Мы поклялись, что всё будем делать вместе.
(Самое главное — это не расставаться).
И проживём, как минимум, лет по двести —
Так мы решили, когда нам было по двадцать.
Мы целовались на детских качелях … Мы ли
В тех палисадниках рвали сирень? По кругу
Бабки из окон «хрущёвок» нас матом крыли.
Мы их не слышали. Слышали лишь друг друга.
…
Мы торопились. Время глотали жадно.
Смело, без фальши, смотрели в чужие лица.
Пусть не мечталось, как раньше… Бог с этим, ладно!
Всё впереди ещё — нам ведь всего по тридцать!
Где-то опять не успели, но где? А, впрочем,
Что не осилили в двадцать — сейчас осилим.
Нам по колено море — мы знали точно,
Жаль, не казалось море таким уж синим.
…
Холодно… Странно, а помнишь, мы снег любили?
Хочется нынче тепла, но оно не скоро.
Фото на полке под слоем недельной пыли:
Выглядим молодо (там нам чуть-чуть за сорок).
Часто не спится, благо, что есть таблетки.
Смотрим на звёзды и слышим сердец удары.
Быстро и так неожиданно выросли детки:
Так же, как мы, на качелях целуются старых.
…
Раньше нам целого мира казалось мало.
Нынче весь мир — это в парке одна дорога.
(Жизнь, если вдуматься, нас и не так ломала).
Нам по полтиннику. В общем, не так и много.
Хочется новых вершин, не хватает духу.
В полную грудь вдохнуть — да невмочь. Досада!
Да и в последнее время одна «непруха»:
Переживаем, что дохнет в горшках рассада.
…
Мёрзнем и спим под двумя одеялами сразу.
Кто-то галдит под окном, а ведь время — десять!
Снова бессонница (хуже любой заразы!)
Нам бы с пяток годков… Уж куда там двести…
Сколько же стукнуло? Память — к едрене фене!
По шестьдесят ли? Ты перепутал, просто…
Завтра попросим, чтоб правнук нарвал сирени:
Ты ж не полезешь за ней в свои девяносто?!





© Юлия Вихарева

Вот свет. Вот снег. Вот облака.
Вот небеса пронзают ели.
Держа палитру с акварелью,
Колдует мастера рука.

А тут избушка в три окна.
А там заснеженные горы.
За покосившимся забором
Фигура женская видна.

В забытом богом уголке
Стоит одна под снегопадом.
И никого с бедняжкой рядом —
Лишь лес да горы вдалеке.

Вдруг кисть застыла над холстом.
Вдруг кисть застыла на мгновенье:
Эскиз хорош, но тем не менее
Чего-то нет в его простом

Сюжете из полутонов.
Да, не хватает в нём чего-то! —
Как в песне самой яркой ноты,
Как в книге самых нужных слов.

Рука, приняв души совет,
Макнула кончик кисти в краску,
С особым трепетом и лаской
Дорисовав в окошках свет.

И на снегу от санок след,
А дальше — кошку на заборе…
И рядом с той фигурой вскоре
Мужской, высокий силуэт.

Закончив рисовать, рука
Сложила тюбики в коробку.
И подписав картину робко,
Вздохнул художник: всё, пока…

Мольберт поставил у окна,
Прошаркал в кухню еле-еле…
А вслед ему с холста смотрели
ОН и, конечно же, ОНА.

И оглянись старик назад,
Узрел бы он, как свет в окошках
Сиял всё радостней. И кошка
Довольно щурила глаза.






© Юлия Вихарева

Мы с тобой такие разные:
Ты серьёзный. Я смешливая.
Я бываю несуразная,
Заводная, говорливая.

Плачу я навзрыд, неистово.
Ты сжимаешь губы сдержанно.
Гладишь кудри золотистые,
Так заботливо и нежно.

Ты меня целуешь в волосы,
Как ребенка малолетнего.
Тихо я скажу, вполголоса,
Как люблю тебя я трепетно.

Есть во мне так много хрупкости,
В тебе — мудрого молчания.
Знаю, скажешь, это глупости,
Только по тебе скучаю я.

Я прижмусь к тебе воробышком,
Загляну в глаза лучистые.
Для меня ты — ясно солнышко,
Без которого не мыслю я.

© Юлия Вихарева

Ничего не случается просто так.
Жизнь — хороший учитель, в ней каждый шаг
Предначертан судьбой, и об этом речь:
Нет случайных людей и случайных встреч.

Кто-то сеет добро, кто-то дарит свет.
Кто-то друг, кто-то враг, кто-то — твой сосед.
Кто тебе помогает вперёд идти.
Кто-то козни чинИт на твоём пути.

Для чего это всё? — Может быть, как раз,
Для того, чтоб в какой-нибудь важный час
Ты сумел различить, где добро, где — зло,
И понять, с кем, действительно, повезло.


© Юлия Вихарева

В старом городе пахнет осенью.
Дождь промозглость в дома принёс.
То ли прямо он, то ли косвенно
Стал причиной хандры и слёз.

Где залатано, где залечено —
Сердце ноет, печаль храня.
Может время кого-то лечит, но Полагаю, что не меня.

Принимаю в нутро прилежно я Этот терпкий, осенний яд.
И не то что болячки свежие,
Даже шрамы — и те болят.

Утро в сером тумане плавится…
(Ах, как плачет дождём оно!)
Без тебя мне никак не справиться,
А с тобой быть — не суждено.

© Юлия Вихарева

«С толком живи каждый день, каждый миг,
Шанса другого не будет, ты слышишь?
Жизнь, моя милая, не черновик —
Ты её набело не перепишешь.

