https://agritura.livejournal.com/273782.html

У меня на канале новое видео, о фламандском художнике 15 века Дирке Боутсе:



Для тех, кому лучше читать, чем смотреть, повторяю свой старый пост с некоторыми дополнениями:


Сегодня у нас очередная беседа об искусстве Северного ренессанса, а в частности о нидерландском примитиве Дирке Боутсе.

Родился будущий художник примерно в 1410, а скорее в 1415 году, в Харлеме, в Северных Нидерландах, сейчас это Королевство Нидерланды или Голландия в обиходном языке; художник лишь со временем переехал на Юг, во Фландрию, или в теперешнюю Бельгию, в город Лёвен.


Левен на картине 18 века

Тут располагался один из крупнейших и старейших в Северной Европе университет, основанный при жизни художника – в 1425 году. Правда, в 18 веке он был закрыт, но потом в 19 веке, в тех же зданиях открыли новый университет, католический, и его основатели считают свое детище приемником старого, так что с некоторой натяжкой можно считать, что университет существует до сих пор.

У кого учился Дирк, мы не знаем. Вообще в архивах документы о Дирке Боуте кое-какие сохранились, но, как обычно, того периода, когда он уже был известным художником.

Женился художник дважды, первый раз в 1448 году, на дочери богатого патриция Катарине ван де Брюген, уроженке Левена. Было у него как минимум 4 детей: две дочери (со временем ушли в монастырь) и два сына, Дирк-младший и Альберт, оба стали художниками. Дирк-младший унаследовал мастерскую отца, и его сын Ян, то есть внук Дирка-старшего, тоже стал художником – видите, целая династия! Младший брат, Альберт тоже в свое время был популярен, даже сохранился его портрет с черепом-ванитас. Альберт открыл свою отдельную мастерскую и стал опекуном племянника Яна, когда его брат Дирк Боутс-младший умер в 1496 году.

В документах Лёвена Боутс упоминается только с 1457 года, когда ему уже было 42-47. А в 1465 году был назначен главным городским живописцем Лёвена, выполнял муниципальные заказы, а в 1467 он даже был внесен в список важнейших жителей города. По документам известно также, что Дирк Боутс был очень богат.

Я везде пишу "картины", но напомню, примитивы не писали на холсте, все их работы выполнены на дереве, это масляная живопись на деревянных панелях. Дирк здесь не исключение.

Как выглядел мастер? Эта картина - "Святой Лука пишет портрет Девы Марии", хранится она в музее замка Пенрин, в Гуинете, Великобритания, размером она 109 x 86 см, т.е. довольно крупная работа.


Слева - Дирк, справа - Рогир

Уже знакомый нам сюжет, очень похожую картину мы видели у Рогира ван дер Вейдена, и при сравнении видно, что как портретист ван дер Вейден был намного сильнее Боутса. Напомню, принято считать, что в образе Луки художник изобразил себя. Предполагают, что и Лука на картине Боутса – тоже автопортрет. Внешность, как видите, ничем не примечательная, обычный такой дядька. Есть еще один портрет Боутса, гравюрный, но он фантазийный – сделан аж в 18 веке.

После смерти первой жены художник женился второй раз в 1973 году, его женой стала некая Элизабет Ван Вошем, но вскоре он и сам умер - 6 мая 1475 года, то есть прожил он около 65 лет, что для того времени немало. Похоронен он был в церкви Францисканцев, он жил неподалеку, сейчас, насколько я понимаю, на месте церкви стоит барочный иезуитский костел, старая церковь совсем обветшала и ее снесли.

Стиль Боутса вполне узнаваем – крупные овальные головы, удлиненные тощие тела - такие себе готические анахронизмы. С другой стороны, в зрелых его работах отмечается практически безукоризненная композиция, грамотная работа с геометрической и оптической перспективной, прозрачная световоздушная среда, что делает изображение четким и достоверным, умелая игра со светотенью и необыкновенной красоты и колорита пейзажи на заднем плане, их я уже упоминала.


Посмотрим?

Самая ранняя известная работа Баутса - это Триптих Жития Богородицы в музее Прадо, датируемый примерно 1445 годом.



С этой работой долгое время была путаницы – никак не могли определиться с авторством: Петрус Кристус или Дирк Боутс. Сейчас, вроде, решили окончательно – Боутс все-таки.

