Долгожданная для многих третья часть. Пользуясь случаем, хочу внести коррективы (под воздействием общественности), и заметить, что во 2 части о предмете одежды Бекки следует читать не "трусики", а "панталоны" ;) ((редактировано): кстати, мне совершенно наплевать, решали ли тогда в США уравнения ;) Можете слово "уравнения" по ходу чтения 3 части заменять словом "задача".) Что же касается утверждений, будто быстро освободить от панталон нужное место невозможно, отвечаю: не знаю, как, но мистеру Дженкинсу это удавалось, причем со скоростью весьма большой! Как он это делал, осталось тайной, однако разложенные у него на коленях школьницы и школьники и пикнуть не успевали, как оказывались уже с обнажённой задницей, дрожащей в ожидании грозной руки. Бекки, впрочем, сегодня этот момент уже пережила; тем не менее, каждый раз, когда учитель проходил мимо неё, девочка вздрагивала.
"Это совсем не так, как я представляла себе", - думала Бекки. - "Ах, какая же я глупая девочка! Зачем только я написала Тому эту записку? Нет, сегодня действительно я виновата во всём этом, и я заслужила ту трёпку, что задал мне Дженкинс, так мне и надо, мало мне ещё досталось, что за мысли у меня в голове, ах, я дрянная, гадкая девчонка!.."
Так про себя ругалась Бекки, а пока мысли её были заняты этим делом, урок продолжался. Но слов мистера Дженкинса Бекки не слышала - она сидела, подпирая голову ладошкой, и никак не могла придумать, что же ей делать дальше. Вдобавок злополучная записка всё ещё лежала в столе учителя, и девочка так и не знала, каков был последний ответ Тома.
Мистер Дженкинс постучал по её парте указкой. Он понимал, конечно, переживания ученицы, которую ещё ни разу в жизни не наказывали. И решил школить её, не теряя времени даром.
- Мисс Тэтчер, о чём Вы думаете?
Бекки вздрогнула и боязливо подняла глаза.
- Ни о чём, мистер Дженкинс! - быстро произнесла девочка, не задумавшись над словами.
- Вот как? Ни о чём? А должны думать об уравнениях, мисс Тэтчер, - насмешливо протянул мужчина. - Я ведь говорил, что будет, если Вы будете отвлекаться на уроке?
Бекки знала, что будет, и весь класс тоже знал, что будет, когда у мистера Дженкинса проявлялись в голосе такие насмешливые нотки. Сейчас он вызовет её к доске... возьмёт в руки линейку... и всё время, пока ученица будет решать задание, будет помахивать своей линейкой в дюйме от плеч или ягодиц несчастной. Если школьники надолго задумывались у доски, Дженкинс прикладывал линейку к их задам, и похлопывал, приговаривая: "подумай, подумай хорошенько", чем сбивал ещё больше. Впрочем, справедливости ради, надо отметить, что некоторые ученики, наоборот, чувствуя близость линейки, вспоминали правила и решали примеры куда лучше, чем сидя за партой. Но чаще дело заканчивалось дюжиной ударов и приказанием "остаться после уроков".
- Ребекка Тэтчер, решите-ка нам это уравнение.
Бекки глянула на доску, и в глазах у неё помутнело. Она не знала, как его решать, потому что всё прослушала.
- Ну же, идите к доске, - голос учителя стал строже.
- Я... мистер Дженкинс... простите... я...
- Что?!
- Я не смогу его решить, мистер Дженкинс! - отчаянно выпалила Бекки.
Кто-то хихикнул, кто-то удивлённо хмыкнул. Что-то не то творилось с отличницей и пай-девочкой, и сегодня, кажется, ей придётся получить вторую порку за день.
Дженкинс уже отошёл от стола Бекки, и уселся за свой. Из ящика он достал длинную линейку, похлопал ей по ладони и упёр краем в стол.
- К доске.
Бекки шла как на казнь, теперь она уже ругала себя не за те мысли, которые стали причиной её первой порки, а за то, что ругала себя за эти мысли сейчас... В этих запутанных причинах никто не смог бы разобраться, кроме неё; но уравнение на доске оказалось куда запутанней. Девочка взяла в руки мел.
- Итак?
Бекки постаралась вспомнить всё, что она знала. Дженкинс следил краем глаза и периодически постукивал линейкой по столу, но ничего не говорил. Наконец ученица перестала писать и отошла в сторону.
- Неправильно.
- Почему?.. ведь позавчера Вы показали нам этот способ, мистер Дженкинс!!
- Неправильно. Потому что. Этот способ. Не подходит для такого уравнения. Об этом я рассказывал. В то время. Когда Вы, мисс Тэтчер (учитель сделал насмешливую паузу), "ни о чём" не думали.
Бекки понуро опустила голову, пальцы, в которых был мел, задрожали.
- Повернитесь-ка лицом к доске, мисс, и вытяните руки по бокам.
Девочка всхлипнула. Тихо-тихо - потому что нельзя было показать всему классу, который и так над ней злорадствовал сейчас, что Ребекка Тэтчер боится заслуженного наказания. В памяти её всплыл образ Тома, когда он, напустив на себя самый беспечный вид, подходил к стене или склонялся над столом мистера Дженкинса, чтобы получить свою порцию линейки или трости. Она вздохнула и отвернулась к доске.
