Мой кот считает, что он собака,
Его не стану разубеждать,
Он научился давать мне лапу
И на пороге меня встречать.

Усатый любит, когда все дома,
Наверно, дом — для него весь мир,
Где даже запах — родной, знакомый,
Где счастье, радость, уют и мы.

Он зло всегда от меня отводит,
И по ночам охраняет сон,
Терпеть не может, когда уходят,
Еще когда звонит телефон.

Хвостатый знает, ведь он уверен,
Что есть только дом, только выход и вход,
А значит я целый день за дверью
Стою зачем-то как идиот.

Он любит спать на моих рубашках,
И я не стану его упрекать,
Нет, лучше я подарю однажды
Ему рубашек, штук шесть или пять.

Мой кот считает, что я ребёнок,
Котёнок, а может огромный щенок,
Он моет мою шевелюру спросонок,
А то, что мне тридцать — ему всё равно.

Сидит на коленях — и если мне грустно,
Любимую песню поёт до утра,
Уходит тяжёлое, горькое чувство.
(Всего лишь клубочек — а столько добра…)





© Алеся Синеглазая

Хороших не любят, хороших безжалостно ранят,
Хороших немного, но к ним почему-то не тянет,
А тянет к испорченным жизнью, дрянным и бездушным,
К таким, у кого хитрый прищур и взгляд равнодушный.

Нам с честными скучно, со лживыми жить интересней,
Сказалась дурацкая мода на грустные песни,
Мы в подлости ищем приметы изящной харизмы,
Так легче — на многие вещи смотреть через призму.

Раскроет глаза на ошибки когда-нибудь время,
Не с теми мы добрыми были, и злыми — не с теми,
Бросали уютных и тёплых, тянулись к холодным,
И думали после, что видно судьбе так угодно.

Наверное, это особенный сбой подсознания,
Твердим про себя: «Где любовь, там должны быть страдания»,
Вот так и живём, находясь между адом и раем,
Ругаем удачу. И вечно не тех выбираем.





© Алеся Синеглазая

Пастернак. Межсезонье. Питер.
Где-то кошка свернулась в клубок.
— Что по плану?
— Носить теплый свитер
И не гаснуть в пучине тревог.

Дни шуршали, по крышам ступая.
Были мысли светлы и легки.
— А потом что?
— Потом запятая,
Выходной. Чудеса. Огоньки.

Снилось улицам доброе, вечное.
Раздавалось в тиши эхо встреч.
— А на будущий год что намечено?
— План простой. Обнимать и беречь.

© Алеся Синеглазая

А люди ведь взрослеют не с годами,
Взрослеют от полученных уроков,
Когда проходят жизненный экзамен,
Сдаваемый без времени и срока.

Взрослеют в нескончаемых заботах,
Однажды поменяв «хочу» на «нужно»,
Когда с утра приходят на работу
И покупают что-нибудь на ужин.

Взрослеют люди, поздно или рано,
Под громовые страшные раскаты,
Узнав про безнаказанность обмана,
Про боль невозмещаемой утраты.

Так гаснет солнце, замолкают птицы,
И рушатся придуманные царства,
От этих ран не лечатся в больницах,
От этого в аптеках нет лекарства.

Жизнь бьёт чужих и близких без разбора,
Чтоб каждый понял мудрость вековую,
Нельзя в своих мечтах искать опору,
Нельзя за горизонт лететь вслепую.

А люди так мучительно взрослеют,
Следя за ростом цен, считая числа,
Как будто нескончаемо болеют
Простудой, начинающейся в мыслях.

И вроде бы до боли всё знакомо —
И небо, что на крыльях нас качало,
И тополя, растущие у дома,
Но только что-то главное пропало.

Взрослеют люди, рано или поздно,
Лицом к лицу с несчастьями столкнувшись,
И под ноги ложится пепел звёздный,
И зимний холод сковывает душу.

А люди незаметно вырастают,
Без письменной отчетности и сверки,
Когда судьба зачем-то посылает
На прочность бесконечные проверки.






© Алеся Синеглазая

Любовь не умирает никогда,
В ней множество оттенков и созвучий,
Так в разных состояниях вода
Становится и твёрдой, и летучей.

То зашуршит на улицах дождём,
То землю запорошит первым снегом.
В круговороте чисел и времён
Она не останавливает бега.

Когда умолкли в сердце соловьи,
И душу холодит сквозняк осенний —
Поверь мне, это всё не смерть любви,
А лишь одно из многих воплощений.

Похожее на смутное предчувствие,
Вплетённое в основу всех вещей,
Её неуловимое присутствие
Таинственно влияет на людей.

Любовь не пропадает в нас бесследно,
И даже через много-много дней.
То память потревожит тенью бледной,
То загорится ярче всех огней.

