5 сентября СССР вышел на границу Болгарии и объявил ей войну. При этом болгарская армия не оказала никакого сопротивления. 8 сентября Болгария объявила войну Германии, оказавшись в удивительной ситуации, она находилась в состоянии войны одновременно с СССР, Германией, США, Великобританией и Италией. 9 сентября 1944 в Болгарии произошёл военный переворот, и трёхдневная война с Союзниками завершилась.

К 15-17 сентября болгарские части уже под тактическим управлением советского командования развернулись для наступления в Сербии, на линии Пирот — Бела-Паланка — Ниш. Действия болгарских войск были не очень удачные, и их вывели в резерв.

10 октября — 3 ноября болгарские войска с некоторым успехом вели бои в Косово, под Митровицей и Приштиной. Однако столкновение с 7- дивизией СС Принц Ойген закончилось плохо, и болгарские части были демобилизованы 5 декабря 1944. Тем не менее война продолжалась, и в начале января 1945 части были переформированы в новую 1 болгарскую армию в составе 3 Украинского фронта.

В общем надо признать, что несмотря на в целом слабую подготовку болгарские части показали себя достаточно неплохо.

После войны немецкие и чешские танки. в том числе и трофейные, переданные СССР болгары закопали на границе с Турцией, добавив чуть позднее и списываемые Т-34, где они пугали НАТО до 1990-х годов.

https://foto-history.livejournal.com/17509875.html

Начало: https://m2kozhemyakin.livejournal.com/107661.html

БОЙ У БАЛЧИКА.
В отличие от "набегов" эсминцев на Балчик в сентябре 1916 г., следующая операция Черноморского флота была хорошо подготовлена и проведена соответствующим задаче отрядом кораблей. Целью бомбардировки должна была стать балчикская мукомольная фабрика. Ее разрушение, по расчетам русского командования, должно было оставить без свежего хлеба Третью болгарскую армию на Румынском фронте, следовательно - осложнить задачи противника по обеспечению войск, перегрузить его тыловую логистику и, в долгосрочной перспективе, истощить и расшатать боевой потенциал Болгарии на Востоке. Когда как не в Первую мировую научились всерьез понимать зависимость между желудком солдата и боеспособностью всей армии, недаром в ту войну войска было приято считать, вместо традиционных "штыков" и "сабель", на количество "едоков" (A.M. Зайончковский. "Первая мировая война".)! Словом, в зареве горящей мельницы в небольшом приморском городке при наличии богатой фантазии можно было разглядеть крах одного из союзников австро-германского блока. Фантазия у гг. генералов и адмиралов Российской империи армии была богатая...
Ранним утром 13 декабря 1916 г. болгарские наблюдательные посты на черноморском побережье засекли приближение к Балчику отряда русских боевых кораблей, в которых были опознаны трехтрубный бронепалубный крейсер типа "Богатырь" и два эскадренных миноносца - вездесущие "Новики". О грядущем "пришествии братушек во гневе" были немедленно оповещены Штаб флота в Варне, а также военные и гражданские власти Балчика и Каварны. Там немедленно сыграли тревогу по гарнизонам и объявили эвакуацию жителей. Объявили посредством хрипатых городских глашатаев с барабаном на пузе; со времен османского владычества иных средств оповещения там не было заведено.

Бронепалубный крейсер "Память Меркурия".

Русский корабельный отряд в составе крейсера "Память Меркурия" (до 25.03.1907 - "Кагул") и эскадренных миноносцев "Громкий" и "Счастливый" надвигался в стройной кильватерной колонне, как на учениях. Флагшип "Память Меркурия" шел между двумя эсминцами. Он гордо нес Георгиевский флаг в память о своем славном пращуре - бриге "Меркурий", герое Русско-турецкой войны 1828-29 гг. Этот красавец-крейсер, рожденный на верфях Николаевского адмиралтейства и вступивший в строй в 1905 г., по праву считался одним из лучших кораблей своего класса на Черном море. При водоизмещении 7 428 т. масса брони у него составляла 11,4%, боевая рубка была бронирована 140-мм листами, орудийные башни - 125 мм, палуба и артиллерийский каземат - 35-79-мм. Из 30 орудий крейсера 16 приходились на главный калибр - 152 мм/45. Благодаря их компоновке крейсер мог вести огонь по одной цели одновременно из 10 стволов главного калибра, "выплевывая" в минуту 1 897.5 кг смертоносного железа и взрывчатки. Система управления огнем фирмы "Гейслер" включала расчетно-решающие устройства, облегчающие работу специалистов центрального артиллерийского поста. Добавим к этому две паровые машины мощностью 19 500 "лошадок", обеспечивавших скорость хода до 25 узлов, и получим все составляющие успешного боевого корабля эпохи стали и пара: огонь, броню и быстроту.

Александр Оттович Гадд.

Командовал крейсером капитан 1-го ранга Александр Оттович Гадд (1875-1960), прекрасно образованный и проверенный в деле моряк, практик и теоретик подводного плавания, командовавший Дивизионом подлодок Черноморского флота, а в годы Первой мировой получивший большой опыт командира надводных кораблей (канонерские лодки, эсминец) и награжденный за храбрость Георгиевским оружием. Будучи назначен на "Память Меркурия" относительно недавно, в 1916 г., он держал крейсер "железной рукой", к большому неудовольствию уставшей от войны команды, но к несомненной пользе боеспособности корабля.

Офицеры, корабельный священник и боцман крейсера "Память Меркурия", 1916.

"Новики" должны были прикрывать "Память Меркурия" с юга/юго-запада от возможных атак болгарских миноносцев. О том, как маленькие "Шнайдеры" Болгарского флота умеют торпедировать бронепалубные крейсера, все морские державы помнили с первой Балканской войны, когда в ночь с 7 на 8 ноября 1912 г. "Дръзки" со товарищи тяжело повредили турецкий рейдер "Хамидие". "Громкому" и "Счастливому", располагавшим на двоих шестью 102-мм орудиями и 10 торпедными аппаратами и дававшим до 30 узлов хода (в идеале, но все равно больше, чем болгары) было вполне по силам отогнать, а то и уничтожить болгарские миноносцы.
Против этой мощи у болгарской береговой обороны Балчика имелось только два не новых морских орудия и две полевые пушки. Однако капитан Георги Радков оптимистично отдал приказ: "К бою", и расчеты батареи "Света Троица" привычно заняли свои места. Ранее декабрьское утро было темным, как ночь, и из темноты надвигалась война.
В 8:23 утра "Память Меркурия", находившийся в 6 км. от берега, на ходу открыл залповый огонь с правого борта по Балчику. В 8:25, когда русские корабли прекратили сближение, болгарская 100-мм батарея открыла огонь по головному эсминцу "Громкий" с дистанции 5 200 м. Тот дал полный ход и вышел из зоны досягаемости береговых орудий. На протяжении всего боя "Громкий" и "Счастливый" больше под обстрел не попадали, а патрулировали на внешнем периметре Балчикской бухты.

Эскадренный миноносец "Громкий".


Эскадренный миноносец "Счастливый".

"Память Меркурия" повел интенсивную бомбардировку берега; несколько раз он начинал маневрирование, чтобы уклониться от огня береговой батареи, но стрельбы не прекращал. "Крейсер стрелял в продолжение 1 часа 30 мин., пока не были разрушены все строения в районе, где по сведениям Дунайской армии находилась предполагаемая мельница", - лаконично свидетельствует журнал боевых действий Черноморского флота. Всего было выпущено до 80 т. снарядов. В 9.45 "Память Меркурия" задробил стрельбу, и русские корабли стали уходить в направлении мыса Калиакра. Боевая задача была выполнена ими полностью: мукомольная фабрика была разрушена и до конца войны не восстановлена. По некоторым данным, также был потоплен стоявший у пристани пароход с грузом керосина (об этом упоминают не все российские и болгарские источники).
Болгарская 100-мм батарея капитана Георгия Радкова вела огонь по крейсеру с перерывами до 10:50. Разброс в час с лишним между отходом русского отряда и прекращением стрельбы болгарами вполне объясним: история морских войн знает немало примеров, когда береговые батареи продолжали азартно палить вслед кораблям, которые давно вышли из зоны поражения. Боевая скорострельность при этом составила 40 секунд на выстрел. За время боя батарея выпустила 186 снарядов, в т.ч. обычных гранат — 130, бронебойных — 44, осколочных — 12. В журнале боевых действий батареи "Света Троица" отмечается, что в русский крейсер попало 4-5 снарядов. С 9:10 до 9:16 болгарами было зафиксировало 2–3 попадания, а с 9:40 до 9:50 — еще два. При этом болгарскими наблюдателями якобы был замечен какой-то взрыв на корме "Памяти Меркурия".
Российская сторона задокументировала три попадания. "Крейсер "Память Меркурия" имел три попадания 100-мм снарядами, которые причинили ему незначительные повреждения и ранили три человека команды", - говорится в журнале боевых действий Черноморского флота (АИОГШВМС, д. 508, л. 257). Для результативности огня береговой батареи это нормально, для бронепалубного крейсера - "что слону дробина".
Болгарские полевые орудия также открыли огонь, хотя не могли достать "Память Меркурия". Их расчеты надеялись отвлечь ответный огонь крейсера на себя и помочь своим товарищам со 100-мм морской батареи. С "Памяти Меркурия" полевую полубатарею засекли, в журнале боевых действий даже говорится про "интенсивный огонь двух береговых батарей противника". Но тратить на "пехотные пукалки в кустах" тяжелые морские снаряды не стали.
"Артиллерийская дуэль" между русским крейсером и болгарскими батареями, о которой много пишут болгарские авторы, вообще выглядит несколько странно. За все время боя на 100-мм батарее "Света Троица" не было ни одного убитого или раненого, материальный ущерб или разрушения оборонительных сооружений также не задокументированы. В своем рапорте капитан Георги Радков пишет о "рвавшихся вокруг снарядах". Подвергать сомнению слова этого первоклассного офицера нет повода. Однако надо учитывать морально-психологический фактор боя. Для расчетов двух небольших не скорострельных пушек, против которых - десять стволов тяжелой корабельной артиллерии, даже случайный разрыв поблизости мог показаться ужасным обстрелом. На деле "Память Меркурия", скорее всего, по болгарской батарее прицельно не стрелял. То ли не смог "нащупать", то ли, что более вероятно, не стал отвлекаться от выполнения главной огневой задачи.

100-мм орудие "Шнайдер" с батареи "Света Троица", установленное в наши дни в Балчике как памятник.

В то же время Штаб болгарского флота в Варне оказал активную поддержку береговой обороне Балчика всеми разумными средствами. Посылать в бой свои миноносцы болгарские командиры не стали, учитывая неравенство сил и риск в противоборстве с русскими "Новиками". Задача атаковать русские корабли была поставлена подводной лодке "Подводник №18" (ком-р лейт. Никола Тодоров или дублирующий ком-р лейт. Славянов). Но субмарина дошла в Балчикский залив только после 10 утра, и русских кораблей уже не обнаружила.

Работа Штаба флота в Варне в 1916 г. (современная реконструкция).

На базе гидропланов "Болгария" тревога была объявлена в 7.45 утра, и в воздух были подняты три из девяти наличных аэропланов "Фридрихсхафен" FF.33. В болгарской популярной литературе встречаются упоминания, что два из них пилотировались немецкими "военспецами", один - болгарским экипажем. Однако авторитетный болгарский историк авиации Димитър Недялков пишет, что первый болгарский экипаж гидроплана в составе подофицеров Лефтера Атонова и Стефана Власева впервые совершил боевой вылет только 31 мая 1917 г. (Д. Недялков. "Въздушната мощ на Царство България", Ч.2). Так что на русские корабли близ Балчика 13 декабря 1916 г. налетали уже не раз упоминавшиеся незадачливые "гансы". Болгарская сторона сообщает о трех попытках атаковать "Память Меркурия" 20-кг авиабомбами (конструкции болгарского летчика Симеона Петрова), русская - про "неоднократные атаки гидросамолетов". По болгарским данным якобы были достигнуты попадания, по русским - все мимо. "Новики" вели заградительный огонь из 47-мм зенитных орудий, но также никуда не попали.
Объективно, болгарской береговой обороне Балчика и действиям Штаба флота в Варне по ее поддержке можно дать удовлетворительную оценку. В меру своих сил они затруднили действия русского корабельного отряда, но воспрепятствовать им не могли. "Память Меркурия" и сопровождавшие его эсминцы выполнили свою боевую задачу успешно.
К сожалению, не обошлось без сопутствующих потерь среди гражданского населения. Во время бомбардировки погибли четверо жителей Балчика и пять получили ранения. Имелись некоторые разрушения в жилых кварталах. Германская пропаганда не замедлила использовать их в своих интересах и обвинила русский флот в обстреле "мирного болгарского городка". В том же духе высказалась известная болгарская поэтесса Дора Габе (кстати, дочь эмигрировавшего из России революционера Петра Габе), которая посетила Балчик месяц спустя в качестве фронтовой журналистки и описала его как "мертвый город". Однако статус и семейное происхождение Доры Габе вызвали необъективность ее оценки.

Дора Габе.

