вдруг они такие плотные, что сквозь них невозможно будет пройти?

Достигнув бугристых  облаков, Корней со смешанным чувством облегчения  и разочарования одновременно, открыл для себя, что они обычный туман, только намного гуще.

           С предосторожностями, на ощупь, долго и упорно продираясь сквозь него, он, наконец, увидел  невероятно синее небо и слепящий диск на нём. А под его ногами простиралось во все  стороны серое  покрывало. Из него островками торчали заснеженные пики хребтов. Корней стоял на подступах к самому высокому  горному массиву, состоящему из трёх пиков.

Дальше,  на севере и северо-востоке просматривались ряды еще более величественных хребтов, сиявших серебром зубчатых корон. Своим видом они напоминали белопенные гребни речных шивер*. Когда-то мать рассказывала Корнею, что по эвенкийским преданиям за этими горами, через много дней пути - Тундра: ровная земля с бесчисленными стадами оленей, а еще дальше - Край суши, обрывающийся в Соленое море с бесконечными полями льдов и торосов.

        - Эх, побывать бы и там! - мечтательно вздохнул паренёк…

---

* Шивера – каменистый перекат на реке.

 

______________________________________

Пока Захар рвал  ягель для постели, Корней собрал сушняка, достал трут, высек кресалом искру, запалил костер. В  колеблющемся свете  деревья то выбегали из темноты, то вновь скрывались в ней. Хотя Корней родился и вырос в старообрядческой семье, эвенкийская кровь давала о себе знать. И   не удивительно, что полыхающий костер представлялся ему  живым существом,  детёнышем жизнь творящего солнца. Рядом с ним  Корней чувствовал себя   уверенней и покойней.

В предвкушении встречи с  этим преданным, незаменимым другом, парень разжигал костёр всегда с особым трепетом. После того, как огонь расползался по  сучьям весело приплясывающими язычками и, лаская, согревал всё вокруг, Корней погружался в состояние блаженства и тихого счастья.

Вот и сейчас, уткнув подбородки в колени, Корней с Захаром, вспоминая события минувшего дня, умиротворенно наслаждались ласковым теплом и  наблюдали за  чарующей игрой языков пламени. А вспомнить было что: сегодня они впервые  видели снежных баранов, полюбовались причудливыми рубцами  величественных хребтов и безмятежным покоем обширной долины, по которой когда-то кочевала мать Корнея.

- У костра главное назначение – обогревать, а в чём назначение человека?.. Может в  познании нового, ранее не веданного, - раздумчиво произнёс Корней,  глядя на жарко трепещущее полотнище. Костер, словно соглашаясь с ним, одобрительно протрещал, выстрелив в черную бесконечность сноп искр.

---

Вложение: 3895256_skitnik.doc

Серия сообщений "Кержаки и история рода Белогора":
Часть 1 - Е.Турова: Об уральских кержаках-староверах
Часть 2 - Евдокия Турова: О семейном укладе кержаков
...
Часть 19 - С.Алексеев "Россия:мы и мир"
Часть 20 - Евдокия Турова (Валентина Ивановна Овчинникова) "Кержаки"
Часть 21 - Камиль Зиганшин История Варлаама ("Скитники")
Часть 22 - О жизни староверов
Часть 23 - Про русских переселенцев. Русское устье.
...
Часть 27 - Посуда староверов Сибири от чудесного мастера.
Часть 28 - ПАМЯТЬ ДЕТСТВА. ДОМОВОЙ КЕРЖАЦКОГО ДОМА
Часть 29 - Семья Лыковых: первые старообрядцы в верховьях Абакана