Мои новые соотечественники, вернувшиеся домой крыссияне пишут.

Приближается 9-е Мая. Одна из самых важных дат нашей истории. Традиционно вся фашистская бандеровская сволочь будет баниться. Но есть одно маленькое дополнение. Мы принимаем адреса и телефоны ублюдков сочувствующих правому сектору и укронацикам живущим в Севастополе и в Крыму. В личку плзз. Бойтесь укропидоры, бегите твари, ко всем придём! Хотя, выкладывайте здесь адреса этих укроублюдков.

"Я живу в Крыму и коротко хочу рассказать, как я познакомилась с зелеными человечками и как нас захватывали. Я говорю потому, что на материке спрашивали, почему мы не сопротивлялись.

Это произошло за несколько дней до «референдума». Я работала на одном, так сказать, стратегическом предприятии. Был обычный рабочий день, как всегда текучка. Вдруг после обеда, сидя в своем кабинете, слышу какие-то щелчки. Было непонятно, что это. Выхожу из кабинета и вижу, как люди лежат в коридоре на полу и какая-то тень промелькнула в приемную. Я испугалась и закрыла дверь в кабинет на ключ. Через минуту слышу: "Открывай, сука стрелять буду!". Тихонько подхожу к двери, открываю. Передо мной калаш и зеленый человечек.

За секунду (должна сказать сработано супер-профессионально, что я даже опомниться не успела) он влетает с криками внутрь, хватает меня за шиворот и бьет об стенку. Меня удостоили чести удара прикладом от калаша неизвестно зачем. Во мне нету и 50-ти килограмм, он меня в раза три больше. Он был без маски, в форме и при полном обмундировании, даже с гранатами. Сказал: «На выход!», - и в спину автоматом.

Приводят меня в маленькую комнату, там уже стоят практически все, кто был в здании. Стульев мало, все стоят. Забрали телефоны, выключили свет и интернет. Ничего не объясняют и нам тоже не разрешали говорить.
В туалет девочек водили в сопровождении и с открытой дверью. Все время повторяли, чтобы мы молчали и таких как мы, женщин, которые хотели их взорвать, видели в других местах. Мне показалось, что ребята прошли практику в горячих точках как минимум.
Потом они прошлись по нашим компьютерам, как мы предполагаем, просмотреть на предмет каких-либо постов в интернете против этого произвола.

Рядом бегала «самооборона». Эти хиленькие, но очень довольные мальчики явно гордились собой. Они просто находились рядом, на всякий случай.
Нас, женщин, продержали около 1,5 часов, потом нас вывели за пределы территории, а мужчин держали до вечера.

После того, как нас выпустили, я видела стоящих вдали милиционеров по периметру, мирно наблюдавших, как ребята делали свое дело… Только тогда я поняла, что никто ни у кого не будет спрашивать, хотим ли мы присоединения к России.

Поверьте, «референдум» - это так показательное выступление для зевак. Даже если бы никто не пришел, все равно было бы объявлено, что все дружно голосовали за присоединение к России. Поверьте, на голосование пришло мало людей. Сама наблюдала из окна и спрашивала других. Многие не игнорировали голосование, многие голосовали против, но значения это никакого не имело. Поэтому я бы хотела попросить соотечественников, все еще соотечественников, не думать о населении Крыма однозначно как о предателях.

На лавочке около подъезда две старушки, обеим далеко за 70.
Первая плачет, у нее действительно горе - несколько лет назад умер внук - не выдержало сердце на уроке физкультуры, а сейчас она похоронила свою дочь - его мать. Вторая ее утешает, как может.
Мимо пробегает незнакомая тетка лет 50-60, руки заняты сумками.
Внезапно поворачивается с вопросом:
- Ну что, идем в Россию?
Бабушки в недоумении, вторая отвечает спокойно:
- Вам нужно, Вы и идите!
Тетка выпучивает глаза:
- А вы что, не хотите?
Та же бабушка:
- Мне и здесь хорошо.
Тетка заводится:
- Фашистка!!!
И, обращаясь к первой:
- А вы что, ее поддерживаете?
Первая отвечает устало:
- Мы тут совсем о другом разговаривали....
Тетка и ей в ответ:
- Вы тоже фашистка!!!
Первая бабушка:
- Я вообще-то русская, присоединят к России - буду жить в России, но Вы-то за что на нас нападаете? Идите своей дорогой!
Тетка, совсем уж истерически:
- Если бы руки не были заняты, я бы вам и морды набила бы!!!

История, к сожалению, невыдуманная( Двух первых персонажей знаю лично.
Одно меня радует - оба моих воевавших деда и работавших в тылу бабушки не дожили до этого позора.....

https://www.facebook.com/tanya.koreneva/posts/10203340539223398

Симферополь усыпан золотыми медальонами -- облетают липы и тополя. А в Симеизе, как я и говорила, все живое решило, что весна и зацвело.
+

Здесь хорошо, вы мне поверьте,
Внизу шумит морской прибой
А надо мной гора Ай-Петри
В сияньи дымки голубой!

Самолёт чертит белую линию в ярко-голубом небе, похоже на комету, если бы комету можно было увидеть днем. Я смотрю, как белый след растворяется в синеве и думаю, что вполне могла бы лететь в этом самолёте в Стамбул, разглядывая море в иллюминатор. Но я не представляю себе, где находится мой загранпаспорт, поэтому сижу на пляже, греюсь на октябрьском нежарком солнце, что, в общем, не обидно совсем. Да что там, не обидно, я отлично провожу время конечно же. Сижу, жмурюсь, мечтаю о сверле по камню. Понимаю, что мечты могли бы быть и более дерзкими, но что есть, то есть. Кроме непосредственно сверла, нужно еще и приспособление, куда это сверло засовывать. И какая-то фиксирующая камень штука. Думаю, это должны быть тиски.

***

Обнаружила, что от сутяжничества бывает толк. Я тут как-то рассказывала историю о белорусских спичках, отказывающихся гореть. Ими всю Щебетовку завалили пару лет назад и граждане мучительно чиркали и ругались. Но все без толку. Я тогда, с трудом разобрав имейл на коробке, накатала им укоряющее письмо, назвав из бракоделами и пристыдив. Получила и ответ -- извинялись, клялись-божились, что больше такого не повторится. И вот сейчас, прикурив, помахала спичкой, чтобы потушить. А она не гаснет. Еще помахала, и еще -- нифига. Пришлось задуть. Посмотрела кто такие замечательные спички сделал, а там знакомая до боли сiрникова фабрика города Пiнська. Молодцы какие, надо им благодарность написать что ли, для симметрии. Только не пойму, как лучше сформулировать -- Спасибо вам за то, что ваши спички так хорошо горят?

