Я вышел в ночь.

На улице было тихо. Потрясающе тихо. Только на минуту зашумел поезд за домом и мелькнул отсвет его прожектора. Какая потрясающая тишина! Звенящая, мелодичная, умиротворяющая тишина. В небе ярко-белым блюдечком светит луна, и звёзды рассыпаны сахарной пудрой на практически безоблачном небе. Определённо: отличная ночь для прогулки. Правда, дует весьма себе ледяной и пронизывающий ветер, но такой пустяк не способен испортить общий настрой.
Я иду через дворы панельных пятиэтажек. Моя цель - пройти по набережной от речного порта до цирка - потом домой. Не великая цель, но приятность момента создаёт та особенность, что на дворе глубокая ночь, сегодня будний день и на улице холодно. Город пуст. С лёгкостью представляю себе, что город вымер. Вот буквально два часа назад. Остались признаки людей - свет на кухнях, синие всполохи экранов в гостиных, приглушённое мерцание ночников в спальнях. Может быть, кое-где музыка. Кое-где свисток чайника. Нет только самих людей. Осталась только видимость их присутствия. Всё это пронеслось в моей голове неожиданно яркими красками, и почему-то в душе стало спокойнее. Сегодня я социофоб. Сегодня я их не люблю.
Я дошёл до улицы труда. Если повернуть налево, будет автомобильная дорога под мост, а затем на набережную. Я пройду по-другому. Нет ни одной машины, и прогулка по середине дороги приносит неожиданную приятность. А вот снова я - уже шагаю в сторону рынка. Глазею по сторонам. Как много, оказывается, полуночников в нашем городе! В каждом десятом окне горит свет: кто-то сидит в интернете, кто-то смотрит зомбоящик, реже - кто-то читает, ещё реже - кто-то занимается творчеством, чаще всего - кто-то пьёт, один или в компании. Но всё это в квартирах, в клетках. Сколько из них сейчас не в клетке? Ноль.
Читать далее...

В колонках играет - Margenta - Блюз Байкера
КЛИК! - и двое вихрей очутились у самого входного кольца. Большое, перламутровое кольцо с тянущимися в необозримую
даль лиловыми отростками. Входное кольцо и игру.

Их было двое здесь. Два вихря с разными метками, но в то же время они были ближе, чем родственники. Они были единой энергетической структурой, разделённой на множество частей. Они были одним, и в то же время они были разные. Их было бесчисленное множество, этих структур, каждая из которых несла свой багаж впечатлений, каждая из которых была самостоятльной, сформировавшейся единицей. Но в то же время они были частью одной большой системы, запускающей игру и формирующей её персонажей. Теперь один из них должен войти в игру. В нём есть всё от них, и в то же время он личность: со своими суждениями, критериями и предпочтениями. Они - он один. Он один - они все.

Сейчас он находится возле входного кольца. Второй - инструктор. Это тоже они, объединившиеся в новую сущность, чтобы наставлять и консультировать игрока.
- Что даст мне эта игра? - спросил игрок.
- Она даст тебе то, что необходимо для твоего развития. Опыт и впечатления должны наполнить твой багаж, чтобы успешно завершить её, - отвечал инструктор.
- Чему я буду учиться там?
- Ты будешь учиться измерять и сравнивать, давать оценку, принимать верные решения и ошибаться, видеть, слышать, любить и ненавидеть, презирать и боготворить, горевать и радоваться, тосковать и восторгаться. Игра научит тебя всему, что тебе необходимо. Я дам тебе совет - мысли широко, но не пропускай ни одной мелочи. Детали - самый интресный и ценный опыт. Это не даст тебе скучать.
- Что такое скучать? - спросил игрок и стал сиять тусклее. Он не понимал.
- Это ещё одно свойство, которое встретиться тебе в игре. Это терминология самих игроков. Игроки сами дают определения процессам, происходящим в игре.
- Звучит так, как будто это не очень просто - снова потускнел ученик.
- Это всего лишь первое впечатление. Оно обманчиво. Игра настолько проста, что не потребует от тебя ни малейшего напряжения. Она будет идти сама по себе, и сама подскажет, как в неё играть. Большинство игроков играют не задумываясь. Причём она настолько увлекательна, что многие забывают о том, что они в игре!
- То есть как, забывают?
- Ну, - инструктор некоторое время подбирал подходящее объяснение, - у них теряется посыл о том, откуда они пришли, кто они и зачем они в игре.
- Но это же невозможно!
- Таково правило игры. Все игроки прошли через это. Когда закончится игра, вся информация вернётся к ним.
- А когда она закончится?
- У игры есть свой логический итог, но если ты посчитаешь, что играл достаточно, то - в любой удобный для тебя момент.
- Но кем же я тогда буду, если даже не буду помнить свою метку?!
- Игра сама сделает тебя своим персонажем. Многие факторы повлияют на его формирование. Те части нас, и тот опыт, который есть в тебе, прибавятся к тому, что даст тебе игра. Так получится твой персонаж. Так начнёт формироваться опыт.