Алтарь содержит 4 сюжета, но это все таки триптих, так как состоит из центральной части и двух боковых створок, два сюжета на средней панели, еще 2 – на створках, створки высотой 80 см, шириной 31, общая длина алтаря – 215 см, большой довольно. Были когда-то и на оборотных сторонах створок живописные панели, но они утеряны. Сюжеты такие: "Благовещение", "Встреча Марии и Елизаветы", "Рождество", "Поклонение волхвов".

Иконография всех сюжетов вполне традиционна для нидерландских художников.

Повторюсь, сейчас с авторством определились - посмотрите, какой у Боутса красивый пейзаж на заднем плане - в дымке, с оптически-цветовой перспективой, как у итальянцев.



Есть еще один похожий по оформлению алтарь - алтарь Мирафлорес Рогира ван дер Вейдена, мы его когда-то с вами разбирали, те же "романские" арочки со скульптурными библейскими сюжетами.

Работа Рогира ван дер Вейден написана на пару лет ранее, и мы можем видеть, что у него совсем другой колорит и менее "зрелая", еще "манускриптная" светотень - складки на тканях грубые, более "геометричные". Рогир, конечно, портретист поярче, но вот техника живописи у Боутса более мягкая и зрелая.
Другие створочки у "Алтаря Марии" посмотрим.


Это "Благовещение".

С него стоило начать с учетом хронологии событий. Сюжет мы с вами очень подробно уже разбирали, еще у Кампена. Здесь обратите внимание на интересное оформление свода помещения - он арочный. И вообще архитектура не правильная, скорее всего постройка выдуманная, не имеющая реального прототипа - арка полукруглая, "романская", а окно - стрельчатое, готическое. С другой стороны, художник мог специально изобразить такой "симбиоз", придавая ему символическое значение. Ведь происходящее происходит буквально на стыке Старого и Нового завета. Для времени Дирка романский стиль уже считался архаизмом, а готика - современным и модным стилем архитектуры. Довольно интересно оформлен дверной проем, посмотрите.

Скульптурный декор этой арки изображают злоключения ветхозаветной Евы – Сотворение Евы, Господь запрещает прародителям вкушать плоды от Древа познания, Грехопадение – то есть не послушались и вкусили, Изгнание из рая, земное житие Адама и Евы – они одеты уже, Ева облеплена детьми, Адам копает землю – не сиделось им спокойно в раю, и убийство одного сына, Авеля, другим, Каином. Тематика Евы выбрана не случайно – ведь как Христос считался новым, искупляющим Адамом, так и Мария символизировала Новую Еву.

А вот и фламандская люстра - их я обожаю! Самая шикарная была у четы Арнольфини ван Эйка, но вообще они все очень похожи, вероятно, такие были распространены в Нидерландах того времени.
Но вернемся к алтарю Прадо, вот эта интересная створка: "Встреча Марии и Елизаветы", здесь пейзаж дивный совершенно! Можно просто отдельно в рамочку - и на стену.

Изображен тот момент, когда Елизавета, будущая мать Иоанна Крестителя, встречает Марию, беременную Христом (они, к слову, были кузины). Елизавета уже на сносях, живот большой, у Марии срок маленький совсем - всего несколько дней прошло со дня Благовещения. Мария пошла проведать родственницу, живущую в другом селении, так как ангел во время Благовещения сообщил ей, что пожилая Елизавета, которая никак не могла понести, наконец-то ждет ребенка и даже скоро уже собирается рожать.



Вообще у Боутса с эмоциями дефицит, повторюсь, он очень сдержанный портретист, но тут мы видим хотя бы тень эмоции (и даже почти двух) - благоговение и изумление. Вот как этот сюжет описывает Лука:
"Когда Елисавета услышала приветствие Марии, взыграл младенец во чреве её; и Елисавета исполнилась Святаго Духа, и воскликнула громким голосом, и сказала: благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего!" (Лк. 1:41-42).

В оформлении арки изображены евангелические сцены Страстей – предательство Иуды, Моление о чаше, Арест Христа, Суд Пилата, Бичевание, Возложение тернового венца. Эти сцены – своего рода предсказания, показывающие нам, что ждет младенца, который совсем недавно зачат в утробе матери.

