Леди Годива

ЛЕДИ ГОДИВА

Влиятельный граф Мерсийский по имени Леофриг обложил своих подданных, жителей города Ковентри, непомерными, грабительскими налогами. В чем они перед ним провинились, неизвестно. А может, и не провинились вовсе, просто графу нужны были деньги. Как ни просили горожане графа снизить разорительные налоги, все тщетно. Неминуемое и скорое обнищание грозило каждому.

И вот, после того как граф в очередной раз отказался пойти на уступки, в дело вмешалась его жена, по имени Годгифью, что означает «дар Божий». Сострадая бедным жителям, она попросила мужа отменить непомерные поборы. Причем с такой просьбой графиня обращалась к мужу уже не один раз.



По-видимому, обозлившись на жену за столь назойливое доброхотство, Леофриг в гневе воскликнул: «Хорошо, я сделаю, как ты хочешь, но только при одном условии!..» «Каково же ваше условие?» — радостно спросила Годгифью. «Я понижу налоги, если ты проедешь из конца в конец по рыночной площади верхом на коне, когда там будет полно народа...» «И это все условие?» — удивилась Годгифью. «Нет, — улыбнулся Леофриг, — ты должна проехать по площади обнаженной!»



Граф был уверен, что уж теперь-то жена откажется от всякого заступничества... Но увы — она согласилась на унизительное условие.
На следующее утро, раздевшись и прикрыв наготу лишь густыми длинными волосами, леди Годива оседлала коня и проехала по рыночной площади из конца в конец, как и было условлено!



Однако на площади не оказалось ни одного человека! Заранее извещенные графиней жители Ковентри в то утро, чтобы не оскорблять любопытными взглядами свою заступницу, остались дома за крепко закрытыми ставнями.



Лишь молодой портной по имени Том ослушался приказания графини и, когда она проезжала мимо его дома, приник к щели в ставне. Успел он увидеть графиню или нет, но легенда о леди Годиве утверждает, что в тот же миг, как портной приник к ставне, он тотчас ослеп.
С тех пор людей, подобных этому соглядатаю, в Англии называют «любопытный Том».



Посрамленный Леофриг вынужден был сдержать свое обещание и отменить почти все налоги с жителей Ковентри. Утверждают, будто почти до XVII века ковентринцы не платили в казну налогов!



Надо сказать, что благочестивая графиня Годгифью, или леди Годива, — лицо историческое. И известна она не только этой историей с налогами, но и благотворительностью. Графиня на свои средства основала в Ковентри монастырь с прекрасной церковью Девы Марии, в заступничество которой верила безгранично.
Существует и такая версия: когда леди Годива совершала свою знаменитую конную прогулку, рыночная площадь была полна народу. Однако наготы ее никто не заметил, потому что от глаз горожан ее скрыл чудесный покров, ниспосланный Девой Марией.



Недалеко от бывшего кафедрального собора Ковентри установлен памятник — леди Годива с распущенными волосами верхом на лошади. Изображение памятника также помещено на печати городского совета Ковентри.
В 1678 году жители города учредили ежегодный фестиваль в честь леди Годивы, сохранившийся и по сей день. Этот праздник представляет собой карнавал, где много музыки, песен, а вечером фейерверк. Участники карнавала одеваются в костюмы XI века. Шествие начинается от руин первого кафедрального собора и далее идёт по маршруту, проложенному некогда отважной леди. Заключительная часть фестиваля проходит в городском парке у памятника леди Годивы. Здесь звучит музыка того времени и участники праздника соревнуются в различных конкурсах, наиболее популярным из которых является конкурс на лучшую леди Годиву. В этом конкурсе принимают участие женщины, одетые в туалеты дам одиннадцатого столетия, и непременным условием соревнования являются длинные золотистые волосы.

Сальвадор Дали. Леди Годива

Грегор Якубовски. Леди Годива

Образ леди Годивы достаточно популярен в искусстве. Ей посвящены поэмы и романы. Образ воссоздан в мраморе, на гобелене, на полотнах живописцев, в кино, на ТВ. Археологами найдены витражи с изображением леди Годивы, которые сейчас находятся в сохранившейся церкви первого монастыря, основанного Леофриком и Годивой.



В честь леди Годивы был назван астероид 3018 Godiva.
Как это ни странно звучит, но иногда в честь Леди Годивы получают свое название магазины одежды.
И парики с длинными и волнистыми кудрями...




И роскошный элитный шоколад...

Шоколад, достойный королей



Качество и изысканность шоколада Gogiva всегда были ценимы королевскими семьями.
- У королевы Англии есть привычка лично посещать магазин Harrods, чтобы самой выбрать любимый сорт шоколада Godiva.
- На светских приемах Королевы Матери Нидерландов подают пралине Godiva.
- Король Бельгии покупает пасхальные яйца Godiva.

Леди Годиву «с распущенной рыжею гривой» упоминает Осип Мандельштам в стихотворении «С миром державным я был лишь ребячески связан…»

Фредди Меркьюри упоминает Леди Годиву в песне Don»t Stop Me Now: «I»m a racing car passing by like Lady Godiva».