Перламутровое кольцо начало мерцать. По его краям стали бегать красные жилки.

- Пора, - сказал инструктор, - на первых порах я буду помогать тебе. Потом связь обычно прерывается... Он помолчал, потом добавил:
- Знаю, что это звучит глупо, но постарайся вспомнить о нас, когда будешь в игре. До встречи.

Инструктор послал свой последний дружеский посыл игроку.

- До встречи, - скаазал он и кольцо сомкнулось за ним.


- Малчьчик! У нас мальчик! - раздались радостные крики в одном из родильных домов города Омска. Мужчина, сидя возле жены, держал на руках маленький кричащий свёрток. Он отдал малыша жене, и смотрел, как в её руках он постепенно успокаивается, и, наконец, засыпает, слегка посапывая.
- Добро пожаловать, малыш, - тихо сказал отец.

- Привет, родная моя! Соскучилась? А уж я-то как соскучисля!
С этими словами Аллоизий Соломонович заходил в квартиру после работы в пятницу вечером. Раздеваясь в коридоре, он не
переставал говорить:
- А меня сегодня мужики с цеха звали пива попить, но я не пошёл. Как же я могу, когда ты здесь у меня одна?
Он прошёл в ванную. Раздался плеск воды.
- Я вот тут и покушать купил, и кино хорошее в прокате взял - всяко веселее будет! И свечи зажжём - всё как раньше!
Аллоизий вышел из ванной, вытираясь махровым полотенцем. Пройдя на кухню, он набрал кастрюлю воды, насыпал туда все
попавшиеся под руку приправы и поставил на огонь. Он занёс из прихожей чёрный пакет и скоро на столе появились:
колбаса "Докторская", баночка корнишонов, килограмм сосисок "сливочные", кефир "на здоровье" и пачка пельменей со
скромным названием "вкусные". Пельмени отправились в кастрюлю, а Аллоизий Соломонович продолжил свой монолог.
- Эх-хе-хе! Как вспомню, сколько мы с тобой всего прожили, сколько испытаний выпало на нашу долю - такая тоска
берёт, что и не знаешь, как жить дальше. А потом придёт вдруг светлое воспоминание, и - раз! - легчает, тоска на
светлую печаль переменится, и кроме тебя на всём свете ничего не надо. Помню, как с тобой впервые познакомился. Я ж
тогда ещё совсем мальчишкой был - 14 лет! - тьфу! С пацанами носились с утра до ночи, всё по гаражам да по деревьям
лазали. Не было такого забора, на котором бы я не сидел, и не было таких штанов, которые бы я в первый день не
порвал. Ох и драли мне уши за это! А потом помню зовут меня друзья в шалаш, который мы неделю на самом высоком
дереве строили, я прихожу - а там ты... Буду откровенен до конца - не сразу ты мне понравилась. Плохо я о тебе
вспоминал тогда. И когда второй раз с тобой встретился - делал вид, что тебя вообще нет! Ошибался я по младости лет, что и говорить...

- Зато потом мы с тобой стали - не разлей вода! Помнишь, когда я в Комсомольске-на-Амуре дорожником был, так я без
тебя шагу не мог ступить! Жил в вагончике с тремя немытыми мужиками, ел одну тушёнку, спал по пять часов в сутки, а
всё равно счастлив был, потому что ты рядом. Что и говорить, драгоценная ты моя помощница! И в горе, и в радости
давала мне утешение! Ну, иди же наконец ко мне!
С этими словами Аллоизий Соломонович трепетно взял в руки литровый бутыль водки, и, положив кусочек масла в
пельмени, отправился смотреть фильм и зажигать свечку.

