…
-Я повернусь к тебе спиной…
-Чего ты хочешь добиться этим? Ты опять издеваешься? Опять хочешь, чтобы все было вверх дном, чтобы я…
-И уйду.
-Я тебя не пущу. Ты не посмеешь. У тебя не хватит сил. У тебя есть острая необходимость во мне. Я знаю.
-Знаешь? Ты хоть представляешь, с какой интонацией я сейчас к тебе обращаюсь? Думаю, ты даже не догадываешься. Хочешь сказать, что понимаешь меня? Тебе не понять ни меня, ни кого-либо другого.
-Я понимаю. А ты понимаешь себя? Даже когда осенние листья касаются земли, а сопли в носу стынут от холода, ты остаешься где-то в себе. Но можешь ли ты сказать, что понимаешь себя?
-Мне не надо понимать себя. Но если я не понимаю себя, то тебе-то уж подавно это не дано! У тебя только одно на уме…
- Не руби тот сук, на котором сидишь. Не продолжай. Богом тебя заклинаю, не продолжай. Не лезь в чужую душу, можешь навсегда пропасть.
-Да уж конечно, в тихом омуте черти водятся. Зеркало тебя давно уже заждалось. Самомнение свое умерь. Ты не бог. Богов вообще не существует. Это вымысел и сказки. Все еще веришь в сказки, мне казалось, после нашего знакомства все изменилось…
-Хватит!
-Тяжело вспоминать, да? Серьезно, раньше от меня не было ни слова по этому поводу. А тебя передергивало от воспоминаний. Так почему же мы до сих пор вместе?
-Хватит, хватит, хватит…
-Лучше говори: «Повар Петр, повар Павел, повар Петр, Повар Павел, Повар петрповарПавелповарПетр…» Что? Что ты смотришь на меня так? Несу чушь?
-Иди к черту!
-Нет, так просто не получится. Я останусь. Останусь, и все продолжится.
***
… -Кто ты?
-О чем ты?
-Расскажи мне, кто ты? Откуда ты? Как звали тебя родные, папа с мамой, бабушка, дедушка, братья и сестры?
-У меня нет семьи.
-Но ведь была, должна была быть?!
-Все бывает, вот у меня не было. Если что-то может быть, то почему этого быть не может?
-Не пытайся заговаривать мне зубы. Если ты начнешь опять…
-Начну что? Мне казалось, мы все решили.
-Это у тебя все так просто решается! Я так не могу. Я хочу… можно я…
-Можно Машку за ляжку, да козу на возу… говори, это шутка.
-Ну и шуточки у тебя. Ненавижу.
-Кого, меня?
-Ненавижу, когда ты так говоришь. Сразу чувствую себя не в своей тарелке.
-А где твоя тарелка?
-За лесом моя тарелка, ребят, я с Сириуса. У меня там космический корабль!
-Ик, Сириусу больше не наливать! Смеешься, люблю твою улыбку и твой смех.
-Ммм, я знаю…. Ты приятно пахнешь.
-Спасибо. Но все же, если ты с Сириуса, то где твои рожки? Или хвост, или крылышки, а может быть, ты на самом деле желеобразное существо, а это все иллюзия?
-Смешно, может, хватит?
-Ладно. Только ты не молчи.
-Почему? Боишься?
-Да, боюсь. Боюсь тишины.
-А темноты? УуУ, в темном-темном углу был большой темный город. В этом большом темном городе жили черные люди. На черном-черном рынке черные-черные люди продавали черные-черные пирожки… И тут черная рука хвать тебя с воплем: «отдай мое черное сердце!»
-Ай, не смешно! Страшно и больно. Какого черта ты щиплешься? У меня не черное сердце.
-Да ладно? Правда, что ли? Открытие! Сенсация!
-Свали во тьму!
***
…-Ты хочешь этого?
-Не знаю, я боюсь.
-Но ты ведь со мной! Чего тебе бояться?
-Не знаю. У меня это в первый раз. Все люди боятся неизвестного, неизведанного, всего, что случается с ними впервые. Разве нет?
-Я ничего не боюсь.
-Глупо.
-Почему? Просто мне ничего не страшно. Хочешь, прыгну со скалы?
-Не надо. Ты разобьешься. Мне будет грустно.
-Смерти нет. Ведь мы вместе.
-Но тогда ведь мы не сможем быть вместе.
-Мы и так постоянно ссоримся, но почему-то все возвращается на круги своя. Ситуацию постоянно вывозит мой шарм.
-Скорее уж моя безмерная доброта и чистая душа.
-И глупость.
-Грубо. Черство. Ты невероятно циничная личность.
-Спасибо, я знаю. Мне все так говорят. Могли бы уже и что-нибудь новенькое придумать.
-Знаешь…
-Нет, не знаю.
-Мне кажется, у тебя расстройство психики.
-Перекрестись. Пройдет.
-Может, тебе стоит сходить к психиатру? Чтобы он подтвердил диагноз раздвоения личности на фоне депрессивного психоза… начал бы пичкать тебя разными наркотиками. Использовал бы электрошок…
-С какой такой радости?
-У тебя не все в порядке с головой. Разве у тебя не было таких мыслей? Сейчас я понимаю, насколько плохо ты себя знаешь.
-Рот закрой. Тебя спросить забыли.
-Не груби мне!
-А то что мне будет? Давай, сделай хоть что-нибудь. Убей меня?! Изнасилуй?! Нет? Духу не хватит. Каши в детстве больше есть надо было. Тушенка, ничтожная душонка, поплачь еще!
-Это край! Я на пределе. Прощай.
-Катись!
***
-Почему ты до сих пор здесь?
-Я не могу уйти…
-Почему?...

Не знаю, осталось одно предложение, но думаю, оно очевидно. Хотелось бы услышать отзывы насчет диалогов. Сильно в критику можете не вдаваться. Своеобразно. Если не поймете, кто и где или запутаетесь, то в этом моей вины нет. То есть, конечно, есть моя вина. На то и рассчитывалось.

