Старый город Москвы

Давайте сегодня прогуляемся по московскому старому городу. Да, в Москве, как и в любом нормальном европейском городе (Питер не в счет), есть старый город, который мы потеряли. Точнее не столько потеряли, сколько его у нас отняли и все никак не вернут. Старый город Москвы – это Кремль, официально самая большая средневековая крепость согласно книге рекордов Гиннеса и совершенно закрытый почти 100 лет назад район, который уже и районом-то не воспринимается.

Но все по порядку.

Читать далее...

Его Величество –Московский Кремль.Часть 1.История.

Что сравнить с этим Кремлем, который, окружасьзубчатыми стенами, красуясь золотыми главами соборов, возлежит на высокой горе, как державный венец на челе грозного владыки?.. Он алтарь России, на нем должны совершаться и уже совершаются многие жертвы, достойные отечества... Нет, ниКремля, ни зубчатых стен его, ни его темных переходов, ни пышных дворцов его описать невозможно... Надо видеть, видеть... надо чувствовать все, что они говорят сердцу и воображению!..,
—М.Ю.Лермонтов.

Девять веков стоит на земле Русской Москва и, кажется, совсем не ощущает свой древний возраст, смотрит скорее в будущее, чем в прошлое. Но есть в Москве место, где каждый период ее многовековой истории, каждый поворот ее сложной судьбы оставили свой неизгладимый след. Это место - Московский Кремль.

далее

 

Гумилев, сын Гумилева



Недавно я прочитала совершенно великолепную книгу Сергея Белякова «Гумилев – сын Гумилева». Ее автор, историк и литературовед, больше 20 лет занимается изучением творческого наследия Льва Николаевича Гумилева. Чувствуя, что идеи большого ученого постепенно забываются, автор решил напомнить читателям, а некоторым и просто заново раскрыть имя этого поистине уникального человека.

В результате Сергей Беляков создает книгу, в котором тесно переплетены два жанра литературы – талантливо рассказанная биография соединена со скрупулезным (я бы сказала – научно-популярным) описанием творческого наследия ученого Л. Гумилева. Получилась книга, адресованная самым широким слоям читателей.

Читать далее...

Средневековая горная деревня на Лазурном Берегу.

Гурдон (Gourdon) – очаровательная крошечная деревня на вершине скалы на высоте 758 метров над уровнем моря, расположенная на Лазурном берегу, в регионе Прованс-Альпы-Лазурный берег. Входит в список ста самых красивых деревень Франции Гурдон, наряду с деревней Эз, Сен-Поль-де-Вансом, Пейоном, Рокебрюн-Виллаж и некоторыми другими, относится к так называемым "каменным гнездам" - деревням-крепостям на Лазурном берегу. В VIII веке жители расположенных в этой местности поселений на берегу моря подвергались беспощадным разбойничьим набегам сарацинов, и когда это их окончательно "достало", они уходили в сторону гор и строили на отвесных скалах труднодоступные и способные выдержать осаду врагов крепости.

Сандро Боттичелли (Sandro Botticelli, Florence, 1445-1510)

 

 

 

 

Са́ндро Боттиче́лли (итал. Alessandro di Mariano di Vanni Filipepi; 1 марта 1445 — 17 мая 1510) — великий итальянский живописец, представитель флорентийской школы живописи.

 

Sandro Botticelli
Portret Simonetty Vespucci

 

Сандро Боттичелли.

«Портрет юноши с медалью Козимо Медичи».
1470—1477. Уффици, Флоренция

 

Памятные даты. 24 мая родился Иосиф Бродский.

 

 24 мая родился, не побоимся этого слова, один из величайших поэтов XX века Иосиф Бродский. Этому человеку с трудной судьбой, но необычайным дарованием, нечаянно удалось влюбить весь мир в свои стихи. Просто, звонко и с силой, неподвластной времени и моде, его римфа и сейчас задевает тончайшие струны человеческой души. Она учит сопереживать, не драматизируя. Любить, не требуя ничего взамен. Жить, не жалея ни о чем.