Действительно, во время первого обстрела кораблями Российского императорского флота Варны 27 октября 1915 г., в котором участвовали 4 линкора (стреляли 3) и 2 крейсера, артиллерийской мощи хватало, чтобы долбить "по площадям", и "на кого Бог пошлет". "Память Меркурия" 13 декабря 1916 г. не стрелял по домам обывателей Балчика хотя бы в силу чисто технических обстоятельств. У него в бою участвовало всего 10 орудий, и цели им были четко определены - злополучная мельница и, возможно, пристань. Все попадания по жилому сектору Балчика были перелетами, неизбежными трагическими случайностями войны.
Что же до бегства населения Балчика и Каварны в страхе перед обстрелами - это вполне понятно. Кому хочется, чтобы по нему прилетело 152-мм "чемоданом", даже случайно? В маленьких городах Болгарии до сих пор очень сильны родственные связи с селом, а в начале ХХ в., в традиционном обществе, они были еще прочнее. Неудивительно, что многие горожане предпочли переждать войну по деревням.
Болгарское командование оценило заслуги батареи "Света Троица" и ее командира в обороне Балчика вполне реально. Капитан Георги Радков получил орден "За храброст" IV степени II класса. Учитывая предыдущие награды капитана, это выглядит очередным по старшинству награждением за боевые заслуги, не более. Германский союзник пожаловал болгарскому капитану "железный крест" II класса, тоже не густо. Всего за бой 13 декабря 1916 г. были награждены до десяти болгарских артиллеристов.

Орден "За храброст" IV степени II класса (Болгария). "Железный крест" II класса (кайзеровская Германия).

А вот боевой опыт капитана Радкова "наверху" учли. 31 декабря 1916 г. он был назначен командиром батареи тяжелых 240-мм орудий, и занимал эту должность до выхода Болгарии из войны в 1918 г.
...Солдаты Третьей болгарской армии на позициях по реке Серет получили вместо свежего хлеба зерновую кукурузу равным весом. Они расстроились - и только. Абсолютное большинство составляли вчерашние крестьяне, и размолоть зерна прикладом в котелке на "чорбу" (похлебку) или смастерить самодельные жернова не составляло для них труда.

СУДЬБА ГЕРОЕВ.
Крейсер "Память Меркурия" прошел нелегкий путь. После Октябрьской революции Георгиевский флаг был унесен с борта верными офицерами и матросами и передан в Морское собрание. А "революционным братишкам" на борту понравилось менять флаги. 12 ноября 1917 г. они сменили красное знамя на флаг Украинской народной республики, 16 февраля 1918 г. снова поменяли его на красный, а в марте сдали крейсер "на хранение" в военном порту Севастополя и "самодемобилизовались".

На мачте "Памяти Меркурия" поднят флаг УНР, ноябрь 1917 г.

В 1918-20 гг. "Память Меркурия"; успел побывать плавучей казармой германских оккупационных войск, два раза перейти от красных к белым и обратно, повозить генерала Деникина и, наконец, был разоружен и приведен в негодность по приказу британского командования порта. В 1921 г., когда корабль вошел в состав Рабоче-Крестьянского Красного флота, в нем едва теплилась жизнь. В военно-морских силах Страны Совета крейсер был переименован в "Коминтерн", прошел ремонт и модернизацию (1923), снялся в знаменитом фильме Сергея Эйзенштейна "Броненосец Потемкин" (1925), стал героем стихотворения Владимира Маяковского ("Я теперь по мачты влюблена в серый "Коминтерн", трехтрубный крейсер", 1926) и честно дослужил учебным кораблем до начала Великой Отечественной войны.

"Коминтерн" на учениях принимает на борт десант красноармейцев.

Погиб "Коминтерн" достойно памяти "Меркурия", на защите родного Черного моря. С июня 1941 г. он выполнял боевые задачи в качестве минного заградителя и военного транспорта, был несколько раз серьезно поврежден гитлеровской авиацией и по решению командования советского Черноморского флота 10 октября 1942 г. затоплен севернее Поти в качестве волнолома.

Корпус крейсера "Коминтерн" в устье реки Хоби, 1970-е гг.

Командир "Памяти Меркурия" А.О. Гадд в Гражданскую войну послужил сначала гетману Скоропадскому (на адмиральской должности), затем в Вооруженных силах Юга России (поскромнее). Ушел в эмиграцию с армией генерала Врангеля и в 1921 г. некоторое время жил в Варне, где приятельствовал с болгарскими моряками, своими бывшими противниками по Первой мировой. Затем А.О. Гадд, как уроженец Финляндии, поселился в Хельсинки, где прожил всю свою долгую жизнь как частное лицо. В 1930 г. был произведен в контр-адмиралы по корпусу императорских армии и флота, существовавших уже только на бумаге, в изгнании.
Его противник болгарский капитан Георги Радков пережил взлеты и падения. Уволившись в 1920 г. из армии Болгарии, сокращенной до минимума по условиям Нейиского мирного договора с Антантой, он нашел применение своему таланту полиглота на дипломатической службе и некоторое время занимал должности секретаря посольств в ряде европейских столиц. Вернувшись на родину, увлекся политикой и вступил в правящую (при новом монархе Борисе III) лево-популистскую партию Болгарский земледельческий народный союз. Но в июне 1923 г. реваншистские и националистические силы Болгарии совершили государственный переворот и привели к власти правительство, за которым в советской исторической литературе прочно закрепилось определение "монархо-фашистского". После жестокого подавления полустихийных восстаний болгарских левых, Георги Радков с тысячами других был брошен в застенки режима. В отличие от множества других, ему повезло: сработали связи семьи в военных и дипломатических кругах, и бывший герой Первой мировой вышел на свободу, избитый и исхудавший, но живой.
Впоследствии бывший командир батареи "Света Троица" "остепенился", нашел престижную работу в финансовой сфере, женился и перебрался в город Русе на Дунае. В 1930-х гг. Георги Радков снова надел форму: стал служить в штабе вспомогательных Трудовых войск Болгарии. Власть предержащие стали доверять ему, как оказалось - к несчастью. Когда началась Вторая мировая война, в которой Болгария до 1944 г. выступала "мало воюющим" сателлитом Тройственнго пакта, прогерманский режим воспользовался буквальным пониманием старым артиллеристом своей присяги. В 1941 Георги Радков был командирован "околийским управителем" (губернатором) в оккупированный Охрид (Македония), в 1943 г. переведен на ту же должность в Болгарию, в город Оряхово.

Георги Радков в чиновничьем мундире.

Как умный человек, Георги Радков понимал, что на фоне победоносного наступления Красной Армии на Восточном фронте дни правящего режима в Болгарии сочтены. В марте 1944 г. он уволился со всех постов и вернулся к семье в Русе. Но было уже поздно. После того, как 9 сентября 1944 г. власть в Болгарии взяла коалиция антифашистских сил, и страна вступила в войну на стороне СССР, Георги Радков был арестован. Народный суд Врачанской области гор. Оряхово предъявил ему обвинения как "высокопоставленному чиновнику свергнутой клики". На процессе Георги Радков держался твердо. "Все обвинения против меня продиктованы исключительно политической конъюнктурой, - заявил он в своем последнем слове. - Как околийский управитель я никому зла не делал, никто не преследовался и не был арестован по моему распоряжению. Никаких эгоистичных и корыстных поступков не свершал". Пятеро вызванных свидетелей также характеризовали его лучшим образом. Тем не менее, четвертый состав суда 23 марта 1945 г. приговорил Георгия Радкова к смертной казни. Вечером того же дня он был расстрелян неподалеку от Врачанской тюрьмы вместе с семью другими осужденными. Перед расстрельным взводом каждому на голову надели пыльный мешок с пришитой мишенью - мрачный ритуал политических казней в Болгарии тех лет.
А 100-мм орудия "Шнайдер" береговой обороны Балчика сохранились до наших дней. Одно из них экспонируется в Военно-морском музее в Варне, другое установлено в Балчике в качестве памятника.
_______________________________________________________________Михаил Кожемякин.

https://foto-history.livejournal.com/17467503.html

В годы Первой мировой войны Царство Болгария выступило на стороне Центральных держав (Германия, Австро-Венгрия, Османская империя), в первую очередь для ревизии территориальных переделов Балканских войн 1912-13 гг., не устроивших эту небольшую, но амбициозную балканскую монархию. Россия находились в состоянии войны с Болгарией с 14 октября 1915 г. до подписания Брестского мира.
Сухопутные боевые действия между "внуками освободителей и внуками освобожденных" начались примерно одновременно: 10 сентября 1916 г. на Салоникском фронте, когда болгарские войска столкнулись там со 2-й, а впоследствии и с 4-й специальными пех. бригадами Русского экспедиционного корпуса; и 7 сентября 1916 г. на Румынском фронте, где частям Третьей болгарской армии противостоял русский 47-й армейский корпус, брошенный "затыкать румынскую прореху".
Помимо исторической памяти о Русско-турецкой войне 1877-78 гг. за освобождение Болгарии, в начале ХХ в. живой и актуальной для обоих народов, русских и болгарских военных связывали профессиональные контакты и часто - личное знакомство: многие болгары традиционно получали образование в России. Как писал болгарский историк и современник этих событий Никола Станев, "поначалу все думали, что только крикнут "ура" и обнимутся с братушками" (Н. Станев. "История на нова България. 1878-1941"). Однако безжалостная логика Первой мировой войны вскоре взяла свое, и русско-болгарские боевые действия приобрели ожесточенный характер, с переменным успехом и большими потерями с обеих сторон.
Несколько иначе обстояло дело на море. Там первым актом войны стал обстрел Варны крупным корабельным соединением Черноморского флота 27 октября 1915 г. С тех пор бомбардировки болгарского побережья Российским императорским флотом носили периодический, но скорее демонстративный характер: разрушения и жертвы были невелики, военная эффективность - тоже. Шансы маленького военного флота Болгарии (на начало войны - 1 учебный крейсер, вернее, авизо и 6 миноносцев типа "Шнайдер", все французской постройки, а также ряд легких патрульных и вспомогательных кораблей) противостоять мощным эскадрам русского флота на Черном море были, мягко говоря, ничтожны.

Почти половина главных сил Болгарского флота на одной фотографии: миноносец "Дръзки", еще один миноносец (на заднем плане) и учебный крейсер "Надежда" в Варне.

Германские и османские военно-морские силы, занятые собственными операциями, оказали болгарским морякам скорее символическую поддержку - были переданы 1 подлодка типа UB I, несколько гидросамолетов Friedrichshafen FF.33, кое-какие средства связи и боевого обеспечения. Тем не менее, Болгарский флот в меру своих сил осуществлял боевое патрулирование прибрежных акваторий и разведку неприятельских вод (преимущественно румынских), минные постановки и траление, решался и на кое-какие более сложные операции, о чем будет рассказано ниже. Имела место пара боестолкновений с легкими силами русского флота - безрезультатных для обеих сторон; все потери были понесены на минах - погибли русский миноносец "Лейтенант Пущин" с 60 моряками и его болгарский собрат "Шумни", без жертв.
Береговая оборона Болгарии, состоявшая из недостаточно дальнобойных и не скорострельных батарей, также имела сильно ограниченные возможности. Пределом ее успехов было отогнать русские эсминцы, которые сами "сунулись" к берегу, преследуя болгарский миноносец.
Единственным боем этой специфической морской войны, в котором были зафиксированы реальные артиллерийские попадания по крупному кораблю и потери на борту, является обстрел города Балчик 13 декабря 1916 г. русским корабельным соединением в составе бронепалубного крейсера "Память Меркурия" и эскадренных миноносцев "Громкий" и "Счастливый", которым противостояли болгарская 100-мм батарея береговой обороны "Света Троица" и 2 полевых орудия.
Вообще, живописный приморский городок Балчик, утраченный Болгарией в 1913 г. в ходе 2-й Балканской (Межсоюзнической) войны и отошедший тогда к "победоносной" Румынии, являлся для Болгарского флота в годы Первой мировой войны местом силы объектом приложения особых оперативно-тактических усилий.

Вид на Балчикскую бухту и город, начало ХХ в.

Сначала - чтобы забрать его обратно у румын, затем - чтобы защищать. Несмотря на свои скромные размеры, Балчик обладал не только символическим значением: его удобная пристань, защищенная волноломом, могла принимать грузовые пароходы, а "градообразующим предприятием" считалась большая современно оборудованная мельница Анонимного индустриального товарищества (1907), производившая достаточно муки, чтобы "обеспечить две-три дивизии печеным хлебом". Жители города, в большинстве - этнические болгары, тяготились румынским оккупационным режимом и ждали освобождения.

ДЕСАНТ В БАЛЧИК.
С вступлением Румынии в войну на стороне Антанты 28 августа 1916 г. для Болгарии замаячила перспектива открытия нового фронта - в дополнение к Салоникскому, который болгарским войскам и так приходилось удерживать фактически в одиночку, при ограниченной военно-технической и ничтожной военной поддержке Германии и Австро-Венгрии. Это означало очередное испытание напряженной до предела мобилизационной системы страны(на военную службу было призвано 28 возрастов, всего около 500 тыс. человек из 2,5-млн мужского населения), переброску лучших частей с фронта на фронт по принципу "латания локтя лоскутом со спины", дальнейшую конфронтацию на мировой арене и прочие "маленькие военно-политические радости". Возможно поэтому Болгария медлила с ответным объявлением войны до 1 сентября; но куда ей было деваться с давшей течь лодки австро-германского блока?

Мобилизованные болгарские резервисты браво шагают на фронт, 1915 г.
Солдатам болгары всегда были неплохими...

Помня уроки второй Балканской войны 1913 г., когда "Великая наследница Рима на Дунае" воспользовалась неприкрытой северной границей воевавшей Болгарии и отхватила у нее цветущую Добруджу, болгары в течение 11 месяцев (с вступления в Первую мировую) держали на румынской границе свою Третью армию (Первая и Вторая дрались на Салоникском фронте) под командованием генерала Стефана Тошева, не самую сильную, но достаточную. Теперь эта армия получила возможность размять застоявшиеся мускулы. Уже в течение сентября 1916 г. она сумела глубоко продвинуться, нанести ряд серьезных поражений румынским войскам (включая захват сильной крепости Тутракан, где было взято более 100 орудий и 28 тыс. пленных) и даже отбросить авангарды русских войск, шедших на помощь незадачливым новым союзникам.