Прошу простить за бестактность. А может кто-то увидит в этом и какой-то смысл. Я не ищу чего-то, но в то же время у меня есть необходимость. Эта необходимость вполне определена.
Когда-то меня интересовала некромагия. Когда-то у меня была страстная любовь к девушке, которая могла похвастаться тем, что она готка. Я уважаю смерть. Я не почитаю ее. У меня вызывают отвращения некоторые работы ЛаВея. Сумасшедший араб раскрывал передо мной разные ритуалы.
Я любил день и солнце едва ли не больше жизни. Я отдал многое за то, чтобы наблюдать восходы солнца. Я люблю ночь, она моя давнишняя подруга. Я убежал из тьмы и выкупил свою душу... Выкуп был непомерно велик - души других людей.
Я ненавижу эмо, буду честен с вами. Меня смешат разговоры готов о жизни и смерти, многие из них не видели еще ни того ни другого. А многие просто гордецы.
Я просто зашел в это сообщество, просмотрел несколько картинок и решил. Решил, что мне стоит написать одну мрачненькую сказочку. Сказочку специально для этого сообщества. В дополнение к этой сказочке я только что решил выложить репродукцию картины "Рыцарь, Смерть и Дьявол" Альбрехта Дюрера. А название этой сказочки мне подскажет та, которая ночами спит. Рабочее название так и звучит «Рыцарь, Смерть и Дьявол», но столько книг с подобным названием и навеянных этой картиной… Надеюсь, моя сказочка не окажется плагиатом…

Еще не названная сказка. (Копия будет находиться и в моем дневнике, не обессудьте, ведь написал то ее я)

Англия славится своим свинцовым небом и непроглядным туманом. Солнце радует англичан редко. Наверное, именно поэтому у англичан существует такое множество мрачных легенд. Наверное, именно из-за присущей Англии мрачности я переношу действие многих известных мне детских страшилок и сказаний именно на эту землю. Многие из вас читали Майн Рида. Кто-то помнит его «Всадника без головы». А кому-то нравится «Легенда о Сонной Лощине» Вашингтона Ирвинга.
Я же однажды своими собственными глазами видел рыцаря в старых доспехах на гнедом жеребце мерно бредущего в туман. Хромой на ногу конь нес своего казавшегося заснувшим седока. Прожорливый конь подходил к одному кустику, щипал траву и, немного прогнав голод, отправлялся дальше в туман. Меня поразило облачение рыцаря. Признаюсь, о рыцарях и поединках, об Экскалибуре и Короле Артуре я узнавал вечерами от мамы или дяди. Последний заходил к нам редко и все чаще после того, как я шел спать.
Я стоял как зачарованный, а когда конь со своим наездником полстью скрылся в тумане, со всех ног побежал домой. Мама как раз пила чай на веранде. В гостях был дядя. Я скороговоркой рассказал что видел. А дядя усмехнулся в бороду (у него была пышная черная борода, кое- где ее атаковала седина, но во всех остальных отношениях он выглядел даже очень молодо для своих лет) и со зловещим видом поведал мне историю о рыцаре, скитающемся в тумане. Ее я и постараюсь вам пересказать теперь.
В те незапамятные времена было много войн. Много сражений. Однажды отряд одного очень известного герцога попал в засаду. Герцог перебил всех разбойников. Кровь текла ручьями. Заливала лицо Герцога через забрало. На поле боя меж трех сосен остался стоять только этот герцог, опираясь на свою клеймору. Много людей погибло, а земли не видно было под толстым слоем тел.
Герцог вытер свой меч о рубашку какого-то мальчишки, которого, не задумываясь, зарубил, и вскочил на коня. На поляну меж трех сосен начал накатывать плотный холодный туман. Герцог был так изможден битвой, что пустил коня самого выбирать дорогу и тот повел его в глубь тумана.
Время тянулось необычайно медленно в тумане. Но вскоре с рыцарем поравнялся другой всадник. Со стороны казалось, что кобыла его была только что из могилы. Бока ее были обглоданы червями. Копыта потрескались, а в щелях забилась могильная пыль. Из ноздрей и правой глазницы то и дело вылезал длинный червячок. Второй глаз лошади заволокла белая муть.
- Рыцарь без страха и упрека, куда путь держишь, откуда бежишь?
Герцог успел заснуть, убаюканный туманом и неприятный голос смерти, ехавшей теперь справа от него, заставил его проснуться. Мурашки пробежали по спине.
- Кто ты? – в горле было сухо, и язык плохо его слушался.
- Смерть. Тебе не надоело еще ехать? Может, остановимся, присядем под тем деревом, мой бурдюк наполнен прекрасным вином, а в сумках полно еды. Ты голоден?
Рыцарь действительно устал. Его мучила жажда, а в желудке заурчало. Но растревоженный необычной встречей рассудок кричал ему изо всех сил: «Смерть! Ловушка! Не поддавайся!»
- Пойдем со мной. Ты же так устал. Остановись и отдохни. Тебе было предначертано умереть в том сражении…
-Не слушай костлявую, рыцарь! Что ее вино и фрукты, вино давно высохло в ее бутылках, а снедь сожрали черви! Ты же не собираешься умирать?!
Второй голос принадлежал дьяволу, нагоняющему путников. Он проворно перескакивал в своем козлином обличье через сучья деревьев. В руках он нес знамя, а рядом бежала гончая. Псина нагнала коня Герцога, ловко пристроилась под брюхом животного так, чтобы конь не замечал ее.
- У тебя не осталось времени, Рыцарь. Твоя жизнь подошла к концу. Иди же в мои объятья, о храбрый рыцарь. Твоя жена теперь на другой стороне Стикса, она умерла от родов. Она ждет тебя.
И смерть извлекла из просторного рукава большие песочные часы, песком в которых были мгновения жизни рыцаря.
- Женщины не стоят того, чтобы губить свою жизнь. Я могу перевернуть твои часы жизни.
Существо, страшно напоминающее козла, вставшего на задние копыта, с огромным рогом на голове и пылающими огнем глазами, стараясь не касаться всадницы, едущую по левую руку рыцаря, толкнул пикой, завершающей его знамя, верхнюю панель песочных часов. И они сделали пол оборота. Низ поменялся с верхом. Теперь в верхней части часов было больше песка, чем в нижней.
- Тем более у тебя есть сын! Здоровый и крепкий мальчуган. Продолжатель рода! Но ты мне теперь обязан, не забывай. Я расскажу менестрелям о твоих подвигах, чтобы юноши, наслушавшись их песен, неслись на встречу приключениям! Чтобы кровопролитие не прекращалось! Ты преуспел в этом деле. Скольких ты разлучил с жизнью? Тебе, между прочим, костлявая, лишнюю сотню душ пригнал.
Черт толкнул костлявую всадницу пикой в плечо, та обернулась и грозно посмотрела на него пустыми глазницами. Взгляд Смерти был страшен даже для падшего ангела.
- Подумай рыцарь, неужели сделка с дьяволом, предательство своего бога и ужасные пытки в аду лучше того, что предлагаю тебе я? Смерть и покой. Я не могу даровать тебе прощения, но сделкой с этим бесовским отродьем ты лишь усугубишь свое положение. Одумайся!
- Чего тут думать? Она предлагает тебе сдохнуть прямо сейчас, заколоть себя собственным мечом. А что говорит твой бог о самоубийцах? Прямиком в ад! Прощение? Перед кем? Не смеши мои копыта. Я предлагаю юридически полноценную сделку. Одним из пунктов которой будет оговорена дальнейшая жизнь. Жизнь или смерть. Правда, стоящая размышлений дилемма? Куски гнили и обглоданные временем кости или виной рекой, женщины, их пышные юбки и запретные плоды интимных связей с ними, власть, богатства и безграничная сила!
- Помни, рыцарь, за все придется платить. Тебе наскучат потехи, а долг перед сатаной будет безграничен. Ты станешь марионеткой в его руках. Когда ты перестанешь чувствовать вкус вина, когда любой, даже самый вкусный, плод станет для тебя пресным, когда ни одна женщина не сможет утолить твою жажду,… тогда ты будешь мечтать о покое, который дарует тебе Смерть.
Туман начал рассеваться, представляя взору всадника видения. Страшного вида замок на холме. Искореженные, будто согнутые невыносимой болью, деревья вокруг. Черное, не ночное, а затянутое непроглядными тучами, небо над головой. Тысячи людей. Кто-то гниет в казематах. Других доводят до исступления палачи в камерах пыток. А третьим отрубает головы гильотина.
- Во всем это можешь стать виновным ты, рыцарь…
Видно, рогатый повелитель преисподней понял, какими видениями потчует всадника Смерть. Гончая цапнула за ногу коня Герцога, тот заржал, поднялся на дыбы и, не разбирая дороги, поскакал, куда глаза глядят. В спину Рыцарю неслись слова Дьявола: «У тебя есть время поразмыслить над моими словами. Ровно столько, сколько песчинок осталось в этих часах».
С тех пор силуэт всадника на хромом коне можно увидеть в тумане, можно услышать ржание его коня и цоканье копыт. Он так и бродит, ожидая приближения смерти, либо возвращения искусителя. А туман, который окружает его, не пропуская солнечные лучи, стал чистилищем для этого всадника.