В колонках играет - MARGENTA - Настроение
Предлагаю вниманию дорогих читателей, которые один хуй здесь ничего не читают, следующий небольшой рассказ. Графомания-с, болезнь неизлечимая =)

итак

... Солнечным августовским днём я вышел из дома. Вышел просто так. Пройтись. Никакой особой цели передо мной не лежало. Воткнув наушники в предназначенное для этого место я отправился в сторону железной дороги. Не правда ли, в поездах, да и в самой дороге, есть что-то романтичное? Тоскливо, и в то же время радостно смотреть на отправляющийся поезд. Тоскливо от того, что меня нет в вагоне. Радостно, потому что видишь эту замечательную штуку в действии.
Ноги вышагивают ритм музыки в ушах. Пахнет керамзитом, щебнем и немного машинным маслом. Солнце уже давно перевалило зенит и медленно катится за крыши пятиэтажек. Если не смотреть под ноги, кажется, будто ты сам неспеша едешь на чём-нибудь, а мимо проплывают цистерны, хоппердозаторы, "скотовозки", платформы, электровозы, тепловозы, дрезины... Гравий под ногами сменился асфальтом, а затем и тротуарной плиткой - я на перроне. Перрон - это особая аура. Толпы людей приливными волнами движутся к вагонам, прводники в синей форме, с флажками, заткнутыми за пояс; вездесущие бабушки с "пирожками свежими" и "чаем горячим", газетчики со "свежей комсомолкой" или же "аифом", ну и куда же без "криминал-экспресс" и "спид-инфо"; работники почтамта в синих спецовках на своих красных "беларусях" с тележками прокладывают путь через толпу; путейцы осматривают поезд... Даже на рынке в базаный день не встретишь такого феерического муравейника, как в иной день на вокзале!

Миновав перрон, выхожу на пивокзальную площадь. В уши сразу бьёт энергичный бас из всевозможных колонок, громкоговорителей, сабвуферов и музыкальных центров в кафе. "Бутырки" сменяются "Катями Лель", "Иванушки International" душат напором "Максимов", а "Виагры" безжалостно уничтожают "Вороваек". Шум транспорта, затерявшийся где-то на фоне этой вселенской какофонии, едва улавливается ухом и воспринимается как нечто прекрасное и божественное. Угрюмые, слегка не бритые, не слегка полные и совсем не слегка воняющие тела толпятся вокруг своих "шестёрок", "девяток", "королл" и прочего хлама добросовестного потребителя. Обилие бутылок, фантиков, пакетиков, обёрток и прочих отходов жизнедеятельности красочнее всяких слов говорит о любви человека к природе. Во всяком случае, в данном городе, ибо вокзал - его лицо. И зачем я только наушники вынул? Тьфу, пропасть...

А вот и рынок! Надпись "телефоны дёшево" возвещает о том, что рынок таки начался. На фоне толкучки и тесноты самодельных прилавков сюрреалистично и возвышенно выглядит трамвай, неспешно выползающий из-за дома, звенящий своей трелью для самых внимательных. Стараюсь пройти это место быстрее, ибо обилие треников, кепок, барсеток, "абибасов" и "рибаков" очень уж набило оскомину. Скорей к реке! Speed metal в наушниках помогает набрать нужную скорость.

Набережная. Голая, выполненная из камня, бетона и похабных надписей. Спроектирована и построена человеком, лишёным если не воображения, то эстетического вкуса наверняка. Но всё моё внимание привлекает река. Как бы ни была она загажена, как бы ни обмелела за последние несколько лет, в ней всё же угадывается былое могущество, и невольно понимаешь, что в этом на вид безобидном ручейке кроется поистине титаническая сила, и однажды она может выйти на свободу. Особенно великолепны деревья на левом берегу. Солнце уже почти село, и окрашивает их ветви в огненно-бордовый цвет, который, смешиваясь с зеленью листьев, рождает неописуемые краски. Бывают дни, когда я весь вечер сижу на набережной, и смотрю на то, как садится солнце. До тех пор, пока не проступят звёзды, и ещё полчаса-час после этого. Особенно хорошо, когда есть немного тёмного с собой, и музыка...