***

Хорошие наступили дни -- тихие, контрастные, сине-зелено-желтые. И тепло.

Была сегодня в Ялте -- планировала романтически гулять и ностальгически вздыхать. Немножко получилось, но закончилось все покупкой сучьего молока в ветеринарной аптеке, что , конечно, несколько снизило романтический градус. Но я не жалею конечно. Я не рассказывала? У нас тут тоже ведь грудной щенок есть. Дети из помойки достали и рыдали над ним. Мы с Лидой пришли и стремительно забрали спасать. Спасали сначала сухим кошачьим молоком (запасец был), но оно закончилось, от детского корма "Малыш", кутенок заскучал что-то сильно, пришлось покупать ему спецпитание.

У Лиды сегодня день рождения, подарок получился специфический -- пресловутое сучье молоко, мешок рукколы-шпината-базилика и рыба пиленгас. Нуачо? Какая именница, такие и подарки. Главное же, что вовремя и кстати, мне вон тоже на прошлый мой др упаковку французского антибиотика подарили, так я очень была рада. Завтра утром еще цветов куплю.

Самый здоровский момент в Ялте случился, когда я, запыхавшись пропетляла по каким-то тихим улочкам всё вверх и вверх и вдруг оказалась под линией канатной дороги. В небе тихо поскрипывая и покачиваясь, проплывали разноцветные вагончики, из них выглядывали люди, я сидела на поребрике, курила сигареты, смотрела на это всё и вспоминала классическое.





*а жалко немного, что бананан теперь вырос в такого мудака.

Безуспешно гоняюсь за солнцем. А солнце такое -- пока я иду светит ярко, греет изо всех октябрьских сил. Только на пляже выпаду -- раз и дымкой затягивается. Сегодня раза три так случилось. Так и шалило, пока сансет не настал. Тут уж оно себя проявило, не пожалело красотищи.



В ожидании заката записала для тех, кто скучает по морю, небольшой, минуты на полторы артхаус.

+

Со звоном выскочили стекла, и зонтик с надписью «Я хочу Подколесина», подхваченный вихрем, вылетел в окно к морю. Остап лежал на полу, легко придавленный фанерными щитами.

Было двенадцать часов и четырнадцать минут. Это был первый удар большого крымского землетрясения 1927 года. Удар в девять баллов, причинивший неисчислимые бедствия всему полуострову, вырвал сокровище из рук концессионеров.

— Товарищ Бендер! Что это такое? — кричал Ипполит Матвеевич в ужасе.

Остап был вне себя. Землетрясение, ставшее на его пути! Это был единственный случай в его богатой практике.

На нашем пути тоже может стать землетрясение, уже, вроде и Ялту потрясло слегка, и Гурзуф и даже Одессу. Ну и, конечно, специалисты немедленно пригрозили повторением двадцать седьмого года. Еще, кстати, черное море может взорваться в любой момент, но об этом пока никто, кроме меня не вспомнил. Вот эту-то любопытную новость мы с Лидкой и перекуривали на крылечке. Жизнь, понятное дело, полна опасностей, но многие из них уже привычны, а эта -- что-то новенькое, непонятно, как реагировать. Ну мы особо никак не среагировали, я вспомнила, что надо стоять в дверном проеме, а Лида сказала, что в проеме не надо, лучше бежать к розовому кусту, потому что везде провода натянуты, а там нет. Вообще, предсказывать землетрус люди еще не очень-то умеют. Зато котики умеют. В наличии имеется добрая дюжина котиков, в случае чего, они вроде начнут волноваться и мы успеем подготовиться, это утешает. И, опять же, еще один веский аргумент в пользу котиков.

*Написала в фб про землетрясение -- ни одна персона не отреагировала. Вообще ноль. Надо было наверное сиськи рядом присобачить.

Какой-то из дюжины Лидкиных котов подкатывает ко мне несуществующие яйца -- приносит в коридорчик, к холодильнику убитых мышей. Утром выхожу -- мышь, мягкая, как тряпочка, дохлая совсем. Иду, не польщенная ни разу, за совком и веником, отвернув голову, заметаю дар и, по прежнему, отвернувшись от, выношу в мусорное ведро. Доброе утро, мир, здравствуй, солнышко. Кот, блядь, что ж ты меня так полюбил, будто у тебя и впрямь яйца есть. Сейчас зажопила одного из -- за убийством. Это брюнет -- не то Бурик, не то Грга. В темноте не разберешь. Закрыла дверь в коридорчик, на всякий случай, но вот Бурик например, славится тем, что легко открывает любые двери. Так что неизвестно еще, что утром будет.

Второй день отчаянно загораю. И вот какая глупость -- когда было холодно, просыпалась ни свет, ни заря, люди в скайпе удивлялись прям, спрашивали -- встала я, или еще не ложилась, может? Стоило распогодиться - сплю до одиннадцати, даже обидно. Организм отчетливо настроился на то, что долгую и хуевую зиму мы с ним уже пережили и теперь началась теплая солнечная весна. Одуванчики повылазили, видишь ? Тепло и море серебрится. -- такие доводы приводит. Мозг -то в курсе того, как станут развиваться события, но жалеет сообщать это организму, пусть порадуется. Он и радуется. Сейчас снова загорать помчимся, может, даже и в море зайдем.

Поймали котика и давай срочно лечить.

С какого-то перепугу дала Шелдона Купера и навела порядок в фотографиях. Распихала в папки по годам, вычистила содержимое (не всех, но многих). Некоторые, в отчаяньи, просто удалила нахуй, все равно я в них никогда не заглядывала и прекрасно жила. Надеюсь, проживу и дальше, хотя не исключаю того, что мне немедленно понадобится какая-то из удаленных. Зато в картинках теперь все, как в казарме -- койки в ряд, одеяла без морщинок, подушки -- углом вверх. Или углом вверх -- это в пионерлагере было? Не могу точно сказать, в армии-то я не была, только по рассказам очевидцев, книгам и кинофильмам сужу.

