Уже сейчас понятно, что для народа праздник этот — лишь дополнительный выходной день. Даже если его назвать «Днем народного пофигизма» или «Днем народного пессимизма». Народ прав. Весь образ действий второго ополчения в Москве летом-осенью 1612 года подводит к тому.

В 1612 году, когда Кремль в Москве заняли поляки, по призыву патриарха Гермогена в Поволжье было собрано второе земское ополчение, которое в конце концов и освободило Москву.
Решающую роль в сборе средств и организации ополчения сыграл нижегородец Кузьма Минин Сухорук. На сходках горожан он добился принятия решения о сборе средств во что бы то ни стало, хотя, как выяснилось позже, выполнять эти решения никто не желал.

Тогда Минин со своими подручными захватил в заложники жен и детей нижегородских купцов и выставил их на продажу. Пришлось отцам семейств выкупать своих домочадцев.
В результате ополчение под воинским водительством Д. Пожарского и финансовым руководством К. Минина было собрано и выступило в поход.

И вот, земская рать Минина и Пожарского, состоявшая главным образом из дворянского ополчения, а также добровольцев от городов и местных стрельцов, прибыла к Москве 20 августа 1612 г. Практически все российские историки единодушно отмечают, что земские ополченцы боялись не столько поляков, сколько своих «союзников» — казаков. Казачье войско и блокировало в Кремле и Китай-городе польский гарнизон и его русских сторонников.

Казаки 1612 года — это в большинстве своем крестьяне, разоренные Смутным временем, или холопы, чаще всего даже не беглые, а отпущенные хозяином по причине невозможности далее их содержать. Вот они и шли казаковать, жить вольно за счет грабежа и поборов.

Князь Пожарский расположил свои силы по черте Белого города (по линии нынешнего Бульварного кольца) от Петровских ворот до Чертольских (на месте ст. метро «Кропоткинская»). В то время как казачьи таборы стояли на Воронцовом поле. 22 августа на горизонте появился отряд гетмана Ходкевича. Он сопровождал обоз с продовольствием для польского гарнизона в Кремле.

Оставив обоз у Новодевичьего монастыря, Ходкевич повел наступление на Земляной вал (нынешнее Садовое кольцо) в районе Остоженки и сумел потеснить войско Пожарского до Чертольских ворот. Трубецкой с казаками, заняв Замоскворечье, весь день наблюдали за боем, не выражая ни малейшего желания вмешаться.

В течение следующего дня Ходкевич перегруппировал силы и переместился в район Донского монастыря. 24 августа польская кавалерия, запорожские казаки и венгерская пехота нанесли по валу удар в районе Серпуховских ворот. Ополченцы Пожарского были обращены в бегство, прижаты к Москве-реке и спаслись, лишь переправившись на ее левый берег. Положение было критическим, а казаки и не думали вступать в бой.

Вместе с тем Ходкевич понял, что продовольствие осажденным он не доставит, и ушел на запад. Участь кремлевского гарнизона была решена.

Из дневника полковника Иосифа Будзило, одного из польских начальствующих лиц в Кремле:
«23 сентября русские с гиком бросились на Крым-город (Кремль. — А.М.), но легко были отбиты.
2 октября… Пожарский устроил батареи на Пушкарском дворе (на месте нынешнего ЦУМа. — А.М.).

14 октября… осажденные, не видя возможности выносить далее голода, снова отправили к гетману двух товарищей, Бельского и Вольского, с просьбой подать им помощь на этой неделе, потому что дальше они не могут вынести своего положения, потому что томит невыносимый, неслыханный голод. Ни в каких летописях, ни в каких историях нет известий, чтобы кто-либо, сидящий в осаде, терпел такой голод… когда не стало трав, мышей, собак, кошек, падали, то осажденные съели пленных, съели умершие тела, вырывая их из земли; пехота сама себя съела и ела других, ловя людей…

4 ноября русские пошли на приступ к Китай-городу, но, благодаря Бога, были отбиты.

6 ноября. Когда нас, несчастных осажденных, злополучие охватило со всех сторон, когда мы не могли получить никакой помощи от короля нашего государя, когда колесо нашего счастья опрокинулось и настал иной конец наших дел… мы принуждены были войти с русскими в договор, ничего не выговаривая себе, кроме того, чтобы нас оставили живыми. Русские того же дня дали присягу, что сохранят нам жизнь и будут держать в чести…
7 ноября русские вошли в крепость…».

Согласно польскому источнику, Кремль был сдан 7 ноября (по григорианскому календарю). Получается, что День народного единства выпадает все на то же мистическое 7 ноября, ради отмены которого и затеяли весь этот сыр-бор.

Дневников русские люди тогда не вели, журналов военных действий — тем более. Поэтому с датой освобождения в дальнейшем возникли проблемы. Квартет наиболее выдающихся русских историков определил ее по принципу, кто во что горазд.

