Нас сегодня немного "тряхнуло" (но не в честь первого апреля):  

https://news.1777.ru/90740-zemletryasenie-magnitudoy-43-balla-proizoshlo-na-stavropole-vecherom-1-aprelya

Было немного не по себе. А что если бы было не 4, а больше баллов?

Минеральные Воды - город (70 тыс. жителей) в Ставропольском крае на, как нетрудно догадаться, Кавказских Минеральных Водах. В нём нет нарзанов, горячих источников, лермонтовских мест, старинных галерей и особняков, но есть вокзал, который на заглавном кадре, и аэропорт, куда мы в прошлой части прилетели из Москвы нестандартным маршрутом. Что-то кроме аэропорта и вокзала туристы в этом городе видят очень редко, но для меня, как водится, нет лучшей рекламы чем "да там же нечего смотреть!". Что в 2014-м, когда я впервые попал на КавМинВоды и написал о них полтора десятка постов, что в 2022-м, когда ездил с "Неизвестной Россией" по ущельям Балкарии, я немного прогулялся и по городу-у-ворот, причём по разным местам в каждый из двух приездов. В моём посте 2014 года подробно описаны вокзал и пара весьма необычных церквей, а сегодня речь пойдёт про центр Минеральных Вод с дореволюционной архитектурой и памятниками.

Так как ехал я отсюда в Кабардино-Балкарию, заодно покажу озеро Тамбукан ближе к Пятигорску, но на её границе.

Как можно понять из "Героя нашего времени", курорт на Кавказских Минеральных Водах процветал уже в начале 19 века. Сперва тут лечили раненных солдат, затем поправляли здоровье их офицеры, постепенно начавшие привозить сюда семьи из далёких столиц, и вот уже в "водное общество" стали входить те, кто шашку в руке не держал и вообще падал в обморок при виде черкеса в папахе. В 1810-20-х годах "санаториями" служили калмыцкие кибитки (юрты), которые выставляли у источников дельцы и отставные генералы, в 1830-50-х в дело пошли деревянные, быстровозводимые, но всё же постоянные здания гостиниц и купален, а к концу столетия Кавказское Пятиградье охватил строительный бум, наполнивший курортные городки шедеврами русского модерна. Главной проблемой курорта, как водится, оставалась логистика - из столичного света в такую даль попробуй доедь да по русским дорогам! И хороший дождь вполне мог запереть водное общество в Пятигорье, пока не подсохнет жирный ставропольский чернозём. Так что нетрудно догадаться, как изменила жизнь КавМинВод железная дорога... В 1875 году была пущена магистраль Ростов - Владикавказ, частная и одна из самых прибыльных в России, и крупнейшей по пассажирообороту её станцией после двух конечных стала Незлобная в предместьях купеческого Георгиевска. Без малого 20 лет она оставалась главными воротами главного русского курорта, а заодно - окном в мир для кабардинцев, черкесов, абазин, карачаевцев и балкарцев. Однако и от неё было не миновать десятков вёрст русской дороги с её распутицами, и вот в 1894 году Владикавказская магистраль приросла линией до Пятигорска, Ессентуков и Кисловодска с ответвлением к Железноводску. Её началом стала второстепенная станция Султановская близ ногайского села Канглы, между лакколитов Змейка и Кинжал. Посёлок Султановский, оформившийся ещё в 1878 году, с пуском курортной линии пошёл в стремительный рост, так что в 1906 году его даже уважительно переименовали в Илларионовский - в честь нового Кавказского наместника Иллариона Воронцова-Дашкова. В 1922 году и станция Сулатновская, и посёлок Илларионовский (разросшийся до 14 жителей и тогда же ставший городом) получили общее название Минеральные Воды, как бы намекающее, что они здесь та самая вешалка, с которой начинается театр.

2.


От дореволюционной станции остались какие-то технические, возможно снятые с баланса постройки из жёлтого кирпича. В 1955 году воротами нарзанного рая стал огромный вокзал в высоком сталинском стиле. Кульминацией его истории можно считать, пожалуй, Встречу Четырёх Генсеков - одного действующего и 3 будущих. 17 сентября 1978 года Леонид Брежнев, в сопровождении Константина Черненко (привёт, yapet!) ехавший поездом в Баку, встретился на станции с руководителем Ставропольского края Михаилом Горбачёвым и Юрием Андроповым, который как бы просто отдыхал на водах. Причём я бы даже не сказал, что эта встреча была простым курьёзом - считанные месяцы спустя Горбачёв отбыл в Москву на повышение, а о самой встрече в его мемуарах не написано ни слова.

3.


Но вокзал с его интерьерами, колоннадой и Орлом, терзающим змею (символ КавМинВод) я подробно показывал в 2014-м, так что отсылаю в свой тогдшаний пост. Теперь же выйдем на площадь, которая в городе транспортников более чем привокзальная. По её дальним сторонам расползается в несколько переулков огромное лежбище "газелей" до курортных городков и аэропорта, а железнодорожные образы тянутся за пределы станции, как шлейф. Вот сбоку от вокзала путейская контора с очаровательными паровозиками на воротах:

4.


Ещё один паровозик на радость детям стоит на другой стороне. В этом углу не видать маршруток, но народу всегда много - тут подаются автобусы туристическим группам. И везут кого отдыхать в санаторий, кого - ходить с рюкзаком по горам, а кого - и смотреть достопримечательности, например с "Неизвестной Россией".

5.


И только посреди площади стоит на постаменте одинокий солдат Великой Отечественной. Он глядит на вокзал, а значит - уходит на фронт.

6.


Между "ободранными" сталинками с двух прошлых кадров начинается главная транспортная артерия Минеральных Вод с непроизносимым названием Проспект 22-го Партсъезда, застроенный в основном в 1960-70-х годы, когда курортное дело остепенившегося Советского Союза вышло на новый уровень и как следует набрал обороты основанный ещё в 1925 году аэропорт. По главным улицам легко подумать, что Минеральные Воды - город многоэтажный, но это обманчиво: по спутниковой карте хорошо видно, что капитальная застройка тянется несколькими полосами в один квартал шириной среди бесконечного частного сектора. В 2014-м году я ходил через этот сектор к двум храмам: Никольская Старая церковь интересна тем, что построена в 1957 году, а Покровский собор 1990-х годов являет собой один из лучших образцов той грубой, низкобюджетной, местами безвкусной, но потрясающей искренней архитектуры церквей Перестройки.

7.


И в общем в тот приезд я был абсолютно уверен, что кроме этих церквей и вокзала в Минеральных Водах не на что смотреть. Ну правда, чего ждать от города, если в списках его достопримечательностей неизменно фигурирует обыкновенный в общем ресторан "Холбург" за пару кварталов от станции?

8.


На самом деле красоты Минеральных Вод - это что-то сродни "секретной локации" в компьютерных играх: город для своих лежит чуть в стороне от путей, которыми ездят с вокзала курортники. От привокзальной площади налево (если стоять к вокзалу лицом) уходят параллельные улицы Ленина (прежде Султановская) и Пушкина (Атамановская), вдоль которых и протянулся на полтора километра Старый Илларионовский, местами чередующий со Старым Султановским. Кроме того, есть ещё и Локомотивная улица почти вдоль путей, на которую я свернуть не догадался - а симпатичные старые домики остались и там. Всё это открывает Благовещенский храм (2010-12) по мотивам разрушенного предшественника (1886) - большой и яркий, но совсем не заметный от станции:

9.


Около храма - пара старинных гимназий. Эта была мужской (1886):

10.


А эта - женской (1906):

11.


Не знаю, чему принадлежал очаровательный флигелёк, ныне оказавшийся на территории детского сада:

12.


Если меж двух школ стояла церковь, то меж двух садиков - Дом детского творчества, прежде видимо ДК Железнодорожников, а изначально - Народный дом посёлка:

13.


Его фасад обращён на улицу Ленина, но по мне так даже интереснее смотрится с улицы Пушкина, на которую теперь и перейдём:

14.


Здесь примечательны ещё одна школа в бывшем реальном училище (1910):

15.


И Минераловодский железнодорожный колледж, огромное здание которого было построено в 1913 году как жильё и переделано в 1922-м под образовательные цели.

16.


Школы, церкви и станционные здания - вот и всё, что было капитального в Султановском-Илларионовском. А в основном посёлок был застроен саманными и турлучными хатами, постепенно переходящими в советский уже частный сектор.

17.


Среди всего этого сверкает церковь Николая и Александры Страстотерпцев (2003-12) - имеются в виду, если кто не понял, Николай II и его супруга. К храму прилагается ещё и небольшой музей казачества, куда меня зазывал молодой дьяк, но увы, я к тому времени спешил в аэропорт.

18.


Самая интересная деталь этого в общем довольно симпатичного храма - мозаики на углах:

18а.


А на стене около школ попалось граффити со всей неформальной географией города.

19а.


С улицы Пушкина свернём на перпендикулярную Ставропольскую, вдоль которой через пару кварталов начинается тянущийся через полгорода Центральный рынок. 24 марта 2001 года у его главного входа на углу Ставропольской и Маркса взорвался "жигуль", припаркованный на обочине. То не были бандитские разборки: автомобиль оказался начинён металлическими осколками, которые разлетелись по рыночной толпе - 24 человека погибли, а около полутора сотен получили ранения. В тот же день ещё один автомобиль взорвался в Ессентуках - но видимо, в не столь людном месте: при двух десятках раненых, никто не погиб. Третья машина же рванула близ Черкесска при проверке, убив двух милиционеров... но сам подрывник Арасул Хубиев остался жив и вскоре давал показания. Оказался он не чеченец, к коим террористов тогда относили по умолчанию, и даже не ингуш - так силовики вышли на след Карачаевского джамаата. Его основатели Ачимез Гочияев и Юсуф Крымшамхалов ещё в 1990-х прониклись идеями ваххабизма и пришли в ученики к самому Хаттабу (см. Ведено). По сути (если не лезть во всем известную конспирологию) Карачаевский джамаат был проектом Чёрного араба, творившего свои злодеяния руками иного народа: карачаевцы не стали воевать с Россией на своей земле, а сосредоточились на терактах. Тут стоит сказать, что прежде Гочияев строил дома, а стало быть - хорошо знал, как их разрушить: взрывы в Буйнакске (64 погибших), Волгодонске (18 погибших) и Москве (224 погибших) в сентябре 1999 года стали делом рук именно Карачаевского джамаата. В 2000-2001 годах центр их активности сместился к Ставрополью, но большинство взрывов с единицами погибших и десятками раненых выглядели скорее как беспокоящая активность, пока готовилось что-то более серьёзное. Так ли это - мы вряд ли узнаем: следом за Хубиевым была арестована верхушка Карачаевского джамаата, хотя и позже он смог совершить несколько терактов (например, убить полсотни людей двумя взрывами в Московском метро в 2004-м), а теоретических и до сих пор существует. О трагедии в МинВодах же напоминает памятник, установленный в 2002 году, в первую годовщину теракта:

19.


Он замыкает перспективу Стометровки - так назывался в народе обустроенный в 1988 году пешеходный бульвар проспекта Карла Маркса от проспекта 22-го Партсъезда до Ставропольской улицы, который и можно считать современным центром Минеральных Вод. На него нанизана и очевидная главная площадь с огромным ДК Железнодорожников 1960-х годов:

20.


Напротив - центральный парк с забавной новой аркой. От него рукой подать до Старой Никольской церкви, а в створе дворца, парка и площади несколькими кварталами дальше стоит и Покровский собор.

21.


Дальше по улице - Георгиевская часовня (2012), о происхождении которой никаких подробностей я не нашёл. Обратите внимание на вывеску киоска по соседству: агломерация Минеральных Вод, в особенности Ессентуки - это столица российских греков, и гиро да сувлаки тут не менее популярны, чем шаурма и шашлык.

22.


Мэрия 1950-х годов зареставрирована до аляповатости:

23.


Но герб выдаёт оригинал эпохи "высокого сталианса":

24.


В Стометровке же на самом деле 1200 метров, и может из-за этой разницы в 12 раз прозвище бульвара давно вышло из обихода. Но - осталось за автобусной остановкой на проспекте 22-го Партсъезда, на которую глядят замыкающий аллею Ильич (1957):

25.


И фасад почтамта, по архитектуре видимо 1930-х годов:

26.


Не считая предместий за железной дорогой, Минеральные Воды представляют собой почти правильный квадрат шириной 2,7 километра. Другую его сторону образует трасса "Кавказ", она же Бакинка (в народе), она же Советская улица (в черте города), она же - кратчайший путь в аэропорт. На ней расположен и автовокзал, а неподалёку вдоль всё той же Ставропольской улицы в створе рынка протянулась площадь 30 лет Победы. Её открывает Миг-17 на постаменте (1973) у Поста №1 (1997) - основанный в 1977 году, изначально это был домик для почётного караула, со временем разросшийся в музей боевой славы и центр патриотического воспитания, среди горожан известный своим тиром. За переулком мемориал продолжает Аллея Героев...

27.


...упирающаяся в Огонь Вечной Славы (1976) на вершине кургана:

28.


Особо эффектен он, конечно, при взгляде со стороны города, на фоне скал Змейки. Но барельефы тут по пяти сторонам - а как иначе может быть в Пятигорье и Пятиградье?

29.


И пусть кто только скажет, что этот монумент - не святилище!

30.


Над площадью 30 лет Победы нависает неожиданно огромное, больше похожее на гостиницу издательство "Кавказская здравница" (1965-72) - фактически, Дом печати миллионной агломерации КавМинВод.

30а.


Идём дальше вдоль Советской улицы.

31а.


В створе ДК Железнодорожников, Центрального парка и Покровского собора город замыкает памятник Алексею Ермолову (2008) - между прочим, крупнейший в России. А если учесть, что мимо него каждый день проезжают чеченец или ингуш, кабардинец или дагестанец, то можно оценить масштаб и откровенность намёка:

31.


Ещё километр - и мы снова выходим к проспекту 22 Партсъезда, поворот на который с трассы "Кавказ" отмечает въездная стела:

32.


Но всё же главное, что притягивает взгляд в пейзже Минеральных Вод - это гора Змейка (по-тюркски Жлактау), благодаря изрядной высоте (994м) и расположению отвечающая среди 17 лакколитов за фасад. Лакколиты - это лавовые купола, невзорвавшиеся вулканы, вспученные лавой, но так и не пропустившие её на поверхность Земли. "Дети" Эльбруса, который является спящим вулканом, они образовали на плоскости россыпь одиноких гор да поросли роскошными широколиственными лесами, добавив нарзанному курорту пешеходных маршрутов и романтичности облика. Однако не обязательно быть геологом, чтобы понимать - лавовые купола таят в себе природные богатства, да и нарзаны отсюда же текут. Встречаются здесь и уникальные породы - например, бештаунит, ценнейшее сырьё для антикоррозионных стройматериалов. Советская эпоха принесла в курортный уголок индустрию: Бештау изрыта крупнейшими в России заброшенными катакомбами уранового рудника (1950-75), самый северный из 17 лакколитов Кинжал в 1960-70-х срыли почти до основания, а неповторимый облик Змейки, сбоку больше похожей на носорога, определили карьеры. С 1930-х годов до конца советской эпохи тут добывали открытым способом бештаунит, а в те же 1940-е, что и на Бештау, искали в недрах Змейки уран. Была здесь и канатная дорога - но только совсем не такая, как в Пятигорске, Кисловодске или Нальчике:

33а.


А на склонах горы даже издали отлично читаются дороги, которыми ездили грузовики и экскаваторы. Там осталось немало рудничных следов - входы штолен и оголовки шахт, подпорные стенки, основания опор канатки и даже ржавые колёса наклонных конвейеров. Но в основном Жлактау - это задний план КавМинВод:

33.


С какой стороны ни взгляни. Кадр выше снят с дороги на Ессентуки, Пятигорск и Кабардино-Балкарию, кадр ниже - с дороги к Железноводску, Кисловодску и Карачаево-Черкесии:

34.


Но второй путь - пока не для нас, и Змейку огибаем слева. Здесь же проходит железная дорога на Кисловодск, странное внутрикурортное метро с ежечасными электричками и очень красивыми вокзалами, которые с 2014 года, кажется, РЖД успела проредить. Кадр снят на платформе Машук, который тут виден лишь непроходимой зеленью подножья:

35.


Машук ассоциируется с Пятигорском, стоящим по другую его сторону. Но эта платформа обслуживает Иноземцево - гигантский ПГТ (27 тыс. жителей) к югу от Минеральных Вод, при этом входящий в состав Железноводска и заметно превосходящий его по размерам. Он назван в честь начальника Владикавказской железной дороги Ивана Иноземцева, который при строительстве железной дороги застолбил землю под свою дачу и сделал рядом станцию имени себя. Тем более что основали селение, до 1959 года называвшееся Каррас, именно что иноземцы - шотландские миссионеры из Эдинбурга (прибыли в 1801 году) и немецкие фермеры из Саратовской губернии (с 1809). К 1830-м годам вторые полностью вытеснили первых, и именно у одного из этих немцев обедал Лермонтов накануне своей последней дуэли. Старый Каррас находится близ станции Иноземцево, и я подробно рассказывал о нём в 2014 году. Но тогда я не нашёл сохранившуюся Новую кирху (1906) - дело в том, что она находилась не в Каррасе, а в Николаевской колонии, отпочковавшейся от него на юг в 1835 году. Колхозная улица с домиками колонистов и кирхой начинается как раз близ платформы Машук за Бакинкой... но фотографии оттуда я внёс в свой старый рассказ.

36.


За Машуком же начинается Пятигорск, над которым нависает с другой стороны и сама Пятигора - Бештау. У неё 5 вершин, 5 (вместе с ней самой) гор-спутников (Шелудивая, Острая, Тупая и Медовая) и 5 (опять же вместе с ней) гор-соседей - Машук, Железная, Развалка и Змейка. Все вместе они образуют центральный ансамбль лакколитов КавМинВод, ещё в летописях упоминавшийся как Пятигорье. Бештау я пересекал пешком из Пятигорска в Железноводск, а самому Пятигорску посвятил пару дней и рассказал о нём в конечно же 5 частях (От вокзала на Цветник. || Центр "для своих" || Курортный центр || Машук || Окраины и предместья). Официально в этом красивом и очень колоритном городе живёт всего-то 150 тыс. человек, а вот фактически - больше миллиона: если для курортников агломерация КавМинВод вполне полицентрична, то для местных все её нити сходятся к Пятигорску. Своим ритмом жизни он определённо превосходит тихий Ставрополь: если там - центр региона, то здесь - всего Северо-Кавказского федерального округа. В 2022-м я неоднократно проезжал Пятигорск насквозь, а вот погулять по нему не случилось - в первый раз я достаточно хорошо осмотрел этот город, а всё, что мог бы увидеть теперь - не более чем штрихи к портрету.

37


Почти ничего нового я не напишу в этот раз и про соседние Ессентуки (Город || Курортный парк || Окраины) - между прочим, официальный центр Минераловодских курортов. Зато и в 2014-м, и в 2022-м я в Ессентуках предпочитал ночевать - с точки зрения туриста без своей машины их отличает самое удобное расположение. В 2014-м именно с привокзальной площади Ессентуков я впервые увидел Эльбрус, а теперь любовался им из окна отеля "Ника" на окраине:

38.


Хотя и не без досады вспоминая о том, что вблизи полюбоваться главной российской горой мне помешала безобразная погода.

39.


И "Ника", и "Натали" в центре Ессентуков, где я останавливался в ту же поездку, запомнились мне одними из лучших гостиниц, где я когда-либо ночевал: хоть и популярный тут курорт, а с инфраструктурой для отдыхающих всё в порядке. "Натали" запомнилась мне семейной атмосферой в старом доме, где хозяева встречали постояльцев на машине и выдавали ключ от входной двери, а "Ника" - интерьерами: Ессентуки пронизывает греческий колорит, причём поддерживают его далеко не всегда сами греки.

40.


И даже у воинского памятника где-то по дороге на Георгиевск - отчётливо античный вид:

40а.


А вот композиция из камней в Ессентуках недалеко от той же "Ники" и выезда на Пятигорск намекает, видимо, на то, что на Кавказе живут народы, куда более древние, чем Эллада.

41.


На двери магазина кто-то намалевал танк - можно понять, в знак поддержки чего:

41а.


Да и вообще, все мы знаем что:

42а.