Штурм Тутракана болгарскими войсками (худ. Димитър Гюдженов).

В первые же дни боевых действия Балчик оказался на направлении удара правофланговых частей Третьей болгарской армии - Варненского резервного отряда (Варненски подвижен резерв - болг.). Болгарский флот поддерживал наступление этого оперативного соединения с моря, тем более, что между моряками и офицерами резервных пехотных подразделений, укомплектованных в Варне, главной базе флота Болгарии, давно сложилось взаимопонимание.
В болгарской военно-исторической литературе высказывается мнение, что Штаб флота, главное военно-морское командование Болгарии, разработал операцию по захвату Балчика высаженным с кораблей десантом еще до объявления войны Румынии. Это вполне похоже на правду; во всяком случае десант на Балчик был организован и осуществлен в считанные дни с открытия болгаро-румынского фронта Первой мировой. Болгарский историк Дарин Канавров (Исторический музей Балчика) утверждает, что авиаразведка района Балчика началась с момента вступления Румынии в войну, еще до "ответного хода" Болгарии. Болгары вообще старались по максимуму использовать в войне свою авиацию, летчики у них были хорошие. Однако в данном случае на разведку вылетали германские "военспецы" с базы гидросамолетов "Болгария" (Пейнерджик, Варненское озеро) на своих "Фридрихсхафенах" - первые болгарские экипажи гидросамолетов будут подготовлены только к маю 1917 г.

Гидроплан Friedrichshafen FF.33 на базе "Болгария" (Варенское озеро).
Для удобства опознания "свой-чужой" болгарские самолеты Первой мировой несли кайзеровские кресты.

В отношении сотрудничества с немецкими специалистами, командированными в Болгарию, у местных военных имелись серьезные нарекания. В данном случае "гансовские" авиаразведчики тоже сработали небезупречно. Как стало известно впоследствии, в обороне Балчика интенсивно закапывались в землю 3 румынских пехотных роты и 3 артбатареи, порт защищала команда моряков. Бравые немецкие летуны, потратив авиационный керосин и дефицитную фотопленку, а также "сыграв тревогу" румынам своим появлением, засекли позиции только двух батарей. Впрочем, и таких фрагментарных данных хватало болгарскому командованию, чтобы отдавать себе отчет в риске десантной операции. Нельзя было также сбрасывать со счетов господствовавший на море Российский императорский флот и собственно Regia Marina - румынские военно-морские силы, вполне боеспособные: легкий крейсер, три миноносца, канонерская лодка и минный заградитель.
Чтобы разведать пути подхода к Балчику, по приказу болгарского Штаба флота 3 сентября 1916 г. в светлое время суток миноносцы "Шумни", "Отважни", "Летящи" и "Строги" под общим командованием капитан-лейтенант Рашко Серафимова (одного из опытнейших офицеров флота, получившего отличное военно-морское образование в России) провели разведку в сторону Балчика и Каварны.

Капитан-лейтенанат Рашко Серафимов.

На случай встречи с противником корабли были полностью подготовлены к бою, загружены артиллерийским и торпедным боекомплектом, экипажи получили личное оружие. С воздуха их прикрывали два "Фридрихсхафена". Болгарский флот сознательно провоцировал боестолкновение: шедшие налегке миноносцы могли отбиться или уйти; это было лучше, чем если бы под удар попал конвой с десантниками. Однако море и небо были пустынны, неприятель не появился. Это вселило надежду на успех.
Утром 5 сентября в Варне был дан "старт" десантной операции в Балчике. По приказу начальника Штаба флота капитан-лейтенанта Димитра Альова немецкие гидросамолеты нанесли несколько бомбовых ударов по Балчику. За неимением у Болгарского флота внушительных калибров артиллерии, это должно было заменить артподготовку. Замена получилась не очень. Под удар попали несколько промышленных объектов в городе (неудивительно, если летчики-немцы опять что-то напутали - болгарам хозяйство города было нужно в сохранности!) и две военных цели: окопы румынской пехотной роты и артиллерийские позиции к востоку от городу. Болгарская военно-историческая традиция живописует, как, угодив под бомбежку страшного ревущего аэроплана, темные румынские резервисты-селяки в панике бежали, бросив окопы. Возможно, с этой ротой было именно так. Однако известно, что прикрывавшие направление на Балчик румынские подразделения в течение 5-6 сентября 1916 г. организованно отошли со своих позиций по приказу командира 9-й пех. дивизии, чтобы не быть отрезанными от своих. Подошедшие к Балчику с суши авангарды болгарского Варненского резервного отряда застали пустые оборонительные сооружения.
Окопавшуюся румынскую пехоту под Балчиком (пусть даже разбегающуюся, хотя не факт) германские авиаторы заметили только во время бомбардировки. Тогда же они сделали и несколько других "открытий", о чем доложили по возвращении из полета. Устроив "слепым бесполезным колбасникам" жесткий разнос, начштаба Болгарского флота капитан-лейтенант Альов приказал им немедленно заправить свои гидропланы и снова лететь к Балчику, "ходить у румын по головам, но срисовать их окопы". Довольно хаотические разведывательные полеты "Фридрихсхафенов" продолжались дотемна. Предположительную карту румынской обороны Балчика в Варне лихорадочно дорисовывали весь день 5 сентября, вплоть до выхода десантного конвоя в море.

Работа Штаба Болгарского флота во время высадки десанта в Балчик (реконструкция Болгарского телевидения).
Радиотелеграфисты в пилотках - дань современной моде, болгарские матросы в 1916 г. носили бескозырки наподобие русских.

Можно предположить, что, столкнувшись с неудовлетворительным качеством авиаразведки, болгарские морские офицеры задумались над обоснованностью проведения десантной операции. Первая волна болгарских десантных сил состояла из портовой роты Варненской военно-морской базы и добровольцев с разных кораблей, всего 235 чел. Стрелять из винтовок, они, разумеется, умели, но это были матросы, а не солдаты, и с укрепившейся на берегу пехотой противника могли не справиться. Судя по всему, в конечном итоге ставка была сделана на высокий моральный дух десантников - они шли освобождать болгарский город! - а предполагаемая безопасность морского пути перевесила возможные неожиданности на берегу.
В полночь с 5 на 6 сентября 1916 г. из Варны вышел отряд в составе миноносцев "Храбри", "Шумни", "Отважни", "Летящи" и "Строги" (головной "Дръзки" остался на базе), которые вели на буксире 3 больших гребных шлюпки с десантниками. Для того, чтобы защитить конвой от неприятных сюрпризов со стороны кораблей противника, ранее в море отправилась единственная болгарская подводная лодка "Подводник № 18" (бывшая немецкая UB-8) под командой лейтенант Николы Тодорова. С 1.00 до 6.00 ей надлежало крейсировать вдоль побережья Добруджи "мористее" десантного конвоя, и, если будет обнаружен неприятель, атаковать. К слову, утром усталым сигнальщикам болгарской субмарины примерещились две русские подводные лодки в надводном положении, и "Подводник № 18" даже вышел в атаку на несуществующую цель.
Высадка на берег должна была осуществляться со шлюпок на ближних подступах к городу, чтобы у десанта было время сосредоточиться на берегу и изготовиться к наступлению в пешем порядке. Возможность "нарваться" на румынскую оборону была учтена, и от эффектного десантирования на пристань было решено отказаться. Каждый матрос-десантник получил винтовку системы Манлихера со штыком (офицеры и старшие утер-офицеры были вооружены револьверами и шашками), полный боекомплект, общевойсковую шинель и снаряжение, а также сухарную сумку с запасом провизии на 3 дня и перевязочные материалы. Дополнительные боеприпасы переносили в ящиках. Связь между десантом и кораблями ночью поддерживалась принятыми на флоте световыми сигналами, с рассветом - флажковым телеграфом. При необходимости миноносцы были готовы поддержать наземную операцию огнем своих 47-мм орудий.
Около 1.30 ночи 6 сентября 1916 г. "Храбри" и "Строги" высадили передовой отряд десанта в Балчике, после чего "Храбри" переправил еще одну команду на мыс Калиакра. Остальные миноносцы высадили десант в Каварне, примерно в 20 км к востоку от Балчика.

Высадка десанта в Балчик, 1916 (худ. Алексадър Мутафов).

Противодействия высадка не встретила. Убедившись, что продвижение десанта идет успешно, командир отряда капитан-лейтенант Серафимов увел миноносцы обратно в Варну - за подкреплением. Болгарские моряки планировали в течение двух дней перебросить в Балчик дополнительно флотский портовый батальон (портова дружина - болг., всего 466 чел.; по другим данным, до таких масштабов разрослась после мобилизации портовая рота, без переформирования) и полуроту берегового наблюдения (44 чел.), что и было сделано. Таким образом, всего в болгарском морском десанте участвовало 745 военнослужащих флота.
Тем временем высадившиеся в Балчике матросы осторожно продвигались по узким городским улочкам. К рассвету стало понятно, что город оставлен противником. В Каварне, по некоторым свидетельствам современников, произошли незначительные перестрелки с остаточными группами отступающих румынских солдат, но потерь с болгарской стороны не было зафиксировано, и захвату городка-спутника Балчика это не воспрепятствовало. С наступлением дня жители обоих городов с радостью обнаружили, что Румыния ушла, а Болгария вернулась.

Миноносец "Летящи" и его экипаж, принимавшие участие в высадке болгарского десанта в Балчик, 1916.

Для описания этого эмоционального момента предоставим слово болгарскому историку и балчикскому краеведу Дарину Канаврову, который основывается на городских семейных преданиях: "Везде моряков встречают с неописуемым восторгом. Жители двух приморских городов снабжают своих освободителей продовольствием, дарят им цветы. Немедленно создаются местные муниципальные советы. Каварна украшена болгарскими национальными флагами, а горожане надели трехцветные ленты. Стихийный патриотический подъем побудил многих резервистов изъявить желание поступить на военную службу". Добавим, с удовольствием воспринятое болгарскими морскими офицерами, которые позаботились, чтобы балчикские и каварненские рыбаки и грузчики были зачислены именно во флот.
Несколько испортило впечатление от десантного триумфа Болгарского флота то, что на северных окраинах Балчика моряков встретили патрули и разъезды "сухопутчиков" Варненского резервного отряда, которые уже обошли город по суше и тем самым вызвали отступление из него румынских частей. Таким образом, успех военно-морской десантной операции был фактически обусловлен сухопутным наступлением. При этом следует признать, что собственно действия Болгарского флота в ходе захвата Балчика и Каварны (за исключением авиаразведки) были вполне техничными и грамотными, командиры разумно учли фактор риска и избежали серьезных просчетов.

БАТАРЕЯ "СВЕТА ТРОИЦА".
Российский императорский флот попытался оперативно отреагировать на взятие болгарами важного промышленного и портового городка, тем более, что поблизости находился отряд эсминцев в составе "Пронзительный", "Беспокойный" и "Гневный" типа "Новик". 7 сентября 1916 г., воспользовавшись уходом в Варну болгарских миноносцев и отсутствием береговой обороны, два русских эсминца подошли к Балчику и Каварне на "пистолетный выстрел". Всего за 8 минут они методично перетопили у пристаней 21 баржу, чтобы болгарам не на чем было вывозить главную местную ценность: большие запасы муки с мельницы, а заодно зажгли склад с керосином. Болгарские матросы отчаянно расстреливали с берега винтовочный боезапас и, якобы, в конечном итоге вынудили русские корабли отойти подальше. Но более вероятным представляется, что черноморские "Новики" ушли, выполнив свою боевую задачу. Спасая положение, болгарский Штаб флота срочно поднял в воздух гидропланы "Фридриксхафен" с уже не раз упоминавшимися германскими экипажами, и бросил их на перехват русского отряда. Пять самолетов нагнали "Новики" у Калиакры и сбросили около 40 бомб - все мимо! Это данные российского Черноморского флота; по болгарским данным, самолетов и бомб было меньше, но результат - тот же.

Эскадренный миноносец "Беспокойный".

На рассвете 9 сентября "Новики" опять наведались к Каварне и обстреляли склады зерна. Но наученные горьким опытом болгары рассредоточили его запасы по временным хранилищам. Снаряды разнесли пустые элеваторы. На обратном отходе "Беспокойный" подорвался на румынских минах, о которых командование Regia Marina забыло известить русских союзников, тем все и закончилось.
Эйфория от освобождения Балчика скоро улеглась. Молодые горожане пополнили ряды армии и флота Болгарии, и Балчик зажил жизнью обычного ближнетылового городка, которым, собственно, и являлся. Местная мега-мельница ежедневно перемалывала сотни мешков кукурузы и пшеницы, и солдатики Третьей болгарской армии скрашивали фронтовую безнадегу свежим хлебушком - что еще надо крестьянским ребятам в серых шинелях, чтобы идти в рост на румынские пулеметы?
Сама Третья армия в ходе четырехмесячной кампании полностью очистила от румын Добруджу, взяла главную военно-морскую базу Румынии Констанцу, дошла до границы с Российской империей, с большой помпой соединилась с австро-германскими войсками под командой генерал-фельдмаршала фон Макензена... и завязла в изматывающих позиционных боях.

Соединение болгарских войск с австрияками (Сербский фронт, 1915; с Румынского фронта аналогичной картинки не нашлось). Пропагандистская открытка.

