Имя Вячеслава Андреевича Фёдорова прочно вошло в историю пейзажной живописи нашей страны как имя художника-реалиста, поэта русской природы, большого мастера со своеобразным видением мира, оригинальной творческой манерой.
Имя Вячеслава Андреевича Фёдорова прочно вошло в историю пейзажной живописи нашей страны как имя художника-реалиста, поэта русской природы, большого мастера со своеобразным видением мира, оригинальной творческой манерой.
На Мсте
Эрнесто Кортазар
Деревня тянет непонятной силой —
Уж, верно, так судьбой предрешено…
Мне здесь тепло. Над нею так красиво
По небу звёзд рассыпано пшено.
Здесь хорошо, и так душе уютно,
Здесь половицы скрип такой родной,
Нет суеты, звонков ежеминутных
И нет шипящих звуков за спиной...
~~~~~~~ Борис Прахов, 1951г.р.
Она была одета не «с иголки»,
Когда её увидел из авто,
Но чисто и опрятно. Ветер колкий
Приподнимал подол её пальто.
Я, грустью глаз её не земечаем,
Опешил так, что вымолвил едва:
«Прошу! Поедем, угощу Вас чаем!»…
Кольцо на левой — видимо, вдова.
И, аромат духов её читая,
Приятных, но совсем не дорогих,
Я понял — не совсем она простая,
И что-то в ней не так, как у других…
Она присела на краю дивана.
На юбку лёг не броский маникюр…
Стройна, красива, сущая Диана!
Вот, ей ещё бы платье «ОТ-КУТЮР»!
Журнальный столик: крабы, сыр, маслины
И белое французское вино,
В хрустальной вазе груши, апельсины.
И две свечи, и лунный свет в окно…
Заговорить пытался осторожно,
Но на вопросы под глоток вина
Она мне отвечала односложно,
Какой-то мыслью заворожена…
Обрывки фраз про нужные лекарства,
Про трудный хлеб и мизерность зарплат,
И что впервые… Не было лукавства
В её словах про «жизнь-не шоколад»…
«Преподаю… в начальных классах… русский…», —
Не поднимая глаз, сняла пиджак
И расстегнула пуговку на блузке,
Как будто на Голгофу сделав шаг…
В моей тарелке покраснели крабы,
(Хотя по жизни знал я много тел)
Черты увидел Женщины — не Бабы,
Которую, наверное, хотел…
Я положил ладони ей на плечи
И пробубнил, помимо слов, «прости!»,
Что я забыл об очень важной встрече,
Что тороплюсь и мне пора идти.
Она к стене шагнула чуть поближе,
Откуда на неё смотрел Мане,
Когда-то мною купленный в Париже.
Я деньги доставал из портмоне
И видел, как на шее билась жила,
На тонкой блузке видел дрожь осин,
Как в сумочку с очками положила,
Стесняясь, пару груш и апельсин.
Была она — совсем ещё девчонка…
На миг на мне остановила взор
И, за собою дверь закрыв тихонько,
Она шагнула в ночи коридор…
А днём, забыв с диктантами тетрадки,
Бегом, в больницу, где трёхлетний сын.
Чтоб положить на тумбу у кроватки
Лекарства, пару груш… и апельсин…
*****
С тех пор я не встречал её ни разу.
Хотя случилось это так давно,
Я жду её, поставив фруктов вазу
И белое французское вино.
Её ищу я в переулках узких
В том сне, что для меня невыносим:
Расстегнутая пуговка на блузке
И пара груш, и рыжий апельсин…
Она была одета не «с иголки», Когда её увидел из авто, Но чисто и опрятно. Ветер колкий Приподнимал подол её пальто. Я, грустью глаз её не земечаем, Опешил так, что вымолвил едва: «Прошу! Поедем, угощу Вас чаем!»… Кольцо на левой — видимо, вдова. И, аромат духов её читая, Приятных, но совсем не дорогих, Я понял — не совсем она простая, И что-то в ней не так, как у других… Она присела на краю дивана. На юбку лёг не броский маникюр… Стройна, красива, сущая Диана! Вот, ей ещё бы платье «ОТ-КУТЮР»! Журнальный столик: крабы, сыр, маслины И белое французское вино, В хрустальной вазе груши, апельсины. И две свечи, и лунный свет в окно… Заговорить пытался осторожно, Но на вопросы под глоток вина Она мне отвечала односложно, Какой-то мыслью заворожена… Обрывки фраз про нужные лекарства, Про трудный хлеб и мизерность зарплат, И что впервые… Не было лукавства В её словах про «жизнь-не шоколад»… «Преподаю… в начальных классах… русский…», — Не поднимая глаз, сняла пиджак И расстегнула пуговку на блузке, Как будто на Голгофу сделав шаг… В моей тарелке покраснели крабы, (Хотя по жизни знал я много тел) Черты увидел Женщины — не Бабы, Которую, наверное, хотел… Я положил ладони ей на плечи И пробубнил, помимо слов, «прости!», Что я забыл об очень важной встрече, Что тороплюсь и мне пора идти. Она к стене шагнула чуть поближе, Откуда на неё смотрел Мане, Когда-то мною купленный в Париже. Я деньги доставал из портмоне И видел, как на шее билась жила, На тонкой блузке видел дрожь осин, Как в сумочку с очками положила, Стесняясь, пару груш и апельсин. Была она — совсем ещё девчонка… На миг на мне остановила взор И, за собою дверь закрыв тихонько, Она шагнула в ночи коридор… А днём, забыв с диктантами тетрадки, Бегом, в больницу, где трёхлетний сын. Чтоб положить на тумбу у кроватки Лекарства, пару груш… и апельсин… ***** С тех пор я не встречал её ни разу. Хотя случилось это так давно, Я жду её, поставив фруктов вазу И белое французское вино. Её ищу я в переулках узких В том сне, что для меня невыносим: Расстегнутая пуговка на блузке И пара груш, и рыжий апельсин…
дракоша52
На Мсте
Туман