Трасса "Кавказ", между тем, огибает Пятигорск по окраинам, и окраины эти весьма наглядно демонстрируют, чем этот город является для Кавказа. Ведь пойдёт ли осетин на базар к ингушам, а азербайджанец - к армянам; договорятся ли о "крыше" над другими чеченец и грузин и добьётся ли правды авар, если его "кинет" даргинец? Полсотни народов, отношения между которыми сплетены в причудливый клубок родства, деловых интересов и застарелой вражды, просто не смогли бы сосуществовать без возможности контактов на нейтральной территории. Идеальным местом для этих целей и оказался Пятигорск, со стороны Кабардино-Балкарии встречающий колоссальными рынками. Их комплекс раскинулся на несколько километров, а разные части имеют свои названия - "Людмила" (исходная в этой системе, по которой и называют иногда весь торг), "Лира" (крупнейший), "Казачий майдан" и другие. Особняком стоит Шубный рынок - миниатюрный, вынесенный на 5 километров в степь и работающий лишь рано утром пару дней в неделю: по вторникам - на готовые изделия, по пятницам - на полуфабрикат. Довольно неожиданно, что Шубной столицей России стал знойный город на самом юге, а регулярные шуб-туры соотечественников в Грецию навели меня на мысли, что видимо и тут греки сыграли свою роль. Но нет: подпольные шубные мастерские КавМинВод зародились ещё в советское время в Георгиевске, и встречавший меня там человек лично знал тех, кто это всё начинал. Потом, конечно, и греки с их связями подсуетились, и горские евреи, эти незаметные хозяева межнациональных базаров России, за дело взялись, но как и всюду в стране, слава дикой торговли понемногу уходит в прошлое. Глобальное потепление вкупе с экологической модой порядком порядком сбили спрос на меха, а главное - зачем шить шубу самому, если недалёкому курортнику под видом крафтовой одежды можно продать за те же деньги китайский ширпотреб?

42.


Да и сами торговые центры как-то незаметно обрели китайский колорит:

43.


Ну а прорвавшись через рынки, сделаем напоследок ещё одну остановку на обочине Бакинки и сперва оглянемся назад. В створе трассы высится многовершинная Бештау, а пара знаков у дороги отмечают границу Кабардино-Балкарии и Ставрополья:

44.


Которая проходит прямо через Тамбукан - небольшое, мутное, пахучее озеро, название которого кабардинцы возводят к своему князю Мурзабеку Тамбиеву, павшему здесь в начале 18 века в одной из многих войн с Крымским ханством. Поэтому "кровью Тамбия" иногда называют и главное богатство этого озера - целебную грязь, которую добывают здесь для лечебниц.

45.


Подходить к озеру запрещено, да и сам топкий травянистый берег не располагает. На стороне Ставропольского края привлекают взгляд пара домиков грязепогрузочной станции:

46.


Тамбуканская грязь "работает" по отлаженному циклу: отсюда её привозят в чаны под лечебницами и оставляют на 3-4 месяца. Затем - нагревают до 40 градусов и выпускают на процедуру, длящуюся 20-30 минут, а по окочании возвращают в чаны, где она ещё 3-4 месяца "отдыхает". После 2-3 процедур (а это как бы год времени) грязь приходит в негодность, и её сливают назад на Тамбукан, где примерно за 10 лет её восстанавливают здешние микроорганизмы. Впервые грязелечение на КавМинВодах упоминается в 1886 году, а в 1910-м грязь была изучена столичными учёными, после чего пополнила курортный "арсенал". Самая роскошная грязелечебница, ни дать ни взять древнеримские термы, была построена в 1913-15 в Ессентуках, и пару дней в неделю по ней водят экскурсии. Но ни в 2014-м, ни 2022-м эти дни не совпали с моим приездом - а это задел на третий визит в Пятигорье:

47.


Пока впереди - Кабарда! О которой - в следующей части.

47а.


ОГЛАВЛЕНИЕ-2022.

Кавказские Минеральные Воды-2014.
Минеральные Воды и Иноземцево.
Железноводск-Кисловодск. Железная дорога КМВ.
Бештау. Центр КМВ.
Ессентуки. Город.
Ессентуки. Курортный парк и Грязелечебница.
Ессентуки. Виктория, Санамер и Белый Уголь.
Пятигорск. От вокзала на Цветник.
Пятигорск. Центр "для своих".
Пятигорск. Центр курортный.
Пятигорск. Машук.
Пятигорск. Окраины и предместья.
Железноводск. Город.
Железноводск. Курортный парк.
Кисловодск. Курортный бульвар.
Кисловодск. Крепость и закоулки.
Кисловодск. Курортное.
Медовые водопады в Карачаево-Черкессии.

https://varandej.livejournal.com/1149173.html

Почти год над Русским Югом не летают самолёты, или вернее летают - но совсем не те, на которые можно купить билет. От Брянска до Анапы закрыты аэропорты, а в те, которые доступны, - как Сочи, Минеральные Воды и дальше на восток, - теперь добираются так, что Кавказ оказался не ближе Сибири. Вместо привычных 2 часов перелёт Москва - Минеральные Воды растягивается на 4,5 часа (примерно как до Красноярска), но если повезёт с погодой - пролетают эти часы незаметно: кружной маршрут над Казахстаном и Каспийским морем по-настоящему интересен.

Только сделаем вид, что в рамках импортозамещения везёт нас самолёт Ту-100500 с крылом обратной стреловидности: на самом деле я летел в обратную сторону, возвращаясь в Москву из весеннего путешествия по Кавказу.

Хотя то путешествие запомнилось мне самой неудачной за все 20 лет моих путешествий погодой, порядком подмочившей три отличных поездки с "Неизвестной Россией" по балкарским ущельям, утешительным призом сделался обратный путь. Накануне вылета дожди закончились, как следует промыв атмосферу от пыли, причём не только над Кавказом, но и над Москвой. В перенаселённом тесном Подмосковье сквозь мутное стекло иллюминатора был виден каждый домик в коттеджных посёлках, каждая машинка на многополосных шоссе...

2.


...и уж тем более - каждая церковь: странный опыт - любоваться достопримечательность с самолёта. Первый на пути Успенский храм (1782-99) в селе Шубино мало того что в нескольких километрах от аэропорта Домодедово, так ещё и почти в створе его взлётной полосы:

3.


Преображенская церковь в следующем селе Рылеево - удачный новодел под старину (2006-12):

4.


Впрочем, коттеджно-хрущёбные Рылеево и Шубино и сёлами-то назвать язык не повернётся. А вот Семёновское с Богоявленским храмом (1879-87) и цепочкой прудов на речке Ольховка - тут уже вполне сельский пейзаж:

5.


Затем колокольни и купола сменяются трубами и цехами: под крылом - Воскресенск (95 тыс. жителей) на берегу Москвы-реки, а в нём - пожалуй, ближайший к Москве (не считая вполне внутримосковской Капотни) действительно зрелищный промышленный пейзаж. С 1339 года на этом месте известна безымянная деревня, с 1579 - село Воскресенское с одноимённым храмом, а в 1862 году на построенную рядом станцию Московско-Рязанской железной дороги прибыл первый паровоз. У соседнего села Лопатино в 1883 году обнаружилось месторождение фосфоритов, на основе которого к 1931 году был построен Воскресенский химкомбинат.

6.


С тех пор он пугает москвичей разноцветными дымками из труб и едкой вонью в проезжающих мимо вагонах, а любители всего небанального ездят фоткаться к Белой горе - хорошо заметному на кадре выше отвалу лопатинского фосфогипса. В самом Воскресенске, получившем статус города в 1938 году, есть церковь и особняк 18 века в поглощённой городом усадьбе, немного конструктивизма, центр в высоком сталинском стиле (включая ДК с отличными интерьерами) и его продолжение в обособленном районе со звучным названием Цемгигант. Правее химзавода стоят ещё и два завода стройматериалов по разные стороны Москвы-реки, а сквозь ядовитые дымки виднеется та самая Воскресенская церковь (1891-98) в селе, с которого тут всё началось.

7.


А ещё на кадре выше можно заметить баржу, идущую по Москве-реке куда-то в направлении столицы. Летим дальше над рекой, приметив в крупном селе Черкизово ещё пару церквей - Успенскую (1734-36) слева и Никольскую (1759-63) справа, причём с небес не видно, сколь последняя необычна вблизи. Между церквями сложно не опознать тюрьму, или вернее психоневрологический интернат, зато левее него просматривается заросшая усадьба. Но, пожалуй, самый необычный для Подмосковья объект в этом кадре - это наплавной мост!

8.


Голубая лента Москвы-реки приводит в Коломну... только она здесь на заднем плане очерчивает городские кварталы, а справа - куда более крупная Ока. Между ними с 1177 года и стоит Коломна - крупный (139 тыс. жителей) город, который я привык воспринимать как столицу Подмосковья. В последние годы её население уменьшается, но во второй половине ХХ века Коломна была крупнейший город Московской области после аморфных спутников Москвы...

9.


...а самое главное - не преувеличение, наверное, назвать Коломну самым интересным городом Подмосковья. Вот тут в левом нижнем углу как на ладони Коломенский кремль с одинокой ярко-красной стеной (1525-31, высота до 20м) с Грановитой и Маринкиной башнями: в последней, по преданию, на излёте Смуты томилась Марина Мнишек. Напротив стены за проспектом Октябрьской революции - Михайловская слобода с церквями Михаила Архангела (1823-33) и Троицы на Репне (1696). Над стеной - храмы Иоанна Богослова (1733-58) с колокольней (1829-46, 67м) и Вознесения (1792-1808) дальше в кварталах, ну а стена прикрывает от (проспекта) Октябрьской революции ещё десяток (!) храмов, включая два монастыря - Брусенский (у самой стены с красным Крестовоздвиженским собором 1850-х годов) и куда более обширный Ново-Голутвинский (белое каре левее). Но если я весь список оглашу, вам вряд ли будет интересно, так что упомяну здесь лишь заметный у левого края белоснежный Успенский собор, в недостроенных стенах которого Дмитрий Донской молился перед Куликовской битвой.

10.


Ещё левее, за кадром - уцелевшие башни кремля и церкви-церкви-церкви, на карте Соборов.ру. кажущиеся сплошной гирляндой. На север вдоль Москвы-реки уходят промзона Коломенского тепловозостроительного завода (начинался в 1863 году с паровозов), железная дорога с главной в городе станцией Голутвин (1862) и проспект Октябрьской революции с заметной на кадре выше высоткой гостиницы "Коломна". В устье Москвы-реки же ещё в 1385 году расположился Старо-Голутвин монастырь с храмами Богоявления (1700; белый слева), Сергия Радонежского (1828-29, жёлтый перед ним) и Трёх Святителей (2008-12; справа) при семинарии. Впрочем, куда заметнее них - ложноготическая ограда рубежа 18-19 веков с похожими на минареты декоративными башнями.

11.


Рядом - пара мостов через Оку (1946-51; около 700 метров): железнодорожный (в воде опоры старого моста 1860-х) и автомобильный над Зелёным островом. Ниже по Оке (интуитивно - выше) виден мост трассы "Урал" на объездной:

12.


Коломенские берега Оки индустриальны и суровы, а сделали их такими два Эмиля Липгарта - одноимённые отец и сын. На кадре выше со стороны города можно увидеть остатки Коломенского завода тяжёлых станков, основанного в 1914 году Липгартом-младшим. За рекой же, в самостоятельном до 1960 года селе Щурово, привлекает взгляд высокие цеха. Это старейший в России (но не в Российской империи - так-то эта отрасль для страны зародилась в 1857 году в польском городке Гроздец) цементный завод, который основал в 1875 году Липгарт-старший - сын рижского аптекаря, выбившийся в фабриканты. Позже цементными столицами страны сделались Новороссийск и Вольск, но и здесь всё работает исправно. В Щурово есть свои достопримечательности, по большей части также связанные с Липгартами, но по сравнению с центром Коломны туристы туда добираются раз этак в сто реже.

13.


Но читали мой тексте о Коломне вы явно дольше, чем я над ней летел. Дальше самолёт набирает высоту, а пейзаж разуплотняется, да и обзор мне порой нарушали полосы густых облаков. Здесь - обычная бескрайняя Россия с её полями, прудами, трубами и хрущёбами во все стороны, сколько хватает глаз.

14.


И в сёлах - свои церкви, но тут пространство слишком уж огромно, чтобы я мог их опознать по соборам.ру или викимапии. Вместо этого - дам ссылку на свой пост о дорогах, над которыми летит самолёт:

15.


Причём - со второй частью: в очередной раз задремав, я увидел внизу совершенно другие пейзажи. По зелёной и безлюдной майской степи вился Яик, который и вблизи заметно похож на змею:

16.


Совсем иначе выглядят и сёла, хотя бы потому, что не сёла это уже, а аулы: на широтах Украины воздушная трасса теперь уходит в Казахстан.

17.


В Младший жуз, казахстанский Дикий Запад, славный непокорностью жителей и обилием нефти. Вот, кажется, какое-то месторождение у железной дороги:

18.


Понемногу зелень майской степи линяет, уступая место тусклой почти круглый год полупустыне:

19.


В каком-то советском ещё номере "Вокруг Света" в статье то ли про Мангышлак, то ли про Кара-Богаз автор сравнивал этот пейзаж с выделанной верблюжьей шкурой:

20.


Лишь нитка железной дороги так и тянется через солёные озёра и одинокие пески, и вдоль неё мы, кажется, тоже когда-то ехали.

21.


А след самолёта, вернее его тень, лежит на степи потусторонним трактом:

22.


В принципе, в Казахстан новый маршрут заходит не сказать, чтоб глубоко - самолёт летит практически вдоль границы, так что с другого борта видны Баскунчак и Эльтон. Над заливом Забурунье и косой Серёдка на полпути между Атырау и Астраханью ненадолго прощаемся с землёй - под крылом расстилается Каспий:

23.


А километрах в двуста южнее я глазам своим не поверил - да это же Тюленьи острова! Крупнейший архипелаг Каспийского моря и самое, пожалуй, труднодоступное место Казахстана:

24.


На кадре выше изогнулся бастионом крупнейший в архипелаге Кулалинский остров (38 км²), и с самолёта его масштаб не вполне ясен - на самом деле в этой дуге 32 километра! За ним по мере удаления Морской, Рыбачий, Новый Западный, Подгорный и просто Новый у самого материка. Но сколько-нибудь обитаемым среди них всю историю был только Кулалы:

25.


Особенно - в 1667 году, когда он ненадолго сделался самой что ни на есть Русской Тортугой. Вообще, пираты Каспийского моря, пересечённого трактами с незапамятных времён - тема не менее яркая, чем их коллеги с другого моря на "к", лишь только голливудских экранизаций для неё не случилась. Художествами морских разбойников пронизана и вся история первого знакомства молодой России с древней Персией, ну а бенефис каспийского пиратсва - это, конечно же, Разинщина. Или точнее предшествовавший ей "поход за зипунами", когда вольные казаки во главе со Стенькой-атаманом разгулялись сверх меры, устроив на Волге, Яике и Каспии один из крупнейших в мировой истории грабительский рейд. Несколько сотен казаков окопались на Кулалах, соорудили там небольшую крепость да призадумались, что бы пограбить - Астрабад, например, или Баку? К сентябрю на Кулалинский остров прибыли 2690 стрельцов на 40 стругах с поддержкой артиллерии, и после жаркого боя пираты бежали кто куда. Иные, видать, добрался и до шатра Стеньки Разина, а тот так проникся идеей, что вскоре грабил Персию, обосновавшись на острове Ашур-ада близ её берегов.

26.


Позже на Тюленьих острова действительно добывали тюленя, и заметная на кадре выше дорога напоминает о посёлке зверобоев, стоявшем тут до 1950-х годов. Осталось только метеостанция, а на ней с 1994 года почти безвылазно работает Каспийский Робинзон - Пётр Лупенков из Джамбульской области, единственный фактический житель архипелага.

27.


А вот уже и материк - в 15 километрах южнее Рыбачьего и Подгорного лежит полуостров Тюб-Караган. Вернее, это лишь далеко вращающаяся в море "ветвь" знаменитого Мангышлака, этого Полуострова Сокровищ у фантастических берегов давно пересохших морей.

28а.


С самолёта отлично виден северный берег, впечатляющий "пилой" бухт с будто бы двуслойными берегами - низким новым и высоким старым:

28.


У мыса в середине кадра лежит знаменитый Жигылган - Упавшая Земля, для местных русских просто Провал, а для джиперов (явно господствующей тут формы туристов) - одна из главных достопримечательностей Мангышлака. Ещё дальше лежит залив Сары-Таш, а на его берегах - древние подземные мечети да живописные каньоны с отрицательными стенами и остатками фауны былых морей... За заливом лежит следующий полуостров Бузачи, но в отличие от Мангышлака он приземист и не особо красив.

29.


Вблизи же на Тюб-Караганском заливе за одноимённой косой хорошо видно Баутино - портовое предместье Форта-Шевченко. Под странным названием скрывается старейший городок Русского Туркестана, в 1846 году ставший плацдармом экспансии в Хивинское ханство. Его не по-казахски зелёные кварталы тут правее, за солончаком, ну а название само собой не изначальное - прежде он был Ново-Петровским укреплением, в 1857-1924 - Фортом-Александровском, а в 1924-39 Фортом-Урицким. Тарас Григорьевич же отбывал тут принудительную воинскую службу в 1850-57 годах.

30.


И словно шарахнувшись от чужого кумира, самолёт близ Тюб-Карагана резко поворачивает почти что под прямым углом. Над Каспием мы заходили у северного берега, а к материку возвращаемся над восточным:

31.


Над таким оксюмороном (если перевести название), как Равнинный Дагестан - что же делать, если к Стране Гор относится немалая часть степи в низовьях Терека? Его устье, образовавшее целый причал из наносов, хорошо видно на кадре выше. Терек пересекает основание Аграханского полуострова, за которыми лежат Ачикольские озера - система древних мелководных прудов, по осени накапливающих паводковые воды Терека. Их берега покрыты непроходимым тростником, в котором скрываются птицы десятков видов, и у властей Дагестана есть планы сделать тут охотничий резерват. Только сперва сами озёра надо спасти от высыхания...

32.


Оставив по другому борту самый ненавистный всем читателям российских военкоров городок Кизляр, летим над Тереком:

33.


И Дельтовым каналом (на кадре выше внизу), с 1939 года орошающим Сулакские степи и защищающим низовья реки от паводков. Его начало - Каргалинский гидроузел:

34.


Там же, куда не доходит канал, снова желтеют пески, меж которых стоят сиротливые сёла. Я было подумал, что это Калмыкия:

35.


Но нет - под крылом Чечня, её Шелковской район, переданный Чечено-Ингушской АССР по возвращении вайнахов из депортации. Где-то там, у Терека, стоят все эти Червлёные да Шелковские - бывшие казачьи станицы, в 1990-х познавшие все ужасы непризнанной Ичкерии. Впрочем, та же самая судьба расказачивания и очеченивания постигла и соседний Наурский район, в те годы не покорившийся сепаратистам. С разбоем бороться возможно, с демографическим давлением - нет...

36.


Ещё немного - и под крылом мерцают пиксели полей Ставропольского края. Тут на переднем плане станица Курская, а поодаль - Моздок, унылый в общем город с потрясающе интересной историей и суровой, но колоритной современностью. Моздок - это уже Северная Осетия, но к ней он крепится "коридором" всего в несколько километров шириной. Так что большая часть заднего плана - Ингушетия, в которой просматриваются тёмные Гребни - Сунженский и Терский хребты, первые ступени той лестницы, которую на самом деле являет собой Стена Кавказа. За ними - долины Сунжи, самое густонаселённое место России, вмещающее ныне большую часть двух вайнахских народов.

37.


Над Чечнёй, Ингушетией, Северной Осетией и частью Кабардино-Балкарии, да заодно над половиной Грузии с той стороны константой стоит Казбек - не высочайшая (5033м), но думается, самая известная гора Кавказа:

37а.


От него на восток расположены все высочайшие горы России - 8 отечественных пятитысячников и первая десятка вершин страны. Все они должны быть в этом кадре, но где тут Дыхтау (5204м), где Коштантау (5152м), где Шхара (5068), а где подглядывает из Грузии двуглавая Ушба (4700м), на глаз определить не рискну - за много лет ведения блога я убедился, что вероятность не угадать ни одну из вершин тут близка к 100%.

38.


Зато ни с чем не спутаешь Эльбрус - высшую точку России и Европы, к тому же вынесенную на Боковой хребет существенно ближе к равнине. Он находится в России целиком, и левая вершина (5621м) принадлежит Кабардино-Балкарии, правая (5642м) - Карачаево-Черкесии, а по седловине проходит граница республик. Но в общем надо признать, что Россия - страна непропорционально своему размеру плоская: по своей высшей точке мы лишь на 20-м месте в мире, и даже в экс-СССР выше Таджикистан, Киргизия и Казахстан.

39.


