(3.01.1936, пос.Емецк Архангельской обл. – 19.01.1971, Вологда)

Поэт. Николай Рубцов

Отец Рубцова был начальником ОРСа леспромхоза, мать, Александра Михайловна, – домохозяйкой. В семье росло шестеро детей. Во время военных бедствий в Вологде умерли две сестры и мать будущего поэта, следы отца затерялись (долгое время Рубцов считал его погибшим на фронте, но в 1950-х гг. они встретились; умер Михаил Андрианович в 1962 г. в Вологде). В 1942 г. Рубцов попал в детский дом под Вологдой, а в 1943 г. – в Никольский детдом Тотемского района Вологодской области, где находился до четырнадцати лет. Село Никольское стало малой родиной поэта: «Здесь для души моей родина!» – признавался он в письме к А.Яшину. В 1950 г. Рубцов окончил семилетку, «учился в нескольких техникумах, но ни одного не закончил. Работал на нескольких заводах и в Архангельском траловом флоте. Служил четыре года на Северном флоте» (из автобиографии). С 1959 по 1962 г. Рубцов живет в Ленинграде, работает на Кировском заводе, участвует в литературной жизни города. Летом 1962 г. другом поэта, литератором Борисом Тайгиным, была выпущена первая машинописная поэтическая книга Рубцова – «Волны и скалы» (переиздана в 1998 г. там же, в Ленинграде). Осенью 1962 г., закончив экстерном среднюю школу, Рубцов поступает в Литературный институт им. М.Горького в Москве, позднее переводится на заочное отделение, живет в основном в Вологде и в с. Никольском. В 1964 г. в журнале «Октябрь» появилась подборка его стихотворений, замеченная критикой, но подлинную известность принесла Рубцову первая московская книга «Звезда полей» (1967). Всего при жизни поэта были опубликованы четыре сборника стихотворений: «Лирика» (Архангельск, 1965), «Звезда полей» (М., 1967), «Душа хранит» (Архангельск, 1969) и «Сосен шум» (М., 1970). Окончательно Рубцов поселился в Вологде в 1967 г. Он трагически погиб в ночь на Крещение. Дату своей гибели поэт предсказал в стихотворении «Я умру в крещенские морозы...».

Личная сиротская судьба Рубцова, его трагическое восприятие жизни совпали в своих основных чертах с народным мироощущением. В центре его поэзии – раскол в современном мире, сиротство личности и ее трагическая судьба. Устойчивые мотивы сиротства и странничества в поэзии Рубцова дополняют друг друга. Основой образности его стихотворений стала традиционная символика лирической народной песни. Большое место поэт также отводит религиозной символике (ставя ее в один ряд с природной) и символике образа России. Родина для Рубцова – это идеал святости, идеал неизменный. Ценностно-смысловая ориентация в его художественном мире, его «тема души» направлены на современность, которая является лишь «мгновением вечности» во всей жизни Родины.

В художественном мире Рубцова душа имеет разные значения в своей взаимосвязанности с миром. Но наиболее определенно высказана его этическая и эстетическая позиция в программном стихотворении «Душа» («Философские стихи»). В нем поэт, отталкиваясь от православно-христианской традиции этического интеллектуализма видеть в разуме высшую часть души («Соединясь, рассудок и душа Даруют нам светильник жизни – разум!»), выражает свою самую сокровенную мысль: душа – это не только эстетическая ценность, но и одновременно – цель:

Но я пойду! Я знаю наперед,

Что счастлив тот, хоть с ног его сбивает,

Кто все пройдет, когда душа ведет,

И выше счастья в жизни не бывает!

Оригинальность Рубцова заключается в том, что он сумел традиционные стилевые формы объединить с языком и мышлением своего времени, придал современному языку классическую простоту в ее сложнейшей внутренней гармонии.