Если придёт испытания час,
Станет судьба строить разные козни —
Не поддавайся и помни наказ
Быть терпеливей, умней и серьёзней".
…
Время уходит (зови — не зови).
Стала сильней? Поумнела? — Не шибко.
То исправляю проступки свои,
То повторяю чужие ошибки.

Жирные кляксы, зачёркнутый текст,
(В нём целый воз непоставленных точек).
Кажется мне, за один лишь присест
Он будет списан на чистый листочек.

Кажется, время ещё не пришло:
Будто полна я и сил, и отваги,
Будто (куда бы меня не вело)
Хватит ещё и чернил, и бумаги…
…
Время идёт. Новый день. Новый час.
Хватка не та… Притупляется «жажда»…
Помню родительский старый наказ.
Помню, они мне сказали однажды:

«Жизнь коротка? Так, не в этом беда, —
В том, что назад её Бог не „прокрутит“…
Жаль одного: что к тебе, как всегда,
Поздно придёт понимание сути».





© Юлия Вихарева

Всё это не ново, конечно не ново!
Ну с кем не бывало… — Шепнёте вы вслед, —
Мне вдруг захотелось дождя проливного
И чашку горячего чая, и плед.
Зарыться. Забыться. Подумать неспешно
Под шум от стекла салютующих брызг,
Лаская кота, что разлёгся потешно
На книжных страницах, затрёпанных вдрызг.
Любуясь чечёткой дождя по карнизу,
Каким-нибудь важным звонком пренебречь.
Вдруг вспомнить, что жизнь состоит из сюрпризов,
А те состоят из разлук или встреч.
Всё то, что терзало — уже отболело,
Что все эти муки — пустая возня,
И кот, что мурлычет, разлёгшись без дела,
Похоже, во многом мудрее меня.
А дождь за окном, словно гул канонады,
Грохочет, хохочет и вторит мне вслед:
— Душе отогреться всего-то и надо
Лишь чашку горячего чая и плед.





© Юлия Вихарева

Был день как день...

Был день как день. Не в этом, впрочем, суть.
Всё было серо, буднично, обычно.
Но друг его спросил в беседе личной:
— Любил ли ты её когда-нибудь?

Как рыба поднимает с грунта муть,
И муть со дна пруда стремится к свету, —
Так вызвал дрожь вопрос пытливый этот:
— Любил ли ты её когда-нибудь?

Вдруг вспомнил он тот длинный скучный путь,
Что с нею пройден был в законном браке.
Была ль верна? О, да! — Верней собаки!
— Но он её любил когда-нибудь?

Внутри кипели страсти: «Брось! Забудь!
На кой теперь в себе копаться надо?
Она-то — да! В беде, в болезни — рядом…
А ты вот так любил когда-нибудь?»

Он сник. Какая боль сковала грудь!
Что было — не вернёшь. Всё с этим ясно.
Но сколько лет она ждала напрасно:
Полюбят ли её когда-нибудь?

И он сказал: — Сейчас бы хоть чуть-чуть
Её любви, её тепла и света.
Прости, что я не дал тебе ответа,
Любил ли я её когда-нибудь,

Но что с того? Не в этом, братец, суть…
Теперь люблю…
Но как её вернуть?





© Юлия Вихарева

Был день как день. Не в этом, впрочем, суть.
Всё было серо, буднично, обычно.
Но друг его спросил в беседе личной:
— Любил ли ты её когда-нибудь?

Как рыба поднимает с грунта муть,
И муть со дна пруда стремится к свету, —
Так вызвал дрожь вопрос пытливый этот:
— Любил ли ты её когда-нибудь?

Вдруг вспомнил он тот длинный скучный путь,
Что с нею пройден был в законном браке.
Была ль верна? О, да! — Верней собаки!
— Но он её любил когда-нибудь?

Внутри кипели страсти: «Брось! Забудь!
На кой теперь в себе копаться надо?
Она-то — да! В беде, в болезни — рядом…
А ты вот так любил когда-нибудь?»

Он сник. Какая боль сковала грудь!
Что было — не вернёшь. Всё с этим ясно.
Но сколько лет она ждала напрасно:
Полюбят ли её когда-нибудь?

И он сказал: — Сейчас бы хоть чуть-чуть
Её любви, её тепла и света.
Прости, что я не дал тебе ответа,
Любил ли я её когда-нибудь,

Но что с того? Не в этом, братец, суть…
Теперь люблю…
Но как её вернуть?





© Юлия Вихарева

Они говорили всю ночь до рассвета
Под шёпот дождя, за бутылкой вина.
Он фыркал небрежно: – Зачем тебе это?
– Любви не прикажешь, – вздыхала она.

Он злился: – Как ты безрассудна и вздорна!
Не стыдно влюбляться в твои-то года?
– Все возрасты этому чувству покорны.
К тому же, мой друг, я всегда молода.

Он не отставал: – Что подумают люди?
Друзья…Сослуживцы… Отступятся вдруг?
– Но если любимого рядом не будет,
Зачем тогда всё остальное, мой друг?

– А что будет дальше? – Любовь быстротечна.
Не станешь жалеть, свою слабость кляня?
Она улыбнулась: – Всё в мире не вечно,
Но жизнь без любви – это смерть для меня.

Он сник: – Хоть разочек совет мой послушай.
– Ты мне не советчик, – шутила она.

Так Разум пытался воспитывать Душу
Под шёпот дождя за бутылкой вина…






(с) Юлия Вихарева