...Домой я вернулся с наступлением темноты. В принципе, ничего нового я не уваидел, ведь практически каждый день приходится бывать в этих местах. Но ощущение какой-то тихой радости, граничащей с грустью, ощкщение того, что этот день был потрачен не впустую, говорит о том, что новое всё же произошло. Не с окружающим миром, но с внутренним. Такие прогулки дарят самое ценное - воспоминания. Ведь это всё, что возьму я с собой.

   Лето скоро закончится. Всегда так - долгими зимними вечерами ждёшь его, делаешь какие-то планы, сладко ноет где-то в
низу живота от предвкушения отдыха и тепла. А потом - раз! - и снова листья превращаются из зелёных в жёлтые и
бордовые, снова надвигаются хмурые тучи и моросит целыми неделями скучный серый мелкий дождик... Наши давние предки
славяне, и перед ними русы, а перед ними арии, а перед ними ещё и атланты верили, что осень - это старость природы.
Зима - это её смерть (Мора, Морана). Человеческая жизнь подчинена законам Вселенной, как бы само человечество этому
не противилось. Это неизбежно, потому что так и должно быть. И в человеческой жизни, будь то простой крестьянин или
брокер на бирже, всё равно наступит осень и зима. Под солнцем все равны.
Долго длится сибирская зима. В морозные ночи, когда даже камень в домах начинает звенеть, как семиградский хрусталь,
действительно кажется, что смерть идёт по земле, что весна никогда не наступит. Но как бы то ни было, весна рано или
поздно наступит. Весёлые Даждьбоговы внуки прогонят злую Морану в Нижний Мир, и снова оживёт природа, снова
зазеленеет земля под ногами, снова защебечут прилетевшие с тёплых краёв птицы, реки сбросят с себя ледяной панцирь и
понесут свои могучие воды к суровым морям. Весна - новое рождение природы, лето - это её молодость. Полный круг - от
рождения до смерти будет повторяться снова и снова. Люди тоже проходят свой круг, который мало чем отличается от
природного. Но об этом чуть ниже.

Читать далее...

В колонках играет - Metallica - mama
            Отрыжка истории.

            Время с Х до середины XI века отмечено большим упадком папства. Более 70 лет папский престол был игрушкой в руках римских феодалов. Они свергали и убивали (чае всего душили) одних пап и сажали на престол других. Случалось, что папский престол занимало одновременно двое-трое пап. С 891 по 931 год (40 лет, то есть) сменилось 15(!) пап! Некоторые из них управляли церковью менее года.

Читать далее...

В колонках играет - STILLBORN - Вечная зима
Одной из самых загадочных земных цивилизаций прошлого является цивилизация индейцев Майя.
Учёных до сих пор поражает и ставит в тупик точность их времяисчисления. Компьютерная техника и долгие наблюдения за
небесными светилами позволили нам рассчитать продолжительность земного года - 365,2422 дней. Майя в своих записях
указывают - 365,2420. По мнению учёных, чтобы получить такие цифры, необходимо было наблюдать за солнцем не меньше
10000 лет.

Майя веут своё начало от 31 декабря 3113 года до нашей эры. Почему именно от этой даты и что случилось в тот год -
неизвестно.

Мудрецы Майя в своих священных книгах писали: каждая цивилизация относится к своей вселенской эпохе. Заканчивается
эпоха - заканчивается цивилизация. Они закончили своё существование в конце четвёртой эпохи - от "огненного дождя" -
извержений вулканов. Они знали о том что случится задолго до того, как всё произошло.
Согласно сведениям этих книг, мы доживаем пятую эпоху (которая длилась порядка 5000 лет). Не помню точную дату, но
факт в том, что это будет 2112 год. В этом году произойдёт парад планет, который и станет последним событием нашей
истории. Конечно, парады планет происходили и раньше. Только во время этого парада не только планеты солнечной
системы выстроятся в ряд, но и другие планеты других (предположительно, всех) солнечных систем, образуя линию к
центру галактики. Это можно сравнить со стрелками часов, которые сошлись на 12. Гигантский часовой механизм
вселенной завершит оборот, и начнёт отсчёт заново - от новой истории цивилизации.