 

 

Без заголовка

Леди из Шалот

В поэме Теннисона «Волшебница Шалот» рассказывается история девушки по имени Элейн, на которой лежит проклятье: она обязана оставаться в башне на острове Шалот и вечно прясть длинное полотно. Шалот расположен на реке, текущей в Камелот. Никто не знает про существование Элейн, потому что проклятье запрещает ей покидать башню и даже смотреть из окна. Взамен у неё в комнате висит огромное зеркало, в котором отражается окружающий мир, и девушка занимается тем, что ткет гобелен, изображая на нём чудеса окружающего мира, которые ей удалось увидеть.

Альфред Теннисон.

(В переводе Марии Виноградовой)

ВОЛШЕБНИЦА ШЕЛОТ

I

Среди долин, среди холмов,
Полей ячменных и лугов,
Одетых россыпью цветов,
Течет река. Вдоль берегов
Лежит путь в Камелот.
Спешит тропою местный люд,
В затонах лилии цветут.
Стоит пустынный остров тут
Зовется он Шелот.

Порой в порывах ветерка
Стволы осин дрожат слегка,
И день за днем несет река
Листы с деревьев островка
В могучий Камелот.
Четыре серые стены
И башни с берега видны
Там, где живет средь тишины
Волшебница Шелот.



Весь остров магией объят.
И мимо молчаливых врат
То барку лошади влачат,
То лодки быстрые летят
В могучий Камелот.
Но кто, при солнце иль луне
Саму ее видал в окне
Или на башенной стене -
Волшебницу Шелот?

Лишь слышат пред началом дня,
Серпами острыми звеня,
Жнецы в колосьях ячменя,
Как песня, за собой маня,
Несется в Камелот.
Иль в час, когда луна взошла,
Селяне, завершив дела,
Вздохнут: «Знать, песню завела
Волшебница Шелот.»



II

В высокой башне с давних пор
Она волшебный ткет узор,
Суровый зная приговор:
Что проклята, коль кинуть взор
Рискнет на Камелот.
Не ведая судьбы иной,
Чем шелком ткать узор цветной,
От мира скрылась за стеной
Волшебница Шелот.

Дана отрада ей в одном:
Склонясь над тонким полотном
В прозрачном зеркале стенном
Увидеть земли за окном,
Увидеть Камелот.
Там отражений череда
Сменяется: бредут стада
И тихо плещется вода
У острова Шелот.



На глади зеркала скользят
Малютка паж, гурьба ребят,
В седле гарцующий аббат,
Иль бравых рыцарей отряд,
Спешащих в Камелот.
Любой из них себе избрал
Прекрасной дамы идеал,
Но клятвы не один не дал
Волшебнице Шелот.

И отражений светлый рой
Она в узор вплетает свой,
Следя, как позднею порой
За гробом певчих юных строй
Шагает в Камелот;
Иль бродят ночью вдалеке
Влюбленные - рука в руке.
«Как одиноко мне!» - в тоске
Воскликнула Шелот.



III

На расстоянье, что стрела
Свободно пролететь могла,
От замка, где она жила,
По той дороге, что вела
В могучий Камелот,
Среди колосьев ячменя
Сверкала яркая броня -
То ехал, шпорами звеня
Отважный Ланселот.

Едва ль доселе видел свет
Подобный благородства цвет.
В доспехи ратные одет,
Овеян славою побед
Скакал он в Камелот.
И сбруя на его коне
Пылала в солнечном огне,
Как звезд плеяда в вышине
Над островом Шелот.

Седло под рыцарем лихим
Мерцало жемчугом морским;
Забрало и перо над ним
Сияли пламенем одним -
Так ехал Ланселот.
Он привлекал невольно взор,
Как ночью - яркий метеор,
Что звездный бороздит простор
Над островом Шелот.



Скакун резвился вороной,
Герб серебрился расписной,
И кудри черные волной
Струились по броне стальной -
Так ехал Ланселот.
Храбрейший рыцарь на земле,
Он песню распевал в седле
И отразился в хрустале
Волшебницы Шелот.

И, прекратив плести канву,
Она впервые наяву
Узрела неба синеву,
Блеск шлема, лилии во рву
И дальний Камелот.
Со звоном треснуло стекло
И ветром на пол ткань смело.
«Проклятье на меня легло!» -
Воскликнула Шелот.



IV

Покрылись мглою небеса,
Умолкли птичьи голоса,
Шумели хмурые леса,
Дождей холодных полоса
Объяла Камелот.
В заливе, где растет ветла,
Ладья печальная ждала.
И имя ей свое дала
Волшебница Шелот.



И, отрешившись от тревог,
Что ей сулит жестокий рок,
Как в час прозрения пророк,
Она взглянула на поток,
Бегущий в Камелот.
А в час, когда багрян и ал
Закат на небе догорал,
Поток речной ладью умчал
Волшебницы Шелот.

Струились белые шелка
В дыханье легком ветерка,
И листья падали, пока
Ладью ее несла река
Все дальше в Камелот.
И мир окрестный, замерев,
Внимал, как льется меж дерев
Прощальный горестный напев
Волшебницы Шелот.



