Таинственный образ мелькнул мне в толпе,

Он был обращён своим взором ко мне.

Он взглядом нашёл мой, средь прочих других,

Таких же блуждающих взглядов пустых,

И словно невидимой твёрдой рукой

Меня он заставил следить за собой.



И странен и страстен в толпе был тот взгляд,

Как будто он был предо мной виноват,

И жадно хотел что-то всё объяснить

И верно тяжёлую тайну открыть,

Как будто та тайна над ним так довлеет,

Что далее с нею он жить не сумеет.



Я чувствовал взгляд, но не видел лица,

И чей это образ, не знал до конца,

Ни кто не читался в размытых чертах….

Горячий призыв лишь в далёких глазах.

И тонкая нить, что не зрима другим,

Связала нас вместе мгновеньем своим.



А взгляд умолял, он просил объясниться,

Он тайной своею хотел поделиться.

Он страстен был так, что ожёг мою душу,

Как солнечный луч, предрассветную стужу.

Он ждал, что откликнусь, к нему я приду,

Как будто тем самым вдруг что изменю.



Я медлил, не зная как здесь поступить.

А взгляд стало в море людей уносить.

И действовать надо, но холод тревоги

Мне сковывал сердце, мне сковывал ноги,

И чувству боязни своей уступая,

Я взгляд опустил, нашу связь прерывая.



Мгновение длилась лишь слабость моя.

И вот упрекая уже в том себя

Я поднял глаза. В человеческом море

Хотелось опять мне в таинственном взоре

Почувствовать то, что меня обожгло,

И в сердце неясной тревогой легло.



Но пуст был людской проносящийся вал.

И долго, напрасно я взгляд тот искал.

Холодные люди, пустые тревоги,

Текли предо мной по бескрайней дороге.

Я был всем чужой. Лишь один в мире знал,

Как много сегодня я здесь потерял.

Таинственный образ мелькнул мне в толпе,

Он был обращён своим взором ко мне.

Он взглядом нашёл мой, средь прочих других,

Таких же блуждающих взглядов пустых,

И словно невидимой твёрдой рукой

Меня он заставил следить за собой.



И странен и страстен в толпе был тот взгляд,

Как будто он был предо мной виноват,

И жадно хотел что-то всё объяснить

И верно тяжёлую тайну открыть,

Как будто та тайна над ним так довлеет,

Что далее с нею он жить не сумеет.



Я чувствовал взгляд, но не видел лица,

И чей это образ, не знал до конца,

Ни кто не читался в размытых чертах….

Горячий призыв лишь в далёких глазах.

И тонкая нить, что не зрима другим,

Связала нас вместе мгновеньем своим.



А взгляд умолял, он просил объясниться,

Он тайной своею хотел поделиться.

Он страстен был так, что ожёг мою душу,

Как солнечный луч, предрассветную стужу.

Он ждал, что откликнусь, к нему я приду,

Как будто тем самым вдруг что изменю.



Я медлил, не зная как здесь поступить.

А взгляд стало в море людей уносить.

И действовать надо, но холод тревоги

Мне сковывал сердце, мне сковывал ноги,

И чувству боязни своей уступая,

Я взгляд опустил, нашу связь прерывая.



Мгновение длилась лишь слабость моя.

И вот упрекая уже в том себя

Я поднял глаза. В человеческом море

Хотелось опять мне в таинственном взоре

Почувствовать то, что меня обожгло,

И в сердце неясной тревогой легло.



Но пуст был людской проносящийся вал.

И долго, напрасно я взгляд тот искал.

Холодные люди, пустые тревоги,

Текли предо мной по бескрайней дороге.

Я был всем чужой. Лишь один в мире знал,

Как много сегодня я здесь потерял.