Издалека не видно, что в обеих вершинах Эльбруса есть кратеры: Мингитау (как называют его карачаевцы и балкарцы) - вулкан, причём даже не потухший, а спящий. Иными словами, Эльбрус не извергался уже десятки тысяч лет, однако нет причин считать, что его извержение невозможно. Со смутной деятельностью в недрах Земли связаны с здешние нарзаны да горячие источники, ну а дети Эльбруса - 17 лакколитов Кавказских Минеральных Вод. Лакколиты - это лавовые купола, так и не взорвавшиеся вулканы: земля над выходами лавы вспучилась, однако - всё же не дала течь. Вот в кадре их центральный комплекс - впереди ободранная карьером Змейка (994м), за ней справа Развалка (926м) и Железная гора (853м), над ними центральная в этой системе пятиглавая Бештау (1402), а левее неё - Машук (993м). Перед Машуком расположился ПГТ Иноземцево, выросший из старой немецкой колонии - я был там в свой прошлый приезд, но лишь теперь дошёл до старой кирхи и добавил её фото в свой тогдашний пост. Между Бештау и Машуком просматривается Пятигорск, окраины этого на самом деле огромного города. Полностью скрыт вершинами Бештау построенный в 1940-е годы на урановых рудниках городок Лермонтов, а справа просматривается Железноводск - но опять же лишь его советские окраины.

40.


На переднем плане, конечно же, Минеральные Воды - ворота нарзанного рая, жизнь которых определяют аэропорт и вокзал. До аэропорта ещё долететь надо, а станция посреди города - как на ладони. Она стоит на магистрали Ростов - Баку, а где-то на окраине ответвляется внутрикурортная линия до Кисловодска, пущенная в 1894 году. В центре МинВод хорошо виден роскошный сталинский вокзал с башней, а правее мощного проспекта 22-го Партсъезда уходят вдоль путей кварталы Старого Илларионовская (дореволюционного посёлка при станции) и пешеходная Стометровка.

41.


Где-то в дымке поодаль - Ессентуки и Кисловодск, а по другому борту остаётся "пятый элемент" КавМинВод - старинный Георгиевск. С самолёта хорошо виден "веер" частного сектора в привокзальном районе и тёмный лес по долине Подкумка, скрывающий в глубине самое большое и старое дерево России. Мостик у зеленоватого озерца выводит в городе к остатками крепости (включая деревянную церковь), где в 1783 году был оформлен протекторат России над Грузией. Выше (севернее) видны микрорайоны, которые в Георгиевске носят колоритные народные названия вроде Уругвай и Палестина, а дальше протянулась вдоль кадра Незлобная - огромная станица, где в 1870-94 годах находилась главная станция КавМинВод, а заодно - Кабарды, Черкесии, Абазинии, Балкарии и Карачая. Теперь там лишь подъездной путь к элеватору: в 1913 году паводок на подкумке подмыл магистраль, и её проложили заново на несколько километров севернее - там, где она сейчас.

42.


Вот мелькнул под крылом Кинжал - гору с таким названием сложно опознать в этом пеньке. Когда-то тут стоял острый останец (506м), в 1960-70-х разобранный на стройматериалы. Молва же выводит другую версию: в 1961 и 1977 годах в аэропорту Минеральные Воды случились две авиакатастрофы (32 и 77 погибших), и якобы ликвидировали гору именно из-за того, что об неё разбились оба эти самолёта.

43.


Кинжал нависал над селом Канглы, где даже с воздуха цепляет взгляд мечеть. Молятся в ней не черкесы или карачаевцы, а ногайцы - тюркский народ, классические степняки, мелкодисперсно расселившиеся по всему российскому югу. Примерно треть их 100-тысячной общины приходится на Дагестан, а в основном они живут именно так - село или небольшая группа сёл среди других народов. Подробнее о ногайцах я рассказывал в Ставрополе и Астрахани.

44.


Развернувшись, заходим на лакколиты. В кадре те же горы, но левее за Змейкой видна лепёха Лысой горы (739м), а правее Бештау просматриваются одинокий Бык (817м) и прилепившаяся к её подножью Шелудивая (874м). Под ней стоит Лермонтов, а между Развалкой и Бештау - Железноводск. За Машуком же просматривается море крыш Пятигорска:

45.


Слева на кадре выше хорошо видна взлётно-посадочная полоса. Ещё немного - и вот мы приземляемся на фоне Змейки. За дверью фюзеляжа - пряный, мягкий, приятно-сухой воздух Юга:

46.


Крупнейший аэропорт Северного Кавказа начинался в 1925 году с Минераловодской воздушной станции - по сути просто участка степи да домика смотрителя, который перед взлётом и посадкой прогонял коров. Однако санатории для трудящихся и их начальства строились, и уже к 1940-м годам инфраструктура здесь разрослась до полноценного аэровокзала. В советскую эпоху сюда спокойно летал курортный люд со всех просторов Необъятной, а вот в 1990-х... по крайней мере у меня ассоциации с названием "Минеральные Воды" совсем не курортные. 9 ноября 1991 года 9 террористов, оказавшихся чеченцами, захватили в аэропорту самолёт и угнали в его Анкару, а там сдались властям и... дали пресс-конференцию, после чего были "экстрадированы" в Грозный, где и освободили пассажиров. Фактически это была пиар-акция в пользу независимой Ичкерии, и возглавлял всё это дело небезызвестный Шамиль Басаев, ветеран войны в Абхазии, тогда ходивший ещё с довольно скромной бородой (см. Ведено). А так как вообразить грядущие ужасы Чеченских войн на излёте тихой советской эпохи мало кто мог, Минеральные Воды тогда обрели репутацию места, где самолёты захватывают чуть ли не по графику раз в три дня. 29 июня 1994 года чеченские боевики вновь захватили воздушное судно в МинВодах - только теперь вертолёт с 19 людьми на борту; четверо заложников были убиты гранатой, которую один из террористов взорвал с началом штурма. Тот теракт, правда, остался в тени случившегося 26 мая того же 1994 года захвата автобуса со школьниками близ горы Кинжал. Тогда обошлось без жертв: террористы потребовали себе наркотики, деньги и вертолёт, который и заманили туда, где их было легко обезвредить. Но это был едва ли не первый опыт войны террористов в России с детьми - за 10 лет до Беслана...

47.


Теперешний терминал, построенный в 2011-12 годах всего этого не застал, но Ильинская часовня рядом с ним как бы напоминает о жертвах той эпохи.

48.


Самое, впрочем, интересное сооружение аэропорта - небольшой памятник, поставленный в 2012 году к 40-летию приземления здесь самого первого рейса Ту-154, этой "рабочей лошадки" позднесоветских небес, увековеченной в сценах "Экипажа". В 1968-2013 годах в Куйбышеве (Самаре) было построено 1026 таких машин, а в 2020 году Ту-154 авиакомпании "Алроса" совершил последний регулярный рейс в Новосибирск из Мирного. Впрочем, ещё два десятка "тушек" остаются в составе ВВС и спецавиации России и Китая, а парочка вроде даже возит пассажиров в Северной Корее...

49.


Ну а аэропорт Минеральные Воды - живёт, и теперь он один из немногих в России, чей трафик вырос к благословенному и эталонному 2019-му году. Тогда с оборотом 2,5 миллиона пассажиров в год он были 15-м в стране, а сейчас с оборотом 4,1 миллиона - 9-й между Уфой и Казанью. Ну а колорит знойного Кавказа, блаженных курортов и безбашенных походов по горам накрывает уже в зале прилёта...

50.


В следующей части погуляем по Минеральным Водам - с прошлого приезда в 2014-м я многое в них упустил.

ОГЛАВЛЕНИЕ.

https://varandej.livejournal.com/1148861.html

В ушедшем году я совершил два путешествия по Центральному Кавказу - в КЧР, КБР и КМВ. Их маршруты проходили по одним регионам, а зачастую и по одним и тем же местам: весеннее путешествие было сильно подпорчено погодой, и осенью я пытался это наверстать. Поэтому вместо традиционных оглавлений в конце обзорных постов будет одно общее оглавление на две поездки.




Весна. Обзор поездки.
Осень. Обзор поездки и оглавление по Западному Кавказу (Адыгея, Армавир, Волгодонск).
Перелёт Москва - Минеральные Воды через Казахстан.
Кавказские Минеральные Воды
Оглавление-2014.
Минеральные Воды и Иноземцево (2014).
Минеральные Воды и Тамбукан (2022).
Новый Железноводск, Рио-де-Кавказ, Суворовская.
Георгиевск. Город.
Георгиевск. Окрестности.
Кисловодск. Курс.
Кисловодск. Курортный парк.
Окрестности Кисловодска.
Джилы-Су. Долина Нарзанов и Хасаут.
Джилы-Су. Серпантины и перевалы.
Джилы-Су. В горах.
Карачаево-Черкесия
Черкесск.
Абазино-Черкесия. Предгорья.
Курджиново. Оплот кришнаитов.
Зеленчукское ущелье. Нижний Архыз.
Зеленчукское ущелье. Обсерватории.
Зеленчукское ущелье. Верховья.
Военно-Сухумская дорога. Шоанинский и Сентинский храмы.
Военно-Сухумская дорога. Карачаевск.
Большой Карачай.
Военно-Сухумская дорога. Теберда.
Домбай. Посёлок и окрестности.
Домбай. Канатки Мусса-Ачитары.
Кабардино-Балкария
Нальчик. Проспект Ленина.
Нальчик. Старый город.
Нальчик. Разное.
Нальчик. Долинск.
Прохладный и Екатериноградская.
Кабарда.
Карачаево-Балкария.
Аушигер, Бабугент, Голубые озёра.
Черекское ущелье. Верхняя Балкария и дорога к ней.
Черекское ущелье. Уштулу.
Безенгийское ущелье.
Чегемское ущелье. Чегемские водопады.
Чегемское ущелье. Эльтюбю.
Чегемское ущелье. От Булунгу до Абай-Су.
Приэльбрусье. Баксан - Тырныауз.
Приэльбрусье. Тырныауз.
Приэльбрусье. Тырныауз - Терскол.
Приэльбрусье. Адыл-Су и Адыр-Су.
Приэльбрусье. Чегет.
Приэльбрусье. Терскол.
Приэльбрусье. Поляна Азау и Эльбрус.

https://varandej.livejournal.com/1148556.html

Немногие из моих путешествий обладали такой нелинейной предысторией!
Осенью 2020 года меня занесло в Краснодар, где я осмотрел всё, кроме самого главного - Красной улицы. Ведь гулять по ней надо в выходные, когда она делается пешеходной, однако выходные я провёл с "Неизвестной Россией" на Апшеронской узкоколейке. Дальше я собирался ехать в Адыгею, но за полсотни километров до Майкопа понял, что всё спланировал неправильно и повернул.
Следующей осенью 2021 года я попал в блог-тур "Росатома" на завод "Атоммаш" в Волгодонске, однако город за пределами грандиозных цехов увидел лишь из окон такси.
Той же мирной прошлой осенью я собирался посетить и Волгодонск, и Краснодар, и Адыгею, да ещё до кучи Армавир, но за неделю до поездки словил ту почти забытую ныне хворь, от которой пропадает обоняние, и остался дома.
Наконец, весной уже нынешнего года я отправился на Центральный Кавказ - по Карачаево-Черкесии самостоятельно и по Кабардино-Балкарии с "Неизвестной Россией", устроившей на майские три выезда подряд по её главным ущельям. И я, и "Неизвестнач" всё спланировали вроде бы идеально... однако на нашем пути встала погода, такого тотального невезения с которой у меня не было за все 20 лет путешествий: из-за небывало затянувшейся весны я в горах не увидел много озёр, водопадов и перевалов, а кое-где - и самих гор.

Теперь в сентябре я наконец-то наверстал упущенное, проехав через Волгодонск, Армавир, Адыгею и КЧ/БР. Не сложилось только с Краснодаром: веселье на Красной улице осталось в довоенном прошлом. Как и многое, кажется, другое уйдёт в это прошлое: начало поездки выпало на Балаклейский прорыв, а окончание - на первый день мобилизации.

Дурная примета - ехать в ночь с Восточного вокзала! Ведь в прошлый (он же первый) раз я садился здесь на поезд в середине февраля:

2.


Самый новый вокзал Москвы, впрочем, я тогда не увидел - это и не нужно, если приезжаешь на метро, где из вестибюля сделан выход на платформы. Теперь же мой поезд из Петербурга на юг проходил Москву глубокой ночью, и приехав на такси, я осмотрел сам вокзал да скоротал часок в зале ожидания. Здание Восточного вокзала только кажется маленьким - на самом деле оно уходит на пару этажей вниз и вместимостью вполне достойно вокзалов в крупных облцентрах.

3.


Ехать мне предстояло около суток, но после Воронежа я почти не смотрел в окно, а ночь прошла тревожно и почти бессонно. Окно мне мне заменили каналы военкоров в телеграме, а сон - мучительные раздумия над тем, не сойти ли на ближайшей станции и не уехать ли в Москву встречным поездом, пока война не ворвалась на юг. Но за раздумьями этими я всё же заснул, а на утро в тусклом рассвете мимо потянулись Цимлянск и Волгодонск - два города по разные стороны Цимлянского водохранилища, Дона и Волго-Дона:

4.


Цимлянск примечателен нетривиальной сталинской архитектурой и винзаводом на старейших русских виноградниках, где я даже обрёл бутылку сухого вина к намеченному на конец поездки дню рождения. Волгодонск - могучий советский город с интересной архитектурой 1970-80-х и обилием колоритных памятников. А поверх всего этого - такой не похожий на атмосферу знакомых по Сибири городов-новостроек бойкий колорит казачьего Юга:

5.


Гулял по Волгодонску я опять же поминутно глядя в телеграм и пытаясь строить прогнозы. Прогнозы были мрачные, но к моему ужасу - сбывались буквально по часам. К вечеру я обозначил для себя критерии ситуации, при которой на следующий день всё же уеду домой, а пока что рванул на такси в соседний городок Зимовники, из которого мне предстояло ехать дальше. В забегаловке у вокзала хозяева-дагестанцы меня покормили бесплатно - я хотел взять последний чуду за сто рублей, имея в кармане лишь 5000-ю купюру, а у них не было ни терминала, ни сдачи. По станции же шатались небольшими кучками молодые цыгане, которых курировал странный, полный смутным чувством опасности, долговязый русский дед, то и дело проезжавший прямо сквозь вокзал на велосипеде. Цыгане прикидывались дагестанцами, рассказывали, что ехали из Ростова в Махачкалу, потеряли все деньги и машину и вот бомжуют тут третий день. Один даже добавил "у нас деньги есть дома, но мы туда позвонить не можем - мама у нас старая, у неё инсульт был недавно, пугать её не хотим". Я сочувственно кивал и советовал ехать в Махачкалу автостопом: поехали бы сразу - уже были бы там. Цыгане просили то денег (но у меня всё равно не было мелких наличных), то еды, а когда я предложил им яблок и хлеба, они ответили, что лучше будет, если я куплю им минералки и ещё чего-нибудь в соседнем магазине. В общем, сидеть на пустом вокзале в таком окружении было не слишком комфортно, но я сидел и всё так же глядел в телеграм, просто не имея моральных сил придумать маршрут релокации. Потихоньку в зал начали подтягиваться пассажиры: вечером Зимовники прошли три поезда подряд. Я ждал самого позднего из них поезда Тында - Кисловодск, который прежде знал по другой оконечности его почти недельного маршрута. Зайдя в душный, словно усталый и взмокший вагон, я расположился в плацкарте с благообразной на первый взгляд семьёй кавказского вида. Ложась спать, я по сибирской привычке спокойно оставил на столе часы и телефон на подзарядке, а с утра обнаружил, что Юг - не Сибирь: часы (купленные в Москве рублей за 200) исчезли, а телефон лежал хоть и на месте, но с активированной точкой доступа вай-фая, пароль которой кто-то заменил на несколько единиц.

6.


Я покинул вагон на станции Армавир, где встречал меня Сергей armavi - историк-регионовед, умеющий видеть в улицах своего города пейзажи других эпох. Это умение тут очень кстати: нынешний Армавир не лишен достопримечательностей и колорита, однако его прошлое с крепостью кровожадного генерала Засса, аулом черкесоязычных армян, удивительным национальным составом, торгово-промышленным бумом начала ХХ века и статусом села с 4-этажными домами и 60-тысячным населением было колоритнее стократ.

7.


За полтора дня Сергей показал мне центр и окраины да свозил по окрестным сёлам с развалинам мостов железной дороги, которая дошла только до Туапсе, а в фантазиях её акционеров должна была вести через Берингов пролив в Америку. Сергей сетовал, что приезжать в Армавир мне надо было дня на три: таких плотных экскурсий по своему городу он ещё не проводил. И мы этот темп выдержали, а вот мой фотоаппарат - нет: под вечер у него сдохла матрица. К счастью, вот уже пару лет я всегда беру с собой два фотоаппарата, но запасной - он потому и запасной, что картинка с него заметно хуже.

8.


Украденные часы же и поломка техники мне тогда казались знаками судьбы: утром из канала "Два майора" я узнал, что сформулированная ещё в Волгодонске ситуация на фронте таки наступила строго по графику, и недолго думая, буквально на ходу да с телефона, я взял билет на завтра из Армавира до Москвы. Наташа, которая через несколько дней должна была присоединиться ко мне на КавМинВодах, согласилась принять любое моё решение. День экскурсии по Армавиру прошёл в раздумиях, и поняв, что ситуация непредсказуемая, а рациональные аргументы тут бессильны, я стал просто прислушиваться к ощущениям. Ощущение же нарисовали мне совсем не ту картину, что разум: я отчётливо представил, как льющийся с фронта поток печальных новости через пару дней замедлится и сменится стоячим болотом разбора полётов, а я буду, сидя в Москве, кусать себе локти, что мог бы в этот день видеть Эльбрус. В общем, билет на поезд я сдал, и к полудню направился на автовокзал, чтобы ехать в Адыгею. На проходящий автобус Ставрополь-Майкоп не было свободных мест, так что основным вариантом выходило ехать в Лабинск и далее пробираться в Майкоп автостопом. Для очистки совести я всё же подошёл к шоферу и спросил, не возьмёт ли он меня стоя, а услышавшая наш диалог молодая кондукторша сходу придумала, как мне помочь: добрая половина пассажиров майкопского автобуса выходили в Лабинске, а на автовокзал прибыл опаздывавший автобус на Псебай, который поедет по трассе быстро и без остановок и прибудет в Лабинск даже чуть раньше. Втроём с водителем майкопского автобуса мы разработали план действий, и вот с короткой пересадкой в Лабинске я таки добрался в Meinkopf:

9.


Несколько часов в котором, впрочем, использовал довольно бестолково - прошёлся с рюкзаком по безликими советским районам между вокзалом и центром, пообедал в (почти не) национальном адыгейском кафе "Дышепс", купил на рынке сладкого инжира да уехал с этого же рынка маршруткой в Каменномостский. Впрочем, такое название знают в Адыгеи разве что чиновники, а простой житель может даже не понять, что ты имеешь в виду - в обиходе этот посёлок у начала плосковершинных лесистых гор известен под черкесским именем Хаджох. Приехав в сумерках, я сразу же направился в семейную гостиницу "Надежда" - большой дом среди частного сектора, откуда на машине выезжают в посёлок кружным путями, а пешком ходят по висячему мостику через тёмный овраг. В Хаджохе меня ждали ароматный воздух широколиственных горных лесов, пряное тепло южной ночи и по-птичьи громкие трели сверчков. Страх и отчаяние вдруг отпустили меня, и я крепко спал тихой ночью, по утру же не будильник меня поднял, а крик петуха.

10.


Утро встретило дождём, к которому я даже был готов морально - все прогнозы погоды гласили, что на плато Лаго-Наки будет солнечно. Оставалось лишь попасть на это плато, и первым делом я пошёл на автостанцию, размышляя по пути, такси мне вызвать или ловить попутку от поворота у соседней станицы Даховской. В итоге поехал на редком в Хаджохе яндекс-такси, да не один, а (скинувшись на троих) в компании двух украинок. Да, именно так: две женщины средних лет приехали в отпуск из Ялты, но обе когда-то, ещё в 1980-х, попали в Крым "с материка": про одну я узнал, что она родилась на Волыни, а про другую - что училась в Донецке. У них были звонкие голоса и певучие интонации, мелодичный суржик, так что к концу дня я сам зашокал и загхэкал, какая-то почти детская наивность и такая же почти детская наглость - компанию я обрёл сразу и без спроса на два дня. В Ялте мои новые спутницы работали в администрации то ли города, то ли района, но мысленно жили по-прежнему на Украине, в её Автономной республике Крым. Они почти дословно цитировали Арестовича, были преисполнены чувством неизбежной перемоги и несколько раз доказывали мне, что украинская армия уже взяла Херсон, только от незадачливых росiян это пока что скрывают. Найдя в такой компании этнографический интерес, я почти не спорил, а лишь задавал наводящие вопросы, слушал и кивал. Тем более что были у них и правдоподобные мысли: например, что Медведчук, Азаров и другие персонажи из "Комитета спасения Украины" жили на российские бюджеты, поставляя в Кремль ту информацию, которую хотели услышать там. Например, что Киев сдатстся за три дня, а население встретит русскую армию цветами... Впрочем, говорили мы не только о политике, вспоминая то Трускавец, то Киев, то Карпаты. И к моему удивлению, мои собеседницы даже не спорили с тем, что кабы не Евромайдан - не было бы и всего последующего кошмара... Такси довезло нас по асфальтовой дороге до Большой Азишской пещеры, в которую мои спутницы гордо не пошли, вспомнив свои Мраморную и Мамонтовую пещеры. Я прежде был и в той, и в другой, ну а эта оказалась их достойна:

11.