Учитель примерился, размахнулся и ударил линейкой по выпуклой попке Бекки. Девочка покачнулась и вскрикнула. Следующий удар она постаралась принять молча, и это ей почти удалось, но новая боль полосой охватила ягодицы, и удержаться от звуков девочка не смогла. И ещё один удар - и Бекки схватилась за попу, пытаясь закрыться от линейки.
Линейка коснулась пальцев.
- По рукам хочется получить? Вдоль тела руки.
Бекки послушно выполнила это приказание, а Дженкинс решил продолжить муштру.
- Ещё одна попытка закрыться - начнём всё сначала. Ясно?
- Да, мистер Дженкинс! - ответила Бекки, которая уже усвоила, что отвечать на вопросы учителя нужно немедленно, и лучше всего - утвердительно. Она старательно прижала ладошки к бёдрам, и, закусив губу, вытерпела все остатки положенной дюжины ударов. Закрыться она не пыталась, но вкрикивала, а из глаз катились слезинки.
Всё же Дженкинс оценил мужество мисс Тэтчер, и не стал читать обычных нотаций, лишь коротко приказав ей: "На место!"
Бекки послушно прошла на своё место, и, не успев сесть, увидела перед своим носом указку мистера Дженкинса, которой он снова вооружился. Указкой он ударил по парте, а затем указал на доску и сказал:
- Это уравнение решит Оливер. Вам я бы очень посоветовал посмотреть и хорошенько запомнить, как он это сделает!
Оливер сам был не рад, но с горем пополам решил уравнение, не получив ни единой раны в бою у доски, и отправился на своё место. Бекки в этот раз было некогда даже подумать о полученном наказании - она действительно внимательно смотрела на доску. Потом была история, урок по которой Бекки легко ответила; и чем ближе приближалось время к звонку, тем ярче, казалось, светило солнце над её головой.
Наконец последний звонок прозвенел, и шумная толпа радостно покинула класс.
- Мисс Тэтчер, останьтесь.
На Бекки накатило совершеннейшее отчаяние. Она не выдержит больше ни секунды рядом с мистером Дженкинсом и его ужасными "инструментами"! А между тем, Дженкинс доставал большую, Страшную Ротанговую Трость.
Каждый в школе боялся этой трости, даже и Том, хотя он вечно хвастался, что выдержит хоть сотню ударов! На деле же даже он, оставшись наедине с учителем, плакал, не выдержав злой и кусачей трости - что уж говорить об остальных!
- Видите ЭТО? - спросил мистер Дженкинс у побледневшей девчушки. - Если эти уравнения не будут решены, - учитель положил перед Бекки лист с заданием, - отведаете трости. Решите - так уж и быть, довольно будет и того, что получили уже сегодня. Решайте.
Дженкинс уселся за свой стол и зашелестел бумагами, а Бекки корпела над уравнениями. Но, видно, линейка пошла ей впрок - запнувшись лишь на одном примере, девочка медленно, но верно решила все примеры, да и последний тоже одолела. Она очень хотела вернуть себе пошатнувшийся статус отличницы, да к тому же - прямо перед глазами у неё была страшная трость.
Наконец, последняя цифра была дописана, и Бекки радостно возвестила мистера Дженкинса об этом. Учитель пробежал глазами листок, сравнил ответы, посмотрел способ решения и остался доволен.
- Что ж, мисс Тэтчер, я вижу, сегодняшний день пошёл Вам на пользу.
Бекки сочла за лучшее промолчать.
- Уже шесть часов. Можете идти домой. А, вот ещё что... - мужчина сунул руку в ящик стола. - вот Ваша записка. Забирайте.
Бекки схватила свёрнутый клочок бумаги и, попрощавшись, выбежала вон.
У крыльца школы она развернула листок и прочитала последнюю фразу.
Губы девчонки задрожали, и из глаз полились слёзы, такие, каких не было даже сегодня, ни во время первой, ни во время второй порки.
Бекки плакала.
***
"Знаешь, можешь думать, что хочешь, но я действительно не хочу добавки. Ты сама не знаешь, что это такое! Да где тебе - тебя ведь даже ни разу не шлёпали!" - писал Том.
"Том... а ты знаешь... я видела одну взрослую книгу... ну и девчонки рассказывали... будто бы некоторым девочкам нравится, когда их шлёпают и порют розгой... будто бы им от этого приятно - ну, так приятно, как будто ты покатался на ярмарочной карусели!"
"Никто вас не поймёт, девчонок! Как это может быть кому-то от порки - приятно?! Вздумают же! Нет уж, Бекки, по мне, чем меньше будет розог - тем лучше!"
"Том... А вдруг... интересно... как же это всё-таки! А вдруг мне тоже стало бы приятно?.."
"Ну, нет ничего проще! Опоздай на урок, да не выучи домашнего задания - Лысый так тебе всыплет! Узнаешь тогда, похоже ли это на карусель!"
"Нет, Том! Ты ничего не понимаешь! Вот если бы это был не Лысый... а какой-нибудь мальчик... ну, какой-нибудь такой, как ты, например!!!"
"Никто вас, девчонок, не поймёт! Это же надо такое придумать! Ну, впрочем, мне это вовсе не трудно; приходи сегодня к нашей старой липе в пять часов. И попробуй только опоздай, как ты обычно опаздываешь на полдня - уж я задам тебе трёпку, какую ты запомнишь лучше всякой ярмарочной карусели!