Это на меня наверное правила респектабельной английской жизни, недавно где-то прочитанные, повлияли. Там было про ежедневные пятикилометровые прогулки, общение с животными, или детьми, порядок в доме и еще что-то, вроде визитов к соседям. К соседям я ленюсь, прогулки совершаю, с животными общаюсь, а недавно, в Воронцовском парке коммуницировала даже с живым ребенком -- мельчайший Ваня оказался очень даже неплохим парнем, прятался за лавкой, смеялся и чуть было не подарил мне шишку, но в последний момент передумал. К тому же -- блондин. Еще в этом парке у меня очень часто спрашивают дорогу, видимо выражение лица (а у меня всегда в местах, которые мне нравятся, становится такой вид, будто я всегда тут была и вообще это все моё), не подводит. Так же случился казус в туалете -- сначала какая-то тетенька бубнила мне -- мужской не здесь, это женский. Долго бубнила, пока я не гавкнула -- ну вы голову-то поднимите и увидите, что я тут по праву нахожусь! Тогда она оторвалась от созерцания моих тимберлендов 41 размера и синих джинсов, и куртки, и неожиданно разглядела мою вполне себе женскую голову, приставленную к чорному пуховику. Извинялась, но я сказала, что пусть она лучше выйдет, если у нее тут больше дел никаких нет. Потому что заебали мне в пупок смотреть и с мужиком путать. Глаза-то на что? Голову задрать слабо? Но на этом ничего не закончилось, а наоборот, все только началось. Только я взгромоздилась на туалетную чашу (там не унитазы, а такие возвышения и дверок нет, открытого типа сортир в Воронцовском дворце), как туда набилась куча пожилых китайских туристок, ввалились и замерли в ахуении, на меня глядя. Не ожидали небось такой прозрачности-то. А я чего - сижу, пытаюсь пописать, рукой им машу, дескать, hi ladies! Ну они довольно быстро опомнились и выстроились в очередь снаружи. Но осадочек

+

Тут какой-то лютый погодный пиздец в Крыму. Вчера еще прилетел северный ветер ураганного типа и лютует. И завывает, и задувает, но не плачет, как дитя. Чего ему плакать на таких просторах. Ебанистически холодно и так вроде будет до шестого числа, шестого ветер переменится. Сидим вчера с Лидкой на корточках под домом, курим, слушаем вой ветра, сами в пуховиках, и я говорю жалостно -- так, Лид, в Бангкок хочется. А Лидка -- в Бангкок? Вот тебе пальмы (тычет в пальму), вот тебе виноград (тычет в виноград), вот тебе Бакнгкок. Это, если кто не понял была аллюзия к фильму Наны Джорджадзе 27 украденных поцелуев, если кто не видел, скорее посмотрите, в списке любимых фильмов, поцелуи у меня в первой тройке. Охуительный мир, в который я например рада погрузиться всегда.
+

Платье в частых жабах и редких божьих коровках я сначала решила не покупать – потому что сколько можно и вообще. И я хочу носить чорное. Но жабы не отпускали и на утро я продемонстрировала их Рите. Рита сказала, что платье брать не надо, потому что оно уебищное и я его благополучно купила. От него ведь можно отрезать этот волан и сделать абажур например, да и вообще – жабы все-таки. Красиво же. И божьи коровки еще, всего пара штук но не стоит пренебрегать.
А чуть позже в дебрях сэконд-хэнда я наткнулась на ярко-алую в золотых узорах китайскую (в национальном стиле) куртку, утепленную синтепоном и, прикинув ее зачем-то на себя, обнаружила, что это вполне себе ничего. Ну, сочетание китайской куртки и меня. Интересно, думаю, может у меня уже мозг отказал и я вообще перестала соображать? Не буду, думаю, брать, подожду Катю, пусть она посмотрит и немедленно меня отговорит. Домой вернулась притихшая, ослепленная великолепием куртки. Или это, может, не курткой называется, а жакетом, или пиджаком. Национальное такое с воротником стоечкой, характерными застежками, сделано в Гонконге. Катя сказала, что сделано в Гонконге, это для Азии так же круто, как у нас сделано в Париже, или в Милане, куртку обязательно надо брать, потому что она ахуеннная. И я конечно купила ее немедленно. Что, кстати великолепно иллюстрирует простую истину – если уж мне чего в голову запало, то что бы мне не посоветовали, я сделаю так, как очень хочется. Даже если это совершенно неразумно.

В общем теперь я, обладательница платья в жабах и алого китайского пиджачка, валяюсь в Симеизе на зеленой верандочки и поглядываю в окно на то, как идет дождь.

Выходили -- небо голубое, нарядное, в пышных облаках, а потом вдруг раз -- облака превратились в тучу и пошел дождь. И так сто раз подряд. Удивительная погода.

А хорошо ходить по развалинам и древностям с настоящим историком. Так бы и учиться, не то что школа эта мудацкая.



+

Добрый Вова пустил пожить в свою квартирку в Феодосии. Рассказал, что дому сто двадцать лет и последние сто два года та жила одна старушка. Ну то есть это теперь она была старушка, а так – родилась младенцем и прошла все стадии созревания, не меняя места жительства, а потом подумала – что-то я засиделась на одном месте, продала квартиру и уехала в Париж, теперь Вова тут живет и я вот пристроилась.

+

Этот несчастный случай сбил меня с толку. Я чего хотела рассказать-то. Внизу костер жгут, каких-то люля-кебабов хотят на нем жарить. Спустилась -- сижу, греюсь, смотрю -- пламя необычное оранжевое и зеленое, изумрудное прямо. Очень красиво и необычно. Я значит, давай делиться с окружающими своими впечатленьями и тут оказывается, что никто, кроме меня этого не видит! Причем там все так отчетливо -- невозможно не заметить, не об оттенках каких-то речь идет, а именно о ярком чистом цвете. И его много, этого цвета, он бросается в глаза. Пять человек опросила -- никто не видит и мне еще пытаются доказать, что и я не вижу. Но я-то вижу. Вообще -- удивительное ощущение, когда тычешь людям пальцем и говоришь -- вот оно, вот, смотрите, зеленое, а они ни сном ни духом. Не видят и все тут.

*не курила. вообще чиста, даже не пила, не говоря уж о чем серьезном. ни-ни.

Неожиданно потянуло на черный, уж не знаю почему. Вы не печальтесь, что я вас своей персоной бомблю, мне сейчас писать особо некогда, но зато фотографы под рукой. Потом фотографы уедут, а время появится. Снимали изначально новую стрижку для Машиного портфолио. Заодно уж и лучок забабахали.