 

Читать далее...

Женщины в русской истории - Анна Андреевна Ахматова

125 лет назад, в ночь с 23 на 24 июня - в таинственную, колдовскую ночь на Ивана Купалу - родилась Анна Андреевна Ахматова  

Анна Ахматова – одна из величайших поэтесс в русской литературе. В её стихах присутствуют классическая элегантность, почерпнутая у Пушкина, и поразительная страстность, связанная с драматичностью её собственной судьбы.

Ахматова – символ тонко чувствующей женщины в жестоком мире, олицетворение России в самые трудные, трагические годы её тысячелетней истории. Её двойственность – это двойственность самой России: золотой России Пушкина и сумеречной России Достоевского.

«Анна всея Руси» – так называла Ахматову Марина Цветаева. Это – гордость, непреклонная и в унижениях, и в смертельном страхе. Это – смирение, именно смирение, а не кротость, и насмешливая трезвость даже в минуты высокого торжества. Величавая скорбь и вечно молодая озорная улыбка, женственность самая нежная и мужество самое отважное. Ясновидение строгой пророчицы и наивное изумление перед красотой и тайнами мира. Анна всея Руси, венчанная двойным венчанием – терновым венцом и звёздной короной поэзии.

Но не пытайся для себя хранить 
Тебе дарованное небесами: 
Осуждены — и это знаем сами — 
Мы расточать, а не копить. 

Читать далее...

Анна АХМАТОВА. Чернокнижница... / Посвящение

Дивы в шляпках. Фаина Раневская.

Самая характерная...
Прошло ровно 30 лет, как ее не стало


Смотреть

Брюсов Валерий Яковлевич (1873 - 1924)

Валерию Яковлевичу Брюсову по праву принадлежит одно из ведущих мест в истории русского символизма. Он — вдохновитель и инициатор первого коллективного выступления «новых» поэтов (сборники «Русские символисты», 1894 — 1895), один из руководителей издательства «Скорпион» и журнала «Весы», объединявших в 1890-е годы основные силы символизма, теоретик «нового» направления и активный участник всех внутрисимволистских полемик и дискуссий. Длинный черный наглухо застегнутый сюртук, крахмальный воротничок, по-наполеоновски скрещенные на груди руки — такими скупыми штрихами Брюсов создавал свой образ «кормщика», «полководца и завоевателя русского символизма», «законодателя вкусов», «пророка» и «мага». 

  Валерий Брюсов родился 13  декабря 1873 года в Москве, в купеческой семье среднего достатка. Он писал: “Я был первым ребенком и явился на свет, когда еще отец и мать переживали сильнейшее влияние идей своего времени. Естественно, они с жаром предались моему воспитанию и притом на самых рациональных основах... Под влиянием своих убеждений родители мои очень низко ставили фантазию и даже все искусства, все художественное”. В автобиографии он дополнял: “С младенчества я видел вокруг себя книги (отец составил себе довольно хорошую библиотеку) и слышал разговоры об “умных вещах”. От сказок, от всякой “чертовщины” меня усердно оберегали. Зато об идеях Дарвина и о принципах материализма я узнал раньше, чем научился умножению... Я ... не читал ни Толстого, ни Тургенева, ни даже Пушкина; изо всех поэтов у нас в доме было сделано исключение только для Некрасова, и мальчиком большинство его стихов я знал наизусть.” 

Читать далее...

Интересное о Москве.

Трамвай — очень старый вид московского общественного транспорта, первая электролиния открылась в 1899 году. Поэтому некоторые трамвайные остановки в Москве весьма почтенного возраста. Один дореволюционный павильон до сих пор радует глаз на Красностуденческом проезде у парка «Дубки». А трамвай № 3 — самый старый маршрут столицы (сейчас он следует от Чистых прудов до Балаклавского проспекта).