И если ты присмотришься внимательно —
Заметишь, как в какой-нибудь глуши,
Она прольётся музыкой мечтательной,
Аккордами проснувшейся души.

Приходит к нам любовь, её высочество,
И спутницей становится в судьбе.
Настанет срок — и вновь сквозь одиночество
Её шаги послышатся тебе.

Так в хмуром царстве холода и боли,
Из пустоты и вечной мерзлоты,
Послушные какой-то высшей воле,
Рождаются прекрасные цветы.

И ты увидишь — живо в нас как прежде
Всё то, что неподвластно декабрю.
Свои цветы, согретые надеждой,
Как оберег я миру подарю.





© Алеся Синеглазая

Такое время…
Двадцать первый век…
Без стресса жить никак не получается,
То стрелки постоянно рвутся в бег,
То цены в магазинах поднимаются.
Быстрее стал крутиться шар земной,
Всё за минуту сносится и строится,
То что-то проведут над головой,
То небо за бетонным блоком скроется,
Вокруг многоэтажные дома,
Сужается свободное пространство,
А на дворе то осень, то зима,
И нет какого-либо постоянства.
Такие наступили времена,
Среди людей как будто в волчьей стае,
Где наглость в высшей степени нужна,
Где доброту за слабость принимают.
Есть в мире предложение и спрос
И банки и долги по ипотеке,
Но есть ли справедливость —
вот вопрос,
Наверное, не в каждом человеке.
Идёт прогресс. И все за ним спешат.
Работа-дом — по замкнутому кругу,
Дешевле нам обходится душа,
Дороже —
коммунальные услуги.
Такое время… Двадцать первый век.
Мы с вами родились не в ту эпоху,
Живём как спим, не открывая век,
От вздоха и до будущего вздоха.
И что-то с прошлой датой не сошлось,
Другие появились в мире ценности,
Ведь речь не о далёком свете звёзд,
Все мысли —
строго в рамках повседневности.
Жизнь превратилась в гонку за успех,
Всё реже проявляется участье,
И не хватает, видимо, на всех
Простого человеческого счастья.






© Алеся Синеглазая

Святоотеческие поучения...

Что нам солнце, что нам лето, голубой морской прибой –
от заката до рассвета мы целуемся с тобой.
Я тебя не отпускаю, никуда не торопись.
Посмотри, луна какая – чисто божья живопись!
И не спрашивай откуда у меня в глазах тоска.
Жизнь – дарованное чудо не прочнее волоска.
Если с Белым разлучённый, без него решишь прожить,
вмиг на шею сядет Чёрный, на несчастье ворожить.
Всё отнимет, всех прогонит – ни любимых, ни родни,
на душе, как на иконе, только нехристи одни.
Что ни слово, то – отрава, что ни дело, то – порок.
Сбережёшь того, что справа – левый выйдет за порог.

Потому не отпускаю, ангел мой, не торопись.
Посмотри, луна какая – чисто божья живопись!..




© Ник Туманов

эти зимы давно никого не щадят.
эти ночи давно бесконечно морозны.
я бродил по безлюдным пустым площадям
и дарил обелискам увядшие розы.

уходили враги, покидали друзья.
никого не осталось. и собраны вещи.
если жизнь — это явь, кто в ней я?
что есть я?
почему без тебя этот мир стал зловещим?

слишком мало морали, но много воды.
и, чем меньше ответов, тем больше вопросов.
мне из мрака не выбраться. мой поводырь
отказался вести в обиталище взрослых.

оказались стихи просто мусоркой слов,
разгребая которую — по́ уши в чувствах.
я по-прежнему жив (говорят, пронесло!).
всё ещё на плаву (только ради искусства).

ледяные дожди в нежилых городах.
наступила зима непредвиденно резко.
каждый вечер, что я без тебя коротал, —
однотипный сюжет незаконченной фрески.

каждый день без тебя — календарный листок,
обрывая который калечится время.
изнемог,
измотался,
иссох
и издох.
стал пустой, словно фраза с пропущенной ремой.

говорят, нужно жить.
говорят, нужно ждать.
но блаженны ли те, кто вещает о счастье?
если всё пропадёт, то возникнет нужда
не прощать.
вместо этого просто прощаться.

эти зимы уже никого не спасут.
ледяными дождями земле не упиться.
на полотнах любви, обезумев, в мазут
перекрасил лазурь иллюстратор-убийца.

ничего не осталось.
в коробке из стен,
потолка и ковра на полу — слишком тесно.
ты — нигде и везде.
умирая весь день,
я молил об одном — никогда не воскреснуть.

эти зимы давно никого не щадят.
эти ночи давно бесконечно морозны.
я бродил по безлюдным пустым площадям
и дарил декабрям непрожи́тые слёзы.




(с) Игорь Врублевский

Я та, у которой "все хорошо"
И даже тогда, когда боль разъедает
И хочется просто уткнуться в плечо,
Но только вот рядом плеча не бывает.