+

Жизнь завертелась прямо начиная с джаз-феста. Я, кажется, за все лето, да и за то, другое, предшествующее этому, тайское лето (с ноября по май) не проводила столько времени среди людей. Вчера кризис случился, уползла в комнату, легла на кровать и посмотрела два подряд детектива по Агате Кристи. А ведь еще и котик мой приезжала -- Лидка то бишь, три дня готовила и даже сегодня утром, в ожидании машины, сварила нам рыбный супчик на четверых. Лидка вообще одна не может (вообще прекрасно может, но она магнит, притягивает), вокруг нее атмосфера сразу образуется, она ее создает, она же и поддерживает, поэтому с ней очень комфортно -- ничего не надо делать, Лидка сделает в лучшем виде. Буддистов сразу в дом набилось, вчера вечером ганапуджу на балконе проводили. Они, значит, ганапуджатся, а мы Агату Кристи смотрим, а тут Дима приходит и говорит -- ехать пора, как бы Лену от молитв оторвать, не превратившись в мантру какую-нибудь. Неудобно вроде прерывать все эти религиозные отправления. Сколько, спрашивает, длится ганапуджа-то эта? Я в гугл полезла смотреть -- до недели, отвечаю, может продолжаться, представляешь? И ржу, потому что у него стало испуганное лицо. Но ничего, они по-быстрому все провернули, потому что, когда Дима все же решился и, перекрестившись, на всякий случай, зашел на балкон, буддисты уже лопали колбасу и запивали ее вином. Никто никому не помешал в общем.

У нас тут осень, погода норовит скурвиться окончательно, солнце время от времени, в остальное время тучи, ветер и дождь, но мне-то нравится, я не ограничиваю понятие "хорошая погода" солнцем и жарой, а народ негодует. Хотя чего негодовать, в Москве-то небось поугрюмей все, а они как раз в Москву и едут. а я еду в Симеиз, ха-ха-ха. И октябрь обещают солнечный.
+

День обещал получиться дождливым и холодным, а вышло вон чего. Люблю Крым.



+

Проснулась на своей электропростыне и думаю -- пойти что ли поработать на джаз-фесте, а чего, денег нет, зима близко, а я всё лежу. Не вдохновленная этой мыслью встала, почему-то звонить сразу всем начала. Вместо зарядки осуществляла коммуникацию. Позвонила и Наташе, она сказала, что напродавала мне браслетов аж на двести гривен, то есть два, а тут Иванов собирается в Феодосию ехать, я к нему в машину и прыг, чтоб до Коктебеля. Сажусь в авто и ржу -- все лето, говорю, живу на какие-то мифические двести гривен. Куда не позвонишь -- везде эту сумму предлагают. Может, я редко звоню просто, может, надо каждый день по двести брать?

Ну и между делом озвучила свою мысль, что подумываю, мол, тряхнуть стариной и выйти на продажу. А Иванов такой -- и я, и я пойду тоже, у меня очков из Таиланда хоть жопой ешь, нельзя упускать этот шанс. Ну ок, говорю, давай вместе выступим, старой гвардией. И в Коктебеле вышла. И у Наташи уже сижу на площади Волошина, и рассказываю ей это все -- про двести гривен, про тряхнуть стариной, рядом мужик такой увесистый в чорном -- начальник охраны, сразу вступил, сказал где можно торговать, что мне надо прямщаз идти место себе занимать, а потом в казенный сельсовет -- платить деньги и все, смогу торговать. А я сижу такая -- веселая, но довольно вялая, без энтузиазма, потому что я попиздеть еще могу, а к действиям вроде и не готова. И задница моя очень хорошо помнит, как это приятно -- сидеть на теплой кровати и не напрягаться. Но киваю. А Наташа вдруг тоже такая -- иди, говорит, иди сейчас, найди себе место. И охранник так кивает солидно -- иди, иди. Куда деваться -- я и пошла.

Шла-шла и пришла аж под Юнгу, смотрю -- плохо дело, каждый квадратный сантиметр занят, везде платочки постелены, а на них товары потребительские лежат, но раз уж я здесь, полезла узнавать. Ну тут знакомые всякие обнаружились, у меня же стаж, я же заслуженный работник торговли, коллег накопилось, в общем, вытошнила себе пятьдесят сантиметров торговых площадей, договорилась с тетенькой, этим всем владеющей и помчалась в казенный дом, платить по пятьдесят гривен в день за право торговать значит. А это обратно надо и еще подальше, к милиции. Примчалась -- заплатила, обратно помчалась, окончательно утверждать себя на этих пятидесяти сантиметрах. Утвердила. И, потрясенная, домой пошла.

Ничего же такого не собиралась делать, все как-то само. Это наверное был трансерфинг реальности, книгу о котором я так и не смогла дочитать, потому что дико скучно было. Так что завтра Иванов на работу выходит, а я в Симферополь еду. а послезавтра вернусь и сама на работу пойду, потому что я продавец хороший, в отличие от Иванова. И так до пятнадцатого числа.

А у нас тут случились холода. Ну как холода -- днем-то ничего еще, градусов двадцать, хоть и тучи. Да и тучи не всегда, небо живое, с просветами, разными фактурами, а сегодня так и вовсе -- ехала в автобусе и видела, как заходящее солнце осветило один из многочисленных планов (ну пусть третий например, третий, но не последний) дымно-золотым свечением, так красиво, что все, даже самые неприспособленные для восприятия эдаких нюансов (с виду, с виду, внутри-то они может и эстеты, но скрывают) граждане только туда и смотрели задумчиво. Сначала горы синие, потом серые, потом золотые в золотом дымном мареве, дальше опять серо-синие. Разнообразию и щедрости здешних небес не устаю удивляться.

Но все же холод, я триумфально расчехлила электропростыню, милое дело, сижу сейчас на кровати, а она меня активно согревает. Дом-то по прежнему нараспашку, кругом сквозняк и обитатели бродят в капюшонах, потирая замерзшие ладошки. Сразу и картинка нашлась.

Джерих Анжела

Вообще, это наверное ненадолго, через несколько дней вернется лето. Хотя бывают и исключения. Вот как-то, помню, сентябрь быт очень холодный и мы все время пили для согреву кальвадос. В тот год в Крым вдруг начали гнать местный кальвадос. Теперь кальвадоса этого нет, зато имеется граппа. Вполне себе такая граппа удобоваримая в элегантных бутылках. Согревает наверное, но пить совершенно неохота и я по старушечьи решаю вопрос -- электропростыней и ватным одеялом. Очень неплохо и голова наутро не болит. Зарядка зато на утреннем холоде получается суровая и насыщенная. Сначала согреться надо, а как согрелся -- не хочется упускать тепло. Сегодня задумалась о чем-то во время отжиманий, когда очнулась, поняла, что могу отжаться значительно больше раз, чем думала раньше. Раньше это я просто себя жалела видимо. Ну или скучно было.