...Яркое солнце наконец-то вышло из-за низких туч (оно ещё с утра собиралось это сделать, но у туч было своё, неправильное мнение на этот счёт), и я невольно сощурил глаза от яркого света. Река. Набережная. Пляж. Жара. Люди. Очень много людей. Слишком много людей. Большинство из них лежит на песке или барахтается в этой мутной жиже, за что-то названной рекой. Подойду поближе. Я ошибся. На песке лежат не люди. На нём лежат тела. Куча тел. Валяются в позах различной степени непотребности, прикрывая свой целлюлит кусками разноцветной материи. Есть там и люди. Они-то что десь забыли? Но их так мало...
...Иду дальше. На пешеходной дорожке стоят машины. Много. Не так много, как тел на пляже, но тем не менее достаточно. Смотрю на обладателей сей полезной вещи. Ну естественно, любимый сынуля взял у любимого папули машину чтобы покрасоваться на пляжУ, мол вот он я, сексуальный мачо, любите меня кучей. Почему именно папенькин сынок, спросите вы? Да потому что не заработать к 20 годам денег на джип. Вот не заработать, и всё тут! Конечно, бывали случаи. Но: а) Бывали они в далёкой Америке; б). происходят они с вероятностью 1 на миллион, когда человек оказался в нужное время в нужном месте и произвёл нужные действия. И ещё: человек, сам заработавший на машину типа "джип" не будет сидеть в ней в 30 градусную жару с открытыми стёклами. Почему? Потому что кондиционер есть. Музыку ведь можно и с закрытыми послушать. Тише долбить (именно долбить, а не играть) она от этого не станет. Явление, описанное выше, один мой друг справедливо называет "дешёвые понты"...
...А вот и мост. Величественно возвышается над всем этим безобразием. Поднимаюсь. Чёрт, ну и ступеньки! Какой садист их тут монтировал? Он сам-то по ним пробовал подниматься? Два раза сдохнуть успеешь, пока до вершины доберёшься. НУ да ладно. Я на верху. Шум от машин перекрывает все звуки. Но зато тут почти не бывает людей. Лучше слушать шум от машин. Он тебя ни в чём не убеждает. Ничего тебе не доказывает. Он никогда не посмеётся над тобой и не оскорбит. Он просто есть. Иду. Впереди видна полоса деревьев. Я на середине моста. Позади - осточертевший город со своими заморочками и ещё более осточертевшими его жителями. На другой - только зелень деревьев. Вот бы было здорово уйти туда и больше не возвращаться...

20.06.2007. "Вечерний Омск". "Тайна Ленинградского моста".
...как рассказал наш корреспондент, который в это время находился на центральном пляже, земля сотряслась от громкого низкого гула, который, казалось, заполнял собой всё пространство вокруг. Он нарастал, и скоро превратился в мелодию, прекрасную, и одновременно с этим сверлящую мозг. Внимание всех отдыхающих привлекло странное пурпурное сияние на середине моста. На мосту тут же произошло несколько аварий. Там стоял человек. Перед ним образовалось нечто вроде тоннеля, который и являся источником света. Скорее всего, звук исходил оттуда же. Человек стоял перед ним несколько секунд, а потом сделал шаг навстречу. Сияние поглотило его, яркая вспышка пронзила пространство, заставив всех на время ослепнуть. Когда способность видеть постепенно стала возвращаться к людям, всё было как обычно. только большая пробка по обоим направлениям и вой сирен вдалеке напоминали о том, что произошло нечто неординарное...

Небольшое предисловие.

 

 

Идея этого рассказа целиком принадлежит [b][user=Боаконстриктор][/b], но воплощать её в жизнь он доверил мне. Сюжет родился на основе недавних размышлений на тему апокалипсиса и того, что люди сами себе его и устроят. Это моя первая попытка написать что-либо серьёзное. Что-нибудь, что заставит задуматься. Надеюсь на аргументированную критику... )

 

 

Собственно история.