Поэтические мотивы в лирике Рубцова включены в сложную систему ассоциативных связей: фольклорных, литературных, общеупотребительных, контекстуальных (в тексте отдельных стихотворений, в их цикле, во всем творчестве поэта, в его литературном окружении и т. д.), в том числе и связей интуитивно-мистических.

Многие строки поэта вошли в русский язык, стали крылатыми, в них сконцентрирован нравственный опыт народа.

Общая, объединяющая тема рубцовской философской лирики вовсе не оригинальна: смысл человеческой жизни… Поиск этого смысла, духовное странствование по Руси нынешней и минувшей – вот подлинное содержание поэзии Рубцова.

Новаторство его творчества проявилось в отношении к традиции, в восстановлении ее и несовпадении с нею. Этическая и эстетическая насыщенность, совершенно сознательно создаваемая поэтом, трагедийность вызывают неповторимый художественный эффект. Можно сказать, что Николай Рубцов пришел к сердцу читателя не броскостью внешней стороны стиха; он знал, чем живет это сердце, в чем его боль…

Но не в уходе, не в прощании, не в оплакивании прошлого истинность рубцовской поэзии, а в восстановлении и утверждении народных идеалов. «Цель художества есть идеал», – писал А.С.Пушкин.

Духовная высота Рубцова – человеческая душа, не замутненная «философией» практицизма. «Сама природа русского духа давно нуждалась в появлении именно такого поэта, чтобы связать полувековой трагический разрыв отечественной поэзии вновь с христианским мироощущением. И жребий этот пал на Николая Рубцова, и зажегся в нем свет величавого распева и молитвенной исповеди» (А.Романов).

Именем поэта названы одна из малых планет, улицы в Вологде и Санкт-Петербурге, в с. Никольском создан музей Рубцова, памятники ему открыты в городах Тотьме, Вологде, Череповце, в Емецке. На доме № 3 по улице Яшина, где жил и погиб поэт, установлена памятная доска. Ежегодно присуждается Всероссийская литературная премия «Звезда полей» им. Николая Рубцова, действуют Рубцовские центры в Вологде, Санкт-Петербурге, Москве, Дзержинске, Сургуте и других городах, проводятся Рубцовские дни и научные конференции.

Стихи Николая Рубцова

ТИХАЯ МОЯ РОДИНА
В. Белову

Тихая моя родина!
Ивы, река, соловьи...
Мать моя здесь похоронена
В детские годы мои.

– Где тут погост? Вы не видели?
Сам я найти не могу.
Тихо ответили жители:
– Это на том берегу.

Тихо ответили жители,
Тихо проехал обоз.
Купол церковной обители
Яркой травою зарос.

Там, где я плавал за рыбами,
Сено гребут в сеновал:
Между речными изгибами
Вырыли люди канал.

Тина теперь и болотина
Там, где купаться любил...
Тихая моя родина,
Я ничего не забыл.

Новый забор перед школою,
Тот же зеленый простор.
Словно ворона веселая,
Сяду опять на забор!

Школа моя деревянная!..
Время придет уезжать –
Речка за мною туманная
Будет бежать и бежать.

С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.

СТИХИ
Стихи из дома гонят нас,
Как будто вьюга воет, воет
На отопленье паровое,
На электричество и газ!

Скажите, знаете ли вы
О вьюгах что-нибудь такое:
Кто может их заставить выть?
Кто может их остановить,
Когда захочется покоя?

А утром солнышко взойдет, –
Кто может средство отыскать,
Чтоб задержать его восход?
Остановить его закат?

Вот так поэзия, она
Звенит – ее не остановишь!
А замолчит – напрасно стонешь!
Она незрима и вольна.

Прославит нас или унизит,
Но все равно возьмет свое!
И не она от нас зависит,
А мы зависим от нее...