Следующая створка – Рождество, мы уже разбирали эту иконографию, и меня всегда убивало, как у них младенец лежит прямо на земле. Напомню, что в то время была популярна идея Рождества мистического. В результате схоластических споров договорились до того, что Мария должна была сохранить чистоту и девственность и до, и после родов, поэтому ребенок должен был появиться на свет, минуя родовые пути – просто рррраз – и он уже лежит на земле. Соответствующий сюжет явился в откровении Бригитте Шведской, основательницы женского монашеского ордена в 14 веке, и история эта получила большое распространение, ее широко отражали художники во времена Дирка Боутса – вы практически не увидите в Северной живописи традиционного Рождества с лежащей после родов Марией и младенцем в яслях. Обязательно ангелы при этом еще присутствовали и нередко младенец еще и сияет, лучи прямо от из него исходят, Дирк Боутс, как видите, эту деталь опустил, у него просто ребенок просто лежит себе на голой земле.


На этой панели на заднем плане в окне мы видим прибывших поклониться пастухов и еще дальше – еще один прелестный пейзаж.

Оформление арки здесь тоже евангелическое – Несение креста, Распятие, Сошествие в ад, Снятие с креста, Положение во гроб и Воскресение.

И последний фрагмент - "Поклонение волхвов".

Волхвов мы совсем недавно разбирали у Мемлинга. Здесь их всего трое, без свиты, и тоже три возрасти и три расы. Есть на картине необычная деталь – столик совсем современного вида, на который волхвы возлагают принесенные дары.

Теперь рассмотрим другие две чудесные работы Дирка Баутса на один и тот же сюжет, очень похожие. Это две Марии с младенцами.


Эта иконография не была особенно распространена до Боутса, после него ее стали многократно копировать. Такие изображения не были предназначены для храмов, их держали дома для индивидуальной молитвы, поэтому они обычно не были больших размеров.
Левая очень похожа на работы Робера Кампена, такая же нежная и уязвимая телесность кожи, сходная изысканность светотени.

Посмотрим по отдельности.
Эта работа тоже относится к ранним, написана прим. В 1450, сейчас выставлена в Метрополитен Арт Мьюзеум, Нью-Йорк.

Прелестная, совершенно умильная сцена, многократно копируемая работа. Вот Боутса обвиняют в холодности и отстраненности персонажей, но только не в этой работе. Это просто гимн материнской любви. Какое тепло и нежность! Никакой экзальтации, никакого пафоса - характер сцены интимный, сдержанный, но как же это прекрасно!
Здесь автор отказался от лишних деталей и изысканного пейзажа на заднем плане. Герои помещены на темный фон, чтобы ничего не отвлекало зрителя от их созерцания. Сюжет перекликается с византийской (а потом и русской) иконографией Богородицы - Елеуса (Умиление), когда Богородица изображается щека к щеке к младенцу. Правда, по стилю исполнения отличие очевидно: у Боутса мать и дитя выглядят вполне натуралистично, на православных иконах изображение обычно более условное, схематичное.

Очень симпатично, что здесь видны волосы Марии, традиционный синий покров попросту сполз с головы. Это выглядит так уютно, так по-домашнему. Позднее подобные сюжеты становились все суше и офицальнее, волосы полностью убирались под головной убор.

Мне кажется, это настолько восхитительно, что можно было больше ничего не рисовать.
Вторая "Мария с Младенцем", написана намного позднее, в 1465 году, картина хранится в Национальной галерее в Лондоне.

Здесь есть и любимый Боутсом пейзаж за окном, и популярная в нидерландской живописи парчовая портьера; парча - признак высокого статуса, поклонения, торжественности. Интересно, что на куске парчи художник аккуратно выписал замятины на ткани – видимо, отрез где-то хранился в сложенном виде.

Странная история - Мария занимается кормлением младенца, что, вроде бы, предлагает некую уединенность, но при этом они, похоже, стоят у оконного проема, и малыш сидит на подоконнике на парчовой подушечке – это говорит о презентационном характере композиции, не забывайте, что это не просто изображение матери и младенца, это картина, предназначенная для молитвы и поклонения.
Обнаженная грудь, как обычно у примитивов, странной анатомии - видимо, это делалось осознанно, но сосок, пардон, очень натуралистичный.