Один, другой хозяин - ты перчатка!
Без воли, без морали, но с душой.
И ложь твоя мне так сладка, что гадко...
Но в этот раз я увлечен другой.

Ты присягнешь на верность без оглядки,
Лишь пальцем помани и ты в объятьях сна.
И в мыслях у меня рождаются догадки
Чрез сколько рук, перчатка, ты прошла.

Нещадно бьет судьба тебя, перчатка.
Не ищешь оправданий ты себе.
И жизнь твоя сложнейшая загадка,
Как жаль не разгадать ее тебе.

Сегодня ветер с севера подует,
Ты окунешься в мир из грез.
Весь этот срам нам положение диктует,
А ты пытаешься прожить без слез.

С дождливым утром сыграть в прятки,
И воплотить мечту в делах
Он сможет, лишь убрав перчатки
И перестав сидеть в кустах.

Как мир смешон в своем порыве,
Все почему-то жаждут убежать.
Но он погибнет в адском взрыве,
Других стараясь убеждать.

Перчатка, ты права, я жалок.
Ты королева, я лишь паж.
Но мой язык с остротами так колок,
Я не смогу исполнить твою блажь. (Что хоть зеленкой его мажь.)

Я помню время, ты клялась,
Клялась ты мне так часто плача.
Карета жизни все неслась,
Твои слова не много значат.

Сегодняшний стишок:

Огонь наркотически сонных глаз.
Соколиный взгляд, истребленных глаз,
Отдавших частичку - сиянье в топаз.
Ярко красный топаз - мутный смерти лаз.

Слышен звук, не поднять мне рук.
Провалился я в сон Морфея.
Я не вынесу этой безликости мук.
Все, что вижу я, кажется злее.

Разглядеть позабытое чудо в окне
Мне сложнее, чем мыслить яснее.
Разум мой заблудился во тьме,
Не ищу,(пауза) без него веселее.

Все вокруг надоело терпеть,
В воздухе носятся сонные мухи.
Мир вокруг начинает смердеть!
Появляются новые слухи…

Вы, месье, перестаньте храпеть,
Ты, юнец, перестань зубоскалить.
Вы еще не успели вспотеть,
Но себя вы готовы прославить.

Зажигаются в плошках огни,
То рабочий народ отдыхает!
На плите плесневелые щи,
За окном псина черная лает.

Закрываю окно хмурых дней,
Открываю забытое время.
Мир иллюзий мне все же родней,
Чем тоски непомерное бремя…

написанный после 14.01.07, точнее и не вспомню уже. Неказистый, в некоторых местах даже мне не понятный. Но я был всегда против абортов. Поэтому пусть живет.

Танцующий с огнем.

Сегодня ты танцуешь, весел.
А завтра голову ты набок свесил.
Сыграл в азартную игру с судьбой,
Ей сладострастье, тебе бой (и боль)

Ты, как и все, идешь по кругу,
Шаги твои слагаются в дугу.
Подашь сегодня руку другу,
А завтра для диктатора подпругу
Найдешь в знакомом образе вещей.
Так не корми ж собою вшей!

Сегодня они власть держащие,
А завтра – собаки скулящие,
И кошки к руке бежавшие,
Потому почему-то кусавшие,
Ту руку, что корм подает.

А ты не стоишь, но ведаешь
Какими окружат нас бедами.
И руку ты им подаешь…

Удел твой быть вечно закруженным
В танце печальном, задушенном.
С правдой, закрывшей глаза,
Вокруг погребального домика,
На теле погибшего комика,
Вальсировать до утра.

Ты падший
Наплыв одиночества.
Увядший
Обрывок пророчества.
Забытый,
Но все же родной…


Подумал, что создавать новую запись для маленького стишка - тратить место зазря. Поэтому дописываю его сюда. (5.07.07)

Нет места для добра и зла,
Сосуд порочности иссушен.
В углу стоит одна метла,
Поток сознания разрушен.

Ушли былые времена,
А счастье с грустью неразлучны.
Идет она ко мне одна,
Ей горести и радости сподручны.

И крепнет в сердце пустота,
Не увядают листья веры.
Когда-нибудь свернет она
В мои обьятья сизой сферы.

И вот еще один:

Безвольная рабыня отраженья,
Сейчас задумаешься ты,
Откуда у меня сие судженье.
Куда заводят нас мечты?

По водостокам труб чугунных,
За гранью реальности людской,
Бегут остатки дней разумных.
Быть может, к голове чужой.

Забыто было все на свете.
И свет не властен над тобой
Зачаровали отраженья дети,
Нам не пробить барьер людской.

