Ихтиандры среди нас

Произведениями выдающегося русского писателя-фантаста Александра Романовича Беляева в свое время зачитывались не только любители фантастики. А фильм «Человек-амфибия», снятый по его роману, пожалуй, стал одним из самых популярных фантастических фильмов. Но мало кто знает, что «Человека-амфибию» Беляев написал, руководствуясь не только своей фантазией.

Судьба профессора Сальватора

 

Как оказалось, имя главного героя этого произведения отнюдь не вымышлено. Со слов Светланы, младшей дочери Беляева, в середине 20-х годов XX века ее отец в иностранной газете прочитал о судебном процессе, проходившем в Буэнос-Айресе (Аргентина). Речь шла о профессоре Сальваторе, который проводил на детях - с согласия их родителей - какие-то таинственные операции. Создал ли он в конце концов человека-рыбу Ихтиандра - неизвестно, но то, что у профессора были золотые руки и он спас от смерти сотни детей и взрослых - это было доказано в ходе расследования его деятельности. Стоит заметить, что неудачных операций, операций с летальным исходом, у профессора Сальватора не случилось ни одной, но тем не менее его отдали под суд и на результаты работы доктора там не обратили ни малейшего внимания. Правда, с юридической точки зрения претензий к этому великолепному ученому предъявить не получалось, и его обвинили... «в искажении образа божьего». В результате такой вот «охоты на ведьм» профессор Сальватор получил 10 лет тюрьмы.

 

Прочитав статью, Александр Романович сильно переживал и негодовал по поводу случившегося, а потом решил написать книгу о старом профессоре и о юноше, которому тот пересадил жабры молодой акулы. Так Беляевым были созданы собственные, литературные Ихтиандр и профессор Сальватор.

 

«Это полезно, но богопротивно»

 

Но оказывается, что в России тоже имелся свой, совершенно реальный «профессор Сальватор». Весной 1903 года в Гатчину прибыл военный врач капитан Артемий Мышкин. Это был не только великолепный хирург, но и человек, хорошо знающий химию. Распоряжением сверху он освобождался от своих непосредственных обязанностей - военврачу предстояло заниматься лишь научной работой. Более того, по первому требованию капитана ему должны были оказывать любую помощь. Как позже выяснилось, Мышкин проводил довольно странные опыты на животных, и ему удалось вживить собаке, а затем и обезьяне часть жабр акулы. Результаты этого эксперимента были поистине сенсационны - подопытные теперь могли дышать под водой. Однако чудо длилось недолго, вскоре диковинные амфибии погибли в результате отторжения чужеродных тканей.

 

А Мышкина вызвали в Петербург, где начальник управления специальных вооружений дал ему секретное поручение. Российскому флоту нужны были специалисты, способные минировать под водой вражеские суда и выполнять другие специфические задачи - то есть длительное время пребывать под водой без каких-либо приспособлений. Ему, капитану, следовало продолжить опыты... на людях. А вскоре нашелся и первый доброволец. На рискованный эксперимент согласился молодой солдат Игнатий Воропаев, правда, не из чувства патриотизма, а по той причине, что он страдал тяжелой формой болезни легких и иного выхода для него просто не было. К счастью, операция прошла успешно, и первый в России человек-амфибия сносно чувствовал себя и в воде, и на земле. Но, как и в случае с собакой и обезьяной, продолжалось это весьма ограниченное время. Последовало отторжение рыбьих органов, закончившееся смертью Воропаева. Эксперименты оказались под угрозой срыва, и тогда военный министр попросил разрешения у Николая II все-таки не прекращать работу. Ответ государя поставил все точки над «і»: «Это полезно, но богопротивно. А все богопротивное опасно!»

 

В архивах вермахта

 

В конце Второй мировой войны ученые вермахта проводили секретные эксперименты, в которых использовали специально подобранных узников концлагерей. В случае отрицательных результатов подопытным грозила смерть. Но та же участь ждала участников эксперимента и в случае результатов положительных, ведь исследования составляли военную тайну. Надо сказать, ВМФ вермахта действовал тогда весьма продуктивно. От опытов с заключенными экспериментаторы переходили к прямой «помощи армии и флоту» - благодаря специальным препаратам, которые впрыскивались в организм немецких пловцов, они могли обходиться без воздуха в течение 15-20 минут. И если бы война не двигалась к своему логическому завершению, то неизвестно, куда бы дошли немецкие ученые в своих изысканиях.

 

Эксперименты продолжаются

 

Уже в наше время стать очередным Ихтиандром согласился американский акванавт Френсис Фалейчик. В Медицинском центре Дьюкского университета ему были вживлены искусственные жабры. Подробности этого эксперимента известны лишь узкому кругу военных специалистов. Пробыв под водой около четырех часов, испытатель заявил: «Я совершенно не чувствовал никакого неудобства». Дальнейшее до сих пор хранится «за семью печатями», правда, поговаривают, что исследование не ограничилось этими четырьмя часами. Фалейчик якобы довольно продолжительное время «жил» в водах океана на глубине более трех километров.

 

Многие современные ученые считают, что пересадка или приживление человеку жабр - дело далекого будущего, так как ни наука, ни медицина пока не в состоянии решать такие проблемы. Однако несмотря на подобные высказывания Джозеф и Цилия Бонавентура, ученые из Научно-исследовательского института Северной Калифорнии, не прекращали научных изысканий. В результате упорного труда, великого множества опытов и длительных наблюдений за рыбами они добились своего и создали искусственные жабры, действующие по принципу и подобию рыбьих. Лабораторные испытания прошли успешно, можно было вроде бы и запускать жабры в серийное производство, но...

 

Вот комментарии Джозефа и Цилии Бонавентура: «Мы сымитировали рыбьи жабры с помощью синтетического аналога гемоглобина. Далее предполагалось сделать следующее: в одной петле устройства извлекать кислород из воды. А в другой - отбирать его уже из «гемоглобина», воздействуя электрическим током. Однако все чертежи и право на дальнейшие разработки у нас купила одна японская фирма, занимающаяся созданием искусственной крови. Жабры как таковые ее совсем не интересовали».

Владимир Лотохин