Показывать грудь Богоматери на картине тогда не считалось предосудительным - естественное же дело. Такой тип иконографии имел даже особое название - Мадонна Лактанс или "Млекопитательница". Более того, есть картины Страшного суда, где сын-Христос уже далеко не в младенческом возрасте, а Мария демонстрирует грудь, заступаясь за человечество и моля для него снисхождения. Мария словно напоминает сыну, что было время, когда и он требовал ухода и заботы, пока сам не мог постоять за себя, и она нянчила его и выкормила его вот этой грудью.
Примечательный здесь младенец - вид у него не просто веселый, он даже шкодливый! И вся это пафосная парча и сосредоточенная серьезность матери ему нипочем!

Работы разделяет лет 15-20, можно проследить, что нового появилось за эти годы в технике и подходе мастера, и что сохранилось, как определенный творческий почерк.

Есть еще одна "Богородица с младенцем", она находится в Королевском музее изящных искусств Антверпена, очень маленькая панель, 29х20 см. Она неясной датировки и совсем неясного авторства, но ее тоже относят если не к работам самого Дирка Боутса, то уж точно к работам художника его круга. И здесь мы видим все тот же нежный и прекрасный пейзаж.

И еще одна похожая работа, тоже маленькая, хранится в Венеции, она написана примерно в 1460м. Тут по поводу авторства тоже споры.

А это уже другая иконография – диптих "Мария и Христос", причем Мария здесь уже немолода, иконография Mater Dolorosa или Богоматерь скорбей, а Христос изображен в традиционной иконографии "Муж Скорбей", то есть мы видим страдающего Спасителя, измученного пытками и горестную Марию, за всем этим наблюдающую. Этот диптих написан примерно в 1450м году, он довольно традиционный, но в нем есть нечто примечательное: это редкий случай, когда раскладной алтарь сохранился целиком, даже рама и петли аутентичные!



К ранним работам Боутса относят створки алтаря, центральная часть которого не сохранилась. Они были написаны примерно в 1445 году. Одна из створок – "Вознесение избранных", вторая – "Падение проклятых". Посередине, скорее всего, был "Страшный суд". Такая иконография как раз была очень популярна, к теме обращался и Ян ван Эйк и Рогир ван дер Вейден и позднее другие мастера. Вознесение хороших, хоть и голых, мальчиков и девочек обычно выглядит идиллично и очень скучно, а вот "Падение" всегда интересно рассматривать, обожала "Страшные суды" с детства, у меня где-то в ЖЖ про средневековую живописную нечисть даже пост пыл. Обратите внимание на технику – Босх потом писал очень похожие вещи!

Еще одна ранняя работа - "Христос в доме Симона-фарисея. написанная ок.1445-1450, она хранится в Государственном художественном музее в Берлине. Эту историю я упоминала в прошлом видео, о Мемлинге – когда во время трапезы к ногам Христа припала женщина и умастила их драгоценным миром а потом отерла их своими волосами. Причем только Лука указывает, что Симон – фарисей, в двух евангелиях его называют Симона прокаженным, в одном вообще говорится, что это был дом воскресшего Лазаря.



Интересно, что и суть конфликта, отраженная в эпизоде, везде разная – только Лука за основу берет спор между Христом и фарисеями, это спор духовный – фарисеи в отличие от Христа требовали четкого следования иудаистским традициям: соблюдение субботы, всех ритуалов очищения и т.д. В иудаизме и сейчас очень четко регламентированы все детали и последовательность действий в ритуалах. У Луки фарисей возмутился, что Христос спокойно принимает поклонение от грешницы (блудницы), у остальных евангелистов кто-то из присутствующих возмущается расточительностью женщины, расходующей понапрасну драгоценное миро.

Этот эмоциональный момент мы как раз и видим, перед женщиной как раз стоит сосуд с тем самым миром (у Луки он описан как алавастровый или алебастровый), на изображении он похож на аптекарские емкости времен Боутса, но на самом деле сосуду для мира и других благовоний делали с узким горлышком, чтобы не выветривался аромат.
Этот сюжет не так часто изображали в то время, зато он стал очень популярен в эпоху барокко и маньеризма, как раз из-за возможности изобразить сцену пафосно, ведь барокко – это время наивысшей экзальтации в искусстве.
Справа от Христа сидит, по всей видимости хозяин дома – Симон-фарисей, то есть это иллюстрация истории, описанной именно у Луки. Часто этой сцене дают условное название "Ужин (или вечеря) в Вифании" или "Помазание миром Христа", а здесь именно "Христос в доме у фарисея".