Все мы, занимаясь чем-то, пытаемся сконцентрироваться на данной проблеме. Если мы смотрим, то фокусируем зрение. Когда слушаем, то стараемся распознать звук, угадать что его издает, скрипка или виолончель. Быть может неуместные примеры, но я смотрю на это именно так.
Ты берешь чью-то руку. Что ты хочешь почувствовать? На что акцентируешь внимание? Но как только рука оказывается в твоих ладонях, ты чувствуешь ее. Чувствуешь ее тепло, быть может, влажность, или наоборот сухость. Чувствуешь упругость кожи, а может, замечаешь, что каждый твой сустав подобен шарниру, но устроен сложнее. Ты отвлекаешься.
Меняешь точку приложения своего сознания. Но, изменив точку зрения, ты не меняешь глазные яблоки, которыми смотришь на проблему. Ты оставляешь те же рецепторы, просто смотришь под другим углом.
А люди вокруг восхищаются тем, что ты можешь моделировать эту проблему. Воссоздавать в голове и вращать вокруг ее собственной оси. Но ты ведь просто смотришь на предмет. Он остается неизменен. Иной раз то обостряя зрение и придвигаясь ближе, то наоборот расфокусировавшись, картинка перед тобой получает ясность. Ты приходишь к этой ясности либо сконцентрировавшись на проблеме, либо наоборот ловя все мельчайшие детали вокруг нее - на ней, под ней, с той стороны, которую ты не видишь, но можешь мысленно представить…
А проблема на самом деле не распространяется лишь на тот спектр, к которому является чувствительно твое око. Конечно, существуют и такие проблемы, которые укладываются лишь в этот спектр, но мы то не можем этого утверждать. Мы то не видим высокочастотных излучений. Но мы научились их фиксировать. Фиксировать с помощью других приборов.
Так и для рассмотрения своей проблемы ты пользуешься определенными инструментами.
Человек наделен сознанием. «Я мыслю, значит, я существую». Полет мысли не ограничивается ничем, кроме тех рамок, которые определяем мы сами. Значит ли это, что мы сами ограждаем себя от бессмертия? Еще раз прошу прощения за мои скачки через мысль. Если фразу воспринимать от обратного, то можно выстроить ее так: «Я существую, пока я мыслю». Если фантазия по сути своей безгранична, то и потолка мыслей ни ты, ни я достичь не сумеем. А не вытекает ли из этого то, что сознание бессмертно?!
Человек придумал себе основной инструмент – логику. Неоспоримое доказательство. Последовательность суждений, которые вытекают из основной мысли. Отталкиваясь от фактов мы строим логические цепочки и выстраиваем все имеющиеся у нас сведения в одну линию. Раскладываем по полочкам. Упорядочиваем. А после начинаем разбираться со всеми ними вместе и по отдельности. Мы мыслим логически и приходим к определенным заключениям.
Но что, если мы не обладаем достаточным количеством фактов? Лично я представляю себе это ниточкой, которая заканчивается где-то в темном углу. Это только я думаю, что смотрю в угол и пытаюсь сквозь тьму разглядеть нить. А для кого-нибудь другого я смотрю в смежный с моим тетраэдр (полый куб, сфера, бесконечно близкая к идеальной), в котором тоже находится переплетение нитей. А для другого нет никакого угла, там все сглажено.
Бывают случаи, когда нет даже самой нити. Конструкция вполне обходится и без нее. И нас ничто не наводит на мысль о том, что чего-то не хватает. Наша конструкция кажется нам вполне уместной и идеальной. Но если бы мы могли видеть сквозь ту тьму, которая окружает все эти переплетения нитей логики, которые мы сплели, то могли бы увидеть нечто… Но наш глаз не восприимчив напрямую к волнам УКВ диапазона.
Есть люди, способные перескочить эту темноту, распороть несколько ненужных нитей и сплести несколько конструкций. Нашу и ту, которой мы еще не знали. Их называют гениями. Но сами они признаются, что делали свои открытия интуитивно, либо же долго шли к ним, не отвлекаясь ни на что другое. Либо большой прыжок в темноту, либо много маленьких шажков в темноте с керосиновой лампой в руке. А есть ли люди, которые не нуждаются в свете?!
***
Айзек бродил по территории больницы третий вечер подряд. Медсестры начинали беспокоиться. Были случаи, когда больные вели себя не адекватно. Больные на то и больные, что им положено вести себя неадекватно и либо составлять угрозу для общества, либо быть настолько отрешенными от мира, что не воспринимать общество вовсе. Айзек был из второй группы. Но сейчас он слишком пристально вглядывался в окружающий мир. Приставал с расспросами к медсестрам. Говорил гадости медбрату. В общем, вел себя совершенно не так, как всегда. Не сидел тихо в углу и не бубнил что-то себе под нос.
Рассказывали, что был случай, когда больной с маниакально депрессивным психозом сбежал из своей палаты. Долго скрывался на территории больницы. Расчленил собаку, заточенной ложкой. Подговорил еще трех больных к некоторому подобию бунта. Его угомонил охранник Валерка. Поговорил, пригрозил. Тот присмирел, и больше таких случаев не было.
Но тот был буйным. Айзек же вел себя так впервые. Он подбегал к другим больным, что-то начинал им рассказывать, иногда бурно жестикулировал. Но, видя в их глазах полное непонимание, возвращался в свой угол. И каждый вечер ходил кругами. Комплекс был небольшим, и обойти его вокруг можно было за четверть часа медленным шагом. На третий день за ним уже не ходили по пятам, а просто сидели и ждали, когда он появится из-за угла. Ровно пятнадцать минут. Он ни разу не задержался более чем на пол минуты.
Вот показывалась его начинающая лысеть голова, потом тощая шея, а за ней и узкие плечи. Выглянет, осмотрится и аккуратно так, будто крадется, ведя пальцами правой руки по стене, выходит из-за угла. Посмотрит в твою сторону, улыбнется, остановится. Будто думает, подойти к тебе или ты укусишь. Будто за собак людей держит. Вроде та и дружелюбная, а вот к этой подходить не надо – цапнет. Потом решается.
Подходит, застенчиво так, закурить просит. Кто курит – достает пачку, он отказывается. Говорит мол, завязал. Зачем тогда просил? Вот так стоит человек и недоумевает, а Айзек и начинает говорить. Говорит взахлеб. Даже не переводя дыхания. Слово за слово. Со временем его дыхание учащается, а речь ускоряется. Вот он уже почти кричит, тараторит, задыхается. Его не понять. Но если самому к нему подойти, то почти рассудительный собеседник. Даже поговорить спокойно можно. А главное, выслушает всегда. Иной раз и совет дельный даст.