У Большого Каменного, пожалуй, самая длинная среди московских мостов история. В XVII веке на этом месте был построен первый в Москве каменный мост. Позже, два века спустя, на его месте возвели металлический, и только в 1938 году появился современный — из железобетона. При этом название — Большой Каменный — за ним так и сохранилось. А чтобы оправдать его, мост облицевали гранитом. Кстати, полюбоваться вживую панорамой Кремля, изображенной на обороте обложки всех российских паспортов, можно с середины именно этого моста.


Дальше

Английский замок среди белорусских лесов

Дворец Пусловских (также известен как Коссовский замок) расположен в Коссово, Ивацевичском районе, Брестской области. Он был построен в 1830 году на родине Тадеуша Костюшко – руководителя национально-освободительного восстания 1794 года, национального героя Польши и Америки, почетного гражданина Франции.

Об Александре Сергеевиче Кочеткове


Кочетков. Не каждый читатель узнает эту фамилию, однако, практически всем знакомы строки "С любимыми не расставайтесь, всей кровью прорастайте в них". Благодаря новогоднему фильму "Ирония судьбы..." и Э.Рязанову, нам на память время от времени приходят эти слова.
Автор этих строк - Александр Сергеевич Кочетков. Недавно, в старых журналах нашла вырезку со статьёй Л.Озерова о Кочеткове. Я рада предложить вашему вниманию эту находку, правда, найденную вторично в интернете.


***

Иногда о поэте читатель и слушатель узнают по одному стихотворению, которое - случайно или неслучайно - ставится во главу всего творчества. Таким стихотворением для Александра Кочеткова стала "Баллада о прокуренном вагоне". Это действительно прекрасное стихотворение. Редкая удача. Но, к счастью, оно далеко не единственное. Наступает, уже наступила пора, когда читатель и слушатель просят, а то и требуют рассказать им обо всем творчестве поэта, показать его сочинения. Сейчас совершается такая первая проба. Были отдельные публикации. Но это по существу первая книга, показывающая избранные произведения Александра Кочеткова: лирику, эпос, драму. Начну все же с полюбившейся всем "Баллады о прокуренном вагоне", которую иногда называют по одной строке: "С любимыми не расставайтесь!"
Об истории появления "Баллады" рассказывает жена поэта Нина Григорьевна Прозрителева в оставшихся после ее смерти и до сих пор не опубликованных записках:
"Лето 1932 года мы проводили в Ставрополе у моего отца. Осенью Александр Сергеевич уезжал раньше, я должна была приехать в Москву позднее. Билет был уже куплен - Ставропольская ветка до станции Кавказской, там на прямой поезд Сочи - Москва. Расставаться было трудно, и мы оттягивали как могли. Накануне отъезда мы решили продать билет и хоть на три дня отсрочить отъезд. Эти же дни - подарок судьбы - переживать как сплошной праздник.

Кончилась отсрочка, ехать было необходимо. Опять куплен билет, и Александр Сергеевич уехал. Письмо от него со станции Кавказской иллюстрирует настроение, в каком он ехал. (В этом письме есть выражение "полугрущу, полусплю". В стихотворении - "полуплакал, полуспал".)

В Москве, у друзей, которых он извещал о первом дне приезда, его появление было принято как чудо воскрешения, так как его считали погибшим в страшном крушении, которое произошло с сочинским поездом на станции Москва-товарная. Погибли знакомые, возвращавшиеся из сочинского санатория. Александр Сергеевич избежал гибели потому, что продал билет на этот поезд и задержался в Ставрополе.