Фарисеев принято противопоставлять Христу, в наше время слово "фарисейство" стало нарицательным, между тем это одна из трёх древнееврейских религиозно - философских школ, лежащих в основе нынешнего ортодоксального иудаизма. На особый ученый и духовный статус Симона указывает драгоценное очелье на его голове – так себе представлял художник знаки отличия древних фарисеев. Справа мы видим коленопреклонённого монаха в белом одеянии – это, по всей видимости, донатор. Понятно теперь, почему для изображения избрана именно версия Луки – картину заказывал служитель культа, чтобы проиллюстрировать победоносное противопоставление христианской духовности чрезмерно формализованным идеям чуждой религии.

Сын Дирка, Альберт, позднее позаимствавал композицию для своей картины, они практически идентичны. Стиль у Альберта немного другой – он более архаичный, манускриптный так сказать, но зато у его героев больше эмоций.
Алтарь "Поклонение волхвов" или "Жемчужина Брабанта". 1470. Альте Пинакотек, Мюнхен. 61 Х 113 см. Эту работу тоже долго приписывали Альберта (или Альбрехта) Боутса, но сейчас считается все-таки, что ее написал сам Дирк – уж больно зрелая и мастерская работа.

"Жемчужиной" этот небольшой триптих называли из-за его красоты - действительно, посмотрите, какой сочный, но в то же время гармоничный колорит!



Уже знакомый нам сюжет – поклонение Волхвов, здесь самый молодой волхв (Бальтазар) еще стоит на пороге, он пока не вошел в помещение, и еще мы видим многочисленную свиту волхвов, меньше, конечно, чем у Мемлинга в "Радостях Марии", но тоже достаточно - они же все-таки цари.

Справа - святой Христофор, переносящий младенца-Христа через реку. Вспомним, кто это такой. В легенде о великане-Христофоре говорится, что поначалу его звали Репрев, по латыни - Reprobus "отверженный, осуждённый, дурной". Известно также, что он был захвачен Римлянами в плен во время боя где-то в Северной Африке, и его поставили служить перевозчиком (вернее, переносчиком) через небольшую реку. Сохранилась также информация, что он был "песьеголовцем", даже иконы сохранились – святой Христофор с собачей головой.



Что это за песьеголовцы или кенакефалы, не ясно. Их описывают многие путешественники и крестоносцы Средних веков, как экзотический народ, населяющий Африку и Индию, внесены люди с собачьими головами и в средневековые бестиарии. Откуда пошла такая устойчивая легенда, не ясно. Возможно, путешественников в Египет поразили изображения богов Анубиса и Сета. Есть также версия, что пилигримы могли где-то издали увидеть стаю павианов и принять их за людей, или кто-то повстречал африканское племя в специфических масках или с ритуальной раскраской лица.

Касательно Христофора у меня есть своя версия, врачебная. Его называют великаном с собачьей головой, не исключено, что он страдал каким-то заболеванием. Причем, сообщается, что Репрев - уроженец Магриба и, скорее всего, бербер; внешность представителей некоторых племен берберов и без того могли иметь не самую привычную для европейцев того времени внешность. Не исключено, что Репрев страдал акромегалией. Люди с таким диагнозом имеют огромный рост и характерную деформацию черепа с сильно развитыми костями челюстей. Так что Христофор мог выглядеть совсем не таким, как его изображает Дирк Боутс.

По легенде великан изначально не знал, кого предстоит перенести через реку - просто какой-то мальчик попросил доставить на другой берег. С каждым шагом вес малыша все увеличивался, так, что гиганта едва не согнуло вдвое. Тогда мальчик признался, что он - Христос, и тот несет на себе все тяготы мира. Он крестил в водах реки Репрева и дал ему новое имя - "Христофор", "несущий Христа".

