Актуальность

Памятник героям фильма — Бывалому, Трусу и Балбесу в городе Иркутске

При жизни Гайдая в кинематографической среде существовало стереотипное мнение, что эксцентрические комедии режиссёра, представляющие собой исключительно набор трюков и гэгов, рассчитаны на «невзыскательную публику»; в «снобистской московской <…> аудитории» фильмы Леонида Иовича порой расценивались как произведения «низкого жанра», картины-однодневки. Их успех в прокате воспринимался как «потакание обывательским интересам». Сам Гайдай, по свидетельству Александра Зацепина, не рассчитывал на долгую жизнь своих картин — в беседе с композитором режиссёр однажды признался: «К 2000 году дети наши уже вырастут, а внукам всё это будет неинтересно. Они ведь ничего этого не будут знать». Спустя десятилетия выяснилось, что внимание зрителей к работам Леонида Иовича сохранилось. По мнению главного редактора журнала «Искусство кино» Даниила Дондурея, секрет многолетнего успеха «Кавказской пленницы» и других лент Гайдая заключается в заложенном в них «мощном позитивном заряде». Режиссёр Владимир Наумов утверждал, что зрителей новых поколений привлекает умение Леонида Иовича иронично рассказывать о серьёзных вещах: «Он старался повернуть событие так, чтобы оно воспринималось весело и смешно». Анатолий Волков и Наталия Милосердова — авторы включённой в «Режиссёрскую энциклопедию» (2010) статьи о Гайдае — отмечали, что в его комедиях, «отвечающих народному пониманию юмора, зритель улавливал и более серьёзный, горько-ироничный смысл».

Источник https://postnauka.ru/questions/157170

Ольга Гулевич, доктор психологических наук, доцент департамента психологии НИУ ВШЭ


Про идентичность, доверие институтам и ощущение угрозы

В сложные исторические моменты общество нередко разделяется на тех, кто придерживается одной позиции, и на тех, кто совсем не согласен с первыми. Что заставляет нас оказаться в той или иной группе? Социальная психология исследует этот вопрос много лет — и ученым есть, что рассказать. Об этом ПостНаука побеседовала с доктором психологических наук, доцентом департамента психологии НИУ ВШЭ Ольгой Гулевич.

Если обобщить результаты научных исследований во всем мире, можно выявить три основные группы факторов, которые способствуют поддержке страны в ситуации, когда она инициирует военные действия на территории другого государства. Эти факторы — не личностные, они связаны с отношением человека к группе.

Первая группа факторов связана с отношением к власти, а конкретнее — с правым авторитаризмом, верой в то, что подчиняться власти необходимо. Чем выше в стране авторитаризм, тем сильнее и поддержка. В России играет роль и поддержка политических институтов, так называемое институциональное доверие: к президенту, правительству, государственной думе и так далее. В этом и заключается уникальность нашей страны: работает не только общая вера в подчинение власти, но еще и доверие конкретным институтам.

Вторая группа факторов — ощущение угрозы, или так называемая межгрупповая угроза. Она может восприниматься как реальная — то есть угроза жизни, здоровью, материальному благополучию, — так и символическая — угроза ценностям, образу жизни, престижу моей группы. Дальше возникает вопрос, насколько адекватно ощущение угрозы. Для человека, который ее ощущает, это адекватно.

Третья группа — социальная идентичность, ощущение принадлежности к некой группе. Такое представление может быть разным. Первая пара — то, что в социальной психологии называют национальной идентичностью и коллективным национальным нарциссизмом. Национальная идентичность — это ощущение связи с другими гражданами страны и позитивные эмоции по отношению к этой группе. В свою очередь, коллективный национальный нарциссизм — вера в то, что эта группа превосходит прочие, и я хочу, чтобы это признавали.

В зарубежных исследованиях первая и вторая идентичности обычно проявляют себя по-разному. К примеру, в европейских странах национальная идентичность предсказывает позитивное отношение к мигрантам, при этом коллективный нарциссизм проявлял себя ровно наоборот. Но российские исследования показывают иной результат: и первая, и вторая идентичности оказываются сопряжены с поддержкой специальной военной операции. По-видимому, это связано с тем, как позиционировались ее цели. По опросам ВЦИОМа, граждане видят основной задачей страны — сохранить собственную безопасность и помочь другим.

Вторая пара — это идентичности российская и общечеловеческая. Если российская позитивно связана с отношением к спецоперации, то общечеловеческая — негативно: чем больше люди идентифицируют себя с человечеством в целом, тем меньше они поддерживают спецоперацию.

Насколько эти факторы подвержены изменениям

Доверие к институтам может флуктуировать достаточно быстро. Исследователи, которые занимаются политическим доверием, делают вывод, что по крайней мере в демократических странах оно зависит от того, насколько государство способно выполнять свои функции. Доверие может снижаться, например, при ухудшении экономических показателей и уровня жизни. Ощущение угрозы — это субъективный фактор, который обычно зависит от информационной повестки. Об этом свидетельствуют опросы Левада-центра: мы видим, как в России некоторое время возрастала и падала воспринимаемая враждебность со стороны США и европейских стран в разные годы. Также меняется и ощущение идентичности, поскольку ее необходимо поддерживать теми или иными способами.

Однако важно заметить, что современный человек по многим вопросам не имеет собственного опыта, — и он вынужден на что-то полагаться. Важными источниками информации можно считать как массовые коммуникации, интернет, так и окружение — близких, коллег, соседей. Кроме того, поступающую информацию человек и обрабатывает «хитрым» образом — включая избирательность, обобщения, стремление к принятию тех новостей, которые скорее соответствует его представлениям о действительности.