P.S.       Это правда...

                 после авиаударов по Луганску

                 2 июня 2014 года,

                 лично для меня  

                 есть только две национальности:

                 ЛЮДИ  и НЕЛЮДИ!!!

Что я скажу тебе, Россия?

Не больше, чем твои леса,

твои поляны расписные,

впусти меня в их голоса!

Что промолчу тебе, Россия?

Не больше, чем кресты кладбищ,

чем все могилы потайные...

Но кто молчит - он разве нищ?

Россия - женский образ Бога.

Твои хлеба - мои хлеба.

Твоя печаль - моя тревога.

Твоя судьба - моя судьба.
 
 

И кричали враги потрясенные:
"Может, русские заколдованы? !
Их сожжешь огнем, а они живут!
Их пронзишь стрелой, а они живут!
Их убьешь сто раз, а они живут!
А они живут и сражаются!.. "

     «В том-то и главная наша сила, что они совсем не понимают России, ничего не понимают в России! Они не знают, что мы непобедимы ничем в мире, что мы можем, пожалуй, проигрывать битвы, но все-таки останемся непобедимыми именно единением нашего духа народного и сознанием народным. Что мы не Франция, которая вся в Париже, что мы не Европа, которая вся зависит от бирж своей буржуазии и от "спокойствия" своих пролетариев, покупаемого уже последними усилиями тамошних правительств и всего лишь на час. Не понимают они и не знают, что если мы захотим, то нас не победят ни жиды всей Европы вместе, ни миллионы их золота, ни миллионы их армий, что если мы захотим, то нас нельзя заставить сделать то, чего мы не пожелаем, и что нет такой силы на всей земле. Беда только в том, что над словами этими засмеются не только в Европе, но и у нас, и не только наши мудрецы и разумные, а даже и настоящие русские люди интеллигентных слоев наших - до того мы еще не понимаем самих себя и всю исконную силу нашу, до сих пор еще, слава Богу, не надломившуюся.»

Ф.М. Достоевский «Дневник писателя» 1877

Летопись


Строк медлительные нити.
Строго. Будто на граните.. .
Сухо. Коротко. Жестоко.
Факты. Поиски истока.
Скрытое за расстояньем
дело, ставшее деяньем.
Протокольно. Первозданно.. .

Вдруг, негаданно-нежданно

вслед за обращеньем к богу -
вздох на целую эпоху!
А за этим вздохом -
поворота, взгляда, смеха!

Луг со скошенной травою.
Облако над головою.. .
Словно из другого века
дотянувшаяся ветка.

Ой, пришла беда в землю отчую!
Похваляяся, шли враги на Русь.
И таким большим было их число,
что его пока не придумали.
Были реки от крови красным-красны,
было небо от дыма черным-черно,
громче грома был храп чужих коней,
блеск чужих мечей - ярче молнии.

От беды такой стены трескались.
От беды такой гнулись звонницы.
И колокола наземь рушились,
будто головы с богатырских плеч.
Шли дожди в тот год из каленых стрел.
Из горючих слез все ручьи текли.
Не рождались в тот год птицы певчие,
а рождались одни только вороны.. .

Поднялась Земля супротив беды,
супротив врага-погубителя.
Вперекор врагу поднялся народ,
Грянул смертный бой нескончаемый!
Даже мертвые оживали вновь,
выходили они из сырых могил,
чтоб живым помочь в битве яростной,
чтобы вновь принять смерть за Родину!

А кто слабым был - сильным стал тогда.
А кто сильным был - стал еще сильней.

И кричали враги потрясенные:
"Может, русские заколдованы? !
Их сожжешь огнем, а они живут!
Их пронзишь стрелой, а они живут!
Их убьешь сто раз, а они живут!
А они живут и сражаются!.. "

Были реки от крови красным-красны,
было небо от дыма черным-черно.. .
И была Земля, неподвластная
никакому врагу на века веков!

Роберт Рождественский

Не говорите мне как надо

Мою же Родину любить,

Ваш дом ведь не бомбили градом,

Не заставляли в страхе жить?

Вы самолеты наблюдали

На небе белой полосой,

А мы от звука приседали,

Когда стрелял над головой.

А вы, в свой чемодан дорожный,

Пытались память положить?

Вы понимали невозможность

Захлопнуть дверь и уходить?

Вы собирали на чужбине

Знакомый взору каждый штрих,

А плакали о Украине,

Которая бомбит своих.

А вы пытались оправдаться,

Что не хотели мы войны?

Вам приходилось расставаться

С родными близкими людьми?

А вы последний раз смотрели

На окна дома своего?

Вы спали на чужой постели

Не день, а год, а год как сто?

А от квартиры ключ хранили,

Как свой заветный талисман?

И плакать в храм святой ходили,

Просили тишину вы там?

Молили Бога не о благе,

А что б закончилась война

Не под нацистским страшным флагом,

Под флагом Мира и Добра.

А вы мечтали на коленях

Родную землю обнимать?

И никогда, ни на мгновенье,

Родных своих не покидать.

Не говорите мне как надо

Свою же Родину любить,

Кто не терял ее не знает,

Как страшно без нее прожить.

Вы просто сердцем очерствели -

Ведь выдумать легко врага.

Страну сожгли, свой гимн запели,

И где сейчас моя страна?

Как вы посмели так глумиться?

Не вам теперь мне говорить

Как жить, как думать, как молиться,

И Родину свою любить.

Наш самолёт:

Донбасс –

Москва…

Задержан вылет

Сперва на год, потом на два,

А там, как выйдет.

В Россию надо, мать честна,

Лететь народу.

А нам не лётную война

Даёт погоду.

Но, отрываясь от земли,

Как самолёты,

Не зря же мы на небо шли

За ротой рота.

В окопы врос аэропорт,

Стоит заставой.

И перегружен каждый борт

ДОНБАССКОЙ славой.

У нас билеты на руках

Домой - в Россию!

На все грядущие века

Билеты в силе.

И пусть порвало синеву

Военной бурей.

Донбасс билеты

на Москву

Сдавать не будет!!!

Донбасс

билеты

на Москву

сдавать

не будет!!!

Папа был у него шахтёром,
Глубоко под землёй - проходчиком.
А мальчишка гудел мотором,
Потому что мечтал быть лётчиком.
Жил он в доме-аэродроме.
На кровать пикировал «сушками».
Никогда, самолётов кроме,
Не играл другими игрушками.
И подарки любил крылатые.
Во дворе его звали «Лётчиком».
В детском садике воспитатели
Величали «Пилотом-Вовчиком».
…И когда на сверхзвуке режущем
Прилетела мечта на крыльях,
Он не понял, зачем в убежище?..
И взрывною волной накрыло.
И песочница стала ямою.
И мальчишка, что звали Вовчиком,
Всё кричал над убитой мамою:
-Не хочу!.. Не хочу быть лётчиком!

Люблю двужильных. Не люблю двудонных.

Двуличных не люблю. И двухэтажных.

Я больше все за тех, за непреклонных,

Я больше все за тех, за непродажных.

Они бывают истинно прямыми,

Стой на своем, они тебе помогут.

И могут быть жестокими и злыми,

И только подлецами быть не могут.

Они себя не прячут в недомолвках,

Расчетливость не жжет их черной ночью,

Они не выгибаются в уловках,

Не ходят на поклоны к многоточью.

Не пятятся в молчаньи оробелом,

Для них сказать неправду – это жутко.

И между словом их и между делом,

Пустого не бывает промежутка.

Без гордой фальши и без позитуры,

Крутые как вершины на отрогах,

Они хранят достоинство натуры

На трудных человеческих дорогах.