УТРО
Когда заря, светясь по сосняку,
Горит, горит, и лес уже не дремлет,
И тени сосен падают в реку,
И свет бежит на улицы деревни,
Когда, смеясь, на дворике глухом
Встречают солнце взрослые и дети, –
Воспрянув духом, выбегу на холм
И все увижу в самом лучшем свете.
Деревья, избы, лошадь на мосту,
Цветущий луг – везде о них тоскую.
И, разлюбив вот эту красоту,
Я не создам, наверное, другую...

ГУЛЯЕВСКАЯ ГОРКА
Остановись, дороженька моя!
Все по душе мне – сельская каморка,
Осенний бор, Гуляевская горка,
Где веселились русские князья.

Простых преданий добрые уста
Еще о том гласят, что каждодневно
Гуляла здесь прекрасная царевна, –
Она любила здешние места.

Да! Но и я вполне счастливый тип,
Когда о ней мечтаю втихомолку
Или смотрю бессмысленно на елку
И вдруг в тени увижу белый гриб!

И ничего не надо мне, пока
Я просыпаюсь весело на зорьке
И все брожу по старой русской горке,
О прежних днях задумавшись слегка...

СОСЕН ШУМ
В который раз меня приветил
Уютный древний Липин Бор,
Где только ветер, снежный ветер
Заводит с хвоей вечный спор.

Какое русское селенье!
Я долго слышал сосен шум,
И вот явилось просветленье
Моих простых вечерних дум.

Сижу в гостинице районной,
Курю, читаю, печь топлю.
Наверно, будет ночь бессонной,
Я так порой не спать люблю!

Да как же спать, когда из мрака
Мне будто слышен глас веков,
И свет соседнего барака
Еще горит во мгле снегов.

Пусть завтра будет путь морозен,
Пусть буду, может быть, угрюм.
Я не просплю сказанье сосен.
Старинных сосен долгий шум...

* * *
В минуты музыки печальной
Я представляю желтый плес,
И голос женщины прощальный,
И шум порывистых берез,

И первый снег под небом серым
Среди погаснувших полей,
И путь без солнца, путь без веры
Гонимых снегом журавлей...

Давно душа блуждать устала
В былой любви, в былом хмелю,
Давно понять пора настала,
Что слишком призраки люблю.

Но все равно в жилищах зыбких –
Попробуй их останови! –
Перекликаясь, плачут скрипки
О желтом плесе, о любви.

И все равно под небом низким
Я вижу явственно, до слез,
И желтый плес, и голос близкий,
И шум порывистых берез.

Как будто вечен час прощальный,
Как будто время ни при чем...
В минуты музыки печальной
Не говорите ни о чем.

Задолго до смерти Николай Рубцов написал знаменитое стихотворение,
Рубцов не выбирал своей судьбы, он только предугадывал ее. Загадочной
выглядит взаимосвязь поэзии Рубцова его жизни. По его стихам точнее, чем по
документам и автобиографиям, можно проследить его жизненный путь. Многие
настоящие поэты угадывали свою судьбу, легко заглядывали в будущее, но в
Рубцове провидческие способности были с необыкновенной силой. Когда сейчас
читаешь написанные им незадолго до смерти стихи, охватывает жуткое чувство
нереальности:

Я умру в крещенские морозы .
Я умру , когда трещат березы.
А весною ужас будет полный:
На погост речные хлынут волны!
Из моей затопленной могилы
Гроб всплывет, забытый и унылый,
Разобьется с треском, и в потемки
Уплывут ужасные обломки.
Сам не знаю, что это такое…
Я не верю вечности покоя!

Конечно, многие поэты угадывали свою судьбу. Но Рубцов не только совершенно точно предсказал день своей гибели, он предсказал и то, что будет после его смерти.
Невозможно видеть вперед так ясно, как видел Николай Рубцов . Николай Рубцов
был убит 19 января 1971года. В нашей жизни все случается так, как
случается. И это и есть высшая справедливость. Другой справедливости, по
крайней мере здесь, «на том берегу», как говорил Рубцов, нет и не будет.