В первом же письме, которое я получила от Александра Сергеевича из Москвы, было стихотворение "Вагон" ("Баллада о прокуренном вагоне")..."
Убереженный судьбой от происшедшего накануне крушения поезда, поэт не мог не думать над природой случайности в жизни человека, над смыслом встречи и разлуки, над судьбой двух любящих друг друга существ.
Так мы узнаем дату написания - 1932 год - и исполненную драматизма историю стихотворения, которое было напечатано спустя тридцать четыре года. Но и ненапечатанное, оно в изустной версии, передаваемое от одного человека к другому, получило огромную огласку. Я услышал его в дни войны, и мне (и многим моим знакомым) оно казалось написанным на фронте. Это стихотворение стало моим достоянием - я с ним не расставался. Оно вошло в число любимых.
Читать далее...

"Евгений Онегин". Свежий взгляд на классику

Читать далее...

Мир барышни

Мир барышни

Mrs Carl Meyer and her Children, John Singer Sargent, 1896
Читать далее...

Женский костюм эпохи рококо

Франсуа Буше. Мадам Помпадур. 1759


Читать далее

Дореволюционная Россия на фотографиях. Санкт-Петербург. Часть 3

Цитата поста humus

more

Дореволюционная Россия на фотографиях. Санкт-Петербург. Часть 2

Цитата поста humus

 

 

more

Татьяна Снежина



Автор СЕРЕГА

Дамские наряды минувших эпох (часть седьмая)







more

Дамские наряды минувших эпох (часть восьмая)





more

БУЛГАКОВ И МАРГАРИТЫ

Две женщины (Елена Шиловская и Любовь Белозерская) считали себя вдовами Михаила Афанасьевича, и еще, наверное, с десяток — музами и прототипами его Маргариты. И только первая жена Булгакова, Татьяна Лаппа (по последнему мужу — Кисельгоф), долгое время держалась в тени …



МАРГАРИТА

Булгакова давно уже не было в живых, когда “Мастера и Маргариту”, наконец, опубликовали в журнале “Москва”. Маргарита Петровна Смирнова, женщина пожилая, но все чудно красивая, прочла и ахнула: “А ведь это про меня! В каком же году это было? В тридцать шестом, или в тридцать седьмом, а, может, в тридцать восьмом?”

В тот день она, никуда не торопясь, шла по Мещанской улице, наслаждаясь неожиданной свободой: дети на даче, муж в командировке. Пахло весной, солнце сияло, все кругом было звонко и весело, и Маргарита, сменив, наконец, тяжелую шубу на щегольское пальто, шла легко. В одной руке, обтянутой длинной шелковой перчаткой, она несла ветку мимозы, в другой — сумочку с вышитой бисером желтой буквой “М”. “Помедлите минутку! — взял ее за локоть какой-то мужчина. — Дайте же мне возможность представиться! Меня зовут Михаил Булгаков”. Маргарита Петровна окинула его взглядом: небольшого роста, глаза синие, лицо подвижное и нервное, как у артиста. Разговор завязался сам собой — как будто эти двое знали друг друга всю жизнь, и расстались только вчера. Они шли, не замечая города, и несколько раз миновали переулок, куда Маргарите надо было сворачивать к дому. Постояли на набережной. Подставив ветру лицо, она сказала, что любит стоять на носу корабля — словно летишь над водой, и делается так хорошо, озорно... Потом говорили о современной литературе, и о весне, и о том, что он, кажется, видел ее несколько лет назад в Батуми (“Это правда, я была там с мужем”), и о том, что у нее грустные глаза… Маргарита Петровна созналась: ее муж, инспектор железных дорог — человек скучный и бесконечно чуждый ей.
Читать далее...

Еще немного о Парнок и Цветаевой...