-Приходят к нему за советом по семейной жизни. В карточке записано, что последние три года психоаналитиком, психологом, как по мне, так нет разницы, был в местной части. Да оттуда его и забрали к нам, – сказала заведующая отделением.
-И что, действительно помогает?
-Еще как, то с чем работаешь долгое время, просто так из головы не выпадет. А вообще людей он понимает. Насквозь их видит. Будто знает, чего ты хочешь. Подойдешь к нему, он обернется и таким успокаивающим мягким голосом начнет… Такие истории красочные рассказывает. Его молоденькие практикантки слушать ой как любят. Ни одной истории он дважды еще не рассказывал….
-А давно он здесь лежит?
-Молодой человек, вам так нравится перебивать? – явно заведующая любит полное подчинение и послушание, шаг влево, шаг вправо – расстрел. – Привезли его сюда меньше года назад. Но ни разу он не повторился.
-Так вы говорите, что он часто рассказывает… эм… он рассказывает истории из жизни или сочиняет? Но мне говорили, что он почти ни с кем не общается. И на контакт начал выходить только три дня назад.
-Ну да, бывало он в углу сидит, к нему подойдешь, а он так посмотрит на тебя и молчит. Это, Настасья однажды ночью ко мне прибегает, я тогда на дежурстве была. Говорит, мол, заговорил. Когда его только привезли, он же больше месяца молчал. Я сама посмотреть пришла. А он никакой. Молчит все так же. Это потом уже я заметила, что Настасья с практикантками к него в палате вечерами собираются. Потом рассказали.
-Понятно. Но что же тогда странного в его поведении, если он постепенно выходит из «ступора», то это признаки выздоровления…
-Он воет по ночам. Как волк воет, ей богу. На прогулке увидит тебя, постоит. С ноги на ногу переминается пару минут, потом подойдет, обнюхает и начинает чушь всякую нести. Потом кричит и с бешеным взглядом бросается бежать. А на охранника однажды с кулаками полез….
***
Если вы почувствовали себя плохо. Измерили температуру, а она оказалась чуть выше тридцати восьми, то это явный признак того, что вы серьезно заболели. Но как себя лечить, если вы не знаете, чем больны? Было бы совершенно не правильным заключить, что вы все-таки просто простудились. Высосать пару пастилок от кашля и лечь, закутаться в одеяло и уснуть. Но и не правильным было бы сбивать температуру с помощью разных жаропонижающих. Это может быть и вирусное заболевание.
Ваш организм немного сломался. А температура, это даже не сигнализация, это побочный эффект самолечения организма. Было время, когда не было у человека под рукой такой уймы препаратов. Если повезет, то придет знахарка, напоит каким-то отваром, да спать уложит. Ты проспишь несколько суток, да здоровым проснешься. А теперь человек вполне может управлять течением своей болезни. Надо встать и пойти на работу, растворит порошочек в воде, выпьет и жара как ни бывало. Во время болезни пить надо много, особенно хорош малиновый чай. Выпьешь кружечку, пропотеешь, температура то и снизится.
Только если забросишь все. Лечиться перестанешь, то все еще хуже стать может. Осядет инфекция в жизненно важных органах, и помрешь молодым. Тебе это надо? Никому не надо. Поэтому и рекомендуют при первых симптомах болезни обратиться к врачу. Вызвать скорую помощь, если сам дойти не в состоянии. Тебя посмотрят, выпишут лекарства и ты выздоровеешь….