 

 

...Серые руины. Ничего, кроме серых руин. Смотри влево, смотри вправо - картина изменится мало. Всё, что осталось от жилых домов, церквей, бесконечного числа магазинов, торговых комплексов, культурно-досуговых, развлекательных и прочих центров. Всё, что осталось от Москвы...

 

Группа 6 человек неспешно преодолевает некое подобие тропы, с двух сторон окруженную всё теми же опостылевшими развалинами. Когда-то это был Арбат. Но те, кто идёт сейчас по обломкам этой улицы, не знают её названия. Они знают, в какой стране они находятся. В каком городе. Но они не знают языка этой страны. Они принадлежат другой расе, другой вере. Их родина за тысячи километров от этого места, а разница во времени составляет 11 часов... И ещё они ничего не знают о людях, которые всё ещё живут в этом каменном хаосе. Таких людей они называют guernilla. Это те последние отчаявшиеся храбрецы, которые будут биться до последнего…

 

 

…Третий этаж полуразвалившейся пятиэтажки - неплохое место для засады. Особенно когда вокруг точно такие же полуразвалившиеся пяти-и-чёрт-знает-сколько-ещё-этажки. Когда ты видишь врага как на ладони, а он тебя нет. Потому что постоянно пялится на однообразные пустые провалы окон никто не станет. А даже если и станет, очень маленькая вероятность того, что он посмотрит именно в ЭТО окно. Сейчас третий этаж не пустовал. Практически бесшумно к стене возле окна прислонилась тень. Худой, одетый в изношенные лохмотья, в давно прохудившейся обуви, с перемазанным сажей лицом, я воплощал собой какую-то маниакальную решимость. Особенно глаза - тёмно-синие, холодные, стеклянные. Я человек, который потерял стимул жить. И это отобразилось в глазах. Но есть одна вещь, которая подбадривала во мне стимул к жизни. Имя ей - месть.

 

 

Стрелять нужно немного выше и левее головы, если хочешь в неё попасть. Прицел сбит. Пристрелять винтовку – слишком большая роскошь. Патронов осталось всего ничего. По пальцам можно пересчитать. Причём пальцев правой руки будет более чем достаточно. Я дождался, когда они подойдут на максимально-близкое расстояние. Я нажал курок…

 

 

Бежать. Быстро, не оглядываясь. Я так бегал уже сотни раз. Через руины, через горы мусора, стараясь продвигаться зигзагами, иногда забирая в противоположную сторону. Одним янки стало меньше. Я это почувствовал за мгновение до того, как прогремел выстрел. Его мозги разлетелись по стенке и образовали занятный узор. Только разглядывать его времени не было. Его товарищи среагировали более чем оперативно. Я едва успел пригнуться, как над головой засвистели пули… Бег. Бег! Бег!!! А вот теперь можно сбавить темп. Надо зарядить винтовку, да и передохнуть немного не помешает…

 

 

… Как красиво всё звучало тогда, в Вашингтоне! «Вы – сыны великой державы…», «Америка гордится вами…» «Долг… Отечество… Родина… Люди надеются…» Да плевать они хотели на нас, эти люди! Каждый вечер в 9 часов они будут включать BBC и смотреть войну по телевизору в выпуске новостей. Им никогда не увидеть всего этого – эти развалины, эти вечные пожары, которые никто уже не пытался тушить, эти трупы, которые уже никто не пытался закапывать… Запах гниющей плоти вперемешку с продуктами горения создавал отвратительный смрад, который Джим запомнит до конца своих дней. «Зачем ты ввязался в это?» - часто спрашивал он себя. И всегда ответ был один и тот же – деньги. Ему нужны были грёбаные деньги, чтобы кормить грёбаную семью, для которой он – ходячий автомат для добычи грёбаных денег. Он поехал сюда, чтобы доказать… А что доказать? Скорее он просто бежал. Бежал из дома, где его не ждут, а поджидают. Нет, он всё-таки докажет им. Докажет, что он тоже личность. И тоже умеет принимать решения и совершать поступки. С такими мыслями он брёл в сторону штаба. Сзади тащились его сослуживцы. У каждого из них история была если не такая же – то очень похожая. Деньги. Точнее, их отсутствие. Движение слева отвлекло его от посторонних мыслей. Какая-то тень проскользнула за обломки дома. Бесшумно Джим прокрался к тому месту и увидел человека. Одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять – русский. Джим поднял винтовку и медленно стал подкрадываться к нему. Человек остановился и начал перезаряжать оружие…