Штаб флота Болгарии за это время принял посильные меры, чтобы защитить важный с военно-экономической точки зрения Балчик от неприятельских кораблей. Самым быстрым и доступным средством береговой обороны оказались "резервист плюс лопата". Мельницу и склады защитили земляными валами и экранами из мешков с песком.
Береговая артиллерия появилась в Балчике 29 октября 1916 г., кода из Варны для обороны этого городка перебросили два 100-мм орудия типа "Шнайдер" D-50 и 37 артиллеристов. Орудия эти имели собственную историю: в Болгарию они попали в 1900 г. в качестве главного калибра для учебного крейсера "Надежда" (авизо французской постройки типа "Касабланка"). В первую Балканскую войну 1912 г. их снимали с корабля и устанавливали на берегу для защиты Варны от турецких рейдеров, а потом смонтировали обратно на борт. С началом Первой мировой история повторилась. 100-мм "Шнайдеры" с дальнобойностью до 8 тыс. м. и технической скорострельностью 1-2 выстрела/мин оказались наиболее совершенными орудиями в распоряжении Болгарского флота, их снова сняли и отправили в береговую оборону. То, что в итоге они оказались в Балчике, свидетельствует о важности этого городка для болгарского командования.

100-мм орудие "Шнайдер", принимавшее участие в береговой обороне Балчика в 1916 г., в экспозиции Военно-морского музея в Варне.

Батарея 100-миллеметровок сначала стояла а мысе Галата в Варне близ старинной монастырской часовни Св. Троицы, и потому за ней закрепилось название "Света Троица". Командиром батареи являлся 26-летний капитан Георги Радков.

Капитан Георги Радков.

Качество болгарского командного состава периода Балканских/Первой мировой войн вообще было довольно высоким, но к Георгию Радкову как нельзя подходит определение "блестящий офицер". Он происходил из военной семьи - его дед был участником национально-освободительной борьбы против турок, отец - кадровым офицером, командиром полка, выпускником военной академии в Турине (Италия). Сам Георги Радков в 1909 г. с отличием окончил Военное училище в Софии, боевое крещение принял в должности адъютанта 1-го нескорострельного артиллерийского полка в первую Балканскую войну. С декабря 1913 г. по январь 1915 г. он служил в береговой артиллерии в Варне, где приобрел необходимый профессиональный опыт. Во время Первой мировой войны капитан Радков командовал батареей 150-мм скорострельных гаубиц Видинского тяжелого артиллерийского полка и отличился в боях на Сербском фронте. В береговую артиллерию он вернулся летом 1916 г. командиром 100-мм батареи "Света Троица", и вместе с нею был переброшен в Балчик.
Благодаря тому, что в болгарской историографии капитан Георги Радков почитается как харизматичный герой, сохранились некоторые факты о том, "каким он парнем был": "По воспоминаниям сестры, он разносторонняя личность – обладает ораторским даром, свободно владеет итальянским, французским, английским, немецким, русским и сербским языками, интересуется музыкой и хорошо играет на скрипке... Он поддерживал хорошие отношения со своими подчиненными и при необходимости мог вдохновлять их, за что пользовался их доверием". Словом, офицер-интеллектуал и отец-командир в одном лице, "штучное" явление не только для Болгарии начала ХХ в.
Подобно большинству своих современников-болгар, Георги Радков любил освободительницу-Россию платонической любовью. "Русские пролили за нас столько крови, сложили свои головы, чтобы завоевать нам свободу", - писал он в своем юнкерском сочинении (Д. Канавров. "120 г. от рождението на капитан Георги Радков: герой от морския бой при Балчик". Морски вестник, 2009). Однако боевая задача и приказ командования - это не мальчишеские литературные опыты. Скорее всего, образцовый службист капитан Радков стрелял по внукам своих освободителей, не испытывая угрызений совести...
Батарея капитана Радкова была расположена на возвышенности на берегу Балчикского залива. В удобных для наблюдения пунктах капитан заранее посадил корректировщиков. Была ли батарея телефонизирована, или сигналы передавались каким-либо иным методом, неизвестно, но можно с очевидностью сказать: связь была, корректировщики работали, орудия стреляли метко. Защита батареи представляла собою обычные дерево-земляные укрепления, между ними были прорыты ходы сообщения.
Поддержку флотским 100-милиметровкам на случай попытки высадки неприятельского десанта должны были оказывать два замаскированных 87-мм полевых орудия Круппа с армейскими расчетами. Всегда могли помочь и гидропланы с базы "Болгария" на Варненском озере, их подлетное время равнялось примерно 20 минутам. Таким образом, силы болгарской береговой обороны Балчика были вполне достаточны, чтобы успешно отразить "набег" нескольких миноносцев. Но встретиться в бою им пришлось с гораздо более сильным отрядом кораблей Российского императорского флота.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

https://foto-history.livejournal.com/17461056.html

https://foto-history.livejournal.com/17367645.html

Бывшие чины Русской армии ген. П.Н. Врангеля работают в угольных шахтах в г. Перник, 1922 г.


Штабс-капитан железнодорожного подразделения Иван Петрусенко (в центре) - мастер ремонтной бригады, созданной из русских эмигрантов на Болгарской железной дороге. После 1923 г.


Иван Петрусенко в форме железнодорожного служащего (слева) с офицером болгарской полиции в Рильском монастыре.


Преподаватели русской гимназии в Варне. Священник - о.Георгий Голубцов.


Группа преподавателей и учеников русской гимназии в Варне.


Ученики, учителя и "попечительский совет" частной русской школы в Варне.


Госпиталь Российского общества Красного Креста в Велико-Тырново, прозванный в эмигрантской среде "Здравницей им. ген. Врангеля".


Создатель и руководитель госпиталя корпусной врач 1-го армейскорго корпуса Русской армии Ф.Ф. Трейман (второй слева) с коллегами и пациентами.


Сестры милосердия Российского общества Красного Креста, работавшие в Болгарии, 1920-е гг.


Группа выпускниц лицея В.П. Кузьминой, пользовавшегося в Болгарии репутацией одного из лучших русских учебных заведений. Среди них, скорее всего, один из преподавателей.


Четвертый класс лицея В.П.Кузьминой, 1930 г.


Общая фотография Русской Софийской гимназии (единственной русской гимназии в Болгарии, "дожившей" до 1944 г.), учебный год 1929-30.


Учащиеся Русской Софийской гимназии. Обратите внимание на единообразную форму одежды на второй фотографии. В Софийской гимназии она была введена следующая: "Для мальчиков: черная гимнастерка, к воротничку которой пришивалась белая полоска, черные или темно-синие брюки и темно-синяя фуражка с белыми кантами и с гербом — две скрещенные оливковые веточки, между которыми, посередине вензель из букв С. Р.Г. Для девочек: черные переднички с белыми воротничками, темно-синяя беретка с гербом. Летом допускалось для мальчиков белая рубашка, опашка, с отложным воротничком, Для девочек белая блузка с черным бантом и черная юбка. Зимой пальто или шинель допускались, различные, в зависимости от возможностей родителей"(Из "Воспоминаний о Русской Софийской гимназии" Дмитрия Бендерева).


Театрализованный "Балалаечный оркестр" под управлением Б.П.Колчановского, созданный при Галлиполийской гимназии в Велико-Тырново, а после ее роспуска в 1926 г. перебравшийся в Софию. 1930 г.


Частная фотография русских эмигрантов, 1930-е гг.


Свадьба и крестины ребенка в семье русского эмигранта. Приятель-болгарин, на свадебной фотографии в форме солдата или юнкера (погоны видны нечетко), к крестинам успел выйти в офицеры. Начало 1940-х гг.


Генерал А.В.Туркул с группой русских эмигрантов в Болгарии в годы Второй мировой войны.
Использованы материалы из книги: Белоэмигранты в Болгарии. Воспоминания / под ред. В. В. Чумаченко, П. В. Чумаченко, С. А. Рожкова. — М.: Новые печатные технологии; Синержи, 2013.

https://foto-history.livejournal.com/17341312.html

Дмитрий Налбандян (1906—1993). Созидание во имя мира. 1981

Очень разной и непростой оказалась судьба персонажей этой картины. Достаточно сказать, что на ней — один расстрелянный после реставрации капитализма Генсек и два посаженных за решётку. Расстрелян был вместе с супругой лидер румынских коммунистов Николае Чаушеску, а глава ГДР Эрих Хонеккер оказался в Моабитской тюрьме — той самой, в которой он уже сидел во времена Третьего рейха.
Но Хонеккер — не единственный арестованный Генсек на этой картине. Другой — лидер Болгарии Тодор Живков (1911—1998). (На картине он в левой её части, между Яношем Кадаром и Виктором Гришиным). Живков тоже, как и Хонеккер, как участник революционного движения, успел побывать под арестом ещё в царские времена, и допрашивался лично главой царской тайной полиции. Свою страну он возглавлял рекордный срок, 35 лет, с 1954 по 1989-й. Будучи Генсеком, дважды, в 1963 и 1973 годах, предлагал СССР включить Болгарию в Советский Союз в качестве 16-й республики, однако оба раза это предложение было Москвой вежливо отклонено.
Ровно 30 лет назад, 4 сентября 1992 года, суд в Софии после процесса, продолжавшегося полтора года, приговорил Тодора Живкова к 7 годам заключения. Его обвиняли в... растрате казённых средств. Правда, отбывать заключение ему разрешили под домашним арестом. На этой фотографии он выглядит счастливым — почему? Да потому, что тюрьма уже позади и бывшего Генсека компартии перевели под домашний арест.



В 1996 году Живков был освобожден по решению Верховного суда. К тому моменту, на фоне экономического кризиса, который обрушился на Болгарию после восстановления капитализма, его эпоха уже выглядела для болгар настоящим утраченным «золотым веком». В 2010 году премьер-министр Болгарии Бойко Борисов заявлял: «Если мы успеем сделать хоть одну сотую долю того, что построил для Болгарии Тодор Живков, и что было сделано за эти годы, это стало бы огромным успехом для правительства... Мы уже 20 лет приватизируем то, что было построено тогда».
В 1998 году Тодор Живков скончался.
Такие дела...

https://foto-history.livejournal.com/16887496.html

https://foto-history.livejournal.com/16869189.html

Начало: Болгарские подводники Первой мировой (Часть 1).

ЭПИЛОГ ПОДВОДНОГО ФЛОТА.

Болгарская подводя лодка "Подводник №18", пришвартованная к германскому госпитальному судну. Фотография с ресурса Изгубената България: http://www.lostbulgaria.com/.

Несмотря на активные действия в море, эффективно препятствовать рейдам русских кораблей к побережью Болгарии у единственной болгарской субмарины не получалось. Например, со 2 по 6 сентября 1916 г. она усердно крейсировала у добруджанского побережья в ожидании набега неприятеля, но, стоило ей уйти на базу, как появились русские эсминцы "Быстрый" и "Громкий" и обстреляли Балчик и Каварну.
На настоятельные требования о поставке других подлодок Берлин не давал определенного ответа. Болгарское правительство решило разыграть "вариант-минимум" и начало переговоры о закупке второй базировавшейся в Болгарии немецкой лодки - UB-7. Однако 26 сентября 1916 г. она последний раз вышла на радиосвязь с похода из Варны в район Севастополя и пропала без вести в море. Среди 15 моряков, канувших в морские глубины с UB-7, был прикомандированный младший подофицер Болгарского флота Стоян Пешев.
1917-18 гг. стали для Болгарии самым тяжелым периодом участия в Первой мировой войне. На Салоникском фронте войска Антанты все очевиднее завоевывали преимущество над опытными, но испытывавшими острый недостаток в тяжелом вооружении, снаряжении и снабжении дивизиями Болгарской армии - ситуация, в итоге приведшая к катастрофе болгарского фронта. Однако именно в это время активность боевых действий на Черном море резко снизилась из-за сотрясавших Россию и ее флот революционных событий.

Болгарский флот воспользовался передышкой, чтобы провести ротацию офицерских кадров своих крошечных подводных сил. 1 апреля 1917 г. Никола Тодоров, произведенный к тому времени в капитан-лейтенанты, был назначен в командование миноносными силами. Сжившийся со своей подводной службой офицер некоторое время "потянул" с переводом, однако приказом 10 мая его окончательно "выдернули" с подлодки на миноносцы, а уже 26 мая командировали в Германию. Вероятно, это было связано с планами Болгарии получить более крупные немецкие подводные корабли, однако в конечном итоге лучший болгарский подводник оказался на военно-дипломатической работе.
Командование над "Подводником №18" принял Иван Вариклечков, с апреля 1917 г. - лейтенант; осенью того же года он также прошел стажировку в Германии - в Подводном училище в Киле и Торпедном училище во Фленсбурге. Лейтенант Георги Славянов оставался командиром дублирующего экипажа.
В 1917-18 гг., до конца Первой мировой войны, команда единственной болгарской субмарины занималась преимущественно поддержанием ее технической и боевой готовности. По достаточно лаконичным сведениям болгарских источников можно судить, что подводники были одной из немногих частей вооруженных сил Болгарии, сохранивших боевой дух и дисциплину до самой демобилизации. Интересно было бы выяснить, на чем, помимо самосознания элиты флота и патриотизма, базировалась эта высокая мотивация. Однако никаких данных о привилегиях или улучшенном довольствии болгарских подводных экипажей в 1916-18 гг. найти пока не посчастливилось. Известно, что Болгария, изобильная аграрная страна, в последние годы Первой мировой войны испытывала очень серьезный недостаток продовольствия и сельскохозяйственных товаров - они эшелонами уходили в Германию в счет оплаты военных поставок. Это негативно сказалось на снабжении армии и флота. Командующий Действующей армией генерал Никола Жеков докладывал своему монарху: "Хлеб, норма которого увеличена по моему приказу до 900 гр. для бойцов, и до 700 гр. для военнослужащих в тылу - кукурузный с примесями. Мясо выдается дважды, а в некоторых частях и один раз в неделю. По-настоящему части живут только овощами, произведенными на разбитых ими самими огородах" (По С. Груев. Корона от тръни. София, 1991). Пищевое довольствие в Первую мировую войну в Болгарии было уравнено для нижних чинов и офицеров, чтобы избежать недовольства в армии. Словом, если подводники снабжались по общим нормам, то их паек был более чем спартанским. Хотя в удаленной от фронта Варне они могли купить "за свои" больше дополнительных вкусностей, чем пехотинцы на позициях.