Печальный гимн ушедших дней
Звучал то тише, то сильней,
А сердце билось все слабей
И становилось все трудней
Смотреть на Камелот.
И только в сумраке ночном
Встал над рекою первый дом,
В ладье уснула вечным сном
Волшебница Шелот.




И, в белый шелк облачена,
Как призрак мертвенно-бледна
Вдоль темных стен плыла она
Сквозь царство сумерек и сна -
Сквозь спящий Камелот.
Покинув лавки и дворцы,
Дворяне, дамы и купцы
Сошлись на брег; и мудрецы
Прочли: «Леди Шелот».





Но кто она? Никто не знал.
Весь город ужас обуял.
Любой себя - и стар, и мал -
Знаменьем крестным осенял.
Лишь рыцарь Ланселот
Сказал, шагнув за круг людей:
«Она была всех дам милей.
Господь, яви же милость ей,
Прекраснейшей Шелот!»

Без заголовка

СЕСТРА МОЯ, ОФЕЛИЯ

Образ Офелии - один из ярчайших примеров драматургического мастерства Шекспира. Она произносит всего 158 строк стихотворного и прозаического текста. В эти полтораста строк Шекспир сумел вместить целую девичью жизнь.
Гамлет любит Офелию, кроткую дочь царедворца Полония. Девушка эта отличается от других героинь Шекспира, для которых характерна решимость, готовность бороться за своё счастье: покорность отцу остаётся главной чертой её характера. Отчасти это объясняется тем, что она видит в отце союзника: он хотел её брака с принцем.
Любовь Офелии - её беда. Хотя её отец приближенный короля, его министр, тем не менее она не королевской крови и поэтому не ровня своему возлюбленному. Это на все лады твердят её и брат и отец.
С первого же появления Офелии обозначен главный конфликт её судьбы: отец и брат требуют от неё отказаться от любви к Гамлету.
"Я буду вам послушна господин мой", - отвечает Офелия Полонию. Так сразу обнаруживается отсутствие у неё воли и самостоятельности. Офелия перестаёт принимать письма Гамлета и не допускает его к себе. С такой же покорностью она соглашается встретиться с Гамлетом, зная, что их беседу будут подслушивать король и Полоний.
В трагедии нет ни одной любовной сцены между Гамлетом и Офелией. Но есть сцена их разрыва. Она полна потрясающего драматизма.
Заканчивая раздумья, выраженные в монологе "быть иль не быть", Гамлет замечает молящуюся Офелию, он сразу же надевает маску безумного. Офелия хочет вернуть Гамлету подарки, полученные от него. Гамлет возражает: "я не дарил вам ничего". Ответ Офелии раскрывает кое-что об их прошлых отношениях:

Нет, принц мой, вы дарили; и слова,
Дышавшие так сладко, что вдвойне
Был ценен дар...

Офелия говорит, что Гамлет перестал быть добрым, обходительным и стал неприветливым, недобрым. Гамлет обращаться с ней грубо и озлобленно. Он сбивает её с толку признаваясь: "Я вас любил когда-то" и тут же опровергая себя: "Напрасно вы мне верили... я не любил вас".
Последняя встреча Гамлета с Офелией происходит в вечер представления "Убийства Гонзаго". Гамлет перед началом спектакля усаживается у её ног. Он говорит с ней резко, доходя до неприличия. Офелия терпеливо сносит все, уверенная в его безумии.
После этой сцены мы долго не видим Офелии. За это время Гамлет убивает её отца. Появляется она перед нами уже потерявшей рассудок.
В трагедии изображено два вида сумасшествия: мнимое у Гамлета и подлинное у Офелии. Этим подчёркивается ещё раз, что Гамлет отнюдь не лишился рассудка. Потеряла его Офелия. Она пережила два потрясения. Первым была потеря любимого и его сумасшествие, вторым - смерть отца, убитого её возлюбленным. Её ум не смог вместить того, что человек, которого она так любила, оказался убийцей отца.
В шекспировском театре безумие служило поводом для смеха публики. Однако сцена сумасшествия Офелии написана так, что трудно вообразить даже самую грубую и необразованную публику смеющейся над несчастьем бедной девушки. Поведение Офелии вызывает жалость. Думается, и зрители шекспировского театра проникались сочувствием к несчастной героине.
Кто не может почувствовать её горя, когда она произносит: "Надо быть терпеливой; но я не могу не плакать, когда подумаю, что они положили его в холодную землю".
Подобно тому, как память о покойном короле веет над всей трагедией, так и Офелия не уходит из памяти ещё достаточно долго. Мы слышим поэтический рассказ о том, как она умерла; примечательно, что перед смертью она продолжала петь и необыкновенно красиво ушла из жизни. Этот последний поэтический штрих чрезвычайно важен для завершения поэтического образа Офелии.
Сцена эта описана Королевой, матерью Гамлета. Она рассказывает о произошедшем, как о несчастном случае:

Где ива над водой растет, купая
В воде листву сребристую, она
Пришла туда в причудливых гирляндах
Из лютика, крапивы и ромашки,
И тех цветов, что грубо называет
Народ, а девушки зовут перстами
Покойников. Она свои венки
Повесить думала на ветках ивы,
Но ветвь сломилась. В плачущий поток
С цветами бедная упала. Платье,
Широко распустившись по воде,
Ее держало, как русалку.