Смотрю норвежские детективы и триллеры, смеюсь ужасно. Хорошие. И чувство юмора у них такое, неочевидное и несколько неожиданное. Как мне нравится.

Ненароком посетила армянский монастырь Суруб-Хаш, место ныне туристическое, выхолощенное, но когда-то оно было настоящим, это пока еще заметно. Посидела на стульчике в небольшом, дивных пропорций помещении для молитв видимо, ну то есть, это наверное была церковь, только без людей -- ни попов, ни старушек, ни запаха этого специфического. Просто довольно светлое помещение со сводчатыми потолками, нишам всякими, арочками, закутками, сводами, узкими длинными окнами окнами, в том числе и в потолке, ну в куполе. Очень хорошее естественное освещение, стены светлые, кое-где видны тени былых фресок. Хор откуда-то пел, не знаю откуда, внятно доносился. Одной там сидеть было хорошо, приятно. Потом верующие пришли, сначала пакетиками громко шуршали и бубнили чего-то в отдалении. Потом ввинтились деловито в совершенно моё уже пространство с толстыми пучками свечек в руках. Увидели, что я сижу (а есть у меня неспециальное свойство, я если нахожусь там, где мне нравится, то вид немедленно принимаю такой, будто это все мне принадлежит и я всегда тут была, и вообще главная. Мимикрия развита) и, не разобравшись, спрашивают -- А вы не знаете? Потом разглядели, что я в белых портках и без платочка, и вообще не совсем то и осеклись. -- Не знаете же, да? -- переспросили с надеждой. -- Может и знаю -- ответила я доброжелательно -- спрашивайте. -- А где за упокой ставят? Там? -- неуверенно уже интересуются. -- Думаю, можно и там -- говорю -- не пропадёт. -- Странный разговор -- занервничали верующие, но двинулись Туда, шурша пакетиками. Натыкали свечей перед портретом красивого, брутального, поросшего буйной армянской растительностью Христа, выразительно глядящего прямо перед собой. От мерцающего света, Христос окончательно ожил, взгляд его стал и вовсе устрашающим. На верующих он уставился прямо-таки пристально, очень многозначительно. Им от этого совершенно стало не по себе, буквально страшно под этим взглядом стоять, сказали, перемещаясь в сторону, на красный уголок смотреть принялись и тоже свечки там втыкать. Ну не уголок, потому что в центре, но похоже -- красные бархатные шторы с золотыми кистями, вымпелы, исполненные в той же манере, стол с толстой книгой на нем, а над столом -- портрет большеглазой женщины с ребенком. Ребенок ручкой махал посетителям. Примерно такую же обстановку, за исключением изображения, я видела в детстве в пионерской комнате. Там, вместо женщины с ребенком был Ленин, но дети присутствовали тоже -- мальчик и девочка, белый верх, синий низ и красные пилотки на головах, надетые чуть-чуть набекрень. У девочки еще большие белые банты. Стояли рядом с внушительным красным бархатным знаменем, украшенным золотыми кистями и бахромой, по стенам вымпелы той же цветовой гаммы. Сторожили наверное это всё.

Несмотря на все эти лишние, с моей точки зрения, украшательства, само помещение, повторю, было дивно хорошо, очень гармоничное место. Потом эти пугливые верующие ушуршали, но на подходе были уже новые и я ушла, мне одной больше нравилось сидеть.

Когда начался ливень, я не растерялась -- закручивая вихри, промчалась по комнате, одновременно натягивая на себя куртку, снимая с крючка на потолке зонтик (он, помимо основной нагрузки, в свободное время, работает у меня абажуром), затягиваясь из трубочки и через пару минут уже спешно удалялась в водяную стену, проважаемая добрыми напутствиями друзей. И какое-то время была абсолютно, по младенчески, беспримесно счастлива, пока шла по улице, превратившейся в мутный поток сквозь ливневую стену. Дождь барабанил по полэтиленовому куполу зонта, подняв глаза, я обнаружила потрясенного паука, он поселился в зонте, когда тот еще был абажуром. Грамотно, кстати -- светло и сытно. Где ж ему было предвидеть эдакий конец света -- срывают и куда-то в сырость несут. С другой стороны -- мало кто из пауков может похвастаться таким приключением. И вот шли мы с пауком и зонтом, а вокруг -- вообще никого, не то предапокалипсис, не то пост, но ощущение такое, будто и не было никого никогда. И дождь бьется в зонт и реки текут. Великолепие это длилось недолго, минут пятнадцать, после чего, наступили нежно любимые мною тропики -- когда воздух насквозь сырой и теплый клубится вокруг тебя, в магазине холодно из-за кондиционера, а выйдешь на улицу и погружаешься в теплое, клубящеся, сырое пространство. Хорошо было.

А сейчас я пожалуй залягу и стану Бертолуччи смотреть, Ты и я. И виноград жевать.

Это меня Лена на утюг сфотографировала, когда я уже вернулась и абсолютно счастливая, в мокрой юбке, ввалилась на балкон, где они с Никитой задумчиво втыкали.



+

В то время, как все просвещенное человечество в борьбе с комарами пользуется фумигаторами, я пользуюсь летучей мышью. Она уже как к себе домой прилетает и я особенно внимания не обращаю, только слышу крылышки фрр-фрр, о, думаю, мышь. И вот она только что слопала суку-комара, нудно звеневшего над ухом и мешающего заснуть. Он в очередной раз завел свою песнь, а тут фрр-фрр и все. Молчание. Спасибо, мышь! Мне нравится этот биоценоз.

По центру Щебетовки, там где аптека, магазин, маленький рынок, винный магазин и павильон с мясом бродит большой худой черный пёс с репьями в хвосте. То у аптеки посидит, то возле торговки. Посидит-посидит и вдруг тихонечко завоет. Толстая продавщица козьего молока говорит ему горестно -- ну что ты воешь, что ты воешь, бедолага. Такой пес хороший и вот надо же. -- Бросили? -- спрашиваю. -- Хозяйку убили, тут вот торговала, он все время с ней ходил. А когда она в Федосию ездила, тоже тут ждал, так радовался, когда возвращалась и все время с ней -- на работу,с работы. А теперь вот месяц уже тут живет, ждет. Мы кормим, а он никуда не идет, ждет все её.