Моряки Болгарского флота в рабочей форме одежды. Фотография с ресурса Изгубената България: http://www.lostbulgaria.com/.

Болгарское военно-политическое руководство в последние годы мировой войны не оставляло попыток получить от северо-западного союзника подводные корабли. 5 мая 1917 г. Министерский совет Болгарии одобрил проект закупок новых боевых средств для флота, предусматривавший заказ от шести до четырех подлодок. В военный бюджет следующего года были включены денежные средства, достаточные для приобретения четырех субмарин. Насколько серьезно отнеслась к этому "страна-поставщик", видно из доклада начальника Болгарского флота генерал-майора Константина Киркова: "В Берлине предпринимают попытки всучить нам одну старую и негодную подводную лодку".
Германо-болгарский переговорный процесс, если его можно так назвать, был прерван выходом потерпевшей полное военное поражение Болгарии из боевых действий 29 сентября 1918 г. По условиям перемирия все болгарское тяжелое вооружение подлежало складированию под контролем Антанты. Такая же судьба постигла и единственную подлодку Болгарского флота. Она была взята под контроль в Варне французскими военными моряками. Болгарский экипаж покинул свой корабль, напоследок приведя в негодность все оборудование, которое можно было незаметно испортить.
Дальнейшая судьба "Подводника №18" теряется в противоречивых бюрократических документах и свидетельствах очевидцев. Известно, что Французский флот увел подлодку из Варны на буксире якобы с пунктом назначения в Бизерте. Сава Иванов, служивший на лодке в годы войны, в 1921 г. проходя Босфор на торговым корабле, заметил родную субмарину беспомощно лежащей на северном берегу Золотого рога у какой-то мастерской, "заброшенную и вероятно разграбленную" (Илия Тодоров. Български военни кораби. София, 2003). Однако 7 июля 2011 г. начальник ВМС Болгарии контр-адмирал Пламен Манушев сообщил, что в 13 милях к юго-востоку от Варны на 30-метровой глубине обнаружена затонувшая подлодка. Водолазы расчистили и засняли отдельные производственные надписи, свидетельствующие, что перед ними останки именно "Подводника №18". Следовательно, французы не довели лодку даже до Стамбула...
По условиям Нейиссого мирного договора 27 ноября 1919 г. Болгарии запрещалось иметь подводный флот, так что "Подводник №18" остался первым и последим опытом... Вплоть до создания Народной Республики Болгария, военно-морской флот которой получил от СССР подводные лодки советского производства.

Подводная лодка "Ленински комсомол"(впоследствии "Победа") ВМФ НРБ, советского проекта 633.

ПОД АНДРЕЕВСКИМ ФЛАГОМ.

Первым погибшим болгарским подводником считается командированный на пропавшую без вести немецкую UB-7 младший подофицер Болгарского флота Стоян Пешев. Но первый погибший в Первой мировой войне болгарин-подводник в офицерском чине ушел в свой последний поход на подводной лодке под Андреевским флагом Российского императорского флота.
Старший лейтенант Стефан Калачев был одним из плеяды болгарских морских офицеров, чья жизнь оказалась тесно связана с Россией. Учеба в Морском корпусе в Санкт-Петербурге (с 1899 г.) с его основательным образованием и уникальной системой воспитания нравственно-этических принципов сделала молодого болгарина моряком на всю жизнь и "обвенчала" его с Россией.
В 1905 г. Стефан Калачев был произведен в чин мичмана II класса Болгарского флота. Последующие четыре года он "разрывался" между скромной службой в маленьком флоте своей Родины и широкими образовательными и служебными возможностями, которые предоставлял ему переход в Российский императорский флот. В 1907-08 гг. Стефан Калачев вместе с несколькими соотечественниками отлично закончил Минные офицерские классы в Кронштадте и, видимо, получил соответствующие предложения о продолжении профессионального совершенствования в России.

Стефан Калачев (справа) среди болгарских офицеров - выпускников Минных классов, 1908 г.

Вершиной карьеры Калачева в Болгарском флоте стала должность вахтенного офицера миноносца "Шумни" и чин мичмана I класса. В августе 1909 г. он уволился в запас и отправился в Санкт-Петербург, чтобы просить российского подданства и зачисления в Российский императорский флот.
Ждать благожелательного рассмотрения прошений болгарскому офицеру пришлось довольно долго, до 1911 г., однако затем последовали и русское подданство, и русский чин мичмана, и зачисление в элитный 1-й Балтийский флотский экипаж. В Русском флоте Стефан Калачев служил на минных заградителях "Амур" и "Онега", к 1914 г. он был уже лейтенантом и старшим минным офицером последнего.
Стефан Калачев зарекомендовал себя как талантливый специалист в минном деле. В 1911-13 гг. он работал над проектом плавающей мины с электрическим механизмом. Вспоминает российский офицер-подводник В.А.Меркушов: "Калчев изобрел особую дрейфующую мину, обладающую близкой к нулю плавучестью и предназначенную специально для Босфора. По его мысли, ударная цилиндрическая мина свободно плывет по течению на заданной глубине до тех пор, пока у нее хватает электрической энергии, то есть около недели, но срок плавания может быть сокращен до нескольких десятков минут. Брошенные в устье Босфора мины, никем не замеченные, уносились бы течением в глубь пролива, где должны были взорваться при ударе о подводную часть идущего или стоящего на якоре корабля, сети или набережной, топя суда, разрывая сети или разрушая береговые сооружения" (В.А.Меркушов. Записки подводника 1905 - 1915. М., 2004).
Приходит мысль, что, работая над проектом, Стефан Калачов думал и о боевых возможностях Болгарского флота, в 1912-13 гг. противостоявшего Османской империи. Мина была одобрена и в производстве получила обозначение П-13.

В Первую мировую войну лейтенант Калачев был старшим минным офицером балтийского минзага "Нарова", в 1915 г. исполнял обязанности флагманского минного офицера Начальника отряда заградителей Балтийского моря. Затем мины собственной конструкции привели его на борт русской подводной лодки "Акула", переоборудованной в подводный минный заградитель.
14 ноября 1915 г. "Акула" вышла в боевой поход для выставления минного заграждения на направлениях действия германских кораблей близ Мемеля. На палубе она имела четыре мины П-13. "Ввиду малого знакомства личного состава с новыми минами заграждения в первую боевую постановку пошел... мой товарищ по выпуску из Морского корпуса лейтенант Стефан Калчев, болгарин по происхождению", - вспоминает В.А.Меркушов (Указ. соч.).

Подводная лодка Русского флота "Акула", 1915 г.

Для талантливого моряка из Болгарии первый выход на подводой лодке стал роковым.
В декабре морской министр адмирал Иван Константинович Григорович отправил на высочайшее имя следующий рапорт: "Всеподданейше доношу Вашему Императорскому Величеству, что подводная лодка Балтийского флота "Акула", под командой капитана 2-го ранга Гудима, 14 ноября сего года вышла в море и должна была вернуться 22 ноября, имея запасы до 26 ноября, но до сего времени не вернулась, почему следует предполагать, что лодка погибла. Последний раз лодку видели 15 ноября. Кроме командира на лодке находились 4 офицера, число остальных чинов по табели: 2 кондуктора, 29 нижних чинов. Неприятелю, видимо, гибель лодки не известна, почему является желательным сохранить ее гибель в тайне и объявление о смерти личного состава делать постепенно". Сын далекой Болгарии Стефан Калачев еще успел 6 декабря 1916 г. получить "за отличие" звание старшего лейтенанта, прежде чем был официально исключен из списков флота как погибший.
Спустя почти столетие, экспедиция поискового судна Deep Explorer обнаружила обломки "Акулы" у берегов эстонского острова Хийумаа. Носовая часть субмарины была оторвана мощным взрывом, рядом с корпусом на грунте лежали все четыре мины П-13, которые она так и не успела выставить. Причиной гибели лодки признан взрыв под носовой частью дрейфующей мины во время перехода в надводном положении. Члены экипажа, вероятно находившиеся в это время на мостике рубки, не имели шансов выжить в ледяной балтийской воде, а оставшиеся в отсеках приняли страшную смерть подводников...
Имя болгарина лейтенанта Стефана Калачева значится вторым по списку среди других погибших с "Акулы" на мемориальной доске в православной церкви Св. Преподобного Сергия Радонежского эстонского города Палдиски.


ПОД КАЙЗЕРОВКИМ ФЛАГОМ.

Несколько офицеров Болгарского флота во время Первой мировой войны воевали на подводных лодках Кайзеровского флота Германии. Фактически, они оказались самыми "сражавшимися" и самыми результативными болгарскими подводниками - приняли участие в значительном количестве боевых походов, в которых было потоплено немало кораблей неприятеля (или показавшихся таковыми), двое погибли с немецкими подлодками. Однако, в отличие от Стефана Калачева, сделавшего свой выбор в пользу службы в Русском флоте сознательно, эти люди, действительно наиболее перспективные молодые морские офицеры Болгарии, оказались "заложниками" ситуации. Болгарский флот направлял свои лучшие командные кадры на подготовку в Германию, рассчитывая увидеть в скором времени увидеть этих отважных парней в боевых рубках болгарских подлодок. Однако Германия, обучив их и направив стажироваться на свои лодки, de facto не отпустила в Болгарию.

Болгарские моряки - кадеты Кайзеровского флота на борту учебного крейсера SMS Freya, 1916 г. Фотография с ресурса Изгубената България: http://www.lostbulgaria.com/.

Особняком в этом списке стоит фигура заместителя командира, а затем командира единственной болгарской подводной лодки Первой мировой Ивана Вариклечкова. "В годы войны он служил на германских подлодках в Северном море и Атлантическом океане", - пишет о нем ряд болгарских биографов. Если это действительно так, то будущий первый болгарский адмирал мог делать это только в качестве добровольца до вступления своей страны в войну и то довольно недолгое время. С января 1914 по март 1915 гг. он проходил подготовку на Курсах морских офицеров при Штабе Болгарского флота, а с вступлением Болгарии в мировую войну находился в распоряжении вооруженных сил своей страны (М. Кръстева, Ат. Панайотов, Г. Антонов. Контраадмирал Иван Вариклечков (1891 – 1974 г.) и неговото време. Варна, 2011). Серьезные болгарские историографы никогда не упоминают о его службе на Кайзеровском подводном флоте. Более вероятно, что некоторые далекие от военно-морской истории авторы "абсолютизируют" период реального нахождения лейтенанта Ивана Вариклечкова в Германии осенью 1917 г., когда он повышал там квалификацию офицера-подводника уже в качестве командира первой болгарской подлодки и действительно совершал учебные выходы на германских U-boot'ах в Киле.

Наградной знак подводника Ивана Вариклечкова, который он получил в 1927 г.

Зато вдоволь "понырять" на германских подводных лодках в реальной боевой обстановке довелось как минимум троим из девяти командированных на учебу в Германию в начале 1916 г. юных болгарских морских офицеров - мичманам II класса Димитру Светогорскому, Михаилу Михову и Димитру Дудеву. Их "немецкая одиссея" поначалу складывалась схоже. Кайзеровские педагоги сгенерировали для своих болгарских учеников программу по принципу: "не доучивать, а переучивать". Быть может, это и имело смысл, учитывая, что готовили их именно под немецкую военно-морскую технику и тактику. Сначала последовала базовая подготовка в знаменитом Морском училище Мюрвик (Marineschule Mürwik) во Фленсбурге, в том числе на учебном крейсере SMS Freya. Болгарские моряки быстро завоевали авторитет среди немецких кадетов: выходцы из экзотической балканской страны были старше, и, главное, уже были настоящими морскими офицерами. Мемуаристы обеих сторон сходятся во мнении: это почти единственный случай за время Первой мировой войны, когда болгары и немцы подружились. Параллельно болгарские куранты проходили подготовку в Торпедном училище.

Бронепалубный, впоследствии учебный крейсер SMS Freya.

Затем по крайней мере троих болгарских курсантов - Димитра Светогорского, Михаила Михова и Димитра Дудева - перевели в Подводное училище на базе бывшей Морской академии (Marineakademie) в Киле. Из этих троих пережил войну только Димитр Дудев, и воспоминаний об учебном процессе он не оставил. Известно только, что все расходы брало на себя Военное министерство Болгарии, так что немецкие инструкторы старались не из союзнических добрых побуждений.

Здание Marineakademie в Киле, где натаскивали первое поколение германских "подводных волков".

Болгарские курсанты по результатам обучения были произведены в чины Fähnrich zur See Кайзеровского флота и направлены в боевые подразделения на стажировку. Фактически "морской фенрих" - это курсант старшего курса, кандидат-офицер, он заметно младше болгарского мичмана II класса, соответствовавшего армейскому подпоручику. Но задержка болгарских офицеров на германской военно-морской службе была таким образом юридически обоснована: типа, еще не доучились.