Природа на заднем плане выписана безукоризненно, но, намой взгляд, предзакатный пейзаж выглядит немного зловеще.
Мне больше нравится левая панель, вот этот Иоанн Креститель. Он такой интеллигентный, опрятный - любо дорого посмотреть; обычно-то его рисуют косматым и даже слегка безумным. Здесь как раз пейзаж идилличный, очень умиротворяющий.

Вы можете совершенно справедливо вознегодовать: "А где же наши обещанные пытки?!". Подождите немного, будет вам жесть, чуть позже. Давайте портреты еще рассмотрим.
Это "Портрет мужчины", написанный в 1462. Выставлен в Национальной галерее в Лондоне. Небольшой: 31, 6 Х 20,5 см.

Кто это такой, не известно, как обычно, Дирк ничего не подписывал, по одной из версий это Яна ван Винкеле, один из преподавателей Лёвенского университета. Но зато у нас есть точная дата, причем она самым варварским способом нацарапана прямо на стене позади портретируемого. Окно здесь является источником света, мягкие нюансы светотени на лице мужчины художник передает очень мастерски. Человек этот явно не знатный, из среднего класса - деньги на заказ портрета есть, но одежда довольно скромная. Эта картина является определенной вехой во фламандской живописи - впервые на светском портрете мы видим пейзаж за окном, ранее художники использовали достаточно условный фон.

Интересный прием - сложенные руки мужчины словно лежат на нижней планке рамы картины. Это стало в то время очень популярно, подчеркивало иллюзию "натуральности", присутствия, есть в этом такой элемент тромплея, оптической "обманки".

Еще один "Портрет мужчины", точная дата создания не известна, это экспозиция Метрополитен Музеума в Нью-Йорке. Видите, вот такие шапки-ведра видимо, были очень популярны в кругу Боутса. Выражение лица у портретируемого отсутствующее, всем персонажам Боутса обычно свойственна такая медитативная отстранённость, а этот господин, по всей видимости еще и молится. Кстати, мужчина сильно похож на Дмитрия Медведева.



Еще одна красивая работа - "Се - Агнец Божий", 1468, Альте Пинакотек, Мюнхен, 53,8 Х 41,2 см
Присмотритесь, просто полюбуйтесь, никуда не спеша. Каждый из героев сосредоточен на своих внутренних переживаниях, такая спокойная отстраненность, как тихие воды реки между героями (Христос, донатор и Иоанн Креститель).



В какой гармони находятся люди с окружающим пейзажем, словно он - продолжение происходящего в их душе, а они - неотъемлемая часть самой окружающей природы.

Очень интересная работа, одна из самых красивых у Боутса – "Святой Иоанн на острове Патмос". Про Ионна и его откровения я подробно рассказывала вам в одном из фильмов о Мемлинге. Обратите внимание, пока Иоанн пишет, Дьявол пытается стащить у него чернильницу, это довольно забавно – Нечистый занимается такими мелкими бытовыми кознями.



Еще одна работа, приписываемая Дирку Боутсу - Моисей и неопалимая купина. Написана она в 1465-70 гг., хранится в Музее искусств, Филадельфия. Типичный для мастера пейзаж является фоном для ветхозаветного эпизода, когда Бог говорил с Моисеем из горящего куста. Еще один Моисей на заднем плане, он снимает обувь, как ему было приказано, потому что стоит он на святой земле. Художник изобразил какой-то сапог-чулок, ветхозаветный Моисей скорее всего был в сандалиях.



А вот это – очень интересная работа - "Положение во гроб". Лондон, Национальная галерея. На ней обязательно надо остановиться! Вы скажите: да что тут интересного? - иконография обычная, цвета линялые какие-то. И отчасти будете совершенно правы – они на самом деле линялые! Потому что это не роспись маслом по деревянной панели, это редкая клеевая техника живописи по льняной ткани! Редкая не потому, что относится к каким-то исключительным экспериментам, просто таких работ сохранилось очень мало из-за нестойкости материалов, и вот это – одна из них. Предполагаю, что таких картин делали много, они были намного дешевле – не нужно было использовать специально подготовленную деревянную панель и дорогостоящие масляные основы, как я понимаю, лак тоже не использовался.
Техника на немецком языке называется Tüchlein (буквально переводится как льняная ткань, скатерка или салфетка), очень похожа на темперу, в качестве скрепляющей основы использовался кожаный клей (нет, не сапожный, его варили из кожи животных), на нем смешивали краски, им пропитывали ткань, натянутую на деревянную раму, эти же клеем фиксировали ткань к раме, местами прибивали гвоздями.