Я та, о которой всегда говорят
Те люди, которые вовсе не знают,
Как много тех ран, что ночами болят,
Лишь видят улыбку, что их покрывает.

Я та, из разряда "смогу все сама"
И та, что никогда не покажется слабой.
И есть рядом люди, но по жизни-одна,
А хочется стать для кого-то той самой.

А хочется просто уткнуться в плечо,
Чтоб слезы не прятать, когда одиноко,
Чтоб кто-то заметил, что "все хорошо",
Так часто скрывает насколько все плохо...





(с) Мария Куткар

Терпения? Получишь чёрт-те что.
Все посулы пусты, как воздух в мятой банке
Ты просыпаешь мелочь из пальто,
Оно дырявое, надето наизнанку.
Прощения? Заслуженный урок.
Прощают сильные. А ты заложник слабых.
У этих низок болевой порог
И прошлым мягко шелестят кошачьи лапы.
Но ты же, бля#ь, творения венец.
Морковкой рыжий хвост и плечи коромыслом.
Забей и встань. И положи конец
Во всех известных и доступных телу смыслах.




© Городецкий Евгений

И я люблю.
Каждый из жалких дней.
И я люблю.
Метель, пустоту и лужи.
И да. Я этим не сделаю жизнь длинней.
Но сделаю глубже...


© Александра Ардова

Проверь написанное. Готово
Осталось время? Полжизни, да.
Играй Шопена, читай Толстого.
Люби бездумно. Сейчас. Всегда.
И делай это в носках, сорочках,
Уставшим, бедным, немолодым.
Мы — есть. И это не очень точно.
А остальное — подавно дым.


© Александра Ардова

Никогда не грусти без меня,посмотрев на Восток...
Лишь приснись мне,отчаянным шансом даруя надежду...
Ты прохладной ладонью рассыпь по дороге песок...
Чтобы путь обозначить к тебе,не назад и не между...

Я хочу раствориться как сахар в тебе навсегда...
Как малиновый чай,отогреть, отмолить пред Всевышним...
Отразиться в глазах твоих цвета из мяты и льда...
Оставаясь в тебе,позабыть свои страхи быть лишним...

Я же знаю на вкус твои слезы и запах волос...
А ты все мои шрамы на ощупь в своих сновидениях ...
Я всегда возвращаюсь к тебе,как твой преданный пес...
Всю дорогу мечтая уснуть у тебя на коленях...





© Шотландский Виски

Слушай Бог, я хочу попросить за одного человека…
Не святого паломника и не за старца в рубище…
Я хочу, чтобы ты там посмотрел у себя по сусекам …
И послал ему счастье, не сейчас, так хоть в будущем…
Ты сними с него клятвы, обеты, грехи, все, что нужно…
Пусть дождей поменьше над ним будет,сам посмотри…
Хотя если подумать,то это, наверное,все наружно…
А ты сделай так, чтобы у него не крошилось внутри…
И потом расскажи мне Бог, ну или дай весточку…
Что есть кто то, кто всегда спросит, что у него болит…
Пальцы целует, читает ему стихи из тетради в клеточку…
Дышит между лопатками, и молится, пока он спит…
Только прошу тебя Бог, ты как мужчина должен понять…
Я смотрю на него издалека и не успею подойти ближе…
Просто, нет сил,а я уже не смогу его больше терять…
А сам он, наверное, все свои раны и не залижет…
Ну, я понимаю Бог, скажешь, а что я взамен могу дать…
Вижу, что мудрый и веришь как мне слова эти дались…
Сам реши, что захочешь, бери за свою для него благодать…
Мне предложить уже больше нечего, одни шрамы остались…
Ты меня знаешь, я за себя никогда, ни о чем не просил…
Мне и на блюдечке как то ни разу ничего не досталось…
Хочешь, буду молиться тебе за нее пока хватит сил…
Только сделай счастливой честно,а не так чтоб казалось…





© Шотландский Виски

В один прекрасный день я все долги отдам,
Все письма напишу, на все звонки отвечу,
Все дыры зачиню и все работы сдам —
И медленно пойду к тебе навстречу.
Там будет мост — дорога из дорог —
Цветущая большими фонарями.
И на перилах снег. И кто б подумать мог?
Зима и тишина, и звёздный хор над нами!


© Лидия Чуковская

Если на твой стук ответа нет,
Позабудь желаемое здание.
За закрытой дверью есть секрет:
Туда прячут разочарование.

Уходить — хорошая примета,
Если не звучат шаги вослед.
В общем-то, отсутствие ответа:
Тоже очень красочный ответ.

