Ее признали королевой русского романса сразу же – никто не пел пронзительней и ярче. «Очи черные» любили все – даже Сталин. А потом романсы признали мещанством, и ее перестали пускать на сцену. Но все-таки в 70-х Изабелла Юрьева вернулась к своим зрителям – и вновь по-королевски.
За свою долгую жизнь она удостаивалась множества народных званий. Ее называли «белой цыганкой» – за пронзительное и душевное исполнение цыганских романсов, мадам «вечный аншлаг» – за постоянную нехватку билетов на ее выступления, «королевой патефона» – за то, что романсы «Очи черные», «Саша» и «Только раз бывают в жизни встречи...» в ее исполнении звучали из каждого рупора. «Харошей пэвицей» определил ее и Сталин, нередко слушавший ее пластинки и даже приглашавший в Кремль, но настоятельно рекомендовавший при этом исполнять «советские песни». Она же предпочитала не выступать десятилетиями, нежели «осоветчивать» свой классический репертуар.
Ее признали королевой русского романса сразу же – никто не пел пронзительней и ярче. «Очи черные» любили все – даже Сталин. А потом романсы признали мещанством, и ее перестали пускать на сцену. Но все-таки в 70-х Изабелла Юрьева вернулась к своим зрителям – и вновь по-королевски.
За свою долгую жизнь она удостаивалась множества народных званий. Ее называли «белой цыганкой» – за пронзительное и душевное исполнение цыганских романсов, мадам «вечный аншлаг» – за постоянную нехватку билетов на ее выступления, «королевой патефона» – за то, что романсы «Очи черные», «Саша» и «Только раз бывают в жизни встречи...» в ее исполнении звучали из каждого рупора. «Харошей пэвицей» определил ее и Сталин, нередко слушавший ее пластинки и даже приглашавший в Кремль, но настоятельно рекомендовавший при этом исполнять «советские песни». Она же предпочитала не выступать десятилетиями, нежели «осоветчивать» свой классический репертуар.
Пленительное танго «Ты помнишь наши встречи» было записано Юрьевой в сопровождении аккордеонного ансамбля под управлением И.Г. Ильсарова весной 1938 года в Ленинграде для пластинки местного завода граммофонных пластинок. Имена авторов произведения на этикетке отсутствовали…
В биографической книге Нины Тимофеевой о певице Изабелле Юрьевой «Белая цыганка» (М., 2000) немалое место занимают рассказы о «фирменных» шлягерах героини, авторы которых до сих пор не установлены.
Биограф прямо пишет о множестве «песен с прочерками в графе “авторство” или представленных только теми, кто обрабатывал». «Тайну создания многих песен и романсов, — считает Н. Тимофеева, — вероятно, уже не удастся прояснить никогда».
Никогда не говори «никогда», напомнил бы я в этой связи испытанный афоризм и одновременно хотел бы заверить читателей, что у нас еще будет время поговорить об авторах большинства так называемых бесхозных песен Белой цыганки.
Но начать разговор, наверно, стоит с самого раннего (по времени появления в ее репертуаре) и едва ли не лучшего шлягера певицы — пленительного танго «Ты помнишь наши встречи». Чтобы оживить в памяти поклонников уникальный голос и неповторимую исполнительскую манеру Юрьевой, приведу его начальные строки:
Когда на землю спустится сон
И выйдет бледная луна,
Я выхожу одна на балкон,
Глубокой нежности полна…
Танго было записано Юрьевой в сопровождении аккордеонного ансамбля под управлением И.Г. Ильсарова весной 1938 года в Ленинграде для пластинки местного завода граммофонных пластинок. Имена авторов произведения на этикетке отсутствовали.
В сборнике «Очи черные. Старинный русский романс» (М., 2001) автор-составитель, известный столичный филофонист Валерий Сафошкин, во время подготовки издания активно общавшийся с Юрьевой (ею было написано предисловие к книге), в разделе, посвященном артистке, публикует полный текст названной песни. В качестве автора музыки он указывает (не исключено, что со слов певицы) популярного в 1930-е годы ленинградского композитора, пианиста, впоследствии руководителя небольшого джаз-ансамбля Илью Жака. Читать далее
Романс «Нищая» в исполнении Изабеллы Юрьевой был первым музыкальным произведением, во время слушания которого (вместе с моим незабвенным отцом) в ранние школьные годы по радио на нашей кухне, я плакал.
И с тех пор до сегодняшних дней я с трепетом, восторгом, наслаждением и упоением слушаю голос этой замечательной певицы и женщины.
При этом петь она начала еще до рождения моего отца, Благословенна его память, но она пела о том, что трогает и волнует, и будет волновать всех всегда - о любви и разлуке, о печали и радости, о верности и расставании.
На Донском кладбище в Москве на ее беломраморном памятнике-стеле надпись: "Королева русского романса".
babeta-liza
Dmitry_Shvarts