Слева направо: Димитр Дудев, Михаил Михов, Димитр Светогорски в форме германских "морских фенрихов". Фотография с ресурса Изгубената България: http://www.lostbulgaria.com/.

Наиболее бурная боевая биография выпала на долю Димитра Светогорского. За короткие 22 года своей жизни он прошел путь настоящего моряка - военно-морское образование в Болгарии, профессиональная подготовка в Италии и в Германии, служба на нескольких боевых кораблях, боевые походы и гибель в морском бою. Современники вспоминают, что мичман Светогорски был обаятельным и талантливым молодым человеком, душой дружеской компании, обладал бойким пером и отличным музыкальным слухом. Музыкальное дарование - семейное: его старший брат Кирил, также морской офицер, начальник Морского училища в Варне в 1915-19 гг., после войны искал вакансий во флотах латиноамериканских стран, а в итоге, как прекрасный скрипач, стал основателем филармонии в Уругвае.
Боевую службу в Кайзеровском флоте Димитр Свтетогорски начал в 1917 г. на новом эскадренном миноносце S-154, c которым участвовал в прикрытии минных постановок. Затем хорошо проявивший себя болгарский моряк получил назначение в дислоцированную в Гельголанде II подводную флотилию (II. U-Flottille), в экипаж недавно введенной в строй подлодки U-104 типа U57. Это был солидный подводный боевой корабль, вооруженный четырьмя торпедными аппаратами и артиллерией калибра 105-мм и 88-мм, с максимальной скоростью 16.5 (под водой 8,8) узлов и глубиной погружения до 50 м. Экипаж во главе с капитан-лейтенантом Куртом Бернисом насчитывал около 40 чел., в т.ч. 4 офицеров. Димитр Светогорски был на лодке вторым вахтенным офицером.

U-104. Фотографий лодки не сохранилось.

С октября 1917 по апрель 1918 гг. U-104 успела сделать четыре боевых похода в омывавших Великобританию и Ирландию водах и в северо-восточной части Атлантики. Встречается информация, что на счету Димитра Светгорского было шесть подводных походов; в таком случае ему, скорее всего, зачли учебные выходы в Киле. Сохранились эмоциональные записи, в которых молодой болгарский моряк описывает будни подводной войны: "Какая радость ощущать жизнь снова, когда ты добровольно предоставил себя возможности ее потерять. Эту радость я не мог не чувствовать в тот момент, когда удачливые глубинные бомбы с ужасным грохотом рвались неподалеку, а более неудачливые медленно уходили в глубину мимо той позиции на глубине 40-50 метров, где мы, все обратившись в слух, в чудовищном напряжении ожидали решения нашей судьбы. Если бы какой-нибудь сторонний зритель мог заглянуть в нашу лодку в один из этих роковых моментов, он спросил бы: откуда эта безучастность? Все слово статуи застыли на своих постах. Господствует тишина. Нависло гробовое молчание.. Опять разрыв! Неописуемый, угрожающий, он сотрясает и лодку, и людей, и душу. Но лишь на мгновение. И вновь после длинного, монотонного и зловещего эха потрясенной водной массы наступает тишина".
U-104 удавалось до поры успешно уходить от всех атак противолодочных кораблей стран Антанты. В то же время она безнаказанно разбойничала на морских коммуникациях, громя как неприятельское, так и нейтральное судоходство. Против крупных судов капитан-лейтенант Курт Бернис и его экипаж использовали торпеды, малые расстреливали из орудий. За время своих пиратских "подвигов" лодка, на которой ходил Димитр Светогорски, уничтожила девять кораблей. Ее самыми крупными победами стали британские грузовые суда Sapele (26 октября 1917 г., 4 366 брт.) и Lowther Range (20 апреля 1918 г., 3 926 брт.). Также были потоплены два британских "купца" поменьше (Kenmare и Fern), два небольших парусника в российском фрахте ("Ньял" и "Видвуд") и три "нейтрала" - датский пароход Ajax и норвежские Maidag и Spro. Погибли десятки моряков, в том числе очень много нейтралов. Димитр Светогорски в своих письмах жалеет погибших, но больше радуется победам; что ж, вполне обыкновенное поведение для подводника. Командир U-104 характеризовал своего болгарского подчиненного как "готового в скором времени приять самостоятельное командование". За первый боевой поход на U-104 Димитр Светогорски был награжден "Железным крестом" 2-го класса; такова была обычая практика в Кайзеровском флоте.
Пиратам - пиратская смерть, гласит морской закон. 25 апреля 1918 г. в Ирландском море (пролив Св. Георгия) U-104 "подставилась" американскому эсминцу USS Cushing и получила тяжелые повреждения. Для их устранения лодка всплыла, и была застигнута на поверхности шлюпом Британского Королевского флота HMS Jessamine. Огнем из орудий "британец" загнал немецкую подлодку снова на глубину, а затем основательно пробомбил. Агонизирующая U-104 еще раз "выскочила" на поверхность, и через ее носовой люк успели выброситься в море до десяти подводников, а затем подлодка канула в пучину навсегда. Из плававших на поверхности немцев HMS Jessamine успел подобрать только одного человека - машинистмаата Карла Эшенберга, остальные погибли, доведя число жертв с U-104 до 41 человека. После возвращения из плена единственный выживший подводник сообщил выяснявшим судьбу Димитра Светогорского болгарским дипломатам, что "болгарского фенриха среди пытавшихся спастись не было". Мичман II ранга Димитр Светогорски погиб на своем посту.


Потопившие U-104 - USS Cushing и HMS Jessamine.

Второму из погибших болгарских подводников, Михаилу Михову, удалось совершить два боевых похода (не считая учебных выходов), участвовать в потоплении одного неприятельского судна и также получить "Железный крест" 2-го класса. О мичмане Михове остались воспоминания как о "скромном серьезом юноше, любившем учиться". Служил он в III флотилии подлодок (III. U-Flottille) в Эмдене на лодке U-89 под командой капитан-лейтенантов сначала Августа Мильденбергера, затем Вильгельма Баука. Эта субмарина сделала всего три боевых похода в восточной части Северной Атлантики и потопила четыре британских, французских и португальских судна (обошлось без "нейтралов"); но первый, самый результативный поход в октябре 1917 г. болгарский стажер пропустил. Во время второго выхода лодки на боевое патрулирование Михаил Михов исполнял обязанности вахтенного офицера. 12 декабря 1917 г. U-89 безрезультатно погонялась в надводном положении за французской деревянной шхуной Reine D'Аrvor, но 21 декабря ей улыбнулась удача. Подлодка торпедировала и затопила свою самую крупную "добычу" - португальское торговое судно Boa Vista (3 667 брт.), шедшее из Бордо в Кардифф, а затем успешно уклонилась от атаки французского сторожевого корабля Sauterelle.
U-89 со всем экипажем в составе 43 душ нашла свой конец 12 февраля 1918 г. у северного побережья Ирландии. Действовавшую под перископом лодку таранил и потопил британский броненосный крейсер HMS Roxburgh. Выжить после удара мощного корабля было невозможно; среди погибших был и болгарский мичман Михаил Михов. Неопознанные тела нескольких германских подводников, вынесенные волнами на ирландский берег, по-христиански похоронили местные жители. Кто знает, может быть в земле "Изумрудного острова" нашел последнее успокоение и сын Болгарии...
Последний из болгарских подводников Кайзеровского флота, Димитр Дудев, продолжал службу в Подводной школе в Киле до августа 1918 г. уже как помощник инструктора. Учитывая, что он также был награжден "Железным крестом", по крайне мере в одном "стажерском" боевом походе он поучаствовал, но неизвестно, когда и на какой лодке. Поле войны Димитр Дудев успешно продолжил службу в Болгарском флоте. Он достиг чина капитана I ранга и принимал участие во Второй мировой войне до перехода Болгарии на сторону Антигитлеровской коалиции в 1944 г. После этого у него были все основания пожалеть о прошлых тесных связях с Германией. В Народной Болгарии бывший высокопоставленный морской офицер постоянно подвергался за это преследованиям, и понятно, почему не оставил воспоминаний о своем участии в Первой мировой войне в Кайзеровском флоте.
______________________________________________________Михаил Кожемякин.

https://foto-history.livejournal.com/16393491.html

В годы Первой мировой войны крупные и относительно крупные морские державы впервые широко применяли в боевых действиях на море подводные лодки. Однако одна из участвовавших в войне малых держав также предприняла небезуспешную попытку создать собственные подводные силы и обученные кадры моряков-подводников.

Болгарская подводная лодка "Подводник №18" (немецкой постройки, тип UB-I) на военно-морской базе в Варне в годы Первой мировой войны.

ХОРОШИЕ МОРЯКИ МАЛЕНЬКОЙ СТРАНЫ...
и их любовь к торпедам.

Военный флот Болгарского Царства официально был создан 1 августа 1879 г., когда корабли, катера и малые плавсредства русского Дунайского оккупационного отряда общим числом до 34 вымпелов были переданы вооруженным силам и гражданским ведомствам недавно созданного Княжества Болгария. Переданы, вопреки расхожему мнению, не бесплатно, Болгария уплатила за них золотом.


Матрос срочной службы Болгарского флота и болгарские моряки, работавшие на немецких и австрийских торговых судах, нач. ХХ в. Фотографии с ресурса Изгубената България: http://www.lostbulgaria.com/.

Вопреки еще одному стереотипу, болгары, живущие между великим Дунаем и Черным морем - природные мореплаватели, издревле они ходили на кораблях окрестных морских держав и зачастую достигали высоких постов - например, в Османской империи. Однако первыми наставниками болгарских моряков в "регулярном" военно-морском деле стали русские офицеры-инструкторы, возглавлявшие Дунайскую флотилию и Морскую часть Болгарской армии вплоть до 1885 г. В частности, в 1883-85 гг. во главе болгарского флота находился капитан II ранга Зиновий Петрович Рожественский, впоследствии адмирал, командовавший русской эскадрой в несчастном Цусимском сражении. Его деятельность в Болгарии историки характеризуют как очень плодотворную.
В конце ХIХ - начале ХХ вв. Болгария уделяла должное внимание развитию своего военного флота, разумеется, насколько это позволял небольшой военный бюджет молодого небогатого балканского государства. Болгарские морские офицеры проходили подготовку в военно-морских училищах и стажировку на боевых кораблях ведущих европейских морских держав, в особенности - Российской империи. В этой связи стоит упомянуть участие болгарского "стажера" лейтенанта Добрева в Цусимском сражении на крейсере "Дмитрий Донской" русской 2-й эскадры флота Тихого океана.
Пополнялся Болгарский флот и современными боевыми кораблями, главными поставщиками здесь выступали французские кораблестроительные компании. В октябре 1898 г. в состав флота введен легкий/учебный крейсер "Надежда" - французский авизо типа "Касабланка". В 1907-08 гг. в Варне подняты болгарские военно-морские флаги на шести 97-тонных миноносцах постройки фирмы "Schneider & Co" - "Дръзки", "Смели", "Храбри", "Шумни", "Летящи", "Строги".
Остальные корабли были небольшими либо устаревшими и годились только для выполнения вспомогательных задач.

Крейсер "Надежда".

Миноносец типа "Дръзки".


Боевая учеба болгарских миноносников, нач. ХХ в. Фотографии с ресурса Изгубената България: http://www.lostbulgaria.com/.

Неожиданно для всего мира, Болгарский флот заявил о себе в Первой Балканской войне. В ночь с 7 на 8 ноября 1912 г. шесть болгарских миноносцев под командой капитана II ранга Димитра Добрева (тот самый, сражавшийся при Цусиме) атаковали торпедами у побережья Варны турецкий бронепалубный крейсер "Хамидие". Поразил врага только "Дерзкий", но и этого хватило, чтобы получивший 10-метровую пробоину в носовой части и потерявший 38 человек убитыми и ранеными крейсер убрался восвояси с сильным креном на нос.

Крен поврежденного "Хамидие" зафиксирован фотографией с одного из кораблей сопровождения.

Менее известный факт: после атаки на крейсер болгарские миноносцы выдержали артиллерийский бой с четырьмя турецкими эсминцами, которые были сильнее их по "залпу", получив только одно попадание в дымовую трубу и потеряв раненым единственного матроса.
Крейсер "Надежда" проявил себя в войне неожиданным образом: его радиостанция "Телефункен" глушила сеансы радиосвязи осажденной болгарскими войсками турецкой крепости Адрианополь (болг.: Одрин, тур.: Эдирне).
В войну болгарские моряки поняли эффективность торпедного вооружения. Талантливым минером капитан-лейтенантом Евстратием Винаровым был даже разработан проект выпустить с импровизированной плавучей платформы две 381-мм торпеды по турецкому броненосцу "Тургут-реис", из акватории Мраморного моря обстреливавшему болгарские войска на Чаталджанской позиции. Минная команда была сформирована, платформа собрана из трех малых судов, торпеды доставлены, но атака, назначенная на начало апреля 1913 г., не состоялась: было заключено перемирие.

Однако искренняя любовь болгарских моряков к торпедам только укрепилась.

В МИРОВОЙ ВОЙНЕ НА ЧЕРНОМ МОРЕ.