Образ Офелии всегда привлекал художников. Особенно прерафаэлитов. Самая знаменитая из них - «Офелия» или «Смерть Офелии» — принадлежит кисти Джона Эверетта Милле (1852 г.).
"Слава влюблена в него" - писали современники о Джоне Эверетте Милле. Ни один из английских художников не пользовался при жизни таким головокружительным успехом.
На картине Офелия изображена сразу после падения в реку, когда свои венки «повесить думала на ветках ивы». Она поёт горестные песни, наполовину погружённая в воду. Её поза — раскрытые руки и взгляд, устремлённый в небо, — вызывает ассоциации с Распятием Христа. Девушка медленно погружается в воду на фоне яркой, цветущей природы, на её лице нет ни паники, ни отчаяния. И хотя смерть неизбежна, на картине время как будто замерло. Милле удалось мастерски запечатлеть мгновение, которое проходит между жизнью и смертью.
Считается, что пейзаж «Офелии» — квинтэссенция английской природы, «прекраснейший английский пейзаж; пронизанный скорбью».
Образ Офелии художник писал в своей студии после создания пейзажа, что было необычно для тех времён. Пейзажи считались менее важной частью картины, поэтому оставлялись на потом. Моделью стала девятнадцатилетняя Элизабет Сиддал, будущая жена Данте Габриэля Росетти – основоположника Общества прерафаэлитов. Элизабет тоже была художницей и поэтессой.
Современники так отзывались о ней:
«Элизабет Сиддал была олицетворением той красоты, которую прерафаэлиты обессмертили в ряде наиболее выдающихся произведений. Она сохраняет репутацию загадочной, трагической фигуры. Безмолвная, малокровная и болезненная, с копной медно-рыжих волос и печатью меланхолии на лице, она умерла через два года после того, как вышла замуж за Россетти, от передозировки настойки опия, которую она принимала, чтобы облегчить свой недуг».
Элизабет пришлось лежать в ванне с водой, пока художник ее рисовал. Снизу ставили свечи, чтобы вода не остывала, но рисовать приходилось так долго, что все они выгорали и вода становилась такой холодной, что в конце концов бедная девушка заболела пневмонией. Её отец пригрозил художнику судом, если тот не возьмет на себя оплату врачебных услуг, и позднее Милле был выслан счет от докторов на 50 фунтов.
Платье обошлось Милле в четыре фунта. В марте 1852 года он писал: «Сегодня я приобрёл по-настоящему роскошное старинное женское платье, украшенное цветочной вышивкой — и я собираюсь использовать его в „Офелии“.



Картина известна благодаря детализированному изображению растительности реки и на речных берегах.
Цветы в реке — «причудливые гирлянды», которые сплела Офелия, также несут символическое значение: согласно языку цветов, лютики — символ неблагодарности, плачущая ива, склонившаяся над девушкой, — символ отвергнутой любви, крапива обозначает боль, цветы ромашки около правой руки символизируют невинность. Розы традиционно являются символом любви и красоты, кроме того, один из героев называет Офелию «роза мая»; таволга в левом углу может выражать бессмысленность смерти Офелии; растущие на берегу незабудки — символ верности; алый и похожий на мак адонис, плавающий около правой руки, символизирует горе; анютины глазки, плавающие поверх платья, – неразделенную любовь.
Цепочка фиалок вокруг шеи – смерть в молодом возрасте.
Интересно отметить, что «Офелия», купленная у Милле за 300 гиней, сейчас находится в Национальной галерее Тейт в Лондоне. Эксперты оценивают ее стоимость не менее чем в 30 миллионов фунтов стерлингов (!).

А вот как другие художники (в основном те же прерафаэлиты) видели свою Офелию:


Джозеф Северн. Офелия. 1831
Офелия с письмом Гамлета в руках – наверное, самая глупая трактовка сцены безумия, так сильно мечтательное выражение лица девушки отличается от отрешенных героинь на картинах других художников.


Ричард Редгрейв. Офелия, плетущая венки. 1842.
Здесь запечатлен момент, когда Офелия сидит на дереве с цветами в руках перед тем, как упасть в воду. Все атрибуты выписаны хорошо, кроме выражения лица героини, не зная ее истории, мы вряд ли догадаемся о ее безумии. Выражение ее лица больше напоминает итальянскую мадонну, чем дикий взгляд полубезумной девушки.


Артур Хьюз. Офелия. 1852.
Здесь Офелия больше напоминает ребенка или лесного эльфа. Она бросает лепестки в воду и наблюдает, как их уносит река.


Артур Хьюз. Офелия. 1863


Эжен Делакруа. Смерть Офелии.1853
В этой Офелии много чувственной эротики, которая подчеркивается полупрозрачной одеждой и выражения экстаза на лице в то время, когда она находится между жизнью и смертью. Это Офелия периода Романтизма – символ раненой, устремленной в себя чувственности и безразличия окружающего мира.