...основываясь на материалах из книги Д. Л. Бургин «София Парнок. Жизнь и творчество русской Сафо»

Осенью 1929 года появилось одно из интереснейших любовных стихотворений, написанных Софией Парнок. Стихотворение обращено к двум женщинам: очевидной и обозначенной адресаткой была молодая машинистка и чтица, Марина Баранович, которой Парнок была увлечена отчасти потому, что она напоминала ей первую Марину, Цветаеву — потаенную, внутреннюю адресатку этого стихотворения. Воспоминания о Цветаевой вновь ожили, когда Парнок прочитала ее книгу «После России», и с новой силой всколыхнулись после того вечера, на котором Парнок слушала чтение Баранович. Это чтение послужило непосредственным толчком для написания стихотворения:

Ты молодая, длинноногая! С таким
На диво сложенным, крылатым телом!
Как трудно ты влачишь и неумело
Свой дух, оторопелый от тоски!

О, мне знакома эта поступь духа
Сквозь вихри ночи и провалы льдин,
И этот голос, восходящий глухо
Бог знает, из каких живых глубин.

Я помню мрак таких же светлых глаз.
Как при тебе, все голоса стихали,
Когда она, безумствуя стихами,
Своим беспамятством воспламеняла нас.

Как странно мне ее напоминаешь ты!
Такая ж розоватость, золотистость,
И перламутровость лица, и шелковистость,
Такое же биенье теплоты.

И тот же холод хитрости змеиной
И скользкости... Но я простила ей,
И я люблю тебя, и сквозь тебя Марина,
Виденье соименницы твоей.

Говоря в этом стихотворении, что она прощает Цветаевой прошлое и любит ее, Парнок как бы подводит итог двум важным событиям в своей эмоциональной и творческой жизни. Она наконец окончательно поставила точку на их прежних отношениях и тем самым способствовала тому, что семена, посеянные некогда в ней Цветаевой, принесли богатый урожай.

София Парнок и Марина Цветаева. Странный роман. Часть II

Парнок любила и особенно ценила «Беттину Арним» в Цветаевой, т.е. ее гениальность. Она допускала, что Цветаева талантливей ее, и относилась к этому достаточно спокойно, чтобы понять, что у подруги встреча с творчески равной личностью еще в будущем и что она (Парнок) на самом деле не ее Гете. Она питала гораздо более горькие чувства к той стороне цветаевской личности, которую в «Сонете» она называет «Мариной Мнишек». Цветаева охотно отождествляла себя со знаменитой полькой семнадцатого века, которая с русской точки зрения играла злую, предательскую роль в истории России после того, как ее муж, Лже-Димитрий, вступил на русский престол в 1605 году с помощью иезуитов и польского короля Сигизмунда III. Сравнивая свою Марину с Мариной Мнишек, Парнок убила двух зайцев: она определила адресатку-возлюбленную «Сонета» и дала понять, что в предательском поведении ее Марины, так же, как в предательстве Марины Мнишек, главную роль играет ее преданность мужу, к которому в своих стихах Цветаева не раз обращается, называя его своим царем и своим солнцем. С точки зрения Парнок это — замужняя Цветаева, которая с начала до конца своего с Парнок романа вела себя неверно с подругой из-за того, что она не могла выбрать между ней и мужем.