© Анна Тукина

Уже рукой подать до рождества. пришла зима. придуманы слова, уместные для новой канители. у батареи греются коты. пейзаж лишён осенней красоты, и солнечные птицы улетели в края, где нет ни снега, ни простуд. танцуют лодки, яблоки растут под чутким наблюдением ракшаса. гуляют по стволам бурундуки.

а здесь зима, и лыжи, и коньки. по воскресеньям слушатели джаза спешат в претенциозный ресторан отведать кухню недалеких стран, к приятельской беседе приобщиться. толстяк играет соло на трубе. любой из них по сути — вещь в себе. при этом хорошо, что не вещица, имеющая ценность и пошиб. едва ли кто заметит лунных рыб, которые плывут над перспективой. из любопытства — им разрешено — заглядывают в тихое окно замученной хозяйки нерадивой. но здесь читают вслух по вечерам, спит муха-цокотуха между рам, не убоявшись типографской казни. пусть выспится, не трогай, не буди.

никто не знает, что там — впереди. а звездочка взойдет. и не погаснет.

(с) Н. Захарцева

Так бывает: ютятся в однушке,
За обедом делят котлету,
Спят на стареньких сбитых подушках,
И проводят за городом лето.

Босоногих дочурок лелеют,
Круглощеких сынишек рожают.
И живут — ни о чем не жалеют.
Просто любят и оберегают.

А бывает совсем по-другому:
Два авто, трехметровое ложе,
Пес породистый бродит по дому,
Каждый шаг — дорогого дороже.

В жизни стали для многих примером.
Неродные, ненужные души.
И давно уж не помнят, наверно,
Как любили друг друга в однушке.

Что ж ты, жизнь, так устроена странно?
Видно, счастье — не там, где вкуснее.
Пустота — не в дырявых карманах,
А в домах, где душою беднеют.

© Аленушка Легкая

Где зима твоя? Где, тобой обещанный,
ветер с севера и крутой мороз?
Бродит месяц где, заблудившись, женщина
в одеянии из замёрзших слез?
Обещала мне – будет вьюга снежная,
От ступенек и до моих окон.
Заметет страну, все пределы, нежная,
убаюкает и погрузит в сон.
Говорила мне, будет точно долгая,
с октября уже и по самый март,
Что идёт сюда мокрыми проселками,
Не по спутнику и без точных карт.
Где твоя зима? Где снега и наледи?
Где следы зверей и сугробы где?
Ты, давай, зима, выходи-ка на люди,
Солнцем и шугой в ледяной воде.
А пока дожди заливают по уши –
На траве вода и в воде трава.
У природы от непогоды пролежни.
Спрос теперь с тебя, где твоя зима?




© Городецкий Евгений

Не испортить красоту годами,
Даже если спорят зеркала.
Зрелая Бальзаковская дама
Прелесть в мир особую несла.

Даже если паспорт не согласен
С вашим состоянием души,
Возраст не диагноз, не опасен,
И страницы жизни хороши.

Помните, Коко Шанель сказала,
Что глупа та женщина вполне,
Если к сорока годам не стала
Краше, привлекательней вдвойне.

Пусть не станем мы уже моложе,
С выдержкой приятней вкус вина,
И минута каждая дороже,
И к лицу с годами седина.



© Татьяна Чанчибаева

Этой зимой я хочу чтобы вы подарили себе время.

Время варить какао. Время печь печенье. Время на разговоры о важном и время на болтовню о пустяках. Время для себя и время для других. Время для встречи с кем-то очень важным. Чтобы у вас было время вместе приготовить еду и вместе ее съесть.

Время для новых друзей и время для старых. Время поехать в гости к родителям. И время обнимать своих детей. Время встретить кого-то важного и время расстаться с тем, что уже не имеет значения. Время на книги, на тишину, на одиночество. Время на танцы в лучах софитов.

Время на ваш триумф и время оплакать поражение. Я хочу чтобы у вас было время чувствовать каждую минуту своей жизни. Запах кофе и миндального рогалика. Вкус морозной ночи и мягкость теплой кофты. Чтобы у вас было время попробовать что-то новое. И время встретиться со старым, осознать его важность.

Время не упустить важное и время проспать все на свете. Я хочу чтобы вы нашли время простить. И время простить себя. И время признаться в любви. И время подышать на замерзшее стекло и написать на нем: «все будет хорошо».

Это все, что я хотела сказать вам сегодня. Обнимаю.







(с) Елена Пастернак

Любят не идеальных, а тех, кто подходит.

© Елена Пастернак

А жить бы надо, как погода.
То бишь, в любое время года
И в день любой, и в час любой,
Всегда и всюду - быть собой.

Погода чувств своих не прячет:
Когда ей плачется, то плачет,
Когда ей холодно, дрожит,
Когда ей весело, блажит.

Короче, делает, что хочет:
То вешним лучиком щекочет,
То слёзы льёт в ночной тиши.
И то и это - от души.






(с) Лариса Миллер