Данте-Габриэль Росетти. Первое безумие Офелии. 1868
Первые признаки безумия проявились а Акте IV, сцене 5, когда Клавдий попросил Горацио присмотреть за Офелией. Она выходит, и появляется ее брат Лаэрт. В руках у девушки розмарин, анютины глазки, фенхель, водосбор, душистая рута и маргаритки, которые она позднее отдаст Лаэрту, королю и королеве в сцене, за которой последует ее уход со сцены и смерть.


Джеймс Сэнт. Офелия.
Здесь Офелия напоминает больше девочку, чем взрослую девушку, сумевшую пленить 30-летнего принца. Украшенная цветами, она держит в руках анютины глазки («это для мыслей») и вид у нее скорее озадаченный –или даже отсутствующий – чем безумный. Этот портрет относится к традиционному изображению молодой, ранимой и хрупкой Офелии.


Джордж Фредерик Уоттс. Офелия. 1864
Здесь Офелия через ветви ивы наблюдает за бегущим внизу ручьем. Моделью послужила Эллен Терри, молоденькая актриса, на которой женился Уоттс в 1864 г., которому тогда было 40 лет. Правда, прожили они вместе всего один год, после чего разошлись. А Эллен Терри стала впоследствии знаменитой актрисой, и в 1878 г. сыграла роль Офелии вместе с сэром Генри Ирвингом в роли Гамлета.


Генри Нельсон О'Нил. Офелия. 1874
Все детали, особенно платье Офелии, выполнены блистательно, но подражание Редгрейву и Хьюзу столь велико, что ничего нового художник уже не предлагает.


Анна Ли Мэррит. Офелия. 1880
Это эскиз к полотну, местонахождение которого, увы, неизвестно.


Доменико Тоджетти. Офелия. 1880


Мэдлин Лемэр. Офелия. 1880-е гг.
Эта Офелия разительно отличается от характера героини. С обнаженной грудью, она сладострастно смотрит куда-то вдаль и входит в реку. Художница традиционно поместила Офелию среди тростниковых зарослей и цветов. Но на этом традиция закончилась – у девушки такой откровенно «вампирский» взгляд, подчеркивающий сексуальную основу ее безумия, что дополняется соскользнувшей вниз одеждой. Художники-мужчины, напротив, изображали Офелию полностью одетой, чтобы подчеркнуть героическую природу ее выбора безумия и смерти в противовес состоянию опасного возбуждения.


Морис Грейффенхаген. Лаэрт и Офелия. 1885
Образ Офелии близок к традиционному, но более интересен, может, потому, что фигуры Лаэрта и его сестры на переднем плане неподвижны, с ничего не выражающими лицами. На заднем плане Клавдий и Гертруда, которая отворачивает лицо, не желая смотреть на бессвязные песни и танцы безумной Офелии.


Марк Стоун. Офелия. 1888
Безмятежная Офелия, одетая в белые одежды, легко касается собранные ею цветов; похоже она молится, стоя на коленях. Возле нее мы видим верхушку лютни – может, Стоун думал, что она играла на лютне, когда пела безумные песенки? Вобщем, поза и выражение лица Офелии как-то не выглядят убедительно для описания безумной девушки.


Джон В. Уотерхаус. Офелия. 1889
Одни критики утверждают, что в картине нет ничего нового – ну лежит себе девушка неподвижно на лужайке с пучком маргариток в руке и венком цветов на платье – ничего нового! Другие видят девушку, которая безумно катается по траве, с цветами, приставшими к платью, как бы стараясь вновь обрести гармонию с природой. Может, это сильно сказано, но суть нам понятна. Картина поражает своей чувственностью, когда Офелия в окружении цветов и птиц, пристально смотрит на зрителя.


Джон В.Уотерхаус. Офелия. 1894


Джон В.Уотерхаус. Офелия. 1910
Это последняя их трех картин художника, посвященных этой теме. Художник отошел от инфантильного образа Офелии в белом платье, заменив его роскошной зрелой женщиной, одетой в голубое с алым платье, украшенное изящной золотой отделкой. Два мальчика в современной одежде, ничего не подозревая, наблюдают за женщиной, идущей навстречу своей судьбе.


Эрнест Эбер. Офелия. 1910
На этой картине образ Офелии полон скрытой чувственности. Темные пустые глаза дерзко взирают на зрителя, указывая на скрытую боль, которую не способна вынести ее душа. Эта Офелия - брошенное на произвол судьбы идеальное создание, сверкающие глаза которой обращены внутрь своего сознания. Легко верится, что эта девушка с распущенными волосами, струящимися по плечам, через несколько мгновений спокойно войдет в воду и та понесет ее – сорванный цветок посреди таких же сорванных цветов – куда-то вдаль, в тот мир, где давно уже живет ее безумие. Это наиболее шокирующее и вместе с тем чувственное изображение Офелии среди великого множества ее портретов.


В.Г. Симмондс. Тонущая Офелия.
Эта картина, выполненная акварелью, очень напоминает картину Милле – включая такое же пустое выражение лица. Поражает в картине белые одежды, которые раздуваются над водой словно крылья ангела.

Александр Кабанель. Офелия. 1883

Наши поэты и художники тоже не обошли вниманием этот вечно притягательный образ мировой литературы.

