Девушке негоже первой признаваться в любви — я это знаю, но также знаю, что ты меня не осудишь. Тем более у нас тебя любят все- все. Все время вспоминают, и лица при этом такие мечтательные и светлые. Говорят, с Августом и чай другой, и разговоры душевнее, а небо- то какое!
Стоять вечером и смотреть на него — смотреть бесконечно. Чувствовать, как замерзают плечи, а потом кто-то покроет их шалью, найти его руку, положить на нее голову. Молчать. Может даже захочется плакать — от этого запаха трав, тающих облаков и первого предчувствия скорого прощания.
В душе задрожит какая- то тонкая струнка, а на небе — задрожат звезды — в долгом своем созвучии. Давно остыл самовар, слышно, как падают яблоки и от этого почему-то становится спокойно.
В этот раз ты так сдержан, милый Август, и немногословен, и от того кажется, что ты нас совсем забыл. Но мы каждый раз ставим к чаю твой прибор — никто не пьет из твоей чашки. Шелохнется ли занавеска или пролетит первая паутинка, пряно запахнет яблоками — это значит ты здесь, с нами. А мы в твоих мыслях.
Я люблю тебя, милый Август, и это чувство — волшебно. Кажется, все, что было — было только для тебя, ради тебя.
Поцелуй меня, пожалуйста, перед сном, так нежно, как умеешь только ты. И тогда я засну счастливой.
Господень дар - июньский день,
зеленый шум и птичья трель,
дождя серебряная нить -
все дышит счастьем, хочет жить,
и воспевать, и восславлять,
земное все благословлять,
в лучах сверкать, жужжать, цвести
и службу певчую нести,
чтоб чуточку помочь и нам
войти в сей летний день, как в храм.
худ.С. И. Смирнов. "Накануне Светлого Воскресенья", 2011
После Всенощной
Возвращаемся после Всенощной, бережно прикрывая рукой зажжённую свечу. Ступаем очень осторожно, чтобы не расплескать всё тихое и мирное, что долго собиралось, копилось, как талая вода. А сейчас вот так просто стало теплом и светом, и подрагивает внутри точно так же, как и огонёк свечи.
Кахетинка