Идеальное утро выглядит так -- надо выспаться для начала, а это не так уж просто. Здесь, например, южный свет будит меня часов в десять, что рано, но сегодня мне удалось перехитрить систему -- я натянула маску на глаза еще ночью, в темноте. И в темноте этой пребывая, очнулась в пол-первого, что самое оно, если засыпаешь в три. Только глаза опухают от маски на всю ночь, ну да и ладно. И вот значит, проснувшись, надо удержать ручонки свои, тянущиеся к ноутбуку и сигаретам. Вместо этого -- выпить воды пару стаканов и уговорить себя немедленно подняться и начать делать зарядку. Мягко настоять. Сначала дрыгать ногами и руками довольно угрюмо, а потом ничего, разойтись и пободреть. После чего спуститься вниз, принять душ сперва горячий, потом холодный, натереть лицо кофейной гущей и поставить чайник. Заварить литровый френч-пресс зеленого чаю, смыть лицо, прихватить гроздь винограда сорта "мускат гамбургский", пресс, огромную чашку чорную снаружи и зелененькую внутри, подняться к себе и внезапно решить, что чай надо пить не у себя, а на соседнем балконе, откуда видны невысокие зеленые горы, треугольник моря вдали и много неба. Очень хороший обзор, при этом сам балкон затенен и ветер свободно циркулирует. Я люблю ветер. Стаскиваю на столик ноутбук, чай, виноград, сигареты (а курить уже хочется, но не мучительно, а приятно), лицо, стянутое от умывания, оливковой маской намазываю погуще, открываю ноут, наливаю чай, жую виноград, делаю глоток. Охуенно. Закуриваю сигарету -- вообще восторг. Ну и дальше какое-то время -- листаю все эти ленты, а они далеко не всегда раздражают же, скорее наоборот, я все-таки сама выбираю, кого читать и, хоть и не без проколов, но оно работает. Читаю в общем, волшебное, самим фактом появления перед глазами волшебное, потому что я часто думаю -- ну надо же, а, вот печатал человек, печатал, потом кнопочку нажал и я читаю, офигеть. Чай, приятно остывающий попиваю, ветер, горы, море вдали (все кажется пустынным в перспективе), мускат жую, а в одной кисти винограда сорта мускат смыслов больше, чем во мне накопится за всю мою жизнь, сигареты курю. И думаю -- вот хорошее утро у меня сегодня получилось. Ура. И нажимаю кнопочку, и кто-то будет это читать, вообще волшебство какое-то.

Съела что-то не то и теперь отравленная, отяжелела валяюсь муторная вся такая, на второй день догадалась слопать угля пачку, стало получше. Странно, что так долго мне не приходило в голову такое простое решение -- и уголь же есть, припасен на случай похмелья. Видимо в головенке отложилось, что он для похмелья, вот и не сообразила по прямому назначению-то употребить. Тормоз. Вообще уединиться в башне и так сидеть, это неплохо, только обитатели дома, случайно встретив меня возле холодильника, или на подступах к ванной комнате, удивляются и спрашивают, может, я обижена -- сижу там у себя наверху и дуюсь. Я же не дуюсь и не обижена, мне в принципе хорошо, только вот пирожок (видимо все-таки пирожок феодосийский) немного портит жизнь.

В стене кто-то пищит довольно приятно, там, где заложенный дымоход. Наверное он, этот пищащий, поселился в трубе, только вот кто он такой -- неизвестно. Хочется, чтобы закончилась жара и можно было ходить. Вот странно, в Тае мне жара эта была абсолютно по барабану, даже приятно, пару недель только придавило, но там уж зашкаливало; а тут невыносимо просто. Хотя казалось бы -- здесь суше, сухая жара вроде легче переносится. Жаловаться грех конечно -- в моей комнате вполне свежо -- сквозняки и ветер, но вроде хочется уже побродить где-нибудь. И поговорить с кем-то умным, кстати, охота, но это, я понимаю, из области фантастики. Если и есть кто умный, то он тщательно шифруется. Я не в том смысле, что живу с дураками, нет. О другом я. Типа -- поговорить с кем-то умным, вроде меня, с тем же направлением в мозгах в смысле. Я, впрочем, таких не знаю, других всяких умных знаю, хоть и не так уж много их. Хотя -- Лидка вот в Крым приехала, отсидит на своих ретритах, можно будет к ней приехать и попиздеть вволю.

Мы будем носить шелковые платья мышиного цвета, никогда не будем знать, какой сегодня день, а когда мы умрем, через два месяца нас найдут соседи (с)

Комната большая и темная, как в замке, настольная лампа скупо освещает небольшое пространство. Сюда стремятся пыльные ночные мотыльки, они то мечутся, то тихо лежат на границе света и тени -- отдыхают. Прилетел и маленький зеленый богомол -- ему тут пир. Богомол еще молод, доверчив, не столько охотится, сколько порхает и, кажется разглядывает меня черными любознательными глазками, головой крутит -- то одним глазом посмотрит, то другим. Потом лихо подпрыгивает, распускает все свои крылья -- и зеленые, жесткие, и подкладочные, полупрозрачные, машет ими так часто, что они превращаются в размытый кадр, и приземляется прямо в кружку с горячим чаем. Умер немедленно, только что был шустрый и любопытный, очень живой, и раз -- лежит в клубах пара, похожий на разваренный стебель укропа. Никакой жизни, ноль. Я говорю сочувственно -- "прыг в котел и там сварился", и достаю его зажигалкой, скидываю на пол. С доверчивыми и любознательными частенько случаются всякие беды, но чтоб так наглядно..