Долгое время никак не мог заставить себя сесть и начать писать. Оказывается это сложно. Оказывается, нужно приучать себя. Но сколь волка не держи дома, все равно домашним не станет.
ЗА последние несколько дней столько мыслей посетило мою бренную голову, что все их я уже и не упомню. Ночами, борясь с накатывающим жаром и приближающимся холодом, в голове прокручивал три сюжета. О которых вам сейчас и буду повествовать.
Первых два будут моим сном, сном о сознательном и случайном.
***
-Эй, пацан, поди сюда. Да, ты, ножками делай.
Он сидел на спинке скамейки, бесцеремонно поставив ноги на сиденье. Сложно описать человека, глазами которого ты смотришь на мир. Тем более, зеркала под рукой не было, зачем портить повествование? Я продолжу.
-Парень, хочешь заработать?
А вот паренька, которого я подзываю, приманиваю, я вижу очень хорошо. Чумазое лицо с невероятно взрослыми, но еще не нашедшими свой путь глазами. Маленький, худой, одна кожа да кости. Какая-то прожженная пеплом от сигарет(не поверю, что исками от костра) тельняшка, рваные кеды, спортивные штаны, размера на два больше чем надо, затянутые на поясе куском бечевки. Унылое зрелище. Грязный оборванец.
-Нууу, смотря че делать надо.
Осторожничает, боится. Редко просто так на улице предлагают что-то приличное. Но еще не то время, когда ему стоит бояться даже теней.
Сегодня хмурый денек. Но сквозь тучи пробиваются лучи яркого солнца. Я перевожу взгляд на девушку, неспешно прогуливающуюся по аллее. Она мне чертовски нравится. Наверное, я провожаю ее взглядом не первый раз или же слежу за ней глазами уже долгое время. Не знаю. Она пленила все мои мысли.
А он - смышленый парень, проследил мой взгляд, оглянулся. Буркнул что-то себе под нос. Вовремя выбив меня из ступора. Еще чуток и он ушел бы.
-Дело простенькое. Видел девушку. Пробеги мимо. Выхвати сумочку…
-Ты че, казел, совсем с дуба рухнул? Белены объелся? Я на такое не подписываюсь.
Видно принял меня за кого-то из органов или за подставных, как же его убедить?
-Не дрефь, я не мусор. Ты выхвати, побеги. Я с криками догоню, рвану за плечо, ты испуг изобрази, руки разожми и наутек. Я тебе сотню дам.
Не верит. Но соблазн велик. А может по виду на мента не тяну.
-Две, согласен? Я девушку потом успокою.
-Странный ты, путей легких не ищешь… по рукам. Деньги вперед.
И протягивает свою немытую ручку. Деловой. Достаю бумажник. Старенький, тоненький, потрепанный в уголках. Но кожаный, качественный. Деньги есть. Даю ему три. Говорю что-то вроде «на мороженое» и встаю с готовностью. Опрокидываю бутылку пива, стоявшую возле ноги. Повезло – пустая.
Мой соучастник и импровизированный бандит (хотя чем еще можно прожить на улице., кроме как мелким рэкетом и карманными кражами?) сделал свое дело как нельзя лучше. Я бежал за ним не долго, в два прыжка поравнялся с ним. Хотел было, навалиться на него всем телом, но вспомнил о чем договаривались и лишь рванул сумку на себя. У маленького бандита только пятки сверкали. Хорошо, что народа было мало, никто не погнался за неудачливым воришкой дальше. А я вернулся к девушке. Ее глаза, заполненные еще не скатившимися слезами, были прекрасны. Когда я приблизился, взгляд прояснился. Она обрадовалась.
-Ваша сумочка. Меня Олегом зовут.
-Оля... Спасибо.
Она ошарашена, совершенно сбита с толку. Наверное, это все кажется романтичным.
-Извините, Оля, но я так хотел с вами познакомиться, что подговорил этого маленького бандита «напасть» на вас.
Непонимающее выражение лица, напряженный взгляд. Ее радость сменяется гневом. Пылкая, страстная. Изменчивая и неповторимая. Она бросается на меня чуть ли не с кулаками, но гнев проходит. Наверное, у меня успокаивающий голос. Я предлагаю пойти в кафе. Мы долго сидим, говорим о чем-то. А потом, потом мимо меня проносятся года. Одно событие за другим. Крепкие отношения. Свадьба…
«Меня зовут Олег», - но меня ведь звали иначе… Какая разница как я ей назвался? Тогда у меня еще не было имени. Тогда я не был собой.
***
Солнечный день. Я широкими шагами перехожу с одной лодки на другую. С носа на корму. Лодки пришвартованы к невысокой бетонной пристани. Железные цепи не дают им отплыть. А я шагаю. С кормы на нос, с носа на корму другой лодки. Солнце припекает. В сквере поют птицы. Но никого поблизости нет. Мой рост почти два метра. У меня загоревшая кожа и длинные музыкальные пальцы, наверное, я пианист, мне так кажется. Я о чем-то думаю. Стоит и мне самому узнать над чем сейчас размышляю я сам. Простите за каламбур, но это ведь мой сон и явь одновременно. Приближается последняя лодка у пристани, а я так поглощен своими мыслями, что даже не замечаю того, что она не привязана. Я делаю шаг с носа предыдущей на корму самой крайней лодочки. Замираю, наконец-то я пришел к какой-то совершенно потрясающей и неповторимой идее. Как вдруг нос лодки не выдерживает моего веса. Лодка начинает переворачиваться. Нос ее уходит из под моих ног, а корма своим тяжелым бортом припечатывает меня по затылку. Я падаю. Не знаю возможно ли такое, но от удара я потерял сознание, а очнулся когда на небе начали появляться звезды.
-Звезды….
Он, то есть я, но теперь это определенно больше он, чем я. Просто изменилась точка зрения, угол видимости и все происходящее тоже поменялось. Он не знает ничего о собственном падении, а я знаю почему он оказался в лодке. Он видит звезды, а я вижу его поднимающего голову и осматривающегося по сторонам. Все стало шиворот на выворот и он стал не столь мной, сколько собой.
-Где я?
Сидит человек в лодке, а голова у человека гудит. Лодка посреди реки, а на затылке шишка болит.
-Это кто ж меня так? Вор какой сзади тяжелым чем огрел? Да нет вроде, документы и деньги на месте. Все при себе. Солнечный удар? Да не бывает таких шишек от солнечных ударов.
А теперь я совершенно не контролирую ситуацию. И раньше я ее не контролировал, но сейчас, когда я записывал в этот блокнот, я вспоминал, а вот с этого момента я уже ни коим образом не влияю на этого человека, который перестал быть мной.
-Что же произошло?! Ньютона ударило по голове яблоко, а меня что?! Я ничего не помню! Я забыл свое открытие! Ах, голова ты садовая. Это ж надо так опростоволоситься то… э-эх, и все почему? Дернул меня черт по этим лодкам прогуляться, чай не маленький мальчик…
Странный это человек. Сидит в лодке посреди озера и разговаривает сам с собой ночью. Если бы говорил с кем-то незримым и бестелесным и днем, то это был бы шизофреник, либо глубоко верующий человек. А тут ночь. А водная гладь так безмятежна. Полный штиль. И вроде же в такое время спят люди и видят прекрасные сны, либо заняты. Но заняты чем-то лирическим. Мечтают, строят замки, пишут… Да, безусловно, есть и такие, кто разгружает вагоны, но они заняты общественно полезным делом, а есть и те, кто в порыве страсти скатывается с кровати…
А этот человек все равно самый странный из всех людей. Он сидит в лодке на середине реки и ругает сам себя. Притом сам он не виноват. И я это знаю, но не знает он. Но я то ему сказать не могу, а он не может меня услышать. И вот так вот и выходит…
***
Не могу удержаться от вопроса, что вы об этом думаете? Безрассудство, но безрассудство спланированное или случайность, но приписывают ей обдуманный поступок другого?
***
Сон прерывает кашель. Резкий, сухой. Заставляющий сжиматься клубком, подтягивать колени к груди и судорожно двигаться в такт порывам, лающий кашель охватывает меня. Разрушает иллюзию ночи. Стараюсь восстановить дыхание, сдерживаю себя. И кашель на удивление быстро проходит. Сон еще не покинул меня. Но и погрузиться глубже я уже не могу. Ночной позыв мочевого пузыря. Приходится просыпаться. Сознание начинает пробуждение. Что вы делаете, чтобы проснуться? Я лично открываю глаза, не всегда. Иногда сознание приходит само, а иногда сначала открываешь глаза.
Но я не могу разлепить веки. Их что-то держит. Слепота? Я ничего не вижу?! Что с моими глазами!?
Тру веки руками, пытаюсь их разлепить. Сонное состояние не дает панике отобрать последние ниточки управления у сознания. Паника есть, но она где-то там, выходит из сна, так же как и я. И я лежу на кровати и скулю. Скулю как волк, попавший в капкан. Страх?! Безысходность?! Предупреждение?! Я знаю, что меня никто не услышит. От этого мне горько. От этого я вою. Вою я потому, что так вызывает на бой моя душа мое одиночество…
Ноги сами знаю путь к ванной. Стоило лишь полностью проснуться. Дать сознанию вернуться в тело. Дать полный контроль. Опираясь на стены, нащупывая руками ручки дверей, я добираюсь до умывальника. Включаю воду. Промываю глаза. Все в порядке. На меня смотрит два красных, уставших ока. Красные веки. Белый гной в уголках глаз. Смыть. Смыть, смыть… Завариваю чай и промываю глаза чаем. У меня уже был однажды конъюнктивит. Тогда я был предупрежден. Я был совсем ребенком, лежал в больнице. А сосед по палате рассказывал о том, как впервые испугался, когда подцепил глазную инфекцию. Он рассказал, как проснулся и подумал, будто у него нет глаз. Я не знаю, какой сон ему снился перед этим. Но когда я через пару недель после выписки проснулся ночью со слипшимися от гноя глазами. Я сразу все понял, позвал маму, и вместе мы промыли мне глаза. И сейчас у меня ничуть не колотилось сердце, даже когда я спрашивал сам себя - боюсь ли я ослепнуть, - я честно отвечал себе - да, боюсь. Боюсь так же сильно как потерять руку или ногу. Быть может даже сильнее. Но это не навящевый страх. Его можно перебороть. Но ту ночь с размышлениями и снами я запомнил и сейчас описываю ее на чистом листе бумаги во всех подробностях, стараясь не упустить основного.