Яндекс-такси на 30 километров от Хаджоха до пещеры стоило 850 рублей. Такси-УАЗ на 7 километров от пещеры до начала плато обошёлся в 2000, и это была явная разводка - дорога, ужасы которой нам перед посадкой расписывал шофёр (в зависимости от сезона чередующий роли гида на Кавказе и промыслового моряка на Дальнем Востоке), оказалась вполне себе сносной. Один я бы точно поехал автостопом, но втроём счёл, что скинуться проще и быстрее. Такси привезло нас на плато Утюг, от которого мы сперва спустились в долину Курджипса к естественным лестницам пересохшего по осени водопада Ступени Мудрости и естественному тоннелю Овечьей пещеры, сквозь который на наших глазах прошла с рюкзаками целая группа туристов:

12.


А за Курджипсом - и само Лаго-Наки с его высокой травой альпийских лугов и головокружительными видами с обрывов Каменного моря. По лугам этим натоптано много маршрутов, уходящих к самому Туапсе, но ими интереснее ходить в июне, когда травы зелены и сочны, а между ними обильны цветы. Сквозь луга мы прошли всего лишь пару километров за КПП заповедника, к огромным карстовыми воронками, в одной из которых, как где-нибудь в Якутии, скрывается круглогодичный ледник:

13.


Напоследок закупившись у колоритного горца адыгейским сыром, мы спустились в Хаджох на попутке:

14.


С прогулки по Хаджоху я и начал следующее дождливое утро. Новый день я решил посвятить ближайшим окрестностям посёлка, изобилующим совершенно сюрреалистическими формами рельефа. Вот например Хаджохская теснина, которую сотню лет назад можно было перейти через естественный мост:

15.


Хаджохский замок - это всего-навсего заброшенный известковый завод, действующие карьеры которого оглашают своим грохотом окрестные горы:

16.


В компании всё тех же крымских украинок я съездил в посёлок Победа со старинным Михайло-Афонским Закубанским монастырём, надземные храмы которого весьма необычны для России по своей архитектуре, а подземные доступны для экскурсий:

17.


В лесу по пути к Хаджоху мы зашли к весьма малоизвестной достопримечательности - пока ещё не рухнувшим естественным мостам:

18.


Там нас накрыл такой ливень, что с одной стороны дороги едва просматривался лес на другой стороне. Таксист из Хаджоха приехал только с окончанием дождя и очень впечатлился нашим мокрым видом, равно как и я - сухим асфальтом в в Каменномостском, ниже всего-то в несколько километрах по горизонтали и в паре сотен метров по вертикали. Сухим остался и мой фотоаппарат, который уберегла мембранная куртка, а потому напоследок я заехал ещё и в ущелье Руфабго с каскадом водопадов и причудливых скал. Тем временем в Кисловодске заселялась на снятую через "Суточно.ру." квартиру Наташа...

19.


Крымчанки дочери офицера же и в третий день были не против погулять со мной по самым уютным в России горам, но у меня были другие планы. Около полудня я уехал в Майкоп:

20.


И во всём этом тихом, зелёном, очаровательно уютном городе лишь одна площадь с мечетью, монументом и национальным музеем отвечает за адыгский колорит. А в основном Майкоп - вполне себе русский, или скорее общероссийский город, где самые красивые постройки - винный и пивной заводы из красного узорчатого кирпича:

21.


Купив на центральным рынке пары кило адыгейских сыров и переночевав в гостевом доме "Дольмен", в огромном двухкомнатном номере с бесконтактным заселением, утром я ещё немного покатался на такси по отдельным достопримечательностям города да поехал на автостанцию на маршрутку Майкоп - Черкесск. Мой путь на ней занял без малого 4 часа с 20-минутными стоянками в Лабинске, Мостовском и Псебае, а миновав границу Карачаево-Черкесии (границу почти реальную, судя по тщательности досмотра на посту ГИБДД), я сошёл в первом же за ней селении Курджиново:

22.


Основанное в 1930-х годах у лесозавода, руины которого впечатляют по сей день, и расположенное в сказочно красивых пейзажах, это русское село в кавказской республике впечатляет не прошлым, а настоящим. Так повелось, что Курджиново, а в первую очередь его присёлок Ершов - всероссийский центр вайшнавизма, более известного как кришнаизм. И стройные бритые люди в деревянных бусах часто встречаются на здешних улицах, а точки их притяжения - два храма в обычных с виду хатах, небольшой ашрам на краю села да современная и комфортабельная клиника восточной медицины и гимнастики. Преданные (так кришнаиты называют себя и братьев по вере) оказались очень дружелюбными и открытыми людьми, охотно проповедующими заезжему блогеру своё учение:

23.


Ночевать, однако, они меня не пригласили, да и в мои планы это не входило: два дня Наташа осматривала Кисловодск и Пятигорск, мне знакомые с 2014 года, а дальше пришло время нам встретиться. Спустившись из Ершова на трассу, я ждал автобус, курсирующий из далёкой Москвы в станицу Суворовскую, от которой рукой подать до КавМинВод. Но чуть раньше его предполагаемого прибытия меня подхватил "Камаз" до станицы Преградной, а заглянув в интернет, я понял, что автобус этот ходит только через день, причём - не тот день, когда мне было надо! Я понимал, что в сгущавшихся сумерках успею доехать в лучшем случае до Черкесска, и даже написал Наташе, что с 99% вероятностью мы встретимся только на следующий день. Но 1% вероятности - это не 0%: не успел я покинуть Преградную, как поймал машину с парой карачаевцев, пересекавших свою республику буквально из конца в конец, от присёлков Курджинова до Учкекена, который отделяют от Кисловодска 20 километров по дороге и 500 рублей за такси!

24.


Так я поставил своеобразный рекорд, за один день побывав в 4 регионах - Адыгее, Краснодарском крае, Карачаево-Черкесии и Ставропольском крае. И вот поздним вечером Наташа угощала меня приготовленной курочкой и купленной чурчхелой в маленькой квартирке запрятанного в уютный южный дворик конструктивистского дома, где нет батареи, но есть печь. Вот прошла короткая ночь, а хмурым утром под непроглядными, но очень высокими тучами мы пошли на вокзал Кисловодска, чтобы доехать электричкой в Ессентуки, на платформу Белый Уголь у трассы. Туда, хоть и с получасовым опозданием, вскоре подъехал Смешной Машинк - так я прозвал чёрный лупоглазый Nissan Note, который мы взяли в аренду у рекомендованного несколькими читателями прокатного сервиса "Автостиль-26" с базой в Минеральных Водах. На следующую неделю тесноватый салон "Ниссана" стал нашим домом в большей степени, чем все сменявшие друг друга квартиры и отели. В них мы ночевали, а в Смешном Машинке - жили, я за навигатором, Наташа за рулём.

25.


Ну а карачаевцев, подбросивших меня от Преградной до Учкекена, я благодарил не только за сам подвоз, но и за путь который они мне показали. Прежде я был уверен, что с КМВ в КЧР ведут всего две дороги - хорошая, но очень длинная по равнине через Суворовскую и Черкесск и очень плохая, хотя и красивая, через перевал Гумбаши и Карачаевск. Как оказалось, есть и третья дорога от Усть-Джегуты между ними, на карте отмеченная как просёлка, а на деле - сносная по качеству, не перегруженная трафиком и населённым пунктами, в меру серпантинистая и живописная. В итоге я проехал по ней пять раз, а Наташа за рулём - четырежды.

26.


Сперва мы махнули в Домбай, по пути отведав осетинских пирогов в осетинском же Селе имени Косты Хетагурова. На Домбае весной было солнечно, но снег ещё не сошёл ни то что с окрестных гор, а даже из ущелий с их лесами и водопадами. Осмотрев тогда аланские Шоанинский и Сентинский храмы, конструктивистские дома Карачаевска, деревянные аулы Большого Карачая, тихую Теберду и сам посёлок Домбай с канатной дорогой на близлежащую гору Муса-Ачитара, я остался не доволен тем, что почти не увидел домбайских окрестностей.

27.


Но так себе идея начинать в 10 утра путь длиной 180 километров в каждую сторону по горам и аулам. По тёмному ущелью Аманауза под горой Домбай-Ульген (в переводе Убитый Зубр) мы успели дойти лишь до водопада Чёртова Мельница, а от пути дальше, к куда более зрелищному Суфруджинскому водопаду, нас отговаривали хором встречные - по километрам до него столько же, а вот по времени в 2-3 раза дольше. Не попали мы и на канатную дорогу, заканчивающую работать в 16 часов, и в ставшее последней надеждой не продолбать день Гонахчирской ущелье, куда заповедник перекрывает въезд после 17. От полного разочарования спас лишь придорожный развал, где у карачаевки, которую Наташа прозвала Рыжей Ведьмой, мы купили колбасы из мяса яка и неимоверно вкусной черничной халвы.

28.


На следующий день мы поставили несколько менее амбициозные планы съездить в Архыз, стартовав к тому же не в 10, а в 7 утра. В Архызе весной даже лучше, чем осенью, вот только заложил я тогда на него один день, чего явно было мало. В апреле я осмотрел Нижне-Архызское городище с его тройкой аланских храмов да съездил с Еленой maurisio в небольшую обсерваторию, откуда она следит за космическим мусором. Однако обсерваторий в этих горах находится целых 5 штук, и в том числе две рекордных - крупнейший в мире радиотелескоп РАТАН-600, который легко перепутать со стадионом:

29.


И крупнейший в России оптический телескоп БТА в самой высокой в мире обсерваторной башне. На РАТАН я договорился об экскурсии заранее, а БТА по выходным фактически становится музеем, куда группы ходят одна за другой.

30.


Выше обсерватории же я весной и вовсе не поднимался, а осенью мы обнаружили дальше по ущелью современный, построенный с нуля горнолыжный курорт Романтик:

31.


Суматошную поляна Таулу, напоминающая майдан (в исходном смысле этого слова) между цивилизацией и горами:

32.


И похожий на мелкие курорты Крыма или Байкала посёлок Архыз, где есть свои мелкие достопримечательности вроде скрытого в лесу древнего камня с крестом или забавного крутящегося домика на тракторной рессоре. И - множество кафе, в одном из которых, над тёмной водой быстрой речки Зеленчук, я ел самые вкусные, что когда-либо пробовал, карачаевские хычины.

32а.


Что из Домбая, что из Архыза мы выезжали затемно, а в Кисловодск возвращались на ночь глядя. Спали недолго, но крепко, и просыпались до странного легко. Третий день на колёсах должен был стать кульминацией путешествия: мы собирались на Джилы-Су. Так называется долина в 80 километрах на юг от Кисловодска, у северного подножья Эльбруса на границе Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии, а по факту - снаружи всех измерений: на дороге хороший асфальт, но нет ни единого населённого пункта. Дорога проложена поперёк хребтов, чередуя головокружительные виды с перевалов и тяжёлые крутые серпантины глубоких долин. То ли из-за этих серпантинов, то ли просто по самодурству "Автостиль-26" требует за поездку на Джилы-Су ещё и дополнительную плату в 3500 рублей независимо от арендованной машины, причём менеджер сразу припугнул нас, что оплачиваемая зона начинается от выездного знака Кисловодска. Помня о риске поехать в горы, но не увидеть гор, мы договорились принять решение утром в день выезда по фактической погоде. Погода, прежде хмурая, вдруг оказалась ИДЕАЛЬНОЙ:

33.


Джилы-Су с его альпийскими лугами, головокружительными каньонами, острыми скалами, разноцветными нарзанами и огромными водопадами, бьющими из расщелин под напором, стал сильнейшим впечатлением всего путешествия. Я надеялся забраться наверх, в висячую долину Немецкий Аэродром, прозванную так за гладкое горизонтальное дно и легенды о самолётах "Аненербе". Но туда от водопадов набор высоты 500 метров, а воздух Джилы-Су сухой, словно в пустынях, и вскоре, видимо от обезвоживания, я напрочь выбился из сил. Через скальный Калинов мост над одним из водопадов мы дошли лишь до средней ступени - Поляны Эммануэля с целебными серебряным ключом, а затем стали спускаться, понимая, что серпантины проезжать лучше засветло.

34.


Четвёртый день, отоспавшись и выселившись из квартиры, мы решили посвятить самим КавМинВодами. Гуляли по Кисловодску, где я осмотрел несколько мест, упущенных в 2014-м году и весной:

35.


В Ессентуки не углублялись, а лишь осмотрели на окраине Рио-де-Кавказ - так некоторые в шутку называют комплекс современных, и крайне необычных для России храмов, построенных на окраине города местными греками.

36.


В станице Суворовской - купались: здесь есть горячие источники, удивительные в первую очередь тем, что избавляют жителей Кавказских Минеральных Вод от участи "сапожника без сапог".

37.


В Железноводск я решил заехать в первую очередь ради советского Нового города, но и по Старому городу мы чуть-чуть погуляли, пока не наступила ночь.

38.


А в Пятигорске поели отменного шашлыка в рекомендованной моим другом Сергеем шашлычке "У Бормана" посреди армянского района Гора-Пост. Оттуда на ночь глядя поехали в гостиницу "Жара" в Горячеводске, при выборе которой я руководствовался единственным критерием - поближе к выезду по трассе "Кавказ" в Кабардино-Балкарию. Полюбовавшись с утра озером Тамбукан с его лечебными грязями да заглянув в знакомый мне с весны Баксан снять денег в банкомате...

39.


...мы свернули в Баксанское ущелье. Проще говоря - в Приэльбрусье, и сами не заметили, как оказались посреди высоких гор.

40.


Именно в Приэльбрусье в весеннем путешествии невезение с погодой достигло апогея: на вторых майских тучи над Баксанской долиной стояли так низко, что мы, без преувеличения, просто не видели гор. Обрезанный низким небом, Кавказ напоминал в лучшем случае Хибины, а то и вовсе что-нибудь вроде Мещёры. Тогда мы осмотрели мрачный Тырныауз и колоритное ущелье Адыр-Су ниже по долине, а вот в окрестностях Терскола, последнего посёлка по дороге вверх, погодой оказалось испорчено буквально ВСЁ. По канатным дорогам и ущелью Адыл-Су мы катались тогда просто в тумане, а к водопаду Девичьи Косы было вовсе ни проехать ни пройти из-за глубокого снега. Вернувшись в сентябре, на Девичьи косы мы и отправились - за неимением "буханки", пешком:

41.


А в итоге взошли на пик Терскол (3120м), набрав от посёлка 900 вертикальных метров. Этот пик на километр выше моей прошлой, по совместительству первой вершины - горы Поп Иван в украинских Карпатах. Но что роднит обе горы - это обсерватории на вершинах: там - заброшенная с 1940-х годов, тут - построенная в 1970-е годы.

42.


Путь наверх же отмечало странное Знамение:

43.


На вершине Терскола мы проводили тревожный закат и уже в потёмках спустились по широкой, проезжей для квадриков и "буханок", тропе обратно в посёлок. Там нас ждала гостиница "Терскол" с номерами квартирного типа - между прочим, самая дорогая гостиница, в которой я когда-либо ночевал за свой счёт. Но причины раскошелиться были: я приехал под Эльбрус встречать на его склоне свой 36-й день рождения. И вот собрались на столе вино из Цимлянска, адыгейские сыры из Майкопа, ячья колбаса с Домбая и самодельный торт из купленных в пятигорском "Магните" ингредиентов, а в кадр попал ещё и ремень - подарок Наташи.

44.


Изначально я хотел отмечать день рождения непосредственно на Эльбрусе, но зайдя в интернет утром своего дня рождения, я в коем то веке был огорчён отнюдь не новостями с фронта. На фронте всё было именно так, как подсказал мне внутренний голос: поток поражений замедлился и сменился болотом разбора полётов. Актуальнее каналов телеграма для меня стал сайт Поляны Азау: зайдя проверить веб-камеры со склонов Эльбруса, я обнаружил, что канатная дорога закрыта, и будет закрыта ещё 3 дня. Канатка на соседнюю гору Чегет сломалась ещё днём раньше, и было не ясно, починят её или нет. Да и погода не радовала - над горами сгущались тучи и порой налетали мелкие дожди. Но Кавказ всё-таки подарил мне праздник: дойдя на Поляну Чегет без особой надежды, мы обнаружили открытой для пассажиров запасную канатку, которой обычно возят пограничников и рабочих, а наверху вдруг ненадолго выглянуло Солнце.

45.


Так и сидели мы на гребне горы, и столом для тех же блюд стал плоский камень. Наташа припасла воздушного змея и запустила его на ветру:

46.


На кадре выше видно горное озеро Донгуз-Орунбаши в естественной дамбе ледниковых отложений, куда спустились мы, налюбовавшись долинами да выпив вина с сыром и тортом.

47.


А вот такой вид открывался в другую сторону: на дне долины - посёлок Терскол и поляна Азау, напротив - пик Терскол с куполами обсерватории, где мы были вчера, а позади - Эльбрус. Если весной я увидел на нём лишь вершины, выступавшую над верхней станцией канатки из низких облаков, то осенью вышло наоборот: мне открылось всё, кроме вершин, так и уходивших в серое облако.

48.


Потом из долины поднялся туман, а с наступлением темноты началась гроза, и я прежде не видел такого, чтобы молнии сверкали и громы гремели через каждые пять минут пять часов без перерыва. Гром разбудил меня глубокой ночью, и я вдруг осознал все те новости, которые мозг блокировал днём, чтобы не портить день рождения - конечно же, речь о мобилизации... До утра я не спал, снова глядя в телеграм всю ночь до подъёма.

49.


Так наступил последний день. Со вздохом выселившись из уютной гостиницы, мы погнали на Смешном Машинке вниз по долине, вскоре снова выехав под ясное синее небо. Заглянули на Поляну Нарзанов:

50.


В опустошённое селем 2017 года ущелье Адыл-Су, над которым проступили те вершины, что в мае прятались в облаках:

51.


И в посёлочек Нейтрино, название которого читается именно так, как вы подумали: здесь гигантский подземный телескоп, уходящий на километры вглубь горы, ловит субэлементарные частицы.

52.


В предгорьях над дорогой вновь сомкнулась мгла, совершенно такая же, как была весной:

53.


А мы заехали в соседнее Чегемское ущелье - я хотел посмотреть на Малый Чегемский водопад, до которого весной так и не доехал:

54.


Да показать Наташе основные Чегемские водопады и напоследок пообедать балкарскими хычинами, жаубауром и форелью в знакомом кафе "У Курмана". Глядя на часы в телефоне, я понимал, что мы всерьёз рискуем опоздать на самолёт, однако самолёт "Уральских авиалиний" великодушно согласился подождать нас - вылет перенесли с 20:30 на 21:20.

55.


Самолёт повёз нас домой, в неизвестность... Но Домодедово встретило не толпами беженцев, а гулкой пустотой в огромных залах терминала.

Теперь о дальнейшем. Если не случится совсем уж тотального ППЦ типа ядерной войны, то я продолжу вести журнал. В моё военном билете записано "негоден" (именно так, в одно слово!), и если диплом вуза я быстро и благополучно потерял, то военный билет так и пролежал без малого 20 лет в ящике стола. Если не встанет вопрос а ля "подмосковное ополчение в 1941-м", призвать и даже взять добровольцем меня могут только в нарушение закона и устава. А потому не стоит искать меня ни на Украине, ни в Казахстане и Грузии. В конце концов и в Великую Отечественную Шостакович писал симфонии, а на эвакуированных в Алма-Ату и Ташкент киностудиях снимали добрые светлые фильмы. С лета же у меня остались обязательства как минимум перед Якутией, которую я посещал при поддержке тамошних властей и лично депутата Госдумы РФ Сарданы Авксентьевой, а значит ближайшие месяцы я не то что буду, а обязан вести этот блог. Что дальше - не знаю, да и никто не знает. Но как сказал, кажется, один американский генерал во время Войны Севера и Юга, когда к нему пришли мормоны сообщить про намечавшийся Апокалипсис, "Если завтра случится Конец Света - пусть он застанет меня на рабочем месте".

Так что примерный план рассказа:
- Волгодонск и Цимлянск (3 поста на 2 города)
- Армавир (2-3 поста)
- Майкоп (1-2 поста)
- Хаджох и окрестности
- Лаго-Наки
- Курджиново
- Домбай (детали к постам на весеннем материале)
- Архыз (1-2 поста + весенние)
- Джилы-Су (2-3 поста)
- Кисловодск (1-2 поста вместе с весенним материалом)
- Желеноводск, Ессентуки, Суворовская (1 пост либо дополнения к постам 2014 года).
- Приэльбрусье (3-4 поста)
- Чегемское ущелье (дополнение к постам на весеннем материале).