 

 

…Я скорее почувствовал чужое присутствие, чем что-то услышал. Я обернулся…

 

 

…Человек резко повернулся к нему. Джим, не ожидавший резких движений от незнакомца, вздрогнул всем телом. Палец сам нажал на курок…

 

 

… Время остановилось. Я видел, как пуля вылетела из ствола. Новенькая М-16, с которой стреляли разве что дюжину раз, и то на учениях. Увидел глаза нападавшего. Большие серые глаза, в которых застыл испуг. Скоро он сменится на страх. Ему ещё не доводилось убивать – это видно по его лицу. Я почувствовал, как пуля прошла через кожу на животе. Калибр 7,62, - успел подумать я. Потом я увидел кровь, расплывающуюся пятном по одежде. Потом пришла боль. Боль заставила меня упасть на землю. Боль не давала мне дышать. Казалось, что все внутренности обожгло огнём. Я понял, что это конец. Красные круги боли пошли перед глазами. Я увидел склоняющийся ко мне силуэт. Но не увидел лица… Зато я увидел себя. Всё равно что смотреть фильм, с тобой в главной роли… Я видел свою жизнь. Ту, которая началась после взрыва…

 

 

…Я вышел из подъезда. День ещё не вступил в свои права, так что на улице не было той испепеляющей жары, которая стояла уже третью неделю. Я от души потянулся. Поздоровавшись со старушками на лавочке (даже сейчас они сидели в полушубках и валенках) я отправился в магазин. Или супермаркет, если называть его по вывеске над входом. Супермаркет «Экономный». Надо было закупить продуктов на месяц. Наташа подсчитала, что выгоднее покупать продукты сразу и надолго, а не каждый день по чуть-чуть. Спорить я с ней не стал. Хотя мы и жили небедно, всегда лучше немного сэкономить. Можно, к примеру, дочурку лишним червонцем побаловать. Я зашёл в стройный ряд прилавков и начал выбирать продукты, указанные в списке, когда произошло непоправимое. Мощный взрыв сотряс воздух. Я увидел, как на меня летит стеклянная стена. Потом вместе с прилавками меня швырнуло в стену. От удара внутри всё сотряслось, но сознание я не потерял. Выбравшись из-под обломков, я посмотрел на улицу. Моего дома больше не существовало. На его месте зияла гигантская воронка, по краям которой дымились обломки. На некоторых были видны запёкшиеся куски мяса. Взрывы раздавались повсюду, но для меня их не было. Для меня была только большая дымящаяся воронка. Всё, что осталось от моей жизни. Я стоял и смотрел на неё, пока солнце не склонилось за горизонт. Потом я закричал. Я кричал, пока не пропал голос. Я не знаю, зачем я спустился в воронку. Но это меня спасло. Яркая вспышка едва не выжгла мне глаза, потом раздался чудовищной силы рокот, от которого земля заходила волнами, как море во время бури. Я лежал на самом дне воронки и смотрел, как надо мной пролетают бетонные плиты, машины, деревья… У меня из ушей пошла кровь, в голове звенело, я ничего не слышал. Но постепенно слух вернулся. Я выбрался и посмотрел по сторонам. В южной стороне города больше не существовало – на его месте возвышался огромный жёлто-фиолетовый гриб. Там, где находился я, здания уцелели. Те, что были не выше пяти этажей и сложены из кирпича. У некоторых из них обвалились стены, но они стояли. Чего нельзя было сказать о панельных домах. Они сложились как карточные домики. Я огляделся вокруг – ни души. Небо затянуто фиолетовым дымом, и оно было неестественно-ярким для глубокого вечера. Я встал на колени. Я поклялся… Когда отзвучали последние слова клятвы, пошёл снег. Чёрные липкие хлопья падали с неба…

 