Наступили знойные белёсые дни, воздух плавится, ветер горяч и я начинаю ждать вечер, как просыпаюсь. Днём все что-то не то -- освещение, шум, надо куда-то идти, да хоть бы и за сигаретами, все равно лень и не то. Вечером становится тих, никому до меня нет дела, я знаю, что никто уже не позвонит и ничего не станет спрашивать -- все спят, или уехали в Лисью Бухту -- пить и купаться без трусов. Не самое плохое занятие, кстати, но я уже давно хочу все делать в одиночку, а в августе в Крыму, остаться одной можно только в своей комнате, так похожей на замок. Кажется, я не люблю август, он нравится мне только в конце, когда вдруг становится свежо по утрам, прохладно в тени и ночи холодные. Когда говорят -- засентябрило, я начинаю очень любить август. Но не сейчас, сейчас мне хотелось бы спать целыми днями, просыпаться в пол седьмого вечера, а укладываться часов в девять утра. Это был бы прекрасный режим. Но не получается. Завтра и вовсе мучительный день -- надо ехать в Феодосию чинить ноутбук. Мы разобрали его с Алексеем и выдули килограмм пыли, кулер, однако не заработал. Вот, кулер и будут мне завтра чинить. Здесь не меняют, здесь чинят, так сказали мне по телефону. Ну что ж, ну что ж, пусть сделают хоть что-то. Проведу несколько муторных часов в городе Ф, вместо того, чтобы спать до вечера, а потом сидеть в темной комнате, с настольной лампой и свечкой в бутылке -- воск так красиво стекает по ее покатым плечам и застывает дорожками -- и читать всякие книги волшебные. Я волшебные нынче котирую -- про паруса, или про снег, про черных птиц, про старушек, живущих таинственной жизнью. Но надо прожить в этом зное еще неделю и лето кончится, будут ясные прохладные утра, яркие контрастные дни и холодные звездные ночи.

Пришла с веранды -- на каждом плече по богомолу. На правом -- зелененький, на левом -- чорный, небольшой.

Ну типа того



еще

Я уже почти сплю, но окончательно выключиться не дает летучая мышь, она порхает по комнате и делает крыльями фрр, фрр. Иной раз кажется -- сейчас приземлится мне на голову. Хотя, она наверное хорошее дело делает -- комаров лопает и прочих мошек. Включила свет, посмотрела, как она порхает -- черным сгустком под высоким потолком. Потом исчезла, как растворилась или в темном углу, или в окно вылетела. Наверное мне не стоит беспокоиться о старости, с годами стану ведьмой . Летучие мыши, чорные коты, скорпионы и сколопендры -- мои друзья. Нос у меня опустится к подбородку, а зарабатывать стану гаданием в скайпе.

Прослушать или скачать New Amsterdam бесплатно на Простоплеер
можно слушать и читать одновременно

Холодное лето в Крыму -- это здорово, значит, дни будут не жаркими, а ночи прохладными. Сейчас уже скорее ночь и я довольно сильно закутана для этого времени года -- и штаны, и кенгуруха, и пледом замоталась , и даже капюшон натянула. Хорошо, мне нравится, особенно если вспомнить, что всю осень, зиму и пол-весны было около сорока и я жила в обнимку с вентилятором. Получается отдых от жары.

Пребываю в прогрессирующей отвлеченной задумчивости, это вообще неплохо, но для быта не очень. Сейчас например хотела зарегистрироваться на сайте и минут десять провисела над первым пунктом -- "Ваше имя". Настоящее указывать мне показалось скучно, а никакое другое не приходило на ум. В какой-то момент пришлось себя одернуть, потому что я обнаружила себя бессмысленно уставившуюся в экран, не думающую вообще ни о чем. Рефлекторно дрыгающую ногой под диджея Нину Крайвиц, в точности как идеальный потребитель, любимое дитя профессора Выбегалло. Имя так и не придумала, созерцание экрана насильственно прервала. Если уж втыкать бессмысленно, так лучше на луну. Мне уже и из Москвы звонили, спрашивали -- видна ли. Видна, еще и как. С философской точки зрения видимо не имеет значения, на какой предмет медитировать, а с дурацкой -- на луну вроде как благороднее. Хотя, это конечно же ерунда все.

Нашелся такой вот фильм замечательный. Короткий, но с целым Кайдановским. А если кто не знает Кайдановского, то в любом случае фильм отличный. Так что не ленитесь, зацените, минут двадцать идет.

Понятно, что съездить на велике до магаза за сигаретами и мороженым -- это ни зож никакой, а обычное дело. До Коктебеля и обратно -- это да, расстояние-то не слишком большое, километров 10 в одну сторону, но учитывая пересеченную местность, хреновый асфальт, жару, машины вжик-вжик -- самый что ни на есть зож. И еще искупаться в море свозили на автомобиле из Коктебеля уже. А потом обратно в Щебетовку -- местность пересеченная, вжик-вжик машины, морда красная, хоть прикуривай, ноги трясутся. Дико полезно наверное. Полудохлая, по приезду чего-то там съела, а, холодца (селяне носят и носят. Это второй уже) и мороженого. Душ, все дела. Таблетки от головы, голова от перегрузок заболела. Теперь лежу примерно как с похмелья. Пытаюсь понять -- наебалово этот самый зож, или нет. И если нет, то где золотое сечение. Если каждый день в Коктебель мотаться, то я или так просто крякну, или машиной собьет в момент отчаянья, когда я пру на гору и мне уже наплевать на обстановку на дороге, потому что, если еще и на это отвлекаться, то не одолею гору-то. Можно, впрочем, ездить в Крымское Приморье, оно ближе и там море.

Буквально на пять минут отошла вина выпить, возвращаюсь -- а у меня пол экрана в полосочку. Осваиваясь с этим фактом я пару серий еще посмотрела, но все казалось -- издевательство какое-то. Погуглила цены на видеокарты и матрицы, потому что на запрос -- экран в полоску, мне ответили -- или то, или то полетело. Менять. Цены не удивили, но и не то чтобы порадовали. У мня деньги как раз кончились, так-то мне не жалко. Но нету их. Я опечалилась, спустилась вниз и съела кусок холодца с хлебом и огурцом. Холодец принесли селяне в дар. Вкусный. И неожиданно как-то -- летом. Хотя подходящая вообще еда, холодненький такой.

Потом снова полезла читать про решение проблемы -- ну там сложно, можно что-то паять самому, но лучше не стоит. И рекомендации еще были -- скрутить экран (???) (без фанатизма)и поглядеть на полосочки -- если они видоизменятся, то значит матрица, а если что-то там еще -- то видеокарта. Или наоборот. Ну мне-то все равно собственно, да и как экран скручивают непонятно. Но я все-таки попыталась, взялась за крышку ноута, сдавила и полосочки немедленно исчезли. И нету до сих пор. Вот какая удивительная хуйня приключилась.

А еще я скачала саундтрек к Галактической железной дороге. И у Пак Чхан Ука новый фильм вышел. Вот где радость.