Вступая в Первую мировую войну, Болгария меньше всего рассчитывала, что ей придется воевать с огромной Российской империей, на стороне которой, к тому же, пребывали исторические симпатии болгарского народа и его армии. Но жестокая обида на недавних союзников по Первой Балканской войне, Сербию и Грецию, в ходе Второй, Межсоюзнической Балканской войны оттяпавших у болгар значительную часть их завоеваний в Македонии, и на Румынию, за компанию поживившуюся болгарской территорией в Добрудже, толкала Болгарию "в объятия" стран германского Центрального блока (обещавшего помочь "взыскать долги"). Происхождение болгарского царя Фердинанда (Саксен-Кобург-Гота), также сыграло роль в прогерманской и проавстрийской ориентации страны.
"Понарошку" войти в состояние войны с Россией придется, полагала болгарская правящая элита, но чтобы дело дошло до реальных боевых действий между болгарскими и русскими войсками... А дошло, в 1916 г. в румынской Добрудже, и не "понарошку", с тысячами убитых с обеих сторон. Но еще ранее - на Черном море. С вступлением Болгарии в Первую мировую войну (14 октября 1916 г.) Черное море логически превращалось для Болгарии в театр боевых действий с Россией. Рассчитывать на то, что Черноморский флот Российской империи, вовлеченный в ожесточенное и не очень удачное для него противостояние с Турецким флотом и прорвавшимися через проливы германским корабельным соединением, оставит болгарское побережье в покое, было верхом наивности со стороны военно-политического руководства в Софии.

Российский императорский флот бомбардирует Варну. Фотография с ресурса Изгубената България: http://www.lostbulgaria.com/.

27 октября Российская империя нанесла ответный удар. Корабельное соединение в составе линейных кораблей (бывшие броненосцы) "Евстафий", "Иоанн Златоуст", "Пантелеймон", крейсеров "Память Меркурия" и "Алмаз", одиннадцати миноносцев и пяти вспомогательных кораблей под прикрытием новейшего линкора "Императрица Мария" и крейсера "Кагул" явилось в виду Варны. В течение 1 часа и 7 минут русские моряки устраивали вероломным "братушкам" показательную порку бомбардировку. Обстрелу Варны предшествовал удар двух гидросамолетов с гидроавиатранспорта "Николай I". Болгарские береговые батареи палили в ответ, но русские корабли находились в 8 милях от берега - на расстоянии, недостижимом для болгарских снарядов. Результаты, впрочем, оказались незначительными. Из военных объектов были повреждены (не критически) только пристань, портовое оборудование и казармы 8-го Приморского пех. полка. Личный состав успел укрыться в убежищах, ранены (легко) оказались всего 6 военнослужащих. В городе разрушения были более значительны, погибли 9 и были ранены 24 жителей Варны. На участии Болгарии в войне этот обстрел, как и ряд последующих, никак не отразились. Не более результативной окончилась и дерзкая операция 25 августа 1916 г., когда Варну планировалось накрыть одновременным ударом 20 русских гидросамолетов с авиатранспортов "Александр I" и "Николай I".

Взлететь смогли только 5 машин, выполнить задание - только 3 (11 сентября отбомбились еще 6), значительного ущерба с болгарской стороны не зафиксировано. Однако, несмотря на скорее демонстративный характер этих акций, они ярко проиллюстрировали уязвимость Болгарии с моря.
Противостоять даже эпизодическим набегам российского флота болгарам было фактически нечем, кроме береговых орудий и постановок мин, к тому же имелись серьезные проблемы с дальнобойностью первых и запасами вторых. Крейсер "Надежда", 100-мм пушки и торпедные аппараты которого были сняты для усиления береговой обороны, окончательно превратился в учебный корабль. Миноносцы успешно действовали только в качестве минных заградителей и десантных судов, вываливая за борт мины и высаживая болгарскую морскую пехоту на румынском побережье. Против русских кораблей шансы слабо вооруженных "Шнайдеров" равнялись нулю. В декабре 1915 г. везучий "Дръзки", вступив в бой в Варненской бухте с двумя русскими эскадренными миноносцам типа "Быстрый", быстро понял это и полным ходом ретировался под защиту береговых батарей. В итоге "жаркой баталии" никто ни в кого не попал (Чони Чонев. Военноморският флот на България. София, 2005). Некоторые болгарские авторы утверждают, что миноносцы "при обороне Варны и побережья часто вступали в артиллерийскую перестрелку с многократно превосходящим их противником" (Илия Тодоров. "Българските военни кораби", София, 2003), однако конкретная привязка к дате и участникам есть только по этому боестолкновению.
На минах стороны потеряли по одному миноносцу: болгарский "Шумни" 11 сентября 1916 г. (экипаж и часть вооружения спасены) и русский "Лейтенант Пущин" 25 февраля 1916 г. (около 60 погибших, 14 или 15 пленных).

Эскадренный миноносец "Лейтенант Пущин".

Объективная реальность войны на Черном море с первых дней боевых действий подталкивала болгарский Штаб флота к идее использования в качестве эффективного средства защиты побережья подводных лодок. Они способны нанести удар даже самому крупному кораблю противника, и при этом трудоемкость в их обслуживании относительно невелика. Передовые болгарские морские отводили приоритет в планах на будущее развитие флота этому "новому" оружию. "Автор" самой успешной болгарской торпедной атаки Димитр Добрев в годы обучения в России проявлял особый интерес к подводным лодкам. Военно-научную основу боевого применения подлодок подготовил еще один питомец русской военно-морской школы Рашко Серафимов, имевший опыт стажировки дублирующим командиром на подлодке Российского императорского флота "Пескарь". С 1907 г. по начало Первой мировой лейтенант, а затем капитан-лейтенант Серафимов выступил в болгарской военной печати с серией публикаций о теории и практике подводной войны, "способной уровнять в возможностях сильного со слабым". Юный мичман II ранга Димитр Светогорски, накануне войны направленный в морское училище в Ливорно (Италия), первым из болгарских моряков младшего поколения получил начальную подготовку подводника. Есть сведения, что в первые годы мировой войны на одной из подлодок Кайзеровского флота ходил будущий болгарский офицер-подводник Иван Вариклечков; в таком случае, он был первым болгарином с боевым опытом подводной войны.

Капитан-лейтенант Рашко Серафимов.
Димитр Светогорски в качестве курсанта морского училища в Ливорно. Фотография с ресурса Изгубената България: http://www.lostbulgaria.com/.

В получении подводных лодок Болгарский флот полагался на союзников по Центральному блоку - Германию и Австро-Венгрию, располагавших подобными кораблями. Болгары с началом Первой мировой войны (еще до вступления страны во всемирную бойню) начали упорно воплощать проект создания собственных подводных сил. 30 октября 1914 г. Штаб флота принял проект морской обороны страны, гласивший: "Подплав... является наиболее подходящим путем развития наших морских сил". Германии был направлен заказ на две 240-тонные подводные лодки стоимостью 2,6 млн левов золотом. Чиновники от Кайзеровского флота положили его под толстое тевтонское сукно. Поэтому при подписании в 1915 г. болгаро-германо-австро-турецкого договоров о военном союзничестве болгарская сторона настаивала, чтобы ее побережье было хотя бы прикрыто германскими подлодками.

ТАК КОВАЛИСЬ КАДРЫ...
а своей подлодки все не было.

Многочисленные воспоминания современников свидетельствуют: воевать друг с другом не горели желанием ни болгарские, ни русские моряки. Сава Иванов, служивший на первой болгарской подлодке, писал: "С большим удовольствием мы бы увидели неприятелем турок или германцев, а не русских. Но турки и германцы оказались в союзниках, а русские - неприятелем". Война есть война, приказ есть приказ - сантименты в сторону! Как только с военно-морских баз Болгарии начали действовать германские подводные лодки, на них начали проходить подготовку болгарские моряки.
Подводные лодки UB-7 и UB-8 были построены в Германии на верфи Germaniwerft в начале 1915 г., затем в разобранном состоянии доставлены по железной дороге в австро-венгерский порт Пула, собраны немецкими техниками и спущены на воду в начале апреля.

Перевозка германской субмарины по железной дороге во время Первой мировой войны.

Некоторое время они проплавали под флагом "K und K" монархии, как известно, омываемой с одной стороны Адриатическим морем, а с другой... 23 апреля 1915 г. обе лодки были возвращены в состав германского Кайзеровского флота и поступили под команду соответственно обер-лейтенанта Вильгельма Вернера и капитан-лейтенанта Эрнста фон Фойгта. UB-7 и UB-8 было решено перебросить в Константинополь для помощи флоту Османской империи. Поход через Отрантский пролив и Ионическое море подлодки проделали сначала на буксире у австрийских боевых кораблей (разведывательный крейсер SMS Novara и эсминец SMS Triglav), затем своим ходом. Не обошлось без опасных приключений. 4 мая UB-8 чуть не утонула при всплытии, погиб сигнальщик. 25 мая близ острова Лемнос она же "купилась" на британский "корабль-ловушку" Merion, бывший пассажирский лайнер, загримированный под линейный крейсер HMS Tiger, и тяжело повредила его торпедой (затонул через сутки, погибли 4 английских моряка).

SS Merion, единственная победа UB-8, будущей первой болгарской подлодки.

К началу июня UB-7 и UB-8, проделав тяжелый морской поход, добрались до Константинополя и положили начало базировавшемуся там Средиземноморскому дивизиону кайзеровских подлодок (U-Boote der Mittelmeerdivision in Konstantinopel). В сентябре 1915 г. UB-7 и UB-8 были направлены в Черное море для действий на морских коммуникациях Одесса-Констанца. 15 сентября UB-7 повезло торпедировать британский пароход в русском фрахте Patagonia (ок. 6 тыс. брт; выбросился на мелководье, экипаж и груз спасены). С вступлением Болгарии в войну обе субмарины начали базироваться в болгарском Евксинограде (близ Варны).

Евксиноград был в те годы более всего известен как приморская резиденция болгарского царя Фердинанда, германские командиры подлодок были с почетом приняты при дворе этого австро-немецкого аристократа.

Царь Фердинанд в адмиральском мундире.

Подводные лодки UB-7 и UB-8 принадлежали к классу малых береговых подлодок UB I.
"Лодки серии UB I были самыми маленькими из построенных для Германского флота, их длина составляла 28 м. Экипаж насчитывал одного офицера и тринадцать унтер-офицеров и матросов. Условия обитания были примитивными, так как, когда принималось решение об их строительстве, предполагалось, что лодки будут совершать короткие (до трех суток) выходы в море, не дальше 150 миль от базы.
Надводный ход обеспечивался 60-сильным дизелем, подводный – электромотором в 120 л.с. Дальность плавания на поверхности составляла 1600 миль при скорости 5 узлов (полный надводный ход составлял 6,47–7,47 уз), под водой лодка могла идти в течение 10 часов 4-узловым ходом (полная подводная скорость хода – 5,5–6,24 уз). Балластные цистерны находились в центре лодки, аккумуляторные батареи – впереди и позади рубки.
Вооружение состояло из двух носовых 450-мм торпедных аппаратов для четырех торпед С-03, из которых две хранились непосредственно в торпедных аппаратах, и 8-мм пулемета (системы "Максим"; в ходе войны вместо него стали устанавливать 50-мм орудие) на рубке или на выносной легкосъемной треноге, устанавливаемой на легком корпусе перед рубкой" (https://alternathistory.com/zhestyanye-golovastiki-malye-podvodnye-lodki-tipa-ub-i-germaniya/?ysclid=l3oh9zyegk#konstruktsiya).

Спуск на воду головной лодки проекта UB I.

Проектные чертежи лодки UB I.

За малые размеры и характерную округлую форму корпуса немецкие моряки прозвали эти лодки "головастиками" (Der Kaulquappe). А еще они мрачно шутили: "Тот, кто проектировал эти лодки, был очень рад, что ему не придется на них ходить".
В октябре-декабре 1915 г. результаты боевой работы базировавшихся в Евксинограде немецких подлодок были не блестящими. Во время первой бомбардировки Варны UB-7 осуществила безрезультатную атаку на русский броненосец "Понтелеймон", UB-8 ничем не отметилась.
Болгарский Штаб флота был недоволен действиями союзников. "Немцы ходят в море редко, когда ходят - не ищут врага", - значилось в его отчете.
Болгарский флот начал подготовку собственных кадров подводников. На обе базирующиеся в Евксинограде немецкие подводные лодки были направлены для обучения по три болгарских офицера и механика - лейтенанты Никола Тодоров и Георги Славянов, мичман I ранга Иван Вариклечков (впоследствии адмирал), специалисты III класса Тодор Стоилов и Сава Иванов, кондуктор Мишо Бачовски.

Лейтенант Никола Тодоров (послевоенное фото) и мичман Иван Вариклечков (на палубе подлодки у 47-мм орудия).