P.S.
Отдельная личная благодарность Виталию, который на день рождения перевёл мне 10 000 рублей в Варандей-Фонд. Это крупнейший перевод за последние два года, и я уже не верил, что такие ещё когда-нибудь мне придут. Но это очень своевременно, учитывая, что в 2022 году Яндекс-Дзен сильно просел и не может полностью покрыть мои дорожные бюджеты.

https://varandej.livejournal.com/1130635.html

Георгиевск, старейший русский город Кавказа и "пятый элемент" Кавказских Минеральных Вод, за свою историю оброс весьма впечатляющей системой станиц и посёлков. Если в самом городе живёт лишь 65 тысяч человек, то в агломерации - 120 тысяч. И я бы сказал, окрестности Георгиевска как бы не более интересны, чем сам показанный в прошлой части город: тут есть деревянные церкви, старинные усадьбы, заброшенная железная дорога, крупнейшее и старейшее дерево всея Руси и одно жутковатое заведение из стереотипов тёмного Средневековья.

Наш сегодняшний маршрут образует кольцо, южная сторона которого - 30-километровая трасса, ведущая в Георгиевск из Пятигорска. По улицам она проходит как бы не больше, чем по полям, но предместья двух городов разделяет Лысая гора - самый плоский и невзрачный из 17 КавМинВодских лакколитов. Я даже толком её не заснял, как и куда более эффектные виды - за Лысой горой маршрутка буквально пикирует в долину Подкумка, вдоль которого лежит станица Лысогорская (12 тыс. жителей). В отличие от большинства станиц, расставленных по степи волей императоров и атаманов, Лысогорка возникла спонтанно и не от хорошей жизни: в 1836 году кабардинцы из аула Бабуков внезапно устроили ночной набег на станицы Александрию и Подгорную, где пожгли хутора и околицы. Станицы к тому времени разрослись, многие казаки имели наделы поодаль, а потому и отстроились к ним поближе - против Лысой горы на левом берегу Подкумка. К 1860 году станичникам стало тесно и там, а кто-то заметил, что на правом берегу под горой гораздо больше воды в колодцах, и вот к началу ХХ века Лысогорская почти полностью переползла на правый берег. Историю наглядно отражает планировка - в отличие от большинства станиц, планы которых напоминают тетрадный лист в клеточку, улицы Лысогорской извилисты, как в среднеазиатских кишлаках. Станица вытянулась вдоль реки на 9 километров, однако трасса пересекает её поперёк. У маршруток в сторону Георгиевска в Лысогорской долгие стоянки и посадка как бы не больше, чем в Пятигорске - станичники едут в райцентр:

2.


В сотне метров от остановки - и основная достопримечательность станицы: деревянная церковь Рождества Богородицы, срубленная в 1875-77 годах воронежским мастерами:

3.


Местная легенда гласит, что атаман был против самовольного переселения казаков даже между соседних станиц, и когда те пришли к нему с прошением построить церковь, поставил условие - уместить её "на шкуре барана", которого ему привезли. В результате шкуру нарезали на тонкие ремни и выложили ими периметр храма... но это явно пересказ каких-то горских архетипов: с русскими чиновниками в 19 веке дела так не делались.

3а.


А может быть, под "атаманом" скрывается турецкий паша, а под "казаками" - болгары или армяне? Вполне вероятно, что легенду пересказал кто-то вернувшийся с русско-турецкой войны: строили церковь проштрафившиеся казаки, а отличившиеся - увековечены в её зале.

4а.


Где лишь в 1937-42 годах не проводились службы. Открыл храм председатель колхоза Архип Пискарёв в полгода немецкой оккупации. Позже он отправился под суд как коллаборационист (тем более это могло быть не единственным его деянием под фрицем), но вновь закрывать храм не стали.

4.


А в качестве альтернативы воздвигли рядом монументальный Дворец культуры (1961):

5.


Где-то в полях вокруг Лысогорской остались заброшенные бюветы: прежде из под Лысой горы сочились нарзан и термальные воды, вот только я узнал об этом лишь при написании поста. От Лысогорской всего 7 километров до следующей станицы Незлобной, а на полпути между станиц до недавнего времени путника ждал "Автобус". Как-то в нулевых годах армяне из Незлобной поехали в Пятигорск торговать шашлыком, да только между станицами их микроавтобус сломался. День был знойный, с помощью вышла какая-то накладка, и от безнадёги армяне поставили мангал и начали готовить шашлыки прямо на обочине дороги. Делали они это явно в ударе, цену занизили, чтобы хоть что-то продать... и в общем зашло дело так хорошо, что на следующий день отремонтированный микроавтобус приехал не в Пятигорск, а сюда же. "Шашлыки из автобуса" стали настоящей достопримечательностью дороги в Георгиевск, и "автобусом" местные по старинке называли павильон, построенный всё на том же месте через несколько лет успешной торговле. Ну а в итоге дорогу сделали скоростной и оснастили физическим разделением, да и шашлык, скорее всего, успел стать "не тот" - теперь от "Автобуса" даже следа не осталась. Последнее напоминание - тропка в лес, на высокий берег невидимого в своей пойме Подкумка, где прежде народ отдыхал за шампурами.

6.


Чуть дальше начинается сама Незлобная - гигантская (20 тыс. жителей) станица, другим концом фактически приросшая к окраинам Георгиевска. История её сошлась в 1862 году из двух линий, начинавшихся в 1780-х годах. В 1783 году под стены Георгиевской крепости перекочевал с Чегема целый кабардинский аул Бабуков, основным населением которого, впрочем, быстро сделались абазины - северокавказские абхазы, ещё в 10 и 15 веках двумя волнами заселившие предгорья нынешней Карачаево-Черкесии. Они и по сей день живут там, помнят язык и происхождение, но культура и быт их за века полностью унифицировались с черкесскими. В 1821 году Бабуков аул был преобразован в станицу, а горцы приняты в казаки, но как показала история о появлении Лысогорской, соседство их с русскими казаками оказалось отнюдь не мирным. В 1861 году бабуковцы вернулись в Кабарду и Абазинию, а на их места переехала из Кабарды станица Незлобная, зародившаяся в 1786 году на реке Золке. Первопоселенцы поняли это название как "злюка", а так как злюкой быть нехорошо, село своё нарекли Незлобным. Переселенцами этими были в первую очередь однодворцы - так называлось то ли упразднённое в 1866 году сословие, то ли ещё живой по курским и воронежским сёлам субэтнос. Потомки служилых дворян, охранявших границы Русского царства, с концу 17 века они обеднели настолько, что в хозяйстве и быту не отличались от крестьян, однако имели право владеть не то что землёй, а теми же крестьянами. И, конечно же, держались особняком, стараясь не родниться с мужиками. С покорением Кавказа власти вспомнили, что однодворцы были стражами границ, и активно приглашали их на новые границы с перспективой перехода в казаки. В 1833 году Незлобное село стало станицей Волгского полка Кавказского линейского казачьего войска, а в 1862 его жители перебрались на Подкумок.

7.


С собой казаки перевезли деревянную церковь Михаила Архангела, но её фотографий, кажется, не сохранилось в природе. Новый Михайло-Архангельский храм освятили в 2009 году:

8.


И вышел он, я бы сказал, просто неожиданно удачным - легко принять его за памятник "кирпичного стиля" 1860-х:

8а.


Сам Михаил Архангел во дворе присматривает за порядком:

8б.


В основном Незлобная - это море частного сектора с высокими заборами, аляповатыми фасадами и кислотными цветами крыш. Кабардинцы и абазины сюда не вернулись, а вот армяне - без малого четверть жителей. В бескрайнем пространстве станицы есть и несколько старых зданий - вот, скажем, школа:

9.


А это больше похоже на станичное правление, отмеченное в списке памятников архитектуры по другому адресу:

10.


И в общем, как и всё незлобное, была станица эта небольшой и бедной, но жизнь изменилась в 1875 году - сюда пришла железная дорога. Была это одна из самых прибыльных в России частных линий Ростов - Владикавказ. Ну а значение Незлобной переоценить было трудно: окружённая плодородными полями, станица сделалась воротами Ессентуков, Пятигорска и Кисловодска. По сути дела она заняла то же место, что сейчас Минеральные Воды, где действует крупнейший аэропорт Северного Кавказа. Незлобная сделалась главной промежуточной станцией Ростов-Владикавказской магистрали, по объёмам пассажирского трафика и перевалки грузов уступавшей лишь самому Ростову. Коммерсанты везли сюда товары всей страны на ярмарку к станичникам и горцам, курортники пересаживались на фаэтоны, и без преувеличения для нескольких народов (!) Незлобная сделалась главным окном в мир. И при взгляде с объездной, выныривающей из Георгиевска по северным околицам станицы, над Незлобной старый элеватор высится как кафедральный собор:

11.


Одну из самых современных в тогдашней России механическую мельницу построил в 1908 году торговый дом "Кащенко и сыновья", основатель которого Василий начал торговать хлебом в 1860-х годах в воронежской Бутурлиновке, а здесь дело отца продолжил младший сын Александр. Тут стоит заметить, что магнаты из народа всегда по особому смотрели на народ, то убегая от него как безжалостные эксплуататоры, то воздавая долг как меценаты. Кащенко были из вторых, а потому Незлобную Александр Васильевич обогатил школой с кадра №9 и больницей практически в ограде мелькомбината:

12.


Теперь здесь что-то административное - больницу в огромном селении явно построили и поновее. Александр Кащенко после революции бежал в Иран, но там, где хлеб всему голова, мельница продолжила работать.

12а.


С возвращением капитализма, напротив, мелькомбинат с его устаревшим энергоёмким оборудованием оказался на грани закрытия. В 2009 году производство здесь остановилось, но дальше - Крым, санкции, обвал рубля, импортозамещение.... К 2016 году мелькомбинат прошёл модернизацию и заработал вновь:

13.


А в глубине его так и стоит старая мельница Кащенко:

14.


На комбинате заканчивается и железная дорога, чуть дальше образующая странный тупик, перпендикулярный основному направлению:

15.


Ржавые рельсы, бурьян между шпал, пасущиеся прямо на путях бараны - так выглядит теперь некогда крупнейшая станция Кавказа:

16.


В домах у насыпи ещё можно опознать если не вокзал, то какие-нибудь путейские казармы, товарные конторы, железнодорожные больницы:

17.


18.


Табличка на одном из дворовых сараев прямо извещает, что это Железнодорожные дома, а улицы вокруг - Узловая, Вокзальная, Станционная:

18а.


С улицы Ленина, ведущей в Георгиевск, хорошо видна путейская будка. В 1913-15 годах отсюда была проложена на север железная дорога - сперва 11 километров до дальней окраины Георгиевска, затем - ещё 94 километра до Святого Креста, что Советы переименовали в Будённовск. Вокзал в Георгиевске, где теперь останавливаются поезда что до Ростова, что до Владикавказа, я показывал в конце прошлой части: ветка от Незлобной к Георгиевску превратилась в ветку от Георгиевска до Незлобной, а магистраль в ХХ веке каким-то странным образом поменяла ход, сместившись буквально на несколько километров на север. Но распутать этот железнодорожный узел мне пока не удалось - рунет молчит о датах и обстоятельствах тех реконструкций.

19.


Станичная улица Ленина незаметно переходит в городскую улицу Калинина, приводящую на показанный в прошлой части автовокзал у центральной площади Победы. Теперь проедем Георгиевск насквозь, но чтобы он не выпадал из маршрута - покажу несколько фотографий утраченных зданий, не попавшие в прошлую часть. Вот например церковь Пантелеймона Целителя (1902-12), стоявшая на полпути до центра города от нынешнего Георгиевского собора:

20а.


Хуже, чем церквям, в Георгиевске не везёт кинотеатрам. Если "Аврора" просто стоит заброшенной на главной площади, то начинавшийся в 1912 году как синематограф Кривозубенко "Ударник" и вовсе исчез без следа - в 1985 году его собирались реконструировать со сносом, но осуществить успели только первую часть.

20б.


Дом культуры, построенный в 1930-е годы, из-за каких-то ошибок строительства сразу пошёл опасными трёщинами, и с его сносом Георгиевску пособили немцы.

20в.


Самым же ценным, пожалуй, из утраченных памятников Георгиевска был Казённый мост (1853), к которому спускалась от Водяных ворот крепости Святого Георгия показанная в самом начале прошлой части Шоссейная улица. Тогдашний Подкумок был мощный шумной рекой, плеск волн которого был слышан даже в центре города. Крепость стерегла единственный брод, становившийся непроходимым в половодья и паводки. С упразднением крепости местные жители соорудили деревянный мост, но и на нём вода порой перехлёстывала через полотно, сбивая с него экипажи. Наконец, кавказский наместник граф Михаил Воронцов пошёл на радикальное решение проблемы, соорудив капитальный каменный мост длиной порядка 800 (!) метров - рискну предположить, крупнейший в тогдашней России за пределами Петербурга. В 1930-х годах он ещё стоял, а что сгубило его - Великая Отечественная война или плановая реконструкция дороги, - я опять же не смог разобраться.

20г.


Нынешний прозаичный бетонный мост выводит к двум прудам в пойме Подкумка:

20.


От прудов можно повернуть к Георгиевской бальнеолечебнице - пятым элементом КавМинВод я назвал этот город не только потому, что он ровесник Ессентуков, Пятигорска, Железноводска и Кисловодска и даже старше их, но и потому, что здесь тоже есть минеральные воды. Текут они, правда, не из природных ключей, а из пробуренных в советскую эпоху скважин:

21.


Причём воды здесь не железистые, как в Железноводске, не сероводородные и радоновые, как в Пятигорске, не хлоридно-гидрокарбонатные, как в Ессентуках, и даже не сульфатно-гидрокарбонатные, как в Кисловодске, а йодобромистые. На российских курортах такой тип воды, кажется, самый редкий, да и пить их нельзя - только купаться. Вместе с Георгиевском получается, что на КавМинВоды оказались представлены как бы ли не все основные типы целебных вод. Однако что-то не сложилось - открывшаяся в 1976 году бальнеолечебница так и осталась на этом курорте единственной, и кажется, даже не менялась с той поры.

22.


Бальнеолечебница стоит в лесу, за которым в паре километров от моста дорога выводит к окраинам Георгиевской станицы. Сам этот лес некогда был крупнейшим на равнинах Предкавказья, и именно обилие дичи, грибов и ягод, дров и стройматериалов предопределили роль Крепости Святого Георгия как флагмана в колонизации Кавказа. Потихоньку лес свели, от чего и присмирел Подкумок, и всё же довольно крупный массив, частично восстановленный в советское время, тянется от Незлобной на 15 километров вниз вдоль реки. Вглубь этого леса мы и направились дальше, вернувшись в Георгиевск и проехав его по пыльным, полузаброшенным окраинам:

23.


В тенистую чащу здесь уходит грунтовка, по которой весной как ни в чём ни бывало гуляют фазаны. Самца с длинным хвостом я заснять не успел, но пусть хоть курочка будет в кадре:

23а.


Где-то в километре за опушкой от дороги ответвляется направо хорошо заметная, даже проезжая, тропа. И вот куда она приводит:

24.


Патриарх Георгиевского леса - серебристый тополь, возраст которого оценивается то ли в 400, то ли в 800 лет. Вроде бывают деревья и постарше, однако ствол его у основания достигает в обхвате 12 метров, и кора напоминает кожу космогонического слона. Это самое большое дерево как минимум Ставропольского края, а может - и всей нашей северной страны:

25.


Вернее, было таковым до 2014 года - в Крыму есть дубы и помощнее. Уверенно могу сказать, что это самое могучее дерево России из тех, которые видел я лично, хоть Чудо-тополю Георгиевска далеко до Стельмужского дуба в Литве и совсем уж колоссального, крупнейшего во всём бывшем Союзе, платан Тджре в Карабахе.

26.


Ещё километр, и лесная дорога выводит на Сафонову дачу - в лесу скрыт романтического вида:

27.


Изначально, впрочем, усадьбу называли Ильинкой: терем в глубине чащобы построил в 1895-99 годах генерал Илья Сафонов, выйдя здесь на покой. Был это потомственный казак и отчаянный вояка, прошедший все крупнейшие кампании Кавказской войны и под конец её командовавший дивизией. Дивизия это была вооружена не просто берданками, а сафоновскими берданками - генерал лично усовершенствовал конструкцию винтовки и добился её внедрения в войска. Принимая гостей в обличие светского графа, Илья Иваныч порой удивлял их, например, разрубая шашкой на лету кусок сукна или за считанные минуты разбирая и собирая пулемёт Максима. Обосновавшись близ КавМинВод, и их отставной генерал пытался улучшить, например проспонсировав (видимо, не единолично) новый курзал в Кисловодске. На коронации Николая II Илья Иванович нёс балдахин, а на похороны генерала в 1896 году приходил целый Чехов.

28.


Всё подготовив для безбедной старости, распорядиться Ильинкой старый Сафонов уже не успел, так что основным владельцем имения стал его сын Василий. Так Ильинка и сделалась Сафоновой дачей - пианист, дирижёр и преподаватель жил в основном в Петербурге, а сюда приезжал отдыхать. В 1905 году он "не принял демократических преобразований", а потому и вовсе махнул в цитадель демократии: в 1906-09 годах Wassily Safonoff был главным дирижёром филармонии в Нью-Йорке. В память о нём на башне усадебного дома начертаны ноты:

29.


Ну а третьей поколенье владельцев этой дачи было представлено Анной Васильевной, верной женой Верховного правителя России Александра Колчака. Более известна она как Анна Тимирева, но эта фамилия досталась Анне Сафоновой в 1911 году от первого мужа адмирала Сергея Тимирева, от которого у неё родился сын. Влюбившись в 1918 году в другого адмирала, Анной Колчак она так и не стала - в лихое время было не до свадеб. И хотя в январе 1920 года Тимирева добровольно пошла с Колчаком под арест, расстреливать её вместе с Верховным правителем не стали. Третий брак за инженером-строителем Книппером оказался у Анны Васильевны самым долгим (муж умер в 1942 году), и за это время она многое пережила. Например, тюрьмы Иркутска, Новониколаевска и Москвы, бараки Бамлага и Карлага, ссылки в Рыбинске и Вышнем Волочке, бесконечный поиск работы, а в 1938 - расстрел сына. Но воля к жизни у "мадам Колчак" (как знали её в бараках) оказалась потрясающей - она дожила до реабилитации, а умерла в 1975 году в квартире на Плющихе. Интеллигенция знала Анну Книппер как художницу и поэтессу, а на старости лет ещё и актрису, успевшую сыграть эпизодические роли дворянки на балу в "Войне и мире" Сергея Бондарчука и туристки на теплоходе в "Бриллиантовой руке" Леонида Гайдая.

30


Помнила ли она эту дачу? Хотела ли снова её посетить? С 1934 года терем стал главной усадьбой Подкумского лесничества, но сейчас его вид скорее заброшенный. Вокруг - мехбаза, на которой кипит уже другая, рабочая жизнь. На машине типа УАЗа можно было бы уехать ещё дальше в лес, где лесничество разводит маралов.

31.


Более короткий путь на Сафонову дачу - через Краснокумское, ещё одно огромное село (19 тыс. жителей), плотно приросшее к Георгиевску за железной дорогой и простирающееся аж до слияния Подкумка и Кумы. Как ни странно, оно даже чуть старше города - в 1776 году здесь был основан, как сказали бы в советскую эпоху, "временный посёлок строителей" крепости. Позже от него остался госпиталь, вокруг которого разрослась Госпитальная слободка, или Красная Слободка в 1919-34 годах. Вот только смотреть там особо не на что, кроме новодельной Троицкой церкви (2015), а к Сафоновой даче ведёт оттуда только пешеходный мост. На машине мы снова поехали по тенистой дороге в Георгиевск, на этот раз пересекая его практически через центр. И чтобы снова отметить присутствие в городе, покажу столь нетипичную для моего блога вещь, как магазин и музей антиквариата. Дело в том, что в гостях у человека, который меня встречал, я приметил всякие рогатины, кадки да тележное колесо, и он рассказал, что коллекционирует старые вещи. Часть из них он отдал другу, который держит антикварный магазин, и вот привёз меня туда показать вещи из своей коллекции. Надо сказать, в антикварных лавках я обычно не бываю, и даже сравнить-то толком мне "Георгиевского Антиквара" не с чем, но всё же пяток кадров я сделал и тут:

32.


33.


34.


Больше всего озадачил столбик с цитатой Дзержинского - присягу на нём чекисты дают, что ли?

35.


С вещами, которые можно купить, соседствует память, которая не продаётся:

36.


По Октябрьской улице, на которой старые домики из прошлой части заканчиваются довольно быстро, снова покидаем Георгиевск. Изначально проходившая через Александровские ворота крепости, которые вели на Москву, в дорогу к столице Октябрьская переходит и ныне. Георгиевск провожает руинами промзон, печальным даже по меркам остальной России:

37.


