На следующий день после смерти тяжелого астматика Константина Устиновича Черненко на внеочередном пленуме ЦК КПСС генеральным секретарем был избран М. Горбачев.
Эпоха, которая изменила, а затем и уничтожила державу под названием СССР, прошла на наших глазах. Крушение страны, создававшейся веками и кровью поколений, развал мировой системы безопасности, созданной после Ялты победой русского оружия, исчезновение биполярного мира, определявшего судьбу целых стран и континентов, — всё это не имеет аналогов в истории.

И этот эпохальный процесс начался в серый непримечательный мартовский день, 11 числа двадцать два года назад. Кто бы мог сказать тогда, чем все это закончится?


На судьбоносном заседании Политбюро 11 марта 1984 года расклад сил внутри властного советского ареопага был сложным. Шансы стать Генеральным секретарем ЦК КПСС были не только у Горбачева: они были и у Г. Романова, и у В. Гришина. Исход дела решила позиция Громыко, знаменитого мистера «Нет» советской дипломатии, сталинского посла, хрущевского министра иностранных дел, человека с непререкаемым авторитетом в советских партийных верхах. Его слово и решило судьбу Горбачева. Он заявил, что череду бесконечных похорон генсеков пора наконец прервать, стране и партии нужны молодые руководители. «У этого человека широкая улыбка и железные зубы», — сказал Громыко в своем знаменитом выступлении. Андрея Андреевича Громыко поддержал влиятельный Егор Лигачев, а за ним и другие члены Политбюро. Обычная человеческая слабость подвела прожженного волка советской политики: он очень хотел закончить свою, по любым меркам, выдающуюся карьеру, пусть и чисто представительским, но все равно внушительным постом Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Горбачев обещал ему этот пост, получив в обмен за это поддержку Громыко, и действительно назначил его, а вскоре, набрав политический вес, снял без объяснения причин. Такого вероломства бывший министр не пережил.
Но даже это вероломство в общем-то входило в набор правил, по которым играла во власть советская верхушка.

Одни политические силы и поныне славословят Горбачева как выдающегося преобразователя. Другие говорят о нем как о предателе и агенте западных спецслужб. Дело, на мой взгляд, обстоит сложнее, чем можно заключить, исходя из этих штампов. Нет, Горбачева не ЦРУ к нам заслало – он продукт системы, полностью разложившейся к началу 80-х гг. Если Горбачев – предатель, с самого начала затевавший слом мировой системы социализма, государственной системы СССР, партии и самой страны, то чего стоила тогда хваленая советская система госбезопасности, пронизывавшая все поры общественной и политической жизни?
Если даже вообразить, что Горбачеву из штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли передали тщательно разработанный план по развалу Советского Союза, он завалил бы его точно так же, как всю жизнь заваливал все остальные планы, начиная с Продовольственной программы.
Горбачев был продуктом кадровой системы, которая умела только тасовать властную колоду и изощряться в бюрократических интригах.
В эпоху брежневского застоя Горбачева спасли время и случай. Его бросили на сельское хозяйство — участок, который в советские времена был заведомо гиблым. Но Брежнев уже плохо соображал, Суслов, вечная жрица-весталка марксистского благочестия, умер в начале 82-го. Устинов таинственно и скоропостижно скончался после визита в Англию в 84-м, Андропов и Черненко ушли из жизни с разницей в полтора года. Эта в высшей степени странная череда смертей до сих пор интригует воображение. Но гадать можно о многом: извлечь сегодня из этих догадок что-либо конкретное сложно, ибо умиравшие вожди были людьми весьма преклонного возраста, смерть их не вызывала вопросов.
Окажись в Политбюро люди более работоспособного возраста, Горбачев, возможно, мирно досидел бы до отставки с поста секретаря ЦК по сельскому хозяйству. Разработанная им так называемая Продовольственная программа, конечно же, ни в одном пункте выполнена не была, и благополучно перекочевала в разряд маниловских проектов советского коммунизма. А уже одно это давало пищу для вопросов на заседании Политбюро 11 марта: насколько весом послужной список Горбачева по части достижений? Что реально он мог записать себе в актив?
Но думать, как всегда в России, верхам было некогда – старики вымирали со скоростью мух в непогожий осенний день, на первый план рвались молодые и энергичные, и среди них в первых рядах блистал, конечно же, Горбачев.
Сановники от ГБ любят теперь в свое оправдание ссылаться на то, что с хрущевских времен КГБ не имело права следить за партийной верхушкой. Это действительно так, и даже аппарат ЦК КПСС был уже вне сферы досягаемости Лубянки, не говоря уже о таких номенклатурно проверенных вождях, как Горбачев, которые стояли многими этажами выше. Но Горбачев был не с небесных высот к нам спущен, не Пауэрс его сбросил на парашюте. Его подобрал и выпестовал Андропов, воспитанник сталинской системы отбора кадров.
Ни у кого не было сомнений в том, что вчерашний первый секретарь обкома, секретарь и затем член Политбюро ЦК КПСС, был типичным продуктом советской системы. Насторожить могло лишь одно: Горбачев был выходцем из комсомола, самой карьеристски настроенной прослойки советской элиты, рождавшей людей, которые с младых ногтей знали только власть, привилегии, закрытые системы распределения, персональные автомобили и т.д. Были исключения (те же В. Семичастный, А. Шелепин), которых можно было заподозрить в чем угодно, но только не в предательстве интересов социализма. Но комсомол в качестве поставщика кадров в советскую эпоху славился тем, что поставлял гнилые кадры – хлопцев, озабоченных властью и карьерным ростом на фоне полного неверия в дело, которому они по форме служили. Оттуда же, кстати, и Шеварднадзе – кутаисский первый секретарь горкома комсомола. Не случайно они так быстро сошлись – и грузинский выпускник-заочник Кутаисского пединститута, совершенный профан во внешней политике, к всеобщему изумлению был назначен горбачевским министром иностранных дел вместо Громыко.
Личные качества руководителя при советской, чудовищно, централизованной системе власти всегда играли огромную роль – это стало ясно уже Ленину в его знаменитом завещании. Генеральный секретарь в этой системе сосредотачивал в своих руках необъятную власть, которая позволяла ему разворачивать государственный корабль в любом направлении. Должность позволила Горбачеву в короткое время радикально обновить состав ЦК КПСС, высшие звенья в государственном аппарате, в министерстве обороны (для чего очень кстати оказалось громкое дело немецкого пилота Руста).
Николай Шмелев тогда говорил после своей встречи с Генсеком, что Горбачев одновременно и циник и святой, уверовавший в свою миссию преобразователя Петра.
А началось все 22 года назад… 11 марта.
(с)