Оказавшись среди "камарадов в стесненных отсеках", болгарские моряки, согласно сохранившимся воспоминаниям Мишо Бачовского и Савы Иванова, были возмущены высокомерием и хамством немецких командиров. Доходило до острых конфликтов: лейтенант Славянов за оскорбление вызвал одного из немецких командиров на поединок, а когда тот отказался, мотивируя старшинством в чине, болгарин "от души двинул колбасника по физиономии" (цитата). Разруливать "случай мордобоя", чтобы он остался без последствий, пришлось на уровне Штаба флота. Однако с технической стороны "гансы" оказались неплохими учителями, а болгары - способными учениками. Вскоре болгарские моряки стали участвовать в боевых походах UB-7 и UB-8 сверх штата немецкого экипажа; выяснилось, что "головастик" вынесет еще троих.
В период нахождения германских подлодок на базе (по данным болгарских историков, они простаивали "безвылазно" до трех недель подряд) на них велась практическая подготовка матросов и подофицеров Болгарского флота для перспективных подводных экипажей. Инструкторами выступали не только немецкие, но и ходившие на UB-7 и UB-8 болгарские моряки. Обучение проходили около 30 человек.
"Энтузиазм в отношении подплава у тогдашнего руководства был велик", - пишет болгарский военно-морской историк Атанас Панайотов (А.Панайотов. 95 години от началото на подводното плаване в България. "Компас", май 2011). Болгария еще рассчитывала на покупку у Германии 250-тонных лодок для своих подводных сил. Кустарной подготовки кадров в Евксинограде для них было недостаточно. В поверительном письме № 2635 начальника штаба Действующей армии полковника Ивана Лукова начальнику флота полковнику Константину Киркову значилоь: "Штаб Действующей армии, направляя вам копию меморандума германскому морскому атташе под № 3362, предлагает вам, господин полковник, распорядиться: 1. Направить в Германию необходимый персонал для принятия подводной лодки по линии германского морского атташе; 2. Отправить в Германию курсантов для обучения в училищах на морских офицеров".
В начале 1916 г. в Германию была направлена группа лучших молодых офицеров Болгарского флота, большинству из которых предстояло стать квалифицированными подводникам, в том числе - мичманы II ранг Димитр Светогорски, Михаил Михов и Димитр Дудев. На их долю выпало немало боевых походов, а двоим - гибель в морских глубинах... Но на германских кораблях, в Болгарию до конца войны "принимающая сторона" их так и не отпустила. Об этом будет подробнее рассказано во второй части данного материала.

Слева-направо: мичманы Димитър Дудев, Михаил Михов, Димитр Светогорски, морской военврач Бисер Благов (?) во врмя службы в Германии, 1917 или 1918 г. Фотография с ресурса Изгубената България: http://www.lostbulgaria.com/.

А вот 10 болгарских технических специалистов, прошедших подготовку на ремонтной базе кайзеровских подлодок в Киле, весной 1916 г. смогли вернуться в Болгарию. С учетом этой группы, у Болгарского флота сформировался определенный "запас людей" как для подводного экипажа, так и для технического обслуживания подводных лодок. Дело было за малым - где взять сами лодки? Германская промышленность начала проигрывать Первую мировую войну раньше, чем армия: в 1916 г. она едва справлялась с постройкой субмарин для Кайзеровского флота, было положительно не до болгарских ли заказов. Закономерно вставал вопрос о передаче болгарам наличных на Черном море германских U-boot'ов. Но ярым противником таковой выступал командовавший германо-турецкими военно-морскими силами на этом ТВД адмирал Вильгельм Сушон. Болгарский историк Владимир Павлов раскрыл соответствующие документы из архива Военно-морского музея в Варне; общее содержание высказываний адмирала можно кратко передать как: "Самому не хватает".

Вильгельм Сушон (справа) в Стамбуле с неизвестной дамой и совсем не турецким пашой Отто Лиманом фон Сандерсом, советником Османской армии.

НА НЕМЕЦКОЙ ПОДЛОДКЕ ПРОТИВ РУССКИХ КОРАБЛЕЙ.

Весна 1916 г. не принесла изменения в положение Болгарии на Черноморском ТВД. UB-7 и UB-8 изредка выходили из Евксинограда и Варны действовать на российских коммуникациях, но добычей стали только маленькие парусные шхуны "Сальдаган" и "Греза", расстрелянные UB-7 из орудия в надводном положении 8 и 9 апреля (команды спаслись). Обе торпедных атаки той же UB-7 - против русского эсминца "Счастливый" и гидроавиатранспорта "Император Александр I" - не увенчались успехом. Русские боевые корабли принимали активные меры предосторожности против немецких подлодок, но продолжали почти беспрепятственно появляться у болгарского побережья и обстреливать его. Обстрелы были все так же малорезультативны, но сильно нервировали болгарское командование. Оно бомбардировало германского военное представительство в Софии требованием о предоставлении собственных подлодок интенсивнее, чем Российский императорский флот береговые объекты. Немцы отмалчивались или отписывались.
К апрелю отношения между союзниками сильно ухудшились из-за гнусной "подставы" со стороны германских моряков. Чтобы скрыть присутствие на Черном море своего подводного минного заградителя UC-15, на выставленных им минах "гансы" написали по-болгарски: "Честито Възкресение Христово" ("Поздравляем с Пасхой") - чтобы создать видимость, что заграждения якобы ставили болгары. 25 апреля 1916 г., как раз после Пасхи, эти мины вытралили русские моряки, и в тот же день на одой из них подорвался и погиб с 48 членами экипажа эсминец "Живучий".

Гибель русского эсминца "Живучий" 25 апреля 1916 г.

Кровавое глумление над православным праздником и попытка подставить болгар вызвала в стране и армии бурю возмущения. Военное представительство Германии в Софии пришлось брать под усиленную охрану, чтобы его не разгромила разъяренная толпа. Болгарские матросы, по службе вынужденные иметь дело с немецкими экипажами UB-7 и UB-8, предупредили их: "Встретим в увольнении - убьем". Перепуганные "гансы" в город ходить перестали.
Чтобы "устроить громоотвод" болгарскому гневу, адмирал Сушон, скрепя сердце, дал добро на передачу болгарам 1 (одой) подводной лодки - UB-8.
Пишет немецкий военный историк Герман Лорей: "20 января [1916 г.] UB-8 перешла в Варну. Отсюда она ежедневно выходила в море для обучения болгарского экипажа, так как правительство этой страны изъявило желание иметь подводную лодку в своем флоте и уже сделало необходимый заказ в Германии… 7 мая UB-8 участвовала в своей последняя операция под немецким флагом. … 25 мая ее торжественно передали Болгарии. Освободившийся экипаж вернулся в Германию, чтобы получить новую подводную лодку" (Г.Лорей. Операции германо-турецких морских сил в 1914-1918 гг. М., 1937).
Поднятие болгарского военно-морского флага на маленькой подлодке было обставлено с помпой. Обе стороны старательно демонстрировали проявления союзнической верности. Германский военный атташе в Софии корветтенкапитан Ханс-Юрген фон Арним доносил в Берлин литературным стилем: "25 мая в 10:00 церемония передачи состоялась на набережной порта Евксиноград. UB-8 стояла у причала с развевающимся флагом, гюйсом и вымпелом. Экипаж выстроился на палубе. За подводной лодкой были поставлены 3 болгарских миноносца с немецкими флагами на мачтах. Присутствовали командир германского пехотного полка, дислоцированного в Варне, подполковник Лудеке со своим адъютантом, императорский консул Франо, а также ряд старших болгарских офицеров. Набережная была богато украшена флагами и вымпелами, зрителям было предложено красочное военно-морское представление, чему во многом способствовала прекрасная теплая погода. Два немецких гидросамолета кружили высоко в ясном голубом весеннем небе".
"Но вот отгремело победных речей торжество", и болгарские военные приступили к испытаниям долгожданной техники. Следует признать, подошли они к этому вопросу очень тщательно. Была назначна специальная комиссия во главе с морским офицером, имевшим самую основательную теоретическую и практическую базу в вопросе подводного плавания - капитан-лейтенантом Рашко Серафимовым, выпускником Подводного офицерского класса в Кронштадте и бывшим командиром-дублером русской подлодки "Пескарь". Серафимов лично провел ходовые испытания и пробные погружения на UB-8. Результаты оказались неплохими: с болгарским экипажем лодка "выжала" в надводном положении скорость 7,84 узла в надводном положении и 6,4 узла в подводом положении, несколько превысив максимальные показатели, достигнутые в Кайзеровском флоте. Погружение на 9 м., впрочем, было осуществлено за 46 секунд, хотя следовало бы за 22; однако лодка благополучно ушла на глубину 52 м. и осуществила всплытие. Опыт с погружением был довольно рискованным: на борту вместо проектных 14 чел. находились 20 душ, в т.ч. наблюдавшие за испытанием сыновья болгарского монарха Фердинанда князья Борис Тырновский (будущий царь) и Кирил Преславский. Оба они были армейскими офицерами, доказавшими свою храбрость на фронте, а Борис еще и неплохим "технарем", однако их роль на подлодке в столь ответственный момент сложно назвать иначе, чем: "балласт".

Болгарские князья Борис и Кирил в годы Первой мировой войны.

Радиотелеграфный аппарат легко установил связь с германской радиостанцией в Стамбуле. В завершение были проведены опыты с установкой на палубном станке 37-мм и 47-мм орудий, пулемета "Максим" обр. 1908 г. и учебные стрельбы.
По итогам испытаний подлодка была принята в состав Болгарского флота и получила название "Подводник № 18". Номер был не порядковым, а производным от полного названия субмарины в германском флоте: UB-I-8, где первая цифра означала серию, а вторая - собственно номер корабля. Болгары просто составили обе цифры вместе. Фотодокументы свидетельствуют, что номер "18" был нанесен на борт субмарины, а на рубке появилось изображение болгарского гербового льва.

Болгарский штат экипажа включал 17 человек: командира и вахтенного офицера (помощника командира), механика, 2 электротехников (один главный, он же боцман), 3 рулевых (один главный, он же каптенармус), минно-машинного и машинного старшин, артиллериста (он же пулеметчик и кок), двух машинистов, двух торпедистов и двух радиотелеграфистов. Было сформировано два экипажа - основной и дублирующий. Командиром основного экипажа был лейтенант Никола Тодоров, его помощником - мичман I ранга Иван Вариклечков, механиком - специалист III класса Тодор Стоилов, боцманом - кондуктор Мишо Бачовски. Все остальные члены основного экипажа были подофицерами (утер-офицерами) кадровой службы, рядовых матросов не было, как не было слишком юных и пожилых. Все подводники основного экипажа были в возрасте между 22 и 30 годами, самым старшим был командир.
Дублирующий экипаж (командир - лейтенант Георги Славянов) состоял из трех офицеров, фельдфебеля (в Болгарском флоте, как и в Русском, наблюдалась "чересполосица" морских и сухопутных звания), пяти подофицеров и восьми матросов. В нем попадались как вчерашние старшеклассники, так и немолодые многосемейные резервисты: отбор людей шел по принципу образования и технических навыков.

Член экипажа "Подводника № 18". Фотография с ресурса Изгубената България: http://www.lostbulgaria.com/.

В свое первое патрулирование с болгарским экипажем "Подводник №18" вышел 4 июля 1916 г. В течение суток подлодка находилась в дозоре между носом Шабла и Мангалией. Затем последовали регулярные выходы на охрану побережья и разведку морских коммуникаций противника в западной части Черного моря между носом Инеада и портом Констанцы (болг.: Кюстенджа). Всего за время войны болгарская подводная лодка выполнила семь боевых походов в северном направлении, в т.ч. в румынские воды, и два похода в южном - к Бургасу и Созополю, в связи с ожидавшимися бомбардировками со стороны Российского флота. Чаще всего в море походы лодка ходила под командованием лейтенанта Тодорова, считавшегося самым опытным офицером-подводником Болгарского флота, несколько раз под командованием лейтенанта Славянова (говорили: слишком горячий) или мичмана Вариклечкова (самый младший).
Выходы в атаку на корабли противника "Подводник №18" за все время осуществлял трижды, все три раза под командой лейтенанта Тодорова, и всегда неудачно.
6 сентября 1916 г. подлодка преодолела минные поля на морских подступах к Констанце, передала радиограммой расположение в порту морских сил неприятеля и легла на обратный курс. В тот момент, согласно болгарским сведениям, "были замечены две русские подводные лодки, шедшие в надводном положении, был отдан приказ к атаке, но противник заметил опасность и успел уйти, используя свою более высокую скорость". Данных о том, имели ли русские моряки контакт с противником в указанное время и в том районе, пока обнаружить не удалось. Не исключено, что болгарский экипаж атаковал неприятеля, существовавшего только в его напряженном после патрулирования воображении. Подобных случаев подводная война знает очень много.
19 сентября 1916 г. болгарские подводники снова с риском форсировали минные заграждения близ Констанцы для пуска торпеды по транспортному кораблю, однако занять удобную позицию не удалось, и командир прервал атаку.
10 октября того же года состоялся первый и последний морской бой с участием "Подводника №18". Следовавшую в подводном положении субмарину "засек" и обстрелял русский эсминец "Капитан-лейтенант Баранов".

Противники...

"Предохранители перископа перегорели, перископ остался торчать над водой, и это выдало присутствие подлодки", - описал ситуацию в своем рапорте лейтенант Никола Тодоров. Оказавшись под огнем, болгарский командир, прежде чем скомандовать погружение, довернул лодку наперерез курса эсминца и произвел торпедный залп (вышла только одна торпеда). "Тогда противник заметил направленный по нему удар и успел уклониться", - рассказывает командир "Подводника №18". Равно успешно уклонилась болгарская подлодка от сброшенных "Капитан-лейтенантом Барановым" глубинных бомб. За это боестолкновение лейтенант Тодоров представил своего помощника мичмана Вариклечкова к офицерскому ордену "За храброст" IV степени I класса, а личный состав экипажа - к солдатским крестам "За храброст".

Офицерский и солдатский ордена "За храброст" (Болгария).

Не раз "Подводник №18" мог погибнуть на минах. Только до начала 1917 г. таких случаев зафиксировано восемь, но подлодке всегда удавалось благополучно пройти сквозь "заросли рогатой опасности".
Можно сказать, что в сравнении с германскими "коллегами" болгарские подводники действовали заметно энергичнее, и уровень профессиональной подготовки демонстрировали сопоставимый. Неудачных торпедных атак у немев тоже хватало, а "накручивать счет", расстреливая беззащитные русские шхуны, болгары считали для себя недопустимым.
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)

https://foto-history.livejournal.com/16374351.html

https://foto-history.livejournal.com/16155507.html