У перекрёста - станица Подгорная (6 тыс. жителей), примечательная тем, что каждый пятый житель в ней - цыган. Но искать что-то похожее на цыганские трущобы Румынии и Болгарии там не стоит - это цыгане оседлые, с участками, домами и работой сторонящиеся своих кочующих соплеменников, и разве что в праздники выдающие себя пышностью нарядов и танцев. На фоне Подгорной же видна нынешняя магистраль Северо-Кавказской железной дороги. Обратите внимание на кладку: судя по тому, что на карте 1918 года железные дороги имеют ещё старую конфигурацию, а на карте 1940 уже современную, этот участок был отстроен в 1920-е годы взамен разрушенного Гражданской войной.

38.


На кадре выше чернеют тоннели транзитной дороги, уходящей в бескрайние поля Ставрополья:

39.


...но мы сворачиваем в другую сторону и едем по тихой просёлке, загибая круг обратно к лакколитам КавМинВод:

40.


Здесь притаился крошечный после буйства окрестных станиц посёлочек Терский (700 жителей):

41.


Местами он не отличим от парка или пышного советского санатория для номенклатуры, и лишь явно конспиративное название (до Терека ещё целая Кабардино-Балкария!) смутно предупреждает, что здесь что-то не так. Дальней стороной посёлок упирается в заборы и подсобки, где стоит тоскливый запах лежалого белья и кислых щей.

42.


И объехав забор, невольно цепенеешь от иррационального, первобытного страха перед вывеской на неприметных воротах. От слова "лепрозорий" веет смрадными каменными улицами и докторами в птичьих масках, но здесь это слово значит то же самое, что значило и в Средние века. Сейчас проказу относят к так называемым "забытым болезням" - не исчезнувшим без следа, но отступившим куда-то на край человечества. В средневековой Европе существовали тысячи лепрозориев, а прокаженные, даром что отпеты и символически погребены, расхаживали по улицам укутанные в плотные одежды и увешанные трещотками. В СССР действовало 14 лепрозориев, ну а в нынешней России осталось 4 - научный в Сергиевом Посаде, тюремный в Астрахани и жилые в краснодарском Синегорске и здесь. Основанный в 1897 году неким батюшкой и названный по тогдашней губернии, Терский лепрозорий - крупнейший, и к тому же при нём находилась единственная в бывшем Союзе психбольница для лепробольных. Местные с мрачным юмором называют Терский "республикой прокажённых" - и сотня работников с семьями, и несколько десятков больных живут обособленно от внешнего мира, для которого на них клеймо. Жители, однако, не болеют лепрой: в отличие от другой "забытой болезни" чёрной оспы проказа отступила не под натиском медицины. Её возбудитель передаётся воздушно-капельным путём, но во-первых лишь при очень длительном контакте (вполне закономерном в тесных средневековых городах), а во-вторых - только тем, кто изначально генетически к ней расположен. Изоляция прокажённых в конечном счёте сделала своё дело - генетические линии лепроуязвимых в большинстве своём попросту пресеклись. Теоретически, современный прокажённых может жить в крупном городе, ездить в метро, ходить на работу, не опасаясь никого заразить... но не не зря выражение "убегать как от прокажённого" означает непреодолимый и панический бойкот. Лепрозорий защищает не здоровых от больных, а больных от здоровых - здесь они живут замкнутой общиной, иные по полвека и больше, и даже образуют семьи и рожают детей. Дети их в большинстве случаев здоровы, но детей этих мало: почти все пациенты лепрозория - старики. От старости здесь в основном и умирают: непрерывные профилактика и лечение позволяют не доводить лепру до знакомых по книгам симптомов. Мы заходить в лепрозорий не стали хотя бы по этическим соображениям (люди всё ж таки не живность в вольере), а в общем-то журналисты тут совсем не редкий гость: проникновенные тексты о Терском можно прочесть, например, здесь, здесь или здесь.

42а.


Чуть дальше дорога начинает закругляться уже к Лысогорской, и по правую руку отлично видны лакколиты Пятигорья, похожие на странный архитектурный ансамбль. В кадре, слева направо, Бештау (1400м) о 5 вершинах, миниатюрные лакколиты Железноводска (до 767м), лежащие с другой стороны от него Железная (853м) и Развалка (926м), перед которой - Змейка (994м) с её карьером во весь склон. Правее и поодаль видны Бык (817м) и Верблюд (885м), первыми встречающие со стороны Ставрополя:

43.


Особенно эффектна Змейка, нависающая голыми скалами над степью от Минеральных Вод до Георгиевска:

44.


На кадре выше, однако, обратите внимание на поросшие кустами полосы перерытой земли, которые пересекает и грунтовая дорога:

45.


Поравнявшись с ними, мы покинули машину и пошли в сторону Минеральных Вод по краю между кустами и полем. Жирный чернозём налип на ботинки тяжеленными калошами, в которых было сложно не то что не поскользнуться, а не упасть, потеряв равновесие. Шли долго, километр или около того, держа полосу кустов по правую руку, а над нами, словно приглядывая, кто влез на поле, пролетел небольшой вертолёт:

45а.


В какой-то момент я нашёл тропку в кустах, и тропка вывела меня на ровную поляну, с двух сторон обрывавшуюся отвесно. Чуть отойдя вбок, я понял, что это мост, или скорее дренажная арка: кусты - ни что иное, как насыпь железной дороги Ростов-Владикавказ, проходившей с 1875 года через тот тупик в Незлобной.

46.


С полей видно, как она спускается в предместья Минеральных Вод, по которым гремят поезда нынешней магистрали:

47.


И я надеюсь, что вновь увижу эти степи очень скоро - сегодня ночью я выезжаю на юг. В Волгодонск, Армавир, Адыгею и далее на Центральный Кавказ увидеть то, что весной (ОБЗОР и ОГЛАВЛЕНИЕ!) не увидел из-за погоды и отметить день рождения на склоне Эльбруса.

https://varandej.livejournal.com/1130165.html

На Кавказских Минеральных Водах "5" - число почти магическое. Крупнейшая из здешних 17 лакколитов гора Бештау имеет 5 вершин, 5 гор-спутников и 5 гор-соседей, а среди Пятигорья люди построили Пятиградье. И столь устойчиво клише "пяти городов КавМинВод", что как-то даже и не задумываешься о математике: всего городов тут семь, а популярных курортов четыре (Ессентуки, Железноводск, Кисловодск и Пятигорск о пяти железнодорожных платформах). За пятого в большинстве рекламных проспектов и путевых заметок тут Минеральные Воды, аэропорт и вокзал которых видел почти каждый, кто бывал в этих краях. Вот только сам образ Кавказского Пятиградья старше, чем поезда, самолёты или городок Лермонтов на урановых рудниках. Скрытым Пятым элементом КМВ я бы назвал Георгиевск - довольно крупный (65 тыс. жителей, а в агломерации и все 120 тысяч) и довольно старый (тут присоединяли к России страну Georgia) город на Подкумке в 20-30 километрах от Минеральных Вод и Пятигорска, подобно Моздоку или показанному в прошлой части Екатеринограду имевший шанс стать столицей Кавказа.

Я расскажу о нём в двух частях - о городе и окрестностях, которые как бы не более интересны.

В предгорьях Центрального Кавказа за последнюю тысячу лет сменился ещё и пяток государств: "золотым веком" в памяти горцев осталась эпоха Алании, когда на плоскости под охраной лояльных кочевников колосились пышные поля. Затем пришли сюда кочевники нелояльные и втоптали Аланию в пыль веков - её уцелевшие жители скрылись в труднодоступных голодных ущельях, а предгорья взяла себе Золотая Орда. Недолговечная, как и все степные империи, в 15-16 веках и она начала слабеть и дробиться, и первыми из горцев на бесхозную равнину пришли черкесы. Никогда не бывшие частью Алании, они были кочевниками не привольных степей, а непроходимых лесов Западного Кавказа, и боевого клича их боялся ещё древний грек. Вот только как и подавляющее большинство лучших в мире воинов, адыги совершенно не умели договариваться между собой. Непобедимые для народов извне, черкесы истребляли друг друга в бесконечных войнах племён, ни одно из которых не могло взять всю власть над другим. Сами они порядком отличалась укладом, разделяясь на "аристократические" (где у власти стояли князья "пши") и "демократические" (где всё решались народные сходы и тлекотлеши - старейшины). И вот некоторые пши задумались о том, что не стоят жизни уорка (воина) и тфокотля (землевладельца) эти дождливые горы, когда рядом только и ждёт хозяев непаханный чернозём. Так и возникла где-то в 15-16 веках Кабарда - черкесская колония на плоскости, вскоре сцепившаяся с Крымским ханством и в 1561 году объединившаяся против него с покорившей другие татарские ханства Россией. То как часть Кабарды, то отдельно от неё в русских документах известны "пятигорские черкасы", сущность которых нынешним историкам так до конца и не ясна. Рискну предположить, что это были другие, возможно "демократические" племена адыгов, так же рвавшиеся в Кабарду, окопавшись среди лакколитов. Но в итоге организация всегда побеждает отвагу: в 1570 году Кабарда проиграла войну с Крымским ханством. На два века Северный Кавказ стал фактически окраиной Османской империи, её Дальним Востоком и Крайним Севером, где кабардинские князья, как встарь, воевали друг с другом и порой брали власть над племенами горцев. Так прошло два века, а затем на Кавказе уже не посланниками, а войсками объявилась Россия, которой не терпелось исполнить давние союзные обязательства перед Кабардой. А так как мнения самих кабардинцев на этот счёт особо не спрашивали, в 1777 году по краю их степей прошла Азово-Моздокская укреплённая линия, укомплектованная казаками с Волги, Хопра и Днепра. Ключевым её звеном стала крепость Святого Георгия:

2.


Надо сказать, что в большинстве своём крепости Кавказа не сохранились просто потому, что в них и нечему особо было сохраняться. Каменные стены и башни Назрани или Ведено были воздвигнуты позже, когда России пришлось буквально вгрызаться в глухие горы. Первоначальные же крепости предгорных линий, как тот же Грозный, представляли собой многогранники земляных валов с каменными воротами, за которыми что казармы солдат, что дом коменданта, что лазарет и арсенал, что полковая церковь представляли собой корявые турлучные хаты. Крепости Святого Георгия повезло куда больше - она стояла над единственным на много вёрст вокруг, да при том весьма тяжёлым бродом через Подкумок, вдоль которого тянулся крупнейший во всём Предкавказье равнинный лес. Ну а лес - это не только дичь, грибы и ягоды, лес - это в первую очередь стройматериал: из брёвен можно было делать срубы, а на древесном угле обжигать кирпич. Расположение практически напротив середины Кавказского хребта вкупе с возможностью соорудить комфортабельные и презентабельные здания предопределили значение Георгиевской крепости - именно она стала центром всей Азово-Моздокской укреплённой линии, резиденцией её командующего, внешне больше похожей на форты Дикого Запада из тогда ещё не снятых вестернов. В пятиграннике крепостных стен было трое ворот - Бештаугорские к Пятигорску, Александровские к далёкой Москве и Водяные к Подкумку. Через последние и ныне поднимается Шоссейная улица (кадр выше), представляющая в нынешнем Георгиевске пусть и второстепенный, но самый эффектный въезд. И если подлинность стен и ворот вдоль неё вызывает большие сомнения (я встречал разные мнения на этот счёт), то выше, на параллельной высоком берегу Красноармейской улице, остались и подлинные здания крепостного двора:

3.


В первую очередь это Никольская церковь, освящённая в 1780 году - старейшая русская постройка Ставрополья. На самом деле она может быть даже старше: большинство деревянных церквей в этих предгорьях когда-то стояли в станицах Хопра и Волги, но перебравшись к новой границе, казаки увезли свои храмы с собой. Конкретно в случае Георгиевска с его обилием леса это лишь предположение, ничем не опровергнутое и не подтверждённое. Ну а достоверно то, что казаки сюда действительно приехали с Хопра - там, на Червлёном Яру, ещё в 14 веке из народа бродников, куда входили и славяне, и татары, и чиги (зихи, то есть опять же черкесы) образовалось первое подобие казачьего войска, охранявшего границы Великого княжества Рязанского от набегов Великой Степи. На рубеже 16-17 столетий Хопёрское войско вошло в состав Донского войска, но всегда держалось особняком. Много людей с Червлёного Яра сражались и за Стеньку Разина, и за Кондратия Булавина, но в 1770-х, видя судьбу Запорожской Сечи, хопёрцы решили не ссориться с государством. В 1775 году Хопёрский полк вошёл в состав Астраханского казачьего войска и за несколько лет был переселён на Кавказ, со временем распределившись между Кубанским и Терским казачеством.

4.


В Красноармейскую улицу с годами сжалась Никольская площадь, начинавшаяся как крепостной плац. До советских времён его отмечала таинственная "колонна у гауптвахты", о которой никто толком не знал, когда и в честь чего она поставлена - молва, конечно, говорила про визит "матушки Екатерины", которая в реальности никогда не была на Кавказе. Вот здесь приводится дореволюционный текст с предположением о том, что колонна была возведена в 1816 году вместе с самой гауптвахтой, так как у обеих построек был одинаковый кирпич. В таком случае это мог быть, например, памятник 40-летию крепости. Но уже к началу ХХ века не знавший реставраций колонна была на грани обрушения, ну а конец её истории так же не ясен, как и начало.

5а.


На плац, площадь, улицу глядит суровый бревенчатый фасад в сотне метров от церкви - на самом деле главный исторический памятник города. Кое-где это здание называют даже домом наместника Кавказа, и может быть наместник правда жил здесь, под защитой мощных укреплений, выдержавших в 1779 году даже не набег, а месячную осаду кабардинцев, пока на Малке царские власти безуспешно строили Екатериноград. На самом деле тут располагался штаб Азово-Моздокской линии и резиденция её командующего, которого навещали порой то Суворов, то Потёмкин. В 1783 году же в Крепость Святого Георгия пожаловали посланники из Страны Святого Георгия, Картли-Кахетинского царства по ту сторону Кавказского хребта. Георгиевский трактат, о котором подробнее расскажу позже, так и остался черновиком русско-грузинских отношений и, на мой взгляд, сомнительным поводом для гордости.

5.


Но дом, где его подписали, вроде как стоит, хотя и здесь я слышал разные версии, сходящие в дате "1983": одни говорят, что Георгиевский штаб был разобран давно, и к 200-летию трактата его условно воссоздали, другие - что тут цел вполне себе подлинный сруб, отреставрированный тогда по вольной фантазии авторов. Вот так "предполагаемый дом наместника" выглядел на старом фото:

5а.


Ну а в бурном Подкумке за эти две сотни лет много воды утекло. К 1786 году приросшая несколькими слободами крепость стала городом Георгиевском, которому на тогдашнем Кавказе явно готовилась вторая роль после Екатеринограда. Тот 4 года числился столицей Кавказского наместничества, Георгиевск же в 1802-24 годах был центром вытянувшейся от Кубани и Лабы до Каспийского моря Кавказской губернии (в последние два года - области), пока в этом качестве его не сменил Ставрополь. Ещё на 6 лет Георгиевск остался уездным городом, что тоже было немало - вся губерния делилась тогда на 4 уезда. Однако под защитой Крепости Святого Георгия расцвёл ближний тыл, где на целебных водах лечились раненные в стычках с горцами солдаты и отдыхало богатое "водное общество" со всей необъятной страны. В 1830 году Георгиевский уезд стал Пятигорским уездом, а городу, откуда фактически присоединяли Кавказ, достался лишь заштатный статус. От крепостных валов к середине 19 века не осталось следа, однако шанс на реванш у выскочек-курортов Георгиевску дал другой инфраструктурный объект - пущенная в 1875 году Ростов-Владикавказская железная дорога. Фактически, Георгиевск тех лет занимал в Пятигорье то же место, что теперь Минеральные Воды - главные ворота в нарзанный рай. Здешние ярмарки не уступали прохладненским, а на бывшей эспланаде крепости швейцарский купец Рудольф Лейпцингер воздвиг в 1902 году пивзавод, солодоварня которого теперь перекликается с Никольским храмом:

6.


К 1894 году, однако, железная дорога от Илларионовской (нынешних Минеральных Вод) была проложена непосредственно до курортов, и догнать их в развитии Георгиевску было не суждено. В ХХ век он вступил крепким середняком (12 тысяч жителей в 1897 году), столь знакомой по окраинам Российской империи "купеческой республикой". Центр города разросся из Мещанской слободы, и открывает его просторная площадь Победы примерно в километре от бывшей крепости:

7.


Украшенная Ильичом (1980) и неказистой скульптурой Святого Георгия (2020) чуть ли не из папье-маше, в жаркий полдень она превращается в сковородку, а ближе к сумеркам обретает неповторимый южный уют:

8.


Застроенная в позднесоветское время, красотой окрестных зданий площадь не впечатляет, и лишь переливающаяся мозаика кинотеатра "Аврора" по сей день радует взгляд меж глазниц заброшенного здания. "Аврору" в Георгиевске действительно любили, а мечта о её восстановлении тянется в городских пабликах из года в год:

9.


Площадь Победы - это бывшая Базарная площадь, так и не застроенный участок крепостной эспланады, с приходом железной дороги превратившийся в крупнейший на Кавказе торг. На радостях от возрождения старого города тут построили в 1881-83 годах Вознесенский собор, который я бы назвал апофеозом русской эклектики. Даже сквозь время видно, что со своими фронтонами и окнами в духе то ли рококо, то ли маньеризма, с армянскими главками звонниц и луковичным куполом по центру это был китч и абсурд... но китч и абсурд абсолютный, а абсолют нельзя не уважать.

10а.


Его снесли в 1934 году, а в 1960-80-х и саму эту сторона площади поглотили многоэтажные кварталы. Примерное место, где стоял собор, теперь отмечает часовня, сооружённая "в год семисотлетия [2014] со дня рождения преподобного Сергия Радонежского как знак покаяния о разрушении храма". Она неплохо смотрится в паре с другим монументом, поставленным в 1983 году в конце короткой пешеходной Горийской улицы - и думаю, из даты и названия вполне понятно, что это за монумент:

10.


Православная Грузия, в Средние века долго и мучительно собиравшаяся воедино под властью Багратионов (см. Ардануч) и в 12 веке на равных сражавшаяся с сельджуками и персами, к концу Средневековья представляла собой россыпь небольших монархий - пешек в партии султана и шаха. Тем не менее, формально царства и княжества оставались независимыми, а затяжная смута в Иране и появление в Передней Азии войск ещё одного православного царства вселяли в сынов Сакартвело надежду. В 1762 году царь Ираклий II объединил Картлийское и Кахетинское царства, то есть больше половины нынешней Грузии, и всерьёз задумался о собирании земель, в котором были хороши все средства. Внутри страны он реформировал законы и суды, загонял в рамки продажную знать, и не забывал даже про такие удивительные в нынешних "странах западного выбора" вещи, как образование и промышленность, поднимать которую позвал в свои приделы греческих мастеров (см. Алаверди). Во внешнем мире же все действия Ираклия II имели одну цель - дать стране покой и выиграть время. 24 июля 1783 года в штабе крепости Святого Георгия встретились Григорий Потёмкин и грузинские посланники Иоанэ Мухранбатони и Герсеван Чавчавадзе. Они подписали Георгиевский трактат, условия которого казались для Грузии более чем выгодными: Россия размещала на её территории два батальона своих бесконечных войск, но при этом обещала не вмешиваться во внутригрузинскую политику. В тот же год в Моздоке началось строительство Военно-Грузинской дороги, затянувшееся, однако, на 16 лет. Которые для Грузии оказались фатальны: не имея желания жертвовать батальонами за непреодолимой горной стеной, Россия не заступилась за вассала ни в одном из его конфликтов с соседями, а в 1786 году и вовсе, под предлогом переговоров Ираклия II с протурецкой Самцхе-Джавахетией, отказалась от обязательств и вывела войска. В 1795 году Тбилиси утопили в крови персы, в 1798 умер Ираклий II, а в 1799 году открылась наконец Военно-Грузинская дорога, по которой картлийские послы отправились на север просить уже не протектората, а подданства. Дальше же Россия сделала то, чего не делали с гордыми картвелами никакие захватчики - низложила царя, оборвав тысячелетнюю династию Багратионов. С точки зрения Советов, впрочем, царя низложить - всегда благое дело, и уж точно не помеха для русско-грузинской дружбы. Георгиевск же так и остался местом, где дружба эта переросла в нечто большее, и по монументу видно, что построили его зодчие, приехавшие сюда из-за гор:

11.


Площадь Победы с окрестностями представляет собой фактически отдельный район, обособленный и от крепости, и от старого города. На Горийской мне запомнилось здание детского садика:

12.


Судя по скульптурам, также 1980-х годов:

13.


"Аврора" и лежащий за ней Головинский сквер отделяют от площади школу №1:

14.


В которой сложно признать бывшее Реальное училище (1911):

14а.