А.Ахматова

Читая «Гамлета»
1
У кладбища направо пылил пустырь,
А за ним голубела река.
Ты сказал мне: «Ну что ж, иди в монастырь
Или замуж за дурака...»
Принцы только такое всегда говорят.
Но я запомнила эту речь, -
Пусть струится она сто веков подряд
Горностаевой мантией с плеч.


Pierre-Auguste Cot. Минутка для размышления, или Офелия.

2
И как будто по ошибке
Я сказала: «Ты...»
Озарила тень улыбки
Милые черты.
От подобных оговорок
Всякий вспыхнет взор...
Я люблю тебя как сорок
Ласковых сестер.

1909


Константин Маковский. Офелия. 1884


Александр Блок

Офелия в цветах, в уборе
Из майских роз и нимф речных
В кудрях, с безумием во взоре,
Внимала звукам дум своих.

Я видел: ива молодая
Томилась, в озеро клонясь,
А девушка, венки сплетая,
Всё пела, плача и смеясь.

Я видел принца над потоком,
В его глазах была печаль.
В оцепенении глубоком
Он наблюдал речную сталь.

А мимо тихо проплывало
Под ветками плакучих ив
Ее девичье покрывало
В сплетеньи майских роз и нимф.



Михаил Врубель. Гамлет и Офелия. 1883


[b]Александр Блок

Песня Офелии[/b]

Разлучаясь с девой милой,
Друг, ты клялся мне любить!
Уезжая в край постылый,
Клятву данную хранить!..

Там, за Данией счастливой,
Берега твои во мгле...
Вал сердитый, говорливый
Моет слезы на скале...

Милый воин не вернется,
Весь одетый в серебро...
В гробе тяжко всколыхнется
Бант и черное перо...



Анри Жерве. Офелия


Александр Блок

Я - Гамлет. Холодеет кровь,
Когда плетет коварство сети,
И в сердце - первая любовь
Жива - к единственной на свете.

Тебя, Офелию мою,
Увел далёко жизни холод,
И гибну, принц, в родном краю
Клинком отравленным заколот.


Михаил Врубель. Гамлет и Офелия. 1888

М. Цветаева

ДИАЛОГ ГАМЛЕТА С СОВЕСТЬЮ

- На дне она, где ил
И водоросли... Спать в них
Ушла, - но сна и там нет!
- Но я ее любил,
Как сорок тысяч братьев
Любить не могут!
- Гамлет!

На дне она, где ил:
Ил!.. И последний венчик
Всплыл на приречных бревнах...
- Но я ее любил
Как сорок тысяч...
- Меньше,
Все ж, чем один любовник.

На дне она, где ил.
- Но я ее -
(недоуменно)
- любил??


Пауль Альберт Штек. Офелия. 1890

Афанасий Фет

Я болен, Офелия, милый мой друг,
Ни в чувствах, ни в мыслях нет силы...
О спой мне, как носится ветер вокруг
Его одинокой могилы.

Душе утомленной и груди больной
Приятны и песни, и стоны.
Про иву, про иву зеленую спой,
Про иву сестры Дездемоны.



Жюль Жозеф Лебевр. Офелия.


Артюр Рембо

Офелия

I

По глади черных вод, где звезды задремали,
Плывет Офелия, как лилия бела,
Плывет медлительно в прозрачном покрывале...
В охотничьи рога трубит лесная мгла.

Уже столетия, как белым привиденьем
Скользит Офелия над черной глубиной,
Уже столетия, как приглушенным пеньем
Ее безумия наполнен мрак ночной.

Целует ветер в грудь ее неторопливо,
Вода баюкает, раскрыв, как лепестки,
Одежды белые, и тихо плачут ивы,
Грустя, склоняются над нею тростники.

Кувшинки смятые вокруг нее вздыхают;
Порою на ольхе гнездо проснется вдруг,
И крылья трепетом своим ее встречают...
От звезд таинственный на землю льется звук.


Паскаль Адольф Жан Даньян-Бувре. Офелия.

II

Как снег прекрасная Офелия! О фея!
Ты умерла, дитя! Поток тебя умчал!
Затем что ветра вздох, с норвежских гор повеяв,
Тебе про терпкую свободу нашептал;

Затем что занесло то ветра дуновенье
Какой-то странный гул в твой разум и мечты,
И сердце слушало ночной Природы пенье
Средь шорохов листвы и вздохов темноты;

Затем, что голоса морей разбили властно
Грудь детскую твою, чей стон был слишком тих;
Затем что кавалер, безумный и прекрасный,
Пришел апрельским днем и сел у ног твоих.

Свобода! Взлет! Любовь! Мечты безумны были!
И ты от их огня растаяла, как снег:
Виденья странные рассудок твой сгубили,
Вид Бесконечности взор погасил навек.


Francis Edouard Zier. Офелия. 1904


III

И говорит Поэт о звездах, что мерцали,
Когда она цветы на берегу рвала,
И как по глади вод в прозрачном покрывале
Плыла Офелия, как лилия бела.



Одилон Редон Офелия 1900-05 гг.


Афанасий Фет

Офелия гибла и пела,
И пела, сплетая венки;
С цветами, венками и песнью
На дно опустилась реки.

И многое с песнями канет
Мне в душу на темное дно,
И много мне чувства, и песен,
И слез, и мечтаний дано.