Потом я спустился в подвал, где и уснул мёртвым сном без сновидений. После этого дня я ни разу не видел сны. Среди ночи я проснулся от грохота на улице. Я лежал и смотрел в потолок, пока земля содрогалась от взрывов. Потом всё стихло и я опять заснул. Утром я увидел последствия ночного авианалёта. Всю обозримую площадь занимали горящие или дымящиеся руины. Одна бомба разорвалась рядом с домом, где находилось моё укрытие. Дом устоял, хотя и лишился боковой стены. Ещё я увидел тела людей. И куски тел. Здесь же валялись вещи. Много вещей. Одежда, книги, золото, иконы… Видимо, эти люди хотели покинуть город. А через день в город пришла армия. В светло-синей форме с эмблемой «NATO». Я не знал, зачем они на нас напали. Но знал наверняка, что они здесь надолго. Если наши войска не оказали никакого сопротивления в столице, то что говорить об остальной России. Эта война была проиграна без единого сражения. И я решил вести свою войну. Как-то раз вечером я подкараулил одного солдата, пошедшего в кусты по нужде, и свернул ему шею. Нужду он справил после смерти. С собой у него была винтовка, полный рожок патронов и сухой паёк в вещмешке. Теперь каждый день я выходил на охоту. Скоро я увидел, что я не единственный, кто остался воевать. Но вступать с ними в контакт у меня желания не было. От них инициативы тоже не исходило, поэтому мы притворялись, что не видим друг друга. Со временем моя одежда износилась до состояния лохмотьев. Взять новую было негде, починить старую – нечем. От города остались одни руины, и найти хотя бы кусок материи в этом хаосе было несбыточной мечтой. Одевать же форму своих жертв мне не позволяло внутреннее «Я». Всё, что доставалось мне в трофей – это еда и патроны. Однако скоро пришлось забыть о трофеях. Янки поняли, что на них ведётся охота и теперь везде передвигались группами. Поймать в городских джунглях хищников, которые на них охотились, было практически невозможно. Теперь моя тактика поменялась в корне. Теперь я искал место для засады и дожидался их. Потом стрелял. Получалось убить одного. Изредка двух – но не больше. После этого приходилось бежать. Как я бежал буквально пять минут назад. Потом в городе появились патрули. Они искали меня и подобных мне. Два раза я видел, как ловили моих братьев по оружию. Два раза я видел их смерть. И каждый раз она не оставалась безнаказанной. Я убивал того, кто убивал. Кровь за кровь… Кровь… Кровь…

 

…Последнее, что я почувствовал – это кровавая рвота, забрызгивающая мне лицо. Потом была тьма. Кажется я умер…

 

 

Послесловие.

 

 

Это только наброски. Когда-нибудь я сочиню что-нибудь более объёмное на похожую тему. Но для этого нужно свободное время, которого у меня пока что нет. Жду ваших оценок. Тухлыми помидорами не забрасывать! Только свежими! =)

 

Вот, чтобы не скучать, решил написать такую историю. От первого лица.

...В одном из бесчисленных дворов бесчисленных московских многоэтажек жил кот. По внешнему виду кота было видно, что от жизни ему досталось: без одной задней лапы, с разорванным ухом, во многих местах шерсть была выдрана. Когда он появлялся во дворе, дети кидали в него камнями, взрослые пинали, дворник поливал водой из шланга. Но он всё равно приходил во двор и шёл к людям. И каждый раз этот поход заканчивался новой порцией зуботычин...

...Однажды во двор прибежала свора собак. Они набросились на кота. Он отчаянно дрался за жизнь минут 20, пока я не подошёл и не разнял их. Я взял его на руки. Коту сильно досталось. Множество глубоких царапин сильно кровоточили, с одного бока клок шерсти был вырван вместе с мясом. Сломанный хвост сгибался под углом 90 градусов. Я понёс его домой, чтобы промыть раны, но не успел. Он умер у меня на руках. И в последние секунды своей жизни кот мурлыкал и лизал мой нос...

Открываю в своём дневе новую рубрику. Плод совместного творчества [ST_13] [Боаконстриктор] и вашего непокорного слуги. Первая заготовка уже есть. Процент готовности - 10. О чём - до поры до времени молчу.