В спину же нынешней мэрии глядит с соседней улицы Калинина старая Городская дума, судя по каланче над крышей вмещавшая заодно полицию и пожарных:

15а.


В итоге власть и торговля в Георгиевске поменялись местами: нынешняя мэрия стоит на месте лавок, а лавки (пардон, бутики) ждут посетителей в кабинетах дореволюционных чиновников. Здесь же - кафе "Лакомка" с очень вкусными пирожными и тем недостатком, что кроме пирожных там ничего и нет: с "перекусить" в Георгиевске туго.

15.


Улица Калинина же - преемница Бештаугорских ворот: здесь находится автовокзал, большую часть трафика которого составлют маршрутки в Пятигорск. К автостанции примыкают рынок и гостиница, а жилой 12-этажный Дом-с-Короной (1997), ставший символом постсоветского Георгиевска, довешает атмосферу делового центра:

16.


Исторический центр Георгиевска - даже в другой стороне, вытянутый вдоль улиц Лермонтова и Октябрьской вдаль от крепости и пятигорской дороги. На их первой перемычке по улице Луначарского стоит Народное собрание (1900), таблички на котором извещают, что в 1921 году тут выступал с речью Сергей Киров, а с 1961 года действует Народный драматический театр:

17.


Улица Луначарского ограничивает Армянский край - небольшой район частного сектора вдоль параллельной улицы Шаумяна. Не знаю, сколь армянский он в наши дни, однако именно купцы народа хай стали первыми селиться за эспланадой. Улица Шаумяна до революции была Армянской площадью - аж с 1793 года тут стояла деревянная церковка Сурб-Петер-Погос (Святых Петра и Павла), разрушенная в 1930-х годах. Надо заметить, Северный Кавказ в 19 веке был, натурально, заповедником такого оксюморона, как армянское деревянное зодчество - из дерева был и апостольский храм в Екатеринодаре, а в Моздоке такая церковь, хоть и переданная православным, даже уцелела до наших дней. В нынешнем Георгиевске армян по меркам Пятигорья немного - всего-то 11%, и куда как более типичный для своего зодчества собор Сурб-Геворк они построили к 2012 году далеко на окраине, у дороги на Ставрополь и Москву.

17а.


Впрочем, дорогами на Ставрополь и Москву были и две главные улицы Старого города: Октябрьская называлась Александровской по крепостным воротам, а улица Лермонтова и вовсе была Московской. Бульвары по ним проложил в начале ХХ века градоначальник Александр Головин, чей заброшенный дом и ныне стоит на Октябрьской:

18.


Октябрьской улица стала, видимо, в 1920 году, когда на ней похоронили останки 26 большевиков, расстрелянных белыми на 9-й версте Прикумской железной дороги. В 1922 над могилой поставили железную колонну в неповторимой земшарско-техногенной эстетике первых послереволюционных лет, а в 1976 году рядом зажгли ещё и вечный огонь в честь героев Великой Отечественной:

19.


С разных сторон от мемориала - пожалуй, самые красивые здания Георгиевска. Слева, если идти из центра - Общество взаимного кредита (1912), по факту первый городской ТРЦ, вмещавший также несколько кафе и магазинов:

20.


Ныне здесь Дом детского творчества:

20а.


Напротив, за узкой проезжей частью - Азово-Донской банк, ныне ставший ЗАГСом:

21.


Красивая лепнина у него, говорят, не только снаружи, но и внутри, однако я гулял здесь уже после закрытия:

21а.


Мемориал тянется по бульвару и дальше, продолжаясь аллеей героев, и лишь через квартал проезжая часть появляется и с другой стороны:

22.


Старая застройка тут теряет цельность, разбавленная советскими "коробками" и неказистым новостроем. Но кое-что есть - как например гостиница "Лувр":

23.


Или конструктивистская двухэтажка 1920-30-х годов. А вот домик на переднем плане я сфотографировал из-за его типичности - такие вот фронтончики с двумя арками внутри третьей я видел в Георгиевске не раз и не два:

24.


Вот Октябрьская пересекает тенистую улицу Гагарина - небогатую на старые дома, но остающуюся в Георгиевске одной из главных магистралей.

24а.


За ней раскинулся ещё один парк, на опушке которого встречает памятник Международной Солидарности. Так его назвали после реставрации в 2020 году (благо, то правда был год едва ли не последней на нашем веку всемирной солидарности), а прежде, с 1960-х годов, это был старый добрый монумент комсомольцам:

25.


Рядом в парке - ещё один мемориал Победы с тридцатьчетвёркой, пушками и стелой городов-героев:

26.


И тем обиднее знать, что парк и близлежащий стадион "Труд" располагаются на месте кладбища, где когда-то стояла весьма интересная внешне деревянная Покровская церковь (1841):

26а.


И было много именитых могил. Вот так например, покоился Дмитрий Лисаневич, который в 1806 году убил семью карабахского хана в Шуше, а в 1825 сам был застрелен чеченцем.

26б.


Рядом в улицу Гагарина упирается бывшая Московская, по которой пройдёмся в обратную сторону:

27.


Бульвар здесь не столь тенист, но куда более широк, а потому прохладным вечером особенно уютен. На аллее примечательны фонтан "Каменный цветок" (2018), воссозданный вместо предшественника 1950-х годов, доведённого в постсоветские времена до абсурда:

28.


И памятник Лермонтову, установленный и того позже - в 2020-м году. Что само по себе странно: в детстве, в 1820-25 годах, будущий поэт со своей властной бабушкой Елизаветой Арсеньевой проездом гостил здесь более дюжины раз, практически в каждой её поездке к своим кавказским родне и имениям.

29.


Вдоль бульвара - те же старые дома. Вот этот например, жителям известен как Дом со шпилем, а краеведам - под ещё более звучным названием Дом Дара. В данном случае имеется в виду деловитый грек Александр Дар, который торговал тут зерном и ставил любительские спектакли в Народном доме. С 2010 под шпилем обитает краеведческий музей, основанный в 1967 году энтузиастами и в 1983 утверждённый официально. Судя по чужим фото - туда стоило зайти, но я то ли не успел, то ли поленился. Что же до шпиля, то летом Дом Дара становиться вещью в себе - самый красивый вид с угла (см., например, здесь) скрыт непроницаемой зеленью:

30.


Дальше по бульвару - женская гимназия (1912), ныне обычная школа:

31.


Многоэтажка, похожая на ещё один подарок архитекторов солнечной Грузии:

32.


И дом Тумасова (1903), владельца галантерейных магазинов, куда в некоторых путеводителях "селят" уже знакомого нам Рудольфа Лейпцингера, на самом деле жившего в Пятигорске:

33.


Путаница вышла от того, что оба купца построили в разных городах два Дома со львами:

33а.


Люди на бульваре:

34.


С которого теперь сойдём. Среда старого Георгиевска продолжается и на других улицах, но за пределами бульваров она либо очень уж рядовая:

35.


Либо старых домиков не найти больше пары штук подряд:

36.


37.


Пожалуй, самое примечательное место за пределами двух бульваров - это перекрёсток улиц Ленина (перпендикулярная аллеям) и Пушкина (параллельна Октябрьской с другой, относительно улицы Лермонтова, стороны), в прошлом - Большой Мещанской и Великой княжны Ольги. На одной - особняк Тарасенко, в стенах которого многие георгиевцы потеряли родных: в 1942-43 годах его занимало гестапо.

38.


На другой - пара корпусов старой гостиницы "Лондон" (1910):

39.


Которые, вместе с внутренней частью квартала, в 1931 году занял Георгиевский винзавод. Не знаю, славился ли он вином в советское время, но спроса на алкоголь в подбрюшье всесоюзного курорта не могло не быть, а в 1986, говорят, здешние вино даже поставлялось для профилактики радиационных болезней в Чернобыль.

40.


С приходом дикого капитализма неизбежность спроса поняли и местные дельцы, которые свели в окрестностях большую часть виноградников - последние 30 лет гнали здесь ту неописуемую химическую дрянь на красителях, которую на волне своей эйфории незадачливые туристы возьмут да и купят где-нибудь на поляне Азау или склоне Мусса-Ачитары. Наконец, в 2021 году завод сгорел, и владельцы не стали его восстанавливать.

40а.


Надо сказать, и то был один из последних работавших в Георгиевске заводов. При Советах старинный город обзавёлся десятком предприятий от известного на весь Кавказ арматурного завода до маслозавода, начинавшегося ещё до революции, но постсоветская эпоха не пощадила почти ничего. Нынешний Георгиевск, особенно по контрасту с КавМинВодскими курортами - очень бедный и увядающий город. К северу от улицы Гагарина и Городского парка лежит тоскливая промзона, за которой, однако, начинается невзрачный на местности, но очень красивый на карте район частного сектора с правильной веерной планировкой. Веер расходится от уже третьего в моём рассказе монумента Победы (1974), у которого особенно красив "секретный" барельеф с обратной стороны ниже уровня площади:

41.


В густой зелени за ним скрывается вокзал, почти не видимый со стороны города:

42.


Но неожиданно красивый со стороны путей:

43.


Кадр выше снят с поезда, которым я ехал из Прохладного в Минеральные Воды по той самой магистрали Ростов-Владикавказ. Вот только станция её, в 1875 году давшая новый толчок Георгиевску, располагалась не здесь, а в продолжающей город на юге станице Незлобной. Этот вокзал открылся лишь в 1913 году на протянутой оттуда 11-километровой ветке, представлявшей собой отнюдь не тупик - к 1915 году заработала Прикумская железная дорога, уходившая на 94 километра в степь, к городу, который тогда назывался Святой Крест, а ныне - Будённовск. Не очень понимаю, куда эта линия, в историю вошедшая в первую очередь "белым террором" на 9-й версте, должна была вести в итоге - может, на Астрахань или Царицын? Она в любом случае осталась малодеятельным тупиком, а вот у станции Георгиевск судьба сложилась иначе: не знаю точно, когда был и как заброшен участок от Минеральных Вод до Незлобной, но ныне линия проходит буквально в нескольких километрах севернее, напрямую через Георгиевск.

44.


Железнодорожный узел Георгиевска мы попробуем распутать в следующей части, а пока для полноты картины наведаемся в микрорайоны, разросшиеся в направлении Незлобной от зародившейся ещё при крепости Тифлисской слободы. И внешне они в общем-то ничем не примечательны, но главная достопримечательность тут - топонимика. Каждый район в Георгиевске имеет народное, и вполне ходовое название - например, Магадан, Уругвай или Палестина. Происхождения этих названий в большинстве своём забыты, хотя можно предположить, что Шанхай прозвали так за трущобность, а Санта-Барбару - за богатство. Где-то народ припоминает, что Берёзка обзавелась своим именем по то ли магазину, то ли кинотеатру, а Минное Поле - по военным складам, на месте которых возведён. Прилегающий к центру район частного секторы Планы молва возводит к засилию наркоманов, хотя скорее речь идёт о генпланах царской ещё эпохи. Что соседняя Рязанка стала таковой потому, что там могли и зарезать - как-то больше верится. В Магадане, можно предположить, давали квартиры переселенцам с Крайнего Севера, а стройка Палестины выпала на очередной арабо-израильский конфликт. В другом месте пишут, что Палестину застроили, но не успели озеленить, и как результат - она напомнила георгиевцам знакомые по репортажам с ближневосточных войн пустыни. И лишь откуда в Предкавказье взялся Уругвай - никто даже версий не строит...

45.


Последняя достопримечательность сегодняшнего рассказа - между Планами и Берёзкой:

46.


Как ни странно, в дореволюционном Георгиевске не было храма Георгия Победоносца, и лишь с религиозным возрождением местные верующие решили это наверстать. В 1991-94 годах была возведена церковь-времянка, в 2017 году закрывшаяся для прихожан, но история самого этого места куда интереснее:

47.


Не секрет, что Ставропольский край сыграл свою роль в гибели СССР - из станицы Привольной на другом его конце был родом новопреставленный Михаил Горбачёв, а вот в Кисловодске появился на свет Александр Солженицын. Георгиевск, однако, в судьбе будущего диссидента сыграл особую роль - здесь упокоились его родители. В 1918 году в городской больнице умер отец Исаакий Семёнович, благополучно прошедшую Первую Мировую войну и павший жертвой несчастного случая на охоте. Его похоронили на том самом кладбище у Покровской церкви, где теперь воинский памятник и стадион. Мать Таисия Захаровна перебралась к своему брату Роману Щербаку в Георгиевск уже в старости, и умерла здесь в 1944 году. Её похоронили на советском кладбище, разбитом тогда ещё за городом, и в последний раз Солженицын ухаживал за материнской могилой в 1956 году. Дальше город вырос, кладбище закрыли для новых захоронений, и вернувшись на родину в 1994 году, Александр Исаевич понял, что могилу уже не найти. Конечно же, он не хотел, чтобы его мать покоилась на заброшенном кладбище, а потому сделал всё от него зависящее, чтобы в это место снова вернулась жизнь:

48.


Ну, или по крайней мере здешняя молва считает Солженицына главным... ну, не фундатором, конечно (денег у него столько не было), но инициатором строительства Георгиевского собора, заложённого в 2001 году и освящённого в 2012-м, через несколько лет после смерти диссидента. Теперь это один из самых удачных образцов церковного зодчества постсоветской России:

49.


А про окрестные станицы будет следующая часть.

Обзор поездки и (в перспективе) оглавление - ЗДЕСЬ.

https://varandej.livejournal.com/1129911.html

Это могла быть одна из лучших моих поездок: самые высокие в России горы, самые древние в России храмы, колорит горцев и черкесов, канатные дороги и обсерватории, сочные хычины и свежий нарзан. Ни одной плохой гостиницы и в 9/10 случаев отличный общепит. Половина маршрута и вовсе прошла с "Неизвестной Россией", устроившей на майские праздники три выезда по ущельям Кабардино-Балкарии - а эти ребята знают толк в организации незабываемых поездок! Казалось бы, что могло пойти не так? Но увы - кажется, за без малого 20 лет путешествий у меня ещё не было столь навязчивого невезения с погодой, что вдвойне неприятно в горах. Запоздавшая на битый месяц весна, затяжные дожди и туманы привели к тому, что добрую треть мест КЧР, КБР и КМВ остаётся только посетить заново. Когда-нибудь в следующий раз...

"Где ты был 8 лет?" - немо спросили меня нарзановые родники и зелёные лакколиты: так совпало, что в прошлый раз я приезжал на Кавказские Минеральные Воды весной 2014 года. Тогда я добирался на юг поездом, но с той поры более привычным транспортом в России сделался самолёт. И в иные времена, как в Благословенном 2019-м, когда я возвращался домой из Закавказья, или в прошлую весну, когда так же с "Неизвестной Россией" ездил в Чечню и Ингушетию, полёт от Москвы до подножия Кавказа занимал смешные после нескольких сибирских путешествий полтора-два часа. Теперь всё иначе: бесполётную зону в тылу Того, Что Нельзя Называть пассажирские самолёты облетают аж через Казахстан, круто разворачиваясь над Каспийским морем. В ясную погоду путь над Яиком, Мангышлаком, Тюленьими островами, Калмыкией очень красив, однако длится 3,5 часа, и при том по крайней мере у S7 кормят в самолёте по старым 2-часовым нормам. Я пренебрёг выбором места и оказался в глубине салона, а соседом моим был обаятельный вахтовик, ехавший из Ямбурга в Ставрополь к неимоверно красивой черноволосой жене. В переполненном (так как теперь, на пару с Сочи, он отдувается за весь юг и половину международных рейсов) аэропорту Минеральных Вод сразу накрывает колорит Кавказа:

2.


А попутчики на Домбай сами обнаружились ещё в самолёте: ещё в Домодедово в очереди на посадку обнаружилась автостопщица Аня, с которой летом прошлого года я ходил в многострадальный из-за бурятских локдаунов поход по сибирской Долине Вулканов. Рассудив, что время нынче сложное, а я люблю фотографировать что ни попадя, мы решили держаться вместе. Первым делом из КавМинВод моя дорога повела направо - в Карачаево-Черкесию, глухую малолюдную республику аж 5 народов, включая русских. Я гадал, кто же подвезёт нас первым - карачаевец, черкес, ногаец или абазин, а в итоге, на закате за огромной станицей Суворовской, нас подобрали чеченцы: двое бородатых ребят с обожженными лицами подрабатывали от Кавказа до Москвы электросваркой. Черкесск правоверные нохчи припечатали "самым грязным городом Кавказа", имея в виду, кажется, винные лавки, мелькавшие тут и там. Черкесск на стыке земель 4 кавказских народов - город преимущественно русский, но самое точное его описание, с которым даже я не стану спорить - никакой:

3.


Большая часть Карачаево-Черкесии тянется, как вдоль двух рельс, вдоль двух рек - Зеленчука и Кубани. Первым делом мы направились на Зеленчук, где Владислав estrella_de_sur заблаговременно сконтачил меня с Еленой maurisio, которая вот уже двадцать лет живёт почти что одна высоко на горе: она работает в обсерватории. Встретив нас в станице Кордоникской, куда я заскочил поглядеть на один из памятников архитектуры несостоявшейся Верхне-Кубанской казачьей республики, Елена повезла нас в Нижний Архыз - огромное древнее городище, скрывающее, вероятно, подлинный Магас - столицу средневековой Алании. Здесь тихо стоят три тысячелетних храма, старейших на территории России, и вот на фоне одного из них Елена запечатлела меня:

4.


Затем мы поднялись в Архызскую обсерваторию. Помимо высочайших гор и древнейших церквей Карачаево-Черкесия примечательна ещё и крупнейшими в России телескопами, вот только экскурсии на них бывают лишь по выходным, которые мне никак не удавалось встроить в график. Обсерваторий тут буквально на одной горе 4 штуки, включая одну студенческую и одну частную. Главная - конечно, Специальная астрофизическая обсерватория Российской академии наук, купола телескопов которой сверкают за десятки километров. Елена же провела нам экскурсию по своему месту работы - маленькой обсерватории по соседству, откуда она ведёт наблюдения за спутниками на орбите Земли, а кто-то из её коллег - за гамма-барстерами далёких галактик.

5.


Попрощались с Еленой и проводили закат мы на полпути до Черкесска, у подножья боевой башни Адиюх. Подняться туда уже не было времени, да и под обрывами - заброшенный отель и река без моста. Через реку глядят друг на друга два райцентра - Хабез и Инжич-Чукун, "столицы" соответственно черкесов и абазин. Молчаливый, державшийся с каким-то истинно горским достоинством черкес подбросил нас до города.

6.


Город мы покинули на следующий день - погуляли до полудня, а дальше я, экономии времени ради, взял Яндекс-Такси за 1000 с чем-то рублей. От Черкесска вдоль быстрой, совсем ещё горной Кубани, уходит на юг Военно-Сухумская дорога, до распада СССР действительно приводившая в Сухум. По пути - пыль цементного завода и бескрайние теплицы в Усть-Джегуте, одинокая казачья крепость в Красногорской, гидроэлектростанции тут и там да впечатляющий монумент защитникам Кавказа у начала настоящих крутых гор.

7.


На которых висят древние аланские церкви - Шоанинский храм над осетинским (!) Селом имени Косты Хетагурова:

8.


И сохранивший древние фрески Сентинский храм над Нижней Тебердой:

9.


Ещё тут есть Верхняя, Средняя и Новая Теберда, но я направлялся в "просто" Теберду - тихий провинциальный райцентр, когда-то бывший главным курортом этих гор. Зато и поныне это "столица" Тебердинского заповедника, в усадьбе которого, помимо простенького музея и зоопарка с кавказской фауной есть советского вида гостиница, за окнами которой по ночам не увидишь огней.

10.


По соседству с Тебердой стоит Домбай, где горы, а с ними и небо, так близко, что глазами своими не веришь. На заснеженных склонах - мороз, но солнце палит так, что даже в кресле канатной дороги становится жарко. Из Домбая веером расходятся ущелья с водопадами, но мне не повезло - в большинстве этих ущелий, вопреки многолетним нормам, ещё не растаял снег.

11.


Следующий день пути омрачил то ли солнечный удар, то ли пищевое отравление, и всё же, собрав волю в кулак, я отправился по городам и весям. На Военно-Сухумской дороге не объехать Карачаевск - донельзя кавказский городок с колоритной довоенной архитектурой на фоне отвесных скал:

12.


А от него вверх по мелкой быстрой Кубани полсотни километров до Большого Карачая - трёх сёл, в которых жили предки у каждого из 250 тысяч современных карачаевцев. Не имея сил на автостоп, я снова взял такси за 1200 рублей - до самого дальнего села Хурзук, примечательного таким удивительным явлением, как кавказское деревянное зодчество:

13.


На обратном пути мои силы окончательно иссякли, и пока Аня ловила попутки, я бессильно лежал на лавочке такой же деревянной автобусной остановки. Но безнадёги я не ощущал, так как знал, что мне навстречу едет Сергей из Ессентуков с супругой Ольгой, предложивший пару дней покататься по окрестностям КавМинВод. Он подобрал нас в одном из этих горных селений, а по пути в Ессентуки мы завернули в переулки длинной шумной Усть-Джегуты посмотреть на полузаброшенный мост несостоявшейся железной дороги в Карачаевск.

