ты был со мной рядом. незримой синицей. прочитаной книгой. любимым журналом и  утренним кофе со вкусом корицы. и палочкой мага. и цветиком алым. ты был со мной рядом. неузнанным зверем. нежданной находкой. глотком шоколада. и музыкой ветра стучал ко мне в дверь и потерянным счастьем.ты.был.со мной. рядом. ты был со мной рядом. в старинном альбоме. в забытом секретике.  вечным скитальцем. ты был моим краем, убежищем, домом. оставив мне танец. на кончиках пальцев. Александрит Мина

Моя благодарность автору рамочки!

эта прекрасная женщина, тонкая, лёгкая,  манкая, доступность её обманная, глаза - точно два озера, пальцы её длинные, ноги такие стройные, усмешка, как чили, острая, стать бы её островом, пледом на ней плюшевым песком бы под ней шёлковым, шептать ей на ушко шёпотом, какое она солнышко, какая волшебная радуга, как хочется её радовать, как хочется сейчас рядом с ней, в расширенные зрачки заглядывать, и трогать эти снежные волосы, под взглядом её плавится чувствовать себя нежностью чувствовать себя красавицей на волнах плыть её голоса, под ветром плыть её дыхания, в море влюблённой лодочкой в небо влюблённым парусом губами трогать звёзды родинок, и верить в неё  будто в родину... Александрит Мина

Моя благодарность автору рамочки!

Воздух весенний пронзительно пахнет озоном, солнце вечернее катится к горизонту словно головка сыра. И в лёгком платье белого шёлка прямо земле в объятия падаёт и струится берёзовым соком эта весна. И хочется о высоком думать, мечтать, присягать ей, сдавать экзамен на беззаботность. Слушая голос мамин, лопать баранки, их запивая чаем, чтобы прибой за окном, чтобы крики чаек, травы шептались с туманом и лес дремучий. Хочется верить в джинов, счастливый случай, в звёздное сито, цветочную акварельность нежности, в силу ветра, крылатость мельниц, тонкий помол из радости, смеха, счастья. В пальцы, браслетом сжимающие запястья, хочется верить. В твои. Верить страстно, дико в свет и хрустальность прозрачного цвета индиго. Черпать из неба солнце десертной ложкой .. чтобы смеялся бог с голубой обложки. Александрит Мина

Моя благодарность автору рамочки!

Она целовала его, целовала,
раздевшись, под полной луной танцевала,
Глазами искрила, призывно смеялась,
и тела его словно ветер касалась.

Любила его, как свободу и кошек,
и яркое лето сжимала в ладошках.
Он ей говорил: «Ты на ведьму похожа»,
она соглашалась: «Немножко, возможно»

И шлепая босо по солнечным лужам,
кричала в грозу: «Он мне нужен! Так нужен!»
Меняла рубли на его крупный почерк,
под вечер сжималась в уютный клубочек,

Он ей говорил: «Признавайся, ты кошка»,
она соглашалась: «Возможно, немножко».
Закатом алела, вьюном обвивалась,
цветочной пыльцой по утрам умывалась.

Из сказок и снов собирала букеты,
а он говорил: «Нет, ты все-таки ведьма»
Вздыхала: «Ты знаешь в полете, бывает,
что ведьма дорогу домой забывает,

И умирает на лунной дорожке,
тогда вместо ведьмы рождается кошка».
И вновь целовала его, целовала,
по капельке сердце его выпивала,

Пила его нежность, а силу вливала,
пространство и мысли его заполняла.
И он в ней тонул, словно в море глубоком,
и как-то подумал: «Тебя очень много».

Он только подумал: «Исчезни, изыди,
мне воздуха мало, мне солнца не видно»
Она подоткнула под ним одеяло,
шагнула в свет лунный и тенью пропала.

Он утром проснулся и к ней потянулся,
но глади пустынно-простынной коснулся,
Он вспомнил и вздрогнул, глазам не поверил,
весь день караулил и окна и двери,

Шептал заклинаньем, молился:
«Вернись! Мне солнца не нужно! В тебе моя жизнь!»

А ночью увидел, как с лунной дорожки,
на крышу запрыгнула серая кошка.






(с) Александрит Мина

Она целовала его, целовала. Раздевшись, под полной луной танцевала. Глазами манила, призывно смеялась, и тела его словно ветер касалась. Любила его, как свободу и кошек. И яркое лето сжимала в ладошках. Он ей говорил: «Ты на ведьму похожа», она соглашалась: «Немножко, возможно». И шлепая в ливень по солнечным лужам, шептала, кричала: «Он нужен мне! Нужен!» Меняла рубли на его крупный почерк. Под вечер сжималась в уютный клубочек. Он ей говорил: «Признавайся, ты кошка?». Она соглашалась: «Возможно, немножко». Закатом алела, вьюном обвивалась, цветочной пыльцой по утрам умывалась. Из сказок и снов собирала букеты. Он ей говорил: «Нет, ты все-таки ведьма». Вздыхала: «Ты знаешь, в полете, бывает, что ведьма дорогу домой забывает, И погибает на лунной дорожке... Тогда вместо ведьмы рождается кошка». И вновь целовала его, целовала, по капельке сердце его выпивала. Пила его нежность, а силу вливала, пространство и мысли его заполняла. И он в ней тонул, словно в море глубоком, и как-то подумал: «Тебя очень много». Он только подумал: «Исчезни, изыди. Мне воздуха мало. Мне солнца не видно!» Она подоткнула под ним одеяло. Шагнула в свет лунный. Как тень. И пропала. Он утром проснулся и к ней потянулся, но глади пустынно-простынной коснулся. Он вспомнил и вздрогнул, глазам не поверил, весь день караулил и окна и двери. Шептал заклинаньем, молился: «Вернись! Мне солнца не нужно! В тебе моя жизнь!» А ночью увидел, как с лунной дорожки, на крышу запрыгнула серая кошка. Александрит Мина

Моя благодарность автору рамочки!