В верхней части картины видны следы от гвоздей и полоска более яркого красочного слоя, который был под рамой и менее выгорел. Изначально цвета были очень яркие, хоть и плосковатые – здесь не было глубины, как в масляной живописи, слои были не прозрачные.

Цвета со временем вот так вот выгорели, многие пигменты были растительного происхождения, они со временем разлагались. На самом деле Дирк никогда не экономил на красках, при исследовании этой работы было обнаружено, что только синих он использовал четыре разных пигмента! Реставрировать эту картину невозможно, так как при удалении верхних слоев удаляется собственно красочный слой, он не покрыт лаком, кроме того, клеевая основа растворима, что может при очистке разрушить ее безвозвратно. Грязь и копоть намертво въелись в пигменты, так что реставраторам осталось только законсервировать картину и беречь ее от дальнейшего разрушения.

Я слышу крики: "Пытки! "Когда будут пытки? Хотим пытки!".
Не волнуйтесь, скоро будут.
Для начала отгадайте загадку. Чем занят этот молодой человек, смахивающий на Мадса Микельсона с дурацкой прической?


Ответ несколько неожиданный:


Это Триптих мученической кончины святого Эразма, созданный в 1458 году.

Святой Эразм был епископом Формии, недалеко от Гаэты в Италии, в IV веке. Согласно легенде, он был казнен ужасной казнью (по одной из версий - арианскими лангобардами) во времена императоров Диоклетиана и Макимильяна – известных гонителей христиан. По легенде внутренности несчастного святого извлекли из разреза на животе и намотали на лебедку. Боутс изображает эту ужасную сцену, как нечто спокойное и даже элегантное – ни эмоций, ни кровищи, кишки вообще больше на веревку похожи. Истязают его два палача, тот, что постарше орудует со знанием дела, молодом явно немного неловко. Позади них – бородатый мужик в роскошном пальто из синей и золотой парчи, отороченном мехом – что-то восточное или византийское, так фламандцы изображали римских чиновников. Похоже, что Дик Боутс так написал императора Диаклетиана.

Вообще-то не исключено, что легенда об ужасной казни святого довольно поздняя. Просто Эразм издавна считался покровителем моряков, и его атрибутом была корабельная лебедка - кабестан, она и натолкнула на создание страшной истории о мученической смерти святого.

На створках триптиха слева изображен святой Иероним в красной мантии кардинала, со своим символическим львом у ног, а справа - святой Бернар Клервоский, укротитель дьявола. Он в простой мантии, держащий в одной руке посох аббата, Нечистый свернулся у его ног, как большой страшный котик.

Этот алтарь был написан для тогда нового собора Святого Петра, даже не достроенного еще. Это был главный храм города, он стоит до сих пор. Алтарь написан на несколько лет ранее, чем "Святые таинства"- в 1458, об этом алтаре я буду подробно рассказывать в отдельном видео, работа над ним начата в 1464, закончена в 1468, он находится в другой часовне.

Еще одна "пыточная" работа Дирка Боутса:
"Алтарь святого Ипполита", написан между 1468 и 1475. Весьма экзотическая иконография, замечу.
Мы видим, здесь на лице несчастного отражается хоть какая-та эмоция. Казнь другая, но тоже мудреная – несчастного разорвали на части при помощи четверки лошадей. Опять же, версия о такой жуткой смерти тоже не совсем достоверная, она упоминается только в рассказе поэта Пруденция, который, возможно, спутал христианского Ипполита с мифическим Ипполитом – сыном Тесея, который тоже погиб по вине лошадей. Но впечатляющая история запомнилась и легенда прижилась.



На створках справа изображены какие-то странные персонажи, по всей видимости, римские чиновники, слева – чета донаторов. Почему-то считается, что их написал Хуго ван дер Гус.
Ну, и, наконец, еще одна важная работа.

Помните, я вам рассказывала в предыдущем посте, что когда Боутс работал над "Алтарем Святых таинств", полным ходом шло строительство городской ратуши Лёвена. Так вот, ее построили, и городские старшины заказали у Дирка для нее диптих.