14.


В Ессентуках я останавливался в 2014-м году, остановился и в 2022-м: этот городок расположен вроде и посередине КавМинВод, а при том в тени огромного Пятигорска и модного Кисловодска, и потому гостиницы тут дешевле раза в полтора-два. В этот раз моей базой стал очаровательный гостевой дом "Натали" с номерами квартирного типа, куда большинство постояльцев приезжают из года в год на долгий отдых. По тихим старым улочкам с домами из жёлтого кирпича - десять минут до вокзала и пять до Курортного парка, а так же до рекомендованных Сергеем гиросной "Византия" и хинкальной "Вах-Вах":

15.


Утром Сергей повёз нас на Джилы-Су - сказочно красивое место у северного подножья Эльбруса, куда ведёт асфальтовая дорога по границе КЧР и КБР, но по сути вне всех регионов: после первого же хребта на ней нет ни одного населённого пункта. Это один из красивейших маршрутов Кавказа, но добрались мы лишь до Долины Нарзанов - дальше дорога была закрыта из-за глубокого снега на перевалах.

16.


В качестве плана "Б" Сергей поехал в Хасаут - почти покинутый аул, руины которого стали мрачным памятником сталинской депортации карачаевцев. Ну а скалы на заднем плане - плато Бермамыт: в ясные дни это трибуна гигантского естественного амфитеатра, обращённая на Эльбрус.

17.


Напоследок покатались по округе Кисловодска, где начавшийся дождь смыл с Кольцо-горы обычно многочисленных туристов, позволив оценить её во всей красе:

18.


Кисловодск слывёт Городом Солнца, но в 2014-м он стал для меня Городом Дождя, лившегося мне на голову с утра до вечера. Того же самого я ждал и в этот раз, на следующий день поехав в Кисловодск на электричке. Однако погода неожиданно обрадовала, и с тропок крупнейшего в России парка нам даже на несколько минут показался Эльбрус (так, с ударением на "э", его называют местные):

19.


И вот наступили майские праздники, сулившие мне смену команды: Аня улетала в Москву, чтобы пойти в другой поход. Ну а мой маршрут на следующие 9 дней организовал rumata_anton - путешественник из Уфы, несколько лет назад обосновавшийся в Краснодаре и открывший вконтакте паблик "Неизвестная Россия" с постами о различных колоритных "фишках" с просторов Необъятной. Этот паблик и перерос почти спонтанно в авторские туры, столь душевные и неформальные, что даже и турами их не назвать: "Неизвестная Россия" предпочитает слово "выезд". Почти все они устроены по схеме "один выезд - один регион", и к 2021 году гиды Антона возят народ по всем регионам России от Калининграда до Чукотки. Для нескольких выездов (например, Забайкалья, Югры и Ямала) я писал программы, а ко многим другим программы написаны по мотивам постов в моём блоге. Я прежде ездил с "Неизветначем" на Апшеронскую узкоколейку (программа) и в Чечню, а по Краснодару Антон провёл мне экскурсию лично. И вот теперь я собрался удвоить этот список: на майские праздники "Неизвестная" проводит три выезда подряд в Кабардино-Балкарию - по Черекскому, Чегемскому и Баксанскому ущельям.



В уютной кафешке "Bitcoffen" близ вокзала Минеральных Вод меня уже ждала наш гид - красавица Маргарита, а вскоре подкатил микроавтобус с угрожающе могучим шофёром-осетином Альбертом и почти чёрным стёклами салона. И всё бы ничего, но вместо намеченных 10 утра мы выехали в пол-первого: у большей части нашей группы перенесли авиарейсы.

20а.


Как назло, и путь нас ждал неблизкий: ЧЕРЕКСКОЕ УЩЕЛЬЕ - самое восточное в КБР, и соответственно от Минеральных Вод самое дальнее. Но Маргарита показала себя волшебницей: без видимого напряжения себя и группы она как-то ухитрилась сохранить все пункты программы. Первые по списку - обед кабардинскими блюдами в кафе на окраине Нальчика и купание в горячих источниках Аушигера:

20.


А вот в Голубых озёрах у села Бабугент, по крайней в главном из них, купаться не стоит: в ширину оно метров сто, зато в глубину - без малого триста! Гигантский природный стакан во всей России уступает глубиной лишь Байкалу да Телецкому озеру, и белое здание на том его берегу - дайвинг-центр:

21.


Кадр выше, впрочем, я снял уже в одиночестве, заскочив сюда на обратном пути пару дней спустя. А 1 мая мы ехали натурально сквозь воду, не то что лившуюся на головы, а просто заполнившую воздух плотной взвесью. Лишь за головокружительной Черекской тесниной, известной как место съёмок фильма "Война" Алексея Балабанова, стало возможно не протирать фотоаппарат на каждом кадре - большая часть дождя осталась там, внизу, за Пастбищным хребтом:

22.


А у Скалистого хребта нас ждала Верхняя Балкария - огромный аул в долине, построенный балкарцами, вернувшимися из депортации. Их предки жили в 17 древних селениях, руины которых висят по окрестным горам:

23.


Среди древних стен бродят теперь лишь коровы и туристы, а потому на верхней окраине аула - десяток кафе, в которых нам впервые встретился Хычин, ставший верным спутником на всех три выезда.

24.


Полчаса простояв на блокпосту у въезда в погранзону, тёмной горной дорогой мы поднялись в Уштулу - турбазу выше по горам, где не ловила сеть. По её окрестностям, среди альпийских лугов, над которыми то и дело выступали из мглы заснеженные склоны, мы и гуляли утром, и на ржавом источнике в этих лугах - кажется, самый вкусный нарзан всего Кавказа.

25.


Большую же часть дня заняла дорога - сначала вниз, а потом, от Бабугента, снова вверх - в соседнее Безенгийское ущелье. Там, на высоте 2,5 километра, стоит альплагерь Безенги, представляющий собой по сути временный посёлок, где есть два десятка домиков на любой вкус, столовая, кафе с вай-фаем, библиотека, музей, медчасть, спасательная станция и даже детский садик, а ещё - волевой, ответственный директор Али Анаев, благодаря которому всё это великолепие и живёт. Вот только нормальной дороги нет, так что в селе Безенги у очередного блокпоста погранзоны мы пересели на специальный ПАЗик. Он привёз нас прямиком в промозглое облако, и мы расположились в уютных даже несмотря на холод саклях, где соседствовали очаги-камины и удобства городского типа. Наша сакля оказалась штабной - в её малой комнате расположилась Маргарита, а потому в большой комнате устроили Игру: ЧГК, "Контакт", "Шляпа" и ещё бог весть что в таком роде по вечерам - своеобразная фишка "Неизвестной России".

26.


На утро вдруг случилось чудо:

27.


В кристальном воздухе и безоблачном небе сияла, как тот пик из песни Высоцкого, Безенгийская стена, 17 километров которой вмещают несколько пятитысячников. У нас в программе значилась прогулка к горному озеру Гий-Баш-Кёль, вокруг которого пасутся яки, в 1980-х годах завезённые на Кавказ. Но из-за поздней весны озеро было ещё подо льдом, дороги к нему - под снегом, а потому мы просто пошли в сопровождении горного гида вверх по близлежащему ущелью, докуда позволит снег. Гид советовал быть осторожным: "сейчас сыро в горах, а наверху ходят козлы всякие, камни роняют на туристов". Вот они, эти козлы - на Кавказе таких называют туры:

28.


Из Безенги группа поехала в Минеральные Воды - многим надо было на самолёт, но примерно треть участников оставались и на следующие выезды. Марго в них сменил обаятельный Сергей с дредами и бородой, похожий внешне на служителя какого-то нью-эйджевского культа, а молчаливого осетина Альберта - разговорчивый казак Дмитрий, со своего водительского кресла выполнявший роль гида. Следующий выезд - ЧЕГЕМСКОЕ УЩЕЛЬЕ (программа), и тут, в отличие от Черека, я не потерял мерч: это ещё одна фишка "Неизвестнача".

29.


Спустившись вечером с Безенги, я отделился от группы в Бабугенте и поехал на Голубые озёра, чтобы найти таинственное Сухое озеро в лесу. Тропа к нему была размыта и растоптана так, что нога по щиколотку вязла в желтоватой скользкой грязи. Я вывозился с ног до головы, даже не смотря на то, что ни разу не упал, и всё же добрые автотуристы из Усть-Лабинска подвезли меня до Нальчика, прямо на въезде в который я заселился в типично кабардинскую, то есть пафосную и красивую, но не слишком удобную гостиницу "Джамиля". Побродив с утра по тёплому пасмурному городу, я взял такси и за 500 рублей уехал в селе Лечинкай, где и подхватила меня группа. Чегемское ущелье встречает красивейшей на Кавказе тесниной, где находится едва ли не главная достопримечательность Кабардино-Балкарии - Чегемские водопады, бьющие прямо из отвесных скал. При мне, впрочем, они скорее сочились тщедушными струйками - здешние реки питаются льдом, тающим в горах, а потому полноводны не дождливой весной, а жарким летом.

30.


Майские, однако, всё равно высокий сезон, а потому напротив водопадов жизнь кипела. Вот такой "Неизвестная Россия" нам устроила обед в кафешке "У Курмана":

31.


Чегемское ущелье приводит в старинное село Эль-Тюбю с боевой башней, красивым старинным кладбищам с кешене (мавзолеями), уцелевшими балкарскими домами додепортационной эпохи и руинами забытых христианских часовен.

32.


А о давно исчезнувшем монастыре напоминает выше по ущелью Бетикле - Греческая лестница, по которой мы взошли на первый "марш":

33.


Ночевать расположились в соседнем селе Булунгу у Тамары. Это не гостиница, а просто большой балкарский дом, хозяева которого охотно, в основном через знакомых или авторские туры, принимают группы. Утро в крытом дворе встретило громким стуком дождя - погода вновь испортилась, а горы ушли вершинами в серую мглу. За нами приехал ГАЗ с тентовым кузовом, и отстояв очередную очередь на блокпосте погранзоны, мы направились вверх по ущелью.

34.


Но грандиозный водопад Абай-Су тоже едва капал:

35.


В сосновном бору под серым небом стало холодно и неуютно. Сходив к ещё одному водопаду, мы пообедали на заброшенной турбазе Башиль да под начавшимся снегопадом направились обратно в Булунгу.

36.


На следующий день в планах было либо покататься по горам на лошадях, либо полетать над ущельем на параплане, который я заснял над Эль-Тюбю вечером первого дня. Но погода только ухудшалась, и впервые в практике "Неизвестной России" оказалась заведомо нелётной.

37а.


Сергей пол-ночи штудировал выданные Тамарой краеведческие книги, а утром сводил нас к священному камню рядом с Булунгу:

37.


Сама Тамара тем временем разложила на столе целый музей разных древностей, попадавшихся местным жителям. В общем, по сравнению с динамичным и многообразным Черекским выездом, Чегемский выезд получился каким-то более спокойным и медитативным. Не трип по горам, а неспешное погружение в мир современных кавказских горцев. Под усиливавшимся дождём мы вновь поехали на равнину...

38.


Самым интересным намечался, безусловно, третий выезд - ПРИЭЛЬБРУСЬЕ (программа), начавшийся для меня на границе города Баксана и села Исламей по разные стороны Бакинской трассы: группа снова ехала из Минеральных Вод, а я - из Нальчика.

39.


И опять густая хмарь осталась за Пастбищным хребтом, дальний склон которого вновь подарил надежду, что ещё распогодится. Мы завернули у села Былым на озеро Гижигит, по которому так и не скажешь, что это отстойник медно-молибденового комбината:

40.


Который в советские времена работал в Тырныаузе - самом высокогорном городе России. Многоэтажки на фоне крутых склонов и ледяных вершин впечатляют, но ещё одна примета Тырныауза - разруха: комбинат давно остановлен и разобран почти без следа, а в высоких домах зияют глазницы пустых окон.

41.


По Тырныаузу я погулял сам на обратном пути, а "Неизвестнач" завёз нас выше по реке, к противоселевой дамбе. Ещё месяцам ранее она стояла по обе стороны глубокого русла, которое буквально вырыл страшный сель 2000 года, а теперь, когда я пишу эти строки - вполне может быть, и вторая половина уже снесена.

42.


Между тем, наш автобус подходил всё ближе к облакам, и эта мгла огорчала меня куда больше, чем явно минусовая температура с пронзительным ветром. От холода можно купить по смешной цене на Козьем рынке в Нальчике отличные шерстяные носки и перчатки, а вот мгла означала, что я, приехав в горы, не увижу гор. Мы расположились в гостинице близ поляны Чегет - не селения, а конгломерата гостиниц у подножья горнолыжки. Здесь есть канатная дорога, но она уходила прямо в облако, и я даже не стал по ней кататься, предпочтя съездить в село Тегенекли ниже по долине, в Музей охоты, альпинизма и Высоцкого.

43.


А вот канатка от такой же переполненной туристами поляны Азау добрых два километра ехала сквозь облако, но на последней станции Гара-Баши внезапно вынырнула выше облаков, к пугающе близким вечнобелым вершинам Эльбруса. Здесь, на 4-километровой высоте, была явная кульминация путешествия - яркий снег, ультрафиолетовое небо и две высочайших вершины России, широкую дорогу к которой отмечали бесчисленные чёрные точки поднимающихся людей. Почти до седловины, уж по крайней мере до ведущей туда Косой полки, ездят снегоходы и ратраки со стандартными остановками у Приюта Одиннадцати и Скал Пастухова. Вот только покатушки на них - удовольствие не дешёвое: до первого пункта - 2000 рублей с носа, до последнего - 8000.

44.


Обедать спустились в Терскол - последний в ущелье настоящий посёлок между туристическими полянами Чегета и Азау. Его главная достопримечательность - кафе "Купол", где альпинисты традиционно празднуют успешные возвращения с высокогорий, оставляя интерьеру что-нибудь. Стоит ли говорить, что именно сюда нас привёз "Неизвестнач"?

45.


Последним пунктом этого дня должен был стать роскошный водопад Девичьи Косы, но - опять залежавшийся снег на тропе и три струйки на скалах. По "плану Б" мы поехали в ущелье Адыл-Су, впечатляющее следами не сказать чтобы недавнего (сошёл в 2017 году) селя да мощными пушками, которыми МЧС сбивает лавины со Шхельды:

46.


Его не стоит путать с Адыр-Су существенно ниже по долине Баксана - это ущелье отделено от остального мира обрывом Докторский перевал, по которому проходит уникальный автофуникулёр, после недавнего несчастного случая заблокированный местными чиновниками. Так что мы поднимались по лестнице, а за лестницей нас ждала шишига за очередной блокпост, к альплагерю Уллу-Тау под одноимённой горой. Утром третьего дня вершины даже ненадолго показались из тумана:

47.


В итоге отличный по своей программе приэльбрусский выезд оказался напрочь испорчен погодой, так что именно в эти места я рассчитываю съездить вновь. 9-го мая же, окончательно попрощавшись с группой в Тырныаузе, я спустился в Нальчик. Теперь моим пристанищем стала другая гостиница "Трек", расположенная прямо в глубине курортного парка. Нальчик, по которому я гулял и между выездами, и в первый день после них, стал главным открытием поездки - о красотах гор и так все знают, и куда как менее очевидно, что сама столица КБР - необычайно уютный, интересный и самобытный город. Его южная часть, где были обе мои гостиницы - это Долинск, странный "филиал" КавМинВод с советскими санаториями, старинными дачами и роскошнейшим курортным парком с обилием этнических кафе. Ещё одна небольшая канаточка ведёт на гору с оригинальным рестораном "Сосруко":

48.


Центр Нальчика интересен сталинской архитектурой:

49.


А в Старом городе есть самый что ни на есть еврейский квартал (вернее, Еврейская колонка) донельзя ближневосточного вида. И да, вы возможно не поняли - от еврейских кварталов Вильнюса, Черновиц, Кишинёва или Бухары он отличается тем, что и поныне населяют его почти сплошь горские евреи.

50.


Большинство красот КБР сосредоточены в горной Балкарии, но 4/5 населения республики - это равнинная Кабарда. Кабардинские сёла впечатляют улицами без окон и особой суровой атмосферой: кажется, русским стереотипам о чеченцах кабардинцы соответствуют гораздо больше, чем сами нохчи.

51.


А вот достопримечательностями Кабарда до обидного небогата. Я посетил пару чашанов, то есть старинных мавзолеев, в сёлах Лечинкай и Баксанёнок.

52.


Ещё ниже по предгорьям живёт третий народ КБР - русские, чьим центром в республике считается город Прохладный. На маршрутке с водителем, который работал первый день и постоянно спрашивал дорогу у пассажиров, я доехал до его окраины и заскочил с парой очень разговорчивых (чаще они молчаливы) ставропольских кабардинцев в Екатериноградскую - маленькую и очень казачью станицу, несостоявшийся русский центр всего Кавказа. О былом напоминают Каменные ворота - триумфальная арка 18 века посреди лачуг. Общительность же кабардинцы явно переняли у казаков: пока ходил по станице, со мной успели заобщаться мужик на остановке, пробегавшие мимо дети и женщина в церкви, просившая меня узнать, в каком монастыре около Москвы могут спасти её сына от пьянства.

53.


Сам Прохладный - южный, совсем не кавказский по духу город. В основном - предельно унылый, но в серости и хаосе выделяются очень красивый дореволюционный собор и неожиданно интересные памятники советской эпохи:

54.


Последний автобус из Прохладного на Минеральные Воды уходит в 15 часов, а потому я предпочёл сидячий вагон вечернего поезда. С пересадкой в МинВодах я вновь приехал в Ессентуки, теперь расположившись в гостинице "Ника" на самой окраине. Устав, я рано уснул, а проснувшись, обнаружил сообщение о том, что если я собираюсь Георгиевск - там есть человек, который может меня встретить и покатать по городу и окрестностям. Сказано-сделано: Георгиевск - это "секретная локация" КавМинВодского Пятиградия, самый нетуристический, но тоже весьма примечательный город. Туда и поехал я с утра с пересадкой в Горячеводске (станица-спутник Пятигорска), ну а крепкий основательный Владимир, человек с богатой биографией и глубоким, каким-то очень цельным пониманием жизни, встретил меня на своём белом "РэнджРовере". Который для осмотра Георгиевска более чем нужен: в городе интересны десяток старых особняков да деревянная церковь, в которой принимали Грузию под власть белого царя...

55.


...а вот по окрестностям можно кататься хоть целый день. Ещё одна деревянная церковь в Лысогорской, старинный элеватор и заброшенная станция в Незлобной, загадочная насыпь бывшей железной дороги в жирных чернозёмных полях, где на кроссовки налипают грязевые калоши. В Краснокумской - дача зятя Колчака да старый тополь - самое большое дерево России:

56.


А по соседству - вот такое вот:

56а.


Под вечер Владимир отвёз меня в Ессентуки, и в общем в его компании день пролетел незаметно. С утра я направился в Минеральные Воды, а по пути нашёл старинную кирху в Иноземцево, досадное упущенную в 2014 году.

57.


Кавказ провожал идеальной погодой, когда небо очистилось после дождей. Самолёт набирал высоту над лакколитами (самый крупный - Бештау, а левее - Машук), и Высоцкий в своей песне не соврал о том, как с самолёта видится Эльбрус.

58.


К его подножью я обязательно поеду снова, а заодно - на Джилы-Су и плато Бермамыт. Но это как-нибудь потом, а пока вот примерный план рассказа.

- Минеральные Воды и виды с самолёта.
- Георгиевск и окрестности (1-2 поста)
- Курортный парк в Кисловодске.
- Долина Нарзанов и Хасаут.
- Черкесск.
- Север Карачаево-Черкесии и её народы.
- Нижний Архыз
- Военно-Сухумская дорога (1-2 поста, в т.ч. про Терерду).
- Карачаевск
- Большой Карачай
- Домбай
- Нальчик (4-5 постов).
- Дорога в Черекское ущелье.
- Верхняя Балкария.
- Уштулу.
- Безенги.
- Чегемское ущелье. Природа.
- Эль-Тюбю и Булунгу.
- Тырныауз и окрестности.
- Терскол и окрестности.
- Кабардинские сёла.
- Прохладный и Екатериноградская.

Про КМВ, вероятно, напишу в ближайшие дни, а вот всё остальное подождёт до осени: меньше месяца осталось до большого летнего путешествия. В связи с чем хочу напомнить, что Вы можете поддержать этот журнал.

Карта № 4276 3801 4264 5311




Счёт №: 408 17 810 5 38126760756
Буяновский Илья Алексеевич
Сбербанк РФ, офис №9038/01205
БИК: 044525225
Корр.счёт: 30101810400000000225

https://varandej.livejournal.com/1126198.html