В.О. Ключевский был лаконичен: «В октябре 1612 г. казаки взяли приступом Китай-город. Но земское ополчение не решилось штурмовать Кремль; сидевшая там горсть поляков сдалась сама…».

С.М. Соловьев на основе разрядных книг (были такие, куда записывались все вызовы дворян и бояр на службу) вывел заключение: «22 октября казаки пошли на приступ и взяли Китай-город. В Кремле поляки держались еще месяц… 27 ноября войско и народ вошли в Кремль…».

И.Е. Забелин дату будущего «народного единства» определил так: «22—26 октября Кремль был очищен».

С.Ф. Платонов подошел к определению дат основательно. Он обратился к «Новому летописцу», последней по времени русской летописи. Во всех многочисленных списках «Нового летописца» указано, что Китай-город был взят «на память святого Аверкия Иерапольского». А его память празднуется православной церковью 22 октября. В переводе на новый стиль это будет 1 ноября. Что согласовывается с датой штурма в польском источнике. Однако там указывается, что 4 ноября (25-го по старому стилю) русские опять пошли на штурм Китай-города (по их версии, уже взятого ими три дня назад!), но были отбиты.

Касательно Кремля С.Ф. Платонов назвал дату 26 октября и решительно заявил, что у него имеется неопровержимое тому подтверждение — свидетельство самого князя Пожарского. Документ этот — письмо князей Пожарского и Трубецкого, а также земской думы новгородскому митрополиту Исидору с известием об освобождении Москвы от 15 ноября 1612 г.

Однако в этом письме обнаруживается следующий текст: «сентября в 22 день, прося мы у Бога милости, город Китай взяли взятьем… и в город (Кремль. — А.М.) вошли октября в 26 день…»
Получается, что прав Соловьев, когда писал, что после падения Китай-города поляки продержались в Кремле месяц.

Все вышеприведенные коллизии заставляют громко вопросить: а был ли вообще мальчик?!
Не в том, конечно, смысле, было или нет освобождение Москвы? Оно было. Вопрос в том, установилось ли с этого дня долгожданное народное единство? Или же кремлевские политтехнологи в очередной раз вешают лапшу на уши доверчивых россиян?

Всем торжественно возглашающим об освобождении Москвы от поляков следует знать один непреложный факт: поляки, собственно, не захватывали Москву, их гарнизон пригласило в Кремль русское боярское правительство, так называемая Семибоярщина. Персонально: Ф. Мстиславский, И. Воротынский, А. Голицын, Б. Лыков, И. Романов (дядя будущего царя), А. Трубецкой, Ф. Шереметев. Пригласило для собственной безопасности. Ибо это правительство, пренебрегши мнением общества, наплевав на земское представительство, предоставило русский престол польскому королевичу Владиславу.

Но народ не захотел Владислава. Ярчайший в русской истории пример, когда он выступил против собственного начальства. Может быть, в этом увидели кремлевские мечтатели народное единство?
Известно, что боярское начальство больше года сидело в Кремле, осаждаемом казаками и народным ополчением. Но менее известен и откровенно замалчивается тот факт, что в Кремле все это время находился будущий царь всея Руси Михаил Федорович Романов. За день до капитуляции поляки предложили покинуть Кремль женам и детям бояр и других русских сторонников Владислава. По предварительной договоренности с Пожарским они тайно вышли через Троицкие ворота Кремля по Каменному мосту через Неглинку. Это в нынешнем Александровском саду, а тогда в глубоком расположении ополчения Минина и Пожарского, далеко от казаков.

Сама капитуляция Кремля началась с того, что опять через Троицкие ворота на Каменный мост вышли все бояре и их русские сторонники. Для их охраны сюда было стянуто все войско Пожарского. Лишь только после того, как бояре под усиленной охраной ополченцев разъехались по своим имениям, открылись все ворота Кремля и началась сдача гарнизона.
В 1618 г. войска королевича Владислава и запорожские казаки гетмана Сагайдачного огнем и мечом прошлись по России. Захватили большую часть Москвы, осадили русских в Кремле и Белом городе. Осадили Троице-Сергиев монастырь, после чего было заключено перемирие на выгодных для Польши условиях.

А нам, простодушным, подкидывают 4 ноября 1612 г. Для празднования победы над «польскими захватчиками» выбрана дата за шесть лет до прекращения их «захвата»! Это все равно, как если бы победу в Великой Отечественной войне администрация президента повелела нам праздновать 5 декабря 1941 года — в день остановки немецкого наступления на Москву.

PS Люди из той же администрации, заявляя дату 4 ноября, утверждают, что акцент здесь вовсе не на поляках, а на единстве. Не нашлось среди близких к администрации советчиков исторически образованного человека, который смог бы доходчиво объяснить: было в истории взаимоотношений двух народов еще одно 4 ноября — 1794 года. В этот день русские войска под командованием А.В. Суворова штурмом взяли Варшаву. Это был заключительный аккорд подавления восстания конфедератов во главе с Тадеушем Костюшко. После чего последовал известный в истории третий раздел Польши.
©