Марина Цветаева
Читать далее

София Парнок и Марина Цветаева. Странный роман. Часть I



София Парнок. Марина Цветаева

Одной из ближайших московских подруг Парнок была Аделаида Герцык, мемуаристка, переводчица, литературный критик и поэт, чья единственная книга стихов, «Стихотворения», вышла в 1910 году. Аделаида Герцык в детстве была замкнутой, не склонной к проявлению чувств; она была далека от окружающей жизни и пребывала в каком-то фантастическом мире, исключающем взрослых, «больших». У Аделаиды в молодости была страстная любовная история с юношей, который трагически погиб, умерев буквально на ее глазах в больнице. В результате этого потрясения она частично оглохла.
В возрасте тридцати четырех лет она вышла замуж за Дмитрия Жуковского, происходящего из известной семьи военных, и следующей весной родила первого из своих двух сыновей. Жуковские поселились в Москве в Кречетниковском переулке и начали строить дом в Судаке. Аделаида очень любила этот крымский город на Черном море, около Феодосии.
В предвоенный период московский дом Аделаиды Герцык стал местом, где собирались молодые поэтессы. Ее сестра вспоминала о двух ее «домашних» ипостасях — с одной стороны, она следила за обучением и воспитанием сыновей, с другой — «с рассеянно ласковой улыбкой выслушивала излияния прильнувшей к ней девочки-поэта. Их было несколько в те годы вокруг Аделаиды. Еще с 1911 года идущее знакомство и близость с Мариной Цветаевой: теперь и вторая сестра Ася — философ и сказочница — появилась у нас. [...]Пожалуй, Парнок тоже была частой гостьей у Герцык-Жуковских.
Аделаида Герцык сыграла важную роль и в личной жизни Парнок в эти годы. В середине Октября, в гостях у Герцык, Парнок познакомилась с Мариной Цветаевой, юной романтической подругой и названной «дочерью» Аделаиды Герцык.
Читать далее

Последнее письмо Надежды Яковлевны Мандельштам своему мужу Осипу Эмильевичу Мандельштаму

Ося, родной, далекий друг! Милый мой, нет слов для этого письма, которое ты, может, никогда не прочтешь. Я пишу его в пространство. Может, ты вернешься, а меня уже не будет. Тогда это будет последняя память.

Осюша — наша детская с тобой жизнь — какое это было счастье. Наши ссоры, наши перебранки, наши игры и наша любовь. Теперь я даже на небо не смотрю. Кому показать, если увижу тучу?

Ты помнишь, как мы притаскивали в наши бедные бродячие дома-кибитки наши нищенские пиры? Помнишь, как хорош хлеб, когда он достался чудом и его едят вдвоем? И последняя зима в Воронеже. Наша счастливая нищета и стихи. Я помню, мы шли из бани, купив не то яйца, не то сосиски. Ехал воз с сеном. Было еще холодно, и я мерзла в своей куртке (так ли нам предстоит мерзнуть: я знаю, как тебе холодно). И я запомнила этот день: я ясно до боли поняла, что эта зима, эти дни, эти беды — это лучшее и последнее счастье, которое выпало на нашу долю.

Каждая мысль о тебе. Каждая слеза и каждая улыбка — тебе. Я благословляю каждый день и каждый час нашей горькой жизни, мой друг, мой спутник, мой милый слепой поводырь…

Мы как слепые щенята тыкались друг в друга, и нам было хорошо. И твоя бедная горячешная голова и все безумие, с которым мы прожигали наши дни. Какое это было счастье — и как мы всегда знали, что именно это счастье.

Жизнь долга. Как долго и трудно погибать одному — одной. Для нас ли неразлучных — эта участь? Мы ли — щенята, дети, — ты ли — ангел — ее заслужил? И дальше идет все. Я не знаю ничего. Но я знаю все, и каждый день твой и час, как в бреду, — мне очевиден и ясен.

Ты приходил ко мне каждую ночь во сне, и я все спрашивала, что случилось, и ты не отвечал.

Последний сон: я покупаю в грязном буфете грязной гостиницы какую-то еду. Со мной были какие-то совсем чужие люди, и, купив, я поняла, что не знаю, куда нести все это добро, потому что не знаю, где ты.

Проснувшись, сказала Шуре: Ося умер. Не знаю, жив ли ты, но с того дня я потеряла твой след. Не знаю, где ты. Услышишь ли ты меня? Знаешь ли, как люблю? Я не успела тебе сказать, как я тебя люблю. Я не умею сказать и сейчас. Я только говорю: тебе, тебе… Ты всегда со мной, и я — дикая и злая, которая никогда не умела просто заплакать, — я плачу, я плачу, я плачу.

Это я — Надя. Где ты? Прощай.

Надя.

Сестры Цветаевы

Марина и Анастасия Цветаевы. Ялта, 1905 год.