Пол ступни правее, всего пол ступни правее… Я лежу на песке арены. Облака бороздят просторы неба. Они плывут по небу так же, как я мог бы сейчас плыть под парусом. Одно, второе… Дьявол, сбился. Рука зажимает рану в боку. Боль еще не пришла. Левый бок пульсирует, а вместе с кровью, вытекающей из раны, уходит и частичка… Облака, как все-таки важно сосчитать их все!.. Двенадцать, тринадцать… а где первое? Оно проплыло много вечностей назад. Я пытаюсь считать мгновения? Тогда для этого лучше подойдут песчинки… Тигры, выпущенные из клетки, а вот и еще одна песчинка. Еще одно маленькое зернышко мироздания… Одна, две, три, четы…ре… Левый бок весь горит. Агонизирующая пульсация, хочется сжаться всем телом. Песок попадает в неглубокие царапины. Как хорошо, что это всего лишь песок, как хорошо, что соляные копи далеко… Зерна, зерна сознания. Всего лишь песчинки. Еще одна песчинка. Вторая, третья, четвертая, пятая, шестая, седьмая, восьмая… сбился. Говорят, если у тебя хватит фантазии, чтобы придумать что-то с маленьким зернышком, то ты способен перевернуть мир. Маленькое зернышко – точка опоры, которой так просил древнегреческий философ. «Дайте мне точку опоры, и я переверну мир» - у меня есть точка опоры. Но я ничего не хочу, кроме… Перед глазами все плывет. Всего пол ступни правее… Пальцы теряют чувствительность. Я уже не чувствую горячую кровь, вырывающуюся из продырявленного тела. Тело – всего лишь скорлупа. Или скорлупой является сознание… Я считал что-то. Песчинки. Песчинки похожи на облака? Облака плывут по небу, но я не вижу их из-за высоких стен арены. Я вижу зрителей, который начинают садиться. На что они все так внимательно смотрят? Они не похожи на облака. А облака безмятежно плывут по небу, но я их не вижу. Неужели я никогда не увижу облаков? Неужели в моей жизни никогда больше не будет неба? А я так хотел пройтись под парусом… Причем здесь парус и песчинки? Я должен считать песчинки. Они ведь так важны… Одна, две, три, четыре, вот уже четыре стены для маленького домика на лазурном берегу, пять, шесть… детишки бегают и смеются. А может это лишь ведения? Может, я на самом деле лежу сейчас в двухстах шагах от своего дома, у меня сердечный приступ, а мои дети в ужасе с криками бегут звать на помощь? Может, я прожил жизнь и мне больше нечего терять… Песчинки… Я лежу на арене под палящим солнцем и считаю песчинки, я думаю, что это сейчас так важно. А ведь всего пол ступни правее…
***
Приглушенный свет. Игра теней на стене, прохлада южной ночи. Простыни мокрые от пота. Стоны. Мои собственные стоны. Боль. Кто-то сидит рядом. Сидеть с больным, какое это обременяющее занятие. На балкончике появилась чья-то фигура. Мужчина стоял ко мне спиной.
- Лорд Ливиан, ваш друг идет на поправку.
Что за мелодичный голос. Я слышу его не впервые. Как много в нем непознанного: теплота, ласка, смех. Задорный добрый голос женщины, которую я всегда буду помнить. Как бы я хотел услышать ее голос еще раз. Моя сестра пела мне колыбельные, когда я был совсем ребенком. Я не могу различить голос этой девушки и голос сестры, они будто сливаются в моих воспоминаниях. Лорд Ливиан, друг. Мы с Сидоровым придумали ему такое имя, соединили live – жить с английского, так как аборигены разговаривали на очень похожем наречии, и Иван, имя Сидорова. Получилось Ливиан, имя было легко запомнить, Иван, не задумываясь, откликался на это имя, оно было очень созвучным с его настоящим, данным ему родителями два с лишним десятка лет назад. Сложнее с языком и именами было мне. Я не привык к различным Лордам и вообще плохо знал английский. Меня немного раздражала вычурность всех этих вельмож. Поэтому по части переговоров выступал Иван. То есть Лорд Ливиан.
- Да-да, он силен духом, там, откуда он родом людей учили не сдаваться.
Девушка, моя сиделка, оставила компресс у меня на лбу, встала и подошла к Лорду Ливиану. Несколько секунд в нерешительности она стояла, придерживаясь за шторку, в нерешительности выйти на балкон. Иван был неподвижен. Широкие плечи были распрямлены, красивая осанка. Иван смотрел на звезды, а его мысли, кто знает, какими дорогами сейчас скитались его мысли.
- Вы смотрите на звезды?
- Да, там, откуда я родом все другое. И небо и люди.
- Я думала, что небо везде одинаковое. В академии говорят, что меняется лишь положение звезд, а двойная луна всегда имеет три основных фазы. Слияние, разлученные и одиночество. Луны так похожи на жизни влюбленных…
- Вы не поверите, но в том мире, где я родился, есть лишь одна луна, быть может, именно поэтому люди там обречены на вечное одиночество.
- Поверьте, вы не одиноки…
Мои веки закрылись. Я моргнул, но мне показалось, будто это был продолжительный сон. Когда я открыл правый глаз, то увидел, что девушка стоит за спиной Ливиана, она обвила его плечи руками, поцеловала его чуть ниже затылка и уложила свою голову ему на плечо. Две тени на балконе застыли перед моим взором.
***
- Поворот должен быть завершенным. Всегда завершай то, что начал.
- Но…
- Никаких но, никаких не уверен. Мужчина должен либо знать, либо молчать.
- Я думаю, здесь надо было…
- Твои догадки сейчас никого не интересуют. Стукнет шестнадцать, тогда и получишь право голоса.
Сейчас у меня нет прав. Сейчас я никто…
Сон с участием отца превратился в настоящий кошмар. Я видел незавершенный поворот, клинок, стремящийся мне в грудь, свою руку, по дуге отправляющую сталь в горло противнику. Темнота в глазах, падение и множество песчинок. И облака… Небо. В детстве я хотел летать. Хотел стать пилотом ВВС, у меня было прекрасное зрение, а потом… потом, оно начало падать. На первой же мед комиссии, еще в школе, мне сказали, что если я хочу служить, то мне напишут «годен», но по зрению я не пройду в авиа-войска, только как механик. Тогда разбилась моя вторая детская мечта. С первой я живу до сих пор. Она согревает меня холодными ночами. Я знаю, что она осуществилась.
***
В следующий раз я проснулся уже в седле. Закат красил небо в алые краски. Багряные флаги южного государства поднимались на стягах. Мое поражение оказалось маленькое победой, маленьким выигрышем времени. Любая победа является еще и поражением, ведь ты убиваешь. Однажды я встретил бывшего матадора. На корриде матадор убивает быка. Но этот человек объяснил, что бык – его лучший друг, что Коррида, это феерия жизни и смерти. Тогда я еще ни разу не выступал на арене гладиаторов. Я даже не думал об этом. Не представлял, что когда-нибудь мне придется лишать кого-то жизни. Я не знаю, как отнестись к своему поражению. Шрам на левом боку будет всегда напоминать мне о нем. Часто буду вспоминать слова отца. Но я даже рад, что не убил того человека. Все что происходит, происходит к лучшему. Этот гладиатор, получил свободу. А мы умудрились бежать, наверное, Сидоров-Левиан еще раз показал всем, что ораторское искусство куда важнее грубой силы и стали. Может, он подкупил охрану, а может быть, по бумагам я скончался в темнице. А тот гладиатор, который победил, получил свободу. У него появился шанс завести семью, может, он купит на свои сбережения небольшой клочок земли. Здесь почти все люди мечтали о своем земельном наделе. Феодализм. Но в любом случае он получил свободу. Свобода, я не могу придумать ничего, что могло бы быть дороже свободы и любви.
- Ливиан, - я поразился своему охрипшему голосу, - а что стало с тем гладиатором, который ранил меня?
- Он получил свободу, ты освободил его, - своим самым спокойным, будничным тоном начал Лорд Ливиан, - ты завершил то, что начал. Твой клинок рассек бедняге шею. Всем понравился бой. Долго никто не мог понять стоит ли выпускать львов. Я верил в тебя, потом твоя голова упала на бок. Открыли клетки со львами. Тебе повезло, я уговорил стражу накормить львов перед поединком, и они тебя не тронули. Как знал ведь!
Я замолчал. Всегда поражался Ивану, будто у него не было души, и она была одновременно. Будто она то приходила, то уходила, оставляя место холодному как сталь сознанию. Смерть никогда не шокировала его так, как меня…
- Успеешь еще отблагодарить меня, когда пересечем пустыню. Да, с нами поедет Зенара. Она будет ухаживать за тобой во время путешествия…