С той зимы в этом городе она еще не была.

Оказавшись же здесь спустя почти два года, бродила по тем же местам, не из сентиментальных соображений, но потому, что больше особо и негде. Летний курортный город и он же зимой, разнятся очень сильно, общего у них -- только формальные какие-то маршруты, условные маяки, географические точки -- дома, улицы, море, аллеи. Но и они выглядят совершенно по разному -- фактура, цвет, свет, все до такой степени другое, что ей сложно было избавиться от ощущения, будто и города -- разные. Нигде в этих жарких, заполненных людьми и торговлей улицах не притаилось памяти о продрогшем, отсыревшем городе, где в четыре дня уже темнело и зажигались редкие фонари, и так хорошо было, сидя у большого окна одного из немногих, открытого зимой кафе, пить дымящийся глинтвейн и рассматривать пустынную вокзальную площадь. А вот и оно, это кафе. Летом, столики выносят на улицу, а реклама глинтвейна и сейчас висит -- да только кому он нужен в этой жаркой, многолюдной реальности июльского дня?
+

Нравится милое устройство нынешней жизни. Я сижу в Крыму на веранде второго этажа, перед глазами холмы, голубое, утреннее еще небо, озеро, поросшее камышом. Пью кофе, заедаю сыром и медом. Воздух, ветер и свет. В фейсбуке Дэвид поет облокотившись на пальму, на фоне белого песка и Сиамского залива. Это мой пляж, я там несколько месяцев провалялась. Благодаря современным технологиям, остров Самуи плавно встраивается в мою теперешнюю реальность. В холодильнике мёрзнет свекольник, последние абрикосы дозревают на дереве. В Тайланде отличная погода, тихо и пусто -- не сезон. И когда изобретут, наконец, телепортацию, я буду окончательно счастлива.

В Щебетовке хорошо, тихо, лягушки орут, цикады стрекочут стройным хором. На виноградниках -- Прованс, шла утром на озеро плавать в соломенной шляпе, думала, что такие прогулки возвышают. А возле магазина видела, как обычный такой местный парень, с белесой стрижкой, краснокирпичным загаром, в плохой футболке и некрасивых шортах, заботливо поил водой Знаменивская страшненького ощипанного котика. наливал ему в пробочку и подносил.

И даже то, что утром меня разбудили звуки перфоратора и не где-нибудь, а прямо над головой (пришли рабочие ставить перила), не испортило мне настроения.

Катя говорит -- сколько нового, сколько всего в первый раз случилось в эти дни. Могу подтвердить, у меня тоже случилось нечто впервые. В Симеиз я приехала, рассчитывая гулять с утра до вечера, вместо этого проспала двое суток кряду, с перерывом на кошачьи роды. В пять утра, на вторые сутки я чего-то проснулась, что-то мне показалось не так. И действительно -- под одеяло пришла трехцветная кошка и затеяла размножаться. Я её гоню, а она ни в какую, бегает за мной, глаза, как у бешеного биоробота, голосит и все норовит обратно под одеяло залезть (спала я на балконе), а когда постельные принадлежности вместе с матрасом, были спрятаны в дом, пыталась на колени мне притулиться и, натурально в подол принести. Всех разбудила к тому же. Сходила до ближайшей помойки, нашла ей коробку картонную. И тут уж мы с Катей начали за кошкой гоняться, в коробку её запихивать, а она в коробке- то сидеть не хотела. Ну так около часа провели с толком, потом Катя в доме забаррикадировалась, кошку на произвол судьбы бросили, а я на камни пошла, загорать. Так я в первый раз в жизни казалась на пляже в шесть утра. Ничего так, поспала там до двенадцати, потом на балкон вернулась, кошку к тому времени уже в подвале заперли, и снова спать завалилась. К ночи уже почти выспалась, да луна еще светила, посыпалась периодически и видела сидящих на балконных перилах котов. Они приходили на меня посмотреть. Симеиз в своём репертуаре в общем -- всё рушится и портится, но на местных котов это не распространяется, их по прежнему очень много и они диктуют правила. Гармонию я понимаю своеобразно, поэтому на фотографии буду с собачкой.



На третий день бодрее стала, могла гулять и всё такое. Ходили чудесными дорогами, не скажу где, потому что тихие, полузабытые людьми дороги, надо держать в секрете. Вечерами на берегу курили и смотрели на луну, в Гришковца играли -- вспоминали телепрограммы советские, еще когда на телевизоре была такая ручка -- щелк, щелк, щелк -- первая, вторая, третья программа. И всё. Вспоминали специальными такими задушевными гришковцовскими голосами. А луна такая яркая, такая яркая, глаза слепила, правда. Сегодня в интернете прочитала -- суперлуние это было, а мы не знали. Но всё видели.

Понравилось очень без интернета жить. Милое дело.

Купила синюю шелковую рубашку, ввела моду, сегодня утром, в ялтинском сэконде, что на автовокзале, разглядываю бусики и вдруг слышу -- а у вас есть синие шелковые рубашки? Глаза поднимаю -- знакомые все лица. Повторюшки-дяди хрюшки. Но я не против, даже одобряю. Приобрела, кстати, и бусики, что для меня, потомственного фенькодела, неслыханно, я равнодушна к украшениям, а если вдруг припрет, всегда могу сделать сама. Но эти подкупили дебильным дизайном и смешною ценой.

Завтра на восточный берег.

Ладно, так и быть, пусть будет фотография с котиком. Котик, как мы видим, голубоглаз и породист. Выручила его из неудобной ситуации -- он не мог спуститься с невысокой крыши. Я ему показала, куда лезть, а он за это немного посидел на моих руках смирно, а врываться начал только через минуту.

с котиком

В поезде было душно, в три часа ночи ввалились российские погранцы, похожие на больных дегенеративных дятлов. Орали -- паспорт, паспорт, а здравствуйте нет, не орали. Не разучили наверное еще этого слова. Украинцы на их фоне смотрелись европейцами -- здоровались и желали счастливого пути. Теперь я в Симферополе, выпила уже бутылку портвейна, заедая сыром бри. Тут хорошо -- пасмурно и плакучие ивы. Чего и вам желаю.

В Крым, в Крым!

Сентиментально пырюсь в Коктебельскую вэб камеру. Небо красивое, море плещет, искусственные пальмы торчат, одинокий человечек бродит по пляжу и не знает, что за ним подсматривают из Тайланда. Привет, человечек!

недавно совсем