Люсьен Леви-Дюрмер Офелия. Портрет Сюзанны Райхенберг 1900 г.


Эдуард Мухаметзянов

Офелия

Ты быстро на дно опускалась.
Офелия, радость моя.
Волна над тобою плескалась,
Нал замком алела заря.
И только цветы не тонули:
Сплетённый тобою венок
Печально скользил по лазури,
Печально глядел на песок.
И вот уже губы застыли,
И косы волна расплела.
Цветы только плыли и плыли.
Ты их за собой не звала.
Цветы пусть ему остаются.
Он вскрикнет от боли сейчас…
Офелия, слёзы прольются.
Зачем ты покинула нас!?
Офелия нас покидает.
Офелия песню поёт.
Офелию ил заметает.
Офелия к нам не придёт.
И с песнею этой порвалась
Последняя мука твоя.
Ты быстро на дно опускалась,
Печалясь, волнуясь, любя.


Жорж Жюль Виктор Клерэн. Офелия в чертополохе.



Жорж Жюль Виктор Клерэн. Офелия



Уильям Горман Уиллс. Офелия и Лаэрт.


Георгий Иванов
(поэт Серебряного века)

Он спал, и Офелия снилась ему
В болотных огнях, в подвенечном дыму.

Она музыкальной спиралью плыла,
Как сон, отражали ее зеркала.

Как нимб, окружали ее светляки,
Как лес, вырастали за ней васильки...

...Как просто страдать! Можно душу отдать
И все-таки сна не уметь передать.

И зная, что гибель стоит за плечом,
Грустить ни о ком, мечтать ни о чем...


Thomas-Francis Dicksee (1819 - 95)

Что-то молитвенное было в ее скорби и безумии; что-то искупительное, жертвенное в смерти. Этот глубочайший образ отрекшейся от браков, рождений девственной Офелии, весь сотканный из скорби молитвенного безумия, из просветленного ритма слез, интимнейшей печальной нежности души, женской, девичьей, не только глубоко важен для «музыки трагедии» – он глубоко вплетен в самый ход действия.



Adolph-William Bouquereau, La Petite Ophélie (TheYoung Ophelia)

Трагедия Офелии, точно лирический аккомпанемент, который возвышается над всей пьесой, полный глубочайших и темных, таинственных и сокровенных мелодий, который непонятным и чудесным образом выявляет и заключает в себе самое волнующее, самое трогательное, самое глубокое и темное, но самое просветленно трагическое, самое мистическое в целой пьесе. Так трагедия переходит в молитву. Ее образ, сотканный из молитвенного безумия, ритмической слезливости (то есть самой сущности слез) и удивительных теней то ли желанной, то ли случайной смерти, овеянной зеркальной печалью плачущей воды, и ивы, и венков, и мертвых цветов, – точно меняет тон всей скорби трагедии, заставляет ее звучать по-иному, преодолевает и просветляет ее.

Вот долго думала, как назвать темку. В принципе хочется посмотреть, как разные художники и даже целые направления в живописи изображали героев различных произведений о любви. Вообще лирических героев романов, пьес, поэм. Я даже не знаю, образ Офелии, например? Ведь - это тоже своя история любви, и она - ее жертва. Или Ромео и Джульетта, Гвиневера и Ланселот, Изольда и Тристан - несть им числа.

вот хочу начать темку с чудного стихотворения Джона Китса
«Безжалостная прекрасная дама» (La Belle Dame Sans Merci):

Зачем, о рыцарь, бродишь ты
Печален, бледен, одинок?
Поник тростник, не слышно птиц,
И поздний лист поблек.

Зачем, о рыцарь, бродишь ты,
Какая боль в душе твоей?
Полны у белок закрома,
Весь хлеб свезен с полей.

Смотри: как лилия в росе,
Твой влажен лоб, ты занемог.
В твоих глазах застывший страх,
Увяли розы щек.

Я встретил деву на лугу,
Она мне шла навстречу с гор.
Летящий шаг, цветы в кудрях,
Блестящий дикий взор.

Я сплел из трав душистых ей
Венок, и пояс, и браслет
И вдруг увидел нежный взгляд,
Услышал вздох в ответ.

Я взял ее в седло свое,
Весь долгий день был только с ней.
Она глядела молча вдаль
Иль пела песню фей.

Нашла мне сладкий корешок,
Дала мне манну, дикий мед.
И странно прошептала вдруг:
«Любовь не ждет!»

Ввела меня в волшебный грот
И стала плакать и стенать.
И было дикие глаза
Так странно целовать.

И убаюкала меня,
И на холодной крутизне
Я все забыл в глубоком сне,
В последнем сне.

Мне снились рыцари любви,
Их боль, их бледность, вопль и хрип:
La belle dame sans merci
Ты видел, ты погиб!

Из жадных, из разверстых губ
Живая боль кричала мне,
И я проснулся - я лежал
На льдистой крутизне.

И с той поры мне места нет,
Брожу печален, одинок,
Хотя не слышно больше птиц
И поздний лист поблек.