Уже третьи сутки пропитан идеей тройственности. Атлас мозолит сознание. Прочел "Алеф" Борхеса. Я видел Алеф лишь во сне. Но знаю где может находиться его двойник. Безумно?
Никогда не пробовали открыть книгу на случайной странице и прочесть те строку на которую упадет взгляд? Если да, то вы понимаете меня.
Роюсь в лептопе, нужен какой-то знак. Безрезультатны поиски старенького атласа мира. Безрезультатны звонки. Не хватает встряски? Знака.
Видения. Невозможность обряда. Почему? Нет однозначного ответа. Во мне до сих пор есть какое-то зерно, а может и целая часть меня. Зеркальная гладь озера. А ведь зеркало Мерлина - точка входа - Алеф.
Почему же Алеф? Вымысел? Ни в БЭС, ни в "Мифах народов мира" нет ни слова упоминания об этом. Всего лишь выдумка писателя? Тогда он восхищался бы своим творением, но он пишет о том, что видел лишь подделку, но верит. Коэльо - "Алхимик". Разве нет схожести? Поиски истины. "Единственная" Ричарда Баха.
"Правоверные же мусульмане, приходящие в мечеть Амра в Каире, прекрасно знают, что вся Вселенная заключена в одной из каменных колонн, окаймляющих центральный двор..."
Мое же мнение несколько иное. В древности считалось что по реке можно добраться куда угодно. Река жизни приведет путника к цели. Река может провести к Алефу, провести сквозь него.
Вспомните синтез антиматерии и последующую аннигиляцию...

Скажешь уйти - уйду,
Скажешь, прости - прощу.
Я не игрушка и не раб,
Я лишь с тобою слаб.

Тебе понравится - люблю?
А не по нраву я - сбегу.
Марионетка? - Нет, не раб.
Назад не пячусь словно краб.

Ты счастье спросишь что такое?
Ненастье вечное, больное
Или величие вершин,
Где нет ни мрака, ни сардин?

А кто-то скажет счастье - это
С подругой гулять до рассвета,
В полете в любви признаться
И никогда не расставаться.

Но это, прости, мои мысли.
Они как опавшие листья.
То осенью все увядают,
Но летом опять расцветают.
11.06.07
***
Вдогонку к свежему листку
Я приложу уже давнишний,
Но не подумайте, не лишний,
Стишок, отправленный с мобилки,
Но не наколотый на вилки,
Лишь другу одному...
(Стих писался в качестве смс знакомой, которую я никогда не видел, и навряд ли увижу. Надеюсь, этот стих принес ей то, чего ей не хватало в те темные зимние северные ночи, когда люди сидят в одиночестве дома. Посвящается «Муренку».)

Смотри вперед, а не назад -
Узнаешь кто твой друг.
Шагни и обернись назад -
Услышишь сердца стук.

А снимешь маску, смоешь грим -
Узришь надежды лик,
В чужих глазах увидишь блик,
Способный к чудесам.

Надеюсь я, ты все поймешь
И не забудешь строф,
В которых я раскрыл любовь,
И смехом их зальешь.
19.11.06
***
Окончен бал, понурив плечи,
Ты возвращаешься уставшая домой.
В домах повсюду гаснут свечи,
А ты идешь от них долой.

Вот дверь открытая, порожек.
Заходишь, голову склоня.
Напротив демон, но без рожек.
И ты идешь к нему, моля.

Весенний вечер, чистый воздух,
Уходят с неба облака.
Взмывают птицы с земли в воздух,
А ты сегодня так робка…

Вот осень, дует ветер.
И желтая везде листва.
Сам лик Земли как будто бледен
И ты летишь, забыв про небеса…
11.10.06

Скажи мне, друг, Кого послали лесом?
Тебя, что силой поражал и страстью,
Или меня, шута, что лапки свесил?

И чем заманен был ты? - властью?
Не потому ль сейчас ты весел?
Какой еще пленили сластью?

Чего же, друг, ты нос повесил,
Али открыл ты путь ненастью?
Слова не обладают весом...