Работа предназначалась для холла ратуши, где проходили собрания и суды. Диптих называется: "Правосудие императора Оттона Третьего". Написан он после Тайной Вечери, в 1468-75 и находится сейчас в Брюсселе, в Королевском музее изящных искусств. Что же мы видим на картине? А у нас тут жизнь бьет ключом!
Был такой император Священой Римской империи Оттон в 10 веке (не особо популярный, к слову), у которого была довольно странная жена. Приглянулся ей один симпатичный граф, но тот оказался человеком женатым и, как ни странно, порядочным (ну, или императрица была образина образиной). Взаимностью он императрице не ответил, та пришла в ярость и обвинила его... в изнасиловании. На этот раз правосудие оказалось не на высоте, бедному графу, недолго думая, отсекли голову. Мы видим, как несчастного в белой рубахе ведут на казнь, супруга прощается с ним, и чуть ниже уже обезглавленной тело и бедная жена, уже вдова, держит в руках голову казненного. Лицо ее при этом хранит полную безучасность.



А вот группа странных мужичков, с постными физиономиями наблюдающих за казнью, их реалистичные физиономии наводят на мысль, что это - члены муниципалитета, заказавшие картину.

И позади - доверчивый простофиля-император и его подлая жена наблюдают за казнью.
Тем бы все и закончилось, но вдова графа оказалась женщиной поразительно настырной. Она решила добиваться правды, даже если это ничего уже не изменит.

Она взяла голову мужа и пошла к Оттону скандалить. Дама добилась пересмотра дела и согласилась пройти Испытание огнем! Жаровню мы видим, все как надо!

... И в левой руке у нее не пенал с фломастерами, а раскаленный металлический брусок. Как я понимаю, нужно было какое-то время подержать его в руке с невозмутимым видом (как она и делает), чтобы доказать, что обвиняемый невиновен. Отважной женщине это удалось!

Оттону, очевидно, стало немного неловко, он извинился перед дамой и сжег свою жену.
Был один труп, а теперь стало два. И еще у Оттона не осталось наследников, как свидетельствуют исторические данные.

История не религиозная, но нравоучительная: закон един для всех, и заслуженная кара должна постигнуть всякого, даже членов семьи самого судьи. Такое вот назидание для судей Лёвена.

Вот такой интересный художник, новые сюжеты мы разобрали, познакомились с необычной техникой, насыщенный получился рассказ, осталось совсем немного, закончу в следующей части.
Надеюсь, вам понравилось. Ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал. Кстати, у меня есть еще один канал "Прогулки в желтых ботинках", там я рассказываю о путешествиях и архитектурных стилях, поищите на ютубе.

Всем пока!

https://agritura.livejournal.com/273542.html

Смотрела картины любимого Эль Греко и вдруг пришла мысль сравнить как же разные художники представляли себе Апостолов Петра и Павла.

Не так много картин оказалось имеется. Хотя, возможно, я не слишком тщательно искала.
То что нашла покажу вам.
Вот картина Рембрандта "Апостолы Петр и Павел."
Два старика о чем то разговаривают. Тот кого видно, очевидно, что раздражен.
"Эпизод может относиться к тому месту из Послания к Галатам, где Павел укоряет Петра за то, что он придерживается иудейской традиции и отказывается есть за одним столом с язычниками, потому что, согласно Павлу, Евангелие обращено ко всем и должно достичь каждого. Таким образом, Рембрандт ставит Павла, любимого кальвинистами за то, что он отстаивал спасение через одну веру, выше Петра, выступавшего за главенство католической церкви. Петр изображен внимательно слушающим доводы своего собеседника, заложив пальцы на тех местах книги, на которых Павел основывает свои доводы. Изображенная Рембрандтом сцена не оставляет почти никаких сомнений. Свет откровения, освещающий лицо и белые одежды Павла, означает, что прав Павел, тогда как Петра художник оставил в темноте, изобразил спиной к зрителю так, что даже лица его не видно. Апостолы предстают здесь не сверхъестественными чудотворцами, а учеными, которые с помощью слов защищают свои идеи. "
Цитата от сюда.
Посмотрим как другие художники изображали Петра и Павла?