перевод В.Левика

Хотя баллада сама и небольшая, но она полна тайны. Кто этот рыцарь - само воплощение смерти? -лилии, бледность, затуманенное сознание - может, на момент повествования он сам уже давно мертв? Ему явно предначертано скитаться в холмах до скончания века. Но что явилось этому причиной? И сама Дама - явно, что это неземное, волшебное создание, эльфийская дева.


Frank Cadogan Cowper (маки - символ сна, подобного смерти)


John W. Waterhouse


Sir Frank Dicksee


Arthur Hughes


Henry Maynell Rheam


Robert Anning Bell


Walter CraneИ в догонку к балладе о Безжалостной прекрасной даме чудная французская легенда (откуда, наверное, Китс и черпал свои фантазии):

»Любовник Смерти» (французская легенда)

В непроглядной ночи, по дорогам Европы,
словно тень над холодной, заснувшей землей,
едет всадник на черном коне одинокий,
отгремевших сражений забытый герой.

Конь печально и неторопливо ступает,
в тишине монотонно звучит звон подков.
На щите герб старинный врагам угрожает -
только воин давно не встречает врагов.

Он был рыцарем лучшим в былых королевствах,
гордым волком войны, презиравшим врага.
Ни среди знатных дам, ни средь девушек бедных
ни одна для него не была дорога.

И в далеком краю, где ступал сам Спаситель,
сарацинов тот воин без счета сразил -
содрогались арабы, когда по пустыне
мчался он и мечом беспощадным грозил.

Он смеялся над Богом, над верой, над славой -
то был мрачный, жестокий и дьявольский смех -,
и своей объявил он прекрасною дамой,
в посрамленье всем прочим воителям, Смерть.

В честь нее поднимал на пирах рыцарь кубки,
а когда сарацина в бою он встречал,
заглушал его клич все прочие звуки:
«За красавицу - Смерть!» - черный рыцарь кричал.

Вот однажды сошлись крестоносцы с врагами -
сарацин втрое больше в том было бою,
но отважные рыцари не отступали,
веря в то, что погибший воскреснет в Раю.

Налетевшая буря людей ослепила
и заставила тех и других отступать.
Средь песков, ставших воинам братской могилой,
в одиночестве рыцарь остался стоять.

И увидел: прекрасная знатная дама
по пустыне идет, направляясь к нему.
Понял воин - то Смерть перед ним так предстала,
для чего-то покинув загробную тьму.

«Здравствуй, рыцарь, бесстрашный гонитель неверных!
Ты, конечно, узнал, кто сейчас пред тобой...
Ты во имя мое отверг девушек смертных,
и во имя мое ты вступал в каждый бой.

Я покинула мрак люциферова замка,
чтоб спросить у тебя: как ты смог полюбить
ту, что люди не могут и вспомнить без страха,
что приходит на миг - оборвать жизни нить?»

И ответил ей воин: «И жизни ты выше,
и любого бессмертья за жизни чертой!
Там царит суета, и Великих не слышат,
ты же, к людям придя, даришь вечный покой.

Ты древней и превыше Вселенной и Бога,
ты была прежде них и ты будешь потом.
Ты ведешь нас во тьму по забытой дороге,
и я чувствую - там мой потерянный дом!»

«Понимаю, о рыцарь. Ты мудр и отважен!
Я таких очень редко встречаю теперь...
И никто никогда не сказал и не скажет,
что услышала я от тебя, ты поверь!

Я встречала безумных и мрачных поэтов,
бесноватых владык, пресыщеньем больных,
слабых духом и телом трусливых эстетов,
но поверь мне, мой рыцарь, ты не из них.

Ты по собственной воле ко мне обратился,
хотя мог бы безбедно еще жить и жить...
Ты в меня, как в Богиню, когда-то влюбился.
А как Женщину - смог бы меня полюбить?»

И, спустя миг, слились воедино их губы,
воин обнял ее и увлек на песок.
И они занимались любовью средь трупов,
пока Солнце не начало красить Восток.

И была Смерть для рыцаря теплой, земною,
самой милой из женщин, каких он встречал...
А потом исчезла она с темнотою,
и уже не вернулась, как воин ни звал.

...Уж века протекли с той эпохи далекой,
но он ищет прекрасную даму свою.
Проклинает и Дьявола рыцарь, и Бога,
не найдя себе места в Аду и в Раю.

Опасайся его - он мечом поражает
всех, кого только встретит, в надежде призвать
ту, по чьим поцелуям, объятьям страдает,
и не может страдание это прервать.

И, печаль выражая поэта словами,
шепчет он и кричит в непроглядной ночи,
шепчет он и кричит: «Oh, belle Dame!
Oh, belle Dame sans merci...»

Любимые картины.John William Waterhouse



Подборка моих особенно любимых картин известного и замечательного мастера.

Джон Уильям Уотерхаус (John William Waterhouse), английский художник. Джон Уильям Уотерхаус родился в 1849 в Риме, в семье художника. Живописи и скульптуре учился под руководством художника Пикерсгила. Ранние работы Уотерхауса на классические темы в духе сэра Лоренса Альмы-Тадема и Фредерика Лейтона, были показаны в Королевской Академии, Обществе британских художников и галерее Дадли.
Собранный букет роз. 1908

PUSH